Инструкция по укрощению Дракона

«Поймите, что язык может скрыть истину, а глаза — никогда!»

Михаил Афанасьевич Булгаков

      Цзиньлун с самого раннего возраста осознал, что с людьми он по какой-то причине плохо ладит. Точнее, выбор из потенциальных знакомых и друзей был слишком мал, поэтому он всегда выбирал компанию самого себя. Вероятно, именно из-за этого ему так сложно наладить контакт со сверстниками-однокурсниками. К тому же одним из препятствий был переезд, ведь освоиться в совершенно неизвестном доселе городе, а уж тем более стране, невероятно сложно. Именно поэтому он всё ещё не мог привыкнуть к новым будням и расписаниям, а также различиям культур, даже если обе страны были азиатскими и имели больше схожестей, нежели различий.              Сейчас Ван пытался поудобнее усесться на полу, так как в японской культуре так было принято. Он знал об этой особенности, но до сих пор она казалась ему странной и непонятной, а также до жути некомфортной. Привычнее было сидеть на стульях, в отличие от твёрдого пола, даже если ему любезно предложили специальную подушку для смягчения. В общем, к японским традициям он всё ещё привыкал.              И больше всего Цзиньлуна раздражало то, что практически каждый приём пищи проходит в столовой вместе с однокурсниками и учителями. Хотя, казалось бы, это логичное и мудрое решение, чтобы сблизить учеников. Таким образом они уже привыкают к компании друг друга, но для Вана это до сих пор было неуютно. Вдобавок ко всем прошлым недочётам добавляется ещё и японская кухня, которая ему совершенно не понравилась. Он привык к изобилию приправ и более яркому вкусу блюд Китая, что напрочь отсутствовало в японских.              Поэтому сейчас Цзиньлун завтракал вместе со своими одногруппниками, опять же стараясь больше держаться в стороне, как бы сразу показывая свою незаинтересованность в общении. Последние события лишь подкрепили его враждебность к троице, ведь к каждому из них у него уже скопился личный список претензий. Возможно, он действительно слишком злопамятен и обидчив, но такова его натура.              — Давайте все вместе сходим куда-нибудь. Всё-таки мы ж одногруппники, а учебное время — одно из самых крутых и запоминающихся моментов в жизни! — Сатору предлагал, уже желая выплеснуть всю свою общительность и поближе подружиться с остальными первогодками. — Мы ещё долго будем видеть физиономии друг друга, так что надо привыкать.              — Я согласна, — Сёко кивнула, даже если изначально она тоже не особо была заинтересована в поддерживании дружеских связей, отказываться от весёлого времяпрепровождения было бы глупо.              — Я тоже согласен, — Сугуру улыбнулся, находя энтузиазм Годжо забавным, но одновременно с тем оправданным и хорошо аргументированным, ведь смысла недолюбливать друг друга у них не было.              — Цзинни? Ты тоже согласен? — Сатору повернулся к молчаливому и неприветливому одногруппнику, желая услышать согласие. Он вполне мог хитрым планом увести отдельно Вана от Гето и Йеири, чтобы остаться вдвоём во время этой прогулки. Вот только самым сложным было получить его согласие.              — Я же просил не называть меня так, — Цзиньлун проворчал и недовольно взглянул на Годжо, совершенно не воодушевлённый его идеями, которые он счёл глупыми и бесполезными, ведь смысла завязывать близкую дружбу у них, по его собственному мнению, не было. — И вполне очевидно, что я никуда не пойду.              — А ради меня? — Сатору состроил грустное выражение лица, по-детски выпячивая нижнюю губу и глядя на Вана умоляющими глазами.              — Я ради тебя и не иду, — Цзиньлун закатил глаза, совершенно не убеждённый даже подобными уговорами. Он в школе-то видеть однокурсников не хочет, так теперь ему предлагают проводить с ними ещё и дополнительное время. Вполне очевидно, что он откажется.              — Ну-у, — Годжо захныкал, не желая принимать поражение так легко и быстро, ведь должен же быть способ заманить незаинтересованного и недружелюбного юношу пойти с ними, — хватит быть злюкой, повеселись с нами. Обещаю, это будет классно.              — Я же уже сказал нет. Веселитесь сами, но без меня, — Ван упрямо не соглашался, не желая идти из чистого принципа, даже если это было глупо, и он вёл себя, как маленький вредный ребёнок. У него было право не общаться с однокурсниками за пределами техникума.              Сатору замолчал, уже не зная, каким образом он сможет уговорить своенравного Цзиньлуна, который уже несколько раз повторил своё чёткое «нет». Действительно надо было оставить Вана одного и не заставлять его, но ведь нужно было как-то сближаться. Годжо был в отчаянии, потому что на предложение пойти на свидание он получал отказ, провести время с одногруппниками — тоже отказ. Неужели Цзиньлун настолько нелюдимый? Или он специально так делает?              Сатору насупился и задумался, растерянно поглядывая на Сугуру, как бы прося более обходительного друга помочь. Гето лишь устало вздохнул, смотря то на Годжо, то на Вана. Он понимал разочарование Цзиньлуна после их совместной миссии, поэтому даже не удивился его попыткам абстрагироваться от остальных, вот только Сатору этого не понимал. Не то чтобы ему было плевать на состояние объекта своего желания, вовсе нет. Просто он хотел помочь ему открыться и не понимал, что Вану всерьёз может не нравится его компания.              — Хватит строить из себя обиженку. В жизни всяко бывает, не надо делать из нас врагов, — Сёко подала голос, даже не удосужившись прожевать пищу, прежде чем ответить.              — Я не строю из себя обиженку, — Цзиньлун нахмурился и сразу же ответил, потому что подобные слова действительно разозлили его. Вероятно, потому что это была правда. — То, что я не хочу общаться с вами, не значит, что я обижаюсь и делаю из вас врагов. Мне просто неинтересно общение. Неужели так сложно это понять?              — С тобой хочет общаться только Годжо. Лично мне без разницы, но ты частенько перегибаешь палку, — Иейри пожала плечами, поглядывая на взбудораженного однокурсника, и продолжила. — Ты всё-таки в коллективе, поэтому держаться волком-одиночкой в любом случае не получится.              — А ты думаешь, что я хочу общаться с вами? Лично я плевал на тебя с высокой колокольни. И я сам решу, как себя вести. Хватит лезть не в своё дело, раз уж только Годжо хочет со мной общаться, лишь он и говорил, пока ты не влезла, — Ван возмущался, недовольно оглядывая на девушку, которая стала раздражать его одним лишь своим присутствием. — Сиди и не возникай, пока тебя не касается. Я вообще с тобой не разговаривал.              Сёко лишь приподняла брови на такой откровенно агрессивный ответ, но решила не обращать на это внимание, ведь ответить она всё равно не успела. Сугуру, внимательно наблюдающий за произошедшим, вздохнул и взглянул на Сатору, который с интересом смотрел на возмущённого Цзиньлуна. Он давно понял, что среди них четверых именно он окажется голосом разума.              — Давайте прислушаемся к Сатору. Цзиньлун, соглашайся. Сёко права, что мы коллектив, поэтому нужно слушать и уважать друг друга. Не реагируй на всё так… враждебно. Мы просто хотим подружиться, — Гето старался говорить сдержанно, но при этом мягко, и не занимать ничью сторону, чтобы конфликты не разрастались ещё и из-за этого. — Но ты прав: тебе необязательно общаться с нами, если ты не хочешь. Просто Сатору очень хочет узнать тебя поближе, да и я тоже.              — Ладно, так и быть, — Ван сложил руки на груди, до сих пор осуждающе поглядывая на Сёко из-за её никому ненужного вмешательства, но всё-таки прислушиваясь к Сугуру, как бы тот ни раздражал его после последних событий.              — Ура, наконец-то ты согласился! Я сделаю этот вечер самым лучшим в твоей жизни, любименький! — Сатору сразу же заулыбался и просиял, когда объект его воздыхания наконец-то согласился, даже если без особого энтузиазма.              Цзиньлун вдохнул и закатил глаза от экспрессивности Сатору, который говорил так, будто бы он согласился пойти с ним на свидание, а не на встречу однокурсников. Скорее всего, он пожалеет о своём выборе позже, но зато действительно позабавится видом этих придурков. Вернее, одного уж точно, ведь он был на сто процентов уверен, что Годжо будет развлекать его не хуже шута.

***

      Ван задумал сменить обычную форму на что-то более интересное. Раз уж это внеучебная встреча, нужно выглядеть совсем не как обычно. Вот только возникает вопрос: стоит ли ему выбрать традиционные китайские одежды или всё-таки что-то попроще, более подходящее под японский уличный стиль? В привычном для него ханьфу он будет слишком выделяться среди повседневных нарядов.              Цзиньлун в целом никогда не интересовался современной модой и её развитием, ведь в родном Китае всегда носил только традиционные ханьфу и за пределы территории дома выходил очень редко. Поэтому, переехав в Японию, он был удивлён разнообразием субкультур, большинство из которых он счёл странными и слишком броскими. Поэтому Ван решил одеть привычное ханьфу, чем-то похожее на его школьную форму, но выполненное только в золотых и белых оттенках. Пусть даже не смеют думать, что он заботится об чьём-либо мнении или старается выглядеть симпатичнее ради этой встречи.              Цзиньлун сам не понял, почему по итогу согласился. Вероятно, просто чтобы раздражать Сёко, даже если ей было действительно плевать на его присутствие или отсутствие. Возможно, решение было принято наобум из-за спокойного заверения Сугуру, которому было заметно неудобно из-за ситуации во время их первой миссии. Быть может, он согласился ради Сатору, слишком уж умоляющего его провести время вместе. В любом случае ему пришлось пойти, несмотря на то, что он уже десять раз пожалел об этом спонтанном решении.              Вот только стоило Вану увидеть, куда их привёл Годжо, он чуть ли не развернулся и не убежал обратно в техникум, дабы закрыться в своей комнате и избегать однокурсников всевозможными способами. Цзиньлун непонимающе глядел на вывеску «Токийский Диснейленд» в попытках понять, была ли это шутка. Чёртов Сатору и его умение удивлять.              — Давненько я тут не был, — Годжо радостно захлопал в ладоши, надеясь зарядить своим позитивом всех остальных, хотя даже Сугуру и Сёко были удивлены таким выбором.              — Ты прикалываешься? — Цзиньлун спросил, недоверчиво глядя на одногруппника, чья непредсказуемость постоянно вводила его в ступор.              — Нет, конечно! Это же круто! — Сатору расхохотался, положив руку на плечо непонимающего Вана, но осторожно, чтобы не помять ханьфу. — Кстати, ты милашка.              — Ты придурок, — Цзиньлун тяжело вздохнул, но руку Годжо всё-таки не убрал, так как это было бесполезно: тот прилипчивее пиявки.              — Я ни разу не была в Диснейленде, — Сёко завороженно рассматривала окружение, даже не замечая довольно близких взаимодействий своих однокурсников.              — По-моему, из нас всех здесь был только Сатору, — Сугуру улыбнулся, обрадованный возможностью так необычно провести время с надеждой, что за этот вечер они смогут стать друзьями. — Интересный выбор.              — Ну вот видите, как славно вышло! Теперь это место будет ассоциироваться только с нами, — Сатору захихикал, начиная вести остальных за собой, в частности Цзиньлуна, который всё ещё подозрительно поглядывал на него, но уже не сопротивлялся.              Годжо был в восторге, так как он не только вспомнит детство и поностальгирует, но ещё и проведёт время с однокурсниками. Он любил знакомиться с новыми людьми, всегда считая это интересным процессом, потому что узнавать человека с разных сторон и в разных ситуациях было действительно увлекательно. С Сугуру он уже, благо, более-менее подружился, что их даже можно было назвать хорошими братанами. С Сёко он контактировал меньше, но та казалась классной девчонкой. Разве что Цзиньлун его постоянно отшивал, но это было делом времени, ведь рано или поздно он одумается. По крайней мере, Сатору очень надеялся на это.              Цзиньлун, разумеется, в Диснейленде тем более не бывал, потому что в Китае таких развлечений попросту не было. Даже если бы они были, его бы вряд ли туда отпустили. Поэтому сейчас он с лёгким интересом, скрытым за привычным видом недовольства, следовал за Сатору, доходя до Замка Золушки. Замок был действительно огромным и с виду симпатичным.              — Миленький, ты случайно не потерял туфельку? Я готов найти её и стать твоим принцем, — Годжо усмехнулся, не сумев удержаться от шутки, которую он проговорил слишком близко к уху Вана.              — Нет, обе на месте, — Цзиньлун закатил глаза от такого глупейшего подката, но едва вздрогнул и отстранился, случайно ощутив чужое дыхание в опасной близости. Это было слишком интимно.              — Я ведь проверю, — Сатору уж очень понравилась реакция однокурсника, который наконец-то стал обращать на него должное внимание.              — Ещё чего, — Ван тяжело вздохнул, предпринимая попытки оттолкнуть от себя надоедливого Годжо, чьи шутки были хоть и уместными, но направленными на неправильного человека.              Сатору расхохотался, просто наслаждаясь присутствием своей пассии рядом. Из-за такого близкого расстояния он мог почувствовать запах Цзиньлуна, похожий на зелёный чай с имбирём и… лотосом? Годжо не особо умел различать духи или масла, но он также уловил аромат персиков от Вана. Он должен был признать, что запах был приятным: ненавязчивым и ощутимым только вблизи, но действительно интересным сочетаниями.              Цзиньлун разочарованно цыкнул, когда ему не удалось оттолкнуть Сатору, прилипшего к нему, как банный лист. Помимо того, ему на секунду показалось, что Годжо наклонился поближе к его шее, как будто нюхая его. Этот жест показался ему странным, что отразилось на его непонимающем взгляде на одногруппника. Сатору действительно бесстыжий и не знает даже базового представления о личных границах.              — Ты просто вкусно пахнешь, — Годжо поспешил объясниться, заметив этот удивлённый, но слегка осуждающий взгляд Вана.              Цзиньлун ничего не ответил, решив не заострять внимания на чём-то настолько незначительном. Только сейчас он вспомнил про существование остальных однокурсников, поэтому оглянулся по сторонам в их поиске. Двоица быстро нашлась, ведь Сугуру неподалёку фотографировал Сёко на фоне Замка Золушки. Видать, из-за собственной занятости те не заметили его и Сатору.              Годжо в это время довольно улыбнулся, потому что Гето, зная о его симпатии, пытался отвлечь и себя, и Сёко, чтобы оставить пару наедине. И за это он был благодарен другу. Всё-таки близко подружиться редко удаётся, а особенно, когда в дружбе присутствует понимание даже без слов.              В любом случае они уже слишком долго топчутся перед Замком Золушки, а ведь парк взаправду огромен, и исследовать каждый его уголок будет одним удовольствием. Поэтому Сатору повёл всех за собой на аттракционы, проходя в «Западные земли» и даже не обращая внимания на менее интересные, по его собственному мнению, достопримечательности парка. Сейчас четвёрка оказалась на входе в «Большую Громовую Гору». Из-за этого повода Годжо даже забежал в ближайший магазин и купил ковбойскую шляпу, чтобы подходить под атмосферу этой части Диснейленда.              Цзиньлуну эта идея сразу же не понравилось. Как только он увидел рельсы, закрученные в самые разные стороны, уже почувствовал лёгкое головокружение. Даже он сам не хотел в этом признаваться, но у него был страх высоты. И если учесть этот факт и добавить высокую скорость вагонетки, данный аттракцион ему точно не понравится. Вот только выбирал он всё-таки свою гордость и нежелание показаться трусом, поэтому неохотно последовал за остальными.              — Вам придётся снять заколку и другие украшения. Это опасно.              Ван нахмурился, ведь снять буквально свои оружия кажется довольно глупым ходом. Охране он уж точно не доверял, как и в целом всем людям. Но ему всё равно придётся следовать правилам, даже если нужно отдать что-то настолько ценное неизвестным мужчинам. Если логически подумать, это же Диснейленд, в нём всё должно происходить с соблюдением строгих правил, поэтому лишний раз беспокоиться не стоило, но собственная недоверчивость отчётливо давала о себе знать. Он очень ценил свои украшения, так как те были особенными по определённым причинам.              Цзиньлун нехотя снял заколку, распуская длинные шелковистые волосы и раздражённо пытаясь заправить передние пряди за уши, потому что обычно заколка удерживала их, сцепляя сзади. После он убрал золотые браслеты с рук, коих было немало, но обычно их никто не замечал из-за длинных рукавов форменного ханьфу. Вслед юноша снял выполненное из уже хорошо знакомого золота колье, спрятанное под воротником рубашки с высоким горлом. Ему пришлось снять даже поясное украшение в целях безопасности. Он уже был недоволен всем происходящим.              — Жесть, у тебя волосы длиннее моих раза в четыре, — Сёко прокомментировала, в очередной раз удивляясь длине волос однокурсника, а также их идеальным состоянием. Было очевидно, что Ван уделяет много времени своему внешнему виду, но всё же это удивляло.              — И что? — Цзиньлун спросил, не понимая смысла подобного высказывания, даже если ему немного польстило, что на довольно незначительную деталь обратили такое внимание, поэтому подавил желание съязвить.              — Просто говорю, — Иейри пожала плечами и мысленно отметила, что в этот раз грубого ответа не последовало, что уже можно было счесть за хороший знак.              — У тебя реально ошалеть длинные волосы, — Сатору сразу же поддакнул, не упуская возможности обратить на себя внимание и сделать комплимент, — можно потрогаю? Выглядят мягкими.              — Потом потрогаешь. Если будешь нормально себя вести, быть может, я дам тебе их заплести, — Ван приподнял брови из-за неожиданности, ведь он редко получал подобные вопросы, а уж тем более никогда не давал посторонним трогать свои волосы. Но сразу отказывать показалось ему не самой умной идеей, потому что Сатору начнёт ныть и делать обиженный вид, чтобы в конечном итоге получить своё. Несмотря на непродолжительность их знакомства, он уже выучил эти трюки.              — О-о-о, жду не дождусь! — Годжо довольно улыбнулся и захлопал в ладоши, предвкушая, как интимно это будет — трогать волосы неприветливого одногруппника.              Цзиньлун еле подавил смешок, потому что поведение Сатору уже привычно забавляло и веселило его, даже если иногда жуть как раздражало. Вероятно, в этом и был смысл общения с людьми — терпеть их недостатки, но при этом замечать плюсы и преимущества. Для него вся эта тема была совершенно незнакомой, ведь практически у всех своих родственников он видел сплошные минусы и никогда не задумывался о существовании потенциальных плюсов. Возможно, переезд в Японию был не такой уж и плохой идеей.              Со слегка дрожащими руками Ван всё-так уселся на сидение вагонетки, пристёгивая ремень безопасности и стараясь успокоиться. Было действительно тревожно и беспокойно, благо рядом сел Сатору, а спереди были Сугуру и Иейри. Стоило своеобразному аттракциону в виде поезда двинуться, Цзиньлун вцепился за перила спереди. На каждом повороте и наборе скорости он клялся, что чувствовал ушедшее в пятки сердце, а рядом он слышал хохот Годжо, который не испытывал ни толики страха.              После данного развлечения Цзиньлун с подкашивающими коленками ступил обратно на пол. Он больше никогда не пойдёт ни на один из весёлых, по мнению Сатору, аттракционов. Его волосы были растрёпаны, ханьфу слегка помято, а акрофобия развита ещё пуще прежнего. Видимо, он слишком быстро сделал вывод, что переезд в Японию не был настолько плохой идеей, а с однокурсниками можно найти хоть какой-то общий язык.              — Вау, мне очень понравилось! Обожаю горки, — Годжо воскликнул, хлопая в ладоши из-за восторга и детской радости.              — Ну, не все тут экстремалы, так что надо было для начала выбрать что-то попроще, — Сугуру вздохнул, поглядывая на еле стоявшего на ногах Цзиньлуна, который подозрительно затих.              — Мне тоже понравилось, люблю такое, — Сёко согласилась с Сатору, так же поправляя одежду, как и остальные.              — Тебя тошнит? Или просто голова кружится? — Годжо обернулся к Вану, теперь волнуясь за него. Откуда он мог знать о том, что такой самоуверенный и горделивый «Дракон» не любит подобные аттракционы и чувствует себя после них плохо? Его поведение было вполне обычным.              — Всё нормально, — Цзиньлун сразу же пресёк все попытки позаботиться о его состоянии, трясущимися руками пытаясь расчесать волосы пальцами и заплести их. Ни за что он не признается в своём самочувствии или попросит помощи.              — Ты же обещал дать мне тебе волосы заплести. Давай помогу, — Сатору такой очевидной лжи не поверил, а также искренне хотел помочь и воспользоваться появившимся шансом сближения, уж тем более физического.              Ван уже хотел отказаться, но руки вовсе не слушались, ведь нервы явно не собирались успокаиваться. Годжо наверняка заплетёт его лучше, раз уж он в таком состоянии. Поэтому он кивнул, выражая своё согласие и подавляя желание продолжать поддерживать дистанцию и позволить хоть кому-то подойти поближе. Так вынуждала ситуация, а не его собственные чувства, верно?              Цзиньлун постарался расслабиться, хотя по напряжённым плечам всё становилось очевидно. Он чувствовал, как Сатору с удивительной осторожностью и нежностью трогает его волосы, собирая передние пряди и пытаясь зацепить их заколкой сзади. Попытки, к сожалению, были тщетными и довольно болезненными. Годжо совершенно не умел заплетать волосы, уж тем более такой длинны.       Больше внимания Сатору обращал на ненавязчивые прикосновения к плечам или спине Вана, чтобы тот начал привыкать к физическому контакту. Да что уж тут греха таить, настоящей причиной было его собственное желание потрогать неприкасаемого Цзиньлуна. Годжо никогда не упускал возможностей, уж тем более подобного плана.              — Ты дёргаешь мои волосы, придурок, — Ван зашипел от боли, когда однокурсник в очередной раз был слишком груб, хоть и пытался касаться нежнее и аккуратнее.              — Извиняй, — Сатору неловко захихикал, пытаясь исправить ситуацию и привести чужие волосы в порядок, даже если в итоге получалось наоборот.              — Ты мне все волосы выдерешь, — Цзиньлун проворчал, смахивая руки Годжо и вновь пытаясь заплести себя без чьей-либо помощи.              Ван разочарованно вздохнул. Сатору спутал его волосы ещё больше и только усложнил задачу вместо обещанной помощи. Благо, он уже успел прийти в себя после неприятной поездки, поэтому провернул уже привычные махинации с волосами и заплёл их в привычную причёску. Весь процесс он чувствовал на себе понимающие и сочувствующие взгляды Сугуру и Сёко, представивших себя на месте бедного Цзиньлуна и словно ощутивших его боль.              Оставшийся вечер юноша провёл в ожидании, когда наиграется троица его одногруппников, ведь ни один аттракцион он больше не рискнул попробовать. Сугуру в скором времени тоже сдался, предпочитая обычно тихую и спокойную, пока тот не откроет рот, компанию Цзиньлуна. Даже это было лучше визгов Сатору и Сёко, ощутивших выброс адреналина, под самым ухом.              Ван уже обрадовался, когда они выходили из парка, думая, что этот слишком яркий и насыщенный день подошёл к концу, так как к такому количеству общения с другими людьми он совершенно не привык, но не тут-то было. Годжо распланировал целый день, даже рассчитав, что после таких активностей они проголодаются, так как в парке в основном продавали сладости, но были и нормальные заведения, которые по какой-то причине не угодили. Это было слишком продуманно и умно со стороны глупого придурка, коим его считал сам Цзиньлун.              — Почему нельзя было поесть там? Зачем тащить нас сюда? — Ван спросил, непонимающе глядя на улыбающегося и довольного однокурсника.              — Там бы бухло не продали, — Сатору захихикал, раскрывая глупую, но весомую причину своих действий. Это должно было быть ожидаемо.              Цзиньлун закатил глаза, в очередной раз осуждая Годжо. Неужели они все ещё и пьющие? Ван ни разу в жизни не пробовал алкоголь и даже не собирался. Он сомневался, что Сугуру, будучи адекватным и осознанным юношей, будет промышлять подобным. Но насчёт Сатору и Сёко он был уверен, что эти двое те ещё алкоголики, даже несмотря на юный возраст.              Как и упоминалось ранее, Цзиньлун не был фанатом японской кухни, потому ел с неохотой, а к выпивке вовсе не притрагивался, как бы его ни уговаривал Сатору. Он совсем не хотел позориться перед одногруппниками, у которых и так было не самое лучшее мнение о нём, а уж его возможные пьяные выходки окажутся лишним компроматом.              Благо, Ван оказался прав насчёт Сугуру, что уже упрощало задачу, ведь половина компании была трезвая. На провокации «просто попробовать» он не вёлся, предпочитая наблюдать за ещё более открытым и забавным поведением Сатору. Хотя, если так подумать, проводить время с остальными было не так уж и плохо, что даже злопамятство Цзиньлуна постепенно ослабило свои действия, выбирая наслаждаться моментом. Но всё же он предпочитает держать небольшую дистанцию, чтобы не подпускать слишком близко. В общем, и смех и грех.              Вот только пьяные люди всегда начинают вести себя так, как не позволяют в трезвом виде: становятся более раскрепощёнными, говоря первые попавшиеся в голову мысли, даже не задумываясь об их смысле и последующем влиянии. И теперь Ван столкнулся с этим напрямую.              — Ты слишком замкнутый, понимаешь? Я к тебе и так, и сяк, а тебе похуй. Но я-то сам Сатору Годжо, так что если не ты, так кто-то другой. Поэтому хапай, пока дают.              От подобных слов Цзиньлун попросту обомлел, глядя на пьяного Сатору, всем своим весом навалившегося на него и даже прогнавшего доселе сидящего рядом с ним Сугуру. Он совершенно не ожидал услышать что-то подобное, отчего попросту молчал, пусто смотря на Годжо. Значит, его опасения были верны.       — Всё равно мой будешь.