Инструкция по укрощению Дракона

«Перестань себя бояться — ты никогда не один.»

Эльчин Сафарли

      Цзиньлун сразу же посчитал Сугуру спокойным, сдержанным и вежливым парнем, которого было сложно вывести из себя, шокировать или ввести в заблуждение. И он действительно не ошибался, вот только этот случай был исключением. Каким бы взрослым для своего возраста Гето ни был, он всё ещё остаётся не самым опытным пятнадцатилетним парнем-первокурсником, как и сам Ван.       Поэтому сейчас, глядя на непонимание в глазах Сугуру, Цзиньлун не спешил задавать вопросы, а лишь молча стоял и глядел на одногруппника, в руке которого был странный и непойми откуда взявшийся шар, от которого отдавало проклятой энергией за километр. Это смутило Вана, отчего тот всё же подошёл к Гето, вопросительно приподнимая брови в немом вопросе.       — Я сам не понимаю, как так вышло, — Сугуру признался, поглядывая на шар в собственной руке, тщательно его рассматривая в попытке понять, что же с ним делать. — Я увидел проклятие, попытался его изгнать и случайно превратил его в это.       — Ты прикалываешься? — Цзиньлун недоверчиво покосился на одногруппника, а после вновь взглянул на непонятное «это», к которому он даже не хотел прикасаться из-за брезгливости. — И что нам теперь делать? Ты можешь превратить его обратно в нормальное проклятие и дать мне его изгнать?       — Я не знаю, — Гето пожал плечами, будучи растерянным из-за неожиданного поворота событий, ведь никто из учителей не предупредил их, что может случится такое.       — Как это ты не знаешь? Попробуй вернуть его обратно! Мы же не можем вернуться обратно в техникум с этим, — Ван нахмурился и сделал пару шагов назад, чтобы дать одногруппнику место для попыток вернуть проклятие в прошлую форму.       Сугуру кивнул и попытался использовать проклятую энергию, направляя её на шарообразный предмет в своей руке. Вот только ничего не происходило, ведь он сам не понял, как превратил обычное проклятие в это, отчего не мог понять, как вернуть былую форму. Это было слишком глупо и абсурдно.       Гето устало вздохнул, опуская руки и пытаясь придумать, как же теперь выкрутиться из ситуации, ведь Цзиньлун уже явно был раздражён, постоянно ворчал и косо глядел на него. Вероятно, Ван не понимал, какое психологическое давление оказывает из-за страха облажаться на первой же миссии, тем более совместной, где даже вдвоём они не могут понять, что же делать дальше.       — Вообще никак? — Ван спросил, поглядывая на действия однокурсника, выглядящего полностью растерянным. — Ты же понимаешь, что нам надо разобраться с этим сейчас?       — Я знаю, — Сугуру кивнул, буравя взглядом странный предмет, который раньше был проклятьем, в собственной руке, — но я не могу вернуть проклятие обратно. У меня не получается. Попробую изгнать его в такой форме.       Гето достал из ножен обычный и ничем непримечательный на первый взгляд клинок, оказавшийся в самом деле проклятым оружием второго класса. Не самое сильное, но и не самое слабое оружие. Доверили его им из-за ответственности Сугуру. Сам Гето сейчас замахнулся и попытался перерезать или хотя бы повредить проклятие, но ничего не вышло, ведь шар лишь слегка откатился назад из-за соприкосновения с силой мага. Даже если он использовал проклятую энергию, ничего не вышло.       Цзиньлун всё ещё внимательно наблюдал за попытками одноклассника улучшить их ситуацию, а после до него дошло. Ни один из ныне существующих магов, даже тех, кого причисляют к особому классу, не может изменять форму проклятия, а уж тем более на что-то такое. Это было чем-то из разряда вон выходящего, о чём их даже не догадались предупредить, ведь такого попросту никогда не происходило. Получается, что каким-то образом Сугуру изменил форму проклятия, то бишь контролировал его… вот только что с этим делать дальше?       — Есть идеи, что делать дальше? — Сугуру недоумённо спросил, даже если тщательно пытался сохранять спокойствие.       — Откуда мне знать? — Цзиньлун закатил глаза и раздражённо фыркнул, сказав первое, что пришло на ум. — Съешь.       — Но это же проклятие, — Гето даже слегка скривил лицо, ведь совершенно не ожидал подобного предложения. Хотя, если так подумать, от Вана можно было ожидать чего угодно.       — Ну а что я ещё скажу? Откуда мне знать, что делать дальше? Ты тот, кто превратил проклятие в это, сам и думай, — Цзиньлун недовольно скрестил руки на груди, переводя взгляд вновь на странный объект.       Сугуру ничего в ответ не сказал, но тоже взглянул на проклятие, нерешительно подняв его и, несмотря на все свои сомнения, приоткрыл рот и положил небольшой шар на язык, проглатывая. Вкус был ужасный… Гето никогда не пробовал что-то настолько мерзкое, как проклятие. И даже если бы напарник не пошутил, он бы всё равно попробовал съесть это, ведь по какой-то причине подобное странное действие казалось правильным.       — Ты сдурел? Сугуру, я же пошутил! — Цзиньлун в спешке подбежал к однокласснику с удивлённым выражением лица и начал похлопывать его по спинке, чтобы тот выплюнул.       Вот только Гето никак не отреагировал, пытаясь заставить себя дышать поглубже и не выплюнуть проклятие, даже если к горлу уже начала подступать тошнота, а похлопывания Вана делали только хуже. Он слегка дёрнул рукой, и через пару секунд появилось проклятие в привычной его форме, отчего Цзиньлун рядом подпрыгнул и сразу же потянулся к золотым украшениям на запястьях, но Сугуру замотал головой в разные стороны в знак того, что вмешиваться ему не стоит.       Ван совершенно не понимал, что происходит, мысленно пытаясь воссоздать цепочку событий, которые привели к этому моменту. Он действительно не ожидал, что Сугуру послушает и вдруг съест проклятие, ведь сказал он это в шутку. И теперь оказывается, что эта шутка может оказаться решением их проблемы. Тем более, проклятие послушно стояло около Гето и не совершало никаких враждебных действий по отношению ни к одному из колдунов. Чудеса, да и только.       Сугуру отозвал проклятие, отчего то испарилось, по какой-то причине следуя его приказу. Он вздохнул и взглянул на непонимающее лицо своего напарника, который выглядел ещё более шокированным, чем сам Гето. Возможно, он действительно испортил момент сияния звёздочки под названием Ван Цзиньлун и забрал всю славу себе.       — Так мы справились с заданием или нет? — Цзиньлун спросил, всё ещё бросая на одногруппника косые взгляды, ведь он ожидал чего угодно, но не этого.       — Наверное, да, — Сугуру неуверенно ответил и пожал плечами, думая о том, что им стоит делать дальше, ведь оставаться тут смысла не было, ведь проклятие, видимо, осталось с ним. — Возвращаемся в техникум?       — А что ещё делать? Объясняться будешь сам, — Ван недовольно проворчал, ведь первое задание он планировал выполнить на все сто процентов и в идеале изгнать проклятие самому, а получилось совершенно иначе.       Цзиньлун развернулся и стал шагать в сторону выхода из здания, прекрасно зная, что Сугуру последует за ним. Рядом с подобными людьми, один из которых был буквально наследником одного из самых влиятельных кланов Японии и унаследовал обе семейные техники, а другой на его глазах буквально научился управлять проклятиями, Ван чувствовал себя обычным и неинтересным. На фоне с подобными достижениями драконы блекли, а уж если учесть тот факт, что он практически не умел управлять даже одной техникой, становилось уж совсем грустно.

***

      Сатору с нетерпением ждал возвращение своих друга и пассии, уже предвкушая их наверняка большие успехи и достижения в самой первой миссии. Он сам быстро разобрался с проклятием, поэтому Сёко практически не принимала участие, что сделало условно парную миссию фактически одиночной. И от дуэта Сугуру и Цзиньлуна он ожидал даже большего.              Вот только стоило Годжо увидеть угрюмого Вана, то в голове сразу же закралась мысль о том, что в какой-то момент миссия пошла не по плану. Вот только он решил не обращать на это внимание и сразу же направился в сторону одногруппников с широкой улыбкой на лице. Вдруг он неправильно понял?       — Привет! Ну что, как прошла первая миссия? Справились? — Сатору стал задавать интересующие всех вопросы, одновременно с тем сдерживая желание потрепать Цзиньлуна за щёки, настолько тот мило надулся. — Хоть оба живые, уже вперёд!       — Давай я сам тебе расскажу, — Сугуру взглянул на хмурое лицо Вана и решил увести друга с собой, иначе тот будет донимать бедного Цзиньлуна, как всегда. — Это долгая история.       — Да где уж долгая, вы же быстро вернулись! — Годжо возразил, потому что действительно хотел обратить всё своё внимание на Вана, которого в этот раз спас его друг. Нечестно.       — Сатору, пойдём, — Гето слегка улыбнулся заинтересованности друга и, положив руку на плечо Сатору, повёл его за собой.       Цзиньлун мысленно поблагодарил Сугуру за такой, в его понимании, подвиг, ведь он и без того устал, даже если ничего особо не делал. Произошедшее поразило его, но больше всего не терпелось узнать реакцию учителей и остальных членов магического мира на подобное явление. Но это уже его не касается, а значит — не настолько важно.       Угрюмым Ван был потому, что планировал раскрыть свои способности и показать себя как хорошего студента с самого начала учёбы и своей колдовской карьеры, но его планы были беспощадно разрушены. Вернее, они были разрушены нечаянно, но факт остаётся фактом. А ведь он даже ни разу не использовал собственную технику или оружие… полный провал.       Разве что винить Сугуру он не мог, ведь тот действительно сам не понял, что сделал. Эти две стороны мыслили совершенно по-разному и создавали внутри Цзиньлуна конфликт с самим собой. Хотя это было бессмысленно, ведь ничего уже не исправить, и эта миссия была лишь одной из многих будущих.       — Чего такой недовольный? — Сёко, заметившая поведение одногруппника, поинтересовалась причиной недовольства Вана.              — Неважно, — Цзиньлун отмахнулся, так как всё ещё был раздражён, но одновременно с тем хотел высказаться, что и сделал. — Сугуру случайно превратил проклятие в какой-то шар, я в шутку сказал ему это съесть, а он правда съел. После чего каким-то образом он стал контролировать проклятие и, как я понял, он может им управлять. Вообще бред какой-то.       — А разве такое бывает? — Иейри приподняла брови в негодовании, мысленно представляя себе картину всего произошедшего из пересказа, а после усмехнулась. — Расстроен, что не получилось забрать всё внимание на себя?              — Кто бы говорил. Сатору наверняка всё сделал сам, а ты стояла в сторонке, — Ван нахмурился и осуждающе покосился на одногруппницу, которая, в самом деле, была права, просто признавать он это не хотел.       — Я и не отрицаю. У меня не боевая техника, так что мне не было смысла сражаться с проклятием, раз уж Годжо был там, — Сёко пожала плечами и захихикала от такой реакции, теперь понимая, по какой причине Сатору постоянно дразнит Вана.       Цзиньлун на такое ничего не ответил, решив промолчать, чтобы не начинать бессмысленный спор. Его и без того достали бесконечные дразнения Сатору, так теперь присоединилась ещё и Иейри. Видимо, они действительно хотят довести его до нервного срыва, ведь теперь даже Сугуру стал вызывать негативные эмоции.       Япония не оказалась местом, в котором Цзиньлун мог успокоиться, быть самим собой и ни перед кем не отчитываться. Здесь всё ещё были люди, готовые следить за каждым его действием и подшутить, разве что не так ядовито, как в родном Китае. Но даже такое задевало его, а терпеть смысла не было, уж тем более простую девку.       — Да пошла ты, — Ван процедил, глядя на одногруппницу таким осуждающим взглядом, будто бы она совершила самое ужасное преступление в мире, пока он сложил руки на груди в знак своего неодобрения. — Ещё какая-то баба будет стебаться надо мной… много чести. Скажи спасибо, что я вообще рассказал тебе ситуацию из своих уст, неблагодарная.              — Я не стебалась над тобой, а просто пошутила, — Иейри, в самом деле, действительно удивилась такому выпаду Вана, но решила не акцентировать на этом внимание. — Будь проще и воспринимай всё не так серьёзно.              — Сам я знаю, — Цзиньлун цыкнул и закатил глаза, ещё более взбешённый тем, что ему дают ненужные наставления, о которых он даже не просил. — Мне не нужно говорить, каким быть и как всё воспринимать. Ты кто вообще, чтобы раздавать мне советы? Глупая девка.              После этих слов юноша просто развернулся и ушёл, даже не дожидаясь возможного ответа девушки, которая теперь раздражала его одним своим видом. Да кто она такая, чтобы раздавать советы и говорить ему, как себя вести? Цзиньлуну всегда было плевать на других людей и их мнение, ведь в этом мире он может положиться только на себя, так смысл быть добрым и пушистым?              Прошло совсем немного с момента его приезда в Японию, а юный Ван уже смело может сказать, что практически всех здесь ненавидит. Вероятно, сейчас он слишком зол, поэтому так размышляет и мысленно проклинает всех тех, кто не относится к нему с нужным уважением. А возможно, он всегда такой.              С одной стороны, Цзиньлун уже привык, что с ним обращаются не самым лучшим образом, никогда не считаются с его мнением и вообще считают, что его существование позорит весь клан. Но с другой стороны, он не хотел, чтобы к нему так относился его нынешний, хоть и вынужденный круг общения. Это опять сеяло в его голове кучу противоречий.              Поэтому сейчас, вновь двигаясь вдоль коридора тяжёлыми шагами, Ван уже предвкушал долгожданную тишину в своей комнате. Вот только не тут-то было. Вероятно, из Сугуру такой себе отвлекающий манёвр, раз сейчас Цзиньлун опять почувствовал прикосновение к своей руке, в этот раз резкое и неожиданное. Юношу вдруг потянули в неизвестном ему направлении, отчего он растерялся и попытался вырвать руку из чужой хватки, но тщетно. Эффект неожиданности действительно сработал.              — Тихо-тихо…              Прямиком у самого уха Цзиньлуна раздался тихий голос, обладатель которого утянул его за собой за угол коридора, будто бы это было безопасным местом. Ван оказался прижат к стене, поэтому попытался использовать хотя бы руки, чтобы оттолкнуть парня, но тщетно, ведь даже руки его оказались плотно прижаты к стене, а запястья оказались в крепкой хватке. Чёрт бы побрал этот день, эту Японию и эту жизнь.              — Ты! Придурок! — Цзиньлун сразу же завопил, всё ещё не сдаваясь и пытаясь вырваться, дабы вновь суметь двигаться свободно. Он действительно был очень близок к цели — дойти хотя бы до своей комнаты без происшествий, но не тут-то было. — Я сказал: отпусти меня!              Сатору в ответ расхохотался, находя возмущение и поведение одногруппника невероятно милыми, будто бы грациозный олень пытался вырваться из зубов сильного и опасного волка. Вот только это было бесполезно, ведь он буквально вжимал тело Вана в стену и удерживал обе его руки только одной своей. И жертва обычно почти всегда проигрывает охотнику, хищнику.              — Успокойся, я ж с добрыми намерениями, — Годжо улыбнулся, а после вспомнил про вещи в своей свободной руке, поэтому преподнёс одну из них к своему не слишком довольному собеседнику. — Мне сказали, что это какая-то вкусная китайская сладость. Я сам попробовал, и мне понравилось, но ты, наверное, уже пробовал дома. Я ради тебя искал, понимаешь?              — Это танхулу, болван, — Цзиньлун закатил глаза, но перестал брыкаться, ведь это было бессмысленно. Подобный «подарок» его, мягко говоря, удивил, но он постарался скрыть реакцию за очередными язвительными словами. — Это моя любимая сладость… как ты узнал? И с чего бы ты искал что-то ради меня?              — Правда? — Сатору улыбнулся ещё шире и захихикал, удивляясь тому, как сам того не понимая выбрал любимую сладость своей пассии. Вероятно, это был знак самой Вселенной. — Мы прям соулмейты, слыхал такое? Или ты только китайский и японский знаешь?              — Я знаю английский, конечно же, — Ван устало вздохнул от такой яркой улыбки на лице одногруппника, которого он находил невероятно раздражающим. — И никакие мы не соулмейты. Это просто случайное совпадение.              — Случайности не случайны, — Годжо всё ещё забавлялся и веселился, даже если сейчас искренне, ведь он действительно верил, что просто так ничего не случается. Он поднёс сладость к губам Вана в надежде, что тот попробует. — Ну же, попробуй. Разве я зря старался?              — У японцев всё равно не получится приготовить так же вкусно, как у китайцев, — Цзиньлун пробурчал, но замолчал, когда ощутил сладкий вкус на своих губах, удивлённо глядя на ухмыляющегося Сатору, который с такого близкого расстояния казался ещё выше и в целом больше.              Цзиньлун вдруг осознал, насколько близким было расстояние между ними и как их действия выглядят со стороны, отчего дёрнулся в попытке освободиться, но его попытки вновь не увенчались успехом. Поэтому он решил повиноваться, приоткрывая рот и откусывая райское яблоко в хрустящей карамели, нанизанное на шпажку, которую он старался не коснуться зубами.              Ван должен был признать, что это довольно вкусно. Вероятно, готовил китаец, переехавший в Японию по своей причине. И, возможно, он рассуждал не слишком рационально, ведь, казалось бы, какая разница, чьи руки готовят? Фрукты в карамели готовятся совершенно не сложно. Вот только он всё равно видел разницу.              — Неплохо, — Цзиньлун вынес свой вердикт, прожевав и тщательно распробовав угощение. Он совсем не заметил, что Сатору ел вместе с ним, а значит, он откусил клубнику в карамели с той же шпажки, даже не побрезговав, — но в Китае вкуснее.              — Согласен, мне тоже понравилось, — Годжо кивнул, вновь поднося сладость к губам одногруппника. Он догадался, что Ван заметил, поэтому специально хотел посмотреть, будет ли тот есть дальше. — Да ну. Мне кажется, везде одинаково. Но я, конечно же, совсем не против, если ты лично дашь мне попробовать танхулу, приготовленное именно в Китае. Я буду ещё больше польщён, если ты сам мне его приготовишь.              — А не много ли ты просишь? — Цзиньлун приподнял брови, удивлённый такой наглостью собеседника, последующее предложение которого он всё же отверг из-за собственной брезгливости, потому просто отвернул голову в сторону.              — В самый раз, милый, — Сатору усмехнулся, решая съесть танхулу сам, раз Ван упрямо отказался. В любом случае, он отпустил запястья одногруппника и вручил ему ещё одно танхулу, ведь не зря же он обшарил пол Японии в попытках найти именно китайца, который сможет сделать сладость, которая понравится требовательному Вану.              Цзиньлун ничего не ответил, так как понимал, что если опять начнёт язвить и пререкаться, эта встреча продлится ещё больше, к его собственному несчастью. Поэтому он молча принял угощение и вновь попробовал уже мандарины в карамели, так как те были нанизаны в самом верху шпажки. Это действительно было неплохо, но всё ещё недостаточно, чтобы сказать «спасибо».       — Ты меня извини, если я перебор настойчивый. Я просто хочу твоего внимания, — Сатору всё-таки решил прислушаться к совету Сугуру и извиниться в надежде, что Цзиньлун поймёт его мотивы.              — А, так ты пытаешься меня задобрить? Умно, — Ван лишь отмахнулся от извинений, но всё же отметил, что наглый и бессовестный Годжо вдруг признал свою ошибку. Было ли это искренне? И с какой целью он хочет внимания Цзиньлуна? Пока что эти вопросы остаются без ответа.              Сатору лишь усмехнулся и хитро улыбнулся, решая оставить вопрос Цзиньлуна без ответа, просто чтобы попытаться удержать хотя бы толику таинственности. Вдруг Вану нравятся такие парни? Загадочные и таинственные? Более спокойные и сдержанные? Чем-то похожие на лучшего друга Годжо… ни за что. А вдруг Цзиньлуну вообще не нравятся парни? Вряд ли. Ван никогда не упоминал девушек в разговорах, да и относился он к ним не самым лучшим образом. Но что-то подсказывало Сатору, что этот вопрос лучше не спрашивать.              Годжо стал задумываться о том, чтобы напрямую пригласить Вана на свидание, вот только тот наверняка откажет. Но ему нужно было как-то действовать, не слишком настойчиво и не слишком бесстрастно. Сатору мог бы устроить сюрприз и неожиданно привести его в какое-то красивое место под предлогом учёбы, но Цзиньлуну это точно не понравится, и он уж точно устроит ему истерику. Похоже, ему опять придётся спрашивать совета у Сугуру.       — Цзинни?              Цзиньлун вздрогнул, когда услышал именно эту сокращённую форму своего имени, и едва ли не подавился танхулу, но вовремя прокашлялся. Это самое прозвище он слышал в том странном сне, о котором уже практически забыл из-за решения не зацикливаться на таких мелочах. И с чего вдруг Сатору так его назвал?              Годжо непонимающе приподнял брови, замечая странную реакцию Вана на его попытку назвать его ласковым именем. Он ожидал возмущений и недовольства, а получил удивление, смешанное с какой-то другой эмоцией, которую понять у него пока что не получилось… возможно, так Цзиньлуна называл кто-то из семьи или друзей, поэтому такая реакция? Кто его знает…              — Эм, благодарю за танхулу, — Цзиньлун даже поблагодарил из-за шока, а после сделал шаг в сторону, чтобы расстояние между ними не было настолько близким, — но мне пора. Я устал после миссии, хочу отдохнуть.              После этих слов Ван шустро ретировался в свою комнату, пытаясь мысленно сложить пазлы в своей голове. Вот только те, как назло, были совершенно разных форм и не совпадали друг с другом. Вернее, некоторые совпадали и уже складывались в картину, которую Цзиньлун просто не хотел принимать, потому сразу же отметал этот вариант. Чёрт бы побрал этого Сатору Годжо.

***

             Цзиньлун ненавидел Мияту-сенсея всей своей душой. К остальным преподавателям он относился нейтрально, но к Кацу Мияте… к этому мужчине он питал самые что ни на есть негативные чувства. Он бы и к чёрту его послал, да положение не позволяло.              Словно чувствуя презрение Вана к одногруппнице, единственной девушке среди первогодок, Кацу поставил его в спарринг именно с ней. Сатору и Сугуру более-менее владели рукопашным боем, потому имело смысл ставить их вместе. По сравнению с Цзиньлуном и Иейри те двое имели немалые знания о ближних боях и умело применяли их на практике.              Сейчас Ван недоверчиво поглядывал на Сёко, которая стояла напротив него в боевой позиции, тоже не выглядя особо довольной таким развитием событий. Он вообще ничего не знал о рукопашных боях, уж тем более никогда в них не участвовал.              Возможно, именно поэтому Цзиньлун случайно пропустил момент, когда Иейри вдруг замахнулась и попыталась ударить его, отчего он еле успел уклониться, но не догадался, что девушка может подставить ему подножку, а после и вовсе перекинуть через бедро. Это произошло слишком быстро, отчего юноша даже не успел среагировать, но уже почувствовал боль в районе спины из-за падения.              — Ты охренела?! — Цзиньлун завопил, едва успев прийти в себя от болезненного падения, пытаясь с трудом встать обратно на ноги.              — Сёко победила. Ты слишком долго лежал на земле, и будь это реальным боем, ты был бы уже мёртв, — Кацу усмехнулся, наблюдая за попытками студента встать на ноги, но помощи он не предложил. — Не стыдно, что даже женщина тебя уложила? Ты же из влиятельного китайского клана, неужели отец ничему не научил?              — У меня нет отца, — Ван процедил, с трудом удерживая равновесие, дабы вновь не упасть. Подобные заявления преподавателя раздражали его ещё больше, — никто меня ничему не учил.              — А, точно, я совсем забыл, — Мията опомнился и махнул рукой, не желая использовать отсутствие какой-либо подготовки как оправдание проигрыша, — в твоём клане же матриархат? Именно поэтому ты даже драться не умеешь, потому что мужчин нормальных не видел. Ты даже выглядишь…              — А вам-то какое дело? Вы должны научить меня борьбе, а не обсуждать мой клан, — Цзиньлуна подобные заявления окончательно разозлили, а уж придирки к его внешнему виду — подавно.              — Сейчас ты не в Китае, а в Японии. И здесь мой клан более почитаем, чем твой. И вообще, я твой сенсей, поэтому имею право сделать из тебя настоящего колдуна, — Кацу насмешливо приподнял брови, с забавой наблюдая, как окончивший собственный спарринг Сатору прибежал на помощь к Вану, отряхивая его форму-ханьфу и проверяя наличие травм. — Мой младший сын лучше тебя сражается, хотя ему четыре года, а тебе пятнадцать.              — Мне вообще-то через пару месяцев шестнадцать, — Цзиньлун лишь фыркнул на подобные слова преподавателя, даже если они действительно задели его. И, сам того не понимая, ухудшил свою ситуацию. — Бедный ваш сын. Сочувствую ему.              — Тем более, если тебе через пару месяцев шестнадцать, а ты борешься хуже четырёхлетки. Ему надо завидовать, а не сочувствовать. Зато Коджи вырастет настоящим мужчиной, а не таким, как ты, — Мията сам стал испытывать не самые приятные чувства при продолжении разговора, особенно когда это коснулось «сочувствия» его младшему сыну.              Цзиньлун уже хотел ответить что-то ещё более язвительное, но замолчал, когда понял, что Сатору трогает его спину. Он был слишком поглощён собственными эмоциями, чтобы заметить такие осторожные и едва заметные движения. Сначала он подумал, что Годжо просто лапает его, но потом Ван понял, что тот пытался прощупать его позвоночник на наличие возможной травмы. Слишком уж заботливо.              — Не забывайте, Мията-сан, что самый классный клан в Японии — Годжо, а не Мията. Какое же удачное совпадение, что я Годжо, — Сатору решил вмешаться, потянув одногруппника за собой, чтобы тот не продолжал ругаться с преподавателем.              Цзиньлун фыркнул и окинул преподавателя презрительным взглядом, следуя за Сатору без какого-либо сопротивления. И с чего это вдруг юный Годжо решил вмешаться, так ещё и во время спаррингов, даже если он уже победил своего оппонента, Сугуру? Этот день Ван явно запомнит надолго.