Точка возврата

Страх царапает своим морозом. Разливается холодом по покрытой мурашками коже. Острыми льдинами впивается в горло, зарождая боль при каждом вздохе. В ошметки разрывает голосовые связки, пресекая любую возможность издать даже самый неслышимый звук. Стягивает желудок раскаленными цепями, давит тяжелыми ладонями на грудную клетку, норовя оставить от дрожащего омеги лишь маленькое, еле заметное пятнышко на полу. Страх будто бы ожил, принял свою первозданную форму и сейчас, склонившись над оцепеневшим Тэхеном, требует полного подчинения. Всевластие ужаса накладывает красный след на его щеки: они горят, словно получили наотмашь сотню ударов. Позвоночник иллюзорно ломается пополам под давлением шока. Паника и чувство вины слились в единый живой организм, создавая в пространстве картины, от которых кровь стынет в жилах. Страх пугающими тенями кружит по стенам помещения, стучит в окна, мелькает в комнатных зеркалах. Он повсюду: перед глазами, в груди, в голове. Тэхен не заметил, сколько времени прошло с момента, когда собственная рука, не дрогнув, отняла чужую жизнь. Бездыханное тело неподвижно лежало на полу, и только растекающаяся лужа крови темной гущей продолжала свое пугающее существование. Омега сидел возле дальней стены, прижав колени к сердцу. Зажатый в угол пришедшими обстоятельствами, он покачивался вперед-назад, безотрывно осматривая последствия своего дикого порыва. Губы шептали непонятные слова: возможно, это были молитвы, но Тэ не замечал их. Жизнь, не имеющая ярких оттенков, в одну секунду окрасилась багровым закатом. Пальцы крепко сжимали телефон, из которого доносились четкие длительные гудки. Незнакомец не брал трубку, а после и вовсе оказался вне зоны действия сети. Глупо было надеяться на то, что омега с зонтом, заражающий своей прямодушной улыбкой, захочет общаться с таким хмурым и молчаливым человеком, как он. — Ни рыба, ни мясо, — выплюнул одноклассник. — Одичалый недоомега! Слова били по слуху, будто Тэхена насильно забросили назад в прошлое, бесконечно оставив барахтаться в океане обиды и унижений. Высокая частота ультразвука в ушах вызывала тошноту, не желая отступать ни на секунду. Запах с омерзительно металлическим привкусом касался обоняния, выворачивал все внутренности наизнанку. Ким глубоко задышал, оперся коленями и ладонями в пол, сдерживая рвотные позывы. Ему хотелось телепортироваться из комнаты, пропитавшейся смертью. Покинуть город, не принесший в его жизнь ничего, кроме разочарования. Вот только бежать было некуда: в какое бы отдаленное место Тэхен ни отправился, отныне за ним по пятам будет следовать кровавый двойник с именем «убийца». От этой мысли живот болезненно скрутило, и Тэ, не справившись, согнулся втрое, откашливая прозрачную пустоту. Когда в последний раз он вообще ел? Этот вопрос появился и исчез так же быстро, как и устало-обреченный всхлип. Тело тряслось от упадка сил, слезы от разрывающих спазмов срывались из глаз, капая на пол с кончика носа. Ему нужна помощь. Впервые Тэ осознал, насколько сильно он нуждается в ком-то, кто не он сам. Рука на ощупь потянулась к ранее выпавшему из пальцев телефону. Повторный вызов: вероятно, последний. На том конце оператор попросил оставить голосовое сообщение. Ким сквозь стон вернулся в изначальное положение. Откинулся затылком на стену, облизав бледные пересохшие губы и, поднеся динамик ко рту, тихо прохрипел, не узнав собственный голос: — Пожалуйста, помоги мне. Голову повело в сторону. Пальцы, сжимающие экран, безвольно коснулись пола. Гробовая тишина наполнилась звуками обессиленного падения.

***

Чимин на ватных ногах приближался к альфе, чей острый змеиный взгляд пронизывал своим спокойствием. Опасность, исходящая от мужчины, заключалась в чем-то непонятном для Пака. Черты лица не вызывали ассоциаций с теми клиентами, что по ночам приказывали омеге обнажать свое хрупкое тело ради гибких возбуждающих танцев. Губы не кривились в зверином оскале, за которым обязательно следовали грязные, пропитанные пошлостью приказы. Руки не тянулись к нежной коже, чтобы, невзирая на запреты заведения, обмарать своей липкой похотью. Альфа был отстранен, расслаблен, и в какой-то степени складывалось впечатление, что мужчина вовсе не заинтересован в Чимине. Тогда… что ему от него нужно? О каком «деловом» предложении идет речь? Шаг за шагом Чимин накручивал свою уставшую голову все больше и больше. Он видел, как этот человек общался с его работодателем. Видел их дружеское взаимодействие и тесный отклик друг в друге. Что, если Чон Хосок просто продал его на одну ночь, закрыв глаза на все запреты и политику данного места? Что, если отдал на растерзание в руки психопата? — Ближе. Ровный голос был мелодичным, с приятной хрипотцой и будоражащим тембром, заставляющим все омежьи инстинкты в послушании поджиматься. От мужчины открыто веяло статусом и прочной властью. На вид альфе было не больше тридцати. Чимина трясло, и, только подойдя вплотную к чужим широко расставленным коленям, он смог сделать свободный выдох. Внутренний беспокойный жар резко окатило свежестью ветра. Прохладные волны чужого аромата остужали голову, даря ощущение легкости и чувства безопасности. Пака невольно повело, что не ушло от внимания Чонгука. Для альфы подобная реакция не была открытием: рядом с ним все омеги вдыхали воздух, словно в последний раз. — Полегчало? — склонив голову, улыбнулся Чон, отследив заметную расслабленность в теле стоящего перед ним розоволосого омеги. Тот, поджав губы, качнул головой, уставившись в мягкий ковер под ногами. Было стыдно за собственную, столь очевидную слабость перед своим клиентом, но скрывать смысла не было. Щеки налились румянцем. — Я не задержу тебя. Обсудим, и пойдешь домой, — Пак поднял удивленный взгляд, желая переспросить, но на свой немой вопрос получил ответ незамедлительно. — Я попросил тебя на всю ночь. Поговорим, и ты будешь свободен. Танцевать не нужно, меня твое тело не интересует. — Тогда зачем я вам? — Не мне, — Чонгук вновь улыбнулся, вводя собеседника в ступор. — Ты будешь нужен другому человеку. Об этом и пойдет разговор, — альфа поднялся из кресла, вынуждая Чимина слегка отстраниться. Пак смотрел в чужую широкую грудь, замечая, насколько высоким по сравнению с ним оказался альфа. Чон нежно подхватил Пака за подбородок, призывая посмотреть себе в глаза. В этих зрачках не было угрозы, лишь цвет, отчетливо напоминающий грани изумрудно-желтого хризолита. — В моем доме совсем скоро появится гость, и мне нужен человек, который стал бы для него не только слугой, но и хорошим другом, — альфа говорил тихо, вкрадчиво, а Чимин тонул в чужом голосе. — Если согласишься, то жить будешь под моей крышей в отдельной комфортной комнате. В передвижениях по дому никто тебя ограничивать не станет, но с Арэсом тебе придется завязать, маленький. Я знаю, что ты здесь не от хорошей жизни оказался, а мне необходим приличный омега, умеющий хранить секреты. Ты же не из болтливых? — альфа проводит подушечкой пальца по нижней губе омеги, приковывая к полу своим дыханием, пронесшимся буквально в нескольких сантиметрах от чужого лица. — Или я ошибаюсь? — хватка на подбородке усиливается, мгновенно доставляя неприятно-болезненные ощущения. Тон становится холодным, пугающим. Чимин не понимает, кто стоит перед ним: животное или человек. — Я умею молчать там, где это необходимо, — Чимин судорожно сглатывает, морщится от давления на нижнюю челюсть, кладет ладони на грудь альфы, намекая на то, чтобы тот отстранился. Чонгук подобному действию лишь усмехается. Отпускает напрягшегося парня и убирает руки в карманы, позволяя тому сделать несколько шагов назад. — В чем будет… — язык путается, голос заикается, в какой-то момент все ощущение безопасности развеялось подобно сну. — В чем конкретно будет заключаться моя работа? — еле слышимо выговаривает омега, фактически давая согласие на озвученное предложение. Безумие соглашаться жить под одной крышей с человеком, чье настроение способно поменяться по щелчку пальцев. С таким мужчиной ты чувствуешь себя, как за каменной стеной, а в следующую секунду уже стоишь нагим на паперти без какой-либо защиты. Но у Чимина нет другого выхода: ему нужны деньги. И быть слугой по дому куда лучше, чем слугой развратных игр. — Твоя задача простая: помочь моему гостю удобно обустроиться и почувствовать себя так, словно мой дом — его дом. Чон закуривает сигарету. Омега смотрит и удивляется марке табачной продукции. Производитель не из дорогих, простой и доступный в цене. Почему мужчина, явно занимающий высокое положение, сделал выбор в пользу обычных низкосортных сигарет? Он прослеживает за тем, с каким наслаждением альфа делает первую затяжку, ничуть не скривившись от послевкусия в горле. Чимин знает, как ощущаются эти сигареты: пробовал когда-то. Они горечью тогда оседали на его языке, вынуждая заходиться кашлем при каждой новой затяжке. Для мужчины же данная марка сигарет, словно горячее нежное молоко. Дым теплом проходится по стенкам горла, вызывая приятное, еле заметное першение. — Низкая цена не всегда говорит о плохом качестве, — будто прочитав чужие мысли, сквозь клубы пара произносит Чон. И Пак улавливает двойственность смысла в прозвучавшей фразе: альфа говорил далеко не о сигаретах. Намек на личное, выбранное самим омегой принижение буквально сквозило между строк. А взгляд, прицельно направленный на потерянное лицо Чимина, лишь подтверждал внутренние догадки: мужчина говорил о нем. — Как долго я должен играть роль «хорошего» друга? — Пак уходит от слишком личного разговора, и Чонгук это понимает. — Столько, сколько потребуется. Чимин кивает самому себе. Решение было принято задолго до озвученного предложения, и выбор этот не был сделан самим омегой. Отказываться — бессмысленно, просить время на подумать — тем более. В кармане отдает вибрацией. — Я могу прослушать сообщение? Чонгук кивает. Присаживается обратно в кресло и, втягивая в себя расслабляющий дым, следит за действиями омеги, как тот, разворачиваясь собирается уже выйти из комнаты. — В моем присутствии. С этой минуты я должен знать, с кем ты ведешь переговоры. В целях собственной безопасности. Рука так и замирает в кармане. Чимин не ослышался? — Не удивляйся так. Если это один из твоих ухажеров, то общение придется временно поставить на паузу. Сам понимаешь, времени общаться с ним у тебя не будет. Я просто хочу убедиться, что ты не разболтаешь своим ротиком о нашем разговоре. И отомри уже, — посмеивается Гук, наблюдая за чужим ступором, — кажется, кто-то ждет твоего ответа. Омега закусывает губу, прикрывает глаза, пережидая логично нахлынувшую злость. Достает телефон и, увидев на экране несколько пропущенных от неизвестного номера, выбирает прослушать голосовое сообщение, пришедшее от того же абонента. Оператор говорит что-то на громкой связи. Чимин демонстративно поворачивается к ухмыляющемуся мужчине, натягивает на лицо глубокое безразличие, чтобы через пару секунд устремить каменеющий взгляд сквозь напрягшегося альфу. Из трубки доносится слегка искаженный от хрипоты голос — отчаянный и молящий. Узнанный каждым, чьих ушей он коснулся. Короткая фраза, заставляющая челюсти альфы сжаться до хруста. — Пожалуйста, помоги мне.

***

Трасса, оглушаемая ревущим мотором, казалась до ненависти бесконечной. Шины со свистом преодолевали препятствия, кружили по множеству запутанных переулков, пролетали на красный свет, порождая хаос на дорогах, а цель по-прежнему не была достигнута. Перед глазами пелена ярости и потерянности. Руки выкручивали руль, заставляя вжавшегося в обивку омегу зажимать рот ладонью, чтобы не издать ни единого испуганного звука. Чимин не помнил, как альфа рычал и пытался чего-то от него добиться. Как охрана, залетевшая в комнату, буквально отрывала озверевшего мужчину от забившегося в угол омеги. Не помнил, как Чонгук звонил кому-то, как телефон из рук вырывали, чтобы отследить адрес абонента. Путаница в голове, разруха перед глазами. До недавнего времени спокойный, сдержанный альфа превратился в бомбу, готовую подорвать каждый участок проклятого Арэса. Чимин не знал, где находится его новый знакомый. Не понимал, по какой причине его за собой потянули, заставляя сесть в машину и заткнуться. Все смешалось в расплывчатые кадры. — Как давно вы знакомы?! — рык на повышенных тонах скручивает в узел сердце. — Отвечай, как давно ты знаешь этого омегу, черт тебя подери! — с силой ударяет рукой по рулю Чон, не справляясь с эмоциями, затопившими все его мысли. Он не может думать, не может сосредоточиться на дороге. В голове лишь эхом отражающееся отчаянье — этот мягкий хрип, тонко вышагивающий по краю пропасти, призывающий вжимать педаль газа в пол. Ему нужно увидеть его. Убедиться в том, что лучезарный взгляд все еще горит пламенем жизни. Дотронуться до волос огненных, к коже теплой пальцами прикоснуться. — Ему кто-нибудь угрожал? Отвечай мне, омега! — Я не знаю! — Чимин срывается на крик. — Ничего не знаю! Мы познакомились вчера на улице. Он был уставшим, расстроенным, я просто… — он хватается за ручку двери при очередном резком повороте, — просто предложил ему помощь и оставил номер телефона. Он сказал, что живет где-то поблизости. Пожалуйста, не гоните так, мы разобьемся! Чонгук на чужой испуг внимания не обращает. Глазами бегает по навигатору, возвращается к дороге и вновь к навигатору. Он круги нарезает уже в третий раз вокруг домов, стараясь найти свет хоть в одном окне гребаных многоэтажек. Нигде, абсолютно нигде нет путеводного луча. «Поблизости», но насколько близко? В груди тревога превысила весь свой максимум. Хосок, как назло, молчит, не отвечает на звонки. Где его носит, когда он до смертельного нужен? Чонгук идиот: адрес омеги спросить не удосужился. Намджун тоже на звонки не отвечает. Балбесы, получившие указание отследить координаты Кима, тормозят и лишь обещаниями кормят. За что он им платит? Омега где-то рядом, в одном из этих чертовых домов, но где именно… Где? А, быть может, и не дома вовсе. Картины лежащего и растерзанного Тэхена всплывают перед глазами бесконтрольно. Вокруг темные подворотни, и ядовитый смех обкуренных альф, окруживших хрупкое дрожащее тело. Чон смаргивает морок, жмет по тормозам и вылетает из машины, чтобы глотнуть свежего воздуха. — Где ты? — бессмысленно шепчет в черное небо. Слова отправляются в пустоту, так и не находя нужного отклика. Альфа устало прислоняется к капоту, трет пальцами глаза, прерывисто выдыхает и старается уловить ноты тишины — успокаивает себя таким образом, сажает на цепь весь душевный надрыв. Он здесь, посреди пустой улицы, погружается с каждой секундой в ужасающую неизвестность. Телефон беспрерывными звонками разрывается уже несколько секунд, а в ушах лишь голос. Голос «не» его омеги. Чонгук не сразу понимает, что звуки доносятся из его кармана. Слух улавливает сигналы быстрее, чем хозяин успевает осознать происходящее. Пальцы заторможенно жмут на экран: — Гук, ты что устроил?! Где омега, которого я тебе отдал на ночь? — Хо-о… — настолько тяжелый, облегченный выдох. Слова даются с трудом. Чонгук словно все силы отдал небу, к которому ранее взывал. — Адрес. — Что? Не слышу тебя. — Адрес, Ким Тэхена. Немедленно. — Чонгук, успокойся. Ты что, перепил? — Назови мне чертов адрес! — телефон готов треснуть пополам от того, с какой силой пальцы сжимают его корпус. — Мне нужен адрес, сейчас же! Пока голос на той стороне трубки диктует необходимую информацию, глаза обводят двор, освещаемый множеством фонарей. Взгляд цепляется за название улицы и номер дома, четко отзеркаливающих слова друга. Он все это время был рядом. Потерял столько времени… Хосок пытается спросить что-то еще, но получает лишь бесцветный приказ: — Набери Юнги. Пусть подготовят одну из комнат наверху, — Чонгук смотрит на свет от приближающихся фар, осветивших его нечитаемое лицо. Охрана выбегает из машин, но тормозит, заметив поднятую ладонь, указывающую им остановиться. — И вызовите врача. — Ты ранен? — Нет. Ранен. Ранен с того самого дня, как увидел обжигающий взгляд своего безумия. Голос Хосока на той стороне обрывается сбросом звонка. — Омегу отвезти ко мне домой. Аккуратнее с ним, он сейчас взвинчен и напуган, — Чонгук смотрит на Пака сквозь темное лобовое стекло. — Без грубостей: я перегнул палку. До моего приезда за пределы особняка его не выпускать. Приказ понятен? — альфы между собой переглядываются и молча кивают в знак подчинения. — Двое за мной. Глаза вновь поднимаются к небу — к семнадцатому этажу, где все это время горел в одиноком окне незамеченный Чоном свет.