Daugther of Fire

Сакура проснулась в своей постели.   На мгновение она была настолько дезориентирована, что ее легкие болезненно сжались, а сердце учащенно забилось. Она не могла пошевелиться или дышать слишком громко, потому что вдруг на нее нападут. Она не могла вспомнить, как туда попала. Вообще. Но внезапно ей пришлось встать и бороться.   Сакура почувствовала, как чакра течет по ее мышцам, вскочила с кровати и схватила кунай, который она всегда держала на прикроватном столике после своей первой миссии в качестве чунина. Она немедленно прижалась спиной к стене и присела на корточки, чтобы оценить ситуацию и проанализировать противника. Один удар сердца, два удара сердца.   Там никого не было.   Медленно, словно выныривая из-под воды, она сморгнула пелену паники и, пошатываясь, опустилась на землю. Она обхватила голову руками, чувствуя, как волосы намокают от пота, и только после нескольких глубоких судорожных вдохов почувствовала, что снова может дышать.   Она не понимала, что только что произошло, но чувствовала себя так, словно этот ото-ниндзя снова избил ее в Лесу Смерти. Она чувствовала себя дерьмово, как сказала бы Тен-тен.   Сакура потащилась в душ и задумалась о том, как она проснулась в своей постели. Ледяная вода отвлекла ее настолько, что паника, которую она испытывала, отодвинулась еще дальше, во власть Внутренней, где она была аккуратно спрятана.   Цунаде-шишоу, должно быть, попросила кого-нибудь отнести ее домой.   Такое пробуждение потрясло Сакуру, и она могла только радоваться, что рядом с ней никого не было, но ей пришлось оставить это в прошлом. В ее жизни происходило много новых событий, которым она должна была уделить все свое внимание. Цунаде упоминала что-то о том, что все начинают с царапин, и Сакура хотела почувствовать волнение.   Судя по реакции женщин на ее сосредоточенность и способности, Сакура произвела на них впечатление. Действительно произвела. Хокаге и одна из лучших медиков на континенте. Сакура сделала это.   После того, как за свою короткую карьеру она столько раз была унижена и отодвинута на второй план, их одобрение значило так много. Быть первой из 9 новичков, ставших чунином, было приятно, но было так здорово чувствовать, что ее тяжелая работа получила признание, и она просто знала, что способна на гораздо большее. Она покажет им, этим двум прекрасным женщинам, которые верили в нее, она покажет им, как много она может сделать.     Сакура измучена.   У нее не было других слов, чтобы описать то чувство, которое сопровождало ее по дороге домой каждый вечер после захода солнца. Ее рабочий день начинался ни свет ни заря и заканчивался только после того, как она выполняла все, что от нее требовала Цунаде-шишоу, а также тренировки Ли — в конце концов, ей нужно было продолжать совершенствовать свою силу и скорость.   У Сакуры было время встречаться с Тен-тен и Ли только два раза в неделю, во время общей тренировки, и она могла видеться с Ино, которая достаточно поправилась, чтобы вернуться к выполнению заданий, только раз в месяц за чаем в их любимом месте у башни Хокаге.   На самом деле она не видела своих родителей уже около недели. Она всегда уходила до того, как они просыпались, и к тому времени, когда она возвращалась домой, они уже давно спали.   Последние шесть месяцев были заняты только работой, и поддерживать такой темп было непросто.   Сакура тихонько проникла в свою комнату через окно, как делала весь прошлый месяц после очередной ссоры с родителями из-за позднего возвращения домой.   После миссии в Волне ее родители стали менее склонны принимать выбранную ею профессию. Большую часть времени они относились к этому нейтрально, но время от времени проскальзывал тот или иной комментарий, показывающий, что они думают о том, что она куноичи.   Они надеялись, что она скоро вступит в Корпус Генинов и начнет проявлять интерес к семейному бизнесу, но каждый шаг, который делала Сакура, был на шаг дальше от того, чего они хотели для нее. Ее отец некоторое время уговаривал ее поехать на каникулы к своей двоюродной бабушке в столицу Огня, чтобы изучить тонкости бизнеса, как он делал, когда был в ее возрасте. Чтобы избежать его просьб, потребовалось несколько осторожных маневров и более сложных приемов уклонения, чем она ожидала.   Сакура ловко запрыгнула на подоконник и тут же оказалась лицом к лицу с обоими родителями, сидевшими на ее кровати. Они серьезно смотрели на нее через стекло, и у нее было полсекунды, чтобы подумать о том, чтобы сбежать обратно на тренировочную площадку, прежде чем она смирилась с предстоящей ссорой.   Они только разозлятся еще больше, если она сбежит.   — Так вот почему мы никогда не слышали, как ты входишь. — Харуно Кизаши приподнял бровь, наполовину насмешливо, наполовину презрительно глядя на нее, и Сакура почувствовала всю тяжесть его взгляда. Но это никак не отразилось на молчаливом, беспристрастном выражении ее матери.   — Что вы делаете? — Сакура перевела взгляд с одного на другого, прежде чем заметила, что ее сумки стоят на полу. Собраны и готовы к отъезду.   — Я думаю, лучше спросить, почему тебя не было в своей комнате. — Голос ее отца звучал обвиняюще, и это сразу же вызвало у нее раздражение. — Ты должна была быть в постели.   — Кизаши, — Голос ее каа-сан был, как всегда, строгим. — У нас нет на это времени, уже поздно.   Ее отец вздохнул, но кивнул головой в знак согласия. — Мы уезжаем утром, чтобы навестить клан в Хиноте-но-Шуто.   Сакура в замешательстве посмотрела на них, прежде чем поняла, что они собрали ее вещи, предполагая, что она уедет, даже не посоветовавшись с ней.   — Я не могу оставить свои тренировки, ото-сан, — Сакура нахмурилась, борясь с желанием скрестить руки на груди.   — Это не обсуждается, Сакура. — Его голос был серьезен, а выражение лица непроницаемо, но что выводило ее из себя, так это отсутствие нежности при обращении к ней по имени. Ее отец всегда называл ее Сак-чан.   Сакура молча смотрела на них обоих, и ее охватил ужас, когда она осознала, что должна была сделать. Ее родители не понимали. Они не понимали, насколько важно быть ученицей Хокаге, и сколько усилий она прикладывала, чтобы стать куноичи. Они не понимали, что это значило для нее.   И она сразу же ввязалась в очередной спор с ними. Проблема была в том, что она этого не хотела. Совсем нет. Ее праведный гнев покинул ее довольно давно, все тренировки, которыми она занималась, не оставляли места ни для чего другого, кроме усталости.   У нее не было сил бороться с ними. Да, это потому что она устала, но в основном потому, что знала, что из этого ничего не выйдет. Она не могла изменить их отношение к себе, и ее было не убедить уйти, так что у нее оставался только один выход.   Сакура тяжело вздохнула и расслабила плечи, чтобы показать свое уныние. Она потерла глаза, прежде чем оглянуться на родителей.   — Хорошо, я буду готова завтра утром. — Она быстро посмотрела им в глаза, прежде чем направиться в ванную. — Увидимся за завтраком.   Она бросила последний взгляд на своих родителей.   Светлые волосы ее мамы были, как всегда, аккуратно уложены, а ее практичная ночная рубашка была такой же красной, как старое платье-ципао Сакуры. На ее лице были морщинки, которые подчеркивались нахмуренными бровями, и Сакура могла сказать, что она удивлена.   На лице ее отца появились морщинки от смеха, но ни одна из них не была напряженной. Он не смеялся, как обычно, и даже не улыбался ей, называя ее своей маленькой Сак-чан. Его розовые волосы были растрепаны, а пижама - неопрятной, и он выглядел старше, чем она когда-либо его видела. Выражение его лица было таким, что она не могла передать словами.   Сакура внимательно посмотрела на них, потому что знала, что это будет их последняя встреча на долгое время.   Она очень медленно приняла душ и, переодевшись в дневную одежду, проверила, спят ли ее родители. Осторожными движениями, намеренно бесшумными, она распаковала сумки со своей гражданской одеждой и начала собирать вещи, которые ей действительно понадобятся.   Два комплекта ее униформы, все ее оружие, инструменты чистки и походное снаряжение. Немного продуктов и еще меньше обычной одежды. Последним, что осталось, был старый портрет Седьмой команды.   Бросив последний взгляд на свою детскую комнату, Сакура глубоко вздохнула, схватила сумку и снова взобралась на подоконник. Она осторожно направила чакру в ноги, чтобы забраться на крышу, и устремилась к единственному месту, где она могла найти утешение в данный момент.   Белый лунный свет отражался на Мемориальном камне, и этого было едва ли достаточно, чтобы Сакура смогла разглядеть имена, выгравированные на нем. С судорожным вздохом Сакура провела кончиками пальцев по буквам и напомнила себе, зачем она это делает.   Ей нужно продолжать.   Она не знала, как долго простояла так, но ее внутренние часы подсказали ей, что уже почти рассвело, когда она, наконец, смогла прийти в себя. В какой-то момент летней ночью начался дождь, и она полностью промокла и дрожала от холода.   Сакура не представляла, что теперь делать. Как снять квартиру? Она больше не могла жить в родительском доме, если хотела оставаться куноичи, но она понятия не имела, что теперь делать.   У нее было немного денег от всех заданий, которые поручала ей Цунаде, но что насчет сегодняшнего дня? Ее родители наверняка поищут ее у Ино, прежде чем сдаться и уехать без нее, и даже если они не уедут, ей нужно будет найти какое-нибудь пристанище, пока она снова не встанет на ноги.   В ее голове промелькнули свирепые улыбки и хлопки по спине, которые больше походили на то, что на них уселся слон.   Цунаде-сама помогла бы ей, верно? Она была ее наставницей. Сакура обеспокоенно прикусила губу, прежде чем отряхнуться.   Не было смысла сидеть на холоде и гадать, когда же она сможет просто пойти и спросить ее об этом лично. Худшее, что она могла сделать, это сказать "нет", и тогда Сакура ушла бы к кому-нибудь другому. Она была уверена, что сможет заставить Котецу оплатить проживание в отеле на неделю, если до этого дойдет.   Сакура знала, что сможет найти своего учителя в башне Хокаге. Был сумасшедший офисный день, и гора бумаг на столе Цунаде была выше ее самой.   Когда она добралась туда, во всем здании было пусто и свет погашен, но она слышала легкое похрапывание, доносившееся из кабинета ее наставницы. Сакура замедлила шаги, приближаясь к открытой двери, но когда она подошла, Цунаде резко открыла глаза и посмотрела прямо на нее.   На мгновение тело женщины напряглось, и Сакура постаралась не пошевелить ни единым мускулом, пока узнавание медленно проступало на ее свирепых чертах. Она решила, что, подкравшись поближе, она пробудит ее инстинкты, и ей совсем не хотелось увидеть Хокаге в атакующем режиме.   — Что ты здесь делаешь так поздно? — Цунаде сердито посмотрела на нее. — А почему ты с сумками?   Сакура тупо уставилась на кристалл посреди лба блондинки. Она понятия не имела, что теперь делать.   — Где Шизуне-сэмпай? — Вместо этого спросила Сакура.   Цунаде властно приподняла бровь.   — Она в больнице, но ты здесь не для того, чтобы спрашивать о Шизуне. — Она скрестила пальцы перед собой и оперлась на них подбородком. — А теперь выкладывай.   Сакура никогда не нарушала приказов. Что она и сделала.   — Я... я больше не могу оставаться со своими родителями, — Выпалила она быстро, как одно неразборчивое слово, прежде чем сделать глубокий вдох и успокоиться. — Мне нужно где-то пожить несколько дней, чтобы во всем разобраться. Как вообще можно снять квартиру, шишоу?   Сакура серьезно смотрела на своего учителя, пытаясь подавить в себе чувство, что эта удивительно сильная женщина может все исправить, но не совсем справилась с ним. Ей не нравилось полагаться на кого-то подобным образом, не после всего, что произошло, но она все еще не могла избавиться от ощущения, что у Цунаде есть ответы на все ее проблемы, что она может щелкнуть пальцами и все исправить.   Цунаде пристально смотрела на нее, нахмурив брови и сверкая глазами с чувствами, которые Сакура не могла распознать, казалось, целую вечность. Молчание затянулось, пока Сакура не вспотела и уже собиралась извиниться и выпрыгнуть из окна, когда Цунаде резко встала и обошла стол.   — Пошли. — Она нетерпеливо махнула рукой и выключила свет, прежде чем уйти.   Сакура на мгновение застыла в темноте, пытаясь собраться с мыслями. Это была не та реакция, которую она ожидала.   — Ты ударилась головой, девочка? — Крикнула Цунаде снаружи. — Поторопись, у меня не вся ночь впереди!   — Хай! — Сакура поспешила за женщиной по коридору. Они прошли мимо выхода на первом этаже и направились к задней части башни.   В конце коридора была простая деревянная дверь, через которую они и вышли. Коридор, в который они зашли, был длинным и вел вниз с небольшим уклоном.   Единственным источником освещения были несколько слабых лампочек, прикрепленных к темным стенам.   Ей всегда было интересно, какие секреты хранит башня Хокаге, но, каким-то образом, увидев, как Цунаде остановилась и хлопнула рукой по стене, а затем замысловатые печати, осветившие зал, все еще удивлялась.   Как будто поднялась завеса, и вместо того, чтобы видеть тот же бесконечный коридор, каким он был раньше, прямо перед ее глазами ожил уютный зал.   Она даже не почувствовала, как печать наполнилась чакрой.   В зале было три двери, все без ручек, и он был хорошо освещен. Цунаде даже не остановилась перед тем, как прикусить палец, чтобы на поверхность выступила кровь, она поднесла руку к центру темного дерева, и активировалась еще одна печать.   — Цунаде-сама? — Нерешительно спросила Сакура, когда они вошли в другой коридор, на этот раз ведущий наверх.   Косички Цунаде хлестнули ее по спине, когда она повернула голову и быстро посмотрела на Сакуру.   — Я уже говорила тебе называть меня шишоу. — Ее голос звучал решительно, но без обычной свирепости. — Я больше никогда не хочу слышать из твоих уст “сама”. Помни, что я тебе говорила, девочка, никому не кланяйся.   Сакура резко втянула воздух через нос. Ее немного раздражала необходимость повторять это несколько раз, и тем более из-за того, что ей было сказано слепо следовать за Цунаде.   Обычно она не обращала на это внимания. В конце концов, это была ее Хокаге, и если бы она сказала Сакуре прыгнуть, единственным возможным ответом было бы спросить, как высоко она прыгнет. Годы обучения, а затем следование Правилам шиноби научили ее доверять системе. Выполняйте приказы, не задавая вопросов, делайте то, о чем вас просят, и доверяйте своему Хокаге.   Однако Цунаде учила ее по-другому. Она не следовала правилам так, как Сакура. Она не заботилась об уважении и активно ненавидела слабаков, которые делали все, что им приказывало начальство, не задавая вопросов. Цунаде делала то, что считала правильным.   И, очевидно, она хотела, чтобы Сакура была такой. Она хотела, чтобы Сакура стояла за себя, держала подбородок высоко и высказывала свое мнение. Чтобы она была более Внутренней. Так что на самом деле Сакуре было довольно легко показать свое раздражение.   — Шишоу, — Твердо сказала она, как только они вошли в просторное фойе. — Куда, блять, мы идем?   Цунаде рассмеялась и, наконец, повернулась, чтобы посмотреть на Сакуру, в ее глазах светилось что-то похожее на гордость. Она положила обе руки на плечи Сакуры и слегка встряхнула ее.   — С этого момента ты остаешься со мной, соплячка. Мы только что прошли по секретному проходу, который ведет из Башни в поместье Сенджу.   Сакура изумленно уставилась на нее. — Ч-что? Возможно, это...   — Нет ничего необычного в том, что ученики живут со своими учителями. — Цунаде пожала плечами, и, несмотря на важность ее слов, Сакуру потрясла до глубины души неуверенность, стоящая за ними. — Конечно, если ты этого хочешь. Ты можешь уйти, когда найдешь, где остановиться, если это доставит тебе неудобства.   — Нет! — Сакура почти кричала. — Я-я хочу жить здесь… с тобой, шишоу.   Судя по тому, как загорелись ее щеки, она была уверена, что ужасно покраснела, но на самом деле это не имело значения, когда Цунаде улыбнулась ей.   — Окаэри , Сакура.   Лицо Сакуры, казалось, вот-вот расколется пополам от такой широкой улыбки.   —  Тадаима , шишоу.