Взлом судьбы

В целом все шло по плану. Он выждал пару дней, прежде чем уточнить у Се Ляня — не знает ли тот хорошего риелтора. В его голове эта фраза должна была ненавязчиво намекнуть, что он теперь будет жить в этом городе и сможет иногда пересекаться с Се Лянем. А Се Лянь написал, что его сосед недавно съехал и если это удобно — Сань Лан может поселиться у него. Хуа Чэн ответил, что готов завтра прийти к Се Ляню и оценить квартиру. Хотя чего там оценивать — он готов был жить в полуразвалившемся сарае без двери и канализации, если там будет гэгэ. Но и дверь, и канализация, и две отдельные спальни, и большая кухня-гостиная в квартире были. В итоге Хуа Чэн начал жить вместе с стал соседом любви всей своей жизни. В первый же вечер он приготовил ужин, несмотря на возражения Се Ляня, которому было неудобно. Боже ж ты мой, решительно невозможно сделать этому человеку хорошо, не поставив его в неудобное положение. Проблемы начались на следующий день, когда Се Лянь ушел на работу, а Хуа Чэн остался один дома. Он один в квартире Се Ляня. Осознание этого внезапно навалилось на него и все его плотно взятые под контроль чувства вырвались на свободу. Его взгляд примагнитила кружка — гэгэ пил из нее этим утром, руки гэгэ держали ее, губы гэгэ касались ее. Хуа Чэн взял ее двумя ладонями, как нежного птенца, поднес к губам и одним глотком допил жидкость. Он даже не понял, какую. Воду — с газом? Без газа? Чай — черный? Зеленый? Сок — кислый? Сладкий? Его губы ударило током, в глазах потемнело, а голова закружилась. Жгучее желание вылизать языком то место, где утром розовые губы гэгэ соприкасались с посудой, захватило его разум. Кружка была опасна, она сводила с ума, она была почти ядовита. Усилием воли он запихнул ее в посудомойку и нажал пуск. Только тут разглядел эмблему какого-то смутно знакомого благотворительного фонда и надпись «Помогаем вместе!» Что он творит? Хуа Чэн вышел с кухни прочь, шатаясь как пьяный. И только для того, чтобы обнаружить себя на коленях в комнате Се Ляня, перед кроватью Се Ляня, с носом, уткнувшимся в простынь Се Ляня. Под закрытыми веками вспыхивали картины того, как счастье всей его жизни спит тут, ворочается, и — наверняка хотя бы иногда — удовлетворяет себя. Запах был слабым. Но руки заботливо подтягивали одеяло ближе, что бы получить еще больше запаха гэгэ, еще больше запаха его шампуня, еще больше запаха его одеколона… Хуа Чэн был безумно возбужден, его губы тряслись. Он в жизни не думал, что предварительные ласки с ассортиментом магазина «Все для дома» способны так завести. Я не буду дрочить на него. Я не буду дрочить на него. Я не буду дрочить на него. Он запретил себе это уже очень давно — и это был посильный запрет, когда его воображению были доступны лишь несколько фотографий из соц сетей, да пара видео. Но теперь, когда он видел его, слышал его, жил с ним, было совершенно невозможно развидеть, каким он мог бы быть в этой постели. Каким милым, каким нежным, каким непристойным… Приводил ли Се Лянь кого-то сюда? Мужчин, женщин? Он здесь брал или отдавался? Был ли он тихим или громким? Хуа Чэн хочет полностью раздеться, залезть в эту постель и раствориться в ней. Борясь с собой он представил, что будет, если сейчас Се Лянь вернется и застанет его. Что он сделает? Наверняка надает ему пощечин — правой! левой! правой! левой! — и выставит из этой квартиры вместе с вещами навсегда. Это не помогло. Это совершенно не помогло. Идея, что руки гэгэ могли коснуться его лица — пусть даже вот так — сделала член еще тверже. Я не буду дрочить на него. Я не буду дрочить на него. Я не буду дрочить на него… здесь. Он сдается. Собирает остатки сил и идет к себе. Его кровать — это безопасная зона. В отличие от его фантазий. Теперь, когда они живут вместе рядом, он на самом деле физически мог опуститься на колени не только перед кроватью гэгэ — перед самим гэгэ. Приспустить его домашние шорты и белье. Уткнуться лицом в пах и вдохнуть его запах там. А после — использовать свой рот. Он заставляет свою фантазию остановиться здесь — потому что иначе она станет еще развратней. Берет в свой рот два пальца левой руки и начинает ласкать их языком. Прекрасно осознавая, что они совсем не похожи на член. Но они хотя бы кожаные и замены лучше у него все равно нет. В своей фантазии, стоя на коленях и работая над эрекцией гэгэ, он точно мог бы одной рукой ласкать себя. В реальности он стягивает одежду и начинает гладить свой член. Он делает пару движений медленно, но почти тут же понимает — нет, не так. Сжимает сильней, почти до боли, и начинает грубо и быстро дрочить. Интересно, что бы сделал Се Лянь? Он запустил бы руки в его волосы? Прижал бы его к себе сильней? Хотел бы он, чтобы Хуа Чэн двигался быстрей или медленней? Куда бы хотел кончить гэгэ? На лицо? В рот? Обе эти идеи вызывают приступы удовольствия в его теле. Хуа Чэн останавливается на возможности получить камшот на лицо с открытым ртом — и тут оргазм его просто сносит. Когда его мозг проясняется, он лежит на кровати и тяжело дышит. Штаны спущены. Одна рука в сперме, другая — в слюне. И — черт, черт, черт — он просто животное. Он точно приехал сюда спасать Се Ляня? Или Се Ляня следует спасать от него? Что он творит? Нет, ну вот что он творит? Как он может думать о гэгэ так? Как он может думать такое о самом лучшем, самом добром, самом красивом человеке в своей жизни? Он должен понять, в чем беда Се Ляня как можно скорее. Помочь ему, сделать все для него. И исчезнуть сразу после этого. Он никогда, никогда, никогда!!! не будет касаться гэгэ. Его больная любовь должна быть спрятана глубоко внутри. Он не должен испортить Се Ляню жизнь.

***

YinYu: 《Ты еще жив? 》 YinYu: 《Или уже умер? 》

CrimsonRain:

《умер жди приглашения на похороны 》

CrimsonRain:

《планы изменились》

CrimsonRain:

《все спокойно? 》

YinYu: 《Да, без происшествий. Ты обещал уехать на 2 дня — но пропал на неделю. У тебя все нормально? 》

CrimsonRain:

《да》

CrimsonRain:

《нет》

CrimsonRain:

《не знаю》

YinYu: 《Ага.》 YinYu: 《Ты его нашел.》

CrimsonRain:

《да》

YinYu: 《Можно поздравить с потерей девственности? 》

CrimsonRain:

《я здесь не за этим》

YinYu: 《Ты невыносим. 》 YinYu: 《Твоя подписка девственника продлена еще на год.》

CrimsonRain:

《забей я установил ей автопродление》

YinYu: 《Я уже почти не сомневаюсь.》

CrimsonRain:

《мне нужны вещи из моей квартиры сможешь отправить? я тут надолго》

YinYu: 《Высылай список.》