Better Than Cake

      — Итак, — Минхо садится на стул напротив него, решительно ставя поднос на стол. — теперь я убедился.       Джисон изо всех сил старается не пялиться на него с открытым ртом.       Минхо одет не в свою привычную униформу и даже не в повседневную удобную одежду. На нем почти полный костюм: белая рубашка на пуговицах, верхняя расстегнута, галстук на шее немного ослаблен. Рубашка заправлена в приталенные брюки, которые подхвачены черным ремнем с минималистичной серебряной пряжкой, а пиджак перекинут через руку. Его волосы, обычно немного пушистые и небрежно уложенные, сейчас частично зачёсаны назад, и лишь небольшая прядь чёлки спадает на лоб.       Он что, накрашен?!       — Не то чтобы я не догадывался об этом, — продолжает Минхо, не обращая внимания на то, что Джисон все еще находится в состоянии полного душевного кризиса. Глаза Минхо, которые и так были очень выразительными, сейчас подчеркнуты темной, но очень тонкой подводкой, брови тщательно подведены. Губы чуть более розовые, чем обычно. Джисон не был к такому готов. Как так получилось, что они прямо сейчас будут ужинать вместе? Пока Минхо выглядит так? Джисон был уверен, что никого из их компании в это время тут не будет. Университетская столовая была закрыта, а фуд-корт уже начал заполняться людьми, пришедшими на ранний ужин.       Поднос Минхо полностью заставлен едой, и, если присмотреться, мужчина выглядит истощенным.       — Скорее подтверждение того, что я всегда знал.       — Э-э… — к Джисону понемногу возвращается способность говорить. В некотором роде.       — На любом мероприятии для богачей всегда просто отвратительная еда, — с ядовитым видом произносит Минхо, невозмутимо беря в руки приборы.       — Где ты был? Что случилось?       — Благотворительное мероприятие, — объясняет Минхо, — и ни одного животного в поле зрения, несмотря на то что оно проводилось как бы в их пользу. Если бы не доктор Пак — ноги бы моей там не было. Хотя без него я и не смог бы туда попасть, даже если бы очень захотел.       — Что-то роскошное и пафосное?       — Отвратительно пафосное, — Минхо закатывает рукава рубашки и Джисону хочется просто закричать или начать кататься по полу от этой картины, он сам не знает, — мы, простолюдины, и надеться не могли, что нас пригласят. Но богатеям нужны благотворительные акции вроде нашей маленькой клиники, чтобы чувствовать себя на высоте.       В глубине души Джисон об этом знал. Он побывал на нескольких подобных мероприятиях и возненавидел каждое из них. Доктора там в большинстве своем были абсолютными эгоистичными мудаками, гребущими деньги, а инвесторы и того хуже — вообще ничего не понимали в медицине.       — Большую часть времени мне удавалось прятаться за доктором Паком, но, когда меня заметили... Бр-р, мне показалось, что каждый из присутствующих понял, что я в рубашке от H&М и брюках Zara, которые я буквально купил на распродаже в прошлом году.       — Ну… Ты выглядишь дорого. Джисон сожалеет о каждом своем жизненном решении.       Но Минхо только смеется.       — Спасибо, — ухмыляется он и опускает взгляд на свою еду, — ладно, дай мне минутку, мне нужно срочно поесть.       Джисон жестом показывает Минхо, чтобы он не переживал. Они молча едят вместе, и Джисон изо всех сил старается не пялиться.       — Все время, пока я смотрел на какую-то непонятную мешанину, созданную из того, что раньше было едой, я мечтал о том, как окажусь здесь с самой острой, щедро приправленной глутаматом натрия лапшой на свете, — говорит Минхо после пяти минут молчаливого поедания, в течение которых он почти проглотил большую часть еды, время от времени вздыхая от удовольствия и периодически приговаривая «Вот это я понимаю еда».       — Хочешь мое жаренное яйцо? — Джисон предлагает свою нетронутую яичницу. Не то чтобы он не собирался ее есть — скорее приберегал напоследок, чтобы съесть вместе с последними ложками жареного риса. Но Минхо, вероятно, белок был сейчас нужнее, чем ему.       Минхо смотрит ему прямо в глаза и говорит:       — Я люблю тебя.       Джисон изо всех сил старается не покраснеть слишком сильно.       — Так что, мы добавляем жаренное яйцо к твоему списку подарков для укрепления дружбы?       Минхо выразительно кивает ему:       — Чертовски верно, добавляем.       — Значит, я увеличил нашу дружбу с тобой на одно сердечко? — Джисон улыбается.       Минхо разделяет яичницу пополам и с довольной улыбкой протягивает ему вторую половинку.       — На половину. Теперь у нас обоих есть половина сердца дружбы.       Это так глупо, но у Джисона чуть не случается сердечный приступ. Он надеется, что Минхо этого не заметит (скорее всего, не заметит, если только он не может слышать его пульс, как летучая мышь или другое животное с суперслухом), и жует свою половину яичницы.       Джисону нравятся их групповые обеды, независимо от того, присутствует там Минхо или нет. У всех были разные расписания, и, хотя у каждого были определенные обеденные часы, установленные работой или университетом, в конечном итоге почти всегда он обедает в чьей-то компании. Джисону нравится непредсказуемость.       Но как же Джисон любит обеды с Минхо.       Еще раз, обедать с остальными ему тоже нравится.       Сегодня он один на фуд-корте. Изначально Черен тоже пошла с ним, но на полпути к фуд-корту ее позвали обратно из-за изменения в расписании приемов у доктора Лима, и она поспешно убежала, ворча о том, что проголодалась, и бормоча плохо завуалированные угрозы в адрес врача.       Так что Джисон только рад увидеть Сынмина, который появляется всего через пять минут после того, как он усаживается.       Джисону нравится Сынмин. Он кажется тихим и сдержанным, но при этом обладает потрясающим чувством юмора и невероятно гармоничным характером. Как уже выяснил Джисон, они ровесники, вместе с Хенджином и Ёнбоком. Когда они вчетвером обедают вместе, получается невозможно хаотичный поток разговоров и смеха.       Вот почему, когда Сынмин садится перед ним, приветствуя его своей обычной улыбкой и фразой «Привет, детка», Джисон не ожидает, что их беседа внезапно примет совершенно непредсказуемый оборот.       — Итак, — начинает Сынмин без предисловий, — тебе нравится Минхо-хен?       Джисон матерится, когда чуть не вдыхает свою еду через нос из-за неожиданного вопроса. Сынмин терпеливо ждет, пока он вытрется, подавая салфетки одну за одной.       — Э-э-э…       — Не волнуйся, я не собираюсь ему ничего рассказывать, — уточняет Сынмин, как будто это должно его успокоить, — и я пришел не потому что меня кто-то подговорил и не для того, чтобы просить тебя отвалить или что-то в этом роде. Мне просто любопытно.       — Э-э-э…              В голове Джисона внезапно не осталось ни одного осмысленного предложения. Кажется, Сынмин это понимает.       — Прости, что поставил тебя в неловкое положение. Минхо-Хен — мой очень хороший друг, и я знаю, что он тебе интересен, и, честно говоря, по моему личному мнению, вы отлично подходите друг другу. Мне было любопытно, не думаешь ли ты о том, чтобы перевести ваши отношения на другой уровень? Что-то большее, чем просто дружба.       — А-а-а, — бормочет Джисон, откладывая приборы и кладя руки на колени, выпрямляя спину.       — И опять же, это не допрос. Представь что я — Чан-ши или Чанбин-хён. Только в отличие от них я не бросаю на тебя хитрые знающие взгляды, когда Минхо-хён этого не видит.       — О боже, ты это заметил?       — Ни один из них не отличается особой осторожностью, — хмурится Сынмин. Тебе повезло, что Минхо-хен не зацикливается на мелочах.       Но повезло ли ему?       — Итак, — повторяет он, перемешивая рис, чтобы он остыл, как будто они не говорят прямо сейчас об эмоциональном благополучии Джисона, — тебе нравится Минхо-хен?       Джисон несколько раз открывает и закрывает рот, прежде чем кивнуть, чувствуя, как краснеет.       — Но это не… э-э, это не значит, что я по уши в него влюблен или что-то в этом роде… Скорее симпатия, понимаешь?       Сынмин кивает, явно более заинтересованный своей едой, чем тем, что говорит Джисон. Вау, у него отлично получилось воплотить идею «поговори со мной об этом, как будто я твой друг», потому что он действительно хорошо справился с ролью не сильно заинтересованного и в основном слушающего только потому что у него нет другого выхода человека. Именно так обычно ведет себя Джисон, когда Чанбин, не переставая, говорит о Хенджине.       — Я не собираюсь вести себя как идиот или что-то в этом роде. Кроме того, я знаю, что Минхо-ши это неинтересно.       Сынмин поднимает взгляд, слегка вздергивая бровь.       — О? Ты ему признался и это был его ответ?       —…Я имею в виду, когда мы впервые встретились? В баре он…       Сынмин пренебрежительно машет рукой.       — Это совсем другая история. Если бы хен не хотел иметь с тобой ничего общего, он бы даже не взглянул на тебя.       Ну, тогда ладно.       Подождите-ка.       Джисон слегка прищуривается и наклоняется вперед.       Сынмин делает то же самое, не отводя взгляда, держа миску с рисом в одной руке, палочки для еды — в другой.       — Мы ведь друзья, верно?       — Конечно.       — Сынминни.       — Что такое, детка?       — Почему ты говоришь об этом со мной?       — Вопросы здесь задаю я, а не ты.       — Ты сам сказал, что это не допрос…       — Ну, соврал, — невозмутимо заявляет Сынмин, прежде чем отправить в рот ложку с едой, — так что, ты пригласишь хена на свидание?       — Нет, — немедленно выпаливает Джисон.       — О? — Сынмин снова изображает заботливого друга. Затем он делает паузу, откладывая приборы. — Почему нет? Потому что он асексуал?       — Нет, — почти выкрикивает Джисон, глубоко и искренне оскорбленный.       Сынмин поднимает на него глаза, и в его взгляде появляется заинтересованное выражение.       — Ты уверен?       — Да! То, что Минхо асексуален, никак не связано с тем, что я не рассказываю ему о своих чувствах! — Джисону приходится приложить усилия, чтобы говорить чуть тише.       — То есть, если бы он не был асом, ты бы точно так же колебался?       — Да!       — Так и почему ты колеблешься? — Сынмин отводит взгляд, и гравитация возвращается в норму, переставая давить на Джисона с неведомой силой.       Вау, он определенно умеет быть пугающим. Джисон понимает, что вспотел.       — Не думаю, что я интересен ему в этом смысле, — признается он, глядя в свою тарелку, — чаще всего мне кажется, что он относится ко мне шутливо или просто терпит меня. В лучшем случае — считает меня приятелем.       — Не думай так низко о хене.       — Я не…?!       — Или о себе, — Сынмин протягивает руку и выхватывает у него мини-сосиску. Не накручивай себя.       Джисон бросает на него недоверчивый взгляд.       — Подожди… Я совсем запутался, — Джисон поднимает руку, — ты пытаешься убедить меня пригласить Минхо-ши на свидание?       Сынмин пожимает плечами и тянется, чтобы украсть еще одну сосиску. Джисон быстро защищает свой обед, опуская над тарелкой палочки для еды. Они устраивают короткую битву за сосиску, после чего Сынмин сдается и крадет ломтик огурца.       — Я в полном замешательстве, — хмурится Джисон, жуя свою сосиску, добытую в бою, — я понятия не имею, что я узнал из этого разговора. Или что полезного ты из него вынес.       — Эй, разговоры между друзьями не всегда должны приносить пользу.       — Это одновременно самая ободряющая и самая удручающая вещь, которую я когда-либо слышал.       В ответ Сынмин одаривает его своей самой широкой улыбкой.       Когда через пять секунд после этого Минхо появляется из ниоткуда, Джисон издает громкий испуганный визг, заставляя сидящих за соседними столиками посмотреть на него то ли с беспокойством, то ли с раздражением.       Минхо смеется, протягивая руку, чтобы взъерошить ему волосы в знак извинения.       Сынмин, пользуясь случаем, крадет у Джисона еще одну сосиску.       — Я столького сегодня лишился, — вздыхает Джисон, драматично уставившись в свою тарелку, — и своего авторитета в обществе и еды...       — Друзья должны делиться, — заявляет Сынмин.       — Друзья не крадут последнюю сосиску, — тут же отвечает Джисон, прищуривая глаза в шутливом вызове.       — Ну-ну, детки, — Минхо машет руками, — не спорьте, дайте взрослому спокойно поесть.       — То есть теперь ты признаешь, что ты старик?       — Не настолько, чтобы не надрать тебе задницу, — отвечает Минхо, даже не удостоив Сынмина взглядом, вместо этого оглядывая фудкорт в поисках чего-то, — Джисон, я надеюсь, ты присмотришь за этим сопляком, я скоро вернусь.       — А, ладно?       — Если ты ищешь рисовую кашу для своих слабых зубов, то она в другой стороне, — кричит Сынмин.       Минхо даже не смотрит на него, небрежно поднимая кулак с отставленным вверх средним пальцем.       — Я тоже тебя люблю, детка! — пропевает Сынмин.       — Я смотрю, ты лишен чувства страха, — Джисон отодвигает поднос Минхо подальше от Сынмина.       — Хен на самом деле не страшный, — фыркает Сынмин.       — Я знаю, — хмурится Джисон, — но он умеет выглядеть устрашающе. Я был реально испуган, когда он представился мне в баре.       Сынмин заливисто смеется.       — Он заучил эти слова наизусть?       — Не специально. Просто это происходит так часто, что у него выработался стандартный шаблон ответа на подкаты в его сторону. В некоторых случаях он даже не задумывается, просто вздыхает и уходит.       Джисон не сомневается, что это было бы самой унизительной ситуацией в мире, даже если пришлось бы просто наблюдать это со стороны, не говоря уже о том, чтобы испытать это на себе. Он вздрагивает. Ему действительно повезло.       — Я думаю, тебе стоит пригласить хена на свидание… Сделай это сейчас, — ухмыляется Сынмин.       — Ты просто хочешь посмотреть, как я страдаю… Такой вот ты значит друг, понятно.       Сынмин хихикает, слегка пиная его под столом.       — О, теперь ты перешел к насилию! — восклицает Джисон, — Вау, динамика власти в этой дружбе слишком токсична, боюсь, мне придется отказаться…       Минхо снова появляется из ниоткуда и ставит на поднос Джисона небольшую миску с идеально прожаренными хрустящими кусочками мяса.       Сынмин с Джисоном прерывают свою битву ногами и оба смотрят на Минхо, который делает вид, что ничего не замечает, пододвигая к себе свой поднос с едой.       — Спасибо, что защищал мою еду, — говорит он и немедленно приступает к обеду.              Точно так же он делает вид, что не замечает, как Джисон подкладывает ему несколько кусочков жаренного мяса, когда они начинают разговор о каком-то новом фильме, который Сынмин очень ждет.       — Ты уже получил то достижение? — спрашивает Минхо, когда Сынмин отходит, чтобы занести свой поднос.       — Пока нет, — отвечает Джисон, как только понимает, что имел в виду Минхо, — но я стал лучше ловить рыбу! Твои советы оказались очень полезными, Минхо-ши.       — Ты можешь называть меня хеном, — перебивает его Минхо, — вы с Хенджином, Сынминни и Бокки одного возраста, верно? Зови меня просто хен, я давно хотел это сказать, но постоянно забывал.       Минхо не поднимает глаз от своей еды, что придает ему вполне беззаботный вид. И (возможно Джисону кажется) (он уверен, что нет), он замечает, как уши Минхо слегка порозовели.       — Хен, — не может сдержать улыбки Джисон.       — Хм?       — Минхо-хен.       — Ага.       —Спасибо.       Джисон говорит совершенно искренне.       Минхо поднимает на него взгляд, и на мгновение на его лице отражается множество эмоций, от удивления и уязвимости до смущения, прежде чем появляется привычная маска безразличия.       Божемой, я хочу поцеловать его.       — Я увидел несколько обжигающе горячих булочек с красной фасолью, — объявляет Сынмин, подходя к ним. — Сони, ты будешь?       Джисон уже сыт, но ему просто жизненно необходимы эти пару минут, чтобы выдохнуть.       — Конечно!       — Хен? Может, тебе тоже принести? — предлагает Сынмин Минхо.       — Я подумаю, когда доем все что набрал, — Минхо кивает на все еще полную тарелку еды.       — Сынминни. — Джисон нарушает молчание, которое сопровождало их всю дорогу до прилавка с булочками с красной фасолью на другом конце фуд-корта.       — Мм?       — Минни.       Только тогда Сынмин оборачивается и смотрит на Джисона, приподняв бровь.       — …да?       — Я хочу поцеловать Минхо-хена.       Сынмин вздыхает и хлопает его по спине в знак поддержки.       — Да, я в курсе.

***

      Это осознание обрушивается на Джисона резко, не оставляя ему ни малейшего шанса все переваривать, привыкнуть к этой мысли и попытаться хоть как-то убедить себя, что это не правда и что ему вовсе не хочется держать Минхо за руку и целовать.       Такое ощущение, что с этого момента они начинают проводить с Минхо все больше времени вместе.       Буквально на следующий день Джисон заходит в столовую, чтобы обнаружить там Минхо, уже сидящего рядом с Хенджином, Ёнбоком и Йеджи.       Он надеется быстро улизнуть, но Чан уже заметил его и начал приветственно махать рукой, как будто иначе Джисон мог их не увидеть. А потом поворачивается Минхо. Он видит Джисона и улыбается.       Словно заблудившийся метеорит, внезапно сбившийся с курса под действием сильного магнитного притяжения планеты, Джисон подходит к столу, несмотря на внутреннее смятение и учащенный пульс.       — Привет, — машет рукой Чанбин, — как твои занятия?       — Неплохо, — отвечает Джисон, садясь рядом с Ёнбоком. Прямо напротив Минхо. — Привет всем.       — У тебя вел доктор Лим? — Черен произносит это имя с некоторой злобой, заставляя остальных хихикать.       — Да.       — Если бы он не был таким сексистом, возможно, пары с ним были бы не так уж плохи, — ворчит она, с остервенением вгрызаясь в картошку.       — О, у вас тоже есть тот самый типичный препод-сексист? — Йеджи фыркает, прежде чем повернуться к Йонбоку. — Помните, как инструктор Йонг всегда поручал девушкам ухаживать за кошками, потому что, цитирую, все женщины — как кошки — нелогичные и нуждающиеся?       — Что?! — восклицает Чанбин, его глаза чуть не вылезают из орбит.       — Вау, они и правда повсюду, — вздыхает Черен.       — Представьте, каково это — быть таким узколобым, — закатывает глаза Хенджин, — ну то есть посмотрите на хена — он же буквально кот в человеческом обличье. Но он всегда руководствуется логикой и ни разу не женщина.       Минхо, не отрываясь от еды, складывает свободную руку в кошачью лапку и тихонько мяукает, не переставая жевать.       — Лапка! — Ёнбок протягивает руку в сторону Минхо, но получает резкий толчок в голень. Джисон почувствовал силу удара, сидя рядом с поморщившимся Ёнбоком, который боормочет что-то в стиле «Я это заслужил».       — Да, он определенно кот, — хихикает Черен.       — А что если почесать за ушком? — радостно говорит Хенджин, наклоняясь к Минхо.       — Не думай, что я не укушу тебя прямо здесь и сейчас, Хван Хенджин, — холодно предупреждает Минхо, — это будет не в первый раз.       Ёнбок хихикает, в то время как Чанбин выглядит слегка обеспокоенным.       — А давайте никто никого не будет кусать? — умоляет Йеджи.       — Я не даю обещаний, которые не могу сдержать, — торжественно говорит Минхо, прижимая руку к сердцу.       И тут Джисон замечает бинты.       — Хен, что случилось? — спрашивает он, кивая на правую руку Минхо.       — Хм? — Минхо смотрит на свое запястье, — А, это меня укусили. Укус щенка — ничего серьезного.       — Наложили три шва, — закатывает глаза Хенджин.       — Ты уверен, что тебе можно продолжать работать? — обеспокоенно уточняет Джисон.       — В ближайшее время у меня смены в регистратуре, — отвечает Минхо. — Не волнуйся, Джисони, это мелочи, не стоит даже обращать внимания.       — О, как в тот раз, когда тебя укусили за ногу, и ты не мог ходить три дня? — вспоминает Хенджин, в то время как Йеджи в ужасе смотрит на Минхо.       — Да! — кивает Минхо, — И у меня до сих пор есть шрам!       — Ты говоришь об этом с такой гордостью, — хмурится Чанбин, позволяя Хенджину украсть у него немного еды.       — Вообще-то тот шрам похож на созвездие! — говорит Ёнбок, — Выглядит действительно круто!       — Видите? Бокки согласен со мной, — кивает ему Минхо в знак благодарности.       — Это такой странный разговор, — бормочет Чанбин.       Слишком много бинтов из-за небольшого укуса щенка. Джисон слегка хмурится.       — Все правда в порядке, — говорит ему Минхо, когда остальные начинают обсуждать свои собственные случайные шрамы и их происхождение, — слегка неприятно, но скоро начнет чесаться и вот тогда действительно будет раздражать.       Джисон сочувственно кивает.       Возможно, все действительно не так уж и плохо, но Минхо ест немного медленнее и старается быть осторожнее с правой рукой. Рана расположена близко к запястью, поэтому Джисон догадывается, что сгибать или поворачивать руку больно. Он старается не думать об этом слишком много. До тех пор, пока не замечает, как Минхо испытывает некоторые трудности с открыванием бутылки левой рукой. Поэтому Джисон просто тянется, чтобы открыть ее для него.       Не до конца понятно, почему Джисон готовился к тому, что его отчитают, но вместо этого Минхо благодарно улыбается.       Они уже почти закончили обедать, когда Минхо звонят. Он извиняется, двигаясь немного неуклюже. Чтобы ответить на звонок ему приходится использовать не доминирующую руку.       — Может быть, мы все могли бы подписать какую-нибудь петицию или что-то в этом роде, — говорит Чанбин, продолжая начатый ранее разговор, обратив внимание на то что Черен, очевидно, не собирается идти на свою лекцию. — Если мы сможем собрать достаточное количество подписей, университету придется что-то с этим сделать, нет?       — В идеале, конечно да, — хмурясь, отвечает Черен, — но маловероятно, что это произойдет.       — Это все равно не значит, что нужно бездействовать, — добавляет Джисон, — я уверен, что, например, Чан-хен, мог бы как-то повлиять на эту ситуацию. Он не просто какой-то студент, как мы, его слова имеют больший вес.       — Мне тут еще два года учиться, не хочется носить звание «той самой проблемной студентки», — со вздохом отвечает Черен, прежде чем добавить, — извините, я не хотела портить всем настроение или что-то в этом роде, просто это действительно утомляет.       — Может, тебе стоит укусить доктора Лима, — шутит Йеджи, пытаясь разрядить атмосферу, пока Ёнбок обнимает Черен одной рукой, — если некоторые такие идиоты живут со своими стереотипами, может стоит подыграть им? Типа, «О, ты думаешь, что все женщины слишком эмоциональные и чувствительные? Ладно, давай я покажу тебе, насколько я эмоциональна, и укушу тебя».       — Я этого не одобряю, — хмурится Чанбин, в то время как Минхо подходит и восхищенно восклицает:       — Отличная идея! Закусай его до смерти!       Раздаются возгласы недоумения, но спустя мгновение общее настроение поднимается, все почти истерически смеются над предложением Минхо.       — Если происходит что-то, что хоть отдаленно напоминает хаос, хен всегда за, — качает головой Хенджин, когда Минхо начинает убирать после себя со стола, — о, хен, ты уходишь?       — Да, звонила Рюджин, — отвечает Минхо, — им нужно уладить кое-какие дела в магазине, и они не смогут доставить наш товар сегодня.       — Но твоя рука? — Ёнбок хмурится, в то время как Джисон повторяет за ним:       — Хен, твоя рука…       Минхо с нежностью смотрит на них обоих.       — Все порядке. В клинике сейчас не хватает персонала и нам приходится справляться с большим количеством экстренных пациентов, пока некоторые из нас травмированы, — пожимает плечами Минхо, поднимая сумку и закидывая ее на плечо, чуть морщась от движения рукой, — я вызову такси, не переживайте.       — Хен, я поеду с тобой, — сразу же предлагает Джисон, вставая.       Он внезапно осознает, что на него смотрят пять пар глаз, но предпочитает не обращать на это внимания. Точно так же, как старается не обращать внимания на свое учащенное сердцебиение, пока он ждет ответа Минхо.       — О, это не…       —…это отличная идея, — перебивает его Хенджин серьезным тоном, — хен, у тебя буквально распухло запястье, не думай, что мы не заметили, что тебе было трудно есть.       — Все в порядке, хен, у меня сегодня нет никаких дел на вторую половину дня, — честно говорит ему Джисон.       — Нет, — твердо стоит на своем Минхо, — все правда в порядке, ребята, я не собираюсь поднимать тяжести, честно, но если я сейчас не уйду, то опоздаю. Вы занесете мой поднос?       Не дожидаясь ответа, Минхо быстро уходит.       Все те же пять пар глаз неотрывно смотрят на него, заставляя Джисона слегка отодвинуться от своих друзей.       — Ну? — Хенджин делает жест рукой.       — Что «Ну»? — смотрит на него Джисон.       — Ты не идешь? — Йеджи указывает в ту сторону, куда ушел Минхо.       — Он сказал «Нет»…       — Хен просто растерялся, — усмехается Хенджин, прежде чем серьезно добавить, — нет, правда, иди за ним, я собирался сам пойти, но ты предложил первым.       — Я тоже хотел предложить, — смеется Енбок.       — Но мой поднос…       — Мы занесем, — отмахивается от него Чанбин, — Иди, иди.       Ёнбок и Черен подбадривают его, пока он встает, забирая куртку и телефон. Джисон одаривает всех растерянной улыбкой, прежде чем направиться следом за Минхо.       Он надеется, что мужчина действительно направился к стоянке такси. Потому что в противном случае ему придется разворачиваться, идти в противоположную сторону к тротуару, а это означало бы потерю времени. Но ему повезло: он без труда замечает Минхо впереди, направляющегося к парковке.       Подождите, черт возьми, минутку.       Он действительно это делает?       Он только-только начал осознавать, что хочет держать Минхо за руку и целовать его, а теперь бежит за ним, чтобы помочь с какими-то делами? Ну то есть, конечно, у Минхо была травма, и, несмотря ни на что, Джисон все равно предложил бы свою помощь. Хорошо. Да. Он вполне может это сделать.       — Хен!       Минхо оборачивается, и на его лице проступает неподдельное недоверие вместо обычной беззаботности, которая, как теперь понял Джисон, была чем-то вроде защитной реакции       — Джисон? — он все еще выглядит искренне удивленным.       — Хен, я с тобой, — выдыхает Джисон, замедляясь после быстой ходьбы. — Как физиотерапевт, я не могу допустить, чтобы ты напрягал травмированную руку.       Минхо смотрит на него долгую секунду, не мигая, а затем начнает смеяться, запрокидывая голову.       — Хорошо, — улыбается он, на мгновение опуская взгляд в землю, прежде чем слегка расправить плечи, а затем снова поднимает глаза на Джисона, и на его лице снова появляется обычная беззаботность и легкая ухмылка. — Пойдем, Джисони. Разрешаю тебе побыть моим личным ассистентом следующие пару часов.       Джисон смеется, следуя за Минхо к парковке такси.       — Хен, боюсь, теперь ты мой пациент, и я должен быть уверен, что ты не усугубишь свои травмы.       — Ты только что назвал меня старым? Эй! — восклицает Минхо, протягивая руку, чтобы ткнуть его в бок. Джисон едва успевает уклониться в сторону.       — Вот именно, мне нужно больше практиковаться в работе с пожилыми людьми! — он выдыхает смешок, когда Минхо медленными шагами приближается к нему, выставив перед собой левую руку, — Я шучу, я шучу, хен!       Перед ними еще четыре человека в очереди за такси.       — Ты часто получаешь травмы на работе? — спрашивает Джисон, когда они немного успокаиваются и встают в очередь.       — Я очень стараюсь этого избегать, — отвечает Минхо, — но животные непредсказуемы, какими бы нежными и послушными они ни казались. Они и так по умолчанию нервничают, когда находятся в клинике из-за плохого самочувствия. Это неизбежно.       — Самым серьезным случаем был тот укус в ногу? — спрашивает Джисон, вспоминая то, о чем рассказывал Хенджин.       — Ну, с точки зрения последствий — да, — кивает Минхо, — но я думаю, что самым неприятным и запоминающимся для меня был тот раз, когда я учился в ветеринарной академии. Это был даже не укус — скорее царапина от кошачьих зубов. Я не заметил, что кожа была повреждена, поэтому не стал сразу обрабатывать…       Джисон кривится.       — Знаю, это было глупо, — смеется Минхо, — но у меня было мало времени и я хотел сделать коту прививки как можно быстрее, поэтому надел ему намордник, и после этого все прошло хорошо. Потом я не вспоминал о ране, пока кожа не начала зудеть и краснеть. Честно говоря, я забыл, что меня укусили, и подумал, что это просто раздражение. Через несколько часов у меня поднялась высокая температура, начало тошнить, и я чувствовал, как будто я весь был воспаленный и опухший, — он обводит лицо руками.       — Звучит просто ужасно!       — Так оно и было. Сынминни помог мне — в то время мы жили в одной комнате, — объясняет Минхо. — Он боялся, что у меня капноцитофагоз — это что-то вроде очень редкой и смертельно опасной аллергии на собачью или кошачью слюну. И тогда я вспомнил про тот укус.       — Это было бешенство?!       — Нет, это оказался бартонеллез — инфекция, вызванная бактериями, которые содержатся в слюне некоторых кошек, — объясняет Минхо.— Но у меня она проходила тяжело, потому что я только что оправился от болезни, и мой иммунитет уже был ослаблен, не говоря уже о стрессе от учебы. По-моему это было незадолго до выпускных экзаменов.       Джисон морщится.       — Я тогда поехал в больницу и меня накачали таким количеством антибиотиков, что хватило на всю жизнь, — качает головой Минхо. — Я определенно усвоил урок.       — Быть осторожнее?       — Звонить Сынмину в любой экстренной ситуации, — улыбается Минхо, — он самый уравновешенный человек из всех, кого я знаю.       Джисон смеется. О, он в этом не сомневается.       — А как насчет тебя? Бывали какие-нибудь травмы на работе?       — Ну-у, ничего такого особенного не было, — он энергично жестикулирует, — но, наверное, самое худшее — это когда я упал вниз головой.       Глаза Минхо расширяются.       — Ты упал вниз головой?!       — Меня уронили.       — Тебя уронили?! — громко восклицает Минхо, заставляя людей, стоящих перед ними, с беспокойством оглядываться.       — Мы учились перекладывать пациентов, — объясняет Джисон с легким смешком, улыбаясь, чтобы Минхо немного успокоился, потому что он выглядел так, будто в любую секунду был готов начать лекцию по мерам безопасности во время работы. — Человек, с которым я был в паре, просчитался, он уронил меня, и я ударился головой. Я сразу потерял сознание и очнулся в отделении неотложной помощи, которое, к счастью, находилось в соседнем здании.       — Я надеюсь, ты подал в суд?       — Это была просто ошибка, — объясняет Джисон, — мы должны были тренироваться на матах…       — У вас не было матов?! — спрашивает Минхо, прежде чем оглянуться на университетскую больницу, — Куда уходит весь их бюджет?!       Джисон смеется. Возмущение Минхо было таким искренним и таким комичным.       Поездка до магазина расходных материалов не заняла много времени. Хотя конечно он больше походил на очень большой склад, чем на магазин с единственной выцветшей вывеской снаружи, указывающей на вход. Джисон открывает дверь перед Минхо со словами «Только после Вас, молодой господин» и Минхо, благодарно наклоняя голову, проходит вперед.       Оказалось, поехать с Минхо было действительно хорошей идеей, потому что им отдают довольно много товаров, пусть и не тяжелых, но больших и странно упакованных. С помощью нескольких сотрудников магазина и водителя такси Джисон складывает все необходимое в машину за недолгие десять минут и с готовностью ждет Минхо, который уже во всю болтает с продавщицей и улыбается ей, бросая взгляды на блокнот, который она ему показывает.       Телефон Джисона вибрирует, и он видит, что Чанбин написал, чтобы узнать, как у них дела. Он решает ответить позже, но, поднимая взгляд на Минхо, не обнаруживает его. Нахмурившись, он слегка щурится, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь пыльное оконное стекло.       Через пять минут, к его удивлению, Минхо выходит из боковой двери, которую Джисон сразу и не заметил, а тетушка машет ему на прощание. Минхо не перестает ее благодарить, а в левой руке у него бумажный пакет с логотипом магазина.       — Окей, поехали, — обращается Минхо к Джисону, садясь в такси.       Оказавшись в машине, Минхо осторожно достает телефон и звонит в клинику.       — Мы будем минут через десять, — говорит он Рюджин, — хорошо, до встречи.       — Как твоя рана? — спрашивает Джисон, когда Минхо снова кладет телефон в карман.       — Нужно будет сменить повязку перед тем, как поеду домой, — Минхо слегка поворачивает руку, чтобы посмотреть на бинты, — и придется заворачивать ее в пластиковый пакет или во что-нибудь еще, когда буду принимать душ.       — Однажды я обжег ногу, — неожиданно говорит им таксист, — мне пришлось перевязывать ожоги почти месяц. Это было ужасно.       Они оба сдерживают улыбку, прежде чем быстро отвести взгляд и начать с таксистом дискуссию о ранах.       Когда они подъезжают к клинике, Рюджин уже ждет их, вместе со стажером, которого, если Джисон правильно помнит, зовут Хюнин Кай. Джисон быстро выходит из такси, чтобы помочь им забрать все из багажника.       — А ничего что я тут? Я же не работник? — уточняет Джисон, заходя в заднее помещение клиники.       — Если что-то пойдет не так, мы просто свалим всю вину на тебя, — с ухмылкой предупреждает Рюджин, пока Кай посмеивается сзади.       Джисон выходит из клиники как раз вовремя, чтобы увидеть, как Минхо протягивает таксисту что-то, завернутое в газету, и, коротко поклонившись, отходит от машины.       — Мы все сделали. Пожалуйста, не вини меня, если что-то пойдет не так. Рюджин-ши сказала, что именно так и поступит, а я сомневаюсь, что ваш стажер захочет рисковать своим местом, защищая меня.       Минхо издает короткий смешок и хлопает его по спине.       — Мы обязательно свалим все на тебя, не сомневайся.       — Ах, вот что я получаю в награду за свое благородство, — вздыхает Джисон, потирая переносицу.       Минхо только фыркает.       — Ты теперь поедешь обратно? — спрашивает он.       — Да, — Джисон бросает взгляд вдоль улицы, — пора домой. Мне стоило бы заняться чем-то продуктивным, например написать отчет для доктора Ли, но я просто хочу около часа тупо пялиться в стену, смотря пять разных видео на YouTubе одновременно.       — Я так тебя понимаю, — сочувственно кивает Минхо, прежде чем отдать ему бумажный пакет, который он принес из магазина, — Вот.       — Но… Мне не нужно ничего из ветеринарного магазина? — запинается Джисон, на автомате беря пакет.       Минхо только смеется и, не попрощавшись, заходит обратно в клинику. Оказавшись за стойкой регистрации, он машет Джисону руками, как бы прогоняя его. Помахав рукой на прощание, Джисон направляется к железнодорожной станции.       Убедившись, что он находится вне поля зрения работников клиники, он заглядывает в бумажный пакет и обнаруживает внутри рисовые лепешки, явно домашнего приготовления. Он сначала не замечает помятого листка бумаги, спрятанного между лепешками с каштановой начинкой, и просто старается не слишком широко улыбаться такому приятному подарку в знак благодарности.       И тут он довольно опасным образом резко останавливается посреди, к счастью, пустого тротуара.       Он не знает, когда и как Минхо нашел время, но на клочке бумаги нарисованы ровно десять сердечек. Первое зарисовано, каждая половинка отдельно. У меня есть целое сердечко с хеном.