today and forever

      Просыпаться в отеле с бесплатным завтраком было не так уж и плохо. Когда Джимин открыла глаза, Минджон уже не было, но из-за двери в ванную доносились звуки душа, а на тумбочке рядом с кроватью стоял завтрак, – бельгийские вафли с кусочками яблок, щедро политые мёдом. Её любимые. И определённо свежие. От тарелки ещё поднимался ароматный пар.       Вода стихла, и Минджон вышла из душа. То, что Джимин раньше принимала за худобу, оказалось крепостью. Да, у Ким не было тех поражающих воображение форм, как у спортсменок и фитнес-тренерш из ТикТока и прочих социальных сетей, но она явно держала себя в форме. На животе проступали кубики, а мышцы проступали на руках словно натянутые верёвки, заставляя Ю смущённо отвести взгляд. Раньше она пыталась заниматься, но так и не смогла достигнуть не идеального пресса, ни бицепсов.       Её тело – ничто по сравнению с тем, что есть у Минджон.       Набросив на плечи клетчатую рубашку, Ким положила полотенце в сумку и пригладила светлые волосы. Её взгляд скользнул по Джимин, словно пытался понять, как она себя чувствует, а затем остановился на тарелке на прикроватной тумбочке.       – Не голодна?       – Я только что проснулась. Как ты узнала, что это моё любимое блюдо?       – Спросила у Эри. Она рассказала, что однажды ты заставила её два часа бродить по ферме, на которой вы ночевали, для того чтобы найти яблоки. Серьёзно?       К щекам Джимин подступил жар.       – Да, но… я действительно люблю яблоки!       Минджон улыбнулась.       – Это мило.       Джимин почувствовала укол совести в районе груди. Минджон спрашивала о ней у Эри и родителей, а Ю даже не подумала, что должна поинтересоваться тем, что нравится её попутчице. Что она вообще знала о ней? Ну, Ким умела играть на гитаре, петь, каталась на скейтборде, дружила с Рюджин и враждовала с Джо. Её отец был врачом. И… всё? Ничего, что характеризовало бы Минджон как личность.       Что она любила? Нравилось ли ей есть сладости на завтрак или она предпочитала яичницу с беконом? Какие песни она часами слушала на репите? Над какими фильмами плакала?       Чёрт, да Джимин даже не спросила, есть ли у Минджон аллергия!       – Спасибо за то, что заботишься обо мне.       – Ну, ты же здесь из-за меня, – пожала плечами Ким. – Конечно, я буду о тебе заботиться.       – Да, но я уверена, что ты могла бы взять с собой Рюджин или Ичжо с Йеджи. Кого угодно, с кем эта поездка прошла бы куда веселее.       – Если бы Рюджин и Йеджи поехали со мной, то мне пришлось бы наблюдать за их поцелуйчиками и прочей романтической хренью, а Ичжо так укачивает в машине, что пришлось бы держать окна открытыми на протяжении всей поездки. Не подумай, я люблю их, но иногда стоит на время отходить в сторону, чтобы не испортить отношения. А ты… думаю, я с самого начала знала, что хочу поехать с тобой.       – С самого начала? – Переспросила Джимин. – Почему?       – Потому что это нужно нам обеим. Я еду в Калифорнию ни ради пляжей, хотя и туда мы заглянем, а… кхм… по особенной причине. Как и ты. Тебе нужно расслабиться.       – В любом случае, я очень тебе благодарна.       – Это взаимно.       Собрав ещё мокрые после душа волосы в короткий хвост, Минджон закрыла сумку и закинула её на плечо.       – Я куплю для нас что-нибудь похолоднее в дорогу.       – Я потороплюсь.       – Не нужно. Мне в любом случае нужно будет заправить машину и докупить кое-что. У тебя будут достаточно времени.

***

      Хотя Джимин и старалась действовать быстрее, когда она спустилась, Минджон уже стояла, прислонившись к машине, и потягивала из прозрачного стакана апельсиновую газировку со льдом. Их путь лежал через Бисмарк, но ни Ким, ни Ю не хотели там задерживаться. Обе считали, что единственной достопримечательностью этого места можно считать музей, в котором каждая из них была не меньше десяти раз.       После столицы штата они выехали на узкую дорогу, от которой тянулись вдаль бесконечные прерии, сейчас поросшие зелёным ковром. То здесь, то там торчали из земли нефтедобывающие установки, напоминающие цапель, опускающих голову к болоту в поисках лягушек. Рядом с ними горели в бочках костры. Даже сквозь поднятые окна в салоне чувствовался неприятный аромат дыма.       – Они сжигают попутный газ, – объяснила Минджон.       – Я знаю, – кивнула Джимин. – В прошлом году я проводила исследование о вредных выбросах в атмосферу. Ты знаешь, как сильно такие факелы загрязняют окружающую среду?       – Учитывая, что я уже едва не кашляю, а мы едет всего минуты три, то да, знаю. Но перерабатывать этот газ слишком дорого. Вряд ли в ближайшие годы кто-то попытается это исправить.       – Это так раздражает.       – Очень, – согласилась Минджон. – И дело не только в газе. Ты не замечала, что такое дерьмо встречается в каждой части нашей жизни. Никто не хочет ничего менять. Магазинчик на Мейн-Стрит уже тридцать лет продаёт товары по завышенным ценам, а в аптеке советуют БАДы, которые не работают, и люди продолжают закрывать на это глаза. То есть… «для чего менять то, что и так работает?»… ненавижу эту фразу.       Джимин не пыталась спорить. Да, их город словно застрял в стеклянном шаре, и единственное, что в нём менялось, – времена года. В школьном журнале из года в год появлялись одни и те же фамилии, предприятиями владели одни и те же люди. Даже машины оставались такими же, как сорок лет назад, – сплошь «Форд», «Шевроле» и «Тойота». «Бессмертная классика», – как говорил отец.       Оттого ещё более отчуждённой казалась Минджон. Всё в ней словно протестовало против привычной идеальной картинки белых домиков и ярко-зелёных газонов, огороженных невысокими заборчиками. На их фоне она выглядела как пятно нефти. Раздражает, но убрать не получится. Въелась и вцепилась намертво. И не уйдёт.       – А если бы ты могла переехать, то где поселилась?       – Построила бы дом на горе.       – Серьёзно?       – Ага. В самом глухом месте. Так, чтобы кроме меня туда никто не смог бы попасть.       – Звучит как начало фильма ужасов.       – Может быть, но только в конце я выживу.       – И ты бы в самом деле жила там совершенно одна?       – Ну, могу взять тебя с собой, если хочешь. Роскоши не обещаю, но там точно будет камин и много еды. И книг. Это самое главное.       – Будешь петь мне под гитару у камина?       – Если попросишь. Кстати… – Минджон опустила взгляд, словно смутилась. – Я взяла с собой гитару. Могу сыграть тебе, если хочешь.       – Хочу.       – Тогда сразу же, как появится момент. И выбери песню.       – Сыграй свою любимую.       Не доезжая до границы штата, Ким свернула на одну из многочисленных двухполосных дорог и примерно через час остановилась в городке под названием Форт Йетс. Достопримечательностей, – по её словам, – здесь не было, но нашлось одно место, которое ей очень хотелось посетить.       – Мы с папой были здесь два года назад, когда он последний раз брал отпуск.       Джимин не смогла сдержать улыбки, когда увидела длинный пирс и ряд каноэ, в которые уже садились люди. Она всегда хотела покататься на каноэ, но Джо ненавидела воду, а родители всегда были слишком заняты, чтобы отвезти её в город покрупнее для такого развлечения. После отказа и Джо, и семьи лишь раз Ю решилась рассказать об этом кому-то ещё. Винтеру. Тогда он ответил, что обязательно отвезёт её туда.       – Тебе нравятся каноэ? – Спросила Минджон.       – Я всегда хотела покататься на них.       – Рада, что угадала.       У Ким получилось купить два последних билета на один из каноэ. Она быстро натянула на себя спасательный жилет, ловко справившись со всеми застёжками, и повернулась к Джимин. Та была достаточно неуклюжа, чтобы запутаться в этом, и теперь пыталась расстегнуть застёгнутую наоборот застёжку на груди. Другие люди, – по большей части семейный пары с детьми, – наблюдали за ними. В другое время Ю бы подумала, что дело в её неуклюжести, но их взгляды казались слишком… нежными? Да, определённо нежными.       – Мы спустимся по Миссури вниз до противоположного конца города, а затем автобус доставит нас обратно, – объяснила Минджон, пока они устраивались в каноэ.       – Это немного волнительно.       – Всё в порядке. Да, каноэ движется быстро, но с достаточной скоростью, чтобы можно было рассмотреть пейзажи на берегу.       – Я понимаю, но… у меня есть небольшие проблемы с тем, что едет слишком быстро. Минджон протянула ей руку, и Джимин с благодарной улыбкой переплела их пальцы.       – Пока ты со мной, тебе нечего бояться. Я же дочь врача.       Когда каноэ тронулось, Джимин прижалась к плечу Минджон, дотронулась головой до её шеи. Оно плыло быстрее, чем она ожидала, но редкие для штата лесистые пейзажи быстро перетягивали всё внимание на себя. Кое-где к обрывистым берегами Миссури подходили дикие козлы с искривлёнными рогами и олени, пару раз в чаще мелькали очертания лосей и постоянно рядом с лодкой оказывали большие рыбы окуни и карпы, сорганы. Отец бы пришёл в восторг, увидев их. Хотя даже его радость не сравнилась бы с радостью Минджон.       – Эй, Джи, – позвала она. – Смотри, это буффало.       По мнению Джимин, рыба, на которую указывала Минджон, ничем не отличалась от других, но ей было приятно видеть эту девушку счастливой. И даже всё более пристальные взгляды от других пассажиров не портили их настроения. Наконец одна из женщин, – полноватая, с красивыми голубыми глазами и в платье с цветочным принтом, – обратилась к ним.       – Вы выглядите очень милыми вместе.       – О… спасибо.       – Моя дочь тоже приехала сюда со своей девушкой. Они поехали на предыдущем каное, чтобы провести немного времени наедине.       На секунду Джимин подумала, будто получила солнечный удар. Она и Минджон… то есть… да, они держались за руки, что могло бы котироваться как проявление романтических чувств, но всё-таки вряд ли они выглядели как пара. Или… Ю посмотрела на Ким, но та лишь улыбнулась.       – Спасибо, – уже дотронувшись губами до уха Джимин, она прошептала: – Это месяц гордости, Джимин. Почти каждый сейчас немного гей и в отношениях.       Сойдя с каноэ полностью мокрыми и со счастливыми улыбками на лицах, они вернулись на автобусе к парковке. Джимин купила для них мороженое. Минджон хотела заплатить за своё, но Ю сказала, что должна сделать хотя бы что-то приятное для того, кто подарил ей такой прекрасный день.       – Прямо так? – Спросила Ким с нарочитой насмешкой, но её щёки покраснели от смущения.       – Я мечтала об этом с двенадцати лет, так что да, прямо так.       – Ну… тогда могу сказать, что впереди будет ещё достаточно сюрпризов.       Минджон улыбнулась ещё сильнее, когда её телефон зазвонил. На экране появилась фотография доктора Бёна в нелепой розовой шляпе с такого цвета москитной сеткой и рубашке самого нелепого и яркого голубого цвета. Он выглядел как портрет, нарисованный человеком, вообще не понимающим концепцию сочетаний цветов.       – Эй, пап, ты на громкой связи.       – Я всего лишь хотел узнать, пользовалась ли ты кремом от насекомых.       – Да.       – И солнцезащитным? Я специально положил два тюбика с кремом на SPF 50. Ты нашла их?       – Ты ведь понимаешь, что моя кожа – не бумага, и не загорится от солнца?       – Да, но солнечные лучи являются одним из главных возбудителей рака кожи, и…       – Он снова в режиме «заботливого отца»? – Раздался голос Тэён. – Милый, я думаю, наша дочь достаточно взрослая, чтобы знать, что не стоит долго оставаться на солнце без головного убора и солнцезащитного крема.       – Но я должен убедиться…       – Ты должен убедиться, что не спалил курицу, которую готовишь на ужин.       – О Боже!       Судя по топоту, доктор всё же забыл о ней, и Минджон это позабавило.       – Вижу, вы не скучаете без меня.       – Сложно скучать, когда твой отец каждые два часа уговаривает меня поехать за тобой.       – Мы говорили об этом…       – Я помню, дорогая, и он тоже, но ты знаешь, как сильно он беспокоится о тебе. И мы обе знаем, что он достаточно уважает тебя и твои решения, чтобы на самом деле поехать за тобой. Ему просто нужно как-то себя успокаивать.       – Возможно, ему следовало бы съездить в отпуск.       – Определённо, – со смешком ответила Тэён.       Из динамика раздался радостный возглас.       – Не сгорела! – Прокричал доктор.       – Ого, пап, впервые за пятнадцать лет ты действительно смог приготовить что-то съедобное. Я горжусь тобой.       – Можешь шутить надо мной сколько угодно, Минджонги, но это мой первый шаг в карьере шеф-повара.       – Гордон Рамзи уже трясётся от страха.       Наблюдая за ними, Джимин не могла не чувствовать тяжести в груди. Её родители были слишком заняты поисками покупателя дома и участка, чтобы звонить ей. Наверняка сейчас они говорили с риэлтором или пытались найти достаточно хороший сайт, на котором они могли бы разместить объявление. И отец не хотел этого, но всё же помогал маме, потому что так было лучше для Джимин.       – Я люблю тебя, дочка.       – Я тебя тоже, пап. И тебя, мам.       – Когда ты вернёшься, твой отец приготовит ужин.       – Спасибо, что подготовили меня заранее. Ладно… мне пора, так что…       – Да, конечно.       Ю натянула на лицо улыбку.       – Готова ехать дальше?       – К новым приключениям!