Вопрос приоритета

"И защитила всем своим телом, Но сама страдаю о том же. Истекаю кровью на людях, Знаю, что никто не поможет.

И когда задиры утихли, Я стою в порванном платье, Словно сотни школьниц таких же. Мне еще врать перед матерью.

Что со мной все в порядке, По дороге просто споткнулась. Взрослым тоже нравятся прятки, Как бы правда не шелохнулась."

      Наверное, это был тот самый шаг, который ведет к медленному и мучительному концу. Та самая история, когда ты случайно, из-за стечения обстоятельств, идешь не по привычному маршруту и тебя сбивает машина. Ты жив, но навсегда хромой. И кажется, постоянно кажется, что если бы не то дурацкое решение, то всего этого бы не было. Возможно, пойди ты как обычно, тебе на голову упал бы кирпич, и ты бы умер, с концами, но ведь этого ты уже не узнаешь. И это разветвление чертовых вероятностей, такое близкое ощущение счастливого исхода, которого могло и не быть вовсе, медленно сводит с ума.       Эс сейчас уже смутно помнила эти несколько месяцев. Все думала, и думала о разном. Переосмысливала. Всю свою долгую и весьма специфичную жизнь. Либо Вен с Нэнси не знали, на что именно ее отправляли, и все стало хуже с момента ухода отсюда травницы, или же ее действительно посылали на смерть. Верить во второй вариант совершенно не хотелось.       Отсев. Здесь шел отсев. Только вот если тебя отсеивали, то не выгоняли или оставляли на заднем плане, как грозилась Нэнси. Отcев тут имел один-единственный логичный конец. Летальный. И это Эс поняла, к сожалению, далеко не сразу. Не верила, не хотела верить в подобный ужас и в то, что ее сюда отправил, казалось, близкий человек.       Отсев, селекция и культивирование. Вот что там происходило.       На точку старта всего дальнейшего ужаса, в жуткую комнату, так похожую на приютскую, ее привела за руку Нельма. Привела с таким видом, будто ей помогает. Будто хорошее дело делает. Об этом Эс тоже думала. И пришла к выводу, что, возможно, девушка правда верила, что помогает. Не похожа она на психопатку. Много людей действительно не знало, что именно творится в приемочном центре, как звали его воспитатели. Скорее уж надзиратели, мысленно поправляла себя Эс, но вслух бы этого сказать никогда не осмелилась.       В целом, в начале все было весьма обыденно, можно сказать, даже по классике. Сбившаяся стайка детей, воспринявшая ее достаточно враждебно и решившая, что такого слабого мальчишку будет очень удобно назначить во всем виноватым. Потому что подобному коллективному детскому разуму, попавшему в столь агрессивные внешние условия, просто необходим изгой. И она по опыту приюта это знала. Другое дело, что девочек бить было не так весело, как мальчиков, а еще она водилась с Томом, который всех шугал, а потом начались бомбежки и всем главным заводилам было не до нее и вообще ни до кого из приюта, потому что там были уличные войны с другими мальчишками и беспризорышами. А тут… Тут же общество было замкнутое. Не было внешнего врага, не было возможности пойти на улицы и найти его, было лишь несколько десятков человек, да не простых детей, а магиков. Каждый из которых в случае чего мог не только в глаз кулаком зарядить, а еще и сглазить ненароком.       Многие были относительно взрослые и уже неплохо наловчились за время выживания на улицах магичить палочками. Не красиво и по-школьному, как учили в Хогвартсе, а грубо, местами совершенно неожиданно, по-своему, но на удивление действенно.       Индивидуальный стиль. Такой вырабатывают со специально нанятым учителем-боевиком у отпрысков богатых магов. Но все же, у тех это выглядело красиво и лаконично, все равно заточено под определенный образ, а здесь... Как если сравнивать с дракой, то в Хогвартсе учили базовым и общим навыкам самозащиты, смешанно беря от разных направлений, у чистокровных магов учили в определенную сторону тому, что им подходило больше, а эти дети колдовали так, будто бы вели уличный бой. Жестко, нетривиально и местами максимально подло. И, пожалуй, самое страшное - так или иначе многие тут отнимали жизни или относились к этому как к чему-то привычному. Не удивительно, учитывая то, что подбирали их прямо во время боевых действий. Судьба у большинства была откровенно незавидной. Сироты, брошенные из-за невозможности прокормить, просто потерявшиеся в этой ужасной разрухе. Огромное число ненужных взрослым маленьких обозленных магиков, попавших под нездоровое влияние то ли фанатиков, то ли просто очень жестоких людей.       И ей казалось, она единственная тут видит, насколько это все неправильно и до отвратительного убого. От некоторых детей откровенно тянуло гнилью, что свидетельствовало о том, что они успели влезть в черную магию в не лучших ее проявлениях. Какая тварь сделала такое? Что за Великая и что за ритуал пытались провести над ней?       Но главной проблемой были не сами дети. А взрослые. Пожалуй, она бы заметила неладное раньше. Заметила это все и насторожилась. Но изначально она была слишком загружена недавними событиями с брошенной ей женщиной с ребенком и едва не обратившим ее в хтонь лешим. Вина давила и колола, разрастаясь, постепенно мутируя и преобразуясь пока в нечто не совсем понятное, но тянущее что-то делать, потому что когда она не делала ничего, то казалось, ее просто вот-вот раздавит. Ведь, если бы Эс тогда была готова, то этого всего могло бы не произойти.       Именно поэтому она решила, что к следующему разу должна быть готова. И именно поэтому попытки травли и задеть были пропущены мимо ушей, и спущены на тормозах. Эс ловко избегала столкновений, но все же пару раз попала под раздачу и получила несколько синяков. Взрослым жаловаться было не положено. Это она знала еще по интернату, только хуже будет. Старшие всегда успешно делали вид, что ничего не происходит, и оставалось только им подыгрывать. Сама упала. Споткнулась. Бывает.       Но почему-то от произошедших нападений даже становилось немного легче. Это казалось своеобразной платой за ее поступок. Будто бы так она могла бы искупить то, что сделала и что допустила. Таракан обеспокоенно ерзал, предлагал совершить очередную диверсию, даже массовую, травануть всю эту стайку злобных гиен к чертям, и пусть потом ищут причину. Но Эс лишь отмахивалась, и даже хтонь больше не язвила при взгляде на нее, а просто молча смотрела. Эс чудилось, что осуждающе, но ей во многих взглядах это теперь чудилось.       Первые несколько недель взрослые ее просто оценивали. Присматривались. Она чудом не угробила выданную ей палочку, но с каждым новым заклинанием чувствовала, как древко той опасно накаляется, и в какой-то момент забив на осуждающие и непонимающие взгляды, принялась колдовать в черных перчатках, найденных в свалке одежды, которую им принесли в один из дней обучения, когда заставляли выбирать наиболее удачную и скрытную одежду под ситуацию. Потому что трансфигурацию всегда можно отследить, а сливаться с местностью надо уметь и магловскими способами.       Рыжая тогда была так счастлива, найдя в этой куче тряпья перчатки, что не успела выбрать что-то подходящее, так как другие все хорошее уже растащили. Ей в тот день жутко влетело и балл сильно занизили, а эти баллы на что-то, ей непонятное, определено влияли, но ладонь правой руки уже была вся покрыта мелкими бугорками ожогов поверх кое-как залеченного местной не очень доброжелательной медведьмой сильного старого, и ей было все равно. Она отвоевала право оставить чертовы перчатки, кажется, первый раз сказав слово против местным взрослым, и определенно заслужила снятие еще парочки неизвестно зачем нужных баллов, но это того стоило. Ситуация грозила выйти из под контроля, и либо она осталась бы без палочки, не сумев контролировать боль, либо осталась бы без руки, а это точно бы не способствовало заработку новых плюсиков. Так что небольшие жертвы во имя великого будущего. Эс была почти что стратегом. Смешно.       Она попала в группу самых старших. Делили на три. От пятнадцати и старше. От одиннадцати до пятнадцати. И все, кто младше.       Эс частенько задумывалась над своим распределением, судя по словам Вен ее телу сейчас было около шестнадцати. Но внешне, учитывая, что рыжая прикидывалась мальчишкой, она едва тянула на четырнадцать. Ее о возрасте никто не спрашивал. Так что вопрос почему именно старшая группа - оставался открытым. Так же как и то, не известно ли кому-то тут ее женское амплуа, и, если да, почему об этом не стало известно другим.       Но смысла и сил бояться уже не было. Поэтому Эс просто отпустила этот момент и сосредоточилась на другом. Пусть и специфично, пусть и жестоко, но здесь давали навыки. Навыки, которые потом могут помочь избежать того ужаса, в котором она побывала. Навыки, которые явно рассчитывают затем использовать для чего-то, о чем думать не хотелось. И она не думала. Просто впитывала, как губка, забив на окружение. Ни с кем не контактировала помимо необходимости. Выпала из мира, превратившись в один большой собиратель знаний.       Они были старшей группой, и их учили уже по-взрослому. Учили, параллельно оценивали и присматривались. Они запоминали карты. Должны были воспроизводить после нескольких минут рассматривания количество дорог, водоемов, названия населенных пунктов. И у Эс выходило откровенно паршиво. Даже контурные карты были ее личным кошмаром еще в самой первой жизни. Она не могла за несколько часов выучить нужные названия для сдачи контрольной работы. О чем же идет речь, когда тоже самое нужно было сделать за несколько минут.       Спасла ситуацию мнемотехника, которую когда-то пришлось освоить, чтобы сдать экзамен с кучей дат безумному преподавателю по информатике. Быстро подбирать к названиям ассоциации из схожих слов сначала было очень трудно, потому что к экзамену она все же готовилась статично, просто написав огромный стих-шпаргалку и заучив. А здесь же хоть информации и было меньше, но тем не менее соображать приходилось быстро. Спасибо, хоть карты на английском, а она его за эти годы таки худо-бедно освоила. Ассоциации правда было проще на русском по большей части придумывать, но тут уж не до жиру. Так что через несколько месяцев к концу обучения в делах карт, она была на удивление одна из первых, и преподаватель картографии косился высокомерно-одобрительно, а не как большая часть других - с какой-то раздраженностью.       Помимо карт были уроки колдовства. Не только боевых заклинаний. Даже кажется больше было других, самых разных, от уборки до кулинарных. Их учили мыслить нестандартно. Предлагали использовать обычное не энергозатратное разрешенное заклинание, как способ нападения и защиты. И Эс жутко стало от изобретательности окружающих детей и того, насколько же страшен, оказывается, был магический мир, в умеющих вывернуть магию под нужным углом руках.       На ее глазах простейшим очищающим с манекена буквально распыляли верхний слой кожного покрова и становилось дурно, представив на его месте человека. Как-то в учебном бою один парень сжег другому сетчатку обычным люмос максима, сунув палочку вплотную к глазу и резко его скастовав. Левиоса, пожалуй, была самой безобидной, потому что и так было очевидно, что можно что-то поднять вверх и бахнуть. Безобидной до того момента, пока кто-то не додумался поднимать не обычные предметы, а сваренные на уроках зельеварения неудавшиеся зелья. Щитом максима, защищающим от физического воздействия, девчонка, зажав паренька в угол, сломала несчастному нос и чуть ли не раздавила. Благо, слишком близко подойти не смогла.       Самыми страшными же были заклинания готовки. Очищения от кожи, извлечения костей, режущие, варящие. Эс до сих пор вздрагивала от агуаменти, а потом наколдованного заклинания кипячения воды. Благо этот пиздец остановился до того, как противника успело ошпарить. Рыжая честно сказать не ожидала, что это остановят, потому что обычно любые изобретения вызывали лишь поощрение и добавление чертовых баллов. Будто так и надо. Будто если увечье не очень сильное, то это и не считается, и так можно.       И гибкие детские умы подстраивались, и так уже искаженные и надломленные они принимали происходящее за норму. Ну как же, раз взрослые поощряют такое, то значит и переживать нечего, подумаешь. Полное безумие. Как будто Эс попала в театр абсурда, где все кроме нее знают правила и принимают их, а ей одной они совершенно непонятны.       История с заклинаниями - это первое, что заставило вынырнуть из вязкой самоненависти, в которой она тонула. Но, к сожалению, она была слишком недостаточной, чтобы показать истинную опасность ситуации.       Их учили не только магии. Их учили подбирать одежду по ситуации, от боевых действий и необходимости спрятаться до выхода в свет. Удивительно - учили манерам, девочек особенно, так что Эс большую часть наставлений упустила, но насколько поняла по обмолвкам женской части отряда - их учили правильно есть, говорить и реагировать на тот случай, если понадобится соблазнить кого-то с вражеской стороны.       Соблазнить... Что? Нет, им всем по шестнадцать и старше, но твою мать, что за бред тут творится. Дело даже не в аморальности, а в том, что вот такая вот глупая самонадеянная девчонка возомнит себя великой соблазнительницей, проколется и что дальше? Или это такой расчет на мужчин, падких на молодых девочек, и то что в случае чего всегда можно притвориться несмышленой и глупой? Все же, спрос к ним меньше, чем ко взрослым, и все-таки… Все-таки.       Мальчиков, пока девочек учили премудростям женского обольщения, тоже учили этикету, но в меньшей степени, а в большей делали упор на боевые заклинания, отчего-то считая, что мужчина-боевик гораздо сильнее, чем женщина. Эс это раздражало, но лично у нее заклинания реально выходили плохо и палочка грозила вот-вот трагично погибнуть, так что она бы была уже не против сказать, что девочка, и ради бога, только не заставляйте ее кастовать бомбарду раскаленной палочкой. Но она сжимала зубы и терпела. Потому что быть мальчиком было ее пока что единственным козырем. Последнее, чего ей хотелось, это попасть на службу к Грин-де-Вальду с заданием кого-то там соблазнить и быть взятой в плен или убитой на месте. Лучше уж боевиком, там хоть можно будет в случае чего магию видящих при смертельной опасности использовать. Да и уйти будет проще, боевиков много и операции долго не длятся, а вот засыльным шпионом можно быть очень и очень длительное время.       Еще их учили компенсировать слабую физическую силу. Не каждого, но почти всех девчонок и нескольких щуплых парнишек. Тех, у кого, как и у Эс, с боевкой и обычным рукопашным боем все шло откровенно не очень.       - В лобовую атаку вам нельзя, не сдюжите, - говорил преподаватель. - Здесь ничего не попишешь, поэтому нужно брать хитростью. Отвлеките, найдите подручный предмет и нападайте.       - У нас же палочки есть, - хмыкнула одна из девочек, та самая, что додумалась кипятить воду, планируя сварить противника заживо.       Преподаватель, уже мужчина в возрасте, не обозлился, как часто делали другие, когда их перебивали, а только ухмыльнулся в усы.       - Вы еще молоды, но в этой жизни бывает всякое, вот что вы будете делать, если палочка нестабильна, - Эс была уверена, ей не показалось, что в этот момент мужчина покосился именно на нее. - Или она не ваша и внезапно не слушается, да просто потеряла магические свойства, что тогда? Внезапно, неожиданно и совершенно невовремя.       Девушка замерла. Задумалась.       - Это отличный пример, - продолжил между тем преподаватель. - Давайте представим ситуацию, у вас есть палочка, по какой-то причине вы не можете ей воспользоваться, что вы будете делать?       - Воткну в глаз, - пробормотала рыжая, но ее услышали.       - Именно, мистер, именно. Самый очевидный способ использования палочки без магических свойств в ваших руках и самый действенный, если не промахнетесь.       - И самый маггловский, - наморщила нос все та же девочка. Эс внутренне ухмыльнулась. О да, маггла с палочкой, кажется, именно так ее звали на слизерине?       Неудивительно, ей до сих пор на подсознательном уровне кажется логичнее и безопаснее использовать подручные средства, чем колдовать. Только вот после прошедшего урока остальные, даже те, кого там не было, косились из-за ее прозорливости и лишнего присужденного балла с явным неодобрением. Что-то назревало. Стайка детей становилась чем-то большим, чем стайкой. И тогда Эс в первый раз действительно стало не по себе.       Их учили простейшей самозащите, не магической медицине, стрельбе, а еще их учили красть. Тут несколько детишек просто блистали, потому что выживали за счет карманничества. Общий принцип был прост и очевиден, заболтать, отвлечь, вывести из себя и незаметно вытащить предмет. Но у Эс совершенно не хватало ловкости, руки будто костенели каждый раз, когда дело доходило до необходимости с филигранной осторожностью достать портмоне или сложенную бумажку. Конечности начинали трястись, будто она тянет это не у отыгрывающего роль взрослого, а у человека, который, действительно поймав ее, серьезно разозлится. И все каждый раз шло наперекосяк.       Наверное, это самый минусовой из предметов. Понимать бы еще тогда, к чему были эти баллы. Взрослые отговаривались общим рейтингом и прочим. Но не говорили, зачем он и на что повлияет. Все просто по умолчанию пытались набрать побольше. Как стадный инстинкт - один бежал, другой тоже, и, смотря друг на друга, все просто боялись набрать мало, потому что было неясно, что за этим последует.       И оно последовало. Когда спустя три месяца общего обучения и полученных навыков стрельбы им выдали оружие, маггловское огнестрельное, и вывели на полигон. Эс стало дурно. Потому что в качестве мишеней предполагались другие дети, держащие эти гребанные круглые мишени на вытянутых вверх руках. Чуть мимо - и труп. С ее трясущимися руками ситуация начинала явно выходить из под контроля. Да и не только ее.       Такие вот стрельбища объяснялись тем, что так они перебарывают страх и замотивированы на это максимально сильно. Эс, да и многим другим, идея явно нравилась не очень, жить-то хочется, возник вопрос, что будет, если ты откажешься стрелять или стоять, как мишень. Выбор был сделан так, что первыми стреляли те, у кого больше баллов.       Так вот что это было, они копили на возможность пожить подольше, пока криворукий напарник, который набрал баллов поменьше, не прострелит тебе от волнения черепушку или еще что. Рыжая была на границе и набрала меньше. Быть мишенью, да и стрелять не хотелось. Им разрешили даже использовать щиты. Но какой щит защитит от пули? Это было смешно. Проверить, что будет, если она откажется, Эс не успела. Увидела на примере парня, набравшего баллов побольше, которого после отказа поставили держать мишень, поменяв местами с напарником. Сказали, что тот будет практиковать стрельбу, пока другой не наберется достаточно смелости. Отказ становиться мишенью просто-напросто игнорировался.       Взрослым нужно было быть уверенными, что в случае нахождения посреди военных действий они не сбегут в панике, нужно было иметь представление, как они себя поведут. Выдрессировать бесстрашную армию, которая в случае чего сможет действовать относительно автономно. И они дрессировали, всячески поощряя тех, кто считался ими подходящим по поведению. Именно в тот день до Эс дошло, что и стайка сбилась скорее всего именно под строгим руководством взрослых. Они уже сейчас формировали готовый отряд и выделяли в нем ведущих и ведомых. Всех остальных так или иначе планировалось пустить в расход, если тем не повезет. И рыжая оказалась именно что расходником.       Чудо ли, но в этом филиале ужасов никого не застрелили насмерть, только покалечили парочку, что быстро лечилось у местной колдоведьмы. Да, в первый день не убили. Во время стрельбы. Зато потом, на следующее утро, группа недосчиталась двух воспитанников. Тех самых, у которых слишком тряслись руки от волнения и которые немного промахнулись. Их просто задушили ночью, как слабое звено. И на следующее утро та самая стайка ходила максимально довольная, так что не возникало сомнений, кто был виновником.       На одном из уроков по магии их чуть ли не открыто поощрили фразой из разряда «один слабый может потянуть на дно все группу, иногда даже ужасные решения - единственно верные». И вот тогда-то Эс все поняла окончательно. Уже не стайка. Кодла. Самая что ни на есть настоящая, малолетняя, жестокая и кровожадная кодла, взращиваемая под чутким руководством взрослых. И это был пиздец.       Все дальнейшее слилось в один большой ужас, и хотелось малодушно сбежать, но даже этого бы не вышло, потому что до нее не выдержали парочка других ребят, тех что из расходников, и их показательно поставили в виде мишеней, и все следующее занятие тренировались только на них. Только вот оружие выдали не то, что обычно. Мало того, новое оружие ей было не так хорошо знакомо. Более массивное, с явно большей отдачей и самое главное - ей совершенно не пристрелянное. Она мало того, что понятия не имела, как среагирует ее тщедушное тельце на отдачу, так еще и понятие не имела - брать при прицеливании выше, ниже или же центр. А между тем это было ужасно важно. Потому что мишень перед ней была живая, и ей эту мишень было искренне жаль. Взрослые сказали, мол, надо уметь подстраиваться под ситуацию динамично, и не всегда в руках будет то оружие, к которому они привычны.       Стреляли не очень долго. Ни один из беглецов этого не пережил. Никто так и не понял, кто именно промазал. Эс просто мазала вверх и, хвала Мерлину, что в общей суете никто не обратил внимания, а то в следующий раз там могла бы стоять уже рыжая. Девушке было дурно. Ей хотелось, чтобы это все кончилось, но оно не заканчивалось. Иногда ей казалось, что это просто кошмарный сон.       Ее уже не трогали особо сильно, потому что кодле было не до нее. Пока не трогали. Ведь у кодлы были противники поинтереснее. Эс не знала, по какому принципу формировалась эта странная община, и насколько тут играли роль взрослые, а насколько стихийно сложившиеся внутренние порядки, но за бортом оказалось и несколько достаточно сильных ребят. И вот на них-то кодла и оттачивала свои навыки. Потому что забивать одного толпой это весело, будоражаще, а главное - безопасно.       А потом им объявили, что скоро их обучение закончится и будет экзамен. И Эс понимала, что живыми выйдут оттуда точно не все. И вероятно, мало кто, не принадлежащий кодле. И от этого тоже становилось дурно. Она часто думала, как так вышло, что все это происходило. Знал ли кто-то, кроме ближнего руководства, что именно тут творится, или же им был важен только результат - получают стабильно самых сильных и морально устойчивых, готовый отряд фактически, а уж что там в процессе - не важно.       Рыжая периодически мысленно возвращалась к Нэнси, не хотелось верить, что она была причастна к подобному. Даже если женщины и бросили конкретно ее, Эс, пускай. Но ведь девушка видела, как ведьмы реагировали на детей, найденных после ритуалов и прочее, они бы просто не могли такое стерпеть. Не Вен и не Нэнс. И так стоял вопрос. Нэнси не знала, что тут творилось, или так плохо стало уже после ее ухода?       Не единожды рыжая видела кардинала, и как-то раз прямо во время обучения стрельбе. Он дефилировал в своей жуткой форме с костяной маской и выглядел как человек, которому на все плевать. Уж он то точно знал, что тут происходит, и не делал ровным счетом ничего. Сам же дал Нельме ее сюда привести. Хоть и неохотно. Обвинить во всем этого парня так хотелось, что аж руки чесались, но это было бы неправильно. Встань он хоть грудью, Эс бы все равно рвалась сюда потому, что ей вбили в голову, что это ей нужно. Исход был понятен с самого начала.       Но это равнодушие... Безразличие к чужой судьбе ее покоробило. Пришлось внушить себе, что это не просто человек, это гребанная смесь с хтонью, и ждать от подобного хорошего точно не стоит. Рыжая как-то поймала его взгляд - насмешливый прищур. Он точно не сказал, что она ведающий, потому что об этом никто не упоминал, а здесь все отдельные выдающиеся способности известны и учителям и воспитанникам - ребят пытались так или иначе рассмотреть со всех сторон.       Под конец обучения она подслушала разговор учителя по магии и жуткого магика, и тогда поняла, что от него определенно стоит держаться подальше, потому что чего-чего, а жалости в нем точно не было.       - Что скажешь о парнишке, ты же у нас спец, может, заметил что необычное? – имели ввиду явно Эс, и она не удержалась и притаилась за закрытой дверью класса, в который вернулась в поисках потерянного пера. Скорее всего его в качестве практики стырил кто-то из окружающих, или чтобы поглумиться кто-то из кодлы, а может и то, и другое, но прежде чем получить втык от взрослых, хотелось все-таки убедиться, что это не она растяпа. Удачно или не очень все обернулось - сказать сложно, но полученная информация была интересная.       Ведь в ответ на вопрос командир презрительно поморщился.       - Если бы не наша сердобольная Нельма, то я в жизни бы его с собой не притащил. Он, судя по всему, и палочкой-то колдует еле-еле, да и в лесу тоже только проблем доставил, белый одуванчик, в общем.       Преподаватель хмыкнул.       - Ты же знал, куда ты его вел, неужели позволил ребенку без талантов попасть сюда?       Ник в ответ неприятно и невесело засмеялся.       - А я что, должен о судьбе каждого мальчика-зайчика думать? Пацан как услышал от Нельмы о том, что мы его забрать можем, так и поплыл. Думать надо головой, что если тебя бесплатно кормят, то скорее всего лишь потому, что потом планируют самого сожрать.       Сзади послышались голоса, и Эс резко отпрянула от двери и поспешила скрыться за поворотом. Кардинал, как человек, ее окончательно и бесповоротно разочаровал. Хотя чего еще ждать от командующего отрядом камикадзе, нагоняющем ужас на многих взрослых магов. Скорее всего такая же кодла, как и та, которая не давала ей житья здесь.       Экзамен подкрался как-то незаметно. Просто в один день Эс с еще двадцатью девятью оставшимися подростками стояла напротив входа в лес и охреневала от условий. Она подозревала, но не хотела верить в это. Задание было простое. У них у каждого был магический артефакт в виде кулона. Нужно было либо продержаться до утра в чаще леса с давящим темным фоном, либо выйти, но только с условием, что в руках у тебя будет свой амулет и чей-то чужой.       Подвески частично гасили воздействие темной магии и частично скрывали от тварей, чтобы весь лес не сбежался на обед. Гасили до той степени, чтобы можно было фон выдерживать и даже защищаться от монстров, что все-таки учуют. Но остаться без амулета для обычного человека было равносильно смерти. Так что выбор стоял такой: либо пытаться выжить, с высоким процентом не дожить, либо ценой жизни другого получить шанс спастись.       Эс в который раз стало нехорошо. Она явно будет мишенью, и если темную магию может и переживет, то вот отбиться в ночном лесу от кучи голодных злых тварей вряд ли сможет. Дело осложнялось тем, что из тридцати человек двенадцать было из кодлы. Значит, еще двенадцать точно попытаются пустить в расход. А судя по выразительным взглядом нескольких ребят, в том числе той жуткой девчонки с кипящей водой, которая водилась с кем-то вроде главного у стайки - именно она, Эс, будет как одна из самых слабых и безответных мишенью номер один. В конце-концов, на всех боевых уроках рыжая хорошо если уходила в ноль и вытягивала только за счет того, что относилось к умственным нагрузкам. И если девчонке это еще было бы простительно, то вот парню, коим она притворялась, точно нет.       Моргана, что ей делать. Что ей, пикси сожри всех этих фанатиков, делать? Лес окружен чарами, и выйти с одним амулетом она не сможет до рассвета, а без амулета - не выйдет вовсе. Руки затряслись, и это кажется только добавило уверенности тем, кто выбрал ее в качестве своей цели. Блять. Хватит. Нужно взять себя в руки. Вдох-выдох.       Она не будет сама вести охоту, потому что ей жалко тех ребят, которые сами по себе, а кодла будет ходить стаей. Но если кто-то решит напасть на нее с целью навредить, то защищаться придется. И оставалось только надеяться, что кодла хотя бы частично разделится и не будет ходить толпой.       Да, рыжая понимала, что все происходящее ужасно, но и умирать из-за совести, которая стремилась пожалеть бедных детей, тоже не хотелось. Ведь даже те, кто сбился в стаю, сделал это под дурным влиянием, а не просто потому что захотел. Наверное. Но, в конце-концов, она могла винить себя за то, что не смогла помочь, когда ее об этом открыто просили, но не когда ей попытаются снять кожу, раздавить щитом, извлечь кости или на что еще горазды эти изувеченные морально дети. Нет смысла глупо умирать с благородством на устах. Если даже рассматривать ситуацию с точки зрения ужасности происходящего, то нужно выйти из этого леса и сделать так, чтобы это прекратилось. Потому что даже если она пожертвует собой сейчас - то это повторится еще раз и еще.       Пытаться гасить дым бессмысленно, если пламя продолжит жрать лес.       Эс сглотнула вязкую слюну. Она выйдет отсюда. Выйдет, переживет все это и тогда будет готова бороться не со следствием, а с причиной, чтобы как можно меньше людей в будущем пережило подобное. Это решение, на удивление, не возложило ещё больше груза на плечи, а наоборот сняло. Ведь рыжая, наконец, поняла, что именно нужно делать.       Эти мысли так поглотили ее, что возвращение назад, починка философского камня и прочее в очередной раз отошло на второй план, но она даже не задумалась об этом. Ведь у нее наконец, получилось придумать что-то, что позволит перестать давить себя за все прошлые решения. Наконец получилось придумать как все исправить. Как искупиться.

***

      Кот смотрел на нее не моргая.       - Это весьма... - он замолкает, будто подбирая слово. - ...специфичный ход. Положить себя на алтарь ради спасения других, когда сама себе помочь не можешь...              Рыжая поднимает взгляд и смотрит в ответ так же пристально.       - Я реагировала как умела. Мне нужно было зацепиться хоть за что-то и я это сделала. И да, сейчас я понимаю, что это было не самое умное решение, хотя бы потому, что, поступи я иначе, то не оказалась бы в итоге тут с тобой...       Кот в ответ на последнее высказывание возмущенно топорщит хвост.       - А чем это тебя не устраивает моя компания? - негодующе вопрошает усатый.       Эс делает вид, что задумалась.       - Ну, знаешь ли, я могу перечислить множество гораздо более приятных вариантов времяпрепровождения, чем стоять напротив трупа человека, пытавшегося тебя скормить волкам, и вести беседы с котом, который этот труп параллельно обгладывает.       Кот немного помолчал, затем согласно кивнул.              - Ладно, тут действительно не поспоришь, - усатый вдумчиво посмотрел на труп, потом на Эс, снова на труп. И вкрадчиво продолжил.       - Но ты же сейчас понимаешь, что ты не виновата в том что произошло во время ритуала? И в смерти той малышки тоже. Ты бы вряд ли что-то могла с этим сделать. Да, это ужасно, но иногда так просто бывает. Нельзя гробить себя из-за подобного.       Рыжая вздыхает. Долго молчит. Затем наконец отвечает.       - Да, понимаю... Ты говоришь в точности как он, даже странно на сколько похоже...       Кот вопросительно косится.       - Он? - подталкивает хвостатый к продолжению.       Рыжая шмыгает носом и отвечает уж совсем тихо.       - Кардинал, так говорил мне прошлый кардинал, почти что слово в слово...              Кот снова смотрит на нее с недоверием.       - Так ты и с прошлым кардиналом успела спутаться на столько сильно? Я даже не буду спрашивать как именно это произошло. Человек, а точнее тварь, далеко не самая приятная, - явно демонстрируя свое отношения к парню тянет собеседник.       Эс в ответ смотрит так злобно, что кот тут же замолкает и капитулирует.       - Все-все, молчу, тем более о мертвых либо хорошо, либо никак... Я конечно буду никак, но все равно...       Рыжая недовольно поджимает губы.       - Я пожалуй продолжу, - сухо говорит она и ведет рассказ дальше.