Вопрос приоритета

От звёзд нет ни отражения: То была ночь без единого огонька Для столь быстрой, но короткой динамичной жизни.

      В Хогвартсе - мире магии - который вся ее родня расписывала, как манну небесную, Эс не понравилось от слова совсем. Возможно, тут сыграла роль ее паранойя и излишнее беспокойство от любой гипотетической возможности, что что-то пойдет не так. О да, рыжая была паникером. Самым что ни на есть настоящим человеком драмой. Любую историю она легко могла развить в своей голове до того момента, где все трагично умирают. Собственно, лучшей подругой Эс была тревожность, и вместе с ней они по мере возможностей нагоняли панику на окружающих.       Итак, мир магии и его плодотворное влияние на обострение тревожности: Хогвартс Экспресс - пример буквально с порога. Оставлять кучу нестабильных подростков с магией одних в поезде... Не иначе, маги были ярыми поклонниками естественного отбора. В теорию эволюции Эс может и верила, но вот проверять на себе, является ли она достойным звеном, не рвалась.       А еще в поезде ехал какой-то национальный герой. Рыжая не вникала. В любом случае, обрывки того, что она услышала, были похожи на бред. Младенец, отразивший лбом смертельное заклятье, которое видимо срикошетило в отправителя. Очень странная и подозрительная история. Если тут кидали непростительные в младенцев, то что могут сделать с ней, уже вроде как более-менее взрослой? Конечно, всегда оставался человеческий фактор - уродов везде хватало. Приходилось надеяться, что попытки убийства детей тут скорее исключение, чем правило. В любом случае, это ее сейчас не особо касалось - Эс просто вежливо кивала в ответ на щебетание и сплетни девочек-первокурсниц, с которыми она оказалась в одном купе.       Соседки то и дело косились на ее магический концентратор. Покраска палочки вышла выше всяких похвал. После десятого слоя она выглядела просто отвратительно и была похожа на что угодно, но никак не на дорогой магический артефакт, что не могло не радовать. Дядя, провожавший Эс на платформу, лишь покосился, но ничего не сказал. А девочки, увидевшие этот творческий кошмар, смотрели очень сочувственно, видимо решив, что она из бедной семьи и на большее, чем на подержанную и попорченную палочку, ей не хватило. О, Эс этот взгляд был знаком по прошлой жизни. Не самое лучшее первое впечатление, но так хоть не попытаются украсть.       В купе Эс полистала справочник по волшебным тварям, выданный ей все тем же дядей, и нашла весьма интересную информацию о том, что василиски не то, чтобы редкие зверюшки, они как бы вымерли. Совсем. И весьма давно. В то же время единороги табунами скакали по запретному лесу и щипали травку. Она была молча благодарна за пусть и косвенную, но помощь родственника, и ей оставалось надеяться, что кузен тоже ничего никому не скажет.       Он действительно не сказал. Мало того, подловил ее в коридоре перед прибытием и, придержав за локоть, как бы мимолетом сообщил:       - Молодец, что закрасила, соображаешь, может, не совсем безнадежна. Смотри, не попади на Слизерин. Ты мне, конечно, не очень нравишься, но кровью не разбрасываются. Если попадешь на факультет змей - я помочь точно не смогу.       Эс в ответ лишь кивнула, не совсем зная, как именно должна реагировать, но кузен уже ушел дальше, как ни в чем не бывало. Его звали Марк. Ее кузена. И он дал ей самый полезный совет из всех, которые только мог дать...       Вскоре они приехали. Замок был поразительный, лодки были поразительные, привидения были поразительные. Эс было за двадцать, но это не мешало ей, как и всем остальным первокурсникам, наблюдать за творившемся вокруг с открытым ртом. Даже манера рассчитывать и паниковать наперед ненадолго была забыта, так что Эс от восторга чуть не грохнулась в воду.       Она даже не могла точно вспомнить, как именно оказалась сидящей под волшебной шляпой.       - Надо же, как интересно, - заговорил волшебный артефакт. - Прости дорогая, но тут без вариантов.       И, прежде чем Эс успела сказать и сделать хоть что-то, этот мерзкий магический антиквариат подписал ей приговор.       - Слизерин, - прозвучало на весь зал. Ни одного хлопка. Лишь недоуменные взгляды. Тревожность расправила плечи и гордо подняла голову. Эс беспомощно посмотрела на Марка, сидящего за столом с синими знаменами. Вроде как когтевран. Он выглядел так, будто бы заживо ее похоронил. О, да. Это было определенно похоже на пиздец, достойный паники. Эс затошнило. Она проглотила горечь и на ватных ногах направилась туда, куда ей настоятельно советовали не поступать.       Ее сразу же спросили про родословную. Вот так вот в лоб. Она даже не знала, стоит ли упоминать родство с Гринами и не сделает ли это хуже, учитывая, что Марк сказал, что помочь ей не сможет. Поэтому она просто сказала, что из России и росла в семье маглов. Ошибка. Нужно было соврать, недоговорить - что угодно. Она не любила врать, ей было спокойнее говорить правду, но так дорого за нее платить приходилось впервые. На одном из занятий одногруппники увидел ее палочку и сложил два и два: она мало того, что грязнокровка, так еще и бедная. Чертово комбо. Подростки мира магов не особо сильно отличались от тех же подростков из мира магглов. Даже забавно, учитывая то, как маги презирали обычных людей.       Возможно, единственное, где ее палочка могла бы сослужить ей хорошую службу — это слизерин, но было поздно. Эс выбрала тактику отчуждения и решила сосредоточиться на починке камня. В прошлой жизни в школе такая манера поведения сработала, и от нее отстали. В этой реальности не прокатило. Все ее действия в течении учебы были многоходовым выстрелом самой себе в ногу, и поняла она это, к сожалению, слишком поздно.       Первые курсы для нее прошли относительно мирно, юные волшебники были еще относительно безобидны и все, что ей было нужно — это внимательно смотреть, что она пьет и ест, и всегда оглядываться. Ничего нового и необычного. У Эс был опыт травли в средних классах в своей школе. Это было весьма неприятно, но терпимо. Тем более, она была уже взрослым человеком, и детской обиды, слез и истерик от того, что с ней никто не хочет дружить, удалось по большей части избежать. Конечно, ей было одиноко, но иногда ей удавалось даже достаточно мило пообщаться с другими факультетами. А кузен, сунув ей более качественный магический переводчик, сказал, что это единственное, чем он может помочь, так что можно было сказать, что дела шли и вовсе неплохо.       Эс штурмовала библиотеку и дали бы ей волю стелила бы постель себе прямо там на полу. Побег от реальности, упорство в стремлении решить проблему, обсессивно-компульсивное, заставляющее до исступления листать книги - что бы это ни было, рыжая не особо нуждалась в компании. В первые дни к ней подсел симпатичный парень с пуффендуя и порекомендовал несколько книг по теме, когда узнал, что именно она ищет. Больше она с ним не сталкивалась, но все равно было приятно. Вера в людей немного повысилась. На фоне происходил всякий треш в виде отечественного героя с шилом в одном месте, но Эс лишь мельком слышала о приключениях Поттера и Ко, и то в основном в негативных красках от слизеринцев в гостиной.       Рыжая нашла упоминание философского камня еще на первых курсах благодаря тому хаффлпафцу, и хоть и смутно понимала, о чем именно написано, но была безумно рада, что напала на нужный след. Выяснилось, что философский камень, как и палочка, очень редкая штука, поэтому идея его кому-то показать сейчас отпадала. Мало ли, насколько волшебные тараканы в головах у окружающих магов.       Когда в конце первого курса Эс узнала, что в школе все это время прятали еще один философский камень… Как же она была зла на себя, что так невнимательно относилась к окружающей реальности и упустила такой шанс. На втором курсе, так и не найдя решения и поняв, что ни репаро, ни любые другие заклинания на щебень философского камня не действуют, Эс поняла, что тактику надо менять. Информацию можно было взять не только в книгах. Она также могла быть у людей. Это был не самый приятный факт для человека, осознанно ушедшего от социума, но его приходилось признавать. Знаменитый Гарри Поттер подходил на роль человека, у которого можно узнать что-то полезное, как никто другой: все-таки герой. Поэтому Эс помимо чтения книг бросила силы на общение с Гермионой, подругой Поттера, так как та тоже часто засиживалась в библиотеке.       Но каково же было ее удивление, граничащее с шоком и разочарованием, когда она узнала, что герой Британии все это время жил у родственников-магглов и знает о магическом мире даже меньше, чем она сама. Итоги второго курса были неутешительны. Она засветилась с гриффиндорцами, привлекла ненужное внимание своего факультета и ее чуть не сожрал василиск, чешуя собрата которого находилась в волшебной палочке. Не такие уж и редкие зверушки, а, справочник по магическим тварям?       По сути, от василиска, выползшего из-за угла коридора и чувствующего себя явно как дома, ее спас совет странного когтевранца, который намекнул ей, что именно может ползать по подземельям. Сама она бы вряд ли сопоставила, слишком была увлечена своим камнем. В общем, ни к чему хорошему ее дружба с мальчиком-героем не привела. Она только в очередной раз убедилась в жестокости детей в целом и юных волшебников в частности, а также всерьез допустила мысль, что камень она может так и не починить, а жизнь она идет, и жить потом будет как-то надо. Очевидно, в мире магов для нее жизнь особых перспектив не демонстрировала. Заклинания получались через раз и оставалось гадать — это рыжая сама по себе бракованная, или же она сломала палочку.       Да и вообще, Эс была ребенком технологий от и до, и все ее навыки были также связаны с технологиями. Ей бы и хотелось использовать знания, которые у нее были, но было совершенно непонятно, как это делать. Вернувшись в обычный мир, она прошерстила все что могла, узнала, что компьютеры уже есть в относительно свободном доступе и даже существуют факультеты, где учат на программистов и иже с ними. Это значило, что ей нужно было просто перестроиться на более примитивные языки и постепенно морально и практически готовиться к поступлению в немагический вуз. Она скупила разных книг и все лето не вылезала из них, ломая свой мозг, привыкший к более высоким и адаптированным под обывателя технологиям.       Мама обеспокоенно заглядывала ей в глаза, но Эс уверяла, что все в порядке. За эти два года эта женщина писала ей письма каждую неделю несмотря на то, что они с почтовой совой Энгельс жутко невзлюбили друг друга. Когда Эс возвращалась на каникулы, то видела, что руки матери все расцарапаны этой ужасной птицей, и это не могло не подкупать.       Отражение изредка внезапно появлялось, давало редкие едкие комментарии, иногда даже полезные, но в целом продвижению делу с камнем не помогало, и Эс уже смирилась, что здесь надолго, если не навсегда. Она пообещала себе, что, когда закончит школу, отправится в Россию и попытается найти семью. Это стоило делать осторожно, как минимум, потому что она совершенно не знала правил путешествий во времени, а фильмов об эффекте бабочки было предостаточно. Но все это было где-то далеко. А жизнь была здесь и сейчас.       Это произошло вовсе не сразу, но Эс привязалась к своим новым родителям, и к шестому курсу уже могла с уверенностью сказать, что мама не обязательно должна быть одна. Возможно, это было не очень хорошо по отношению к ее родной матери, но ее вторая мама любила свою дочь не меньше, и Эс просто не могла ей не отвечать. Пожалуй, эта женщина стала единственным близким ей в этом мире человеком. Перед отъездом на шестой курс она даже решилась рассказать ей о том, что с ней произошло. Мама отреагировала на удивление спокойно и будто бы выдохнула, словно чего-то подобного от нее и ожидала. Признание произошло на платформе, и они условились списаться позже, но у них не вышло. Письма писать было страшно, а домой она так и не вернулась.       Третий курс Эс пережила с трудом. Слизеринцы-сокурсники уже начали входить в силу, и безобидными заклинаниями не обходилось. Слизерин был стаей. Семьей, как они любили говорить. А людской стае для сплочения нужен объект для травли. И она подходила на эту роль как нельзя лучше. Это был ад. Этого достаточно, чтобы охарактеризовать происходящее. Ее снова чуть не сожрали. В этот раз дементоры. Правда, жестокая шутка слизеринцев пошла не по плану: вместе с ней под ударом оказался Малфой, и по его лицу было очевидно, что дальше запугиваний дело зайти было не должно.       Рыжая еще на первых двух курсах поняла, что пророчество Олливандера не оправдалось, ну, или палочку она своими изысканиями таки угробила. Заклинания давались с трудом, если вообще давались. Магический переводчик, питавшейся от магии хозяина, тоже работал с перебоями, и это заставляло думать, что, возможно, дело все-таки именно в Эс.       В общем, история с Малфоем поставила под сомнения все ее убеждения. Когда она с перепугу схватила концентратор и начала кидать в дементоров все заклинания подряд без разбору, всё больше впадая в панику, то палочка накалилась настолько, что лак буквально растрескался. Рыжая не могла сказать, послышалось ли ей, но кто-то издалека будто бы заорал «Экспекто патронум, дура». Возможно, это было подсознание или сущность. Скорее всего, так и было. Эс почти бессознательно в отчаянии повторила слова неизвестно заклинания.       Палочка превратилась в раскаленный прут и лак начал буквально стекать с нее, а изолента плавиться, на руке остался глубокий ожог. Вокруг заскакало странное неизвестное ей животное, похожее на капибару с большими клыками. Выглядело жутко и забавно одновременно. Малфой к тому моменту упал в обморок.        Пришлось буквально тащить блондина к Хогвартсу за ноги по земле. Девочка, в которую Эс попала, была ужасно нестабильной магически. Это рыжая поняла, когда, попытавшись наколдовать люмос палочкой, с которой облетел лак, чуть ли не выжгла себе глаза. С другой стороны, дело все еще могло быть не в ней, а в этой странной деревяшке. Не так уж много в мире волшебных палочек с чешуей василиска, и мало ли какие у нее могут быть свойства. Особенно после того, как несколько лет ей пользовались, обмазав лаком и обмотав изолентой. Их нашли на половине пути к Хогвартсу, и было очевидно, что если бы не она, то нашли бы уже трупы. Так что больничное крыло поговорить с ней явился сам лорд Малфой. Она как раз читала очередную книжку по разработке и была готова завыть. За попытками разобраться в хитросплетении нынешнего уровня кодирования рыжая забывала все свои другие проблемы. Даже дементоры казались не такими страшными. Если она никогда не вернется назад, то Эс определенно хотела поскорее дожить до момента, когда разработка станет хотя бы более-менее схожей с тем, что было в ее времени. Первый раз в жизни она пожалела, что не запоминала важные даты для развития машинных технологий. С другой стороны - она даже в самых извращенных фантазиях не могла представить, что они понадобятся ей в подобной ситуации.       От Малфоя старшего веяло жутью. Иначе Эс объяснить это не могла. Она была особо чувствительна к магии окружающих или же просто планомерно продолжала сходить с ума, кто знает. Лорд Малфой был на удивление обходителен и вежлив, что никак не вязалось с ее происхождением. Он поблагодарил за спасение его сына и, увидев на тумбочке обычную тетрадку и то, что на ней написано, понимающе ухмыльнулся.       - Я дам вам совет, мисс, - он наклонился к ней и заговорщицким шепотом продолжил. - Вы абсолютно правы в своем стремлении уйти из этого мира. Вам здесь не место. Тем больше вам скажу - скоро здесь может стать достаточно опасно. Бегите как можно скорее. Бегите и не оглядывайтесь, как только подвернется возможность. – вот теперь Эс стало действительно жутко. - Я вам не угрожаю, мисс, можете считать, я хочу так отплатить за спасение сына. У меня есть определенные связи в мире маглов. Если что, вы всегда можете ко мне обратиться по этому вопросу. У нас может выйти неплохое взаимовыгодное сотрудничество, - подытожил он.       - Спасибо, - сглотнув, пробормотала Эс. Но Малфой ничего не ответил. Он неотрывно смотрел на палочку. Рыжая про себя чертыхнулась. Сейчас ничего не мешало даже неопытному магу понять, что ее концентратор далек от обычного.       - Откуда у вас эта палочка? – Малфой быстро взял себя в руки, но того, что видела Эс было достаточно, чтобы понять, что от ее ответа зависит многое. Вот только она совершенно не знала, какой ответ был бы правильным. Так что она решила сказать правду. Вранье могло сделать еще хуже, а игнорировать вопрос человека вроде Малфоя - не самый умный поступок.       - Олливандер сказал, что она была изготовлена для девушки, очень похожей на меня и пропавшей без вести, - осторожно ответила Рыжая.       - Фамилия девушки случайно была не Гонт? – тихо спросил Малфой.       - Да, вы ее знаете? – Эс почувствовала, что может узнать что-то важное.       - Плохо, но вы с ней действительно похожи, - коротко ответил Малфой, явно давая понять, что больше ничего не скажет. – Поправляйтесь, мисс.       Он развернулся и ушел из палаты. Его сын Драко к тому моменту еще не очнулся, но мадам Помфри заверила, что его жизнь вне опасности. Рыжая пролежала с магическим истощением две недели.       После того как ее выписали, Эс первым делом вернулась в комнату и стала судорожно закрашивать палочку назад, невероятно благодарная тому факту, что в слизерине селили по одному. От Гермионы она знала, что в гриффиндоре жили по трое, а то и больше. Ее шансы на выживание при подобном раскладе определенно бы существенно понизились.       После происшествия с Малфоем дышать стало будто бы немного свободнее. Остаток третьего курса и весь четвертый можно было бы даже назвать относительно мирными. Тем более, что турнир трех волшебников целиком перетянул на себя внимание, и слизеринцам, обычно страдающим от скуки в четырех стенах, внезапно появилось чем заняться.       Пятый курс в целом тоже прошел неплохо, правда, женская половина снова начала к ней цепляться, и особую неприязнь демонстрировала Панси Паркинсон, но Эс действительно старалась не отсвечивать и не совсем понимала, чем могла спровоцировать ее.       Ей следовало послушать Малфоя. Ей следовало бежать при первой же возможности, после окончания пятого курса и осознания того, что в магическом мире творится полная дичь. Еще на четвертом курсе после Седрика нужно было прислушаться к тревожности, впасть в панику и сидеть на чемоданах. Но она каждый раз так чудесно ускользала от смерти, что расслабилась. У нее было странное эфемерное убеждение, что кто-то ее защищает, а в маггловском мире это ощущение пропадало. Это было сродни легкому наркотику, с которого все сложнее слезть. Здесь, в Хогвартсе, в мире магии чувствовалось что-то очень важное, и рыжая каждый год возвращалась, ведомая этим чувством. Отражение лишь загадочно улыбалось и советовало думать своей головой.       Но как выяснилось, своей головой у рыжей думать получалось плохо. Иначе бы она действительно сбежала сразу, как подвернулась возможность. Если ее кто-то и защищал, то он определенно оказался не всесильным. Таким как она в магическом мире априори было не сладко, но то, что было дальше… Иногда даже тревожность не может нарисовать настолько трагичную ситуацию, какой она может в итоге оказаться. Неожиданное открытие. В этом мире Эс вообще получала на удивление много нового и весьма неприятного опыта.

***

      - Ты вообще в курсе, что Патронус колдуется не просто потому, что ты этого захотел? – кот недовольно прищурился, будто бы его пытались обмануть.       - Ага, - беззаботно откликнулась рыжая, протянув руки поближе к очагу.       - Тогда ты серьезно думаешь, что я поверю, что ты заорала Экспекто Патронум, и это сработало? Как это вообще возможно, по-твоему?       - Магия, - пожала девушка плечами. - Я просто не знала, что это невозможно, и поэтому наколдовала.       - Магия, как бы, немного не так работает, - откликнулся кот.       - А как? – изобразила Эс искреннюю заинтересованность.       - Просто поверь мне, что не так, - проворчал хвостатый. Несколько мгновений сидели молча.       - У Малфоя к тебе долг жизни, - безапелляционно заявил кот, сменив тему.       - Да, он тот еще жук и пытался снять его без моего ведома, затратив при этом как можно меньше, - ответила Эс и так очевидное.       - Но поняла ты это не сразу, - проворчал кот.       - Я это поняла уже после того, как умерла, - безмятежно ответила рыжая, собираясь продолжить рассказ.