Серое Пламя

Река была неглубокой, но бурной, поэтому для комфортного мытья пришлось искать тихую заводь. Часовая прогулка вниз по течению увенчалась успехом, и Стражи набрели на подходящее место: вековые деревья и заросли папоротника расступались, открывая выход к спокойной воде. — Здесь. — Элисса сбросила на землю небольшой узелок с одеждой и купальными принадлежностями. Алистер сделал то же самое со своей ношей. Их мабари, радуясь очередной вылазке, направился обнюхивать ближайшие кусты. — Как думаешь, река тут тёплая? — Если она окажется холодной, мы можем разве что обойти ещё три рукава, чтобы окончательно в этом убедиться. Расстелив плащ прямо напротив спуска в воду, Элисса села и похлопала ладонью по ткани слева от себя. Алистер устроился рядом, вдохнул пряный, слегка влажный лесной воздух. — Никак не могу понять, как нас троих отпустили. Глупо отправлять на поиски места для мытья единственных, кто может почуять приближение порождений. — Ты беспокоишься за них или за нас? — Элисса, уже приступившая к застёжкам наручей, окинула его смеющимся взглядом поверх плеча. «За всех, но особенно за тебя», — подумал Алистер. Не дождавшись ответа, Элисса отложила наручи и снова обратилась к нему. — Не переживай. Наш лагерь совсем рядом с кланом долийцев, а от оборотней, порождений, демонов и прочей нечисти всю округу мы уже зачистили… — Вернувшись к своему занятию, она принялась расшнуровывать сапоги. — Остаются только руины, которые даже сами долийцы обходят стороной. Думаешь, кто-то из наших рвётся в эти места по срочному делу? Алистер усмехнулся, чувствуя, как тает скопившееся по дороге напряжение. — Нет, вовсе нет. Думаю, они славно проводят время. Мабари уже вдоволь порыскал по округе и даже сунулся было купаться, но вовремя сообразил, что нужно дождаться хозяев. Коротко проскулив, он сел у самой воды и вопросительно склонил голову. — Сейчас-сейчас, Волчок, погоди немного… Сбросив сапоги, Элисса поднялась и подошла к берегу. Через толщу воды просматривалось тёмное илистое дно, а поверхность заводи была гладкой, как зеркало. Помедлив, Элисса сделала крошечный шаг вперёд; вода лизнула ей стопы. — Ну как, тёплая? Алистер украдкой любовался её натренированными голенями и тонкими щиколотками. — Пальцы не сводит, а значит, терпимо, — весело бросила ему Элисса, возвращаясь к подстилке; мабари отреагировал на это заключение радостным лаем. — Поможешь? Усевшись на прежнее место, она придвинулась к Алистеру и убрала с плеча косичку. Тот, осознав, о чём его просят, смутился, но быстро взял себя в руки; пальцы, обычно непослушные в момент неловкости, проворно расстегнули кожаные ремешки на поясе Элиссы. — Теперь я тебе. — Она скинула панцирь из кожи молодого дракона и сразу же взялась за доспехи Алистера. — Не то, чтобы я был против, но… Ты же знаешь, что я могу справиться сам? Элисса усмехнулась, и он почувствовал тепло её дыхания на своей шее. — Я не просто так это предлагаю. Нам, знаешь ли, нужно хоть раз потренироваться при свете дня перед тем, как… Прикосновения Элиссы отзывались приятным покалыванием, будто маленькие молнии проскакивали между ними. Лицо и уши Алистера вспыхнули с новой силой — но ощущения разительно отличались от испытанных им в тени нефа Денеримской церкви. Подчиняясь привычке, он перешёл на мягкий полушёпот. — Перед тем, как что?.. Ты не договорила. На этот раз Алистеру показалось, что невозмутимая Элисса Кусланд впервые на его памяти покраснела. Это длилось не больше доли мгновения, и почти сразу он понял, что она просто сдерживает улыбку. — …Перед тем, как лизнуть — а в нашем случае ещё и надкусить — кувалду на морозе! — Ох, очень смешно, миледи Острячка… — Несмотря на собственные слова, Алистер рассмеялся. — Так мило с твоей стороны припоминать мне этот разговор. Элисса резво расправилась с упрямыми застёжками, и Алистер не без облегчения выбрался из тяжёлой кирасы. Вскоре общими усилиями покончили с наручами, поножами и сапогами, оставшись в поддоспешниках. — Так… Что теперь? Алистер проследил за тем, как Элисса убирает свои перчатки и накрывает сложенные в кучу доспехи вторым плащом. — Это ты мне скажи, — промурлыкала она ему в лицо, хитро сощурившись. Солнечные лучи, проникающие сквозь листву, ложились на её кожу подвижными тёплыми пятнами; весь лес струился и дышал, шумя кронами деревьев. Алистер сделал глубокий вдох, как перед прыжком в холодную воду, и почувствовал, будто вместе с ним полной грудью задышали лес, река, ветер и целый свет. На миг опустив глаза, он коснулся голени Элиссы чуть ниже колена, затем сразу встретил её взгляд. Ладонь его медленно скользнула вверх, на бедро. От неожиданности Элисса приоткрыла рот, её смеющиеся глаза расширились, а на щеках появился лёгкий румянец. Алистер прислонился своим лбом к её лбу. — Ты всё-таки смутилась. Не думал, что когда-нибудь это увижу. — Что-то мне подсказывает, что это не в последний раз… Когда они оба подались навстречу друг другу, рука Алистера пересекла незримый рубеж, оказавшись под плотной тканью подола. Элиссу пробрала дрожь, на её теле выступили мурашки. Они целовались куда медленнее, уверенные, что никто не нарушит их покой. Притяжение всё нарастало; Алистер жмурился от удовольствия, чувствуя прикосновения Элиссы к затылку и спине, но не спешил забираться дальше под её одежду. У него внутри разгорелся самый настоящий пожар, когда им пришлось сделать передышку. Волчок, уверенный, что про него забыли, вклинился в объятия и с готовностью вылизал Стражам лица; те расхохотались, пытаясь заслониться от слюнявого собачьего языка. — Ох, приятель, прости, мы что-то затянули… — Я тебя обязательно поцелую, но только после купания! Не позволив толком себя погладить, оживившийся пёс принялся скакать, гавкая и виляя хвостом. Элисса с усмешкой поднялась с подстилки и обратилась к Алистеру. — Я ждала другого, но… Мы ещё к этому вернёмся. — Неужели правильным ходом было бы предложить тебе постирать мои носки? Алистер сбросил верхнюю часть своего одеяния и встал, вытирая лицо рукавом. Элисса, распустив на себе оставшиеся завязки, застыла в нерешительности. — Нет, просто… В следующий раз нужно выбрать место поукромнее. — С этим я не спорю. Кивнув своим собственным мыслям, Элисса улыбнулась и скинула поддоспешник. Алистер даже не успел покраснеть, когда она выкрикнула «Кто последний — тот стирает всё!» и бросилась в воду под заливистый лай Волчка, нырнувшего следом. «В следующий раз, — подумал он, глядя на свой узелок, — я точно захвачу с собой ту розу». И, сняв штаны, под которыми было спасительное бельё, с разбегу кинулся в тихую заводь. *** Алистер вынырнул, отплёвываясь от воды, и судорожно вдохнул: речка оказалась более прохладной, чем ему хотелось бы. Отвар мыльного корня давал много пены, но приходилось натирать себя им по нескольку раз, чтобы хоть немного очиститься. Элисса одновременно мылась и играла с Волчком, бросая какую-то корягу то на ближайший, то на противоположный берег. Мабари с видом наивысшего блаженства переплывал заводь и приносил корягу обратно ей. — Ну как, тёплая? — передразнила Элисса, как только они поравнялись. — Обжигающе… Даже не знаю, как смогу перестирать всю нашу одежду в таком кипятке. — Ну-ну, не расстраивайся, я это не всерьёз. Элисса забросила корягу куда-то далеко и, смыв оставшуюся пену с волос, развернулась к Алистеру. Тот моментально вспомнил, что вода в реках Бресилианского леса прозрачна, как слеза, и поспешил перевести взгляд на любую спасительную мелочь. На глаза ему попался пёс. — Кхм… Слушай, а почему Волчок? — Почему я назвала его Волчком? — Да. — Ну, это недлинная история… С запоздалым облегчением Алистер вспомнил ещё и то, что на Элиссе, кажется, тоже оставалось бельё, но проверять не стал — слишком рискованно было полагаться на свою память в подобных обстоятельствах. — По легенде, которую ты наверняка слышал, мабари произошли от волков из стаи Дейна… — И снова здравствуйте, миледи Всезнайка. — …К тому же, ты бы видел, как он вертелся, пытаясь укусить себя за хвост! Он тогда был совсем щенком. Волчок вылез на берег, отряхнулся и подал голос, ожидая броска от своей хозяйки. Или, быть может, он просто подтвердил её слова. — Это всё?.. Элисса, замахнувшаяся было корягой, вдруг заколебалась. — А почему ты решил, что это не всё? — Даже не знаю… Захотел уточнить. Коряга просвистела и упала куда-то в прибрежные заросли, тут же у другого берега раздался громкий всплеск. Глядя на пса, плывущего за игрушкой, Элисса заговорила с лёгкой печалью в голосе: — Ты прав, это не всё. Отец с малых лет называл меня Волчонком… Когда у меня появился мабари, я ещё не могла полностью выговорить своё прозвище — получалось только «Волчок». Алистер подошёл ближе, чувствуя, как от её горькой улыбки кольнуло в сердце. — Так я и выбрала ему имя. Элисса подняла блестящие глаза, и Алистер мягко прижал её к себе. То, как она обхватила его плечи, ощущалось предельно знакомо и естественно, будто она делала это уже тысячи раз. — Когда мы с Дунканом потеряли его из виду по пути из замка, и я испугалась, что он не сможет найти потайной выход, и что я больше никогда его не увижу… — Голос Элиссы зазвучал ещё глуше, когда она уткнулась в Алистерово плечо. — Я кричала, срывалась на Дункана, мы спорили, он запрещал мне сбавлять шаг… Но под утро остановил нас на привал перед трактом, и Волчок успел. — Да, таким уж был Дункан. Подплывший с корягой в зубах мабари вопросительно проскулил. Алистер хотел было предложить Элиссе вернуться на берег, когда она наклонилась к притихшему Волчку и чмокнула его во влажный лоб. Вместо задуманного у Алистера вырвался вопрос, которого он совсем от себя не ожидал: — Ты всё ещё злишься на него? За родителей. Элисса замерла, её плечи напряглись и тут же расслабились снова. — Нет, Алистер. — Она обернулась, почёсывая пса за мокрым ухом, на её лице не осталось ни следа от слёз. — Я и раньше понимала, что Дункан хороший человек, просто мне нужно было время… Смириться. — Думаю, он понимал это даже лучше, чем ты. Во всяком случае, так бывало со мной. Голос Алистера дрогнул, и Элисса тут же молча притянула его к себе. — Прости, я знаю, мы уже говорили о Дункане и я, кажется, отпустил, но… — Не объясняй. И не извиняйся, В конце концов, это я устроила здесь скорбное собрание. — А в конце концов легче стало нам обоим. Получается, правильно говорят, что вода забирает всё ненужное? Элисса усмехнулась. — Пойдём-ка отсюда, пока эта ледяная речушка не забрала у нас конечности. — Справедливо. Позвольте… Присев в воде, Алистер подхватил её на руки и понёс на берег; Волчок, радостно пыхтя, поплыл следом. Опустив Элиссу на подстилку, Алистер отыскал в рюкзаках пару полотенец и накинул на Элиссу одно из них, а вторым вытерся сам. Отдельно достал подстилку для мабари, куда Волчок тут же устроился сушить лапы и грызть добытую корягу. Когда Алистер вернулся на расстеленный плащ, Элисса достала из своих вещей пару свёртков и спрятала их за спиной. — У меня для тебя кое-что есть. Не уверена, что тебе понравится… — Вот как. Ну, надеюсь, ты меня не обманула, и там не окажется груды белья, которую мне предстоит выстирать за нас обоих. Элисса улыбнулась своей обычной плутоватой улыбкой. — В какой руке? — Пусть будет в этой. — Недолго думая, Алистер указал на левую. Вытащив из-за спины свёрток, Элисса протянула его Алистеру, а сама принялась за раскрытие оставшегося. Потянув за край вощёной бумаги, Алистер увидел перед собой статуэтку мабари — такого же окраса, как Волчок. В руках у Элиссы вскоре оказалась точь-в-точь такая же резная фигурка. — Видишь? Снова никакого подвоха… Тебе нравится? Алистер никогда не умел складно выражать благодарность. Из трёх вариантов: отшутиться, начать болтать без умолку и потерять дар речи — он не выбрал ни одного. Капли воды, пахнущей ромашкой и родниковой свежестью, скользнули ему под рубашку с волос Элиссы, когда он заключил её в свои объятия который раз за день. Но ему было совсем не холодно.