Мы скроем шрамы рисунками страхов...

      Как и любой девушке, Микасе всегда хотелось проснуться утром в теплых уютных объятиях любящего мужчины, который во сне будет прижимать её к себе еще крепче и мурлыкать на ухо что-то наподобии: «Еще пять минут». Но реальность оказалась несколько иной: глаза открывать Микасе не хотелось совершенно, потому что страх того, что произошедшее окажется сном, сковал полностью ее тело. Крепкая рука на талии запросто могла оказаться ногой Эрена, заснувшего рядом, а тяжелое дыхание – дыханием Жана, уснувшего рядом с кроватью, на полу.       Яркий свет весеннего солнца и свежий воздух пролеска, врывавшиеся в приоткрытое окно, все же приносили осознание того, что находится она явно не дома и не у Эрена. А нежный невесомый поцелуй в затылок усилил это осознание.       - Ты спишь? – тихий шепот Леви заставляет мурашки носиться по коже со скоростью света. Она ужасно соскучилась по нему, такому, каким он был только с ней.       - Неа, - девушка разворачивается и ложится лицом к мужчине, глаза которого все еще закрыты.       Она проводит подушечками пальцев по нежной коже щеки и оставляет на подбородке отпечаток своих губ. Леви едва заметно улыбается и прижимает ее к себе еще крепче, вдыхая ее естественный аромат. Микаса скользит ладонью по плечам и переходит на спину, забираясь руками под футболку, и слышит тихий смех.       - Ну, нет, малышка. Не сейчас.       - А когда?       - Когда мы оба будем готовы. Я больше не хочу сдерживаться из-за того, что за стеной есть посторонние. В прошлый раз - Ханджи с Петрой, сейчас - Майк с Нанабой. Нет. Хочу, чтобы мы с тобой были одни. Отчаянный секс – это, конечно, здорово, но все же хочется показать тебе настоящую нежность, смешанную со страстью и желанием.       - Причина только в этом? – Микаса аккуратно касается губами его кадыка, опускаясь к ключицам, оставляя влажные следы от поцелуев.       - У меня нет резинки.       - Мы можем справиться без нее. Слышал когда-нибудь про оральный секс?       - Твою ж мать, Микаса! Я не был в душе!       - Вообще посрать. Я сдерживалась целую ночь и не собираюсь продолжать эти мучения. Да и ты не особенно возражаешь.       Ладонь девушки скользит со спины по талии и рельефному животу, останавливаясь на заметном бугорке. Леви жмурится и делает последнюю попытку остановить ее.       - Это просто утренний стояк. У нас есть неоконченные дела…       - …которые с легкостью подождут еще полчаса.       - Полчаса? Ты переоцениваешь мои возможности.       - ?       - Не ты одна сдерживала свои желания целую ночь. Вряд ли я смогу выдержать эту пытку с теми мыслями, которые возникали в моей голове каждый раз, когда ты делала глубокий вдох. Ты хочешь испортить впечатления обо мне этим позором?       - Мне не нужны ночи напролет, Леви. Даже если это будет десять минут, я буду знать, что все эти десять минут ты думал обо мне и принадлежал только мне.       - Как романтично.       - Заткнись.       Теплые ладони прокладывают путь от живота к бедрам, пальцы цепляются за резинку боксеров. Ступни девушки упираются в скомканное у ног тонкое одеяло, которым они не накрывались сегодняшней ночью из-за жара тел, согревающих друг друга. Микаса прикусывает нижнюю губу в предвкушении: она впервые увидит его раздетым при дневном свете.       Леви закидывает руки за голову: раз уж захотела, пусть наслаждается. И он очень надеется, что она насладится не только зрелищем, но и процессом. Когда он видит в ее глазах восхищение, по телу пробегает табун мурашек, а колечко в губе дергается от ухмылки. Ее короткие, но острые ноготки царапают нежную кожу внутренней поверхности бедер в молчаливой просьбе раскинуть ноги шире, так, чтобы она удобно разместилась между ними. Член дергается, когда ее ладонь медленно проходится по всей длине и смыкается на головке, растирая выступивший предэякулят. Горячий шершавый язык начинает свой путь с тугой мошонки, и Леви зажмуривается от захлестнувших его ощущений. Из груди вырывается низкий стон.       Микасе нравится то, что она делает, но больше всего ей нравится то, что происходит с Леви, когда его член полностью скрывается в горячем плену ее рта. Под ладонью, которая лежит на мужском бедре, чувствуется дрожь, а голос Леви заставляет сжаться внутренности. Низ живота пульсирует удовольствием, и ей хочется запустить руку в трусики, чтобы немного снизить градус своего желания. При этом отрываться от своего занятия совершенно не хочется, и она продолжает мучить себя и мужчину, лежащего перед ней. Когда на затылок ложится его дрожащая ладонь, Микаса поднимает глаза, чтобы встретиться с его взглядом, полным похоти и желания. Девушка открывает рот и продолжает двигать языком, глядя в серо-синие глаза напротив.       - Я готов кончить прямо сейчас, если ты не против.       Девушка кивает и снова заглатывает член так, что головка касается глотки. Втягивает щеки, создавая вакуум во рту для более острых ощущений. Его горьковато-соленый вкус остается на языке пряностью, от которой в промежности пульсирует удовольствие, а влага, сочащаяся из влагалища, насквозь пропитывает не только белье, но и шорты. Ее движения ускоряются, и по ритму дыхания Леви она понимает, что он близок к разрядке.       - Микаса, я сейчас… Микаса… Иди сюда… Нет, Микаса… Я…       Тугая струя горячей густой жидкости растекается во рту, обволакивая пряным привкусом вкусовые сосочки. Микаса задерживает ее на некоторое время, перекатывая от щеки к щеке, и проглатывает, прикрыв глаза от удовольствия. Леви тяжело дышит, положив руку на глаза.       - Все нормально?       - А? – его растерянный взгляд заставляет девушку тихо засмеяться.       - С тобой все нормально?       - А, да. Ты… ты проглотила?       - Кхм. Странный вопрос. Конечно, проглотила.       - Это… было неожиданно. Я думал, что кончу тебе на грудь или на живот…       - А кончил в рот. В чем проблема?       - В том, что это было незабываемо. Ты явно рассчитываешь на то, что сможешь привязать меня к себе своим чудесным ротиком, - Леви вытирает указательным пальцем уголки ее рта, приподнявшиеся в легкой улыбке, и аккуратно укладывает на спину перед собой. – Оу, малышка, тебе придется сменить не только белье, но и шортики, - он делает глубокий вдох, опускаясь ближе к ее животу. – Ты восхитительно пахнешь.       Пальцы проворно цепляются на резинку шорт и трусиков и стягивают все вместе с ног, оставляя Микасу обнаженной. Он уже видел ее, полностью раскрытой, пусть это и было при слабом освещении его комнаты. Ладонями девушка гладит свой живот и приподнимает футболку, оголяя грудь. Пальцы цепляются за стоящие соски и заключают их в плен, а затем прокручивают так, чтобы разряды боли приносили удовольствие.       Леви аккуратно покусывает низ ее живота и спускается ниже, к истекающему смазкой влагалищу. Прикасается кончиком языка к вибрирующей горошине нервных окончаний и слышит тонкий стон сверху.       - Постарайся быть тише, маленькая. Иначе я не смогу сдержаться и переступлю через принцип использования контрацепции.       Микаса рвано кивает и погружается в пучину удовольствия, доставляемого быстрыми движениями языка. Ноги начинают дрожать, а легкие сводит от недостатка воздуха. Девушка прикрывает рот ладонью, чтобы приглушить тонкие стоны. Вторая ладонь зарывается в густые волосы мужчины, который постепенно наращивает темп и подключает к игре пальцы, с легкостью проскользнувшие внутрь нее.       - А-ах! Я… я хочу…       - Чего ты хочешь? Я сделаю все, что скажешь, - Леви целует низ ее живота и ждет ответа, наблюдая, как ее лицо заливается краской. – Я не продолжу, пока ты не скажешь, чего хочешь, Микаса.       - Ты… можешь поласкать мою… мой анус?..       - Ты такая милая, когда стесняешься.       Мужчина ухмыляется и легонько кусает ее чуть ниже пупка. Прокладывает поцелуи по набухшим половым губам, собирая на язык сочащуюся влагу. Пальцы впиваются в ягодицы, раздвигая их и открывая доступ к пульсирующему сфинктеру. Кончик языка аккуратно касается сжатого колечка мышц, и до слуха долетает сдавленный стон. Ей нравится.       Микаса становится одним большим комком нервов, прикосновения к которому распаляют желание и подливают топлива в огонь похоти. Леви нежно и аккуратно подталкивает ее к краю, чтобы она неизбежно провалилась в пропасть удовольствия. Его пальцы умело двигаются внутри нее, воздействуя на чувствительные точки, о которых она раньше не знала. Горячий язык перебегает от одной эрогенной зоны к другой, тем самым вознося девушку на вершину.       - М-м-м, это… Я сейчас… Я… А-а-а-ах! А-а-а-а!       Ее крик звучит приглушенно из-за ладони, прикрывающей рот. Дыхание сбивается, скорость сердцебиения уходит за предел максимального значения, а тело окутывает плотное одеяло блаженства и приятных судорог мышц. Поднять внезапно отяжелевшие конечности кажется невозможным, и Микаса продолжает лежать и наслаждаться остатками оргазма и ласковыми прикосновениями Леви к своей чувствительной коже.       - Это удивительно, - говорит Леви, когда она накрывает его щеку ладонью.       - О чем ты?       - Ты не потеряла интереса к мужчинам и сексу после того, что с тобой произошло.       - После суда я посещала психолога, который сказал, что моя реакция ненормальна. Меня тогда это напрягло. Вряд ли мне было бы проще, если бы я шарахалась от мужчин и избегала общения с ними. У каждого свой метод решения проблем. И мне пришлось искать другого специалиста, который объяснил, что со мной все в порядке. Я не стала угрюмой жертвой и решила идти дальше, потому что рядом со мной был человек, который встал на мою сторону.       - Зеленоглазый гей?       - Леви! Ха-ха! Ты утрируешь!       - Разве?       - Ладно, не утрируешь. Но это не значит, что он не вписывается в общую модель жизни и поведения. Он поддерживал меня всегда, был рядом, успокаивал, вытирал слезы и обрабатывал раны.       - Думаю, он заслужил отпуск. Пора сменить этот караул, - ее ласковая улыбка тонет в поцелуе. – Знаешь, что еще удивительно?       - М?       - Ты ни разу не спросила, как я узнал, где ты. Как нашел тебя.       - Оу. Наверное, у меня не было времени подумать об этом. И как ты узнал мой адрес? Точнее, ты же ворвался в дом к Эрену. Легче не становится.       - Расслабься. Я сделал всего одни звонок. И сейчас сделаю еще один, чтобы попробовать решить возникшую в наших обстоятельствах проблему.       Странно иметь полку со своей одеждой в чужом доме, если не считать того, что дом Майка всегда был убежищем для Леви. Поэтому он обзавелся не только шкафом с одеждой, но и комнатой, которая принадлежала ему с молчаливого согласия хозяев дома. Подобрав то, во что могли бы уместиться бедра и грудь девушки, Леви с улыбкой смотрел на ее попытки оттянуть спортивные штаны так, чтобы они не слишком облегали ее выпуклые прелести.       - Они мне малы.       - В штаны Нанабы ты вообще не влезешь. Расслабься, ты прекрасно выглядишь.       - Если только для того, чтобы вилять бедрами перед твоим лицом и пытаться соблазнить.       - Если бы под ними не было моих боксеров, у тебя бы получилось. Иди сюда, - Микаса отворачивается от зеркала и подходит к Леви, присаживаясь на его колено. – Не напрягайся. Представь, что мы… отдыхаем за городом.       - Не одни.       - Не одни. С семьей.       - Хорошо, - прикосновение ее губ к выбритому виску Леви утяжеляет его веки, и он прикрывает глаза от удовольствия. – Рассказ про Майка я услышала, а что насчет Нанабы?       - Они познакомились в открытом Майком центре помощи. Нана пришла туда, избитая сожителем, в поисках укрытия. Это была любовь с первого взгляда со стороны Майка, а Нана почти год сопротивлялась и избегала его. Пыталась доказать, что она ему не пара, пока Майк не вытащил ее из притона и не закрыл на неделю в одном из кабинетов центра, - Микаса вздрагивает от услышанного. – Ужасно звучит, да? Не волнуйся, он ее кормил и проводил с ней время, пока она мучилась от ломки. Итог ты можешь видеть своими глазами.       - Они подходят друг другу.       - Скорее, они дополняют друг друга. Иногда я забываю о том, что они когда-то были не вместе. Жаль только, что…       - Что?       - Не уверен, что могу об этом говорить, - он кладет указательный палец на кончик носа Микасы, от чего она смешно морщится, и Леви открыто улыбается, обнажая белые ровные зубы. – Уже больше трех лет Нанаба не может забеременеть. И часто расстраивается из-за этого.       - Что говорят врачи?       - Что дело в ее гормональном фоне. Лечить его нужно таблетками, которые препятствуют беременности, а как только она прекращает пить их, гормоны сами по себе не дают ей забеременеть.       - Замкнутый круг. А если сменить врача?       - Уже семь раз сменила.       - М-м-м, слушай, я не уверена, но отец Эрена мог бы попробовать помочь им. Он, конечно, не столичный врач с кучей всяких прибамбасов и примочек, но люди хвалят его. Моя мама ходила только к нему, несмотря на то, что ездить нужно было в соседний город, когда они оставили Эрена с Зиком и перебрались подальше от городской суеты.       - Твой альтруизм меня иногда раздражает, но я поговорю с Майком. Потом. Сейчас нам нужно решить кое-что другое. Пойдем, я чувствую запах завтрака.       Какое-то время им сложно оторваться друг от друга, потому что губы притягиваются, словно магниты. Микасе совсем не хочется размыкать замок из рук, окольцевавших его сильную красивую шею, а Леви не может оторвать ладони от ее талии.       - Ты во что одел девочку, грубый ты мужлан? – Нанаба закидывает цветастое кухонное полотенце на плечо и утыкается ладонями в бока.       - В то, что нашел на своей полке. Твои вещи ей не подойдут, а в костюме Майка она утонет.       - Она же девочка!       - Милая, перестань так орать, - со второго этажа спускается Майк, на голове которого будто свили гнезда несколько десятков птиц. – Моя голова и без твоего чудесного голоса готова расколоться надвое.       - Нехер пить, как будто ты сосуд для хранения рома, Захариус! Завтрак на столе, иди умываться.       Микаса вытягивает рукава лонгслива и, прячась за спиной Леви, опускает голову. Касается его запястья ладонью, которая тут же оказывается в теплом плену его пальцев.       - Расслабься. Все хорошо, - его шепот ободряет, и девушка решается улыбнуться хозяйке дома.       Получив в ответ широкую белоснежную улыбку, она опускает плечи. Новые знакомства всегда напрягали Микасу, и это не стало исключением. Вчера им не удалось как следует изучить друг друга, но сегодня день обещает быть длинным.       Леви не выпускает ее кисть из своей ладони на протяжении всего завтрака, легко орудуя левой рукой, чем удивляет Микасу еще немного. Девушка касается плечом его плеча и, чувствуя тепло его тела, постепенно расслабляется и начинает привыкать к обстановке, наблюдая за взаимодействием Майка и Нанабы. Они действительно дополняют друг друга, как и сказал Леви. Несмотря на горячность низкорослой блондинки, Майк с любовью и заботой смотрит на нее и исполняет все, о чем та просит, даже если это кажется абсурдным.       - Тебе не кажется, что эта тарелка не подходит для салата? Нужно бы ее заменить.       - Без проблем, - Майк встает из-за стола, находит в кухонном гарнитуре новую тарелку и выгружает в нее салат. – А с этой что сделать?       - Она перестала мне нравиться.       - Понял, - он выгружает в тарелку корм для собаки и ставит ее на веранду.       Микаса улыбается, поглядывая краем глаза на Леви, который привык к таким действиям со стороны друзей и не удивляется импульсивности Нанабы и исполнительности Майка. Он скользит пальцами по экрану телефона, отрываясь от него только для того, чтобы убедиться, что Микаса чувствует себя расслабленно.       - Нана, как всегда, очень вкусно. Ты не одолжишь пару босоножек Микасе? Нам нужно посетить одного моего старого друга, а она не взяла с собой обувь.       - Конечно! – удивить Нанабу кажется невыполнимой задачей. – Дорогая, какой у тебя размер? У меня наверху завалялось несколько пар новых кроссовок, которые прекрасно подойдут к образу беспризорника, выбранного твоим мужчиной.       Леви пропускает мимо ушей колкость подруги, лишь слегка приподнимает уголок губ, как бы говоря, что попытка засчитана, и ободряюще смотрит на Микасу, когда та идет вслед за хозяйкой дома в большую гардеробную.       Откинувшись на спинку пассажирского сидения одолженного у Майка автомобиля, Микаса следит за сосредоточенным выражением лица мужчины, сидящего за рулем.       - Отличные кроссовки, - Леви не отрывает взгляд от дороги, но одной рукой перебирает пальцы Микасы.       - И очень удобные. Нанаба сказала, что они ей малы, а мне в самый раз. Хотя я не понимаю, зачем покупать обувь, если размер не подходит.       - Для того, чтобы купить.       - Для меня – это расточительство и темный лес.       - Я выведу тебя из него и научу жить по-другому.       - Куда мы едем?       - Тебе не понравится мой ответ.       - Я постараюсь держать свой гнев при себе.       - Мы едем решать проблему с твоей тетушкой путем шантажа.       - Мне действительно не нравится твой ответ. И, наверное, мне нужно больше подробностей.       Какое-то время в салоне автомобиля слышится только шорох гравия и тихая музыка, звучащая из колонок. Леви делает глубокий вдох и, на секунду прикрыв глаза, начинает говорить.       - Эрвин. Мой друг и руководитель студии, где я работаю. Он спит с Мари Доук.       - Что? И ты собираешься…       - Нет. Все не так. Не перебивай и дослушай. Они встречались еще до того, как Мари вышла замуж. Она выбрала более выгодную партию для себя: не простого руководителя студии татуировки, а человека, метившего в начальники одного из отделений полиции. Но так и не смогла разлюбить Эрвина. Когда она рассказала ему о своем решении выйти замуж за Найла Доука, Эрвин на три дня ушел в запой, а затем залез в петлю, из которой я его вытащил. Они встречаются до сих пор, и их встречи носят не только платонический характер. Я не собираюсь угрожать им обнародованием их секрета, просто попробую открыть ей глаза и попрошу помочь. В конце концов, Эрвин обязан мне жизнью.       - Так вот, как ты узнал мой адрес, - Леви виновато опускает голову. - А если я не хочу, чтобы миссис Доук знала о том, что со мной происходит?       - Я сделаю это с тобой или без тебя. Моблит снял побои, твой шрам на запястье говорит сам за себя. Да и синяки на твоем теле я видел собственными глазами.       - Леви, я…       - Я не хочу каждый день сидеть и думать о том, что эта садистка сделала с тобой на этот раз. Да, ты работаешь, и вы почти не видитесь, но, тем не менее, она успевает сделать с тобой что-то, от чего мне становится невыносимо больно.       - И что потом? Перевезешь меня к себе? Будем жить вчетвером?       - Придумаю что-нибудь, но там тебя не оставлю.       - Леви, я под арестом и опекой. Я с трудом уговорила ее дать разрешение для того, чтобы устроиться на работу. Каждый месяц мы ходим на проверку…       - …к Мари Доук. Я уверен, что она найдет способ сделать так, чтобы ты и эта ненормальная виделись только в службе опеки. Я не отпущу тебя больше, Микаса, чего бы мне это ни стоило.