Зарисовки

Неуклюжий Иногда бывают дни, когда все не так: все валится из рук, вещи и предметы будто специально цепляются за одежду или лезут под ноги, раздражает все и вся. Такие дни нужно пережить, потому как исправить их нам не под силу. Вот и этот день начинался вроде неплохо: Соуп поднялся раньше побудки, первее напарника нырнул в душ и вдосталь намылся горячей водой, которая к завершению вдруг пропала и его окатило ледяной водой. Он скрежетнул зубами, но сдержался, чтобы не выматериться, и перекрыл воду. Не знал тогда, что это было начало скверного дня. Хотел пройтись триммером по щекам, но тот благополучно сдох в его руках, воняя горелой проводкой. Да и хрен с ним, щетина пока не грозила превратится в бороду, и так сойдет. Любимая футболка куда-то делась, как в воду канула, он перерыл всю койку, весь шкафчик, даже подумал залезть в шкаф напарника, но не рискнул. Ладно, черт с ним, были и ещё футболки, но ту он любил особенно. Он так старался, зашнуровывая свои берцы, что порвал один из шнурков к собачьей матери. Почувствовав растущее раздражение, Джон тут же выдернул рваный шнурок и вдел новый. Был день небольшой операци. Им предстояло проверить склад на нейтральной территории - поступил анонимный звонок, очень нехороший. Пока Прайс объяснял задачу, они с Гоустом надевали свою снарягу: Саймон спокойно и собранно, вещь за вещью надевал на себя свою амуницию, а вот Мактавиш разве что не пыхтел, пытаясь распутать карабин бронежилета. Какого хрена простой механизм вдруг перепутался с лямкой, мать его?!? Когда крепил набедренные подсумки, затягивая ремни, дернул сильно и прищемил джинсы вместе с кожей, от неожиданности со свистом втянул воздух сквозь зубы. Саймон взглянул на него, но Джон уже занимался другим, попутно слушая командира. Задача проще простого, дело на пять минут, зашли и вышли. Грузились в вертолет, что ждал их с вращающимися винтами, только вдвоем: капитан и Гас оставались на базе. Лететь было недалеко и недолго, но вдруг погода решила внести свою лепту, и с небес хлынули просто потоки воды, осень как никак. Пришлось лететь низко к земле, и не только, чтобы обмануть радары. Мактавиш не любил дождь, хотя это идеальная погода для диверсии и тайной вылазки. Их высадили на пару километров дальше от цели и нужно было добираться до тех складов по лесистой местности, редко разбавленной голыми полями. Гоуст не стал надевать на это задание свою серую маску, обойдясь только балаклавой, но обязательные громоздкие наушники на его голове были как обычно. У Соупа же лишь гарнитура в ухе, и то только для связи с напарником. Вертолет вернётся за ними через пару часов, с капитаном связь только через пилота. Шли по джипиэс, хорошо шли, если не брать в счёт заливавшую их воду с неба и чавкающую грязь под ногами, но в основном под ними была влажная ссохшаяся трава. Хранили радио молчание. Гоуст как всегда шел впереди, держа винтовку наготове, а вот Соуп сейчас не видел в этом смысла: он знал, что шли они не на перестрелку, ну или даже, если случится бой, то не в лесу уж точно. И потому автомат висел на плече, а он придерживал его приклад, чтобы тот не лупил по боку и бедру. Лесок не был густым, было видно, что в хорошую погоду здесь все должно быть залито солнечным светом, но иногда кустарник рос так кучно и тесно, что им буквально приходилось продираться сквозь ветки. Вот одна из таких веток вдруг зацепилась за джинсы Соупа, и не просто, сука, зацепилась, она проткнула плотную ткань и скребнула по коже. Джон дёрнул ногой, отбивая рукой ветку, при этом другая, которую до этого отогнул Гоуст впереди себя, от всей своей деревянной души вмазала ему по лбу. Соуп рефлекторно дёрнулся назад, а потом еще и резкая боль, и скользкая земля под ботинками, и вот его левая нога поехала вперёд, тогда как правая подогнулась назад. Сделав нелепый перуэт, Джон свалился на спину, автомат больно впился в поясницу, силу удара о землю погасил бронежилет, но затылком он все таки вляпался в месиво из травы и глины. — Блять.. — Джонни? — Саймон обернулся на него, увидел все и вернулся. Протянул руку лежащему на спине напарнику. — Привал решил сделать? — Смешно, — проворчал Мактавиш, ухватился за крепкую ладонь Райли и рывком поднялся на ноги. На его лбу красным набухал след от удара веткой. — Ты поаккуратней с ветками. — А ты повнимательней, не иди след в след, не на мины идем, — ответил Саймон наставительно, именно так, как терпеть не мог Джон. — А вдруг? — Соупу захотелось съязвить, он-то помнил из доклада командира, что нет там мин никаких. — Это не стратегический объект, Джонни,— тихо ответил Саймон, не оборачиваясь, он вновь пошел вперёд. — И мы бы узнали о их наличии. Один из нас посмертно. Соуп покачал головой, поджав губы, он постарался немного отряхнуть затылок, но на счастье не было там грязи, только мокрые стебельки травы. Забор огораживающий эти заброшенные склады оказался на удивление прочным и целым, хорошо хоть электричество не было к нему подключено. Мактавиш привычно достал из подсумка кусачки и деловито принялся резать звенья сетки забора, когда услышал негромкий кашель напарника. Посмотрел на Гоуста, тот стоял у другой секции забора и держался за сетку, что отошла от перекладины и образовала проход. Гоуст перевел взгляд с Соупа на проход и обратно, вопросительно двинул бровями под маской. Джон сохраняя каменное выражение лица, спрятал кусачки, поднялся на ноги и подойдя к напарнику, не глядя на него, нырнул в треугольный проход, по звякнувшей сзади сетке, он понял, что напарник идёт за ним. Они помнили по карте, где нужный им склад, поэтому осторожно пробирались к нему. И пусть, что данные со спутника не показывали наличие здесь людей, но они могли оставить какие-нибудь свои сюрпризы. Территория была не то, чтобы завалена мусором, но всякого рода утиль пребывал в большом количестве: пустые контейнера, истлевшие леса и множество металла всякого размера. Дорогу им перекрыл рухнувший кран, он лежал изогнутый и ржавый, но через секции его остова можно было пробраться. Что парни и сделали, пробираясь аккуратно, решив не обходить это препятствие. Гоуст впереди пружинисто спрыгнул и продолжил идти, а Джон пребывая в полной уверенности, что повторит маневр напарника, неожиданно в прыжке повис в воздухе, где-то над головой ржаво и громко заскрипело. Гоуст дёрнулся, стремительно обернулся и пригнулся, приподняв винтовку. Увидел висящего Соупа, который пытался руками достать до лямок бронежилета, которые висели на ржавой и страшной на вид арматурине, но те натянулись плотно и ему не удавалось оттянуть их или снять. Да ещё и опору под ногами нащупать не мог. — Да еб вашу мать!... — Не шевелись, — негромко сказал Саймон, он бегло осмотрел периметр, окинув взглядом, убрал винтовку за спину и подошёл к болтаюшемуся в нескольких дюймах над землёй напарнику. Синие глаза Джона были полны стыда и злости. Райли вытянул руки, охватил ими Джона и, прижав к себе, приподнял, и тот смог, наконец, отцепиться от металлического ржавого стержня. Встав на землю, Мактавиш отер лоб тыльной стороной ладони, сморщился, когда почувствовал жжение ссадины от ветки. Гоуст молча посмотрел ему в глаза, моргнул и, повернувшись пошел вперёд, вновь взяв в руки винтовку. Соуп чувствовал закипающую злость. Какого хрена, что за день?!? Его высвободили, как ребенка из плена цепочных качелей. Надо побдительней быть, иначе Саймон его по возвращении на базу отправит к новобранцам обратно на обучение. Чтобы попасть на нужный склад, нужно было пролезть через узкие слуховые окна, потому как дверь была завалена тяжеленными трубами. Сноровки им хватило, чтобы приподняться на выступающих камнях и скобах в стене, добраться до окон и, разбив стекло, осторожно проникнуть внутрь. Пробираясь сквозь очищенный от стекла проем окна, Соуп так старался не пораниться об остатки стекла, что не заметил, и головой упёрся в зад Саймона, который немного задержался впереди, потому что под окном внутри стояли шаткие стеллажи. От толчка Джона, Гоуст схватился крепче за перекладины конструкции под ним, она качнулась, скрипя, но устояла. — Соуп. Внимательно. Но стеллажи оказались крепче, чем на первый взгляд, они хоть и шатались, но спокойно выдержали вес двоих мужчин, которые осторожно ступая прошли по ним вбок и спустились на пылный пол склада. А вот и те самые контейнеры, что им стоило проверить. По привычке они разделились, не оговаривая, обошли два контейнера с обеих сторон. Все совпадало: и маркировка, и цвет, и количество. Вот только контейнеры были вскрыты, взломаны, скобы торчали нелепыми загогулинами, а сами засовы оказались спилены. Парни переглянулись, Гоуст кивнул и они вошли в первый, Соуп подсвечивал фонариком. Внутри было сухо и пахло оружейной смазкой, стояло множество пустых деревянных ящиков, из которых торчали пучки соломы и промасленная плотная бумага. На боку каждого ящика красовалась надпись на кириллице. Они нашли что надо, но поздно. Осведомитель либо опоздал со своей инфой, либо их отвлекали от чего-то важного, это решать уже высокому командованию. А им предстояло проверить остальной склад и идти обратно на точку отхода. Гоуст обходил дальний угол склада, где в основном были сложены неровные башни поддонов, когда услышал ругательства напарника, тот буквально рычал на шотландском. Он пошел на звук и нашел Джона, который пытался вытащить ногу из ливневого стока в полу склада, видимо, наступил не глядя. Соуп не смотрел на подошедшего Саймона, дергал ногой, пытаясь вывернуть стопу, злился, матерился и вообще готов был орать от ярости. Наконец, ботинок освободился, Джон встал на обе ноги, потопал зачем-то. Все так же избегая смотреть на Гоуста, пошел вперед. — Здесь чисто. — У меня тоже. Уходим. Выбрались из склада так же, как и пришли: миновали забор через все ту же знакомую им дыру. День был пасмурным, но слава богу дождь кончился, оставив после себя много влаги на земле. Уже подходя к месту, где собирались ждать вертолет, Джон ступил на кочку, которая показалась ему относительно ровной и сухой, решив перешагнуть через мутную, похожую на болото лужу — нога его соскользнула и он со всей своей дури опрокинулся именно в ту самую лужу. А ещё что-то громко хрустнуло в ноге. — Джонни, ты до базы сегодня доберешься живым? — спокойно спросил Гоуст, когда подошёл к напарнику, что лежал в луже, морщился от боли в ноге и пытался достать из-под себя автомат. Приподнялся, вытянул себя на руках из воды, плюхнулся задом на траву рядом. Грязная вода стекала по его голове, могаук топорщился как шкура ежа, на шее и предплечьях чернели потеки грязи и пучки гнилой травы. С пружинки гарнитуры в его ухе свисал кусочек тины, будто причудливое украшение. — В пизду такие дни, — прохрипел Джон. Он подтянул покалеченную ногу, ощупал, расшнуровав берц. — Растяжение. — Дерьмо случается, — Саймон убрал винтовку за спину, наклонился к напарнику. — Давай, опирайся на меня. Я называю такие дни неуклюжими. — Неужели у тебя бывает такое, ты ж супермен чертов? — Соуп опёрся на плечо друга, попробовал наступить на ногу, но зашипел от боли. Более нелепого ранения и не представить. На ровном месте взять и отхватить билет в лазарет. — Конечно, бывают, — усмехнулся в маску Райли. — У любого человека они бывают, а я не исключение и не супермен. Когда Ник прибыл за ними, он кивнул на хромого Джона. — Проблемы? — Издержки, — ответил Гоуст, взял рацию в панели вертолета, пока они взлетали, чтобы связаться с капитаном и доложить, что задание выполнено. Почти идеально. _______________________________ Небесный Первая пуля рванула рукав маскировки, но он не сбавил темп. Его преследовали и он ушел далеко от своих, его попросту отрезали от остальной группы. Капитан пробивался ему на помощь, но силы были неравны. И потому он решил идти напролом, пройти сколько сможет. Иногда он тормозил, таился и отстреливал совсем уж близко подобравшихся преследователей. Ещё пара пуль впились в его одежду, едва не достав до тела. И он бежал, пока не услышал сзади автоматную очередь и его не опрокинуло прямое попадание точного выстрела снайпера противника. Он отполз за ствол дерева, оставляя на белом снегу красный след. А нет, оказывается, все пули попали в цель, не только изорвали одежду. Странно, не было боли, просто стало вдруг тепло. Выпустив винтовку из рук, он провел пальцами в белых перчатках по шее под воротником амуниции. Алое на фоне всего остального белого. Красиво.... И пришла усталость, а с ней холод. Он слышал выстрелы, но на них было плевать. Ему они уже не страшны, одним больше, одним меньше. Он откинул винтовку и положил руки вдоль тела. Это конец, все. Не искал смерти, она сама шла за ним все это время. И он готов...Ничего здесь более не держало, да и он сделал все, что мог и как мог. Оберегал, любил, терял, жил и верил в свои ценности. Трель. Ещё раз. Птица? Странно, разве выстрелы не распугали их? Он прикрыл глаза, ярчайшая белизна снега слепила, но он увидел, что на его груди сидит красная птица. Не полностью красная, грудка только.... Она прыгала на его груди, ее черные лапки скакали по ремням броника, по клапанам карманов. Птичка часто поворачивала голову, сверкая бусинками черных глаз, смотрела, казалось, прямо в глаза человеку. Он приподнял руку, на нее будто гирю подвесили, и птичка перелетела на его указательный палец, кровь на материи перчатки была точь-в-точь как оперение птахи. А та все прыгала на месте, раскрывала клюв, издавая странные тонкие трели, и смотрела на человека, будто хотела чего-то. На голове человека был большой шлем, цвета бело-синей маскировки, а на лице страшная маска черепа, которая, так же была испачкана кровью. Человек смотрел на птичку, говорить не мог, понимал, что уже не сможет разомкнуть челюсти, но вдруг его озарило, как луч солнца сквозь темные мрачные тучи. А вдруг это?.... — Джонни?... Птичка на пальце замерла, сиплый шепот человека, облачко пара из-под маски, казалось, испугало ее. Но вот она скакнула вперед и еще раз, вновь на грудь человека. Все ближе к маске, так, что человек рассмотрел каждое перышко в ее оперении. Больше ничего не мог сказать человек, а птичка следила за блеском солнца на слезах, что текли из его глаз. Человек вдохнул глубоко и выдохнул длинно, последнее облачко пара окутало его голову и он замер, рука упала на землю. Птаха прыгнула назад и вперед, встряхнула крылышками, и улетела. Туда, где среди веток, может, было ее гнездо. А маскировка человека под деревом сливалась с остальным вокруг, с белым снегом и тенями на нем. Лишь только его кровь, яркая, будто все еще живая, была украшением и осквернением этого места. Она и привлекла птичку. А может....может, где-то на небесах, на тех самых небесных лугах, которые ни разу не видели ночь, сейчас встретились двое. Один чуть ниже, другой выше и серьезней, но именно он протянет руку и проведет пальцами по щеке того, кто ждал его там. А тот улыбнется немного печально, но ответит на касание своим. Ведь он очень ждал, очень.