Красный Пепел

*Песня для заставки: «Игра на Выживание» – by Florida* Боль. Вновь это крайне неприятное чувство. Нарастающая боль, пронизывающая все его тело. Каждая мышца, каждая волосинка, каждый сантиметр этого изувеченного тела был подвержен постоянному и далеко не новому чувству боли. Словно больших размеров кусок стекла был разбит на тысячи мелких кусочков, которые затем были высыпаны на каждый участок тела полностью голого человека. Последняя сессия пыток была особо жестокой, словно у "Доктора" было плохое настроение и он решил выместить всю скопившуюся злобу на бедном пленнике. Он не сдерживался. Резал, бил кулаками, ногами или о стену, жёг. Жёг раскаленной частью металлической трубы, словно именно эта часть пыток приносила ему больше всего удовольствия. Насиловал. Кот до конца не был уверен в ориентации "Доктора", но был уверен в одном – ему нравился анальный секс. Именно это место и болело больше всего, то ли от посторонних предметов, что были втиснуты внутрь без масла или смазки, или от обилия спермы, что была влита внутрь. Руки были намертво зафиксированны у него на шее, специальным металлическим ошейником, ноги... А были ли они вообще? Все что было, так это невыносимая боль ниже пояса, а ног словно и не было вовсе. Хвост, который каким-то чудом ещё не был ампутирован "Доктором", был крепко привязан к талии, из-за чего им нельзя было воспользоваться. Если бы была такая возможность, кот бы давно себя задушил и покинул этот ад, но ему не дают этого сделать. Сколько бы его не пытали, какими бы жестокими небыли пытки, его всегда оставляют в живых. Без голоса, без рассудка, без надежды, без воли к свободе, но живого. Хоть кот и знал, зачем он им нужен, он не понимал почему. Почему они не убивают его так долго? Разве того, что они добыли, не хватит? Голова дико болела от всех мыслей переполнявших её. Рот онимел, из-за кляпа, что был вставлен в него и затянут так туго, что из губ шла кровь. Хоть в нем и не было смысла, "Доктору" был, судя по всему, крайне важен этот элемент. Зрение было настолько размытым, что вся комната вокруг напоминала лишь серое, безжизненное пятно. Дышать было тяжело. Возможно из-за ошейника на шее или слез, что не переставали идти из глаз ни на секунду. Хотелось есть и пить, кричать, позвать хоть кого-то, но все тщетно. У него все равно нет голоса, чтобы осуществить подобное действо. Всё, что оставалось делать, так это лежать. Лежать, в собственных отходах, собственной печали и отчаении. Лежать и ждать следующей сессии, следующего болезненного дня, словно всего того, через что он прошел недостаточно. Словно тот, кто поместил его сюда, хотел большего, чем просто насилия. Словно тот, кто поместил его сюда хотел полностью сломать и опустошить кота, до такого состояния, когда он даже пальцем пошевелить не сможет. Когда превратиться в куклу для битья, вместо синтепона набитую органами. Как бы сильно он не хотел это признавать, но так оно и было. Он всего лишь кукла, в руках безумцев, что пытают, насилуют и психологически уничтожают его, и все из-за "Дара", которым он был наделён. Простая ошибка, мутация в гене, которой не должно было существовать, ныне ставшая его проклятьем. Он бы с удовольствием избавился от него, разорвал себе всю шею, лишь бы добраться до заветного "Дара" и вырвать с корнем. Возможно тогда он умрет от нехватки воздуха или потери крови, а возможно его добьют за ненадобностью. Но увы, сделать этого он немог. "Доктор" позаботился, чтобы "Дар" кота оставался в безопасности. Единственное повреждение, что находилось в этой области, это давно заживший шрам. Внезапно дверь в его камеру отворилась и в неё вошёл виновник мыслей и ночных кошмаров кота. "Доктор" был как всегда одет в белый лабораторный халат, чёрную медицинскую маску и очки. Сегодня, правда, у него в руках был отнюдь не аппарат, чем-то напоминавший пылесос с кислородной маской, подключенной к концу шланга. Это был шприц, с какой-то прозрачной жидкостью внутри. „Витамины”, — сразу же поняв что в шприце, мысленно промолвил кот. —Я знаю, о чем ты думаешь, — произнес грубым, заставляющем бежать мурашки по коже голосом, "Доктор" — это не витамины. Просто "кое-кто" посчитал, что я слишком переборщил сегодня ночью. Считай это "жестом доброй воли", котёнок ~ Коту стало крайне неприятно от клички, что дал ему этот псих. Он называл его так, когда насиловал или бил раскаленной трубой по спине. Словно это было издёвкой, а не приятным именем, что должно было наоборот, согревать. Сейчас же кот вообще не чувствовал тепла. Он чувствовал лишь холод, пронизывающий стены камеры. Либо это лишь ему было холодно из-за страха, что он испытывал каждый день. Кот сам уже не знал чего боялся. Возможно, все это настолько сильно сказалось на его психике, что он боялся лишь при виде чего-то, что было похоже на острый предмет. Хотя страх перед зверем, который стоял прямо напротив него, в любом случае будут сильнее. —Поэтому, скажи «Ему» спасибо за то, что я сейчас делаю. „Зачем он вообще это все рассказывает?” — Задавался вопросом кот: „Кто он? Его начальник?” Его поток вопросов, на которые он, безусловно никогда не получит ответы, прервал "Доктор", без предупреждения вонзивший ему в плечо шприц. Кот, немного дернулся от резкости произошедшего действия, но виду что ему было больно не подал. В конце концов, по сравнению с теми пытками, через которые ему довелось пройти, игла от шприца для него словно комар, решивший полакомиться его кровью. —Чертов кот... — Промолвил сквозь зубы, "Доктор". — Надеюсь, что теперь «Он» уссытся от счастья. Вынув шприц из плеча кота, "Доктор" привстал и ещё раз посмотрел на кота. В его взгляде можно было счесть явное отвращение. Причем сам кот не понимал, было ли это отвращение направлено в его адрес или же в адрес поступка, что был только что совершен. Вздохнув, он лишь взялся двумя пальцами руки за переносицу, потирая глаза под очками. „Он выглядит... уставшим?” — озвучил свою мысль про Доктора, кот: „Это первый раз, когда он такой...”. Кот никогда не видел своего мучителя в таком состоянии. Глаза за очками выглядели уставшими, словно он не спал двое суток. Дыхание было сбитым, немного тяжёлым. Руки этого зверя также дрожали, хоть этого и было практически незаметно под халатом. Хвост также матало из стороны в сторону, явно от нервов. Ещё раз вздохнув, этот зверь убрал свою руку с переносицы и вновь посмотрел на своего пленника. Нельзя было точно сказать что именно это был за взгляд, уж слишком хорошо этот "Врач" умеет маскировать свои эмоции, когда дело доходит до выражения морды. Не помогала и маска на его лице, что также мешала рассмотреть его рот. Порой, по рту живого существа можно многое сказать о его эмоциональном состоянии. Например, когда губы сложены в тонкую линию, это может означать, что зверь или человек чем-то недоволен. Или если нижняя или верхняя губа прикусаны, значит он что-то недоговаривает или ему некомфортно говорить об этом. Маска помогает скрыть подобные детали, однако мимику тела она никак не скроет. Поэтому, коту стало вдвойне любопытно узнать, что это стало с его мучителем и кто этот таинственный «Он». Это из-за «Него» "Доктор" ведёт себя нервно? К сожалению, из мыслей, кота вытянул резкий хлопок металлической дверью по бетонным стенам комнаты, в которой он находился. Вновь, в комнате кроме самого кота и давящей на голову тишины и одиночества никого не было. „Когда он вышел?” — удивился собственной невнимательности, пленник. Что ещё больше его поразило, так это то, что только сейчас он заметил, что боль в некоторых участках тела отступила. Более сильные раны всё ещё болели, однако куда меньше, чем было до укола. Боль от мелких ссадин и укусов стала лишь призрачной. Кот уже не помнил, когда в последний раз не чувствовал боли. Каждый день был для него, словно в том самом чане, полного мелких осколков стекла, что резали все его тело. Иногда, к стеклу добавлялся раскалённый метал, жегший шерсть и кожу. Это была невыносимая, адская боль, загушаемая лишь ещё большей болью. А сейчас все, что осталось от былых мук, так это внешние и фантомный признаки, напоминавшие о них. У кота был миллион и один вопросов. Кому могло понадобиться смягчать его муки, в чем заключалась цель подобного смягчения? Подарить надежду, чтобы затем можно было её разрушить, самым ужасным и низким способом? Погасить, словно пламя только что зажженной свечи? Кем бы ни был этот таинственный доброжелатель, если он вообще таковой, нельзя терять бдительность. Уж что что, но это место научило его одному правилу – нельзя терять бдительность ни на секунду. Всегда нужно быть готовым принять удар, сделать его менее болезненным, если получится, то увернуться. Однако что ему делать сейчас? Ничего. Как в целом и всегда. Он ничего не может сделать, по крайней мере не в своем положении. Ему остаётся лишь ждать и молиться, чтобы его следующие пытки были менее хладнокровны. Молитвы – это все, что у него было, есть и будет в этом богом забытом месте. Возможно когда-нибудь, господь услышит его молитвы и сжалиться перед своим слугой, сделает хоть что-то, чтобы сделать его муки менее болезненными. *** Холодная вода. Это первое, что попало на морду Денька, как только он вошёл в ванную. Холодная и бодрящая, вернувшая ему понимание происходящего вокруг. Не то, что дождь, шедший на улице. Вода его собственной раковины, такой белой и чистой. Он уже и забыл, что его ванная комната была в приличном состоянии. Догдэй думал, что его постоянное отсутствие дома повлечёт за собой лишь антисанитарнию и грязь. Возможно плесень или мох в более влажных местах, таких как кухня и ванная комната. Однако, к его большому удивлению, это было не так. Раковина была белоснежна, словно только вчера куплена и установлена. На зеркале, что висело прямо над раковиной, было ни пятнышка. Единственное, что было грязно и неубранно, так это полочка, что находилась под зеркалом. На ней лежал один тюбик зубной пасты, со вкусом черники и стоял один пластмассовый, голубоватый стакан с синей зубной щеткой в нем. Денёк часто брал пасту и щётку мокрой рукой, оставляя на стеклянной полочке капли воды, что потом засыхали и оставляли за собой пятна. „Я обязательно её вымою, — думал про себя Пёс: „Я ведь больше не один живу...”. С последней мысли, Догдэй немного поник. Казалось, он наоборот должен радоваться встречи со старым другом. Однако... —Только не так... — еле слышимым и хриплым голосом, промолвил Догдэй. Он хотел встретиться с Котом ещё раз, узнать как он, банально увидеть, жив ли он вообще. Поговорить с ним, порадоваться успехам, понять, что его лучший друг реализовал все свои мечты и живёт счастливой жизнью. Денёк никогда не хотел находить его полуживым в переулке, с множеством таблеток при себе, готового умереть от передозировки, лишь бы убежать от тех проблемам, которые он успел нажить. Только не так, только не при таких обстоятельствах. Ему было банально больно осознавать, что пока он сам жил пусть и небогато, но в хороших условиях, его лучший друг, внезапно исчезнувший десять лет назад, подвергался постоянным мукам, возможно пыткам как психологическим, так и физическим. Да, для Догдэя последние десять лет выдались достаточно тяжёлыми в психологическом и эмоциональном плане. После смерти отца все проблемы этого мира словно нацелились на семью Пса и начали медленно, но верно разрушать её, оставляя после себя лишь горящие руины. Однако то, через что прошел кот и близко не стояло с тем, с чем пришлось столкнуться Догдэю. Теперь Пёс ещё больше уверен в том, что его страдания лишь капля в океане горя и печали, окружающих этот мир. Никому не нужная – убери её и океан не изменится ни в каких показателях. Именно поэтому ему следует игнорировать его собственные проблемы, ведь есть те, кто нуждается в поддержке больше, чем он. Взглянув на свое отражение всё, что предстало перед Догдэем, это отражение уставшего, поглощенного собственной работой, Пса. Сосуды в его янтарно-желтых, некогда выразительных и полных энтузиазма глазах, полопались от перенапряжения, переизбыток которого Пес испытал и продолжал испытывать за последние восемь часов. Его шерсть, как на морде, так и на голове была растрёпана от ветра и мокра от дождя, бушевавших на улице, имела выцветший оттенок оранжевого, из-за долгого отсутствия душа и хоть какой-то гигиены. Под глазами были видны синяки, которые ещё утром удавалось скрывать благодаря жёлтой шерсти на его мордочке. Сейчас же они стали куда больше и выглядовали сквозь шерсть, что лишь придавало его образу замученный вид. „Я так по улице ходил!?” — глядя на свое отражение, гадал Пёс: „Как только Туйли не высказался об этом...”. Он перевел свой взгляд на порез, что остался на его свитере после вчерашних приключений. Он заметно вырос, видимо шев ещё сильнее разошелся, когда он нёс Кэтнэпа к себе домой. „Точно, Кэтнэп!” — моментально опомнился Пёс. Со всеми мыслями, связанными с его внешним видом, страданиями с которыми ему пришлось столкнуться, Денёк позабыл об основной цели его прибывания в ванной. Сразу же отринув все ненужные мысли, он немного отошёл от раковины и потянулся к дверцам шкафчика, висевшего над раковиной. Он был белого цвета и не имел в своем внешнем виде ничего, чтобы выделяло его среди другой мебели в ванной. Открыв такого же цвета дверцы, взору Догдэйя предстала белого цвета косметичка, в которой он хранил лекарства. Это куда удобнее чемоданчика с красным крестом, которым обычно все пользуются. Помимо нее, там также лежала запасная зубная щётка, на этот раз жёлтого цвета; шампунь, без какого-то специфического запаха и две жёлтые упаковки с хозяйственным мылом внутри. Большего Деньку и не требовалось, ведь смысла в этом особого не было. Он жил один, практически не появлялся дома, что сокращало его расходы на личные вещи, коих у него и так было немного. Деньги, в основном, уходили на лекарства и патроны, которые, даже для полиции, были крайне дорогими. Хотя это была лишь отговорка и Пёс это понимал. Настоящая же причина его бедности заключалась совершенно в другом. Том, о чем не знает никто, кроме него самого и ещё двух зверьков. „Черт, что со мной?” — удивлялся собственной задумчивости Пёс. С ним никогда такого не было. Да, порой, в спокойной обстановке он погружался в раздумья, но никогда у него в гостиной лежал раненый. Так что же с ним? „Мне и вправду следует поговорить с Бобби об этом”, — пришел к заключению Денёк. Наконец достав злосчастную косметичку, Догдэй взял её в левую руку и направился к трубе, что проходила прямо рядом с дверью. Она была серого цвета и предназначалась для воды, проходившей к раковине, а затем к душу. Догдэй никогда не интересовался для какой воды была эта труба, он просто вешал на нее сушиться свои мокрые вещи, когда на улице было холодно или шли осадки. Однако не сама труба интересовала Денька. Это было коричневого цвета полотенце, которое он обычно использовал для вытирания мокрых, после мытья, лап. Сейчас же оно понадобится для промывки и обработки свежих ран на мордочке кота. Взяв его, Денёк направился к раковине, чтобы промыть и намочить. Сделав это, он направился к двери, последний раз оглядываясь, чтобы посмотреть на свою полупустую ванную комнату. Помимо раковины, в ней также был туалет, который находился в углу, справа от раковины. "Ванной" как таковой не было. Вместо нее была душевая "кабинка", представлявшая из себя дыру в полу, над которой висел сам душ. Шторки не было, да и нужды в ней тоже, ведь Догдэй жил один и скрывать что-то от кого-то было незачем. Самому Псу было всё равно на скудность интерьера, ведь он считал, что такого рода комнаты должны нести практическое значение, никак не косметическое. Кэтнэп бы с ним согласился. Кот всегда по приде своей был мало нуждающимся, несмотря на богатство его семьи. Всегда предпочитал помогать деньгами своим знакомым, нежели тратить их на себя. Он явно был бы горд Псом, увидя, что тот перенял эту черту. „И увидит”, — сразу же подумал про себя Пёс. Догдэй, с ещё более уверенным выражением морды, вышел из ванной и направился обратно в зал. Ему предстояло пройти стандартные этапы обработки ран порезного типа: промывка, обработка, перебинтовка. Только после того, как он остановит кровотечение из раны под глазом Кота, Денёк сможет выдохнуть и провести более доскональный осмотр его тела. Вполне возможно, что порез на переносице и рана под глазом не единственные повреждения, которые Кот мог получить во время падения. Войдя в зал, первое что сделал Догдэй, это не теряя ни секунды подошёл к небольшому столику, что всегда стоял возле дивана. Положив на него полотенце, он принялся за открытие косметички. Для осуществления должной перевязки, ему требовались спирт, вата и бинт, которые он успешно нашел. „В первую очередь промывка”, — подумал он про себя, поэтому отложив спирт и бинты в сторону, взял мокрое полотенце. Подойдя ближе к мордочке фиолетового кота, Догдэй, для большего удобства присел на корточки, рядом с диваном. Сладкий и успокаивающий запах лаванды, присущий фиолетовому коту, нашел свой путь и проник в ноздри Денька. Из-за сладости этого аромата, Догдэя вновь начало клонить в сон. Сразу же вспомнились те дни, в которые они вдвоем могли расположиться на чьем-нибудь диване и обниматься, наслаждаясь запахами и теплом, исходившими от тел друг друга. Набравшись сил, Пёс наконец поднял взгляд и посмотрел на кота. Мордочка не выражала никаких эмоций, что говорило лишь о каком никаком состоянии покоя. Веки скрывали столь прекрасные и красивые как сама природа изумрудные глаза, утонуть в которых можно было лишь при одном взгляде на них. Догдэй все бы отдал, лишь бы эти глаза были последним что он увидел. Чтобы эта мягкая словно зефир и облако в одном шерсть, могла быть последним что он почувствует. Его голос. Голос, способный растопить даже самое чёрствое сердце было последним, что он услышит. От переизбытка нежных воспоминаний о коте, Догдэй, невольно протянул свою пустую, левую руку к мордочке Кота. Прикоснувшись к его правой щеке, Денёк лишь убедился в собственных догадках. Его шерсть такая же мягкая, какой он её помнил, однако там было что-то ещё. Она была холодной, что говорило о том, что кот мёрзнет. Сколько он вообще пробыл на улице в одиночку? Догдэй лишь сильнее сжал полотенце, находившиеся у него в руке. —Кто бы этого с тобой не сделал, — продолжая смотреть на кота, тихим голосом проговорил Денёк — он ответит за это, даю тебе слово, Кэтнэп, он ответит... Перестав поглаживать его щеку, Догдэй этой же рукой аккуратно повернул голову кота так, чтобы его левая сторона была на виду. Убрав свою левую руку, он поднёс к его мордочке правую, в которой он держал полотенце и начал очищать его раны. Первой последовала небольшой порез на переносице. Шерсти там было мало, поэтому она принесла особых хлопот. Играл на руку и размер ранки, поэтому ее очистка не отняла много времени. Другой историей была рана под левым глазом. Она была далеко на маленькой, и была похожа больше на ожог второй степени, нежели на порез. „Судя по всему, во время падения он проехался этим местом по земле”, — сразу же догадался Догдэй. У него часто были такого рода травмы, поэтому он прекрасно знал с чем имеет дело. Первым делом, он очистил от крови шерсть на щеке, Кота. Затем, поднеся полотенце к ранке под глазом, Пес начал аккуратными движениями протерать её. Его руки дрожали, сердце бешено колотилось что казалось, будто оно вот-вот выпрыгнет из груди. С 'Дэем это впервые, за очень долгое время. Ему доводилось проворачивать куда более сложные процедуры над Киккеном или Питером, однако страх причинить боль Коту был сильнее. —Все в порядке, Догдэй, вот так... — Старался успокоить себя Пёс. — Это как конфетку у ребенка. Ты справишься... Дыхание, словно сбилось. Сейчас Догдэй переживал так, как не переживал последние десять лет. Он водил своей рукой так, словно Кэтнэп это самая хрупкая вещь в мире. Надави на нее и она рассыпется, оставляя после себя лишь холодный и безжизненный пепел. —Вот так, — отдаляя руку, прошептал Денёк — готово. Его руки все ещё дрожали, а сердце колотилось в груди. Хоть сейчас, когда он отдалился от мордочки кота, было куда спокойнее, Догдэй все ещё боялся. Боялся, что своими действиями может лишь усугубить и без того печальное положение кота. „А что если он очнётся и увидит меня? Впадет в панику?” — Гадал про себя Догдэй, откладывая полотенце в сторону. — „Нужно быть аккуратнее. Я не в состоянии сейчас его успокоить, если он очнётся”. Отрывая кусочек ватки, Догдэй потянулся за спиртом. Ёмкость с любимым напитком алкоголиков была больше широкой, нежели большой. Имела приплюснутую, квадратную форму, и была больше похожа на солдатскую флягу, только из пластика. Четверти содержимого не было, ведь Догдэй на нескольких миссиях уже успел получить раны, которые требовали обработки. Спирт и зелёнка уходят у Пса довольно быстро, хоть у него и есть бесплатный абонимент на их приобретение, в лице голубо-кожего слона. За это Денёк, разумеется благодарен слону, хоть он его и проклинает за неаккуратность во время миссий. Открыв "флягу", Догдэй сразу же прикрыл нос из-за слишком резкого запаха. В этом минусы его собачий природы – негативная реакция на слишком едкие и резкие запахи. Это заставляет Догдэя быть куда более внимательнее во время миссий. Повреждение его носа означает дезориентацию, а на поле боя, когда вокруг тебя ведётся активная перестрелка – это равносильно смерти. Хотя преступники часто забывают о данной слабости Пса, во время драки, предпочитая не обращаться внимание на свое окружение, концентрируясь лишь на движениях противника. Догдэй пользуются их недальновидностью, хотя у него, за всю его карьеру полицейского, был всего один случай, когда его нос повредили. В этом, как раз таки и был замешан спирт, из-за чего с тех Догдэю и неприятен этот запах. Денька передёрнуло с воспоминаний о неудачном опыте работы со спиртом. Нащупав верхнюю часть бутылочки, он приложил к ней ватку и наклонил бутылочку, чтобы намочить её в спирте. Когда ватка намокла, Денёк убрал бутылочку из наклоненного положения и вернул её на стол. Теперь, ему предстояло осуществить второй и самый сложный, по нескольким причинам этап – обработку. „Он может очнуться...”, — озвучил в голове основную проблему, Пёс. И дело было даже не в том, что он очнётся, а скорее в реакции, которая может последовать. Сейчас кот напуган. Он не знает где он и что происходит. Последнее что он помнил, это то, как он убегал от разъеренного аптекаря в переулок. Затем последовал удар и мгла. Сейчас же, он просыпается в неизвестном для себя месте от боли в области глаза. Он не знает как он сюда попал, что произошло и откуда возникла эта боль. Вполне логично, что он... „...может и непомнить меня”, — промелькнула мысль в голове Пса. Сердце, словно после каждого удара сжималось и разжималось от переполняющего Догдэя осознания. С их последней встречи прошло десять лет и кто знает через что пережил Кот, за это время. Никто не давал гарантии, что у него не было амнезии или не притупилась память. Это Догдэй способен забыть какого-то зверя или человека, а потом, через много-много лет вспомнить его, по природному запаху. Но вот с котами далеко не так. Они по природе своей, ориентируются на слух, на вкус и на зрение. Их нюх также превосходно развит, однако далеко не так хорош, как у собак. Им недостаточно просто принюхаться и вспомнить кого-то, у Догдэя был опыт, во время работы. Он вновь направил свой взгляд на мордочку Кота. Он спал, также сладко, как делал это десять лет назад. Хоть Пса сейчас и переполняла печаль и тревога, что он может потерять того, кого нашел всего несколько десятков минут назад, он все же не подал вида. Выражение его мордочки оставалось безэмоциональным, однако в нем проскакивали нотки понимания. Понимания, что такова его судьба, быть несчастным. Всю свою жизнь, Догдэй только и делал, что притворялся для других, играл роль "лучика", освещающего путь во мгле. В то время как на самом деле, он чувствовал себя просто ужасно. С момента «Того Дня», счастье словно покинуло Денька. Все это время, он только и делал, что страдал, и когда казалось, что он нашел то, что давно потерял, это вновь может ускользнуть из его рук. Впрочем, ничего нового. Было действительно глупо полагать, что что-то в его жизни может быть хорошо. Конечно, это не значит, что Догдэй поставит крест на Коте. Он будет любить его, даже если Кэтнэп не будет помнить ничего из своего прошлого. Такова природа собак – привязываться к кому-то, кто дарит или дарил положительные эмоции. Даже если этот кто-то полностью мертв внутри или давно лишился рассудка. С ещё более тяжёлым взглядом, Догдэй вновь протянул правую руку, уже с ваткой, к порезу на переносице. Его руки все ещё дрожали, а сердце колотилось от страха того, что его действия могут привести к пробуждению пациента. Однако это был лишь инстинктивный страх, стандартная реакция организма на угрозу собственному комфорту. Душа же Пса была абсолютно спокойна, словно она смирилась с собственной участью и всего, чего сейчас ждала, так это быстрой и безболезненной смерти. Приложив ватку к ранке на переносице, 'Дэй начал ждать, переодичкски поднимая ее, а затем вновь прикладывая. По хорошему, следовало приложить ватку к ранке и подождать, хотя бы несколько минут, прежде чем спирт, которым она была пропитана сделает свое дело и убьет вредоносные бактерии, что могли, ненароком остаться на коже возле пореза. Конечно, это вряд-ли бы привело к пробуждению, но все равно, перестраховаться стоит. Догдэй не мог рисковать, особенно с тем положением, в котором находился, Кот. Проделав подобную процедуру десять раз, Пёс посчитал, что этого достаточно, поэтому убрал ватку с переносицы. Отложив этот кусочек ватки в сторону, он вновь потянулся к основному пакетику, чтобы оторвать новый, чуть больше предыдущего кусочек. Сделав это, Денёк вновь взял спирт и также как и предыдущий кусочек, замочил этот в спирте. Теперь, ему предстояла задача куда сложнее – обработка раны под глазом. Здесь начинаются затруднения. Из-за её размеров, недостаточно будет несколько раз провести ваткой вверх, вниз. Это нужно будет сделать в разных участках ранки, что может привести к пробуждению Кота. Однако выбора то у Догдэя особо и не было. Рану необходимо обработать, а затем наложить бинт, для того, чтобы внутрь не попала инфекция или сам Кот, из-за резких движений во сне, вновь не открыл кровотечение. Придётся пойти на риск и постараться как можно аккуратнее осуществить обработку. Протянув свою правую, дрожащую руку и остановив ее буквально в сантиметре от ранки, Денёк сделал глубокий вдох и приступил к процедуре. Он делал те же действия, что делал и с небольшим порезом на переносице – держал ватку на ранке, а затем на несколько секунд поднимал, чтобы не так сильно щипало. Дуть он не осмеливался, ведь этим действием мог разбудить своего пациента. Закончив с одной частью ранки, Пёс перешёл к следующей. Он видел, как из-за неприятных ощущений, его друг начал слабо морщить свою мордочку. Это вынудило Пса сбавить темп и взять ватку так, чтобы из под пальцев выглядывал лишь кончик. Этим кончиком, он стал ещё более плавными движениями, обрабатывать оставшуюся часть ранки. Его мысли были полностью сосредоточены на том, как он двигает своей рукой. Одно неверное движение, и Кот может проснуться. Наконец он дошел до последней части ранки, той, что немного заходила на щёку Кота. Обработав и её, Денёк наконец смог отстраниться от Кота и выпустить из лёгких воздух, который он даже не знал, что сдерживал. „Это было близко ”, — утвердил сам себе, Пёс. Его руки были мокрыми, из-за чего на них в некоторых местах слиплась шерсть. Сердце бешено колотилось в груди, а в глазах немного потемнело. „Осталось последнее...”. Вновь вдохнув и выдвинув, чтобы успокоиться и вернуть самообладание, Денёк отложил кусочки ватки в своей руке в сторону и оторвал новый, по размеру больше двух предыдущих. Затем, его взгляд упал на рулон бинтов, лежавший возле косметички. Он был небольшого размера, что могло сказать о его частом использовании. Упаковки не было, так как Догдэй считал её бесполезной. Ведь на её открытие тоже требуется время, которого может и не быть. В экстренных ситуациях, к примеру, когда срочно может понадобиться бинт для остановки крови, упаковка будет лишь мешать, и играть с без того шальным нервами. Протянув свою левую руку, 'Дэй взял в неё рулон и вновь повернулся обратно к Кэтнэпу, который перестал морщится и продолжил спать со спокойным выражением мордочки. Догдэй протянул свою правую руку и все также аккуратно положил ватку поверх раны, что была под глазом. Теперь предстояло наложить бинт. Взяв рулон в правую руку, Догдэй использовал левую, чтобы приподнять голову Кота. Большим своей правовой руки он чуть-чуть размотал бинт, после чего большим пальцем уже левой руки зафиксировал его край на голове Кота, начав наматывать его вокруг глаза. Сделав три оборота, Денёк своими зубами отрезал основную часть рулона от части, которая была обмотана вокрг головы Кота. Отложив основной рулон в сторону, Догдэй для начала проверил, не слишком ли сильно был затянут бинт. Когда он убедился, что все было хорошо, Догдэй просунул новообразованный край под основной бинт, тем самым не давая ему размотаться. Другой край, всё это время находившийся у него в руке, он принялся соединять его со вторым, образуя узел. „Готово”, — победоносно объявил Догдэй. Отстранившись от мордочки Кота, Догдэй принялся отценивать собственную работу. —Не идеально конечно, но думаю сойдёт. — Прокомментировал в пол голоса свою работу Пёс. —Осталось лишь провести осмотр и можно будет закругляться. Конечно, осмотр это не последние, что предстоит сделать Псу. Однако, пока Кэтнэп спит, это одно из немногих, что сейчас было в его силах. Отодвинув столик для собственного удобства, Догдэй сел ближе к телу Кэтнэпа, чтобы начать осмотр. Ему, в первую очередь было важно убедиться в том, чтобы Кот не получил никаких серьезных повреждений в других участках тела. Передняя часть торса и руки уже подверглись изучению ещё там, в переулке. Никаких порезов или кровавых пятен, которые было бы хорошо видно на фиолетовой шерсти Кота, Денёк не нашел. Однако, ему стали куда отчётливее видны шрамы, покрывавшие все тело кота. Там, в переулке, Догдэю удалось подметить, что шрамы были разного размера и формы. Это указывало на факт того, что они были получены разными способами. Сейчас, Догдэй лишь удостоверился в этом факте. Были отчётливо видны шрамы, оставленные медицинскими инструментами, предположительно скальпелем и кусачками. Следы от зубов, покрывавшие в основном плечи и предплечья, не принадлежали хищному зверьку. В академии Денька и его одногруппников учили различать следы оставленные клыками или зубами. Конечно, по зубам многого не скажешь, однако нужно быть готовым ко всему. Сейчас Догдэй понимает, к чему были все эти лекции о зубах. Шрамы от укусов, оставленные на теле Кота, явно принадлежали взрослому барану, предположительно в возрасте сорока, сорока пяти лет. Зубы были явно неровными, что могло сказать о плохом уходе за ними. Теорию Денька, также подтверждают и следы от когтей. Они явно были оставлены не хищником, не подходила ни форма, ни ширина. Эти шрамы были узкими и небольшими, наподобие тех, что могла оставить Барбара, но никак не кто-то из кошачьих или собачьих зверей. „Баран, значит...”, — утвердил про себя, Догдэй. Это не помогало делу от слова совсем. Мист – это влажный город, соответственно большую часть его обитателей составляют зверьки, из класса: «Травоядных». В нем можно встретить не просто виды этого класса, а их подвиды , что создаёт лишь больше проблем. Помочь может только сам Кот и то, только в том случае, если он вообще помнил хоть что-то. Хоть кого-то, в том числе. От осознания этого, у Догдэя, непроизвольно сжались руки. Ему придется ждать в любом случае, хочет он того или нет. Вздохнув и расслабив руки, Денёк вновь посмотрел на мордочку своего спящего друга. Хоть белая повязка и закрывала её левую часть, ей не удастся скрыть всей красоты, таящейся в этом прекрасном создании. Он столько всего пережил, только ради того, чтобы вновь оказаться здесь, в руках у Пса. Эта плата за счастье? Взяв плед, который всё этот время покорно лежал у Кота под ногами, Догдэй накинул его на Кэтнэпа, чтобы снизить затраты его организма на попытку согреть своего хозяина. „Ему понадобиться одежда”, — утвердил у себя в голове, Пёс: „С его грязными штанами разберемся позже”. Привстав со своего места, Денёк направился к комнатке, которую он использовал как своеобразный "склад". Подойдя к белой двери, находящейся напротив ванной комнаты, он открыл её и вошёл внутрь своего "склада". Для склада, комната была практически полностью пустой. Из элементов интерьера, в ней был лишь больших размеров шкаф, покрытый белым лаком и стоявший задней частью к стене, которая вела в прихожую. Стоявший в правом, дальнем углу старинный торшер, доставшийся Деньку от предыдущего владельца квартиры. Его верхняя часть имела цилиндрическую форму и была выполнена из оранжевой ткани. Металлическая ножка была раскрашена под деревянную, чтобы придать более старинный вид. В дальнем левом углу, находились два свёрнутых ковра, которые Догдэй, из-за личной неприязни убрал с кухни и прихожей. Более крупный, тот что с прихожей был бардового цвета, а с кухни, тот что поменьше, был грязно-зеленого цвета. Большего в комнате и не было. Раньше, в ней стоял письменный стол, с швейной машинкой на нем и одноместная, спальная кровать. Однако Догдэй избавился от них за ненадобностью, сохранив лишь швейную машинку. Хоть он ею давно не пользовался, раньше, ещё до начала трудных времён на работе, Догдэй любил сесть вечером у себя в зале и чего-нибудь сшить. В шкафу, всё ещё остались нитки, коробки с прядями и с другими материалами. Однако ныне, они лишь пыляться на полках шкафа, как, в целом и сама душа Пса. Он часто приходил подумать в эту комнату, за отсутствием в ней раздражающих факторов. Наконец сняв с себя промокший до нитки свитер, Догдэй особо не обращая внимания куда он упадёт, просто кинул его куда-то вглубь комнаты. Майки на нем не было, да и нужды в ней тоже. Он пёс, у него есть своя природная майка, в виде шерсти, за что, порой Догдэй благодарен. Подойдя к шкафу, он открыл его большие дверцы начал оглядывать свое скудное колличество вещей. Всё, что у него весело на вещах это одна единственная, бежевая, кожаная куртка, в которой Пёс ходил во все времена холодов. Снизу, под ней лежала одна пара серых, домашних штанов, одна пара черных шорт и две кофты. Одна была синего цвета, с голубыми полосками и имела капюшон. Вторая была именной черной футболкой клуба, в котором работала его знакомая. Футболка была полностью покрыта принтами красных крестов и белых черепов. Сзади находилась принтованная, красная надпись: «Час Радости». Догдэй взял футболку и сразу же надел на себя, поправляя ошейник. С собой он также прихватил похожую на худи кофту и шорты. Закрыв шкаф, Догдэй двинулся обратно, в зал В его мыслях царило относительное спокойствие. Хоть, порой темные мыслишки и находили свой путь из закоулков подсознания; вырываясь на свободу, они также быстро исчезали, ведь Деньку была не важна память Кота. Ему было важно его самочувствие, его безопасность и психическое состояние. Со своей неудачей Пёс уже смирился. Хоть вера и умирает последней. Вновь вернувшись в зальную комнату, Догдэй оставил шорты и кофту, которые до этого взял из шкафа, на спинке дивана на котором спал Кот. Сам же Кэтнэп, свернувшись в комочек и укутавшись в красный плед, которым его укрыл Догдэй, уткул мордочку в свои ладошки и мирно посапывал от ощущений тепла и безопасности. Догдэю такая картина нравилась куда больше, чем та, свидетелем которой ему пришлось стать всего час назад. На губах Пса, выступила слабая, еле заметная улыбка. —Добрых снов... — было всем, что Пёс прошептал, прежде чем погасить зальный свет и вновь развернуться, направляясь обратно в комнату, из которой пришел. Деньку нужно было выделить немного времени на себя и выполнить изначальную миссию, ради которой он вообще ушел с работы пораньше – отдохнуть и набраться сил. Силы ему не помешают, ведь, как понял сам Догдэй, его ожидает очередная бессонная и богатая на события ночь, к которой он должен быть готов. Вновь войдя в комнату, Денёк, не теряя ни секунды, направился к стоящим возле стенки коврам. Подойдя к ним вплотную, Догдэй начал опускать их на пол. Делал он это аккуратно, пытаясь своими действиями не разбудить Кота. Выполнив задуманное, 'Дэй пододвинул их близко друг к другу. Сделав это и убедившись, что они не будут раздвигаться, принося дискомфорт, Догдэй, впервые за этот долгий час, который, казалось длился вечность, смог нормально леч и расслабить свои мышцы. Конечно, было не очень удобно, особенно учитывая то, что его ноги все ещё находились на холодном полу, приходилось довольствоваться тем, что было. Большего себе, Догдэй позвонить не мог. И только, только когда Денёк устроился поудобнее и более-менее нашел позицию, в которой его ноги не болели, он смог, наконец спокойной выдохнуть. В комнате вновь воцарилась былая тишина, разбавляемая звуками идущего снаружи дождя, которые были этой тишине лишь на пользу. Наконец-то тихо. —Зачем я выкинул ту кровать. — Внезапно, шепотом заговорил, Пёс. —Знал же ведь, что так будет. Перевернувшись на правый бок, взгляду Денька предстала лишь голая, белая стена. Хоть в комнате не было света и казалось, что стена была темно-темно-серой, Догдэй все равно знал, что она была белой. —Главное что Кэтнэпу тепло и уютно – это важно. — В голове, сразу же всплыла картинка укутавшегося в плед Кота, мирно посапывавшего на диване. На губах Денька, вновь появилась нежная улыбка. Даже если Кот его и не помнил – это не главное. Главное, что он был здесь, а не где-то на улицах города. Был в безопасности и был с кем-то, кто мог оказать помощь. Это главное, ничего более. *Музыка для титров: «Lost Little Girl» — by @Luca-903 (on YouTube)*