Собственническая природа дракона

Когда Чайльд проснулся, его встретило редкое явление. Он встал раньше Чжун Ли. Снаружи доносилось щебетание птиц, сопровождаемое слабым шумом уже оживленных улиц, и все это заглушалось мягким рокотом моря, плещущегося у каменных набережных гавани Ли Юэ и ее каналов. Небольшая часть оконной сетки пропускала внутрь свежий утренний морской воздух и приглашала в комнату спокойное сияние солнечного света. Оно каскадом ложилось на мерно вздымающуюся красивую грудь и темные ресницы, обрамленные идеальными красными стрелками. Чайльд лежал, крепко обхватив прекрасного темноволосого Адепта. Его каштановые волосы рассыпались по гладкой, без шрамов, груди, когда Чайльд пошевелился. Одна нога Чжун Ли была зажата между его ног. Любовники тесно прижимались друг к другу, удобно устроившись в маленькой кровати. Тепло от соприкосновения кожи с кожей настолько успокаивало, что Чайльд после пробуждения даже не вздрогнул, даже не подумал приготовиться к бою, как это обычно бывало. Всего две недели они провели вместе с бывшим Архонтом после того, как стали любовниками. Но затянувшееся проклятие, наложенное на Чайльда Бездной, уже стало спадать. Прошли годы с тех пор, как он в последний раз чувствовал себя таким отдохнувшим. За несколько коротких месяцев, что он провел в Ли Юэ, он спал лучше, чем когда-либо во время службы в Фатуи. Потому Чайльду ни разу и не удавалось проснуться раньше Чжун Ли. Так что теперь он задавался вопросом: неужели убаюкали Архонта так убаюкали их похотливые игры? Юноша вспомнил, как Чжун Ли вцепился в него внутри сна и бездумно мурлыкал при этом. Он полностью уничтожил, изломал его тело. Чайльд понял, что Чжун Ли обнаружил в себе какой-то темный инстинкт, который, будучи удовлетворенным, приносил ему извращенное наслаждение. И юноша с радостью позволил бы сломать себя снова, просто чтобы увидеть, как мягко расслабилось тело Чжун Ли, пока тот мирно спал. У Чайльда просто захватывало дух. Его самообладание исчезло. На животе, бедрах и промежности чувствовалось что-то липкое. Обильным потоком оно стекало на простыни. Похоже, Чжун Ли снова взял Чайльда не только в их общем сне. Рука скользнула между ног к расщелине задницы, прижалась к чувствительной складочке у входа, чтобы почувствовать, как из нее вытекает скользкая сперма. Чайльд все еще чувствовал запах масла шелковых цветов. Он смешивался с более смелым ароматом масла из Снежной, который так нравился Чжун Ли. Чайльд знал, как оно напоминало Архонту о нем. Запахи на их коже слились, создавая что-то новое и уникальное. Вроде бы, перед сном тело Чайльда хорошенько вытерли. Но огромное количество белой липкой спермы и масла, стекавших по его бедрам всю ночь, снова все испачкало. Чжун Ли всегда заливал любовника нечеловеческим количеством спермы. Чайльд предположил, что это такая особенность анатомии Адептов, но в любом случае он и не думал жаловаться. Повязку на ноге, на месте ранения, нужно было сменить. Но это могло подождать, потому что Чайльд еще не насытился. Его живот уже какое-то время не набухал от спермы Чжун Ли, а этого просто нельзя было допустить в первый же день после долгого перерыва. Не для того Чайльд лечился в аптеке Бубу. Интересно, сколько шума они успеют наделать, прежде чем Ху Тао выставит их на улицу? Хотя, по словам Чжун Ли, она теперь знала о яйцах, спрятанных внутри Чайльда, и, скорее всего, не стала бы выбрасывать двух будущих отцов из дома. Но все же, если они будут заниматься бурным сексом с утра пораньше, это точно добром не кончится. Но слизь внутри живота делала Чайльда слишком нетерпеливым. Символ Гео излучал тепло, а левый глаз юноши мерцал золотистым светом. Позади него, где-то в глазнице, все еще ощущался непривычный жар, но это не сильно отвлекало от жадного зуда, растущего с каждой минутой. Чайльд медленно приподнялся, нависая над спящим Чжун Ли, и раздвинул ноги. Чудовищно огромный, хотя и мягкий член Чжун Ли каким-то образом помещался в темные брюки. Чайльд уступал ему в размерах, даже когда Чжун Ли не был возбужден, а ведь и ему было чем похвастаться. Непонятно, была ли его похоть вызвана исключительно тем, что у символа Гео на животе оставалась небольшая прореха — или же дело было в расстроенном разуме Чайльда. В любом случае, он больше не мог терпеть. Чайльд ввел в себя сразу два пальца, но скользнули внутрь слишком легко. Он тихо застонал, прежде чем оборвать себя: не хотелось пока будить умиротворенного Адепта. Чайльд никогда бы не поступил так жестоко со своей парой, не выиграв у того в честном бою — но все же он хотел бы вонзиться в задницу Чжун Ли, пока тот спал. Просто в отместку за то, что Чжун Ли заставил его хныкать и, черт возьми, выпрашивать, чтобы он выплеснул еще больше спермы на измученную простату Чайльда. Он вонзил ногти одной руки в твердую грудь Чжун Ли, чтобы не потерять равновесие, пока похотливо засовывал свои собственные пальцы внутрь поглубже. Чайльд уставился на очаровательно нежное выражение лица Чжун Ли. Непристойная мысль вдруг заставила его вспыхнуть от похоти: архаичный Адепт в утреннем сиянии выглядел удивительно беззащитным. Это было невероятно возбуждающее, редкое зрелище. Когда Чайльд безжалостно трахал себя пальцами, он слышал хлюпанье и ощущал липкую жидкость на стенках кишки. Это было отвратительно приятно. Его Архонт оставил на нем клеймо, украл юношу только для того, чтобы сделать его своей самкой, накаченной спермой и яйцами. Он наполнил Чайльда до краев и никогда бы не оставил его тело пустым. О, Чайльд никогда больше не хотел быть пустым. Кто знал, что трахаться с драконом будет так захватывающе? Что Чжун Ли станет для него таким идеальным любовником? Чайльд пожалел, что Царица не отправила его в Ли Юэ раньше. Он потерся своим возбуждённым членом о впадинку на бедре Чжун Ли. Чужая кожа будто бы оставила ему восхитительный ожог. Жар заставил Чайльда сильно прикусить губу и крепко зажмурить глаза; он сдерживался, чтобы не начать умолять спящего любовника трахнуть его. Вожделение туманило разум. Но не важно, с какой силой Чайльд засовывал два, а затем и три пальца в свою уже сочащуюся дырочку — он не мог войти в себя достаточно глубоко, чтобы изнутри коснуться символа Гео. Ему было нужно только это. Он едва замечал сквозь пелену похоти, что чудовищный член под его дрожащими бедрами становился все толще от возбуждения. Струйка слюны стекала у Чайльда из открытого рта, когда он, задыхаясь, подавлял стоны. И только когда он, наконец, поддался отчаянию и открыл глаза, он прежде всего увидел, что член Чжун Ли уже полностью эрегирован. Какое облегчение! Пальцы, которыми Чайльд трахал себя, одним плавным движением покинули голодную дырочку и устремились вперед, чтобы схватить этот удивительный член. Сначала стоило просто погладить и убедиться, какой он твёрдый. Бедра Чайльда задвигались. Он направил член рукой так, чтобы щель на его толстой головке коснулась тугой складки возле распутной и все еще липкой дырочки. Чайльду нужно было, чтобы его партнер посильнее трахнул его и отложил в него как можно больше яиц. Хотелось кончить, даже если для этого придется всё сделать самому. Внутри Чайльда что-то зудело и сводило его с ума, постоянный раздражающий гул в глубине сознания становился все громче, заглушая рациональные мысли. Он решил не осторожничать и не жалеть ни себя, ни Чжун Ли — и опускался вниз до тех пор, пока гравитация и его собственный вес, в конце концов, не заставили бедра любовников соприкоснуться. Для этого понадобилось несколько резких толчков. Дюйм за дюймом член оказывался внутри него. Чайльд не смог сдержать стонов и даже закрыть рот, вторая струйка слюны потекла по подбородку. Одновременно с ней по его собственному члену сбегала прозрачная струйка смазки. Он был наполнен так идеально, что даже невольно потянулся и дотронулся ладонью до живота, чтобы ощутить выпуклость огромной эрекции Чжун Ли. Жжение и зуд в районе пупка немного ослабли, в то же время еще больше разжигая похоть. Если бы Чайльд мог, он сейчас попросил бы Чжун Ли в следующий раз не только взять его внутри сна, но и не вынимать потом. В нем проснулся какой-то неестественный инстинкт. Одна только мысль, как его живот отяжелел от яиц, доставляла огромное удовольствие. Член Чжун Ли дернулся, словно одобрял это. Затем бедра Чайльда начали скользить вверх, пока только кончик члена не остался в нем, приятно растягивая вход. Но Чайльд не мог тратить время, наслаждаясь своим спящим любовником. Нет, не тогда, когда его чудовищный член еще не погрузился в мягкие внутренности Чайльда достаточно глубоко, чтобы они перестали зудеть. Желание быть заполненным до отказа выжигало их и уже поглотило больше половины затуманенного похотью мозга. Он откинулся назад, опираясь на одну руку, взял в ладонь свою собственную эрекцию и поглаживал ее, пока в жестоком ритме ударялся задницей о бедра Чжун Ли. Чайльд вел себя громче, чем намеревался. Просто он уже был не в силах удержаться от отчаянных стонов. Он даже отказался прикасаться к своему чувствительному члену в пользу того, чтобы провести рукой по животу. Так он чувствовал, как эрекция Чжун Ли пульсирует там, за символом Гео. Очертания устрашающе огромного члена внутри его собственной плоти были прекраснее, чем сама Селестия. Но ему нужно было больше. Рыжие волосы упали на лоб и лезли в глаза, когда Чайльд откинул голову назад. Острие удовольствия пронзило его, но он не мог войти в себя так сильно, как хотелось, просто сидя верхом на Чжун Ли. — Если я тебе понадоблюсь, я с радостью позабочусь о тебе. — Прогрохотал хрипловатый низкий голос Чжун Ли. Он ласкал слух Чайльда. Адепт обвил рукой его талию и замедлил движение отчаянно дергающихся бедер. Чайльд застонал от смены темпа. — Хотя, признаюсь, меня никогда не будили таким похотливым образом. Прости, но я должен снова наброситься на тебя. Чайльд шире раздвинул ноги, без слов приглашая его. Всем весом он опустился на член Чжун Ли. На губах юноши появилась улыбка: он получил именно то, на что надеялся. Чжун Ли тоже улыбнулся в ответ, сделавшись еще красивее. Но тут зуд снова охватил Чайльда, настолько сильный, что ему пришлось приложить немало усилий, чтобы связно заговорить. — Я… — Он раз за разом двигал бедрами, и тяжелая плоть помещалась в него слишком хорошо. Чувствительная простата, натертая толстой головкой члена и широким стволом, посылала по телу ослепительные волны удовольствия. Когда Чжун Ли заговорил, Чайльд почувствовал совсем уж запредельную похоть, но, возможно, ему стоило немного притормозить. Он был близок, слишком близок к тому, чтобы раствориться в навязчивом ощущении зуда. — Мне нужны твои яйца, Чжун Ли… Нет… Это не грязные разговоры. Я серьезно. Я чувствую, что… Я умру без… Чайльд провел ногтями по символу Гео, и тот огнем лизнул его внутренности. Метка шипела под бинтами повязки, разгоралась от прикосновения члена с обратной стороны, и рана возле нее возбуждающе ныла. Но Чайльд не хотел ее расцарапать, наоборот, он непроизвольно пытался унять боль. Чжун Ли поймал его за руку, прежде чем тот надавил бы слишком сильно, и их пальцы переплелись вместе. Затем Архонт притянул свою пару ближе, так что они оказались на одном уровне. Кожа к коже. Он осторожно замедлил темп, лениво вытягиваясь на простынях ровно настолько, чтобы горячо входить в Чайльда и при этом не сдвигаться с того места, где он лежал. Чжун Ли почувствовал себя виноватым, когда понял, в каком отчаянии оказался Чайльд. Начиналась третья неделя беременности, и, по всем расчетам, его живот должен был становиться все тяжелее. Жизнь росла внутри оплодотворенных яиц, и они становились все тяжелее, несмотря на то, что их размер не менялся. Но символ, который создал Чжун Ли, чтобы защитить и спрятать их, напрямую влиял на инстинкты Чайльда. Метка удерживала его от рискованных действий и опасной работы, которую он должен был выполнять для Фатуи, так что Чайльд пытался добыть привычную дозу адреналина другим путем. Вполне возможно, что он испытывал невероятный стресс, а беременность его только подстегнула. Недавний разрыв печати и вовсе усиливал любые ощущения Чайльда. Тот просто пытался расслабиться хоть немного. Чжун Ли страстно желал помочь ему. Но даже еще одно яйцо, питающееся энергией Чайльда, скорее всего, истощило бы его жизненную силу, ведь защита символа заметно ослабела. А снятие метки вообще нарушило бы процесс лечения, который они с Бай Чжу только начали. И Чайльд больше не смог бы поглощать энергию своего Адепта так же, как это когда-то произошло с Ци Ци. Чжун Ли ни за что бы так не поступил. Чайльд стонал на нем, как настоящая шлюха. Бархатные стенки сжимались вокруг его члена так крепко, что Чжун Ли казалось, будто тот и правда пытается заставить его отложить в себя еще яиц. Рыжие волосы коснулись плеча Чжун Ли, когда Чайльд уткнулся своим похотливым лицом в его шею и подушку. Он пытался заглушить звуки, которые непроизвольно исходили из его горла. Чжун Ли очень нравилось самозабвенно двигаться внутри тела своей распутной пары. Но тут Чайльд снова заскулил и попытался отдернуть руки, сплетенные пальцами с руками его любовника. Он снова хотел прикоснуться к горящему знаку. Чжун Ли крепко держал его, опасаясь, что тот причинит себе боль. — Пожалуйста… что-нибудь! — Закричал Чайльд. Он теперь не мог сосредоточиться даже на размерах члена Чжун Ли. Боль пронзила его сильнее, чем любое оружие, которым его ранили раньше. Его словно резали надвое. Медленно. Он не знал, хочет ли впиться ногтями в символ, чтобы остановить непрекращающиеся зуд и жар. Они сверлили плоть позади его пупка каждый раз, когда Чжун Ли вытаскивал свой толстый член. Может быть, Чайльду хотелось наброситься на Чжун Ли за то, что он не отложил в него больше яиц. Как раз в тот момент, когда он собирался решить, что же делать, любовник толкнул его и перевернул так, что всем весом надавил на чувствительную дырочку Чайльда. Теперь каждый жестокий толчок наполнял ее предспермой, и этого было достаточно, чтобы с выжать оргазм из поникшего члена Чайльда. Острый край удовольствия рассек его мозг, как лезвие бритвы, а имя Чжун Ли слетело с его губ отчаянной мантрой. Боль в животе притупилась, как будто ожидая продолжения. Но Чжун Ли замедлил свои толчки после оргазма, намереваясь выйти, и стало только хуже. Каждый болезненный, приглушенный звук пугал Чжун Ли все сильнее, и потому он пытался вырваться из объятий Чайльда после того, как свежая сперма согрела его живот. Никогда еще на его памяти бывший Предвестник, великий воин не вопил так громко, как сейчас, ни одна рана не вызывала у него такую агонию. Чжун Ли надеялся, что тот скоро успокоится, что можно будет выяснить, понять, что вообще происходит. И найти решение. Но Чайльд вцепился в него изо всех сил. Его бедра все еще извивались, юноше явно не становилось лучше. Наоборот, он сгорал, от его кожи исходил жар, и он невольно еще больше напрягался. Тут у Чжун Ли появилась идея — как раз в тот момент, когда его собственные инстинкты чуть не подвели его. Нужно было создать подобие яйца, в котором так нуждался Чайльд. Лазурит был бы отличной заменой ему по текстуре и весу. Чжун Ли понадобилось всего мгновение, чтобы сосредоточиться и отстраниться от своего любовника. — Потерпи еще мгновение, и я удовлетворю тебя, Аякс. — Хриплые слова вырвались у него, заставив Чайльда выгнуть спину. Юноша болезненно прижался к нему всем телом. Он пытался сбросить с себя вес Чжун Ли, чтобы снова оседлать его толстый член. Чжун Ли понял это. Вместо того чтобы отстраниться, он резко навалился на Чайльда, прижав его к кровати так крепко, что тот едва мог пошевелиться. Изо рта Чайльда посыпались ругательства на языке Снежной, которых Архонт еще никогда не слышал. Потом тот выдал несколько красочных слов на лиюэнь, которые заставили Чжун Ли заинтересоваться, где Чайльд их выучил. Тем не менее, он смог сосредоточиться и призвать свою Божественную силу. За несколько мгновений Чжун Ли создал из энергии Гео гладкое каменное яйцо. Чайльд уже почти плакал. Пришлось отпустить одну его руку, чтобы яйцо оказалось у Чжун Ли на ладони. Оно было как две капли воды похоже на те, которые Адепт отложил. — Это то, что тебе нужно, да? — Чжун Ли откинулся назад и поднял созданный им предмет повыше. Чайльд перестал дергаться. Это был первый раз, когда он увидел, что Адепт вложил в его тело. Яйцо изысканно сверкало в утреннем свете их спальни, переливаясь золотым, янтарным и черным. Оно было размером с кулак, овальное и вытянутое сильнее, чем он себе представлял. Оболочка яйца была твердой, как камень, с нитями Гео, которые змеились узорами вдоль всей поверхности. — Это… а это безопасно? — сквозь приступы боли выдохнул Чайльд, цепляясь за остатки здравомыслия. Это было не совсем яйцо, а гео конструкция, созданная Чжун Ли и чем-то похожая на его боевую колонну. — Да. Я полностью контролирую его, и оно поможет поддерживать поток элементарной энергии внутри тебя. Оно продержится дольше, чем если бы я просто подпитывал тебя энергией, как раньше, а еще поможет лучше прочувствовать вес наших детей. Чайльд кивнул в ответ. Больше он в объяснениях не нуждался, ему все труднее было терпеть зуд. Чжун Ли наконец неохотно выпустил его из крепких объятий. Выпутаться из них оказалось сложнее, чем Чайльд ожидал. Он раздвинул ноги вместо того, чтобы обхватить ими талию Чжун Ли. По ощущениям, самую его душу царапало изнутри острыми когтями. Но он выдержал и это. Чжун Ли делал то, что было лучше для них обоих и их детей. Чайльду просто нужно было убедить себя, что он сможет отпустить тело любовника хотя бы на мгновение. У него не очень получалось. — Наша вторая кладка будет легче, обещаю, — извиняющимся тоном промурлыкал Чжун Ли, торжественно наблюдая, как лицо его партнера исказилось от боли, когда тот медленно отстранился. Ему хотелось вытереть слезы, стекающие из уголков глаз Чайльда по его щекам, но он пока что не мог. — Моя мама обычно… говорила мне, что вторая беременность всегда проходит легче. — Чайльд с трудом выдохнул, когда толстая головка члена Чжун Ли выскочила из него, оставив пустым. Он резко прикусил губу, чтобы не попросить вернуть её обратно. И все же член Чайльда возбужденно дернулся: ему обещали яйцо, которое он так отчаянно жаждал. Когда Чжун Ли ввел в него два пальца и осторожно раздвинул их на манер ножниц, словно проверяя, все ли готово. Юноша застонал, жадно погружаясь в ощущения. — Просто вставь его в меня уже. Мне нужно, чтоб оно было во мне! Чайльд тяжело дышал, когда Чжун Ли провел гладкой поверхностью яйца по его входу, между растопыренными пальцами. Он прикидывал, может ли Чайльд вместить его. Его дырочка уже была растянута достаточно, хотя, возможно, стенки по началу могли бы прилегать к яйцу очень плотно. Вообще-то, Чжун Ли ничего не стоило отбросить все и снова наполнить тело смертного, готового уже абсолютно на что угодно. Но он старался не обращать внимания на этот настойчивый позыв, который подрывал его самообладание. Пальцы покинули дырочку Чайльда, и яйцо прижалось к смазанному спермой кольцу мышц. Чжун Ли медленно давил на него все сильнее, чтобы протолкнуть внутрь. Чайльд застонал. Свободной рукой Чжун Ли перехватил его запястья и зажал над головой, пока тот пытался раздвинуть ноги как можно шире. Ладони Чайльда извивались в захвате так, будто он хотел их вывихнуть из суставов. Поверхность яйца была невероятно гладкой и настолько похожей по текстуре на те, что уже были внутри него, что даже свет метки Гео на животе Чайльда слегка потускнел. Оно было теплым. Даже если бы Чайльд не сильно хотел, чтобы оно вошло в него — он уже ничего бы не смог поделать. Скользкое и нагретое изнутри яйцо заставило его мышцы размякнуть окончательно. Оно вдавливалось плавно, не встречая сопротивления. Сперма Чжун Ли, стекавшая из его кишок, помогала яйцу скользить по измученной и чувствительной простате Чайльда. Дюйм за дюймом оно входило, посылая мурашки удовольствия вверх и вниз по позвоночнику, как если бы его касались наэлектризованные пальцы любовника. Еще немного, и Чжун Ли засунул его целиком, и это повергло разум Чайльда в состояние приятного смятения. Колечко мышц втянуло яйцо глубже и плотно сомкнулось за ним. Чайльда бросило в жар. Но тут два пальца снова вошли в него. Чайльд едва мог привыкнуть к предмету размером с кулак прямо внутри своей задницы, инстинктивно уже пытаясь вытолкнуть яйцо обратно. Чжун Ли следил за происходящим с неистовым любопытством, зачарованный тем, как покрытая шрамами кожа краснеет от удовольствия, но в то же время слегка разочарованный тем, что не может трахнуть свою пару с яйцом внутри прямо сейчас. Юноша отчаянно извивался, выкрикивал его имя и закатывал глаза, бедрами прижимался к его руке — да, так Чайльду и следовало себя вести, когда Чжун Ли наполнял его. Он был таким прекрасным партнером, практически рожденным для того, чтобы выносить их детей. Но Адепт сдерживал себя, наблюдая, как Чайльд будет вести себя дальше. Его пальцы уверенно толкали яйцо все дальше в такт покачивающимся бедрам юноши. Вскоре оно оказалось настолько глубоко, насколько вообще можно было достать рукой. Крик, который издал Чайльд, когда пальцы Чжун Ли выскользнули наружу, заставили того пересмотреть свое благородное решение. Чжун Ли пересел поближе, чтобы поместить пульсирующий член в идеально готовую и, о, такую нетерпеливую дырочку Чайльда. Смертный станет идеальной маткой для его детей. И всегда будет умолять о большем. Инстинкты Чжун Ли требовали насытить похоть Чайльда сполна. Чжун Ли вошел в него, кажется, слишком нежно, и плотно прижался к своей половинке. Чайльд напряг бедра, пытаясь быстрее погрузить член глубже в себя. Ему не пришлось долго ждать: желание резко охватило Чжун Ли, когда толстая головка встретилась с теплым биением твердой скорлупы яйца Гео. Чайльд открыл глаза. Чжун Ли напрягся и остановился, чтобы дать ему время привыкнуть. Он был неподвижен, словно гора, только низкое рычание вырывалось из груди. Яйцо почти достигло клейма возле пупка Чайльда, и тот всем своим видом требовал, чтобы оно сдвинулось еще немного и встало на свое место. К тому времени, когда Чжун Ли вогнал бы весь свой член в созданную для этого задницу, живот Чайльда распирало бы так, словно он на позднем сроке беременности. Но Чжун Ли, казалось, боролся с собой. Морщинка разочарования прорезала его лоб, когда он нахмурился и чуть прикрыл глаза. Из-под опущенных ресниц он жадно пожирал полным похоти взглядом марлю вокруг символа Гео. Чайльд знал, что тот пытается совладать с инстинктом, который едва ли можно было сдержать при виде пары, беременной его детенышами. Чжун Ли полностью опьянел от страсти и хотел с этим справиться. Однако, очевидно, страсть сжигала не его одного. Когда зуд в животе успокоился настолько, что в расстроенном мозгу Чайльда промелькнуло несколько ясных мыслей, он захотел помочь Чжун Ли. Чайльд не смог бы соблазнить его настолько, чтобы тот убил его в реальности, а не внутри сна. Не важно, какими восхитительно опасными были его прекрасные глаза. Поэтому юноша решил предложить то, что в данный момент пришло ему в голову. — Ударь меня. Чайльд почувствовал, как из уголка его рта потекла слюна. Яйцо мучительно ударялось о чувствительные стенки и нервы, когда бедра Чжун Ли дергались. Горящий взгляд янтарных глаз метнулся в сторону и вдруг заискрился весельем. — Ты же злишься, что не можешь войти в меня еще глубже. Ударь меня по лицу, Чжун Ли. — Чайльд дерзко ухмыльнулся и увидел, как потемнели глаза Адепта от похоти. — Ударь меня, ты, ублюдок! Чжун Ли подался бедрами назад и одновременно занес кулак. Возможно, стоило выбрать другой вариант удара — но улыбка Чайльда стала опаснее и шире при виде гипнотического изгиба бицепсов и игры мышц на шее любовника. Это длилось всего секунду. Но мощный образ силы Моракса, видимой даже сквозь человеческий сосуд, был великолепен. И он, наконец, сломил всегда такого стойкого Чжун Ли, лишившего его глаза бога. Это было так захватывающе, что Чайльд пришел в восторг. Он не мог сказать, что почувствовал в первую очередь, но ему это понравилось. Кулак Чжун Ли врезался в его пухлую щеку. Достаточно сильно, чтобы стереть ухмылку с лица. По инерции мозг ударился о внутреннюю часть черепа. В тот же миг бедра Чжун Ли ударились о его ягодицы, и Гео энергия загудела в глубине внутренностей Чайльда, чтобы замереть в большом бугорке под забинтованным пупком. Зубы заскрежетали друг о друга, когда плоть щеки врезалась в них. Боль напоминала острый укол. Голова юноши дернулась в сторону. Чайльд застонал, смесь боли и удовольствия поглотила его, заиграла на его нервах. Задница была полна члена, живот — яиц, а щека пела сладкую песню о силе бывшего Архонта, военачальника и мастера боя, властно нависшего над ним. Чайльд был болезненно тверд и чувствовал, как в глубине нарастает волна оргазма. Уже не сдерживая стоны, Чжун Ли снова проник в тугую дырочку, одной рукой все еще сжимая запястья Чайльда. Другую он еще раз завел назад. Чайльд согнул ноги и уперся ими в кровать, чтобы приподнять и наклонить задницу. Так Чжун Ли мог самозабвенно входить в него еще глубже. Как раз в этот момент второй удар пришелся в лицо. Губа Чайльда была разбита. — Блядь. Сильнее! — Чего именно сильнее, даже Чайльд не знал. Но Чжун Ли дал ему все. Он сильно баловал его. Чайльд кончил с резким задыхающимся стоном, когда его ударили достаточно сильно, чтобы он почувствовал привкус меди во рту. Он уже представлял, какими сочными будут синяки. Глаза закатились за веки. Чжун Ли дьявольски улыбнулся и вонзился в него на всю длину, а член Чайльда в ответ испустил жалкую белую струю. Она расплескалась по его телу там, где дразняще выпирало под кожей яйцо, восхитительно пульсирующее энергией Гео. После третьего удара Чжун Ли схватил Чайльда за бедра и дернул его вниз, насаживая на свою эрекцию, вгоняя в него яйцо. Чайльд горячо застонал от удовольствия, несмотря на свой недавний оргазм. Рычание дракона стало глубже, гортаннее: тот явно желал оплодотворить свою пару, даже если внутри нее было ненастоящее яйцо. Жестокие толчки проникали в скользкую от спермы дырочку Чайльда и обратно, и не ослабевали до тех пор, пока Чжун Ли не влил свежее семя туда. Он обнажил клыки и злобно, низко рычал. Казалось, Чжун Ли пытался завладеть яйцом, которое отложило в Чайльда другое существо, и тот не мог ничего поделать с собой: его это очень возбуждало. Ощущение, пронзившее нервы Чайльда подобно ножу, было сродни оргазму, хотя и наступившему слишком рано. Юноша вжался спиной в подушку, когда его внутренности оказались до отказа залиты спермой. Чжун Ли сделал еще несколько отчаянных толчков, не сводя глаз с набухшего пресса Чайльда. Бугорок на нем рос по мере того, как Чжун Ли обильно покрывал каменное яйцо плодородным семенем. Было уже нетрудно представить, что его пара снова беременна, и Чжун Ли нырнул вниз, чтобы запечатать стонущие, кровоточащие и разбитые губы голодным поцелуем, полным острых клыков. Вскоре он излил все, что мог, в задницу своей пары, ослепленный удовольствием от приступа гона. О, как было бы чудесно, если б он смог во второй раз прижаться к извивающемуся под ним пленительному смертному телу и оплодотворить его. Чайльд прикрыл свое покрытое синяками лицо рукой, когда Чжун Ли замедлился и отпустил его запястья. Он, наконец, почувствовал, что может отдышаться. Кровь на мгновение склеила их губы, но Чжун Ли быстро отстранился, чтобы еще раз полюбоваться животом Чайльда. Юноша был немного смущен тем, что камень, введенный в него Чжун Ли, действительно подавил жгучую потребность, поглотившую его мысли после того, как он проснулся. Чайльд улыбался, несмотря на привкус крови во рту. Чжун Ли тоже чувствовал ее в уголке рта и на оскаленных зубах. Слабое присутствие Гео, пульсирующее глубоко в животе, там, куда вообще ничто не должно было попадать, на самом деле успокаивало. Оно напоминало Чайльду о самых настоящих детях, живущих внутри него. Яйцо вбирало в себя элементарную энергию лучше, чем когда Чжун Ли просто заставлял его поглощать ее. От камня мягко распространялось тепло и оседало под небольшой выпуклостью ниже пупка — это было не похоже на ожог, разрывающий плоть. И при этом возбуждало. Яйцо помогло Чжун Ли погрузиться в него до предела, и теперь Чайльд был полон спермы. Рука Чжун Ли нежно скользнула по символу, а рычание обратилось в мурлыканье и всоре совсем затихло. Он полуприкрыл янтарные глаза, но они все равно заметно светились от восхищения при виде округлого живота Чайльда. Инстинкт требовал, чтобы тот стал еще полнее, тяжелее, чтобы его пара выносила большую кладку. Он осторожно надавил на выпуклость, и вспыхнувшее от этого вожделение всего на одно мгновение заволокло его разум. Чжун Ли задумался, а приснится ли Чайльду мрачный сон, в котором он бы показал ему, насколько полно дракон может набить его лоно яйцами. Он знал, что Чайльд, не задумываясь, примет любой вызов, именно поэтому мрачно озвучил свой вопрос: — В своем следующем сне ты позволил бы дракону оплодотворить тебя сверх твоих возможностей? — Черт, Чжун Ли, я только что кончил раза три. Не говори больше непристойностей, у меня член может отвалиться. — Чайльд почувствовал, как упомянутый член болезненно дернулся, как будто пытаясь опровергнуть его слова. Тогда Чайльд то ли усмехнулся, то ли устало запыхтел. — Я серьезно спрашиваю. Я… жажду увидеть, что тебя распирает так, как бы это было с драконом. К черту Гео Архонта! Он дразнил любовника такими замечательными похотливыми идеями слишком рано после того, как выжал из него удовольствие до капли. Чайльд, как обычно, спросил себя, кто же из них на самом деле дурно влияет на другого. Он вот подтолкнул Чжун Ли к тому, чтобы стены его самообладания разрушились. Чайльд в какой-то степени создал монстра. И гордился собой, и не мог дождаться, когда пожнет то, что посеял. — И ты будешь трахать меня так же, как дракона? — Чайльд ухмыльнулся, не в силах подавить возбуждение в своем голосе: он изо всех сил пытался восстановить дыхание, даже когда раздавал страстные обещания. — Только если ты согласишься. — Тогда, блядь, да. Тебе даже не нужно спрашивать. Я тоже очень этого хочу. — Чайльд не мог перестать ухмыляться, показывая измазанные кровью зубы и напрягая ушибленную щеку, отчего рассеченная губа разошлась. Чжун Ли улыбнулся в ответ. Недавнее разочарование исчезло с его лица, лон мягко глядел на юношу. Будто сама Селестия создала Чайльда для него. Смертный, но так страстно желающий испытать себя, чтобы удовлетворить скрытые желания голодного древнего дракона, подпитываемые похотью… Чжун Ли не мог дождаться встречи с каждым ребенком, который у них родится. И он сдержит свое обещание подарить Чайльду большую семью. Его дорогой любовник был прекрасной самкой и будет еще лучшим отцом. Одна рука Чжун Ли закрывала его покрытое синяками лицо, а другая ласкала его пупок. Чайльд переплел пальцы Чжун Ли со своими над символом Гео. — Никогда прежде я не встречал смертного, так желающего совокупляться и размножаться с моими чудовищными формами. — Я тоже могу быть монстром, если это поможет, — поддразнил Чайльд. — Ты неисправим, любовь моя. Смех Чжун Ли был глубоким и мрачным, как безлунная ночь. Подобно вязкой патоке, он проникал в душу Чайльда. Юноше нравилось, как часто он слышал его теперь. Вспомнился первый раз, когда гул этого смеха вдоль стен пещеры в раздался во сне, когда Чжун Ли впервые одарил его своим присутствием. О, как далеко они зашли в своем безумии. Этим было трудно не наслаждаться. — Тебе нравится то, какой я есть. — Чайльд задумался, возможно ли быть более увлеченным им, когда он убрал руку со своих глаз и притянул Чжун Ли к себе для еще одного любящего поцелуя. — Да. — Чжун Ли искренне улыбнулся, захватывая окровавленные губы своими со всей страстью, на которую был способен, и впиваясь в рот любовника, чтобы разделить, о, такой сладкий вкус меди. —— В гавани Ли Юэ было тепло. Чжун Ли и Чайльд поначалу с трудом привыкали к обычной жизни, но сегодняшний день выдался более спокойным, чем предыдущие. Причем даже с точки зрения Чайльда, который провел на медицинских койках аптеки Бубу по меньшей мере неделю и успел взвыть там от скуки. Однако затишье не могло длиться долго. Несмотря на желание оставаться дома с любимым, Чжун Ли был обязан уделять внимание не только Чайльду, но и своей работе в бюро Ваншэн. К счастью, на этот раз им повезло. Ху Тао милостиво приняла их обстоятельства и позволила Чайльду сопровождать Чжун Ли в рабочее время — при условии, что тот сможет расстаться с консультантом похоронного бюро на время самих похорон, просто ради приличия. Бывший Предвестник Фатуи был печально известен в Ли Юэ, и его присутствие могло нервировать клиентов. Тем более, каждый раз, когда Ху Тао видела Чайльда, у того появлялись новые синяки и подозрительные травмы. Он выглядел побитым. Такое непрезентабельное существо не стоило пускать на приличные похороны вообще, если только это не были его собственные. Валяться без дела Чайльд просто не мог, это было бы пыткой, так что ему пришлось поработать. С тех пор, как он отослал Тоне письмо с красивой историей про то, как встретил Чжун Ли и влюбился, прошло несколько дней. Некоторые детали Чайльд не стал приукрашивать: Чжун Ли остался консультантом похоронного бюро, а познакомились они во время «важной рыцарской миссии». Потом сблизились и, наконец, полюбили друг друга. Чайльд умолчал обо всех жестоких и непристойных деталях, но рассказал достаточно, чтобы его дорогая сестра осталась довольна. Он отправил ещё одно, более длинное и серьезное письмо старшим членам своей семьи, ещё из аптеки Бубу. Но никакого ответа до сих пор не пришло, не считая ящика Огненной воды от старшего брата. К ящику прилагалась записка, в которой значилось только слово «Поздравляю». Даже Тоня еще не прислала Чайльду ничего. Обычно она бомбардировала его письмами ежедневно после каждой новой весточки, которую получала. Чайльд задавался вопросом: не опасаются ли родные посылать что-либо на его адрес? Мало того, что сама Царица объявила его мертвым — он также больше не подчинялся Фатуи. Служба в организации, как ни странно, по-своему связывала его с семьей. Когда-то Аякс принес хаос в родную деревню Морепесок, и до принудительного призыва в Фатуи его сторонились дома все больше. Там все знали, что в глазах собственного отца Аякс, третий и безусловно любимый сын, изменился к худшему после того, как вернулся из Бездны. Но в Фатуи ему не только привили некоторую дисциплину, но и дали возможность проявить свои специфические таланты подальше от глаз родителей. Они не знали об Аяксе достаточно, чтобы гордиться сыном и жить спокойно. Теперь над ним больше не было строгого руководства Царицы и Фатуи, ничто не сдерживало его… и Чайльд буквально тут же женился на могущественном драконе. Он беспокоился, что стал слишком неуправляемым и опасным в глазах своего отца. Тем более, Чайльд не мог объясниться с ним лично. …Он уже трижды спрашивал Ху Тао, забирала ли она какие-нибудь письма накануне, а затем, опираясь на руку Чжун Ли, чтобы не упасть, отправился на почту. Чайльд хотел узнать, не задержалась ли доставка. Но нет… На сердце нахлынула огромная боль. Тогда Чайльд сжал волю в кулак и решил сосредоточиться на чем-то другом. Чжун Ли предложил ему немного пройтись, и они отправились медленно бродить среди прилавков уличных торговцев, вдыхая теплый послеполуденный морской воздух. Чайльд надел синюю рубашку с косой застежкой по местной моде — с геометрическим золотым узором вдоль одной половины и такими же золотыми застежками на вырезе. Интересно, подумал он, нравится ли Чжун Ли покупать ему новую одежду. Стиль рубашки был почти формальным, а крой — очень облегающим. Чайльд, как обычно, решил не застегивать последние две застежки внизу, так что кусочек его оголенного очень заметно выглядывал из-под ткани. Бугорок под его пупком только еще больше раздвинул полы рубашки — Чайльд не мог удержаться от желания продемонстрировать эту округлость. Ху Тао наверняка хотела бы, чтобы он отныне ходил по магазинам вместе с Чжун Ли, поскольку тот совершенно не умел торговаться. Деньги, которые Чжун Ли тратил… нет, транжирил на сомнительные покупки, явно превышали его жалованье, каким бы оно ни было. По факту, Чайльд точно не знал даже, существует ли оно. Они уже останавливались в двух лавках, и оба раза Чайльд легко сбил цены, сэкономив более чем достаточно денег. В третьей Чжун Ли увидел прекрасный осколок нефрита темно-синего цвета. Пока юноша горячо спорил с торговцем о цене камня, Чжун Ли незаметно отошел в сторонку и стал наблюдать за ними с безопасного расстояния. Он знал, что у Чайльда за плечами большой опыт ведения дел с должниками Банка Северного королевства. Переговоры с ними частенько перетекали в драку. Убедившись, что на этот раз рынок не превратится в поле боя, Чжун Ли решил улизнуть ненадолго, чтобы сбегать за подарком. Он точно знал, что Чайльду пригодится в самое ближайшее время. Кроме того, Чжун Ли собирался присмотреть для него ещё кое-что на следующий раз. Рыжие волосы и необычный цвет глаз — вот и всё, что теперь выдавало в Чайльде иностранца. Всего за несколько недель он очень переменился. Одежда Ли Юэнь очень шла ему, плотно облегала его фигуру; Чайльд стал лучше ориентироваться на запутанных улочках гавани Ли Юэ, он начал использовать палочки для еды — и даже намного реже ронял из них что-то на пол. Точеные формы его пресса смягчились, и живот округлился ровно настолько, чтобы это уже стало заметно. Глаза Чайльда сияли ярче прежнего, когда он не беспокоился о своей семье в Снежной. Несмотря на разбитую губу, его улыбка теперь расцветала легко всякий раз, когда он ловил на себе взгляд Чжун Ли. Словом, чем дольше они были вместе, тем больше изменений Чжун Ли замечал в своей паре. Больше всего ему нравилось то, как Чайльд реагировал, случайно заметив среди прохожих семью с детьми, а особенно при виде маленького смертного младенца на руках у родителей. Всякий раз это заставляло его руку небрежно задержаться на животе в ожидании собственных детей. Чжун Ли ничего не мог поделать с чистой нежностью, расцветающей в его груди, когда он ловил это драгоценное движение. Он искренне надеялся, что с этого момента их беременность пройдёт гладко. Чжун Ли хотел воплотить в жизнь мечты Чайльда о большой семье. Удивительно, но иметь собственных детей стало для него более желанным, чем можно было предположить. Адепты редко так поступали. Тем интереснее, что Чжун Ли никогда не хотел господствовать над народом Ли Юэ, а вот наблюдая за тем, как растет его собственное потомство — он ощущал почти позабытое чувство легкой, радостной гордости. Чудесно видеть то хорошее, что ты может привнести в мир. Еще лучше было осознавать, что Чайльд будет счастлив быть рядом с ним. По крайней мере, какое-то время… Чжун Ли знал, что никогда не забудет ни единого мгновения, проведенного вместе, до тех пор, пока сам не рассыплется в прах. Чжун Ли вернулся к лавке торговца драгоценностями как раз в тот момент, когда его пара начала пошатываться: из-за травм Чайльду тяжело было слишком долгого стоять. Победа досталась нелегко, но юноше явно удалось превзойти лавочника и заключить сделку. Они как раз обменивались любезностями. Тут твердая рука Чжун Ли легла Чайльду на плечо. Побелевшими костяшками пальцев тот держался за стол, одновременно сжимая в ладони синий нефрит. Прогулка явно отняла у Чайльда много сил. Потому Чжун Ли решил преподнести ему подарок именно сейчас, и он надеялся, что юноша его примет. — Осталось зайти ещё в один магазин, и, возможно, мне придется там немножко задержаться. Вот, это тебе. — Чжун Ли улыбнулся, протягивая Чайльду что-то длинное, завернутое ради случая в тонкую бумагу. Оказалось, это роскошная трость. Древко было вырезано из дерева нежного розоватого цвета, похожего на вишню, а золотая рукоятка была выполнена в виде когтя дракона. Он удерживал под собой гладкий шарик из чистого кор ляписа — своего рода символ самого Властелина Камня. — Я бы хотел, чтобы ты принял её. Чайльд открыл рот, чтобы возразить, заявить, что он достаточно силен, чтоб держаться на ногах без посторонней помощи, но Чжун Ли остановил его. — Пожалуйста, побереги себя. Ради них, если не ради меня. Чайльд тяжело вздохнул, но на его губах заиграла улыбка. Он молча взял трость, взвесил в руке. Чжун Ли забрал у него только что купленный камень и объяснил продавцу, что нужно выслать счет на имя владелицы похоронного бюро Ваншен. Трость действительно помогала стоять. Чайльд, с его ярко-рыжими волосами, синяками по всему телу и прочим, все еще сильно выделялся в толпе, но ему больше не нужно было опираться на Чжун Ли, чтобы идти. Правда, это не помешало Чжун Ли обнять его за талию. Они поблагодарили владельца магазина и перешли мощёную плоскими валунами улицу. Чжун Ли больше не стеснялся показывать, что они пара, раз уж угроза от Фатуи почти миновала. А Чайльд надеялся, что трость ему надолго не понадобится. Задания гильдии искателей приключений сулили щедрую плату, но требовали, чтобы он был в отличной форме. А ему уже не терпелось начать копить мору на дом для их семьи. К счастью, до следующего магазина оставалось пройти всего один ужасный лестничный пролет. В ювелирном доме «Минсин» всегда оставался очень небольшой запас драгоценных камней для особых обрядов, проводившихся в похоронном бюро Ваншэн. Для одного из них требовалось выгравировать на камне сложный рисунок — пришлось подождать несколько минут, пока его вырежут. Чжун Ли объяснил милой девушке за прилавком конкретные изменения в дизайне, запрошенные семьей покойного. В это время внимание Чайльда привлекли светящиеся украшения с камнями в форме полумесяца, выставленные не для продажи. Особенно выделялось среди них кольцо блестящей работы. Оно казалось простым: двойное, из пары тонких золотых обручей, соединенных между собой любимым камнем Чжун Ли. Ручная огранка придала самоцвету форму идеального серпа. Поскольку шахты «Чазм» все еще были закрыты, этот редкий камень был просто бесценен. От украшения так и веяло буржуазным шиком. Ли Юэнская легенда о Светящемся Полумесяце рассказывала, что можно завоевать сердце своей возлюбленной, если удастся заполучить кусочек самой Луны. Поэтической натуре Чжун Ли польстило бы нечто подобное. Хотя, раз уж Чайльд уже носил под сердцем его детей, раз уж они отказались от званий Предвестника и Архонта, чтобы быть вместе — несомненно, они уже завладели сердцами друг друга. Если бы у Чайльда оставался доступ к старому банковском счету Предвестника, он попросил бы показать кольцо тут же, когда Чжун Ли отвернулся. Он собирался сделать предложение по всем правилам: пусть они и подписали свидетельство о браке в павильоне Юэхай, Чайльд хотел большего, чем просто оформить документы. Собственная мать, будь она тут, голову бы ему оторвала за такое пренебрежение к «молодой жене». И то, что Чжун Ли мужчина, ничегошеньки не меняло. Чайльд надеялся, что мама всё-таки приедет и лично отругает его. Возможно, он мог бы попросить Екатерину в последний раз снять деньги со своего счёта. Раз его считали мертвым, какая разница, куда они пропадут. Если верить словам Чжун Ли, Екатерина сама посетила аптеку Бубу вскоре после того, как Чайльд покинул гавань Ли Юэ. Именно она по старой дружбе согласилась помочь Чжун Ли найти его в Снежной. И хотя даже тратить деньги нелегально было рискованно, Чайльд надеялся, что сможет как-нибудь убедить Син Си принять их в качестве платы за кольцо. Но тут случилось нечто. Вспышка неоново-бирюзового света сверкнула у него за спиной. Что-то резко ударило в самую середину рисунка на оранжевом ковре возле витрины и вонзилось в пол, пробив сквозную дыру. Чайльд обернулся как раз вовремя. Порыв ветра запутал ярко-желтые кисточки, свисающие с вывески магазина — это нефритовое копье выдернули из пола и прицельно кинули прямо ему в живот. Чайльд почувствовал, как адреналин разлился по венам. Тело увернулось от удара прежде, чем он вообще осознал, кто на него напал. Но боль все равно пронзила бок, острый наконечник копья зацепил его. Раненая нога очень мешала Чайльду отскочить в сторону. Немногие покупатели, что тоже стояли возле витрин, закричали. Копье воткнулось в золотой щиток, вделанный в деревянный прилавок у кассы, и в ту же секунду трость со стуком упала на землю. Чайльд ударился о деревянную колонну в углу, и правая нога даже подогнулась от силы удара. Прежде чем Чайльд успел как следует разглядеть светящуюся маску якши, закрывающую лицо врага, копье уже нацелилось ему в голову. Юноша сидел, наполовину растянувшись на земле и привалившись спиной к прилавку. И он не мог сделать ни черта, кроме как наблюдать. — Сяо! Голос Чжун Ли звучал так властно, как можно было ожидать только от Моракса. Лезвие, устремившееся к лицу Чайльда, встретилось со стеной из нефрита и Гео. Оно застряло в камне, всего на волосок не дойдя до того, чтобы пройти насквозь Выставленные на витрине драгоценности зазвенели, посыпались из витрин на пол. Чжун Ли схватил Адепта и прижал его к прилавку. Одной рукой он схватил якшу за запястье, в то время как другая дернула черно-золотую повязку на горле Сяо. — Прекрати это! Сейчас же! Чжун Ли кричал. Чайльд зашипел, схватившись за бок, но он жалел, что проклятому якше не удалось зацепить его чуть глубже. Неглубокая рана над бедром походила на неприятный порез бумагой и зудела, хотя, конечно, была длиннее и кровоточила сильнее. К счастью, по сравнению со всеми остальными травмами Чайльда это была просто царапинка. Тем временем люди на улице разбегались и прятались, напуганные видом обнаженного оружия и Глаза Бога. Миллелиты, без сомнения, уже спешили сюда. Чайльд наблюдал, как Сяо злобно рычит, пока его прижимают к прилавку. Затем он как-то сдавленно вздохнул. Его маска распалась в воздухе, превратившись в вихрь бирюзовой энергии Анемо. Сяо изумленно таращился на Чжун Ли так, словно тот был призраком. — Ты… — Краска отхлынула от лица Сяо. Очевидно, на него обрушилось откровение. Крылатое копье выпало из его руки и ударилось о камень, пачкая пол алыми капельками с наконечника. — Нет! Ты Вла.! Чжун Ли быстро прикрыл ему рот рукой. Смертные были совсем рядом, одна из самых оживленных улиц в гавани Ли Юэ находилась всего в нескольких шагах позади них. Испуганная Син Си все еще пряталась под прилавком и невольно могла подслушать, о чем они говорят. Чжун Ли и так почти выдал себя. При виде того, как его беззащитного партнера почти выпотрошили и обезглавили, он пришел в бешенство. Только давно умершие Боги знали, какой гнев обрушился бы на Ли Юэ, если бы копье Сяо не прошло мимо цели. Но Адепт промахнулся, и Чжун Ли нечаянно показал ему свое истинное лицо, чего не собирался делать. Все висело на волоске. Потому что если бы его настоящее имя прозвучало из уст такого надежного источника, как якша, что бы стало с Ли Юэ? Отказались бы смертные от своей веры? Поверили бы они, что законы их Божества истинны и поддерживают порядок? Прокляли бы имя Моракса, уничтожив все его святыни и погрузив гавань в хаос в отместку своему лживому Богу? Или Чжун Ли пришлось бы бежать под личиной смертного, потому что народ Ли Юэ снова стал бы настаивать на его правлении? Тогда ему бы пришлось увозить отсюда свою пару, их яйца в чужие страны. Будет ли он вынужден покинуть Чайльда, чтобы рыскать по неизвестным артериям земли в поисках их детей? — Не здесь, — сказал Чжун Ли приглушенным тоном и ослабил хватку, как только убедился, что Сяо не заговорит и не нападет на Чайльда. Затем он заставил свой голос звучать спокойнее. Теперь Чжун Ли почти умолял. — Пожалуйста. Он отпустил Сяо, прислонился на мгновение спиной к стойке, быстро подошел к своей паре и опустился на колени, чтобы осмотреть свежий порез. Нефритовый щит Чжун Ли упал, и он осторожно помог Чайльду подняться на ноги. Сяо, глядя на них, казалось, только еще больше запутался. — Ты в порядке? — Голос Чжун Ли был теперь немного грубым, разочарованным и обеспокоенным. Его руки раздвинули полы рубашки Чайльда, чтобы обнажить рану. Кровь испачкала светло-синюю ткань, но, похоже, ничего другого не пострадало. Чайльд заметил, как напряжение на лице Чжун Ли немного уменьшилось. Но это не означало, что сам Чайльд тоже расслабился. Он позволил Чжун Ли помочь ему подняться на ноги и убедиться, что рана несерьезная, прежде чем протиснуться мимо него. Он захромал в сторону прилавка и посмотрел на Сяо со страшным гневом. Чайльд понял, что тот хотел нанести смертельный удар. Он сгрёб Сяо за ворот рубашки и занес кулак, чтобы обрушить его Сяо в лицо. Чайльд уже предвкушал, как костяшки его пальцев хрустнут, встретившись с чужой челюстью. Звук получился даже громче, а тело Сяо на мгновение накренилось в сторону. Но Чжун Ли поймал его кулак, занесенный для второго удара, и оттащил Чайльда в сторону, чтобы это всё не перешло в драку. Однако Сяо тут же пришел в себя и нанес ответный удар. Чжун Ли промучился еще с минуту, но смог разнять их, быстро извиниться перед Син Си и оттащил обоих от магазина. Они успели отойти подальше и смешаться с толпой зевак как раз перед тем, как отряд солдат-миллелитов показался из-за угла. -- Ху Тао начала вспоминать, почему не хотела, чтобы Адепты вторгались в ее жизнь. А они тем временем топтались у входной двери похоронного бюро. Потребовалось чуть меньше часа, чтобы убедить миллелитов не арестовывать ее консультанта и его любовника. Паренька, которого эти двое притащили с собой, и вовсе пришлось спрятать от стражи. Чжун Ли и Чайльд клялись, что не устраивали драку, не собирались громить ювелирную лавку, и вообще, это была самооборона. Честное пионерское. А Ху Тао уверяла, что не видела темноволосого нападавшего, и стояла на своем, пока солдаты не уступили и не ушли. К счастью, они принесли из лавки покупки, которые Чжун Ли и Чайльд бросили возле витрины с украшениями, когда убегали. Иначе Ху Тао пришлось бы пропустить не один похоронный обряд, назначенный на следующий день. Это было бы катастрофой. Когда всё утряслось, Ху Тао заварила чай на всю компанию. Престарелый Властелин Камня, Покоритель демонов, и бывший Предвестник Фатуи сгрудились вокруг стола, за которым она обычно обслуживала клиентов. Вокруг всех троих витала напряженная аура. Чайльд и вовсе всем видом показывал, что готов был перемахнуть через стол, чтобы ударить Сяо по лицу ещё раз. Но руки были заняты перевязкой пореза на животе от копья. Если бы не новая рана Чайльда, не миллелиты и не тот факт, что без ее помощи в Бюро воцарился бы дикий хаос, Ху Тао просто сбежала бы. Ей не хотелось узнать ещё больше опасных секретов Адептов. Но в маленькой гостиной она, даже заткнув себе уши, слышала бы обрывки их разговора. Айя… Когда Чайльд снял старые бинты с живота, Гео символ, подтверждающий беременность, засиял так, что Сяо не мог его не заметить. Напряжение за столом ещё возросло. В глазах якши читались самые страшные подозрения. В этот момент Ху Тао решила, что чаю надо дать немного остыть… вместе с ней. Она скрылась на маленькой кухне в задней части дома, но тут же из приемной раздались крики. Чайльд и Сяо старались перекричать друг друга и явно собирались снова подраться, чисто чтобы прийти в себя. Только тогда Ху Тао снова принесла поднос с чаем, звякнула кольцами на пальцах и увидела, как Чжун Ли щиплет себя за переносицу, скрестив руки на груди. Чайльд и Сяо замолчали и свирепо уставились друг на друга. Стало ясно, что крики они притихли только из-за того, что Чжун Ли шикнул на них. — Вы сливали энергию Адептов с пика Цинъюнь в гавань! Откуда мне было знать, что ты не представляешь угрозы для Ли Юэ?! — Сяо пытался напустить в голос спокойствие, но его слова все равно прозвучали как шипение. Он при этом даже не потрудился посмотреть Чайльду в лицо. Взгляд Сяо был направлен только на Чжун Ли. Это еще больше разозлило юношу. — О, я не знаю! Может быть, тебе стоило спросить?! — горячо крикнул он в ответ. Ху Тао с нервной улыбкой поставил чашки на стол перед каждым из них. Она положила мешочек со льдом на маленький черно-красный поднос и предложила его Сяо, который щеголял синяком поперек лица. Костяшки пальцев Чайльда тоже недвусмысленно припухли. Ху Тао явно рисковала своим бизнесом и здоровьем, пока не решалась выгнать всех троих, чтобы успокоились. — Зачем мне спрашивать о чем-либо того, кто сражался бок о бок с Осиалом?! — сказал Сяо, взял пакет со льдом и просто положил его на стол возле себя. — Ёб твою мать, я всего-то разок попытался уничтожить город — и всё, значит, я теперь злодей! Ху Тао подумала, что защищать себя в споре Чайльд вообще не умеет. Ей пришлось сесть рядом с Сяо, на случай, если он вдруг действительно перепрыгнет через стол. У Чайльда жажда крови, казалось, только усиливалась по мере того, как вокруг него налаживалась домашняя жизнь. Внутри он носил яйца Чжун Ли и страдал из-за испорченной печати. Естественно, вывести его из себя в таком состоянии было проще простого. По какой-то странной причине он казался спокойным только по утрам. До того, как начались крики, Ху Тао уже подслушала, что Сяо отследил огромный источник энергии после визита на пик Цинъюнь. Нечто излучало энергию Адептов. Нужно было начать расследование, ведь это могло представлять угрозу для жителей Ли Юэ. Очевидно, Чжун Ли не успел поговорить с ним и объясниться. Итак, Сяо отследил энергию, подумал, что это какой-то зверь, зараженный негативной кармой или неизвестный Адепт, потерявший контроль. Но он не ожидал, что дикая энергия проникнет в город. Сяо потерял след на несколько дней и все никак не мог отыскать. Но тут он заметил Чайльда возле ювелирной лавки «Минсин». Та самая энергия тонкой слабенькой струйкой шла от него. И Сяо предположил, что Чайльд, бывший Предвестник Фатуи, замышляет что-то против Ли Юэ. Несмотря на то, что юноша сражался бок о бок со Странником и даже с самим Сяо раньше, он ясно дал понять, что все еще верен Крио Богине и организации… Когда Сяо напал на Чайльда, он даже не подозревал, что того больше не было Глаза Бога. Затем настала очередь Чжун Ли говорить. Он объяснил, что сделал для гавани Ли Юэ на самом деле. Ху Тао даже не заметила, как стала прислушиваться к беседе с интересом. Чайльд выступал в защиту любимого всякий раз, когда Сяо открывал рот, неохотно пояснил свою роль в плане и собственные чувства к Чжун Ли. Чайльд считал, что Чжун Ли пытался сделать для Ли Юэ благое дело, и был полностью на его стороне. Наконец, Чайльд с гордостью заявил, что любит Чжун Ли. Сяо нахмурился. — Да, люблю. От Моракса до Властелина Камня, от Чжун Ли до того имени, под которым он захочет жить в будущем. Вот так Чайльд пришел к тому, что вынашивает в себе их яйца, а на горизонте маячит свадьба. Однако это объяснение Сяо совершенно не убедило. Он заявил, что Чайльд решил обмануть Властелина Камня и забрать новых Адептов для Снежной. Но Чжун Ли вмешался и прервал его прежде, чем тот накинулся на Сяо с кулаками. — Уверяю тебя, Царица не положила бы его на стол для вскрытия по возвращении в Снежную вскоре после того, как мы соединились, если бы это было так. — Она вообще приказала застрелить меня, — горячо добавил Чайльд, поднимая трость, которую положил на край стола. — Рана на жизненно важной артерии — это не совсем тот теплый прием дома, которого я ожидал. — Тогда почему он? — Сяо, казалось, опасался называть Чжун Ли Властелином Камня, пока Ху Тао сидела рядом. Его нерешительность стала очевидна, когда он на мгновение бросил на нее взгляд. — Вы заслуживаете лучшего, чем какой-то безумный смертный подонок из Фатуи, который не может защитить себя, не говоря уже о ваших яйцах. Чжун Ли быстро схватил Чайльда за руку и удержал, когда тот наконец попытался перепрыгнуть через стол и наброситься на Адепта. Ху Тао с облегчением выдохнула: ей не пришлось защищать Сяо от новых синяков. Она сомневалась, что ей удалось бы сделать хоть что-то. — Ты недооцениваешь его и оскорбляешь мой выбор. Я бы не стал связываться с ним, если бы не был уверен в его способностях. — Чжун Ли заметил, как в этот момент Чайльд повернул к нему голову и перестал вырываться. Он продолжил. — За шесть тысяч лет я не нашел никого более достойного стать моей парой, чем Аякс. Сяо задумался, все еще озадаченный тем, насколько у Чжун Ли оказались специфичные вкусы. Внезапно дверь в похоронное бюро открылась. За ней стояла Паромщица. Она явно хотела поговорить с Ху Тао, но собравшаяся за столом компания совсем не внушала доверия. Девушка нерешительно замерла на пороге. При виде еще одной смертной Сяо разочарованно вздохнул и встал со стула. — Я пойду. — Он встретился взглядом с Чжун Ли. — Я не одобряю… этого. Но не буду больше нападать на твою пару. Я почему-то понимаю, что этот… — Он на секунду прервался и бросил быстрый взгляд на Паромщицу. — …Фатуи для вас особенный. Я это уважаю, Чжун Ли. Что ж, прогресс… Чжун Ли вздохнул. Сяо поблагодарил Ху Тао за чай, к которому даже и не притронулся, прошел мимо Паромщицы и больше ничего не сказал на прощание. Та казалась взволнованной и проводила взглядом Адепта. — Разве будет еще какой-то ритуал, который должны подготовить Адепты? — спросила она, закрывая за собой дверь и входя в гостиную. — Не. Не! — Ху Тао отмахнулась от нее с сияющей улыбкой. Двое, что все еще сидели за столом напротив нее, не улыбались и вообще выглядели крайне мрачно. — Просто визит «тещи», вот и все. Паромщица в замешательстве приподняла бровь, но Ху Тао вскочила на ноги, поправила быстрым движением свою шляпу и принялась нагружать девушку работой, чтобы она забыла о том, что видела. Как только та отошла в дальний конец гостиной, чтобы осмотреть то, что купили Чжун Ли с Чайльдом, Ху Тао поскорее обернулась к этим двоим. — Айя! Уже у меня начинают появляться морщинки от того, какие у вас кислые лица. Послушайте, в Монде скоро грандиозный фестиваль. Ненадолго уедем из Ли Юэ, а? — Ху Тао раздраженно уперла руки в бока. — Я не могу допустить, чтобы вы двое и ваша детская драма помешали работе бюро Ваншен! Так что вас не будет тут где-то три недели, да? Все расходы оплачены, поездка не обсуждается, собирайте пожитки! Чжун Ли было легко убедить, и он пошел к себе в комнату наверху за вещами. А Ху Тао быстро схватила Чайльда за руку, прежде чем тот решил лезть по лестнице со своей тростью. Она потянула его за рукав окровавленной рубашки, которую юноша забыл застегнуть, делая перевязку. — Йо, кажется, у меня есть кое-что для тебя. Ху Тао внимательно проверила дверь в коридор на втором этаже. Увидев, что она открыта, она кивнула головой в сторону кухни. Чайльд последовал за ней, удивленно помалкивая, не совсем готовый сейчас к каким-то ещё сюрпризам. Они вошли в тесную маленькую кухню, где раньше готовили только чай, пока Чжун Ли не переехал. Ху Тао порылась в кармане и вытащила маленькую коробочку. Она предназначалась для кольца и была очень милой, с крошечными петельками с одной стороны крышечки и запиской сверху. — Нашла это поверх драгоценных камней, которые вы принесли из «Минсин». Син Си оставила мне записку, в которой просила передать ее тебе. Она сказала, что там есть потертость, из-за которой оно теряет в цене, и замена обойдется дороже, чем сам камень, так что… Ху Тао открыла коробку, чтобы показать Чайльду то, от чего он потерял дар речи. Там было двойное кольцо, два тонких золотых обруча, соединенные светящимся камнем в форме полумесяца. Он сверкал даже при тусклом свете из маленького кухонного окна. Кольцо было таким же очаровательным, как тот, для которого оно предназначалось. Таким же идеальным. Возможно, его лучше будет снимать перед боем, чтобы не повредить, но Чжун Ли сможет носить его во время отдыха дома. Дом… их с Чжун Ли дом. Тяжесть в груди Чайльда ненадолго исцезла. — Син Си сказала, что ты постоянно переводил взгляд с кольца на нашего милого консультанта. Лично я не могу найти ту потертость, о которой она упоминала… — Ху Тао хихикнула, передавая коробку. — У нее наметанный глаз и слабость к такого рода вещам, на самом деле. Кроме того, я слышала, что Воля Небес обычно каждый месяц выкупает весь её запас украшений из камня Полумесяца. Она просто не могла позволить этому кольцу исчезнуть в коллекции, раз уж оно могло бы раскрыть свой истинный потенциал и стать обручальным, да? Чайльд рассмеялся — какая удача! Он уже планировал найти работу, ведь Чжун Ли действительно заслуживал чего-то особенного, вроде кольца, после всего, через что им пришлось пройти. Он знал, что все тяготы беременности и заботы о нём легли на плечи бывшего Архонта. Пройдет много времени, прежде чем Чайльд сможет ходить без посторонней помощи и снова получать высокооплачиваемые задания. Юноша не ожидал, что вообще получит это кольцо, понимая, что его уже выкупят к моменту, когда он накопит денег. Доброта застала его врасплох. Возможно, он бы даже не стал бить Сяо при следующей встрече. Благодаря его нападению Син Си, казалось, проявляла теперь такое сочувствие. — Так что езжай и и сделай ему предложение как следует в Монде. Я слышала многое про их фестиваль любви и выпивки, так что всё будет идеально! Наслаждайтесь и наживайте приятные воспоминания вместе. Жизнь коротка! Ну… Для нас. — Ху Тао прижала накрашенный черным ноготь к щеке и подмигнула, поддразнивая Чайльда. — Как владелица похоронного бюро Ваншэн и босс Чжун Ли, я тебе разрешаю выйти замуж за моего консультанта. Просто иди и будь счастлив. И, пожалуйста, отвалите от меня со своими потрясающими секретами. Хотя бы ненадолго, ладно? -- — Если мы уедем сегодня вечером, то сможем найти подходящее жилье в Мондштадте на время Праздника ветренных цветов. — Чжун Ли заговорил в тот момент, когда Чайльд вошел в их общую комнату. Он стоял спиной к юноше и что-то делал. — Я приношу извинения, если мы там задержимся ненадолго. Не хочу далеко отходить от тех, кто поможет справиться с осложнениями нашей беременности… Но всё это так сложно, и мы с тобой так старались с самого начала. Я просто хочу немного отдохнуть вместе с тобой. Чжун Ли уже собирал вещи: два больших рюкзака, которые обычно приберегал Путешественник для длительных приключений, уже были наполнены новой одеждой, которую он купил для Чайльда. Его собственная аккуратно лежала там же. Возможно, Чжун Ли волновался даже сильнее, чем показывал — слишком он торопился уехать для того, кто много сот лет прожил Ли Юэ. Он контролировал ситуацию куда меньше, чем хотелось бы, однако Чайльду это нравилось. Он не мог винить его за то, что Чжун Ли хотел отдохнуть от подготовки к родам, хоть и удивился, что не пришлось убеждать того уехать в Мондштадт. Чайльд осторожно подошел, чтобы взять лекарство и свежую марлю со столика. Он бережно прятал маленькую коробочку в ладони, прижатой к бедру, а потом ловко спрятал ее в коричневую обертку своего горького лекарства. К счастью, Чжун Ли пошел за какими-то маслами в ванную, так что Чайльд смог приготовиться. Наконец, когда Чжунт Ли вернулся в комнату, он заговорил. — С детьми все будет в порядке, Чжун Ли. — Чайльд поднял руку, чтобы положить ее на свой пупок. Каким првильным было это движение сейчас, когда его живот слегка вздулся! С тех пор, как копия яйца бережно покоилась глубоко внутри него, физически он чувствовал себя так же хорошо, как и до отъезда в Снежную. За исключением ноги. Тяжести он почти не ощущал. Чайльд ожидал, что суррогатное яйцо потребуется удалить после секса, но оно ничего не блокировало в его организме — просто оставалось там, где собирались элементы их детей. Теплая энергия Гео, пульсирующая внутри, успокаивала, оставляя только сниженный аппетит и повышенное либидо. Чайльд ухмыльнулся. — Ху Тао права. Мы пропустили обряд фонарей, так что давай насладимся этим фестивалем в Мондштадте. Я не буду пить из-за яиц, так что тебе придется выпить мою долю вина и показать мне, как трахается пьяный Архонт. — Употребление алкоголя не повлияет на наших детей так, как это повлияло бы на смертных. — Чжун Ли вернулся к сумкам, лежащим на их кровати, убрал туда масло и средства гигиены и закрыл их. Застенчивая улыбка на его прелестных губах свидетельствовала о том, что он понял похотливое поддразнивание Чайльда. — Я имел в виду, что я провоцирую в драки в баре, когда выпью. — Чайльд засмеялся, потирая затылок. Чжун Ли хмыкнул. — Тогда, возможно, нам следует наслаждаться только атмосферой фестиваля. Давай организуем повозку, чтоб нам не пришлось долго идти пешком.