Order 73

𝒢𝑒𝑜𝓇𝑔𝑒 𝒫𝒪𝒱   Только когда чьи-то руки хватают меня за плечи, я понимаю, что все мое тело дрожит.   “– чувак, хей, что случилось?” Надо мной раздается обеспокоенный голос. Я на долю секунды встречаюсь взглядом с Карлом, прежде чем броситься в ванную, и меня рвет всем, что я съел за последние несколько часов. Из унитаза поднимается гнилостный запах, и меня сильно тошнит. Мне действительно нужно взять себя в руки или, по крайней мере, привести в порядок свой желудок.   Карл поглаживает мою спину, когда я сажусь на корточки, избегая взгляда его серых глаз. Вместо этого я умываюсь, полоскаю горло и с громким стоном прячу лицо в сгиб локтя.   “Джордж ...” Тихо зовет Карл. От его тона мне хочется плакать. Я действительно едва знаю его, и все же он здесь. Я опускаю руку и растягиваю губы в усталой улыбке, отмахиваясь от его беспокойства вместе со своими неконтролируемыми эмоциями. Нет причин бояться, когда у меня есть еще четыре часа, чтобы решить, что я собираюсь делать.   “Прости, прости. Я съел странный сэндвич на обед, и меня сегодня уже дважды вырвало. Я просто ненавижу это.” Я скулю, выпячивая нижнюю губу.   “Это отстой, чувак”. Он сочувствует, посмеиваясь над моим жалким выражением лица. “Если тебе нужно, можешь идти домой. Я могу заменить тебя в эту смену”.   “Нет!” Он смотрит на меня широкими глазами, и я отступаю. “Мне нужно отвлечься от этого. И я бы не отказался от чая, но я не думаю, что у меня есть хоть что-то дома”.   “Хорошо, я сейчас сделаю тебе немного чая”. уверяет он. Карл выходит через дверь, и я провожаю его взглядом, поднимая руку, чтобы вытереть пот, заливающий мои волосы. Я должен кому-нибудь рассказать. Уилбур и Алекс все еще были на другом конце страны, участвуя в каком-то национальном музыкальном конкурсе с нашей университетской группой. Они ничего не смогут сделать, так что нет смысла их беспокоить.   Остаются Карл и Оливия. Обоих я знаю всего неделю, и одна, которой буквально шестнадцать. В такие дни, как этот, я жалею, что никогда не был общительным.   Я изучаю свое измученное выражение лица в зеркале. Мои руки складываются чашечкой, чтобы поймать льющуюся из крана ледяную воду и плеснуть ее в лицо. Я провожу мокрыми пальцами по волосам, освежая их и убирая прядь со лба.   Я достаю из кармана джинсов дурацкую гигиеническую помаду со вкусом тыквенного пирога, которую повсюду ношу с собой. Алекс подарил мне упаковку из шести штук на Рождество, потому что мы настояли на подарках дешевле пятнадцати долларов. Я причмокиваю губами. Прошел месяц, и, что удивительно, я все еще не устал от этого аромата.   Карл, нахмурившись, смотрит на меня, пока стоит у кассы, но молчит. Вскоре, он тепло улыбается пожилой паре, которая подходит к стойке. Я подхожу ближе, чтобы перехватить их заказ, и начинаю готовить их напитки, вытаскивая пакет с маршмеллоу из ящика для их горячего шоколада.   Обычно в восемь к нам стекается толпа студентов из колледжей, которые хотят выпить порцию кофеина, чтобы зарядиться энергией на всю ночь. Профессора любят давать проекты на выходные, поэтому даже сегодня у нас нет перерыва. К счастью, у нас еще есть чуть больше двадцати минут, прежде чем это произойдет. Возле противоположных окон ютятся две пары, и одинокая девушка склонилась над открытым ноутбуком с наушниками в ушах, но в остальном здесь относительно тихо.   “Итак, как проходят твои занятия?”   “Все замечательно, за исключением работ с монтажом”. Он потирает затылок. “Это довольно скучно”.   “Ты специализируешься на коммуникациях”. Я отмечаю, приподнимая бровь. “Это как бы почти половина твоей работы”.   “Это плохо, да?” Он хихикает. Я с улыбкой закатываю глаза, приветствуя невысокую девушку-подростка. Ее группа рассаживается за большим столом, и ее вьющиеся кудри подпрыгивают, когда она поворачивается ко мне. Я наклоняюсь, чтобы расслышать ее заказ, ее слова заглушает большой серый шарф, скрывающий нос. Я передаю половину ее заказа, и мы приступаем к работе, действуя в совершенной гармонии. Странно видеть людей в типичных осенних нарядах. Ветреные дни во Флориде бывают только раз в году, во время голубой луны.   “Знаешь, моя соседка по комнате тоже не хорошо себя чувствует. Возможно, что-то не так с продуктами”. Карл хмурится, наблюдая, как я посыпаю помадкой пену мокко-латте. “Это странно, потому что Тина не так легко заболевает. Она всегда заставляет нас питаться здоровой пищей и все такое, странно, что я не подхватил эту болячку первым”.   “Так вы, ребята, встречаетесь или как?” Я поднимаю брови.   “Нет, нет, нет”. Он смеется, качая головой, забавляясь этой мыслью. “Она просто подруга детства. По сути, мы как брат и сестра”.   Я напеваю и киваю, слушая, как Карл переходит к рассказам о них двоих и их детских проделках. По общему признанию, я довольно часто отключаюсь, размышляя о том, что я собираюсь делать, когда вернусь в свою квартиру.   Мне придется пройти прямо мимо офиса Джереми, чтобы попасть на лестничную клетку.   Даже если я пройду мимо его офиса, я ни за что не смогу уснуть с мыслью о том, что у него есть возможность зайти в любой момент. Общая квартира Уилбура и Алекса не вариант, потому что они взяли с собой в поездку свои единственные ключи. А Карлу я не хочу доставлять еще больше хлопот, особенно если его соседка по комнате больна.   Дверь начинает открываться чаще по мере приближения вечернего часа пик. Я, как всегда, узнаю нескольких своих однокурсников, а некоторые из них даже узнают меня, когда заказывают себе кофе. Я сдерживаю усмешку, когда подходит крепко сложенный спортсмен, делает заказ и оставляет монету на столе. Оставь свой чертов никель при себе. Я бы предпочел, чтобы люди не давали чаевых.   Я принимаюсь за работу, вываливая ингредиенты в блендер. Эй... Мои руки все еще выдавливают слишком много шоколадного сиропа на дно высокого стакана для молочного коктейля за те чаевые, которые мне дали.   Не мог бы я просто ... остаться здесь?   Вся моя домашняя работа у меня с собой в рюкзаке вместе с ноутбуком. Я действительно не думаю, что владельцы будут сильно возражать, если я останусь до тех пор, пока все будет заперто должным образом. Облегчение расслабляет мои плечи, и я погружаюсь в рутину, улыбки, сопровождающие заказы, становятся намного более искренними.   Наконец-то десять часов. Мы с Карлом обсуждаем график смен на выходные и почтительно выгоняем всех кто остался в кафе. Мы моем полы и дезинфицируем столы, работая в комфортной тишине, пока все не будет прибрано и готово к завтрашнему дню. Я обещаю ему, что закрою заведение и выключу табличку "Открыто", наблюдая, как его машина цвета слоновой кости выезжает со стоянки.   Пятнадцать минут спустя на телефоне звучит уведомление об предупреждении о грозе, как раз в тот момент, когда дождь начинает резко барабанить по крыше. Приятные звуки эхом разносятся по кафе, и я смотрю сквозь мутное стекло на зелень, колышущуюся в флуоресцентном свете уличных фонарей.   Я хватаю подушку с дивана в комнате отдыха и свой рюкзак, со стуком бросая три толстых учебника на стол у стеклянной стены. Чайник все еще наполовину полон, поэтому я наливаю себе еще один стакан, устраиваясь на высоком табурете, сжимая его в руке.   Я просматриваю страницы своего учебника по статистике, перечитываю лекцию, во время которой заснул. От нас не требуется посещать курсы, выходящие за рамки нашей области знаний, но знание основ экономики и статистики в любом случае важно, поэтому я испытываю боль. Не прошло и пяти минут, как мой телефон завибрировал в кармане, и я вытаскиваю его, хмурясь, прежде чем поднять трубку.   “Привет, Джордж, я оставила свою папку с физикой в комнате отдыха, а в понедельник у меня тест, а завтра у меня игра по теннису в Майами, так что я должна заниматься во время нее, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, скажи мне, что ты все еще там”.   Я пользуюсь моментом, чтобы попытаться осознать эти последние пять секунд. “Хорошо, что у тебя нет теста по английскому. Ты бы провалила все вопросы эссе со всеми этими повторениями”. Я поддразниваю. Она скулит, а я продолжаю с улыбкой.   “Я все еще здесь, не волнуйся. Хотя надвигается гроза, ты знаешь, я могу просто завезти это к тебе домой завтра рано утром –”   “Дрим, идет дождь” – Я улавливаю вздох на другом конце провода. “ Не нужно, мой брат уже за дверью”.   “Отлично”. Говорю я категорично. Она смеется в трубку, тихо извиняясь. “Тогда удачи тебе завтра. Увидимся в понедельник”.   Я мысленно готовлюсь к очередному разговору с братом-психопатом Оливии, записывая некоторые определения, которые, я знаю, что не запомню. Интересно, как два человека, родные брат и сестра, могут быть такими разными. Оливия, мягко говоря, вспыльчива, но она никогда бы намеренно кому-то не нагрубила. Даже когда она злится, что я видел множество раз благодаря злорадным покупателям, она твердо держит себя в руках. Я восхищаюсь этим в ней.   Я медленно потягиваю чай, ожидая, когда подействует кофеин. А вот что действительно подействует, так это дверь.   Почти. Должно быть, я отключился или что-то в этом роде, потому что кто-то в нескольких дюймах от стеклянной дверной рамы колотит в нее, крича. Я со стоном откидываю голову назад и хватаю тяжелый зонт с подставки на случай, если это какой-нибудь случайный чувак пытался ограбить заведение.   С закрытым зонтиком в руке я распахиваю дверь. Мужчина с другой стороны совершенно промокший и выглядит раздраженным. Должно быть, он был здесь по крайней мере несколько минут. Упс.   “Почему ты держишь зонтик так, словно собираешься ударить меня?” Дрим ворчит, протискиваясь мимо меня в тепло ... а не под ледяной дождь. Обычно мы выключаем обогреватель, чтобы сократить расходы, поэтому внутри ненамного теплее.   “Привычка, извини”. Бормочу я, проводя пальцем по своему теперь влажному боку. Самое забавное, что мы буквально незнакомы. Неужели так он разговаривает с людьми, с которыми только что познакомился? Я имею в виду, я держал зонтик у него между глаз, готовый ударить, но все же.   “Да, неплохое оружие. К черту пушки, Третья мировая война будет состоять из новой смертоносной комбинации: ядерного оружия и зонтиков”. Я слышу стук его зубов и дрожь в его словах даже отсюда, но он все равно умудряется быть раздражающим. По крайней мере, у него достаточно вежливости, чтобы оставаться на коврике. “Продолжай в том же духе, и я тебя вышвырну. Прекрати сомневаться в моем выборе оружия”. Я хмурюсь, протискиваясь через двойные ворота в комнату отдыха, чтобы принести ему полотенце. Я беру коричневый, такого же цвета, как и все остальные вещи в этом заведении. Если только это не какой-то цвет, который я не могу разглядеть как следует.   Представьте, что это красный или что-то в этом роде, а я просто никогда не знал. Темно-синий и красный - ужасное сочетание цветов для кофейни. Я бы уволился на месте.   Я скомкал его и бросил, а Дрим подхватил его в воздухе, высушивая волосы, прежде чем перейти к рукам. Я запрыгиваю на стол и наблюдаю, как он чертыхается, когда понимает, что низ его клетчатых пижамных штанов промок. Он шмыгает носом, прочищая носовые пазухи, прежде чем поднять на меня взгляд. “Что?”   “Оно коричневое, верно? Полотенце?” Выпаливаю я. Взгляд, который он бросает на меня, комичен.   “Конечно? Ты что, дал...”   “Да. Я дальтоник”.   “О, в самом деле?”   “Ага”.   Он напевает что-то под нос и возвращается к разминанию влажных волос мокрым полотенцем. Мне лень включать лампы в помещении, поэтому я щурюсь от слабого уличного света, который проникает через окно, хватаюсь за ручку чайника и с удовольствием обнаруживаю, что он все еще обжигающе горячий. Я осторожно наливаю ему чашку и подношу ее ему.   “Спасибо”. Он хватает чашку, делая большой глоток. Его взгляд блуждает по окну, за которым как из ведра льет дождь, который, судя по всему, не собирается прекращаться в ближайшее время. Вытаскивая телефон, Дрим стонет.   “100-процентная вероятность грозы до двух с половиной ночи. Похоже, я застрял здесь надолго”.   “Прелестно”.   Он ухмыляется в ответ на мой сарказм, пряча улыбку в своем плече. Игнорируя это, я беру папку Оливии со стола, на который бросил ее, и сую в руку Дрима. Он открывает кучу бумаг, щурясь в слабом свете уличных фонарей. Я наблюдаю за тем, как он улыбается заметкам своей сестры. Я точно знаю, что он находит их забавным. У Оливии есть милые маленькие напоминания, которые помогут ей запомнить важные приемы и концепции, такие как: эй, запомни это тупица и мое любимое: забудешь об этом, и я кастрирую твой несуществующий пенис.      “Итак, ах, почему ты все еще здесь? Почти уверен, что твоя смена закончилась до звонка Лив”. Спрашивает Дрим, все еще листая страницы.   Я действительно не знаю, почему он заботится обо мне настолько, чтобы поддерживать светскую беседу. Он уже дал понять, что презирает меня, и это чувство, безусловно, взаимно. Я откидываюсь назад, изучая его. Табурет был достаточно высоким, чтобы мы оказались на уровне глаз. Скрестив руки на груди, он небрежно опирается о стол, даже не выпрямившись в полный рост.   Что ж, нам придется провести вместе следующие три часа. Вполне возможно, что это так. “Возникли некоторые, э-э, сложности с моей квартирой. Поэтому я пока остаюсь здесь”. Я быстро отвечаю, жуя кончик ручки. Я замечаю это и немедленно останавливаюсь. Последнее, что мне нужно, это полный рот синих чернил.   “Тебя выгнали?” Он усмехается. “Если бы у людей было такое же первое впечатление, как у меня, я бы не был так шокирован.”.   “У тебя что, постоянно торчит палка в заднице? Ты поэтому такой, или это только для меня?” Я прямо спрашиваю его. Мне действительно не хочется слушать комментарии, которые вертятся у него на кончике языка, поэтому я снова утыкаюсь в свой учебник. Я не поднимаю глаз, когда он пододвигает табурет напротив моего и садится.   Он что-то напевает в чашку с чаем, делая глоток. Я поднимаю взгляд. “Веришь или нет, это не должно было звучать как будто я над тобой издеваюсь”.   По выражению его лица я могу сказать, что он не оставит меня в покое, пока не получит ответ. “Нет”. Я отвечаю на его вопрос после короткого молчания. “Нет, меня не выгнали. Это просто... сложно.”   “Хорошо”. Он пожимает плечами. Опускает взгляд на стол, где были сложены мои учебники, затем на подушки, разбросанные по полу. “Ты не мог забронировать номер в мотеле или что-то в этом роде?”   “ Ты же знаешь, не у всех есть тысячи долларов хранящиеся на счету. ” Огрызаюсь я, массируя медленно нарастающую головную боль в висках.   Опустив подбородок на ладони, я вздыхаю, понимая, что поступаю несправедливо. Оливия работает в том же кафе, что и я, а это значит, что их родители, вероятно, не позволяют им пользоваться своим успехом. Какие бы деньги ни были у Дрима, он, скорее всего, заработал их своим упорным трудом. Черт возьми.   “Я тебе действительно не нравлюсь”. Он улыбается так, словно чего-то добился.   “Отлично подмечено”. Я бормочу. В таком темпе я никогда ничего не успею сделать. Я ненавижу, что принципы, укоренившиеся во мне еще из домашнего воспитания, запрещают мне сказать этому чуваку, чтобы он заткнулся нахуй.   “Ну, теперь я буду ходить в эту кофейню, так что тебе лучше смириться с этим”. Его губы кривятся в глупой раздражающей усмешке. “Я собираюсь проводить здесь гораздо больше времени. Моя сестра не перестает придираться ко мне из-за этого.”   “Почему ты так хочешь превратить мою жизнь в ад?” Я жду ответа.   “Не все крутится вокруг тебя, милый”. Он отвечает дерзкой ухмылкой. Табурет с визгом отодвигается, и он встает, крутя на пальце брелок для ключей. Он наклоняется и берет зонтик, который я положил на табурет, и неторопливо направляется к двери.   Я выглядываю наружу, просто чтобы убедиться, что я ничего не упускаю. Нет, снаружи все еще льет как из ведра. На самом деле настолько сильно, что стеклянная стена выглядит размытой, потоки дождя стекают по гладкой поверхности.   Он, вероятно, не настолько глуп, чтобы пытаться добраться до дома вот так, верно? Верно? “Эй, ты что, хочешь умереть? Все еще идет дождь, идиот!” Я кричу, когда он локтем открывает дверь.   “Приятно видеть, что тебе не все равно!” Он кричит в ответ, и я дрожу, когда ветер достигает меня, переворачивая страницы моего учебника. Я усмехаюсь себе под нос, вкус тыквенного пирога остается у меня на языке после того, как я раздраженно прикусил губу. Я не волнуюсь за него. Пусть он разобьется и умрет, посмотрим, волнует ли меня это.   Я вздыхаю и спрыгиваю со своего табурета.   Мне действительно не все равно. Это брат Оливии. Я не могу просто так позволить ему выехать в бурю, как идиоту, которым он и является. Я подбегаю к двери и распахиваю ее. Ветер тут же обжигает мне глаза, и я их захлопываю. “Дри...”   Я чувствую, как врезаюсь лбом в его грудь, и снова падаю, как идиот. От внезапного удара у меня начинает болеть голова, и мне кажется, что она раскалывает череп. Кто-то там, наверху, ненавидит меня.   На долю секунды он выглядит обеспокоенным, но после, когда убедился, что я не потерял сознание, фыркает и прикусывает нижнюю губу в усмешке. Логично, что если я ударюсь головой, он позаботится обо мне... или бросит меня. Он бы так и поступил.   “Второй раз. Но кто считает?” Теплая рука хватает меня, и мир меняется слишком быстро. Он помогает мне подняться на ноги, а затем оставляет меня стоять на месте, усаживаясь за мой стол с серебристым ноутбуком и изящным портфелем в другой руке.   Я плетусь обратно к своему месту, останавливаясь немного позади него, когда замечаю его экран. Это интересная презентация, слайды содержат терминологию, понятную только специалисту по compsci и выше. “Это дополненная реальность?”   “Миллионы не появляются на моем банковском счете просто так, Джордж. Я должен работать ради этого”. Говорит он, глядя на меня через плечо. Миллионы? Я смотрю, а он испускает чертовски саркастичный выдох.   “Такие самонадеянные люди, как ты, не должны получать такой возможности”. Я ухмыляюсь удивлению, мелькающему на его лице. Он быстро приходит в себя, пожимает плечами и наклоняется, чтобы взглянуть на меня. Я, конечно, не могу сдержать своего любопытства, все унижение улетучивается, когда я подхожу ближе, чтобы рассмотреть экран, который он поднял.   “Всего несколько сценариев. В основном незаконченные”. Он бормочет, просматривая резюме в паре со строками кода, чтобы я мог их увидеть. Откуда он знает, что я понимаю, на что смотрю? Вероятно, Оливия. Мне действительно нужно спросить ее, как много она рассказала ему обо мне.   “Ты действительно не знаешь, кто я, не так ли?” Он усмехается, возобновляя свою работу, когда я смотрю на него.   “Должен ли я? Или это просто говорит твое колоссальное эго?” Я спрашиваю рассеянно.   Он переходит на страницу, пожимая плечами. “Люди занимающиеся программированием знают, кто я, вот и все. Мое имя есть в названии компании”.   Название быстро врезается мне в память. “DreamTech”. Я понимаю. Одна из крупнейших развивающихся компаний виртуальной реальности в мире. Он штурмом берет своих гораздо более опытных конкурентов. Некоторые из моих друзей даже фантазировали о работе на них, настаивая на том, что это будет Google в разработке игр. Я даже изучил некоторые программы его компании.   “Бинго”.   Я вздыхаю, проводя рукой по волосам. “О Боже мой”,   Он откидывается назад, приподнимая бровь. Я устремляю на него непреклонный взгляд. “Ты знаешь, сколько моих одноклассников убили бы, чтобы побыть наедине с тобой пять минут?”   “Кажется, ты не очень рад моему присутствию”. Он качает головой с притворной печальной улыбкой, снова глядя на экран.   “Это не так!” Я стону, игнорируя его высокомерие в данный момент. “Если кто-нибудь увидит меня с тобой, они никогда не оставят меня в покое. Они подумают, что у меня найдется работа или ... или преимущество перед ними, потому что я знаю тебя или что-то в этом роде. Что неправда, потому что мы ненавидим друг друга, а я почти ничего о тебе не знаю ”.   “За исключением того, что ты, ну знаешь, мудак”. Я бормочу последнюю часть. Он фыркает, в замешательстве откидывает голову назад и косится на ноутбук, как будто у него три головы.   “Очень трудно заставить меня ненавидеть кого-то, Джордж”. Медленно говорит он, щелкая по экрану, исправляя несколько вещей одновременно. “Подожди, сколько тебе лет? Разве ты не должен был уже окончить школу?”   “24. Я собираюсь получить докторскую степень”. При этих словах его глаза расширились. Я не уверен, был ли тому причиной мой возраст или тот факт, что я прилагаю столько усилий для получения этой степени, в то время как я в огромных долгах, когда я мог бы легко получить работу, за которую платят пятизначную сумму.   “Я мог бы просто предложить тебе работу. Докторская степень в области компьютерных наук - это не шутка”. Он размышляет над этим. “Но ты все равно слишком невыносим, чтобы с тобой работать”.   “О, я так огорчен ”. Я закатываю глаза, лезу в рюкзак и беру ноутбук и домашнюю работу, которую нужно сделать к завтрашнему дню. “Ты ведешь себя так, будто я собираюсь упасть к твоим ногам и умолять. Ты можешь сохранить свою паршивую работу”.   “Теперь я огорчен”. Он надув нижнюю губу, поражает меня фальшивыми щенячьими глазами. Я игнорирую его, смотрю на написанные вопросы и довольно легко отвечаю на них. Тишина снимает напряжение с моих плеч. Царапанье карандаша замедляется, поскольку я ловлю себя на том, что больше смотрю в размытое окно, чем занимаюсь реальной работой, успокаиваемый мягкими щелчками Дрима, стучащего по клавиатуре.   Из меня вырывается тихое фырканье. Дрим впервые за долгое время поднимает глаза. “Ты действительно назвал свою компанию в честь себя?”   “Отвали”.   В какой-то момент дождь прекращается, но мы оба продолжаем работать, не обращая внимания на погоду. Я никогда раньше ни с кем по-настоящему не учился. Работать в тишине в присутствии другого человека просто так. Это приятно.   Я опускаю лицо на локоть и что-то строчу на бумаге, пытаясь найти наиболее эффективное решение сложной задачи. У меня сводит живот, а веки тяжелеют, сообщая, что весь кофеин в организме кончился.   Усталый гул в моих ушах затихает, и я медленно проваливаюсь в сон.