Better Than Cake

      — Спасибо.       Минхо чувствует всю искренность и глубину этой благодарности.       Дело было не только в кусочках жаренного мяса, которые Минхо принес для Джисона. И не только в том, что он предложил общаться неформально. Джисон благодарил его не только за это.       Выражение его лица, мягкость, с которой он произнес это «спасибо» — все надолго запечатлелось в памяти Минхо, почти против его воли.       Минхо раньше не замечал этого — или, возможно, просто не хотел замечать. Ему казалось, что если он обратит внимание, то неизбежно столкнется с необходимостью проводить тщательный анализ и принимать непростые решения. А к такому он явно не был готов. Размышления об этом могли легко затянуть его в бездну самокопания, а Минхо и без того большую часть своей жизни склонен был изводить себя размышлениями. Достаточно.       Невозможно отрицать, что Джисон стал более открытым с того момента. И это была вполне понятно и логично. Не только в плане соблюдения социальных формальностей, но и просто в дружбе. Но в Джисоне было так много Джисона, столько самых разных его граней и черт характера. Казалось, он пытался сдерживать себя в присутствии Минхо. Как будто он не был уверен, что Минхо позволит ему быть таким — быть собой.       И это прямо противоположно тому, чего хотел бы Минхо. В общении с любым человеком.       Поэтому он испытывает облегчение, когда замечает, что Джисон определенно начинает больше открываться. Он теперь менее сдержан, когда они общаются, быстрее заводит с ним разговор напрямую, тогда как раньше предпочитал осторожно подключаться к беседам Минхо с другими, лишь бы перекинуться с ним хоть парой слов.       Минхо удивляется тому, как сильно ему нравятся все грани личности Джисона, которые он постепенно открывает для себя. Каждая новая сторона, которую он замечает и со временем узнает ближе, вызывает у него искренний интерес и симпатию.       Это был просто вопрос из любопытства.              Тетушка Хваян всегда была очень мила с ним и Рюджин, когда им приходилось заезжать лично по каким-то вопросам, связанным с поставками. Она часто предлагала им закуски или домашнюю выпечку и каждый раз уговаривала их сделалать небольшой перерыв и перекусить.              Сегодня Минхо сам спрашивает ее, не хочет ли она чем-нибудь угостить его. Тетушка удивляется, но выглядит очень довольной, сразу кивает и жестом приглашает его идти за ней.       — Это для твоего друга? — спрашивает она, явно имея в виду Джисона.       — Да, он мне очень помог, я хотел бы поблагодарить его, — объясняет Минхо.       — А сказать "спасибо" недостаточно?              Минхо не против выражения чувств словами, но он всегда боится показаться холодным или недостаточно искренним. Ему не раз указывали на то, что он часто выглядит отстраненным, и это оставляло у него ощущение, будто ему не хватает открытости и прямоты. Поэтому он предпочитает демонстрировать свою благодарность через поступки или небольшие подарки.       — Тебе повезло! Я приготовила свежие рисовые лепешки — с разными вкусами! Подожди минуту, я заверну их в газету, — говорит ему тетушка.       Минхо выглядывает из маленьких боковых окон, наблюдая, как Джисон непринужденно беседует с работниками магазина. Кто бы мог подумать, что та случайная ночь, когда Хенджин заявил, что они слишком давно не виделись с Чонином и это срочно надо исправить, приведет их сюда, в эту самую секунду. Сюда, где Хенджин счастлив вместе с Чанбином, а их круг друзей расширился в геометрической прогрессии, что, к удивлению, ощущается вполне гармоничным.       Минхо всегда думал, что после университета заводить новых друзей становится невозможным.       Действительно хорошие друзья на работе были очень редким исключением.       Но теперь, когда Минхо стал взрослым работающим человеком с расписанием, подстроенным под капиталистическое общество, идея завести новых друзей — настоящих друзей, которые бы тебе искренне нравились, с которыми, прощаясь, хочется увидеться побыстрее вновь (и они чувствуют то же самое), — такая идея возникала нечасто, по крайней мере у Минхо.       И вот он здесь, в этом моменте жизни, когда количество его друзей резко увеличилось в два раза самым что ни на есть приятным и естественным способом.       Такое ощущение, что он всегда знал Чанбина, всегда шутливо спорил с ним на повышенных тонах, просто чтобы поставить того в неудобное положение.       Как будто Чан всегда был рядом, как старший брат, внимательный, добрый и щедрый, готовый в любой момент поддержать словами, делами или даже просто объятьями.       И Джисон…       — Вот, держи, — Хваян протягивает ему лепешки в фирменном пакете магазина. Он смеется над этим и горячо благодарит ее.       — Передай Рюджинни, что я скучаю по ней! — говорит она ему, когда они медленно спускаются вниз. — У меня есть племянник, с которым они были бы прекрасной парой!       Минхо не знает, как рассказать Хваян о том, что Рюджин уже вполне успешно встречается с кое-кем. Кое-кем женского пола. И уже как два года. Поэтому он просто кивает — Рюджин сочла бы это забавным.       У бокового входа он замечает обрывки бумаги и машет Хваян на прощание. Не задумываясь, он отрывает полоску и нацарапывает на ней десять сердечек.       И Джисон…       Он заполняет первое сердечко, каждую половинку отдельно.       Было такое чувство, что он просто всегда знал его. Или, по крайней мере, им суждено было узнать друг друга.       Как будто ему было суждено согласиться с Хенджином, что у них обоих выдался отвратительный день, и единственное, что им сейчас нужно, — это провести вечер в компании пары коктейлей и Чонина. Тот с головой ушёл в работу и учёбу, совершенно не успевая встретиться с друзями, что в итоге заставило их по-быстрому переодеться и отправиться туда, где он работал.       Как будто ему суждено было стать свидетелем того, как Хенджин впервые заметил Чанбина и мгновенно увидеть его флиртующее лицо, что заставило его почти сразу отойти к бару, подальше от круглого столика, за которым они стояли.       Как будто Чонину суждено было тут же предложить ему свою зарядку, чтобы Минхо мог несколько раз нелепо погибнуть в Пещере Черепа, собирая реликвии, и заодно выслушивать жалобы друга на абсурдное расписание учебы. Университет, специально сделал такой график, чтобы у студентов было больше времени на работу, но при этом ожидал, что они продолжат вовремя сдавать все проекты.       Как будто ему суждено было много лет назад выбрать своим способом борьбы со стресом именно Stardew Valley, в которой все его действия приносили предсказуемый результат, обеспечивая ему определенный уровень удовлетворения и расслабления в напряженные дни. Именно это заставило его запустить игру тогда в баре — попытка почувствовать себя чуть менее несчастным из-за того, каким дерьмовым выдался этот день.       Как будто Джисону суждено было пройти мимо и заметить у него на телефоне Stardew Valley и завязать с ним разговор.       Как будто ему суждено было занять место в его мыслях, подчеркнув, как Минхо не хватало того, о чем он и не догадывался.       Потому что, когда Минхо смотрит на Джисона, когда по-настоящему позволяет себе смотреть на него, он задается вопросом, почему они встретились только сейчас. Сейчас, когда Минхо трудно разговаривать слишком много, или выражать яркие эмоции. Сейчас, когда Минхо так привык к состоянию спокойствия, которое пришло с осознанием того, что он контролирует все вокруг себя.       Но с Джисоном…       — Но… Мне не нужно ничего из ветеринарного магазина? — Джисон выглядит растерянным, но все равно берет пакет, который протягивает ему Минхо.       Чувствуя себя немного смущенным, Минхо просто смеется и, не попрощавшись, заходит обратно в клинику.       Джисон по-прежнему стоит снаружи, на его лице по-прежнему читается явное замешательство. Минхо взмахивает руками, как будто прогоняя его. Через пару минут с улыбкой, такой теплой, что Минхо чувствует ее на своей коже, словно солнечный свет, Джисон машет рукой и, наконец, уходит.       Возможно, Джисон не заметит бумажку. Она не сильно большая.       — О, Джисон-ши не остался подольше? — спрашивает Рюджин, появляясь снова.       — У него много дел, над которым надо попрокрастинировать, чтобы потом отложить их на другой раз, — отвечает Минхо, — все в порядке?       — Да! Доктор Чхве скоро заканчивает операцию. Следующий пациент может прийти в любой момент, — Рюджин бросает взгляд на часы.       — Кстати, Хваян сказала, что у нее есть племянник, с которым она хотела бы вас познакомить.       Рюджин запрокидывает голову и смеется.       — О кстати, она вас чем-нибудь угостила? — спрашивает она, останавливаясь, прежде чем отправиться обратно в задние помещения клиники, чтобы показать там все Каю.       — Ах, — Минхо откидывается на спинку стула, оглядываясь на улицу, — сегодня нет.       — Жаль, возможно я могла бы повстречаться с ее племянником ради тех прекрасных рисовых лепешек.       Минхо усмехается себе под нос еще какое-то время после того, как Рюджин уходит.       Но с Джисоном Минхо обнаруживает, что не прочь немного ослабить контроль.       Сегодня пятница, и Минхо, машет на прощание Юне и доктору Чхве, выходя из клиники и чувствуя себя очень воодушевленным.       На сегодня у него больше не было пациентов и даже удалось уйти на час раньше обычного. Он направляется в салон Хенджина, чтобы купить новые игрушки для своих котов.       Ничего удивительного в том, что Чанбин уже там. Удивительно, что его зовут за компанию в ресторан, поскольку Хенджин тоже заканчивает раньше, чем обычно.       В целом, почему бы и нет. Минхо сразу предупреждает, что поужинает и сразу же отправится домой — ему нужно успеть на вечерний поезд. Он даже не удивляется, когда Чан и Джисон появляются как раз в тот момент, когда Хенджин заявляет, что все закончил и готов идти.       Эти двое, так же, как и Чанбин, одеты в одинаковые спортивные костюмы, которые Минхо часто видел на них, когда они были не в рабочей одежде. Это означает, что они все без рукавов, несмотря на прохладную погоду, из-за которой Минхо пришлось даже достать пару дней назад свои куртки из шкафа.       — Привет! — Чан радостно приветствует их, — Я такой голодный, пошли!       — Я тоже, — соглашается Минхо, прежде чем повернуться к Джисону, — ты уже построил курорт?       — Да! — восклицает Джисон. Сегодня он выглядит особенно уставшим. Даже его волосы выглядят вялыми.       — Вы о чем? — спрашивает Чанбин, оглядываясь на них.       — Они, наверное, опять обсуждают что-то из своей Звездной фермы.       — Stardew Valley, — произносят они в унисон, заставляя Чана рассмеяться.       — Мда-а, это сейчас было ни разу не жутко, — бормочет Чанбин, беря Хенджина за руку, кажется, даже не задумываясь. — Ладно, идем?       Минхо видит, что Джисон измотан. Он говорит не так много, как обычно, и его реакция слегка замедлена. Минхо идет с ним позади всех, время от времени соприкасаясь руками на многолюдной улице пятничным вечером. Они быстро добираются до места, которое Хенджин предложил для перекуса. Им оказался небольшой местный ресторанчик с уютной зоной отдыха на открытом воздухе, выходящей окнами на улицу.       Минхо позволяет разговору течь вокруг него, не участвуя в нем слишком активно, но и не оставясь в стороне — он со смехом слушает, как Чанбин рассказывает о практике. Тот вспоминает случай, когда их инструктор громко пукнул, когда учил их правильно поднимать людей, на примере Чанбина. С тех пор каждый раз, когда Чанбину приходится поднимать кого-то или помогать пациенту, он не может не вспомнить этот момент и изо всех сил старается не рассмеяться.       — Сомневаюсь, что у тебя есть какие-то проблемы с поднятием тяжестей, — замечает Минхо.       Чанбин специально напрягает мышцы рук, что действительно вызывает несколько оценивающих взглядов со стороны окружающих.       — Неужели ни у кого из вас не нашлось одежды с рукавами?       Хенджин громко смеется над этим.       У Чана хватает приличия выглядеть несколько смущенным, потирая свои обнаженные руки в слабой попытке выглядеть поскромнее.       — О да, — ухмыляется Джисон, тоже напрягая мышцы, — вы только посмотрите на это!       — Ну, в плане физической подготовки Чанбн явно превосходит вас всех, — замечает Минхо, протягивая руку, чтобы похлопать Чанбина по татуированному бицепсу.       Джисон притворяется обиженным, прежде чем броситься в объятия Чана.       — Мне никогда не сравниться с бицепсами Чанбина! — восклицает он, а Чан смеется.       — Я все время говорю, что тебе нужно больше прокачивать ноги, — вздыхает Чанбин, — ты никогда меня не слушаешь...       — Я бегаю, этого достаточно, — возражает в ответ Джисон, все еще прижимаясь к Чану и, кажется, закрывая глаза против своей воли.       Минхо сидит, прислонившись спиной к стене. У пластиковых табуретов, стоявших у противоположной стороны из стола, нет спинок, и Минхо не приходится долго раздумывать, чтобы жестом предложить Джисону пересесть к нему. Чан, кажется, понимает, что имеет в виду Минхо, и прежде чем Джисон успевает запротестовать или по-настоящему осознать, что происходит, его передают из рук в руки, и он оказывается сидящим, прислонившись к стене, со вздохом облегчения. От благодарной улыбки, которой он одаривает Минхо, хочется свернуться калачиком, но он остается на месте, легонько касаясь его коленом.       Они спорят о режимах тренировок, в то время как Хенджин закатывает глаза и качает головой, глядя на фыркающего Минхо.       Все с аппетитом поглощают еду, и Минхо время от времени подкладывает Джисону кусочки еды в тарелку. Если Хенджин и замечает это, то ничего не говорит, только смотрит на его действия с легкой улыбкой на лице. Сначала Джисон нервничает, говорит Минхо, что все в порядке, что не стоило, но тот просто игнорирует эти слова и продолжает делиться едой.       Когда в кастрюле с горячим тушеным мясом остается только густой булькающий бульон, Чан вспоминает о своих друзьях, которые собирались пойти выпить сегодня, и приглашает их присоединиться, но Минхо отказывается, рассказывая о своем поезде.       — Мне тоже пора возвращаться, — говорит Джисон, — очень утомительный день.       Минхо охотно верит.       Чан, Чанбин и Хенджин машут им на прощание, направляясь в центр города, а Джисон с Минхо разворачиваются в противоположном направлении.       На улице оживленно, поэтому они идут чуть ближе друг к другу, чтобы избежать групп офисных работников, студентов, возвращающихся с пар, и компаний, собирающихся весело провести время в каком-нибудь баре.       К счастью, станция находится недалеко и здесь не так многолюдно. Все же большинство людей в пятничный вечер собирались погулять подольше.       — Устал за сегодня? — тихо спрашивает Минхо, когда они останавливаются на красный свет.       — У меня было две трехчасовые лекции подряд, и студенческое собрание, которое длилось слишком долго. А потом семинар, который длился еще дольше, потому что некоторым людям просто нравится слушать самих себя, — стонет Джисон, — зачем называть это семинаром, если по сути просто какой-то самовлюленный чувак очень хочет похвастаться и получить похвалу в ответ за то, что он такой «крутой». Назвали бы это просто подкастом.       — Похоже, это общая проблема всех студентов, независимо от того, где ты находишься, что изучаешь и чем занимаешься, — со вздохом замечает Минхо.       — Прости, если я не особо разговорчив сегодня или что-то в этом роде, — бормочет Джисон, выглядя по-настоящему виноватым.       — Эй, — Минхо легонько толкает его локтем, — все в порядке, не нужно заставлять себя поддерживать беседу через силу или что-то в этом роде со мной, окей?       Джисон смотрит на него, а затем так же быстро отводит взгляд, улыбаясь своим ногам и кивая.       — Я могу болтать достаточно за нас обоих, — заявляет Минхо, — позволь рассказать о самом ужасном семинаре, на котором я когда-либо был. Я всерьез задумывался об убийстве, как минимум трижды за час.       — Я так рад, что у тебя хороший самоконтроль, хен. Иначе ты был бы в тюрьме, а Чанбин и Хенджин никогда бы не встретились.       — Все еще думаю, что небольшое убийство совершить все же стоило, — тоскливо вздыхает Минхо.       Джисон пытается сдержать смех.       — Что случилось?       — К нам пришел инфлюэнсер…       — О, это уже звучит очень плохо.       — Он не переставал рассказывать обо всех животных, которых спас, и, ну, казалось бы, молодец. Но потом он начал читать нам лекцию о веганстве и о том, что, если мы действительно хотим помогать животным, мы должны стать веганами. Это был просто какой-то час экстремального курса о веганстве, — жалуется Минхо. На самом деле он все еще бесится, когда вспоминает об этом дне. — Я ничего не имею против веганов! Это здорово, если это действительно твой выбор! Я согласен с тем, что мясная промышленность в развитых странах нуждается в регулировании, а закупки на местных фермах более этичны и экологичны, но я не хочу, чтобы на меня кричали за то, что я ем яйца?       Джисон просто молча протягивает руку.       Минхо мгновение смотрит на нее, а потом просто берет ладонь Джисона в свою.       — Хен! — Джисон смеется, слегка поворачиваясь, теперь они идут лицом друг к другу, — я просил просто дать пять.       — Эм-м, — Минхо отпускает их руки, а затем протягивает ладонь, чтобы Джисон ее отбил, — подожди, о чем я вообще говорил?       Джисон хлопает его по руке, посмеиваясь.       — Что ты не хочешь, чтобы на тебя кричали за то, что ты ешь яйца.       — Да! Именно! — Минхо продолжает, — Мне так хотелось предложить идею уничтожения 50% населения земли, чтобы решить проблему изменения климата, ну, знаешь, как Танос, но мой научный руководитель сидел всего в двух рядах от меня, и мне не хотелось нажить проблем, так что я просто полностью отключился.       — Кстати, говоря о меньшем количестве людей, мы можем пойти через парк? — спрашивает Джисон, кивая в сторону более длинного обходного пути к станции, — Так будет меньше народа, если ты не против, хен?       — Да, без проблем, — отвечает Минхо, он и сам иногда любил прогуляться по парку, — но разве ты не устал?       — Не хочу здесь проталкиваться сквозь толпу, — Джисон указывает на оживленные улицы, — на станции конечно будет ужасно, но хотя бы здесь можно этого избежать.       Он слегка пожимает плечами.       — Конечно. Идем, Джисони.       Джисон выдыхает с облегчением, как только они входят в парк. Они специально сходят с главной дорожки и идут по траве. Расположенный рядом с оживленным перекрестком, городской парк не был идеальным местом для пикников или уединенного отдыха в тишине, но все же служил приятной передышкой от суеты многолюдных улиц и шумных киосков. Деревья хорошо скрывают шум уличного движения, и Минхо может лучше слышать свои мысли. Он замечает фургончик с кофе и уже собирается спросить Джисона, не хочет ли тот чего-нибудь выпить, но слова застревают у него в горле.       Джисон уже смотрит на него. Его волосы частично зачесаны назад, на лице видна усталость, кожа кажется тусклой, темные круги под глазами заметны даже при таком слабом освещении улицы. Но в его глазах такое открытое выражение, когда он смотрит на Минхо, как будто видит его всего, смотрит на него всего, только на него.       На мгновение Минхо кажется, что они одни в этом парке.       И тут Джисон улыбается ему, отводя взгляд.       Они прогуливаются в относительной тишине, время от времени задевая друг друга локтями, хотя вокруг достаточно места. Но вот они добираются до конца парковой дорожки, перед ними маячит вход на станцию, переполненный людьми, спешащими домой. И Минхо целенаправленно подталкивает Джисона локтем, одаривая его, как он надеется, подбадривающей улыбкой.       Джисон смотрит на него слишком долго, прежде чем выдохнуть и сказать тихое, но многозначительное «Спасибо, хен».       Минхо целенаправленно проводит их сквозь толпу, время от времени оглядываясь, чтобы убедиться, что Джисон следует за ним. Каждый раз, когда он оборачивается, Джисон уже смотрит на него со слабой улыбкой на губах. Проходя мимо касс, Минхо слегка удивляется, когда Джисон встает в ту же очередь, что и он. Судя по всему, это неожиданность и для самого Джисона. Оказывается, ему выходить всего на две остановки раньше.       Им удается найти свободные места, и Джисон почти падает, сумка оказывается на его коленях, когда он откидывается на пластиковые сиденья.       — Тебя ведь не будет на выходных, верно? — спрашивает Джисон, когда двери поезда издают привычное предупреждение с автоматической мелодией.       — Да, время навестить моих повелителей.       Джисон улыбается, закрывая глаза.       — Тебе надо было сразу пойти домой и отдохнуть, — Минхо подталкивает его в колено.       Джисон просто слегка поворачивает голову, приоткрывает глаза, чтобы взглянуть на него, прежде чем снова их закрыть.       — Не-а, — улыбается он на выдохе, — хотел поужинать с вами — со всеми вами.       Только когда он машет Джисону на прощание, и двери поезда закрываются, когда Минхо улыбается в ответ на прощальный взмах Джисона, когда они отъезжают от станции, он понимает, что Джисон никак не мог знать, что он придет в тот вечер в ресторан, потому что он и сам не ожидал, что его позовут.       Неужели Джисон просто пришел на ужин, надеясь, что Минхо будет там?       Позже вечером, вернувшись в свою квартиру и собрав небольшую сумку с самыми необходимыми вещами в дорогу, Минхо на какое-то время задерживает взгляд на своем отражении. Он словно изучает себя, но на самом деле смотрит в пустоту.       Он знает, что нравится Джисону.       Прошло несколько месяцев, и Джисон все так же плохо скрывает свои чувства. При этом он не флиртует (по крайней мере, не явно), не пытается давить на Минхо и даже не проверяет, как тот мог бы отреагировать. Это ощущается странно, как нечто очевидное, о чем все предпочитают молчать. Хотя Минхо не раз замечал многозначительные взгляды Чанбина в сторону Джисона. Однажды он даже застал за этим Чана, пусть тот и был гораздо более осторожен и не так сильно палился.       И Минхо не понимает, почему.       Конечно, он знает, что привлекателен. Он объективно хорош собой, поддерживает себя в форме, хорошо одевается, следит за волосами и кожей. Он считает, что у него достаточно приятный характер, чтобы вызывать симпатию.       Но этого всего, по мнению Минхо, недостаточно, чтобы он понравился кому-то настолько, чтобы стать предметом романтического интереса. Особенно если учесть, что о сексе не идет и речи.       Дружба — несомненно. Минхо всегда рад своим друзьям и ему нравится дружить с людьми.       Но помимо этого?       Что происходит в голове у Джисона?       Потому что Минхо искренне верит, как будто чувствует, что Джисон не надеется, что, если он будет с Минхо постоянно милым и учтивым, тот изменит свое мнение и резко перестанет быть асом. Люди часто так заблуждались.       Так на что надеется Джисон? Может, он просто из тех, кому надо чуть больше времени чтобы отпустить неудавшуюся влюбленность?       Минхо чувствует, как его щеки нагреваются при мысли о том, что Джисон в него влюблен, прежде чем он закатывает глаза, удивляясь самому себе.       С тихим вздохом Минхо отворачивается от зеркала и задается вопросом, как долго это продлится. Что будет потом? Когда Джисон наконец сдастся и перестанет разговаривать с Минхо, взаимодействовать с ним? Мысль об этом причиняет боль во многих отношениях. Горечь, которая появляется где-то внизу живота, заставляет его поморщиться, когда она перерастает в тяжесть в груди.       Ему нравится Джисон.       Он не может не нравиться.       Конечно, было множество причин, по которым кому-нибудь мог нравиться Джисон. Кто-то хотел бы с ним дружить, кто-то хотел бы завести с ним романтические отношения. Причины, которые Минхо может легко перечислить, но слова путаются даже в его голове, когда он позволяет себе анализировать их “отношения” дольше минуты. Вместо этого перед его мысленным взором просто появляется необыкновенно яркий образ. Глаза, ищущие его собственные. Улыбка, которая так быстро появляется в красивой форме сердца. Яркая, созданная специально для него — от нее у Минхо захватывает дух, он чувствует себя как будто плывущим по этому течению из чистого света, который исходит от Джисона.       Но все возвращается на круги своя, потому что Минхо знает, что ему это недостуно.       Даже несмотря на то, что какая-то часть его души, запертая и спрятанная где-то очень глубоко, хочет попробовать.