Мы скроем шрамы рисунками страхов...

      Уже вторую неделю Микаса просыпается одна в тишине небольшой однокомнатной квартиры, ставшей для нее домом. Она переехала сразу, как только они с Леви вернулись в город. Сумки с вещами спокойно ждали своего часа, поэтому время на сборы почти не потребовалось. Однако Леви настоял, чтобы часть вещей и предметов личной гигиены все же остались у него на случай, если Микаса захочет остаться на ночь.       Их многоэтажки разделяла проезжая часть и один двор, поэтому добраться друг до друга при желании можно было меньше, чем за десять минут. Не сказать, чтобы Микаса люто обрадовалась этому факту, но и возражать не стала: близость Леви успокаивала и будто прикрывала от летящих в ее сторону ножей и пуль.       Эрену новость о переезде снова пришлась не по нраву, и он выразил недовольство тем, что жилье не было найдено поближе к старому дому. Но получив в ответ взгляд серых глаз а-ля «Серьезно?», тут же закрыл рот и опустил голову. Леви же слегка приподнял уголок губ и подумал о том, что его малышка и без него разберется с тем, что ей не нравится. Взяв с Микасы обещание, что та будет позволять раз в неделю оставаться у нее на ночь, Эрен успокоился и даже сказал ей, что рад.       10:24. «Леви».

«Ты спишь?»

      «Не сплю, но еще не вставала».

      «Заказать тебе завтрак?»

      «Не нужно. Я вчера купила яйца и молоко. Приготовлю омлет».

«Только оденься. Или закрой форточку, чтобы не простудиться».

      «Нет. Я буду голой стоять у плиты и взбивать венчиком белок с молоком так, чтобы моя грудь подпрыгивала в такт движениям».

«Мне нравится эта твоя ужасная привычка. Но окно все же закрой».

      «Хорошо, окно закрою. Ты на работе?»

«Еще нет, собираюсь выезжать. Ты не передумала?»

      «Не дождешься. В три часа. Готовься».

«Это ты готовься».

      «Останешься сегодня у меня?»

«Если ты хочешь».

      «Вау. Отлично. Тогда фильм выбираю я, а ужин – с тебя».

«Договорились. Целую».

      «Пора бы уже начать пользоваться смайликами, старикашка».

«Еще не придумали тот смайлик, который мне нужен. До встречи».

      Микаса отправляет в ответ эмоджи с поцелуем и улыбается, закрывая диалог. Вытягивается на постели, проводя ладонями по прохладному хлопку простыни. Так просто и легко. Так приятно и тихо.       Солнечный свет рисует на ее коже причудливые узоры, когда она откидывает в сторону плотную бордовую штору. В зеркале напротив девушка видит свое отражение и поражается тому, как сильно она изменилась всего за месяц: синяки под глазами полностью исчезли, кожа будто подсвечивается сиянием изнутри, мышцы приобрели давно забытый рельеф, а в глазах появилась уверенность в завтрашнем дне. Микаса закусывает нижнюю губу, думая о том, что Леви наконец-то останется у нее. Со дня переезда он настойчиво отказывался от ночевки на ее территории, давая ей время побыть одной и прочувствовать свою самостоятельность. Тем не менее, Микаса каждый день уточняла у него, не хочет ли он остаться. И сегодня он, наконец, дал положительный ответ. Сама Микаса оставалась у него пару раз, когда уставшая после работы засыпала в его теплых руках.       Она действительно не одевается, пока готовит завтрак и ест, потому что ей нравится ходить по квартире голой и знать, что за это ничего не будет. Она прибавляет громкость на музыкальном центре так, чтобы рамочка с фотографией родителей, стоящая на колонке, слегка дрожала от вибраций. Делает растяжку так, как показывал Леви на первой совместной тренировке.       - Ты сейчас получишь вывих или растяжение! Это неправильно!       - Говоришь так, будто ты тренер по гимнастике.       - Из нас двоих – я опытнее.       - Из нас двоих – я выпускница спортивной школы с разрядом по легкой атлетике.       - Несносное отродье.       - Маленький старикашка.       - Тц.       - Ладно. Показывай. Опытный тренер.       И он действительно доказал ей в тот день, что он гораздо опытнее. Мышцы не отзывались противной болью после показанных им упражнений, но выносливость будто повысилась в разы. Их совместные тренировки пока что не были постоянными, потому что подобрать свободное время становилось сложно из-за работы Леви: к лету очень многие захотели украсить себя татуировками и пирсингом. Но как только появлялась возможность с пользой провести свободное время, они выбирались в спортивный зал в соседнем квартале.       Микаса несколько раз проверяет ванную комнату и кухню на предмет пыли и грязи: Леви очень трепетно относится к чистоте. Протирает полки и даже залезает на стул для того, чтобы убрать поверхность кухонных шкафов. Раньше она бы не стала звать к себе такого чистоплюя, но с того момента, как их отношения приобрели романтический характер и намек на «долго и счастливо», очень быстро смирилась с тем, что уборка станет для нее ежедневной рутиной. И даже была рада такой перспективе, потому что в квартире даже дышать становилось легче после влажной уборки.       Ко времени выхода из дома температура на улице поднимается еще на пару градусов после утренней прохлады. Микаса щурится, глядя на чистое голубое небо, и решает пройтись пешком до студии, находящейся в пяти кварталах от ее дома.       14:12. «Леви».

«У меня перерыв, выйду пообедать и куплю шоколадку. Петра в студии».

      «Поняла. Дождусь».       Когда Микаса входит в помещение, ее обдает потоком прохладного воздуха, и по плечам тут же бегут мурашки.       - Воу! Как-то у вас тут прохладно совсем! Привет, Петра!       - Привет, - администратор студии отрывается от книги и открыто улыбается девушке. Веснушки на ее носу видны еще ярче в теплое время года, поэтому она становится похожа на миленькую ведьмочку. – Я включила кондиционер. На улице и так душно, а тут еще и Леви… ой…       - Расслабься, я знаю, что он душнила.       - Могу предложить зеленый чай со льдом или минералку.       - Просто воды, если можно.       - Конечно.       Рыжие локоны озорно подпрыгивают вместе с их обладательницей, пока Петра пролетает мимо Микасы в зону кухни. Брюнетка переобувается, проходит вглубь студии и присаживается на диван у закрытой локации, где работает Леви. Она несколько раз приходила сюда, когда он не успевал забрать ее с работы из-за занятости. Кафе находится поблизости, да и домой идти вместе было куда приятнее, чем в одиночестве.       - Спасибо, - Микаса отпивает несколько глотков из бутылки, по стенкам которой стекает конденсат. – Живительная влага. Как дела? Рассказывай. Тебя давно не видно рядом с Ханджи.       - Мы расстались.       - Эм-м-м…       - Точнее, мы и не начинали встречаться. Просто попробовали. Она помогла мне открыть новые грани себя, а потом она уехала на обучение. И как-то так получилось, что я…       - Не рассказывай, если не хочешь.       - Нет, все в порядке. Я просто встретила другую, и… влюбилась. Сразу же рассказала Хандж, а она только облегченно вздохнула, добавив, что сама не знала, как сказать мне о том, что нам не стоит продолжать встречаться. В общем, мы снова коллеги, и нам обеим хорошо.       - Я рада, что между вами не осталось недомолвок.       - Хандж замечательная. Надеюсь, что у нее все будет хорошо. В конце концов, если бы не она, я бы никогда и не подумала о том, что могу быть счастлива рядом с девушкой.       - Как ее зовут?       - Нифа. И мне от нее просто голову срывает.       - Вокруг меня становится все больше тех, кто предпочитает нетрадиционные отношения. Иногда я думаю о том, что…       Дверь резко распахивается, и на пороге возникает невысокий брюнет в широких спортивных шортах и майке. Он спускает солнцезащитные очки на нос и приподнимает бровь.       - О чем ты там думаешь?       - Не думаю, что тебе понравится ход моих мыслей.       - Только не говори мне, что ты передумала.       - Нет.       - Отлично. Другое меня сейчас не волнует. Петра, все готово?       Петра быстро кивает и подмигивает Микасе, когда встает с дивана и идет за стойку. Леви откидывает плотную штору и приглашает Микасу зайти в свое рабочее пространство. Девушка делает глубокий вдох и шагает к кушетке, чтобы присесть на нее, пока мастер закончит свои приготовления.       - Итак…       - Итак, прокалываем соски. Ты уверена?       - Хватит задавать один и тот же вопрос. Это мои соски, и я буду делать с ними то, что захочу.       - Иногда эти соски бывают и моими тоже. Хорошо, больше не спрашиваю. Раздевайся.       Микаса расстегивает пуговицы на рубашке медленно, одну за одной, пристально наблюдая за мужчиной. Грудь Леви тяжело поднимается в такт дыханию, и губы сжимаются в тонкую полоску, когда она, наконец, оголяет плечи. Их пальцы соприкасаются, когда он забирает из ее рук одежду и кладет ее на спинку стула. Микаса показательно прижимает к округлостям руки так, чтобы груди коснулись друг друга и слегка приподнялись.       - Перестань так делать.       - Как? Вот так? – подушечки ее пальцев очерчивают ореолы сосков, отчего они становятся чуть более выпирающими.       - Я впервые буду делать пирсинг со стояком в штанах, - Леви запрокидывает голову назад и глубоко вздыхает. – Иди сюда. Выбирай украшения.       - Я доверяю мастеру, но хочу колечки. Штанги, как у тебя, будут смотреться слишком уныло, как мне кажется.       Микаса не думает о боли, не думает о прохладе, касающейся ее кожи после того, как Леви протирает ее грудь спиртовой салфеткой, хотя соски становятся еще более напряженными. Ее взгляд скользит по острым скулам и прямому носу, чуть приподнятому на кончике, по приятному контуру губ, так умело целующих ее в моменты близости, хватается за длинные черные ресницы и погружается в бездонную глубину его глаз. Леви говорит о чем-то, и его голос – музыка, успокаивающая и уютная, от которой мурашки по коже бегут с бешеной скоростью. Она прикусывает губу и издает низкий стон, когда игла пронзает упругую кожу, протыкая сосок. Выдыхает через свернутые в трубочку губы и возвращает на лицо улыбку, стоит ей только заметить томный взгляд Леви.       - Больно?       - Приятно.       - Еще второй сосок.       - А их можно будет лизать?       - Что?       - Соски. Можно будет их лизать? Сегодня.       - Не желательно, но думаю, что твой случай будет исключением из правил.       Грудь пульсирует от легкой ноющей боли, когда Леви подводит ее к зеркалу для того, чтобы она оценила его работу. Теперь ее соски украшены циркулярами из серого металла, и смотрится это до ужаса эротично. Микаса улыбается, проводит ладонями по линии декольте, подходит к Леви и оставляет на его губах нежный поцелуй.       - Спасибо. Мне все нравится.       - Я рад.       - Я знаю, - ее ладонь опускается на бугорок в паху, и колечко в губе Леви дергается от ухмылки.       - Потерпи до вечера. Не особо люблю заниматься этим на работе, - он подает ей рубашку и отворачивается, чтобы убрать рабочее место. – Лифчик пока не носи, чтобы не травмировать прокол.       - Отлично.       - Не очень. Меня немного смущает, что ты будешь работать без белья.       - Расслабься, я смогу это скрыть. А вот тебе бы успокоиться и выпить чаю, потому что такое скрыть невозможно, - ее взгляд опускается вниз, а на губах игривая улыбка.       - Оденься, пожалуйста.       Каждое прикосновение ткани рубашки к проколотой зоне отзывается разрядом электрического тока, следующего от места нервных окончаний к низу живота, где скапливается возбуждение. Леви заклеил соски ватными дисками, чтобы Микаса не испачкала рубашку, но каждое движение все равно заставляет дрожать конечности. Девушка прикладывает титанические усилия, чтобы не оседлать его прямо здесь, в студии, пока Петра за ширмой читает книгу. Было бы очень интересно попробовать сдерживать себя и не стонать во весь голос. Хотя она уверена: Петра наделена такой тактичностью, что сделает вид, будто ничего не слышала.       Трель звонка все еще приносит дискомфорт слуху, особенно когда раздается неожиданно. Микаса натягивает широкую футболку и идет к двери, чтобы впустить в квартиру своего гостя. Леви улыбается и делает глубокий вдох, переступая порог и закрывая за собой дверь.       - Мы больше никого не ждем?       - Нет. Только ты и я.       - Прекрасно, - его губы накрывают ее, а язык нахально проскальзывает внутрь ее рта. – Закажем доставку?       - Терпеть не могу, когда ты дразнишь, а потом обламываешь, - ее кулак мягко толкает мужчину в грудь, и оба тихо смеются, опустив головы. – Только не пиццу.       - Доставка из ресторана?       - Хм. Подожди, я позвоню Конни, спрошу, осталось ли что-нибудь на кухне.       - Ты работаешь с ним, но до сих пор не запомнила, что у них с Николо холодная война. Он не пойдет на кухню, даже под страхом смерти.       - Ты прав. Позвоню лучше Жану.       - За Жаном вечером приедет Эрен, а это значит, что они оба приедут сюда, и не уедут до утра. Смекаешь?       - Почему ты обо всем этом знаешь?       - Потому что я внимательно слушаю все, что они говорят. А не смотрю на себя.       - Так и я на себя не смотрю!       - На себя – нет. На меня – да, - еще один ласковый поцелуй, и пальцы бережно убирают со лба мягкие волосы. – Позвони Пик, если Порко приедет за ней на байке, то через полчаса мы будем наслаждаться ужином в твоей уютной чистой кухне.       Леви оказывается не прав только в одном: спустя полчаса он открывает дверь ее квартиры, чтобы забрать у Пик бумажные пакеты с едой, пока Микаса принимает душ. Наслаждаться ужином они начинают чуть позже запланированного, но это никак не влияет на их настроение. Молчание не напрягает, ласковые прикосновения и взгляды распаляют чувства еще сильнее. Ей хотелось бы провести на этой кухне всю жизнь и выходить на связь только раз в неделю, чтобы уверить друзей, что с ней все в порядке, только бы Леви был в пределах досягаемости.       Они лежат, обнявшись, на кровати. На экране телевизора мелькают лица главных героев фильма, сражающихся с армией оборотней. Микаса поглаживает пальцами линии на раскрытой ладони Леви, впитывая тактильную мягкость его кожи.       - Расскажи про свои татуировки, - ее глаза с надеждой смотрят на него. Может быть, хотя бы в этот раз он ей не откажет, прикрываясь встречными вопросами или переводя разговор на другую тему.       - Я закрыл ими шрамы.       - Я не про это. Ты же не набивал их бездумно, просто потому, что рисунок хорошо ложился на кожу.       - Какая из татуировок тебя интересует?       - Вот эта, - ее палец проводит линию по контуру надписи чуть выше запястья.       - Так любила говорить Иззи. На любую бредовую идею она отвечала всегда одинаково: «Why not?». Когда я смотрю на запястье, всегда вспоминаю ее. Иногда решиться на что-то становится легче, стоит только вспомнить, как она морщила носик и говорила это.       - Когда я пришла в студию за крыльями и ты предложил мне быть мастером вместо Ханджи, я не могла решиться, пока не увидела эти слова на запястье. Ты тогда завернул рукава рубашки, чтобы было удобнее двигаться.       - Значит, к нашей встрече Иззи тоже приложила руку, - Леви целует ее в макушку, и она чувствует, как его дыхание сбивается на долю секунды.       - А от Фарлана что-нибудь есть? Послание. Или рисунок.       - Да, дверь в Нарнию на ребрах. Он нашел меня в кладовке, открыл дверь и протянул руку. Тогда я сделал шаг в другой мир к другой жизни.       - Глубоко. А узор на шее?       - Там был шрам от цепи. Хотелось закрыть его чем-то таким, чтобы рубцы было сложно разглядеть. Поэтому там много линий разной толщины, сплетенных в общую картину.       - Было больно?       - Татуировки? Не больнее, чем тебе. Правда, я делал их практически без перерыва на заживление. Эрвин тогда был зол, как черт. Но работа помогла ему затолкать вглубь воспоминания о неудавшейся попытке покинуть этот мир.       - Слушай, когда ты доделал мне спину… мы с тобой немного…       - Да. И?       - …и через несколько дней ко мне в кафе пришли Ханджи с Петрой. Они сказали, что тебе нужно срочно вызвать девушку на час, потому что ты очень злой. Я тогда очень расстроилась, потому что хотела… как-то продолжить наше общение. А после того, что они сказали…       - Это все, конечно, прекрасно, но через день после того, как я закончил твою работу, я уехал на обучение, а потом был фестиваль татуировки. Меня не было в городе.       - Тогда…       - Эрвин. Когда меня нет, он берется за большие и реалистичные работы. И быть злым он вполне мог, особенно на Ханджи, которая любит прогуливать больше, чем работать, - Микаса громко выдыхает и смеется, уткнувшись носом в грудь Леви. – И ты думала об этом столько времени? Серьезно?       - Ну да. Я с первой нашей встречи не могла выкинуть тебя из головы.       - Потому что я красавчик?       - Потому что ты высокомерный низкорослый…       - Не продолжай. Я тебя понял. Иди ко мне.       Леви приподнимает корпус и откидывается на спинку кровати, протягивая руку Микасе, чтобы той было удобнее оседлать его бедра. Девушка понимает его без слов, обнимает за шею, утыкаясь носом в темную макушку. Пальцы проходятся по выбритому затылку, отчего легкая щекотка посылает импульс тока выше по конечности. Леви трется носом о ее ключицы и приподнимает голову, чтобы заглянуть в глаза девушки. Она проводит линию по шраму на лице, останавливая палец на губах.       - Ты ужасно красивый. Мне повезло.       - Люблю тебя, - говорит он на выдохе и притягивает ее голову к себе ближе, чтобы погрузиться в страстный поцелуй.       Прикосновения могли бы обжигать, если бы не приносили столько удовольствия. Микаса тихо стонет, когда ладони Леви будто впервые изучают ее тело. Каждая клеточка становится еще чувствительнее, принимая на себя всю нежность, на которую способен мужчина. Он отрывается от ее губ, чтобы стянуть через голову футболку и оставить девушку обнаженной. Мерцающий экран телевизора подсвечивает металлические колечки в ее сосках, ставших будто еще сексуальнее, чем несколько часов назад.       - Мы когда-нибудь сможем нормально посмотреть фильм? – Леви кладет ладони на упругие груди, приподнимая их. Замечает небольшие кровоподтеки в местах проколов, но смотрит на них сейчас не как специалист, а как возбужденный мужчина.       - Леви, пожалуйста. Я весь день об этом мечтала.       Его не нужно просить, он и сам готов сделать для нее все, о чем она только попросит. Напряженный кончик языка касается центра соска, обходя пульсирующие болью зоны. Леви знает, что сейчас ее грудь еще более чувствительна, чем обычно, поэтому не торопится наброситься на нее с ласками. Делает все нежно и аккуратно. Микаса отвечает на его движения стонами и запрокинутой назад головой. Его пальцы впиваются в талию, удерживая ее тело от полета.       - Не больно?       - Нет. Продолжай, пожалуйста.       Язык накрывает ореол ее соска, прохлада украшения и металлический привкус усиливают слюноотделение, отчего возбуждение проходится дрожью по конечностям мужчины. Его стон оглушает, и Микаса закусывает губу от удовольствия на контрасте с ноющей болью.       Леви аккуратно прокручивает колечко в соске языком, чувствуя солоноватый привкус крови. Возможно, он поторопился, но рядом с ней сдержаться просто невозможно. Ее пальцы до побелевших костяшек вцепились в его плечи, удерживая его на плаву. Без этой боли ему бы давно сорвало крышу.       - Сними трусики.       Его слова возвращают ее в реальность, где господствуют страсть и вожделение. В промежности уже давно зудит от скользкой влаги, и девушка только рада наконец освободиться от сдавливающего ощущения. Тонкий хлопок летит на пол, и девушка тут же принимает такое же положение, что и несколько мгновений назад.       Леви продолжает пытку сосков языком, слушая ее стоны, становящиеся все громче. Подрагивающая ладонь скользит от талии к бедрам и останавливается на их внутренней стороне. Большой палец чертит линию на половых губах, влажных от смазки. Ноги девушки дрожат, колени упираются в бедра с ещёбольшей силой.       - Будь умницей, малышка, и не сдвигай ножки.       Микаса кивает и чувствует, как его пальцы плавно проникают внутрь и начинают медленные поступательные движения. Затем они раздвигаются наподобие ножниц и больше не смыкаются, все еще двигаясь. Чувствительность достигает максимума, и ей приходится прижать его рот к своей груди так, чтобы боль не дала кончить прямо сейчас. Микаса хочет продлить это ощущение.       Леви задевает внутри чувствительную точку, отчего тело девушки дрожит, а стон становится протяжнее и тоньше. Движения пальцев и языка ловят один ритм в унисон с ударами сердца. Микаса откидывается назад, поставив руки на колени мужчины. Он чувствует, что делает с ней невероятные вещи, от которых девушка почти задыхается. По пальцам стекает густая прозрачная смазка, оставляя на простыне мокрое пятно. Леви подумает об уборке после того, как она кончит.       Когда он слегка оттягивает зубами колечко в соске, Микаса понимает, каково это – чувствовать боль вместе с удовольствием. Она почти кричит, задыхаясь от страсти, проникшей в нее сквозь межклеточное пространство, но Леви не останавливается. Его длинные изящные пальцы снова задевают чувствительную точку, и Микаса остатками сознания понимает, что сейчас произойдет что-то удивительно прекрасное. Дрожь в теле усиливается с каждой секундой, и сдерживаться больше нет желания.       - Расслабься, ты сейчас кончишь.       И Микаса кончает. Громко, дрожа всем телом, чувствуя, как из нее выливается порция влаги, впитываясь в белую простыню. Перед глазами взрывается Сверхновая, и весь мир перестает существовать, пока по ее сосудам бежит чистое удовольствие. Дышать становится тяжело, конечности наливаются свинцом, и если бы не Леви, она бы прямо сейчас приземлилась бы на пол рядом с кроватью.       - Я… ничего не соображаю. Что сейчас произошло?       - Применили теорию на практике. Понравилось?       - Я… описалась?       - Нет, ты кончила.       - Тогда почему так мокро?       - Ну, твой оргазм был сильнее обычного.       - Как ты это сделал?       - Если я тебе расскажу, ты можешь проболтаться кому-нибудь. Так что пусть это будет моим секретом.       - Ты невыносим.       - Давай лучше продолжим то, что начали. У нас впереди целая ночь. Не зря же я решил наконец остаться у тебя.