Better Than Cake

      — Чан-хен.       — М-м-м? Я не тухлое яйцо, мы буквально вышли одновременно.       — Мне нужна твоя помощь.       Чан мгновение смотрит на него немигающим взглядом, явно удивленный, а затем сразу же начинает кивать:       — Конечно! Что я могу для тебя сделать?       — Мне нужно найти шкафчик Хан Джисона.       Что ж, такого явно Чан не ожидал, судя по тому как долго он обдумывает сказанное, прежде чем ответить:       — Э-э-э, а зачем?       Минхо достает коричневый бумажный пакет из своей сумки, где он был надежно спрятан все это время.              — Чтобы оставить это там.       Чан смотрит на пакет, потом на Минхо, потом опять на пакет, а затем расплывается в самой широкой улыбке, на какую только способен человек. Она почти ослепляет.       — Да, Минхо-я, конечно я помогу.       — Ни слова.       — Конечно-конечно, — Чан указывает в сторону, — ты хочешь, чтобы я отнес это или...?       — Разве у тебя не была назначена встреча с кем-то? Возможно, я могу просто оставить это возле шкафчика? — предлагает Минхо, но Чан качает головой.       — Это важнее, — радостно говорит он. На самом деле, он выглядит чересчур счастливым. — Я так рад, что Ханни доверяет мне настолько, что дал код от шкафчика.       Минхо фыркает.       — Хорошо, что это доверие используется с благими намерениями.       — Ну а как иначе! — Чан гордо кивает, прежде чем спросить, — А тебе разве не надо к доктору Чхве?       А Минхо не надо.       Абсолютно. Он ляпнул про доктора Чхве случайно, когда ему пришло уведомление от оператора мобильной связи.       У него не было четкого плана. Изначально он хотел снова занести пакет на ресепшен, но потом поднялся Чан, и Минхо решил воспользоваться подвернувшейся возможностью.       Но скажет ли он об этом Бан Чану?       Точно нет.       — Это не срочно.       У него возникает неприятное ощущение, что Чан обо всем догадывается, но пока что Минхо просто не будет обращать на это внимания.       Точно также он не будет обращать внимания на широкую улыбку с ямочками на щеках, потому что она слишком понимающая и довольная.       Ему удается игнорировать все это в течение целых десяти секунд, прежде чем он со стоном сдается.       — Окей, в чем дело?       Чан разражается смехом.       — Ни в чем. Просто хотел сказать, что это очень мило.       — Спасибо.       — Когдая состарюсь...       — Вау, можно состариться еще больше?       —...Я буквально на год старше тебя...       Минхо хихикает.       —...так вот, когда я состарюсь, я буду с нежностью вспоминать, как вы с Джисоном познакомились и как красиво расцветали ваши отношения, — Чан взмахивает пальцами в воздухе, словно изображая искры. — И все это началось из-за газировки и Stardew Valley, подумать только.       — О, ну на самом деле все началось скорее из-за Хенджина и Чанбина, но ладно, — смеется Минхо.       — Это моя собственная интерпретация, отстань, — притворно ноет Чан, прежде чем указать на эскалаторы, как будто Минхо здесь раньше не был.       Они ступают на эскалатор, и на целых пять секунд воцаряется тишина, прежде чем Чан не выдерживает:       — Могу я спросить, что там внутри?       — Можешь.       Чан снова хихикает.       — Ладно, ладно, храните свои секреты дальше, я не буду совать нос в чужие дела.       Чан отводит его в раздевалку, с особым энтузиазмом вводит код шкафчика Джисона и открывает его. Поставив пакет рядом со стопкой книг, от отдного взгляда на которые начинает ныть голова, Минхо с неохотой отбивает кулак слишком довольного Чана. Они уже собираются закрыть дверцу, чувствуя себя как дети, занимающиеся чем-то секретным, когда заходит кто-то из докторов.       — Чан-а, кто это?       — Ли Минхо, медбрат, — Минхо немедленно кланяется, — рад познакомиться.       Технически, он не лжет.       — Ладно, не важно, — доктор едва смотрит на него, — я передаю тебе пациентку Юн...       Выражение лица Чан меняется совсем незаметно, но Минхо сразу же чувствует разочарование.       — С ней просто невозможно работать, — продолжает доктор раздраженно. — Она что, не хочет выздоравливать? Она никому не помогает, в том числе себе самой.       Чан пытается улыбнуться, но это больше похоже на оскал. Минхо притворяется, что шкафчик Джисона принадлежит ему, делая все возможное, чтобы про него забыли, и старается не слушать, потому что это явно нарушение врачебной тайны. Разве такие разговоры не должны вестись с глазу на глаз? Или по электронной почте?!       —...Я уверен, что это не входило в ее намерения, — начинает Чан невероятно вежливо.       — То, что каждый раз она кричит и трясется, подрывает мою репутацию, — рявкает доктор, пока Минхо пытается запомнить названия книг в шкафчике Джисона. — В любом случае, она наверняка просто пытается привлечь к себе как можно больше внимания. Я уже попросил Наен перевести ее к тебе, так что со всеми вопросами обращайся к ней.       Ладно, Минхо не будет даже пытаться притворяться, что он не подслушивал, потому что какого хрена?       — Я займусь этим прямо сейчас, доктор Лим.       Так это был тот самый доктор Лим.       Ничего себе, неудивительно, что Черен его ненавидит. Минхо уже тоже его ненавидит, как минимум за эту конкретную ситуацию.       Он ждет, пока доктор не покинет раздевалку, и медленно высовывает голову.       Чан выглядит расстроенным и злым, он вздыхает, уперев руку в бедро.       — Прости, я не хотел подслушивать…       — Нет-нет, это мне жаль, что тебе пришлось все это слушать, — тут же говорит Чан, качая головой. — Это все выставляет нас не в лучшем виде…       — Я надеюсь, что все разрешится, — говорит Минхо как можно искреннее, закрывая шкафчик Джисона. — Еще раз, я... я знаю, как важно сохранение конфиденциальности между врачом и пациентом, поэтому я надеюсь, что не создам проблем или что-то в этом роде...       — Честно говоря, все в порядке. Если бы ты не притворился нашим работником, могли возникнуть вопросы, почему посторонние находятся в помещении для персонала. Не думаю, что всем остальным твои намерения показались бы такими же милыми, как мне.       — Ну, думаю я вел себя так, будто отработал тут всю жизнь, — улыбается Минхо.       — Да, ты просто молодец, — хихикает Чан.       Минхо хочет рассмеяться, но сдерживается.       — Я надеюсь, что у тебя все получится, — говорит он, выходя из раздевалки.       Чан выглядит серьезным, когда спрашивает:       — Слушай, небольшой вопрос, ты знаешь кого-нибудь, кто тесно связан с животными для эмоциональной поддержки?       Минхо, честно говоря, знает несколько человек.       — Да, знаю. И я думаю, доктор Чхве знает даже больше спациалистов в этой сфере, чем я. А что такое? Чем я могу помочь?       — Это, э-э, по поводу дела, которое доктор Лим передал мне, — говорит ему Чан, оглядывая коридор, прежде чем продолжить. — Мы можем поговорить?       — Да, конечно.       Чан ведет Минхо в свой кабинет на другой стороне коридора, подальше от общей части физиотерапевтического отделения. Именно здесь должен обсуждаться перевод пациента от одного врача к другому, а не в раздевалках в присутствии медбратьев в подозрительных халатах, которые отличаются по цвету от тех, что используются в отделении.       Чан жестом указывает на кресло по другую сторону своего стола, прежде чем сесть самому.       — Что ж, от профессионала к профессионалу, — начинает Чан, быстро клацая мышкой и глядя на монитор прищуренными глазами, — сделаем все как положено, официально.       — Конечно, доктор Бан Чан.       — Пожалуйста, не копируй Рюджин, — стонет Чан.       Минхо хихикает.       — Ладно, я вписываю это как рабочую встречу, — говорит Чан, с удовольствием стуча по клавиатуре.       — Я бы приоделся, если б знал, — вежливо говорит Минхо.       Чан фыркает.       — Итак, моя пациентка, мисс Юн, недавно оправилась после несчастного случая, — рассказывает он, — вывих плеча, перелом ребер, лабрума на бедре, грыжи межпозвоночных дисков между L5 и L4, и L1 и L2, с сильными ушибами на S1 и S2.       Минхо морщится.       — У нее также порваны связки, — продолжает Чан, все еще стуча по клавиатуре. — Помимо физической травмы, она сильно пострадала психологически.       — Понятно.       — И в результате ей некомфортно, когда люди прикасаются к ней, у нее очень резкая реакция. Что вполне объяснимо, учитывая все обстоятельства, — говорит ему Чан с серьезным видом. — Хорошо, что ее двоюродная сестра, которая работает медиком, нашла возможность приехать и помочь с ее восстановлением в больнице.       — Рад это слышать.       — Конечно, это не идеальное решение, — вздыхает Чан, — у кузины есть своя семья, о которой нужно заботиться, и работа. Да, она приехала специально, чтобы помочь сестре, но теперь ей пора возвращаться.       Минхо кивает.       — Мы пытались, и она тоже старается. Но…       —...вы мало что можете сделать, с обеих сторон.       Чан кивает.       — В идеале, я бы начал с психологической помощи, — говорит Чан, — но это займет время, а, если мы затянем с лечением физических травм, она будет мучиться от боли и ограничений всю оставшуюся жизнь.       Минхо снова кивает.       — Понятно, что ей приходится справляться с тревожностью, стрессом и болью, — говорит ему Чан. — И я как раз думал об этом на днях, мне кажется, что если бы у нее было животное для эмоциональной поддержки, это пошло бы ей на пользу. Позволило бы ей чувствовать себя в безопасности.       — У нее раньше были домашние животные? — спрашивает Минхо, напряженно размышляя.       — Большую часть детства она провела с собаками, — говорит ему Чан. — На обложке ее чехла для телефона изображены собаки.       Хороший знак.       — Я хотел иметь более-менее конкретный план, прежде чем обсуждать это с ее лечащим врачом, — объясняет старший.       — Звучит так, будто ты все тщательно продумал еще до того, как доктор Лим передал ее тебе.       — Я с самого начала надеялся, что этот случай достанется мне, — честно признается Чан, — но старшинство доктора Лима оказалось весомее.       Минхо морщится.       — Однако я знаком с ее лечащим врачом и думаю, что она со мной согласится.              — Что ж, я уверен, что наличие домашнего животного пойдет ей на пользу, особенно если оно уже обучено, — соглашается Минхо. — Хотя, боюсь, это может обойтись недешево.       Чан кивает в ответ.       — У меня есть подруга, которая работает в учебном центре. Они забирают спасенных с улицы животных и тренируют их как животных для эмоциональной поддержки, — рассказывает Минхо, доставая свой телефон. — Я могу узнать у нее подробности и связаться с тобой.       — Было бы здорово.       — Еще я поговорю об этом с доктором Чхве и дам ему твои контакты, хорошо?       — Чем больше у меня будет ресурсов и возможностей, тем лучше.       — Кстати, оттуда я взял одного из своих котов, — Минхо показывает экран своего телефона Чану.       — У тебя есть животное для эмоциальной поддержки? — Чан не может не спросить.       — Суни теперь не столько животное для эмоциональной поддержки, сколько маленький пушистый друг, — смеется Минхо. — Он не был обучен до конца, но я все равно забрал его. Он очень помог мне, когда я был моложе.       — Рад это слышать, — улыбается Чан. — Он живет с тобой?       — О нет, он с двумя другими моими котами у родителей. Я навещаю их при любой возможности, — говорит Минхо, отправляя короткое сообщение.       — Не возражаешь, если я, э-э, спрошу, зачем ты завел себе животное эмоциональной поддержки?       Минхо прищуривается, глядя на Чана с притворной угрозой.       — Ты не обязан мне рассказывать! — поспешно тараторит тот.       Минхо хихикает.       — Нет, все в порядке. Мне тогда только исполнился двадцать один год, и у меня закончились очень, очень тяжелые отношения, — выздыхает он. — У меня была очень сильная тревожность, и, наверное, я просто в целом себе не нравился.       Чан кивает, внимательно слушая.       — Именно тогда моя мама предложила мне завести питомца, — смеется Минхо. — Вообще-то, я вырос с собаками. Но в то время в моем общежитии собак держать было нельзя. Однако никто ничего не говорил о кошках.       Чан смеется.       — А моя подруга, она на самом деле училась со мной какое-то время, прежде чем перевестись на другой факультет, — улыбается Минхо. — Она помогла мне найти Суни. Этот малыш действительно помог мне вернуть себя.       Минхо срочно нужны новые фотографии от мамы, он скучает по своим котам.       — Мне жаль слышать, что ты был в плохом состоянии, — искренне говорит ему Чан.       Это было очень в духе Чана — извиняться перед Минхо за то, что случилось с много лет назад и не имело к самому Чану никакого отношения.       — Если ты не против, я спрошу еще, но как именно он тебе помог? Суни? И что дальше? Теперь он тебе больше не нужен или...? — осторожно интересуется он.       — Я в целом очень хотел бы, чтобы он жил со мной. Он, Дуни и Дори, — улыбается Минхо, глядя на свой чехол для телефона, — Но, во-первых, я не думаю, что у меня есть возможность уделять им должное внимание, и это было бы просто несправедливо по отношению к ним.       Чан кивает в знак согласия.       — А, во-вторых, мне кажется, что Суни все-таки сыграл свою роль, понимаешь? — задумчиво говорит Минхо, — полагаю, что благодаря ему я смог, э-э, как бы перестать быть таким замкнутым. Я смог преодолеть этот этап своей жизни и понять, что время от времени полагаться на других не так уж и плохо. И, наверное, важно иметь людей, с которыми ты можешь себе это позволить.       — Как свой спасательный круг? Тех, с кем чувствуешь себя безопасно?       Минхо усмехается, думая обо всех, кто был ему близок.       — Да, как спасательный круг.       — Я действительно рад это слышать.       — Что ж, что было, то было, и вот я здесь, — Минхо почесывает шею.       — Ты здесь, — Чан улыбается и кивает, — это самое главное.       — Но мне, вообще-то, уже пора, — Минхо показывает себе за спину, на дверь.       — О, точно! — Чан вздыхает. — Прости, что отнял у тебя время! В следующий раз с меня обед!       — Все в порядке, хен, — усмехается Минхо, вставая, — ты мне сегодня очень помог.       — Идем, я покажу тебе, как выйти, чтобы не наткнуться на Ханни, — поддразнивает его Чан.       — Пожалуйста, показывайте дорогу, доктор Бан Чан.       — О, боже мой!..

***

      Минхо любит ничего не делать по выходным.       Абсолютное блаженство от того, что ему ничего не надо делать, является замечательной роскошью, и Минхо наслаждается ею. Вчера вечером он уже постирал белье, которое все еще висело на маленьком балконе. В порыве энергии накануне прибрался в квартире, так что на это тратить силы тоже не надо. Продукты закуплены, и никакие запасы пополнять не требуется       Потрясающе.       Он мог бы что-нибудь приготовить. Просто для удовольствия.       А не для того, чтобы запастись едой на всю неделю.       Просто что-нибудь вкусненькое на сегодня. Возможно, что-то более сложное, чем обычно, или новый рецепт.       Он нашел очень многообещающий вариант курицы с пряностями и уже подготавливал необходимые ингредиенты, когда у него начал вибрировать телефон.       Взглянув на экран, Минхо замечает по меньшей мере двенадцать сообщений от Хенджина, каждое из которых гласит:       ВПУСТИ МЕНЯ       И его селфи рядом с домом Минхо.       Вымыв руки и надев домашние тапочки, он тихо фыркает и выходит в коридор, подходя к стеклянным дверям, за которыми Хенджин принимает свою самую изящную модельную позу, надевая солнцезащитные очки.       — Проклятие всей моей жизни, что ты здесь делаешь, — говорит Минхо вместо приветствия.       — Я думал проклятием всей твоей жизни был Сынминни.       — Вы можете оба быть проклятиями всей моей жизни.       — Тогда мне придется драться с Сынмином.       — Было бы славно. Я бы снял на видео и отправил Инни.       — А он бы выложил это в TikTok или куда-нибудь еще, — хихикает Хенджин.       — Я как раз начал готовить ужин, — говорит Минхо, когда они входят в лифт.       — О-о-о! Что ты готовишь, хен?       — Кое-что с баклажанами.       — …       Хенджин, прищурившись, смотрит на него.       Минхо хихикает.       Как только они оказываются в коридоре, Минхо снова спрашивает:       — Подожди, зачем ты здесь? Не то чтобы я был против конечно.       — Как ты мог заметить, становится прохладно.       Хенджин прав. Зима, определенно, понемногу вступает в свои права.       — И поскольку у меня здесь много толстовок и курток...       — Ах да, — усмехается Минхо, останавливаясь перед дверью, чтобы поднести ключ-карту к замку.       —…я пришел, чтобы забрать их обатно.       Широко распахнув дверь, Минхо делает приглашающий жест:       — Прошу, мой шкаф в твоем распоряжении.       — Ты помнишь, где они лежат?       — Я, как правило, не запоминаю, где храню свои куртки, — пожимает плечами Минхо.       Со стоном Хенджин надевает то, что он называет своими тапочками, и скользит по очень гладким полам Минхо, имитирующим дерево.       — Не устраивай беспорядок!       — Именно этим я и собираюсь заняться!       Покачав головой, Минхо возвращается на кухню. Хотя это правильнее было бы называть удлиненной столешницей, чем полноценной кухней. Как же он скучает по своей домашней кухне и просторным рабочим поверхностям.       Нарезав все нужные овощи и оставив курицу размораживаться, он направляется в спальню, где обнаруживает Хенджина, который вешалка за вешалкой раздвигает и рассматривает одежду в шкафу. Небольшая кучка уже отобранных вещей лежит рядом с ним на стуле.       — Зимние вещи могут еще быть в ящиках, — предполагает Минхо, заходя вкомнату.       — Хм? — Хенджин оборачивается, — хорошо!       — Тут.       — Иногда я удивляюсь, как много барахла накапливается со временем, — смеется Хенджин. — Я перебирал свою летнюю одежду и задумался, носил ли я хотя бы половину из нее в этом году?       Минхо смеется.       — Ты хотя бы можешь время от времени менять одежду, а я просто переодеваюсь из одной рабочей формы в другую.       — Давай встретимся с Инни завтра! Помнишь, он рассказывал про фуршет на открытом воздухе, — взволнованно предлагает ему Хенджин. — Мы сможем немного приодеться!       На самом деле, это звучит неплохо.       — Неплохое предложение. Может, тогда поужинаем заодно все вместе?       — Да, я сообщу Сынмину.       — А Чанбин?       — У него ординатура, — стонет Хенджин, прежде чем плюхнуться на кровать Минхо. — Встречаться с врачом — это такой стресс, хен!       — Я спущу с тебя шкуру за то, что ты улегся на мою кровать в уличной одежде!       — Но я пришел к тебе в домашних вещах.       Хенджин живет не так уж далеко от Минхо, хотя они оба добираются до своих домов разными путями.       — Подъм-подъем! — Минхо размахивает руками, пока Хенджин не сдается, поднимаясь с кровати.       — О, но Чанбин-хен ведет меня на свидание в ближайший вторник! — взволнованно рассказывает он. — Он купил нам билеты на выставку искусства фотографии!       — Это круто, — улыбается Минхо. — Я и не знал, что он увлекается искусством.       Хенджин бросает на него удивленный взгляд.       — На самом деле, он не увлекается? Я продолжаю говорить ему, что не обязательно водить меня по музеям и прочим местам, но... — он пытается показаться равнодушным и пожимает плечами, — он говорит, что ему все равно нравится проводить со мной время, так что...       Вау, Чанбин наверное даже не догадывается, но он мог бы вить из Хенджина веревки.       — ...в любом случае, он действительно так старается, — взволнованно рассказывает ему Хенджин. — На днях я взял его телефон, чтобы по-быстрому что-то загуглить, и увидел его вкладки. Представляешь, он изучал терминологию фотографии.       Минхо не собирается говорить этого вслух, но это чертовски мило.       Бывшие партнеры Хенджина, хотя и не были абсолютными придурками, никогда по-настоящему не пытались понять его любовь к искусству. Если Хенджин хотел походить по галереям, он либо делал это сам, либо с Чонином. Никто из тех людей, естественно, не покупал заранее билеты на выставки, выкраивая время в напряженном рабочем графике, и не пытался выучить терминологию, чтобы лучше понимать различные выражения, связанные с интересами Хенджина.       Он также уверен, что из всех партнеров Хенджина, только Чанбин действительно проявил интерес к тому, чтобы узнать его поближе. Это в основном связано с тем, как Хенджин выглядел: люди часто делали выводы о его личности, основываясь на внешности и проецировали на него определенные черты характера. Но на самом деле Хенджин был не просто «красивым личиком», чем-то гораздо более значимым, чем то, что все эти партнеры в нем видели.       И Хенджин прекрасно понимал, чего от него ожидали, как воспринимали, и это на него давило, заставляя скрывать свои интересы и увлечения. Пряча настоящего себя так эффективно, он постоянно испытывал неловкость по этому поводу.       А Чанбин, если Минхо правильно помнит, когда-то повел Хенджина в совершенно случайное кафе, где они участвовали в мастер-классе по изготовлению и разукрашиванию зонтиков. После этого тот еще несколько дней ходил с улыбкой на лице, которая никак не хотела стираться.       — Да! Нашел! — Хенджин сияет, указывая на мягкую серую толстовку с капюшоном.       Ах, Минхо обожает эту толстовку. Такая приятная ткань.       — Это было моей главной целью, — сообщает он Минхо, прежде чем снова отодвинуть какую-то одежду в сторону и замереть. — Разве это не свитер Джисона?       — Да? И? — отвечает Минхо, открывая один из ящиков.       Хенджин только хихикает.       — Ты коллекционируешь чужие свитера.       — Не моя вина, что люди, глядя на меня, думают «Ого, ему бы не помешало больше свитеров», — Минхо хмурится, — Честно говоря, это даже оскорбительно, я — образец мужчины, на которого стоит смотреть...       — Ладно, подожди — это что, куртка Сынмина? — Хенджин достает куртку, эффектно прерывая речь Минхо.       — Возможно? — Минхо смотрит на нее. — Честно говоря, я не помню.       — Что ж, тогда я ее забираю.       — Да пожалуйста.       — И это я тоже возьму, — ухмыляется Хенджин, дергая свитер Джисон за рукав, но останавливается и весело смеется, увидев выражение лица Минхо.       Хенджин находит всю свою одежду, запихивает ее в большую хозяйственную сумку, которую ставит у двери, прежде чем устроиться за крошечным обеденном столом Минхо, как у себя дома.       — Ох, как вкусно пахнет, я не ел твою стряпню целую вечность.       — Я готовил для нас буквально две недели назад.       — Я же говорю, прошла целая вечность! — Хенджин встает, чтобы взять свой телефон. — Сделаю несколько фотографий и отправлю их Инни, чтобы он завидовал.       — Еще не готово, можешь заняться этим после, — Минхо отмахивается от него, стоя у плиты, где шипит цыпленок. — Налей себе чего-нибудь выпить, если хочешь.       Хенджин останавливается у холодильника и восхищенно восклицает:       — Боже мой, разве это не с того раза, когда мы все вместе ходили в Lotte World?!       Минхо переводит взгляд туда, куда смотрит Хенджин, и, конечно же, Хенджин видит одну из множества фотографий, которые он прикрепил к дверце своего холодильника.       — Думаю да.       — Надо же, это было где-то три года назад? Вскоре после того, как Инни закончил школу, да? — Хенджин выглядит довольным, изучая другие фотографии. — Боже, у тебя что есть фото с доктором Паком?       — Эй, разве у тебя нет парня?       — Я все еще могу оценить тот факт, что доктор Пак очень красивый мужчина, — заявляет Хенджин, — кроме того, Чанбин-хен бы с этим согласился.       Кто угодно согласился бы, что доктор Пак — красавец.       На большинстве фотографий на холодильнике, были изображены коты Минхо, хотя нескольким людям тоже посчастливилось там оказаться. Он собирается прокомментировать, что Хенджин должен считать себя счастливчиком, но вместо этого обнаруживает того премиленько улыбающимся, со взглядом, направленным на серию бумажек с частично закрашенными сердечками и фактами о драгоценных камнях из видеоигры.       К его удивлению и облегчению, Хенджин никак это не комментирует.       Вместо этого он начинает болтать о том, что они все снова должны выбраться за город, на этот раз вместе с новыми членами их компании, если получится подстроить графики.       Ужин проходит в непринужденной обстановке, пока Хенджин рассказывает ему о том, как Йеджи напомнила Бэмбаму об обещанном им за участие в выставке собак ужине, так что в ближайшем будущем они могут рассчитывать на экстравагантное угощение.       Чудесно.       Минхо с удовольствием будет есть безумно дорогую еду в изысканном ресторане и притворяться, что разбирается в сортах вин.       — Зная хена, это будет шикарное место, так что эй! Самое время для тебя обуть те ботинки!       — Ты прав, пора посмотреть Субину в глаза.       Хенджин хихикает:       — Хен, они делают тебя выше всего на три сантиметра.       — Но зато какое значение имеют эти три сантиметра!       — Есть причина, по которой бог не сделал тебя выше, ты был бы угрозой для общества.       Минхо любит думать, что если бы он был таким же высоким, как Субин, он был бы очень изящным. Иногда. Может быть.       — Ты должен быть таким, как Юна или Субин, чтобы быть высоким: милым, с энергией маленького человека.       Минхо думает, что Субин обладает не энергией маленького человека, а скорее энергией "я-не-осознаю-своего-роста человека", учитывая то, насколько часто он бьется головой о дверные косяки или низко висящий декор.       Хенджин настаивает на том, чтобы помыть посуду, и Минхо включает телевизор, попадая на случайный фрагмент телешоу об уборщицах, которые наводят порядок в домах людей с экстремальными склонностями к накопительству. Хенджин иногда бросает взгляды на экран через плечо, пока моет столешницы и плитку.       — Подожди-ка, жидкость для мытья посуды действительно лучше, чем средство для мытья стекол? — хмурится он, наблюдая за шоу и вытирая руки полотенцем.       — Да, просто добавь его в раствор уксуса и воды, и тебе больше никогда не понадобится покупать средство для мытья окон, — сообщает ему Минхо.       — Отлично, надо попробовать.       — Ты вообще когда-нибудь мыл окна?       — Какой оскорбительный вопрос, конечно, я мыл! — Хенджин отвечает незамедлительно. - Около двух лет назад…       Они находят другую серию того же шоу, потягивают газировку и критикуют выбор людьми ковров и штор.       — Ладно, мне пора, — объявляет Хенджин в конце одной из серий. — Спасибо за ужин, хен.       — Ты буквально сам себя пригласил, — смеется Минхо, вставая и немного потягиваясь.       — У меня была важная миссия! — смеется Хенджин, подходя к пакету с одеждой.       — Спуститься стобой?       — Не-а, — улыбается Хенджин, — не нужно.       — Окей, проклятие всей моей жизни номер два.       Внезапно Хенджин обнимает Минхо.       Это было редкостью.       Хенджин обычно не обнимал их вот так, за исключением Чонина, и теперь, как Минхо предполагает, Чанбина.       — Хен, я просто хотел сказать тебе, что ты мне очень дорог.       — Хорошо?       — Ты удивительный человек.       — ...спасибо?       — Ты мой любимый хен.       — ...чего ты хочешь.       Хенджин смеется, но не отпускает.       — Я серьезно, — продолжает сжимать его в объятиях.       — Почему ты разговариваешь так, будто я вот-вот умру? Ты знаешь что-то, чего не знаю я?       — Хен! — Хенджин весело смеется и отходит.       — Так вот почему мне в последнее время было холодно? — вслух рассуждает Минхо, пока Хенджин снимает тапочки.       — Не говори таких вещей! — он хлопает Минхо по руке.       — Боже мой! — хихикая, тот подходит к своей двери и придерживает ее для Хенджина, который выходит с сумкой, полной толстовок и курток.       — Такой странный хен, — качает головой Хенджин, — ты пытаешься быть таким крутым и сильным, а сам говоришь о том, что тебе холодно. Вот почему мы отдаем тебе наши свитера...       Хенджин собирается выйти за дверь, когда Минхо внезапно говорит:       — Хенджин-а, спасибо тебе за то, что я могу чувствовать себя в безопасности рядом с тобой.       Хенджин поворачивается к нему с широко раскрытыми глазами. Он выглядит одновременно тронутым и смущенным.       Что ж, достаточно эмоций на ближайший месяц.       — Боже мой, хен.       — Все, уходи, хватит болтовни, пока!       — Хен! — Хенджин смеется, когда Минхо пытается закрыть дверь. — Я тоже люблю тебя, хен!       — Да-да, и я тебя! — Минхо, машет ему рукой, закрывая дверь, и звуки радостного смеха еще долго звучат у него в ушах.       Идеально, думает Минхо.       Он бросает взгляд на фотографии на дверце холодильника.       Его личный спасательный круг.       Несколько часов спустя, когда он готовится ко сну, встряхивая одеяла и подушки, на него падает что-то, чего под подушкой быть не должно было.       — Что за..?       Минхо сразу это узнает.       Это подарочная коробка.       Минхо не уверен, как долго он стоит там, просто уставившись на белую подарочную коробочку от Джисона, которую Хенджин явно принес с собой.       Он сразу же делает компрометирующее фото.       Сев на кровать, Минхо с улыбкой открывает ее.       Это топаз.       Он потрясающий, особенно красиво смотрится в свете прикроватной лампы Минхо. Под бумажным наполнителем лежит пакетик с жевательными мармеладками в форме черных кошек.       Где, скажите на милость, Джисон все это находит?!       Посмеиваясь себе под нос, Минхо достает маленькую записку с описанием драгоценного камня и читает знакомые слова.       «Довольно распространенный, но все же ценный за свою красоту камень».       Он ожидает еще одну забавную заметку о добыче полезных ископаемых или, может быть, о промывке золота, но не находит ничего из этого. Он уже собирается перевернуть листок, когда видит их.       Четыре дополнительных незаполненных сердечка выстроены в линию сразу после первоначальных десяти.