Изломанное мировосприятие

      Кейл смотрел на Рона: — Со мной пойдёт Чхве Хан, а также я возьму с собой Реквиема. Больше никто со мной не пойдёт! — Гурлы! — Согласился со словами хозяина ворон, взгромоздившийся на плечо аловолосого. С недавних пор на его серебряной лапке красовалась ярко-красная лента с биркой, на которой убористым почерком дворецкого было написано, что этот странный птиц принадлежит первенцу семейства Хенитьюз. Также там маленькими буковками, теми же руками дополнено, что в случае поимки пернатого, за целостность глаз похитителей никто не ручается. Реквизиту же эта лента очень понравилась, так как она того же цвета, что и новые волосы его хозяина.       Рон проводил взглядом, полным подозрения, своего щенка, который в сопровождении мастера меча ушёл по своим делам. Не нравится ему это, ой как не нравится.       Молодой Господин слишком изменился. Он более не напивается до потери рассудка, не ругается на всех вокруг, пусть и иногда ворчит, у него наконец-то появился аппетит. Взялся за голову? Может быть, может быть, в конце-концов его щенок совсем не глупый. И ещё новая привычка тащить в дом всяких тварей: ворон, пёс с мечом, дети племени Мяо. И думается дворецкому, что подношения в виде туш убитых зверей Реквизит не в одиночку таскал, а значит у Молодого Господина есть ещё один поклонник...       Надо бы проследить за ним. За щенком, конечно...

***

      Кейл и Чхве Хан довольно быстро добрались до горы. По пути аловолосый несколько раз пытался согнать с плеча Рекви, но упёртый ворон, который весит гораздо больше пылинки, с насиженного места слетать не собирался. — Мне нужно отправиться на эту гору. Ты можешь просто подождать меня здесь. Если со мной что-то случится, то к тебе пристанет Реквизит. — Я понял, — Синий и серый. Чхве Хан в силу своего необычного характера не был любопытным, а потому не задавал лишних вопросов, что сильно нравилось Кейлу. Мечник просто следовал за своим благодетелем, но не особо интересовался тем, что творит аристократ: — Но Кейл-ним. — Что? — Я уезжаю завтра, — светло-голубой и салатовый. —Ха-а-а... Я знаю. Именно я был тем, кто сказал тебе покинуть нас завтра.       Мастер Меча подошёл к аристократу, который нетерпеливо стоял у горной тропинки. Кейл был тем, кто сказал, что он, Чхве Хан, обладает достаточными силами для защиты. И это не давало корейцу покоя последние несколько дней. — Я раздумывал кое над чем некоторое время и решил, что мне нужно это рассказать... Кейл-ним, Рон – опасный человек, — взгляд Чхве Хана был устремлён за плечо аловолосого юноши, на дерево возле горной тропинки. Его голос был полон отвратного сочетания лимонного с тёмно-серым.       Аристократ на мгновение вздрогнул от этого прямолинейного сообщения, которое обрушилось на него, как гром среди ясного неба. Должен ли он притвориться, что знает, или сделать вид, что не в курсе? Юноша быстро определился и спокойно ответил. — Это так? — Вы не удивлены? Он пахнет как опасный человек. Он очень сильный человек, проливший много крови. Сначала я подумал, что вы уже знаете об этом, но всё ещё вынуждены держать Рона рядом с собой, — Чхве Хан отвёл взгляд чёрных глаз, но после вновь посмотрел на аристократа: — Но ни вы, ни кто-то другой, похоже, не знаете о истинной силе Рона. Вот почему я подумал, что мне необходимо рассказать это вам.       Кейл внимательно разглядывал лицо Мастера Меча. Немного сведённые вместе брови, слегка поджатые губы. Просто глядя на черноволосого юношу, можно подумать, что тот переживает, нервничает. Но в тоже время цвет его голоса намекал на отвращение, что столь редко можно услышать или, как в случае Кейла, увидеть от Чхве Хана.       Нередко эмоции, показываемые людьми, не сходятся с тем, что они по-настоящему ощущают. То же самое и с цветами в их речи. Но ещё чаще ошибается сам Ким Рок Су. Увы, как бы хорошо он не различал все эти оттенки, сколько бы опыта у него не было в сопоставлении их с различными ситуациями – это всего лишь цвета, которым он сам подсознательно задал значение. То же самое, что гадать на картах таро, веря простым картонкам с рисунками. — Я не знал, что он столь силён... — Вы не планируете отослать его? Он кажется нехорошим, злым человеком... — Да, я слышал красный... Но ответь мне, ты или Рон? — Что? — И вот тёмно-серый с лимонным превращаются в салатовый. Так легко и просто. — Ты говоришь, что мой дворецкий необычайно силён, а потому опасен для меня. Но разве я не слышал алый и от тебя? Тебя, Чхве Хан, что без проблем отрубал конечности бандитам, — Кейл на мгновение замолчал. Не всё, что залито красным – опасно: недаром это и цвет любви, страсти, красоты. Нельзя мерить всё под одну гребёнку: — Рон служил мне восемнадцать лет. Если бы он хотел причинить мне вред, то не стал бы так долго ждать. Уж если мне и стоит из-за кого-то сильно тревожиться – то из-за тебя. Ты силён. Сильнее Рона. Но в твоей речи красного меньше. Вы оба для меня одинаково опасны. Что ты, что мой дворецкий.       Из книги Ким Рок Су так и не сумел узнать, почему Моланы переехали на Западный Континент, скрывая свою личность. Но у старшего из них, собственно как и у младшего, не было причин желать зла Кейлу Хенитьюзу: он был для них пустым местом. Ким Рок Су всего-лишь надо отослать эту смертоносную парочку вместе с Мастером Меча и зажить спокойно. — И до тех пор, пока Рон Молан – мой слуга – он всего-лишь слуга. То же касается и тебя. Больше нечего сказать? Тогда не следуй за мной.       И человек, в чьей сущности "красный" означал именно красоту и любовь, а не опасность и угрозу, ушёл, оставив мечника позади...       Дождавшись, когда алая макушка исчезнет из виду, Чхве Хан обернулся, чтобы посмотреть в зелёное марево листьев дерева, что росло неподалёку. — Ты его слышал?       С ветви дерева плавно спрыгнул Рон. На его лице было совершенно нечитаемое выражение. — Кейл-ним сказал, что никто не должен следовать за ним. — Я слышал, юнец. — Вы знаете о чём он говорил? "Но в речи твоей красного меньше." О чём он? — Самому интересно... — Рон с некоторым подозрением посмотрел в ту сторону, куда ушёл его Молодой Господин. Вопросов меньше не становилось: — Я не должен был сюда приходить...

***

"Чёрт. Это какое-то безумие!"       Этой мыслью можно было описать всё, что связанно с древними силами. Буквально минуту назад ему пришлось ползти по узкому туннелю, пачкая свою простую, но дорогую одежду только для того, чтобы его по лицу отхлестал ветер. Крайне неприятное ощущение... — Ты останешься здесь в ипостаси ворона или пойдёшь со мной как браслет? — Обладатели двух пар кроваво-карие глаз принялись играть в гляделки, пока Рекви не исчез, оставив после себя только хрустальный череп на цепочке. С тяжёлым вздохом Кейл направился глубже в пещеру, не зная, что за ним идёт кто-то ещё.       Тысячи потоков ветра порождали бесконечный свист и рёв. Они сталкивались, рассекая друг-друга, сливались воедино и вновь повторяли этот смертельный дикий танец. Чем дальше Кейл шёл, тем громче завывали ветра, тем чаще они игриво задевали рукава рубашки юноши, трепали его алые волосы.       Но когда аристократ вышел из пещеры, он не смог не застыть в секундном шоке. Огромное торнадо ворочало камни, кидало их в стены и медленно рушило всё вокруг. Реквизит, очевидно, выбрал правильное решение не лететь сюда в форме ворона, иначе бы его просто унесло. "Боюсь, дальше идти будет тяжело..."       Юноше было необходимо попасть в самый центр торнадо – в око бури, где и находится необходимая ему сила. Но, естественно, существовал огромный риск того, что его просто размажет о каменную стену беспокойный ветер. Живое воображение и абсолютная память уже заботливо подкинули в изломанное тяжёлой жизнью сознание примечательные образы и ощущения...       Все-же вот он без колебаний делает первый шаг в самую бурю... но... — Нет! Нет! Остановись! Тебе будет больно! Ты очень слабый! Ты снова упадёшь! — Этот детский голос был окрашен в неизвестный Ким Рок Су цвет, который он так и не смог опознать. — Что!? — Кейл резко обернулся, в абсолютном непонимании уставившись на маленькое чёрное пятно, что не удавалось хорошо рассмотреть из-за сильного ветра. Сначала аристократ подумал, что это – Рекви, но быстро вспомнил, что сейчас на его запястье весит хрустальный череп, да и не умеет ворон говорить. Тогда это может быть только одно существо: — Что ты тут делаешь? Здесь не безопасно! Уходи!       Но увидев, что малыш не двинулся с места, Кейл только цокнул языков и сделал несколько шагов к центру торнадо. Ветер был настолько сильным, что юношу уже начало сносить.       Дракончик уже хотел было ринуться к своему спасителю, человеку, что разделил его боль, но его остановило яркое серебряное сияние. Это были прекрасные крылья, закрывшие собой аловолосого юношу, не дававшие ветряным лезвиям ранить его. Эти крылья были чрезвычайно пушистые, каждое пёрышко в них несло ощущение мягкости и защищённости.       Пока маленький чёрный дракон в шоке рассматривал представшую перед ним картину, Кейл, прикрывшись Нерушимым Щитом продолжал идти. Когда он достиг середины пути, с ним заговорил старческий голос, окрашенный в глубокий голубой: — Я жалею об этом... Невероятно жалею...       Кейл бы скривился от слов старика, но ему мешал оттенок его слов: Ким Рок Су слишком хорошо знал его – голубой, что слышится от убитых горем потери людей. — Ты обладаешь знакомой мне силой... Я надеюсь, что ты получишь мой дар, и не совершишь той же ошибки, что и я.       Аристократ на мгновение остановился: "Знакомая сила? Нерушимый Щит? Ошибка?" Но, внезапно почувствовав, как ветер толкает его назад, Кейл продолжил медленно, но уверенно идти вперёд. — Я почти предал моих товарищей! Я был ужасным человеком! Хм... Я остался жить в одиночестве и состарился. Разве это не позор? Я всегда надеялся, что все вернутся к жизни. Однако моё желание было чем-то невероятным. Я мог только плакать и страдать! Вот почему я не смог закончить свою каменную башню. "Как раздражает... Если твои друзья и товарищи были хорошими людьми, то они не желали бы, что бы ты так убивался над их смертью... Уж я то на личном опыте это знаю..." — Кейл продолжал упорно идти, чувствуя, как потоки ветра становятся всё сильнее и сильнее. — Эта сила восстановления бесполезна. Она позволяет защитить только самого себя. Её невозможно было использовать никаким другим образом. Я – полное ничтожество. — Умолкни... Можно стерпеть всё, пока ты жив. Не имеет значения, обладаешь ты сам регенерацией или нет – люди вокруг тебя всё равно будут чувствовать боль. Это не изменить – это естественный процесс. А потому лучше обезопасить себя и не придётся волноваться хотя бы за одного человека.       Кейлу оставалось совсем чуть-чуть, ещё несколько шагов до ока бури. Ветер громко бил по щиту и крыльям, рвал оборки на одежде юноши, оставлял мелкие порезы на его руках, прикрывающих лицо. — Восстановление - проклятая сила. Моё сердце всегда бьется. Но я не могу двигаться дальше. Я боялся боли, потому что я всегда был ранен, и боялся смерти, конца этой боли. — Верно, когда раненный человек перестаёт чувствовать боль – это значит, что к нему пришла смерть. И это нормально – бояться боли. Своей или чужой.       Наконец ветер оказался позади. Осталось только собрать и разрушить башню.

***

      Когда Кейл вернулся ко входу в пещеру, на него уставилась пара острых сапфировых глаз: — Ты... Тебе не больно... — Светло-голубой. Один из тех цветов, что должны всегда окрашивать собою детские слова. — Тебе тоже, — аристократ быстро спрятал за спину расцарапанные ладони и пальцы, чтобы малыш их не увидел, а после, словно сделав шаг в пропасть, выпалил: — Хочешь пойти со мной? — Ты, ты такой слабый, что твой щит чуть не разбился из-за ветра. Я пойду с тобой, но мне не нравятся люди... — Мне тоже, из-за них порою так больно... Какой же ты непостоянный...       Но и Ким Рок Су такой же. Это ведь он ранее отдал приказ игнорировать дракона. Вот только никто его не послушал, даже его собственный навык. Кейл более не мог не обращать внимания на этого милого ребёнка, что кинулся спасать его от ветра. — Видимо моя семья вновь стала немного больше... Зато Рекви будет не так одиноко в небесах...       Осталось только вернуться к Чхве Хану. Спустившись вниз, Кейл увидел наполненное удивлением и тревогой выражение лица мечника. Тот, подскочив к юноше, быстро протараторил: — Вам снова стало плохо? Вы упали? Скатились со склона? Ничего не болит? "О нет... Вот же прицепился... И что это за цвет то такой?" — Всё нормально.       Кейл избегал обеспокоенных взглядов Чхве Хана, что не скрылось от мечника. Черноволосый юноша совсем не понимал этого аристократа. Странный, он, кажется, не от мира сего. Слабый, он, рискуя своим здоровьем, спасает маленького дракона, не желая для себя никакой выгоды. И это неуместное упоминание "красного". При чём он вообще тут? Ну, ничего, у Чхве Хана ещё будет время, чтобы попробовать понять этого странного юношу.

***

      В комнате сейчас были только Кейл с Рекви, и возможно дракон. Ганс кормил котят, Чхве Хан, Рон и Бикрокс ушли по своим делам.       Изящные пальцы нежно поглаживали хрустальный клюв ворона, который млел от тёплого ощущения. — Рекви, смотри, тебе надо незаметно доставить это письмо той парочке, с юношей-инвалидом, понял? — Кар.       Пальцы переместились с клюва на пернатую макушку. — После останься там и проследи, чтобы они прочитали это письмо, понял? — Кар.       Пальцы спустились на пушистую грудь ворона. — Не дай себя увидеть или поймать, а то мне было очень больно, когда Рон тебя вырубил, понял? — Кар. — Думаю, что ты знаешь, что твой маленький друг теперь следует за нами. Можешь играть с ним, но параллельно следи за тем, чтобы вас никто не заметил, понял? — Кар.       Убедившись, что Реквизит услышал все распоряжения и предостережения, Кейл открыл окно и выпустил птицу на волю. Тому предстоит отнести письмо "счастья" Тейлору и Кейдж. Там, в письме, содержится информация, которая может дать Стану надежду на исцеление.       Когда Кейл лёг спать, створка окна тихонько скрипнула и в комнату забрался невидимый дракон. Малыш, спрятавшись в угол комнаты, принялся наблюдать за странным человеком. Этот очень слабый человек показался дракончику таким сильным в тот момент, когда перед ним появился щит. Те перья представились ему такими мягкими и тёплыми, но мягче и теплее были только руки, что спасли его из заточения.

***

      Следующий день начался с небольшой головомойки. Досталось, естественно, Кейлу. — Молодой господин, вы не представляете, как у меня болели глаза, когда вы вчера вернулись весь в грязи! А ваши руки? Где вы успели так исцарапаться? — Охал и ахал Ганс, драматично тряся руками. Его слова, очевидно, были оранжевыми с фиолетовыми крапинками. — Ничего у тебя вчера не болело...       Кейл был в не самом хорошем расположении духа: его одели в роскошный, броский наряд. Вдобавок его заметно напрягал Чхве Хан, что сиротливо стоял у дверей с маленькой котомочкой в руках. — И это всё, что ты возьмёшь с собой? — Да...       Тяжело вздохнув, Кейл кинул в сторону мечника сумку, в которой находилась дополнительная провизия, деньги и зелья лечения. — Чтоб, когда ты вернёшься, глаза мои тебя раненным не видели... До встречи.       Кроме Кейла Чхве Хана провожали Ганс, Рон, Бикрокс, вице-капитан Хилсман, Он, Хонг и невидимый дракон. Аловолосый уже не обратил внимания на то, что корейцу сказали другие. Завтра им нужно продолжить путь в столицу.