today and forever

      Их первая ночь в дороге прошла не так плохо, как Джимин ожидала. Остановив машину у видавшего виды мотеля где-то в десяти километрах от границы штата, Минджон перенесла часть их вещей на второй этаж и положила на небольшой обеденный столик набор закусок. Комната ничем не отличалась от тех, которые Ю видела в сериалах и фильмах о путешествиях, – две полутороспальные кровати, накрытые чистыми на вид одеялами, вкрученный в стену небольшой телевизор, пара тумбочек и по бра на каждой стене. Через панорамные окна заходящее солнце заливало пространство тёплым оранжевым светом. Ким улыбнулась, открывая дверь на балкон, чтобы насладиться прохладным ветерком.       – Как тебе первый день в дороге? – Спросила она.       – Хорошо.       – Хочешь поесть?       – Нет, я планировала поспать.       – Ладно. Не против, если я включу телевизор?       – Нет.       Сменив повседневную одежду на футболку и шорты для сна, Джимин забралась под одеяло и закрыла глаза. Она знала, что ей приснится, – снежная дорога и метель, снежинки, прилипающие к лобовому стеклу, а сразу после слишком яркий свет фар и кровавая река, текущая по белому полотну снега. Она не видела отца Джо мёртвым, но сотню, если не тысячу, раз представляла его: поломанные руки и ноги, сдавленная грудная клетка с обломками вместо рёбер, бледная кожа. В каждом сне он смотрел с укором, хрипел и тыкал в неё скрюченным указательным пальцем, словно говорил – «да, это ты виновна в моей смерти! только ты!».       Этот раз не стал исключением.       Едва увидев, как обезображенное тело отца Джо выходит из искорёженной машины, Джимин заставила себе открыть глаза. Оранжевый смет сменился белым и очень тусклым, и она приподняла голову, пытаясь привыкнуть к темноте. Минджон сидела на кровати, оперевшись спиной на стену, и листала что-то в мобильном, пока на фоне играла тихая мелодия из заставки какого-то мультфильма про девочек-шпионок. Её светлые волосы на затылке были собраны в короткий хвост, а клетчатая рубашка расстёгнута так, что Минджон могла видеть плоский живот и небольшую грудь, прикрытую тканью спортивного топа.       В горле пересохло.       Джимин снова опустила голову и закрыла глаза, пытаясь выбросить из головы образ Ким, но она продолжала появляться перед глазами, будто татуировка, набитая на обратной стороне век. Она вспоминала день перед вечеринкой и пальцы Минджон, поглаживающие струны гитары, её голос. Хотелось услышать его ещё раз.       Рядом с ней плохие мысли словно отступали. Ю думала о том, куда она поедут дальше, планах на завтрак, напитках. О чём угодно, кроме отца Джо.       На ум пришёл Винтер. Она написала ему перед отъездом, и он пожелал им с Минджон хорошей поездки, попутно в очередной раз прошутив про тру-крайм и серийного убийцу за рулём. Остался ли он в городе на лето? Может, они с друзьями решили уехать на время, и сейчас он хорошо проводил время в компании какой-нибудь красотки, которая не плакалась ему в плечо по любому поводу. И ему было бы лучше с ней. Да, ему было бы лучше с кем угодно, кроме Джимин.       – Ты в порядке?       Когда Ю снова подняла голову, Минджон с волнением смотрела на неё.       – Да. Просто думала кое о чём.       – О чём?       – Ты будешь смеяться.       – Откуда ты знаешь?       – Просто… – Джимин выдохнула. – Есть один парень. Хороший парень.       – И? Он тебе нравится?       – Да.       Джимин готова была поклясться, что видела, как тень разочарования накрыла лицо Минджон. Она посмотрела на Ю, чуть прикусив губу, едва слышно выдохнула и сжала руки в кулаки, словно пыталась себя успокоить, и Ю вдруг захотелось опустить голову. Почему она расстроилась? В чём причина?       – Эри уверена, что тебе нравятся девушки.       – Он – первый парень, который мне понравился. До него были только девушки.       – О… он ведь не ведёт себя с тобой как мудак?       – Нет, просто… мне кажется, что я усложняю его жизнь. Он постоянно готов меня выслушать и поддержать, а я ничего не могу для него сделать.       – Ты и не должна. Дружба или любовь – не сделка. Ты помогаешь, потому что хочешь, чтобы человек, который тебе дорог, чувствовал себя лучше, и не имеет значение, ответит он тебе или нет. Это просто неважно.       – Но разве тогда это не будет работать только в одну сторону?       – И что? Конечно, односторонняя дружба отвратительно, но любовь – совсем другое дело. Все говорят, что односторонняя любовь – страшно, но, если подумать, то это, возможно, самое прекрасное из возможных чувств. Стоит только смириться с мыслью, что тот, кого ты любишь, не обязан любить в ответ.       – Но разве это не больно?       – Как и многое в жизни. Вопрос в том, как относиться к таким чувствам. Злиться? А есть ли смысл? Игнорировать? Возможно, хотя это и сложнее, чем просто смириться и позволить любви делать тебя лучше.       – У тебя такое было?       – Да, – ответила Минджон, не задумываясь.       – И… нет, прости, мне не стоит спрашивать.       – Всё в порядке. Это девушка. Я и сейчас в неё влюблена.       – И какая она?       – Добрая. Милая. Я не слишком хороша в метафорах, но она как первые тёплые дни после долгой зимы. Знаешь, иногда бывает, что после долгого дня тебе хочется просто повалиться в подушку и никогда не вставать, и до встречи с ней моя жизнь казалось такой. Не по вине моих друзей или родителей, – нет, они были так же милы со мной, как и всегда, пытались поддержать, а из-за меня самой, из-за тех мыслей, которые крутились у меня в голове. А потом появилась она.       – Как вы познакомились?       – Она заступилась за меня. Не то чтобы я не могла защитить себя сама, но то, как она выглядела, когда делала это… моё сердце никогда не было так быстро.       – Наверное, она очень крута.       – До безумия.       Джимин прокрутила в голове всех девушек, которые в теории могли бы подходить Минджон. Конечно, до ученического совета доходили слухи о её ссорах с другими учениками, но все они чаще всего оказывались выдумками, что, впрочем, не мешало Джо записывать в личное дело Ким новые и новые замечания. О большой ссоре Ю слышала лишь однажды. Около года назад, – за пару недель до летних каникул, – когда она болела и не ходила в школу, к Минджон пристала компания выпускников. О причинах никто не спрашивал, но они были злы и оскорбляли её, и тогда Эри велела им провалить. Могло ли быть так, что…       – А тот парень, о котором ты говоришь?       – Мы познакомились в Интернете.       – Он местный?       – Да.       – Хорошо, – кивнула Минджон. – Это вопрос безопасности. Если ты, конечно, не мечтаешь стать звездой нового тру-крайм подкаста на канале по типу «Сириал». Джимин нахмурилась. Винтер тоже часто упоминал тру-крайм подкасты. Возможно ли, что эти двое знакомы?       – У тебя много друзей-парней?       – Ни одного.       – Может, приятели? Ты ведь увлекаешься музыкой, верно?       – Да.       – В городе много любительских групп?       – Я могу вспомнить четыре, а что?       – Просто… просто подумала, что ты можешь знать парня по имени Винтер.       – Винтер? – Усмехнулась Минджон. Её глаза странно заблестели. – Это не имя.       – Я знаю, но…       – Это и есть тот парень, который тебе нравится?       – Ты его знаешь?       – Нет, но… Винтер… он выбрал интересное прозвище.       – Почему?       – В 2015 в Австралии выходил сериал с таким названием. О детективе Еве Винтер.       – Я про такой не слышала.       – Там было всего шесть серий, так что популярным он не стал. В любом случае, моя мама его просто обожает.       – Но ты не знаешь никого, кто мог бы так себя называть? Может кого-нибудь, кто тоже увлекается тру-крайм подкастами?       – Те парни-музыканты, о которых я говорила, увлекаются только пивом. Хотя не удивлюсь, если когда-нибудь они попадут в один из выпусков тру-крайма как жертвы какого-нибудь нового наркотика. Но я уверена, что мы найдём этого парня.       – Ты мне поможешь?       – Конечно.       Больше они не говорили. Посмотрев ещё несколько серий, Минджон выключила телевизор и поудобнее устроилась на кровати, заворачиваясь в одеяло. Джимин ещё пару минут смотрела на её светлую макушку. Улыбка появилась на губах.       «Она такая красивая», – подумала Ю, засыпая.