Вопрос приоритета

"Нет, нет, меня тут нет. Буду ждать под ворохом газет. И перед сном Я выйду только, с нарисованным лицом. В постели жизнь отдал втихаря - Хорошо, что это не я. Во дворе, всё кровью залья - Хорошо, что это не я."

             - Ну, привет, красавица. И что же такая маленькая леди делает одна в подобном месте?       Эс перевела испуганный взгляд на замершего рядом человека и почувствовала флер магии, нездоровой, отдающий легкой сладковатой гнильцой, от которой ее почти сразу же замутило. Такая магия была ей очень знакома. Почти всегда люди, которых откуда-то стабильно доставал Дрейк и иногда Ненси, ощущались именно так, с легким, а чаще даже очень отчетливым сладковатым привкусом, оседающем на корне языка.       Рыжая, еще не до конца проснувшаяся и не верящая, что вместо привычной безопасной комнаты в доме видящей, находится в развалинах незнакомого дома рядом с - явно ничего не несущим хорошего – незнакомцем, в первую очередь думала совершенно не о том. Она растерянно посмотрела на свою одежду и скосила взгляд на обрезанные волосы, пытаясь понять, почему этот странный человек решил, что она девочка. Эс настолько вжилась в амплуа мальчишки для всех, кроме видящей и ее близкого круга, что обращение как к девочке невольно резало уши. Не только от непривычности, а еще от того, что она хоть и была на вид мелкой, но мало ли какие нездоровые мысли могут прийти таким вот личностям в голову. Конечно, она знала, что если человек больной, то его может и тот факт, что она, якобы, мальчик, не остановить, но все-таки шанс нарваться на неприятности подобного рода, будучи пацаном, виделись ей гораздо более низкими. Сон все еще до конца не отступает, усталость давит, и приходится с большим усилием переводить мысли в более полезное русло.       Эс, дернув плечом, переминается с ноги на ногу и, отступив на пару шагов, принимается наконец думать о том, о чем нужно. Не гадать, что могут с ней сделать, а решать, как этого избежать. Она аккуратно внимательно оглядывает незнакомца, он одет на маггловский манер, но это не говорит решительно ничего, потому что уже по ощущению магии ясно, что он промышляет далеко не торговлей розами, а люди, вращающиеся в том же Лютном, часто не гнушались маггловской одеждой и прочими вещами, которые родовитые маги считали за откровенный моветон.       Человек напротив нее выглядел расслабленным, но его глаза опасно прищурились, когда он заметил ее осторожный взгляд, и Эс отчетливо поняла, что ей нельзя было останавливаться в этом доме. Ей нужно было сцепить зубы и идти дальше. Нужно было сразу подумать о том, что если она не поспит ночью, то не сможет долго идти, и выпить зелье сна без сновидений. Нужно было, в конце концов, не закрываться от проблемы, четко обозначить ее, и попросить дать возможность отдохнуть в том же Хогсмиде или где-то еще, да хлебнуть гребанного восстанавливающего, в конце-то концов.       Было столько «нужно было» - выполни хоть одно из которых, рыжая бы сейчас не стояла напротив обманчиво спокойного незнакомца, что ей захотелось кричать от собственной глупости. Встать и побиться головой об стену. Найти отражение и, глядя на противную улыбочку хтони, сказать ей, как же она права. Что да, Эс именно такая, как она все это время и говорила. Тупая, самонадеянная девчонка, которая никак не может подрасти. Много чего хотелось, но все это было так же глупо, как и ее прошлое поведение. Не было смысла сейчас убиваться на тему того, что она сделала, потому что нужно было решать, что делать сейчас. И желательно принять такое решение, после которого она еще будет иметь ту самую возможность заняться самобичеванием и сохранит голову, которой можно будет постучаться обо что-то.       Силой воли сцепив в замок откровенно трясущиеся руки, она аккуратно поудобнее перехватила сумку, прикидывая, успеет ли вытащить молоток и что именно будет, являя собой метр с кепкой, делать с ним против раза в полтора выше нее то ли слабого магика, то ли сквиба. Невольно вспомнилось, как во второй жизни весь факультет с презрением бросал ей вслед «маггла с палочкой». Вот уж точнее не скажешь. Из всех возможных способов попытки себя защитить, даже имея под боком палочку, она на автомате в первую очередь подумала именно о маггловском, хоть он и был, наверное, самым тупым из возможных. Какой-то убогий автоматизм, способ мышления, который не удалось выдавить из себя даже спустя многие годы жизни в маг мире.       Она не просто маг. Она гребанная видящая. И если она продолжит это стабильно забывать, то долго точно не проживет. Нужно собраться. Вдох-выдох.       Продолжая тупить взгляд в пол, Эс давит средним пальцем на специальный замочек, находящийся на запястье правой руки, тот неслышно щелкает и палочка, до этого закрепленная на кисти, плавно скользит ей в руку. Наличие концентратора придает уверенности. По словам Олливандера - деревяшка крепкая, должна выдержать ее колдовство какое-то время. Решать надо быстро. Она убила на ритуале, да, но не готова вот так просто убить снова хотя бы потому, что у нее пока нет в этом острой необходимости и обоснования. Да, ничего хорошего от незнакомца ждать не стоит, но это же не значит, что она на манер маньяка теперь может авадить всех, кто ей так или иначе угрожает. Слишком тонкая грань, где кончается "можно", а начинается "нельзя".       Она помнила историю из своей второй жизни, где местный темный лорд пошел авадить младенца, потому что он ему якобы угрожал, и если Эс будет мыслить подобными категориями, то это значит - он был в своем праве. А такой расклад ей точно не нравился. Поэтому она решает обездвижить и сбежать. Простое невербальное «остолбеней», которое можно попытаться скастовать мысленно именно за счет его простоты. Но даже это потребует определенной сосредоточенности. Или же лучше сказать вслух и не рисковать?       Вслух было страшно.       Потому что если у мага была достаточная скорость реакции, то он мог и успеть среагировать, ответив.       Проскользнула новая малодушная мысль. Был ли шанс, что все не так плохо и удастся уйти, не вступая в бой? Вдруг она своим поведением только ухудшит ситуацию?       Решения у рыжей не было.       - Я не кусаюсь, красавица, - напомнил о себе мужчина с явным намеком, что ждет ответа и, кажется, собрался шагнуть в ее сторону. Эс вздрогнула, будто бы наконец окончательно проснувшись и поняв, насколько все сейчас серьезно. Ноги затряслись. К горлу подступил ком. Она маленькая девочка, одна в заброшенном доме, с незнакомым и мутным мужиком. Страшно. Действительно страшно. Рыжая отвесила себе мысленную оплеуху, и, когда панику удалось наконец подавить, разлепила слипшиеся губы и аккуратно ответила. Просто решила попытаться, ну, мало ли, прокатит. А сама стиснула палочку под длинным рукавом кофты так, что казалось еще немного - и дерево затрещит.       - Вы что-то напутали, я не девочка, - она ненадолго задумалась, размышляя, мог ли человек ощущать ее магию и какую легенду будет лучше задвинуть, пока сама шарила судорожным взглядом в поиске какой-то отражающей поверхности. Сейчас едкий совет ненавистной хтони, ох, бы как пригодился. Ссылаться на Венделину или Ненси точно опасно, очевидно, что врагов у них было не мало, учитывая их еженедельные ритуалы, и хоть их и боялись, но вряд ли даже внушающие ужас женщины смогут выяснить, кто именно прирезал их золото в богом забытом маггловском доме, так что защиты ей бы такое знакомство точно не придало. Но что-то сказать было нужно и, не придумав ничего лучше, Эс, глубоко вздохнув и тыкая почти наугад, решила, что, выбирая между тем, чтобы выглядеть никому ненужной сиротой или хотя бы кому-то нужной, выбрала второе.       Она знала, что старик Эрс использовал для своих зелий артефакты. Уж не знала, как именно, но то, что Венделина иногда после похода на маггловскую сторону Лондона просила Эс отнести зельевару некоторые купленные в торговой точке вещи из разрушенных домов, было неоспоримым фактом. А самое главное, что старик был известен. Как в Лютном, так и за его пределами.       – Я - подмастерье Эрса. Лазаю по домам в поисках интересных вещиц и артефактов, -она постаралась выглядеть уверенной, но голос невольно дрогнул. Рыжая ощутила, как таракан осторожно заполз ей на тыльную сторону ладони под кофту и пытается послать ментальный сигнал. Эс аккуратно прикоснулась к связи и вздрогнула. Незнакомец был не один. Даже если она бы и попыталась сейчас бежать, то снаружи был кто-то еще и, судя по одежде, явно тоже связанный с маг миром. Блять. Решать нужно сейчас и срочно.       - Старина Эрс? – человек напротив вскинул брови в искреннем удивлении. - Еще сегодня утром у него не было никаких подмастерьев, когда только успел, - мужчина неприятно улыбнулся, а Эс поняла, насколько промахнулась, и до боли прикусила клипсу с внутренней стороны щеки. - Да и он бы никогда не взял настолько глупого ребенка, который бы попытался врать о своем поле оборотню, - незнакомец обнажил свои зубы, а Эс почувствовала, как ужас плавно опустил свои скользкие руки на ее шею и пока лишь слегка сдавил, ощутимо, но не до конца перекрывая доступ к кислороду.       Сейчас или никогда. Гребанный оборотень, да еще и маг. Слава Мерлину, она сразу потянулась к палочке и не попробовала оттолкнуть эту темную тварь магией видящих, вот уж где реакция была бы точно непредсказуема. Выбор стал очевиден. У нее есть какие-то шансы только с невербалкой. Он может вспороть ей живот еще до того, как она закончит кастовать что-то вслух. Оборотень внезапно напрягается, будто бы почувствовав что-то недоброе. Но было поздно. Эс была на секунду, но все же быстрее.       Она чертит символ в уменьшенной вариации максимально быстро, так что кончик палочки еле очерчивает нужный контур и, кажется, все-таки не до конца верно. Увы, у Эс не было особого опыта в незаметном кастовании заклятий. Она была в этом деле больше теоретиком, нахватавшись по верхам в различных талмудах, пока еще верила, что сможет починить философский камень. Заклинание срывается с палочки, и Эс, кажется, готова облегченно выдохнуть и бежать, но что-то идет не так. Слабый сгусток энергии лопается еще на половине пути к оборотню, а руку дергает и резко обжигает. Гребанная палочка, упрочненная из особой версии палочка, которая держалась уже довольно долго, просто треснула пополам, оставив вдоль руки в том месте, где касалась кожи, длинный ожог. Рыжая зашипела и выронила обломки концентратора, а оборотень внезапно ухмыльнулся, будто бы поняв в чем дело сразу же.       - Понакупаете поделок горе-мастеров, - укоризненно качает он головой на манер родителя. - А потом без конечностей остаетесь.       Эс слышала о подобном от Олливандера. На черном рынке Лютного действительно можно было купить самопальную палочку раза в два дешевле стандартной стоимости. Собственно, когда она принесла ему еще свою первую сломанную палочку, тот решил, что та была именно что подделкой, и поэтому так быстро пришла в негодность. И очень удивился, опознав свое собственное магическое клеймо.       Облегчение, затопившее ее от того, что оборотень не кинулся в ответ на ее выходку, быстро сошло на нет. Его спокойная реакция значила только то, что он ее не боится и что она нужна живая, раз ей спустили подобный финт. Но вот для чего она нужна? И почему снаружи караулит кто-то еще? Выяснять на практике как-то не хотелось. Рыжая снова осторожно осмотрелась, пытаясь найти хоть что-то зеркальное, но, как назло, ничего не находила. Нужно срочно взять себя в руки.       - Чего вы хотите? - вышло даже как-то жалобно, и ужас сжал пальцы слегка сильнее, так, что дышать теперь выходило через раз. Незнакомец пока еще не делал ничего плохого. Не делал. Пока.       Мужчина снова прищурился, потом резко остановился и принюхался. Как-то пугающе ухмыльнулся.       - А сегодня богатый улов, - сказал он, как показалось рыжей, невпопад, и только потом она услышала возню и замерла, когда мужчина из показанного ей тараканом видения втолкнул в комнату магглу, держащую на руках ребенка.       Рыжая непонимающе смотрела на происходящее, все еще ощущая склизкие пальцы ужаса на своей шее, который даже будто бы перестал так сильно давить. Она совершенно не понимала, что здесь происходит. Она знала, что на улицах сейчас творится что-то страшное по обмолвкам старших ведьм, но ей никогда не рассказывали подробностей, а она малодушно и не стремилась узнать. Потому что была уверена, что сама на эти улицы, пока на них опасно, не вернется. И вот видимо она теперь с этим страшным столкнулась. Столкнулась с тем, из-за чего ни у Вен, ни у Дрейка, ни у - казалось бы - сердобольной Ненси, ни разу не дрогнула рука во время ритуалов. Столкнулась с тем, после чего найденных еще живыми по словам осунувшейся Нэнс было милосерднее упокоить. Она дернулась резко, будто скидывая оцепенение и невольно привлекая ненужное внимание.       Тот, что привел женщину, кинул на нее недоуменный взгляд.       - Это еще что? – он обращался к тому, кто представился оборотнем, и тот, гадливо улыбнувшись, радостно развел руками.       - А это сюрприз, представляешь, прямо тут нас поджидала. Чувствуешь? – он демонстративно принюхался, мерзко облизнулся и довольно цокнул языком. - Магик. Да еще какой. Таких даже при долгой охоте не всегда отловить выходит, а тут просто в руки к нам пришла, не иначе сама Великая нам благоволит, - почти что благоговейно завершил незнакомец и почтительно умолк.       Эс не знала, чего именно ей бояться, и от этого становилось только хуже. Великая? Благоволит? Что за бред? Она встречала магов, которые любили задвигать речи о том, благоволит ли им магия, мог ли этот человек иметь в виду ее или же здесь было что-то другое? Что-то похуже? Она заметила, как побледнела женщина после последней фразы оборотня. Она и до этого выглядела испуганной, но сейчас была не лучше мертвеца. Стало ясно, что чем бы не была эта самая Великая, ничего хорошего от нее ждать не стоило. Рыжая снова судорожно оглядела глазами комнату в поисках хоть чего-то. Женщина, держащая на руках ребенка, заплакала и попросила отпустить.       - Ну-ну, что ты, - участливо откликнулся все тот же оборотень. - Великая выбрала вас не просто так, это честь. Ей не нужны страдания магов без магии, она заберет вас без боли, - женщину от последней фразы затрясло, а Эс передалась эта нервозность. Только вот если женщина явно понимала, что тут творится - то вот она нет. И еще невольно возникал вопрос, если эта великая забирает магов без магии без боли, то что она делает с магами с магией?       В голове возникла нехорошая мысль, что сейчас мужчина, который до этого перекрывал ей пути к отступлению, находится тут, а значит у нее есть шанс попытаться сбежать. Женщина, будто бы почувствовав ее мысли, оглянулась вокруг, зацепившись за нее взглядом. Видимо услышала, что она являлась магиком, ухватилась за это, с какой-то слепой и безумной надеждой. Эс выглядела на возраст, когда уже владеют волшебными палочками, и будучи сквибом, женщина это знала. Столько мольбы отразилось сейчас в ее взгляде, что рыжей невольно стало совсем нехорошо и показалось, что ее сейчас стошнит.       Почему-то именно взгляд этой женщины, полный невысказанной просьбы о спасении, обращенный к ней, к маленькой девочке, выглядящей максимум на четырнадцать, ясно дал понять. Ждать помощи неоткуда.       Вдох-выдох. Она видящая. Нэнс четко сказала, что ей нужно об этом помнить и не стоит забывать. Палочки у нее нет, но видящим она и не нужна особо для ворожбы. Эс прикрыла глаза, в какой-то отчаянной надежде, будто бы уверенность в том, кем она является поможет, вот только рядом не было ни одного трупа, который она могла бы поднять. Не было ни одной зеркальной поверхности. И уж тем более – вряд ли бы ей дали провести ритуал или вызвать покойников поболтать. А на этом ее полномочия заканчивались, и Эс пробил озноб.       Насколько же, по сути, видящие, которые внушали ужас, были слабые и непригодные к полевым условиям. Теперь дружба Вен с Ненси и их совместные походы на какие-то особо сложные дела казались таким логичными и очевидными, как и то, зачем Вен притащила Дея и Дею. Видящие - не боевики. Их магия внушает благоговейный ужас, и при возможности они могут намагичить так, что мало не покажется. Но только если эту возможность им дать. А если такой возможности нет, то видящие не сильнее своего обычного магического потенциала. Видящих не трогают не потому, что их сложно убить. Их не трогают потому, что боятся последствий. Только вот она не доросла до уровня, когда за ее убийство бы можно было бы ждать чего-то жуткого. Разве что мести Вен, но это только если та сможет понять, что произошло. Может, поэтому юных видящих и не отпускают от себя учителя, пока те окончательно не войдут в силу? Девушка горько усмехнулась. То, что казалось чем-то великим, оказалось, по сути, совершенно бесполезным при первой возникшей опасности.       - Ну что же, не будем томить, дамы, - говорил все тот же оборотень, что приводило к выводу о том, что он тут главный. - Прошу, - он с видимой учтивостью поклонился, предлагая проследовать в другую комнату, и у Эс подкосились ноги. Она вспомнила найденного ребенка-магика, которого ментально вывернули наизнанку во время ритуала какие-то фанатики. Стало совсем нехорошо. Одно дело, если ее просто убьют. Но если ей покалечат сознание… Что будет в таком случае во время перерождения, одному Мерлину известно.       Она внезапно поняла, что хоть и боялась до этого, но как-то бесцветно и отстраненно. Будто бы не по-настоящему. Будто бы понимание о вероятном перерождении делало многое совсем неважным. Но вот теперь, когда пришло осознание, что смерть - не самое страшное, а есть кое-что похуже, ей стало действительно страшно. Ужас резко сжал до этого ослабленные пальцы на ее шее так, что воздуха не стало вовсе. Вспомнился свернувшийся скулящий комочек, некогда бывший девочкой-подростком и попытки Вен сделать хоть что-то, а потом обреченное, но твердое Ненс - «милосерднее убить». И Эс четко знала. Это было не физическое воздействие, такое лечилось. Это было что-то ментальное и думать о том, что будет, если она попадет в цикл, будучи настолько ментально искалеченной - было страшно. Она ведь даже умереть не сможет. Бесконечная агония.       Эс повернулась, делая вид, что подчиняется, и тем самым пытаясь выгадать еще немного времени. Рыжая невольно отметила, что дом на удивление хорошо сохранился и что если бы она не была настолько уставшей, то точно бы не решилась оставаться в столь лакомом пространстве для всяких маргинальных личностей.       И тут ее будто торкнуло. Между двумя дверями, к которым ее повернули, висело небольшое зеркало. Она увидела в отражении свое бледное лицо, которое в темноте было едва видно. Посмотрела в него с глупой мольбой, будто бы сущность могла дать ей решение, возможность спасти себя и женщину с ребенком. В глазах читался сильный испуг, и Эс подумала было, что хтони тут и вовсе нет, но вдруг отражение разлепило губы и хрипло выдавило одно-единственное слово - «беги».              Никакого волшебного решения. Ничего. «У видящих в приоритете другие» билось в голове и тут же скользило крамольное «но ты должна ставить в приоритет себя».       Захотелось зажмуриться. Закричать. Проснуться и понять, что это просто страшный сон. Нужно было что-то решать. Эс сильно стиснула обеими руками ремешок сумки. Она не знала эту женщину, та была для нее совершенно чужая, но ответственность за жизнь двоих беззащитных людей ощутимо легла на ее плечи, и даже если бы захотела, девушка не смогла бы ее теперь снять. Она действительно единственный человек, который хотя бы гипотетически может сделать хоть что-то. Но что? Любое решение было на грани фола. Где только один процент, что все пойдет как надо, а девяносто девять, что ее изувечат. И не до конца жизни. До конца гребанной вечности. Будет ли она с вывернутым сознанием осознавать себя и чувствовать боль или просто превратиться в один оголенный нерв, одну болевую точку? Как это вообще будет? Знать и проверять не хотелось.       - Ну же, - поторопили ее.        Руки, даже будучи сцепленными, ощутимо затряслись. Она снова окинула взглядом всех присутствующих. Женщина все так же умоляюще смотрела, явно ожидая от нее чуда. Жертвы. Невозможного. И тут решение стало настолько очевидным, что дальше даже не пришлось думать. Глубокий вдох и выдох. Руки на удивление перестают трястись. Взгляд на бледную сущность, поджавшую губы. Ментальный посыл только и ждущему этого таракану и обеспокоенная возня людей сзади, когда на них ринулось будто бы обезумевшее полчище насекомых. Выигрышная пара секунд.       Эс сглотнула и, еще крепче сжав в руках сумку, в два шага дошла к развилке и резко завернула влево, закрывая за собой дверь. Кажется, от нее просто не ожидали чего-то подобного, и именно это ее спасло. От нее не ожидали малодушного побега и подлости. Да она и сама от себя не ожидала. Было проще представить, что это все не она. Не она даже не попыталась сделать хоть что-то, пусть и безумное, чтобы помочь. Не она, закрывая дверь, смотрела прямо в глаза перепуганной женщине, которую оставила умирать. Не она услышала отчаянный женский крик и плач ребенка. Не она, как в замедленной съемке, бросила тяжелую сумку на пол, а потом, заткнув уши руками, кинулась на улицу.       Это все не она. Какая-то другая Эс. Из какого-то другого мира. А она, настоящая Эс, просто спит, и все это ей снится. Длинный плохой сон, который кончится, когда она откроет глаза. Кончится тем, что ей поставят неуд за пропущенную защиту. И она, настоящая Эс, будет самым счастливым человеком, когда будет стоять в огромной очереди за направлением на пересдачу. Потому что все, что раньше казалось трагедией, теперь было такой ерундой. Как бы ей хотелось, чтобы Эс нынешняя, и та из прошлой жизни, были разными людьми. Как бы ей этого хотелось.       Она помнила, что один из преследователей оборотень. И знала, что шансов у нее немного, но продолжала бежать, как сумасшедшая, просто не думая, и остановилась только тогда, когда запнулась и упала, разодрав ладони и коленки. Руку с ожогом от палочки опалило так, что хотелось орать, но она будто бы онемела. На мгновение зажмурилась, ощущая, что вот сейчас ее схватят и все кончится, и ее ужасный поступок был зря, и внезапно поняла, что за ней никто не гонится. Вокруг было тихо, и дома начали редеть. Она почти вышла из Лондона. За ней не гонятся... Мерлин...       Кажется какая-то ее часть противоречиво надеялась, что ее догонят, и тогда она могла бы не так сильно винить себя. Тогда она бы тоже пострадала и это было бы своеобразно честно. Но ее не догнали. И вроде бы надо радоваться хотя бы этому, но совершенно не выходило. Ситуация изначально была без хорошего исхода. Раздался первый судорожный вздох. Второй...       И тут Эс разрыдалась. Очень тихо и горько. Всхлипы мешались со смехом, а она сидела посреди пустой улицы у края дороги.       Лицо женщины, понявшей, что рыжая малодушно сбегает, и следом хлопнувшая дверь будут сниться ей в кошмарах. Еще один гребанный повод для самоненависти, который ей придется нести с собой, не накладывая на себя руки только потому, что это все равно лишь запустит очередной виток сансары.

***

      Кот молчит. Кажется, впервые он не знает сразу, что ответить. Эс боялась именно этого. Поэтому она сразу же открывает дверь. Потому что не хочет, чтобы он что-то об этом говорил. Потому что не хочет услышать в ответ паузу, если он так и не придумает, что сказать.       За дверью лежит нечто обглоданное, отдаленно по уцелевшим кускам напоминающее лесника. Эс морщится, но взгляд не отводит - пока была в ставке Гриндевальда и не такого насмотреться успела.       Кот, поняв желание рыжей опустить рассказанную часть, быстро переключается, делая вид, что ничего не произошло, и радостно скалится.       - Ну надо же, хорошо сохранился, - резюмирует он и довольно топает в сторону трупа лесника. Рядом стоит поднятый труп и продолжает радостно лыбиться. Эс улавливает очередные попытки поползновения в свою сторону и ментально достаточно резко осаживает его, отчего нежить обиженно куксится и даже отступает на пару шагов. Кот осуждающе смотрит на девушку.       - Не обижай его, - поучительно высказывается он, и Эс подвисает.       - Ты сейчас издеваешься, что ли? – не то недовольно, не то нервозно уточняет она, но кот уже снова увлечен лесником. Делает вокруг него пару задумчивых кругов. Косится на рыжую.       - Я же верно понимаю, что на акт каннибализма ты не подпишешься? – как-то слишком серьезно и устало уточняет он. И Эс для надежности несколько раз кивает головой. Она делала и видела многое, но всё-таки у нее все еще оставались границы человечности, которые ей бы не хотелось переступать. Потому что если так подумать и учесть, что с ней произошло, сможет ли она сама сказать, что является человеком, а не той же хтонью? Рыжая не понимала этой ужасно тонкой границы и в последнее время ужасно боялась ее случайно переступить, так и не заметив.       - Что ж, - задумчиво тянет кот. - На двоих тут все равно бы накопленного не хватило.       Эс резко дергается и смотрит на ситуацию уже совершенно другим взглядом.       - Погоди, что значит - не хватило бы?       Кот подходит ближе к окровавленной ноге и принюхивается.       - То и значит, тут на двоих точно недостаточно, но жить тут есть где, пропитание, думаю, добыть себе сможешь, защититься тоже, так что…       У Эс сердце буквально остановилось на несколько мгновений и только ее усилием воли продолжило биться. Вот теперь ей было страшно почти так же, как когда она словно девчонка бежала сломя голову от лесника.       - Ты обещал вывести, - очень напряженно говорит она, зная, что хтонь свои обещания никогда особо не держала и, прикидывая, достаточно ли ловок поднятый труп, чтобы схватить эту кошачью гадость за хвост, пока та не успела удрать в лес или еще куда. По всему выходило, что нет, и ловить придется самой. Рыжая прикрыла глаза и сосредоточилась. Кот напрягся и отступил на шаг назад.       - Стоп, стоп, кардинал-видящая, я понял, что так шутить с тобой больше не нужно, остановись, пока не сделала что-то, о чем потом пожалеешь, - тон его был спокоен, и можно было бы даже подумать, что он пытается спрятать за ним страх, но Эс прекрасно видела, что в узких зрачках таится далеко не испуг, и что еще неизвестно, кто из них кого тут в случае чего за хвост схватит.       Глубоко вдохнув и выдохнув, Эс сцепила руки в замок.       - Не шути так больше, я слишком много общалась с хтонью, чтобы не знать, что для тебе подобного такой вот поступок - образец нормы, - глухо отвечает она и по-тихоньку тоже подходит к леснику. Вид, мягко говоря, отвратительный, но ей уже плевать. Эта шутка кота внезапно настолько ее пошатнула, что она наконец поняла, как сильно успела устать.       - Да, понял, понял, у видящих-кардиналов с чувством юмора плохо, - тоже как-то устало щурится кот, язвя скорее по привычке, чем действительно хотя подстегнуть.       На несколько минут наступает тишина, и Эс, понимая, что такими темпами ситуация грозит стать уже откровенно неловкой, наконец, придумывает как сменить тему.       - Не обижайся. У меня действительно есть причины так реагировать.       А затем продолжает рассказ.