Лабиринт

Утро  было тяжелым. Для всех. Гарри вернулся домой, когда солнце уже вовсю освещало улицы города. Еще ночью, оставив, раненого напарника на попечение целителей, он, наплевав на совесть, и так и не дождавшись патронуса, решил-таки навестить школьную подругу. Гермиона снимала квартиру в  Косом переулке. Не теряя времени, Гарри воспользовался камином в министерстве, и, швырнув под ноги горсть пороха, назвал адрес дома, в котором обитала главная защитница эльфов магического мира. Мысленно приготовившись выслушать все о неудавшейся вечеринке, о ночном послании, которое, как предполагал Гарри, Гермиона так и не прочитала, и его неожиданном визите (логично предположить, что Гермиона подумает, что Гарри пришел помирить ее с Роном, и, скорее всего, сначала будет кричать на него), шагнул в квартиру подруги. Но и тут его ждала неудача. Гермионы дома не оказалось.  За то, оказался запах табака, ни разу не свойственный этому помещению. Мысленно поставив галочку на пункте расспросить бывшую гриффиндорскую отличницу, о ее ночных похождениях, прежде всего ради ее же блага, Гарри решил решать задачи по мере их поступления. Первым в списке задач, был поиск неизвестного домовика. Оставалось одно – вернуться в Аврорат и привести в действие все силы: знакомых, незнакомых, рядовых служащих всех возможных отделов, руководство Министерства магии… Словом, всех. Не может такого быть, чтобы кто-нибудь не знал имен и количества министерских эльфов.  Только в четыре часа утра удалось выяснить имя эльфа, некогда принадлежащего Грегори Гойлу . На ноги были подняты десятки людей: раздраженные, а порой и откровенно злобные голоса шипели, рычали, плевались проклятиями на главного героя Второй магической войны, спасшего, не так давно, Великобританию от тирании Волдеморта. При этом, где  находятся ни вышеупомянутый эльф, ни сам Грегори Гойл, никто не знал. Поначалу Гарри казалось, что и место проживания служащих в Министерстве эльфов было засекречено лучше штаба Ордена Феникса. И если бы штаб квартиру Ордена, разместили не на площади Гриммо, а у эльфов ее бы точно никто не нашел. Даже когда добрались до мамаши Грегори, которая, толи делала вид, толи  спросонок не могла понять, чего от нее хотят, просто закрыла дверь перед носом уставших авроров. Пришлось стучать во второй раз, и в третий.  Прошло минут пятнадцать, пока старуха показалась на пороге дома и, неистово ругаясь, пригрозила всему Министерству Магии всяческими карами. В ответ ей сообщили, что кары, возможно, ожидают саму хозяйку дома, что среди ночи служители правопорядка, врядли бы зашли на чашку кофе к «Бывшим» слугам Волдеморта просто так, и что, в конце концов, самому Грегори, возможно, грозит опасность. Заявление возымело действие, но не принесло результата. Мать не знала ни о пропажи сына из госпиталя, ни о его нынешнем местоположении.   Падая от усталости, и мечтая, наконец, вернуться в объятия Джинни, и хоть на короткое время забыть о происшествиях этой сумасшедшей ночи,  Поттер наконец добрался до дома на площади Гриммо, но вместо любимой девушки, обнаружил тарелку с имбирным печеньем, над которым размахивая крохотными крылышками, парило сложенное  из бумаги сердечко.  Стоило Гарри взять его в руки, как сердце вырвалось, и заговорило голосом Джиневры: «Я бесконечно рассержена, но все еще хочу быть твоей женой, Гарри Поттер! И не надейся что я передумаю НЕ Обижайся, но пришлось отправиться в Нору! Поешь». Сердечко показало Гарри язык, вспыхнуло и сгорело, обсыпав печенье пеплом. Гари улыбнувшись, откинулся на спинку дивана.  Он почувствовал, как веки наливаются свинцом а печенье, так и не донесенное до рта, вываливается из немеющих пальцев. Сон обволакивал и  убаюкивал в липких объятиях. Томная слабость разлилась по всем клеточкам тела, заставив забыться, хотя бы на пару часов. Утро было тяжелым. Гермиона проснулась и не сразу поняла, где она находится. Воспоминания прошлой ночи путались с ночными кошмарами. Во сне она в поисках выхода, бродила по дому, который стал ее ночным пристанищем. Мрак обступал со всех сторон, тени сгущались, не давая дышать. Дом начинал стонать, хихикать, наконец, разразившись безумным хохотом, бывшей его хозяйки. Волшебница, то сжимала в руках палочку, то с ужасом осознавала ее отсутствие. Хохот становился громче, стены дома на глазах менялись, превращаясь в подземелье.  Сделав  несколько неуверенных шагов по подземному коридору, она падала, заботливо подхваченная под локоть. Смех куда-то пропал, оставляя позади себя ровный шум, и  ледяной  холод. Холод исходивший от серых глаз. Холод, проникающий внутрь и заполняющий ее тело. – Прикоснитесь, – звучал в остатках разума чей-то знакомый голос, погружая  в  ледяную  негу.  Холод обволакивал. Стало так хорошо, как не бывало никогда в жизни. Когда-то в юности, на каникулах,  в каком-то научном журнале, юная волшебница прочла о  феномене «парадоксального раздевания». Человеку при обморожении кажется, что он согрелся. Некоторым даже становится жарко до такой степени, что они снимают с себя одежду. Гермионе не было жарко. Она смотрела  в эти ледяные глаза и падала, словно на дно глубоких бездонных  колодцев. Шум становился ближе и громче, пока Гермиона не открыла глаза. Капли дождя барабанили по подоконнику, за окном шелестели мокрые листья.  Она все так же лежала на диване в гостиной охотничьего домика. Огонь в камине давно прогорел, оставив после себя горстку поседевшего пепла. В доме пахло кофе и табаком. Дорогим табаком, и очень хорошим кофе. -  Доброе утро, мисс Грейнджер.- промурлыкал позади приятный баритон. - Мистер Малфой?- полувопросительно пролепетала Гермиона,  скорее для того, чтобы удостовериться, что это именно он. - Я, наверное,  должна извиниться. - За то, что очередной раз влезли не в свое дело с нравоучениями, или за то, что опять обвинили меня в жестоком отношении к собственному сыну?-  мужчина вышел из- за ее спины и сел в кресло напротив. - За то, что заснула в процессе разговора. Гермиона кивком указала на бокал в его руках. – Это не похоже на кофе. - Вы хотите кофе? - Просто почувствовала его запах в комнате, - Гермиона пожала плечами. - только вижу, что содержимое вашего бокала не изменилось со вчерашнего вечера. - Хотите присоединиться?- улыбнувшись одним уголком губ, Малфой отпил из бокала.- Должен признаться, сам уже долгое время предпочитал не пить по утрам. - И внезапно изменили традициям? Он действительно варил кофе, но в конечном итоге выбрал другой напиток. Бренди помогал прийти в себя. Заснуть удалось на пару часов, а как только сон отступил, то тут же уступил свое место головной боли и удушью. Вчерашнее увлечение зельем и огневиски не прошли даром. Состояние было близко к панической атаке. Обыскав карманы мантии, он так и не обнаружил флакона и решил привести себя в порядок наиболее простым способом. Люциус сварил кофе, и только потом заметил на журнальном столике остатки недопитого вчера бренди. Выбор был сделан. Стало немного легче. - Мисс Грейнджер, вы слишком много внимания уделяете моему здоровью, - Малфой усмехнулся, все так же неотрывно глядя на собеседницу. Гермиона заметила капельки пота на лбу волшебника. - Хочу быть уверена, что бренди с утра вам не повредит. Вы неважно выглядите. - Сомнительный комплимент, но постараюсь пропустить его мимо ушей. – Малфой отсалютовал ей бокалом. – могу предложить вам кофе. Он на плите. - Вы прихватили с собой эльфа?- спросила волшебница. Люциус взмахом палочки призвал кружку и поставил ее рядом с Гермионой. - Вы меня явно недооцениваете, мисс Грейнджер. Я не доверяю эльфам, напитки которые люблю. Гермиона сделала глоток из предложенной чашки. Кофе был пряный с нотками темного шоколада сочетавший одновременно легкую кислинку и сладость. Гермиона такой варить не умела. При всех ее талантах, на выходе все равно получалась кисло - горькая субстанция, которая вполне устраивала саму волшебницу. Представить же главу семейства Малфой, который самостоятельно варит кофе у нее так и не получилось. Получалось совсем другое. Малфой вальяжно развалился в кресле. Расстёгнутый ворот рубашки и закатанные рукава, не складывались в общую картину чопорного аристократа.Она внезапно вспомнила вчерашний вечер и почувствовала, как щеки заливает румянцем. Сидящий напротив мужчина так же пристально смотрел на нее. - Что- то не так?- неуверенно, спросила девушка. Под взглядом бывшего врага, она начинала теряться. И дело было не в неприязни, а в какой- то дисморфобной неловкости.  - Как называются ваши духи? Неожиданный вопрос поставил девушку в тупик. - Что, простите? - Не извиняйтесь. Я просто хочу знать. - Что подарить мне на праздник?- пыталась пошутить волшебница. Малфой допил остатки бренди и поднялся с кресла, теперь уже  верху вниз глядя на Гермиону. - Хочу знать, что за запах, начиная с нашей прогулки, по Уилтширу, не дает мне покоя,  мисс Грейнджер. -  Забрав из рук девчонки чашку, он аккуратно поставил кофе на столик. И подал волшебнице руку, поднимая ее с насиженного места. - Вы хотите, продолжить обучение?    Я боюсь, что не смогу. Вы правы, это отнимает много сил и… - Нет. - Малфой не дал ей закончить фразу.- вы  же самая умная ведьма своего поколения, -  усмехнулся волшебник,- узнать друг друга, можно и без помощи черной магии. И вы прекрасно знаете, чего я хочу. Словно вернувшись в свой ночной кошмар, девушка смотрела в бездонные колодцы ледяных серых глаз, и тонула в них  не смея, пошевелится. Холод сна казался пророческим, до момента пока она губами не ощутила, жар его поцелуя. Вкус кофе на губах мешался со вкусом бренди и табака, со вкусом нереальности происходящего и желанием в этой нереальности раствориться. Все ее принцыпы улетали к дракклу. Гермиона знала, что будет жалеть о содеянном, но это потом.Словно в дурмане, она искала его губы своими.  Мысли и волосы путались в объятьях и тонули в шуме дождя, так настойчиво пытающегося достучаться  до разума гостей волшебного охотничьего домика.