Order 73

𝒟𝓇𝑒𝒶𝓂 𝒫𝒪𝒱 Лив почти срывает дверцу машины с петель, открывая ее, посылая мне взгляд матери смерти поверх вытянутого среднего пальца. “Эй, полегче. Она вообще то новая”. Я включаю звук на радио, чтобы заглушить неизбежное нытье моей сестры. Она закрывает дверь так же злобно, как и открыла ее, и я раздраженно жму на газ. Она начинает свою тираду, но я не обращаю на нее внимания, вместо этого без особого интереса сосредотачиваюсь на дороге. “Ты не слушал ни слова из того, что я сказал, не так ли?” Лив сердито смотрит на меня, и я бросаю на нее взгляд, пока мы стоим на красном свете светофора. “Чего ты от меня хочешь”, огрызаюсь я в ответ. Сегодня не тот день, когда мне нужно, чтобы и моя младшая сестра гадила на меня. “Я хочу, чтобы ты сказал мне, какого черта ты ведешь себя как такой тупой мудак!” Сердито восклицает она, скрещивая руки на груди и надувшись, откидывается на сиденье с подогревом. “Осторожнее”, ясно звучит предупреждение, и она немного успокаивается. “Только потому, что я позволяю тебе болтать без умолку, когда мамы нет рядом, это не значит, что ты можешь говорить все, что хочешь.” Она не обращает внимания на то, что я сказал, вместо этого смотрит на меня, нахмурив брови. Я знаю этот взгляд. Это выражение "о-черт-что-то-происходит-и-я-пропустил-это". И сейчас мне это не нужно. “Что случилось сегодня? Что не так?” Спрашивает она, на время подавляя свой гнев. “Лив, только потому, что я решил заставить твоего друга заплатить за то, что он оскорблял меня более одного раза, а так же после того, как я дал ему от ворот поворот, не означает, что что-то не так”. Я начинаю видеть, как в ней снова нарастает разочарование. “И, кроме того, тебе все равно не стоит с ним дружить. Ему должно быть не меньше 21, ты все еще ребенок. Вы коллеги по работе, вот и все.” “Ты не можешь диктовать мне, как жить, Дрим”. Шипит она. “И, кроме того, Джордж был готов помочь мне с домашним заданием в его первый день на работе, когда он даже не знал меня. Он проверяет мои материалы по химии и объясняет физику и математику - все, на что у тебя больше нет времени.” Я чувствую, как у меня отвисает челюсть, когда я замечаю исходящие от нее волны потрясения и сожаления. Она шмыгает носом и поднимает взгляд, несколько раз моргает, прежде чем отвернуться к окну. Молча поворачиваясь обратно к рулю, я заставляю себя расслабить плечи. Холод покалывает мою кожу, его ледяное присутствие пробирается до кончиков пальцев ног. Она действительно так себя чувствует? Как будто у меня больше нет на нее времени? Я месяцами неустанно работал над новой идеей проекта, которую ждал, чтобы представить совету директоров. Оглядываясь назад, я понимаю, что на самом деле не слишком часто бывал дома и чаще всего засыпал в своем офисе. Вдобавок ко всему, Лив никогда не любила просить маму или папу о помощи, потому что они всегда считали ее идеальной; она была лучшей в своем классе сама по себе и уже превратилась в независимую женщину. Я знаю, что они были бы не против помочь ей с домашним заданием, но, по ее мнению, она бы их разочаровала. Поэтому я никогда не давил на нее. Я всегда сидел с ней и повторял лекции, которые она не услышала с первого раза. Очевидно, я потерял свои привилегии быть таким человеком. “Прости. Это было глупо”. Она бормочет. Прядь ее локонов, отливающих медовым блеском, накручивается на пальцы, когда она заплетает косу. “Я знаю, что ты был очень занят. Не знаю, просто иногда я скучаю по тебе, вот и все”. Обдумывая свои слова, я хватаюсь за руль и включаю поворотники, сворачивая с главной дороги. “Мне нужно уделить тебе время. Дошло до того, что теперь ты думаешь, что я забочусь о своей работе больше, чем о тебе. Это пиздец”. Она делает вдох и выдыхает, прежде чем заметно оживиться. “Да, да, ты отстой и все такое, я знаю. Перестань дуться”. Я ухмыляюсь, закатывая глаза. “И это говоришь ты”, я передразниваю ее, так же надув губы, и она высовывает язык. Лив смеется надо мной, когда я чуть не пропускаю поворот, и я ругаюсь, резко сворачивая в наш район. Нас пропускают через ворота, и я доезжаю до конца дороги, сворачивая на нашу подъездную дорожку. “Не мог бы ты, пожалуйста, просто забыть об этом?” Она выходит из машины, протягивает мне мой портфель. Я взъерошиваю ей волосы и тыкаю ее в нос, после чего коротко отвечаю "нет" и направляюсь в дом. Честно говоря, я ничего не имею против нее. Парень-бариста просто по-настоящему разозлил меня, а я не так-то легко отпускаю оскорбления. Если Оливии это не нравится, мне на самом деле все равно. Кроме того, моя любимая рубашка испорчена. К тому времени, как мы оба приняли душ и переоделись, мама уже накрыла на стол, тепло улыбаясь нашим урчащим животам и усталым лицам. Папа отрывает взгляд от своего телефона и расплывается в улыбке, жестом приглашая меня сесть рядом с ним. “Как прошел тест? Анатомия, верно?” Спрашивает он, и Лив радостно кивает. Я сажусь и накладываю себе немного салата, поглощая его с беспощадной страстью. “На самом деле все прошло очень хорошо. Думаю, я все написала правильно, что довольно удивительно”. Она объясняет, благодаря маму, когда она кладет дымящийся шарик маслянистого картофельного пюре рядом со ее порцией салата из капусты. Она предлагает мне немного, и я протягиваю свою тарелку, тоже набрасываясь на нее. У меня так давно не было настоящего ужина. На рамене быстрого приготовления можно продержаться не так уж и долго. “Это просто чудесно, сладкая”. Мама делает комплимент, усаживаясь за стол. “Дрим, милый, а как же ты? Мы так давно тебя не видели”. “Был ли одобрен продукт? Было несколько недостатков, о которых я тебя предупреждал, но ты просто прыгнул прямиком к акулам”. Папа качает головой, и я сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. То, что он основал сеть больниц, не означает, что он знает, как управлять технологическим бизнесом, хотя ему действительно нравится притворяться, что он много чего знает. “Это было одобрено единогласно”. Технически я не лгу. Он был одобрен всеми членами правления, но это было до того, как они задали кучу бессмысленных вопросов, без особой осторожности проверили результаты многомесячных исследований и попытались изменить весь продукт, чтобы сделать его дороже. Мое видение было разрушено людьми, которым было наплевать на все, кроме того, сколько денег набивается в их напыщенные задницы. К счастью, как бы это ни раздражало, нетрудно поставить их на место несколькими грамотными словами. В конце концов, это моя гребаная компания. “Удивительно. Ты должен позволить мне прийти и помочь тебе с принятием управленческих решений. Компания росла бы еще быстрее, если бы рядом с тобой были нужные люди. Я даже протяну тебе несколько рук –” “Папа. Я выбираю людей, которые искренне увлечены тем, чего мы пытаемся достичь. Новаторских людей, которые хотят помогать и развлекать людей с чувством собственного достоинства. А не тех, кто каждый день ходит на работу за зарплатой. Я разрешаю тебе выбирать за меня, а дальше я беру бразды правления в свои руки”. Говорю я ему, указывая на перечницу на другом конце стола. “Не разговаривай со мной в таком тоне, молодой человек”. Резко говорит папа. “Что я тебе говорил, а? Чтобы выжить там, где ты есть, ты должен всегда оставаться спокойным, объективным и разумным”. Спокойный, объективный, рассудительный. В изнеможении я бормочу эти слова в тарелку с картошкой. “Я знаю пап”. Я бормочу. Он продолжает, не подавая никаких признаков того, что собирается сдаваться. “Я был в этом бизнесе еще до твоего рождения. То, что ты добился небольшого успеха сейчас, не означает, что это будет продолжаться вечно. Тебе нужно опираться на плечи людей, которые знают больше тебя.” Я в отчаянии ковыряюсь в своей еде. “Папа, ты хочешь знать, что твое блестящее правление предложило мне вместо моей идеи по улучшению реальных технологий? Они хотели выпустить один и тот же продукт в 5 разных цветах и продавать одно и то же на чертову тонну дороже, чем это могло бы стоить”. Дело в том, что я знаю, что мой отец всем сердцем поддерживает мои интересы. Он действительно помогал в развитии DreamTech, но иногда он не может признать, что я хорошо разбираюсь в определенных вещах. “Сынок, иногда цены играют важную роль. Эти люди - твои крупнейшие инвесторы; им что-то нужно от их сделок. Все, о чем ты, кажется, беспокоишься, это люди –” “Если это не о людях, тогда о чем это ?!” Я сердито повышаю голос. Мой взгляд перемещается на Оливию и маму, которые прячут приподнятые брови и довольные выражения лиц в свои тарелки. Папа прослеживает за моим взглядом и тяжело выдыхает. Вместо выговора, которого я ожидаю, он смотрит на меня с нерешительной, но гордой улыбкой. “Я признаю, что у тебя доброе сердце. Это хорошо” Я пристально смотрю на Оливию. У Оливии слегка отвисает челюсть. Мама давным-давно предпочла картофельное пюре этому разговору. “Извини, мне не следовало кричать. Это был долгий день”. Я приношу извинения. Он отмахивается. “Я пытаюсь помочь тебе. Ты все еще молод, я признаю, что иногда забываю об этом”. Он говорит ласково, и я встречаюсь с ним взглядом. “Ты не знаешь, до каких пределов дойдут эти стервятники в этой области. Чтобы выжить, необходимо мыслить определенным образом”. “Я стараюсь прислушиваться к тебе, когда речь заходит о бизнесе. Но я просто хотел бы, чтобы ты оставил технические вопросы мне. Я думаю, что смогу постоять за себя, когда дело дойдет до этого”. “Я постараюсь иметь это в виду ... и посмотрю, что можно сделать с твоей консультацией. Но я хочу, чтобы ты начал приходить домой на ужин, хорошо? Мы можем обсудить эти вещи”. Папа встает, похлопывает меня по спине, прежде чем взять свою тарелку и поставить ее в посудомоечную машину. “Что ж, это было драматично”, тихо замечает мама, наблюдая, как он направляется в свой офис. “Согласна”. Лив громко жует гренку, намеренно стараясь хрустеть как можно громче, чтобы позлить меня до чертиков. “Отвали". Словами не передать, как сильно я ненавижу этот тупой недо ASMR. Я прижимаю ее лицо к тарелке, удовлетворенно улыбаясь при виде размазанного по ее носу "ранчо". “ Ты...” “Хватит , вы двое”. Мама бросает взгляд на нас обоих. “Идите, займитесь чем-нибудь полезным. Давайте же”. Мы споласкиваем тарелки и ставим их на полку, и я позволяю Лив протиснуться мимо меня, мчась вверх по лестнице. Я проверяю свой телефон у подножия лестницы в течение минуты, прежде чем подняться, чтобы присоединиться к ней. Я всегда любил свою комнату. Две из четырех стен были сделаны из одностороннего стекла, открывающего прекрасный вид на пальмы, раскинувшиеся за домом, и великолепные резиденции наших соседей напротив. Гипсокартон был обшит звуконепроницаемыми панелями, что означало тишину и покой всякий раз, когда я входил. В пятнадцатилетнем возрасте я любил лимонно-зеленый и белый цвета, и с тех пор они все еще являются моими любимыми. Я заменил фигурки героев на маленькие растения в горшках, а карточки с покемонами на наградные таблички, но все это просто приходит с возрастом. “Убери свое мерзкое, измазанное салатом лицо, с моего одеяла”. Я сажусь так, чтобы Лив уткнулась лицом в середину моей кровати, свесив ноги с края. “Тебе повезло, что я решила смыть это”. Ее голос приглушен тканью, и я хихикаю. Она выдыхает в кровать, и я медленно подкрадываюсь к ней, мои руки устремляются вперед, чтобы безжалостно щекотать ее бока. Лив кричит, ее тело сотрясается от болезненного хихиканья, когда она отодвигается от меня. “Тупица– Дрим”, Она наносит несколько метких ударов ногами мне в живот, и я уклоняюсь от них, легко хватая ее за лодыжки и отбрасывая их в сторону. Я приподнимаюсь, чтобы опереться на подголовник, и закатываю глаза, когда она подползает ко мне, устраивается у меня на коленях и щелкает по телефону. “Итак, расскажи мне о работе. Во-первых, прошел почти месяц, а я не получил ни одного бесплатного напитка”. Я надуваю щеки, и она закатывает глаза. “Хорошо? Тогда перестань так привязываться к нашим конкурентам и ходи в мою кофейню”. Она скрещивает руки на груди. “Предатель. Даже Сапнап приходит, когда у него есть время ... хотя это может быть и по другой причине .... Она замолкает с самодовольной улыбкой. “Что? С каких пор? И по какой другой причине?” “Забей на Starbucks и приди узнать”. Она расплывается в улыбке. Господи блять. “Хорошо. хорошо”. Я смягчаюсь. Хотя оттуда до штаб-квартиры еще десять минут езды. А она заноза в заднице. Ей требуется только это и глубокий вдох, чтобы перейти к одностороннему разговору. Я откидываю голову на подголовник, чтобы наблюдать, как она оживленно рассказывает свои истории, размахивая руками. Она рассказывает о другой старшекласснице, которая работала в кафе намного дольше, чем она, но все равно умудрялась все перепутать и не запомнила рецепт латте. Далее следуют многочисленные истории о чуваке по имени Карл, парне с пышными темноволосыми волосами, серыми глазами и вечно позитивным настроем. Она рассказывает о том, что он непревзойденный многозадачник, способный обслуживать до четырех клиентов одновременно. Она, наконец, признает, что Сапнап стал заходить намного чаще после того, как встретил этого парня. Интересно. Я ловлю себя на том, что отключаюсь, просто наслаждаюсь моментом. Вот так посидеть и поговорить с сестрой не получалось уже несколько месяцев. Чувство вины поселяется у меня в животе, бурля и оставляя синяки, чтобы убедиться, что я запомню свою глупость. Последнее, что я хочу, это закончить как еще один богатый бизнесмен, слишком занятый для своей семьи, как любят изображать нас романисты. Почему-то я всегда принимаю их слова близко к сердцу. Мое внимание возвращается, когда она смеется. “И конечно же, у нас есть Джордж”. “Ах, конечно. Британский ублюдок, который испортил мою любимую рубашку. Клянусь, попытка почистить ее обойдется дороже, чем покупка новой”. Я бормочу, все еще злясь после сегодняшнего утра. Я собираюсь затаить обиду на некоторое время. “О, ради бога”. Лив пораженно закатывает глаза. “ В любом случае, он приехал сюда, чтобы получить стипендию в том же университете, что и ты. Он тоже изучает информатику.” Это привлекает мое внимание. Программа по информатике в моем университете входит в тройку лучших в стране, по крайней мере, в десятку или пятнадцать лучших в мире. Попасть туда непросто. У чувака, должно быть, неплохие мозги в его толстом черепе. “Он всегда учится, когда есть возможность, даже когда в этом нет необходимости. На самом деле он действительно хорош в рисовании, или он называет это набросками, неважно. На самом деле это странно, у него есть очень странная причина не рисовать людей. Он такой: о, это просто кажется интимным, типа где мы? На ”Титанике"?" “В этом нет никакого смысла, но ладно”. Я смеюсь над ее плохой имитацией европейского акцента Джорджа. Мы оба смотрим, как дождь барабанит по окнам, медленно усиливаясь, прежде чем упасть красивыми простынями с увеличенной интенсивностью. “Так что да, он безумно быстро учится, и приготовление смузи - его любимое занятие, потому что ему нравится, как это выглядит, когда они смешиваются. Не спрашивай. Джордж такой упрямый. Например, если он знает, что он прав, он будет бороться за свою правоту это с кем угодно”. “Не волнуйся, я знаю”. Я вздыхаю. Она фыркает, делая паузу, чтобы перевести дух, прежде чем продолжить свою сплетню. “О, боже мой, однажды один чувак настаивал, что выпил только две порции эспрессо, хотя на самом деле выпил четыре, и вел себя как последняя сволочь, советуя нам позвонить менеджеру и все такое. Джордж слишком устал, чтобы терпеть эту чушь, поэтому он позволил идиоту взять то что он хочет. Он распечатал чек и заставил чувака пересчитать каждую вещь на нем перед целой очередью покупателей, это было чертовски весело”. Она хихикает между словами, а я смотрю с застывшей на лице ухмылкой. Она ведет себя так, будто это сплетни уровня драматического канала, и это чертовски весело. Я позволил себе усмехнуться, качая головой. “Так он помогает тебе с домашним заданием, да? Но я лучше, верно?” Она поднимает бровь. “Ни в коем случае, он такой хороший! Он объясняет каждую концепцию, создавая историю вокруг нее, чтобы ее было действительно легко запомнить. На самом деле он так хорош в обучении”. Ой . “Да ладно тебе. Это так нечестно. Я тоже делаю это забавным!” “Не волнуйся, ты все еще неплох, старший брат”. Дразнит она, поворачиваясь боками, чтобы размять спину. “Он действительно помог мне сегодня разобраться с моим материалом по физике. Это было довольно просто, но я заснула во время занятия, так что да.” Я поворачиваю лицо и, прищурившись, смотрю на нее. "Ты заснула? Оливия!" “Что? Я устала, а голос учительницы был таким монотонным и ужасным”. Она оправдывается. “В любом случае, мне пришлось выучить это сегодня, потому что завтра у меня игра и–о, черт”. “Эй”, я смотрю, как она спрыгивает с кровати и бежит вниз по лестнице, слушая, как она перепрыгивает через две ступеньки за раз. Я спрыгиваю и подхожу к перилам, перегибаюсь через них, чтобы посмотреть, как она роется в своем рюкзаке. Она разочарованно бросает его, хлопая себя по лбу и запрокидывая голову. Я вздыхаю, прислушиваясь к тихому стуку дождя по крыше, прежде чем сбегаю вниз по лестнице. “Что с тобой не так?” Она поднимает указательный палец, чтобы я заткнулся, в ожидании прижимая телефон к уху. “Привет, Джордж –”