«Я расскажу Вам о смерти Мира, люди, Аята:
О мертвых богах,
Их разуменьях,
О смертельных ошибках,
О смертных сердцах!
Песня прекращается на высокой ноте:
О горечь, и утрата…
О косноречье и распаде!
Человечьих душ.
....
Почему же?
Моему же Зову вы вторите?
Чем обоснованно подобное желание?
Зачем же Вы рвете голоса?
Сколько же? Пало Вас уже?
Иль боитесь Вы низины тьмы
И тиши молчанья,
Что стали Вам ответом?
Тот же обрывал голоса,
Убивая силы,
И надежды?
Нет ответов…
И нет спасенья…
Грехи Богов Своих Вы Не Сдержали!
И в этой смерти безмятежной,
Где боги Мертвые свои,
Власти и разумы теряют,
Там в выси на краю Неба.
Вы можете найти ответ на вопрос.
И Спастись от пожирающих богов.
Вот таков мой Вам ответ..... »
Арья — Человек, что......
Богиня перемен, что пошла против других.
***
Виднелась белёсая линия горизонта, что отсекала воздушный мир от мира воды. Такая тонкая грань разных миров.
Вздымались несильно большие синие волны, на главах которых возникала морская пена. В небольших стайках Синиры, то выскакивали из воды и преодолевали большие расстояния, то снова погружались в Архей.
Их тела в форме листа с металлическим отблеском, быстрым скопом ныряли в воду, подобно небольшим лезвиям, при виде разнообразных хищников и не только. Странные рыбы, что плавали ни в горизонтальной плоскости, а в вертикальной. Неожиданно уничтожив природный ход бытия морской живности, раздались.....
Свист и крик. И гарпун пробивает плоть основного крыла. Кровь брызгает, обагривая линиями тело существа. А именно желтоватый живот крылатого кита. Небесный зверь взвыл.
А его глас перекрывался криками радости людей. Они носились, словно те самые синиры: шустро и ловко по палубе, по корме корабля. Но если те забавные рыбки, коих Кай и Сока увидали лишь на заморских свитках, носились над водой явно со страха, то люди это делали от желания более подробно разглядеть поражённую добычу.
Вой титана был тихим, словно гул, исходящий ото всюду. И невероятно тоскливо прозвучал он от бессилия и усталости. Звериный крик, как будто умолял отца-океан о милости. Что, увы, никак не придет.
Они же сидели со связанными руками и опирались спинами о борт судна. Неприятно спадали коротенькие и сальные волосы на лоб брата и сестры. А тряпки, что были вместо одежды, стояли колом на исхудавших телах.
Сока сморщилась, и из ее глаз брызнули слезы от отвращения. Она отвернулась от той жестокой картинки, что предстала пред глазами. Их с братом вывели, как скот на прогулку. Лучше сидеть в трюме, чем наблюдать, по сути, бойню. Кай аккуратно приобнял сестру, как позволяли зафиксированные конечности, и сердитым взглядом прошёлся по пространству.
Неожиданно его головой боднула Сока, смотря зелёными глазами в карие брата, и пробормотала:
—
«Безмолвные тени, бездушные люди и реки страданий и слёз» — помнишь… брат?
— Помню... Неправильно... Но нам ничего изменить, ничего... пока что...
Он лишь слабо усмехнулся и потерся лбом о лоб сестры. Верно. И то верно, что рано или поздно все получат по заслугам. И неважно, пред смертью или после нее. Все пройдут суд великих Двух. Их клан поплатится. Хряк в том числе…
Взгляды обоих устремились на небесного зверя с ожиданием развязки.
Взмах крыльев. Более маленького, что находилось в передней части животного с ярким фиолетово-красным краем. И более крупного — основного крыла, полупрозрачного с прожилками, как у насекомого. И еще один отчаянный взмах — попытка отсрочить свой конец. Существо сначала накренилось налево, показывая спину. Чья окраска немного удивляла: серый, что переходил в молочный белый, а он уже, собственно, несколькими ручейками в черноту туловища. И два пятна на голове оранжевого цвета, мимикрирующие под глаза. После существо резко откинулось направо. И в неистовой и дикой мощи природы потащило парусный корабль за собой, заставив множество людей рассвирепеть в азарте охоты.
Настоящие сиреневые глаза, что находились ниже крыльев, смотрели не глазами безмозглого животного, а очень осознанно. Они, подобно человеческим, отражали ужас и страх. Этот кит не просто имеет наличие чего-то разумного в голове. Но и в другом плане..... В плане более глубоком, более скрытом. Но его понимало все живое мира. Кроме их… Людей…
Зверь тащил корабль за собой долго. Иногда изменяя направление движения. Светило утекало за горизонт, как жизнь утекает из тела небесного творения. Цэтус издал последний рвущий душу клич. Он боролся за свое существование, но напрасно. Еще один гарпун бьет по второму еще целому крылу. Охотники натягивали линь, обрывая возможность к полету.
Тело бездыханно падает в такую родную пучину. Пучину, где когда-то кит был рожден. Ее холод действует как обезболивающие, даруя относительно спокойно покинуть бренный мир.
«Все будут судимы» —
Катар и Цэмис.
Боги-судьи берегов…
Три сломанных власти. Двое. Рыжий…
***
Он, как и все остальные, хотя немного выделяясь, покрывал белым ковром отвесную скалу небесного острова. Голого, без растительности и явного нестабильного — что вот-вот рухнет в самую низины. Славу богу, что они здесь все остановились на несколько дней. Все-таки удобно иметь опору для сна, не прибегая в полете искусству полудрёмы.
Архи прижимались друг к другу, ожидая сумерек, чтобы начать свое движение. Светило еще держалось в зените, потому ждать придётся долго.
Время чувствовалось неделимым. Точнее, так было раньше.
У него вроде нет начала или конца. Оно вечно. И вечность абсолютного пугает своим давлением на единичный разум. Но правильное ли такое мнение изначально? И да, и нет. Точнее, есть много ответов на данный вопрос. С какой даже стороны подлетишь к теме подобного масштаба.
Раньше казалось абсурдным деление на некие промежутки времени. Как можно разорвать вечное и неделимое? А оказалось ой как легко…Теперь есть это — понимание: на завтра, вчера, сейчас! Что раньше сливались в один непрерывный поток для него, потому раньше он не задумывался об понятиях бытия? Есть начала дня и ночи, Сезонов и Циклов. Есть их концы. Получается, и время обладает началами сущего и окончание его же.
У всего есть начало и конец? Он может вообразить себе где его собственное, физическое начало и конец. Это очевидно — от носа, до кончика хвоста это и есть, начала и концы его тела. Но каковы пределы его разуму?
И ответ оказался найден совершенно просто, без проблем, что были изначально, единственное с небольшой помощью коллектива. День, ночь и многое другое — сами отрезки вплетены в суть времени и нераздельно связаны с ним же.
Точно так же, как разумы Архи могут казаться раздельными, но на самом деле плотно сплетены меж собой — в Массиве. Истина в простейших азах.
Мыслить столь глобально и долго достаточно тяжело. Нити разума сплетались в некие узлы. Длинные и увесистые даже не нити, а цепи! Что запутывали разум в свои тиски и не позволяли фиксировать более значимые моменты. Однако, сложные цепи размышлений вдруг были пойманы остальными членами стаи, и резко стало легче. Думать в одиночку — бремя. Грей только сейчас осознал уж насколько сложной ношей было одиночество разума.
Если ты запутаешься или не сможешь потянуть свое разумение, то остальная братия тебе поможет. Подскажет, поддержит или вовсе ответит на вопросы как это было только что.
Серый архи широко раскрыл пасть, показывая в своем зеве множество зубов настоящего хищника. Приоткрыв глаза и аккуратно положив свою голову на спину соседа, вдумываясь вместе со всеми о стратегии действий на будущие. Что там по повестке дня? А, конечно!
ВЫЖИТЬ.....
***
Смеркалось.
И опять портилась погода. Немудрено, конечно. Мягкий летний Сезон заменялся осенним. Мир наверняка устал от нескольких столетий благоприятного климата, когда слои благополучно соблюдают границы. И эти границы служили этаким барьером, что не позволял проникать другим на более выше стоящие уровни неба. Получается враг подгадал правильный момент и решил напасть тогда, когда границы истончаются?
Ситуация двоякая. Во-первых, возвращаться в гнездо не имело смысла, их родной конклав его покинул. Потерявшие постоянство грани неба сделаны так, что нормально вернуться даже с помощью «лифтов» — специфических штормов, что позволяют путешествовать по различным слоям, тоже не сможешь. Во-вторых, не забываем о вражеских войсках, что способны преградить путь домой. Двигаться в след конклаву, по-существу, это — смерть.
Остаётся куковать на нижнем уровне? Не совсем. Их стае придется лететь к другому конклаву Древнего архи, что и является оптимальным решением. Массив же разделён на конклавы ради практической выгоды — чем больше занимаешь территории, тем тебя сложнее уничтожить и проще прокормить себя же. Единственная маленькая загвоздка. Он находится в районе Тетиса, соседнего по отношению к Архею северного океана. Далековато, но вполне выполнимо для Архи.
Тучи наслаивались друг на друга, слово хотели побыстрее затмить собой небо. Подымался сильный ветер, что пах солью и смесью чего еще. Сладковатым и острым ароматом. Так пахла падаль.
Члены стаи отошли от сна и начали чуять, освещая желтым мыслеобразом пространство. Это значило одно. Еда. И как все по команде архи срывались с отвесной летающей скалы. И взмывали уже в полностью почерневшее Поднебесье.
***
Где-то в далеке глухо слышались голоса. Они заставили сонное сознание прийти в себя. Медленно и неважно чувствовал разум. Неожиданно смех послышался более отчётливо, чем невнятный диалог раннее. Они стоят прямо напротив их с сестрой кутузки? Узкой, столь малой, что им не встать даже в полный рост.
Раздался удар о дверь, что спровоцировал уже резкое движение рядом лежащей Соки. Нет, Кай это именно почувствовал, а не увидел. Их малая тюрьма создаёт ощущение, что они с сестрой ослепли. Лучше бы так и было. Только небольшая прорезь, на манер бойницы, заменяло окно. Сквозь него часто можно увидеть синюю гладь, манящую за собой.
Из мыслей о возвышенном вывели щелчки открытия замка толстой двери. Интересно, почему их посадили в отдельное помещение, а не сунули в общую клетку, предназначенную для рабов? Из-за высокого происхождения, теперь утерянного на веки? Или их мать — Магна, все же сумела успеть, что-то сделать для своих отпрысков?
Может, они получат ответы когда-нибудь?
— Они спят! Эй, подъем, мелкота! — очень громко высказался мужчина, вызывая невольное сочетание отвращения и каплю страха. Различные громкие звуки, неважно какого происхождения: человеческий крик иль звериный вызывали именно такое ощущение.
— Не ори так, дурень, хочешь чтоб весь корабль нас услыхал? Заткнись, — уже это высказывание было практически неслышимым шепотом. Но разве до эти двое не горланили как вне себя?
— Хорошо. Эу, малые, подъем: дело есть.
«Дело?» — к нам? Не слишком это странно? Верно же?
Сын своего отца......
***
Ветер пел. Завораживающее, тонко и высоко.
Пространство ослепила фиолетовая вспышка молнии. А после нее по ушам ударил грохот. Чудовищным потоком полетели воды с неба, словно стены, что вот-вот сомкнут мир в свои объятья. Множество синих глаз блеснуло на миг времени, и их блеск тут же погас во мраке. Потом совершенно близко наблюдался еще один раз, когда небо пронзило океан своими штыками в неистовом пылу боя.
Несколько из них от страха с сине-зелёным отливом мысли вспорхнули со скользкой туши и, немного продержавшись в воздухе, опять опускались, обратно цепляясь черными когтями за мертвую плоть.
Капли не впитывались в перья, а просто стекали с них вниз. Единственное, что неприятно было ощущать, как вода сравнимо с песком лезла в глаза и нос. Не спасало даже прикрывание очей третьим веком.
Неожиданно туша как будто приподнялась, хотя нет. Она скорее перевернулась набок, поднимая рваные крылья, словно разорванные сильными ветрами паруса. Зверь явно погиб из-за продолжительной борьбы. Снова резанул глаза яркий недолгий свет. Погодка, что надо! Шторм. Как давно они не ощущали столь бодрящего состояния. Ветра, что легко поднимает в высь. Ветра, что поет столь завораживающие песни. Не благословенье ли? Опрометчиво посягать, конечно, на чью-то добычу. Но захочется жить, начнёшь и летать под небосводом.
Пасти пытались пробить толстую шкуру, но, безусловно, усилий не хватает. Раздался гром, и тушу осветило до селе не виданный свет. Он не резал глаз, но его желтизна пугала.
«Так горит пламя. Пламенный цветок пренадлежащий им.»
— Смотри… он… здесь?
Слова они не услышали. Но увидели их. Жуткое осознание промелькнуло не только в разумах стаи, а распространилось повсеместно в сверхсознании. Вроде они должны броситься в рассыпную подальше от людей. Архи сгруппировались, смотря на то, что свет лился с другой стороны поверженного Цэтуса. Почему не улететь? С другой стороны люди слишком близко. Заметят. Нападут. НАКИНУТ СЕТЬ…
— Теперь… Мелкие, вы должны пару кусков шкурки.....
С той стороны Цэтуса, где свет разбил тьму, поднялись три фигуры, подсвеченные сзади. Одна очень высокая, две другие мелкие на ее фоне. Грей через порванное крыло кита смог разглядеть мыслеобразы фигур. Та побольше была изодрана и поглощена, целые участки души отсутствовали, а жуткая чернота в перемешку с зелёным и синим выдавала страх. Вторые фигуры… Они отличились более светлым фоном, но чрезвычайно тусклым светом. Словно невыросшие и недоразвитые?
Самая меньшая тень двинулась. Вдруг малое крыло подверженного Цэтуса то ли отогнули или было аккуратно захвачено пятью пальцами и убрано с поля зрения. И вперед выставлен фонарь.
Две пары человеческих глаз встретились с жутким синим отсвечеванием чужих. Все застыло в немой сцене. Человечьи дети с диким ужасом смотрели на живую сказку, которой их пугала мать. Только она сейчас восстала в живом обличье, настоящем и опасном.
Массив же смотрел на целые души смертных и задался вопросом, если, конечно, его сократить до простого: «Они еще не поддались?». Еще целые и невредимые? Живые…
Послышался крик, мерзкий. Единственное, что его смогло перекрыть, это грохот грозы.
— Чего застыли? Пока не сделайте дело, никакой еды, а уж тем более свободы вы не получите! — мужчина, не сказал, а выплюнул свою речь в пространство.
Но ответа от дрожащих детей он не получит. Взрослый человек, точнее неудавшийся «браконьер» попытался залезть на труп небесного титана природы. Как назло полился дождь сильнее пущего. Обглоданный схватил девочку за руку и дёрнул, что та аж пошатнулась и с ошалевшим взглядом попыталась всмотреться в его же лицо. Он замахнулся на удар.
Коллектив тут же сместил свое внимание со странных детенышей на истинную угрозу.
***
Они проснулись только в позднее утро. Укрывшиеся под шлюпочным чехлом в надежде дожить до утра.
Они же промолчат на допросе капитана.
О том зачем один из команды корабля спустился на шлюпке вместе с ними. Промолчат про то, почему вместо мужчины обнаружится кровавое пятно. Будут смотреть отчужденным взглядом на горюющего напарника из парочки своих «нанимателей».
Промолчат, про то как монстры, дети Архинии, с синими глазами и белым оперением…
Оказались милосерднее людей и богов…
***
— Виновны ли те, кто сказал заранее о беде?
— Виновны!
— Почему же?
— Для людей они стали самой бедой…
— Играм Судьбы настанет конец!
Арья, богиня перемен.
