Режиссёр смерти: Последний дебют

Пробило полвторого. Среди спящих выросла голова проснувшегося коллеги. Человек поднялся, шатаясь, подошёл к слегка задремавшему Сэмюелю и легко потрепал его за плечо. – Сэм, можешь помочь? – шёпотом спросил он сторожа. – А? – спросонья акнул композитор. – Да... да, конечно! Что такое? Поднявшегося на ноги Сэмюеля взяли под руку и что-то прошептали ему на ухо. Ошеломлённая Илона наблюдала за ними приоткрытым глазом и не могла поверить в реальность происходящего. «Наверное, тебе кажется... Да, тебе кажется... не может же это быть этот человек?..» – пыталась она успокоить страшное сердцебиение и лихорадочное дыхание. Юноша кивнул, поднялся и вместе с человеком вышел на лестницу; их голоса начали отдаляться, пока этаж не погрузился в тишину. Илона приподнялась и посмотрела на закрытую дверь лестницы, но тут же легла обратно, ибо услышала возвращающиеся шаги. Человек, сжимая в руке шарф Петра, вернулся в комнату, опасливо огляделся и подошёл к постели Максима Убаюкина, грозно нависнув над мирно спящим солистом. Илона широко распахнула глаза и побледнела. «Это убийца! Но... но нет, нет, я... я не справлюсь здесь одна... Нет, не справлюсь, не смогу его обезоружить... К-куда увели Сэма?.. – панически метались мысли в её головушке. – Нет, я должна предотвратить смерть! Я отвлеку и убегу от него! Да!» Тихонько приподнявшись, Илона взяла в руки полароид, сделала снимок и вспышкой ослепила душегуба, что обмотал вокруг шеи спящего Максима шарф. Человек рыкнул и сразу же отпустил рукава шарфа. Пока он приходил в себя, Штуарно прикарманила полученную фотографию в шорты своей пижамы и бросилась к лестнице, однако на площадке споткнулась обо что-то и вскрикнула, уронив полароид. Аппарат полетел по ступеням вниз и разбился. Обернувшись, она с ужасом поняла, что споткнулась о кровоточащее тело Сэмюеля. Из его спины торчал ножик. – Сэмми! – вскричала девушка, но поняв, что душегуб последует за ней и наверняка убьёт вдобавок и её, бросилась на первый этаж, спотыкаясь о собственные ноги и перепрыгивая через ступени. Слёзы струились по её посеревшим щекам, глаза адски жгло, но она бежала, что есть мочи. А душегуб неотрывно следовал за ней, боясь упустить цель из поля зрения, и тоже бежал на своих длинных ногах. Илона оказалась на первом этаже и сразу же бросилась на кухню, планируя запереться и переждать время там, однако она не знала, что у двери нет ни шпингалета, ни замка. Схватившись за ручку двери, она тянула её на себя, не давая возможности убийце открыть дверь. Глаза бешено метались по комнатушке в поисках оружия, и взгляд её упал на нож, который она ловко достала и вставила себе между зубов, продолжая держать ручку двери. А душегуб стучался, пытался отворить дверь, но у него долго не выходило этого сделать. Тогда он решил поступить хитрее: переждать, когда у Илоны кончатся силы, и потом внезапно нанести удар. Потому, чтобы не терять времени зря, он забрал ножик, что торчал из спины Сэмюеля, и вернулся на второй этаж, дабы закончить запланированное преступление: убийца сел на Максима, схватился за рукава шарфа и резким рывком начал душить жертву, не давая ей даже проснуться и опомниться. Бедный мужчина распахнул покрасневшие закатанные глаза и схватился за шарф на шее, чтобы оттянуть его и сделать хотя бы один вдох, но тщетно: душегуб был разъярён, оттого был сильнее. Лицо жертвы то краснело, то синело, пока в конце концов оно не стало тёмно-фиолетовым, и руки, так отчаянно цепляющиеся за жизнь, рухнули на пол по бокам. Никто, к счастью кровожадного подлеца, не проснулся, ибо убийца намешал в еду сильнодействующее снотворное. Блеснуло лезвие на свету фонаря, и душегуб принялся уродовать лицо мёртвого Максима, срезая с него кожу и снимая её, будто карнавальную маску. Бросив лицо бедной жертвы на пол возле Бориса, убийца преспокойно вернулся на первый этаж и, собравшись с силами, резко распахнул дверь на кухню. Илона вывалилась из комнаты, уронив нож, что со скрежетом укатился к стене, и больно ударилась головой. – Т-тварь... – прошипела, поднимаясь, девушка. Глаза её воспалились от яда горьких слёз. – Я тебе никогда не прощу смерть Сэмми! – Верно, не простишь, потому что отправишься прямиком к нему в Ад! – воскликнул убийца и замахнулся ножом. Илона ловко увернулась, благо ей позволял проворный низкий рост, и пнула соперника ногой в живот. Однако она не подумала, что открыла свою спину для удара, и душегуб вонзил нож ей прямиком между лопаток. Она закричала от боли и, всем телом ощутив, как лезвие выходит из её раны, рухнула на пол. Приподнявшись на руках, она зашипела от ноющей боли. – Глупая девчонка! Если бы ты не вмешалась, могла бы жить да поживать спокойно! – Зачем тебе это всё?! – взглянув в глаза убийцы, спросила Илона. – Зачем?! – Тебе этого не понять! Никому никогда не понять меня, потому что все вы – эгоистичные ублюдки! – Если расскажешь, зачем ты этим занимаешься, мы всё поймём! Хватит, умоляю! Прекрати и приди, наконец, в себя! Но убийца совсем не слушал её: он тенью навис над Илоной, грубо пнул её, перевернув на спину, и ударил ножом в живот. Девушка раскрыла рот в немом крике, – кровь хлынула из её рта и окрасила белую пижаму красным. Схватившись за рану, она с хрипом начала ползти в сторону лестницы. Одна рука её была сжата в крепкий кулак. – Слабачка! – воскликнул с безумной улыбкой от уха до уха убийца. – Что ты, что Элла: вы обе слабые и наивные дуры! Так отчаянно защищаете своих любовников, любите их до гробовой крышки и хотите помешать мне! – Помешать... в чём?.. Он промолчал. – В чём помешать?.. Илона, держась изо всех сил, медленно отползала от своего губителя, рыдала и, кашляя кровью, хрипела в бреду: – Я... я буду жить... я буду жить... я буду... жить... я жить... жить, жить, жить!.. Она, тяжело дыша, перевернулась на спину и протянула руку к потолку; в мандариновых глазах подобно падающей звезде промелькнул яркий проблеск надежды и мгновенно потух. – Сэмми... я жить хочу... Сэмми!.. Где ты, Сэмми?.. Сэмми... прости меня... Сэмми... Сэмми, Сэмми, Сэм... я... я тебя... я тебя лю... лю... лю... Фотограф уронила серую ладонь на пол, истекая кровью, что образовывала под ней огромную лужу. Жизнь навсегда покинула это бедное маленькое тельце. Убийца ухмыльнулся, сел возле мёртвой Илоны на корточки, вытащил из её кармашка фотографию, спрятал её у себя в нижнем белье и начал ковыряться в трупе ножом, задумавшись над чем-то. Придумав, что он будет делать с этим тельцем, он схватил его за руки и быстро поволок на кухню.