Зарисовки

Пухленький Так вышло, что Соуп ни разу не видел своего напарника без одежды. Нет, ну он видел его в футболке и трениках, но вот, чтобы совсем без одежды - это нет, не видел. И не то, чтобы хотел увидеть...как бы. Да нет, чего кривить душой, хотел, конечно. С момента их знакомства и начала совместной работы у Джона не сразу появились такие мысли, но, по мере роста симпатии и привязанности, он всё чаще стал ловить себя на мысли, что гадает, а какой он, Саймон, без всей его экипировки и маски. Вслух, естественно, он всего этого не говорил и мысли эти старался игнорить, но они не уходили, прятались до поры до времени. В душевую Гоуст предпочитал ходить в одиночку, да и кабинки на базе все были изолированы, в казарме он всегда соблюдал свой собственный дресс-код - это футболка, штаны и кроссовки, либо берцы. Хотя, тот же Гас мог запросто ходить после душа в одних штанах и босой, но не Саймон. Порой он утомлял Соупа своей чрезмерной вымуштрованностью и самодисциплиной. Вся эта его собранность и постоянный спокойный контроль над собой и обстановкой вокруг. Сколько раз Джон, в мирное и свободное от заданий время, пытался вывести напарника на какие-нибудь яркие эмоции, но всегда только сдержанные ответы и абсолютно верная ровная реакция. Даже злился Райли и то дозировано, не тратя ни капли лишней энергии. И нет, чтобы отступить, Джон выдумывал всё новые способы расшевелить напарника. Все радужные намеки и откровенно агрессивный флирт, Саймон оборачивал в безобидную перепалку. Всё противостояние на нормативах - в нужную тренировку, без соперничества. А когда Джон сам начинал злиться, то Гоуст просто уходил, и от ответа, и от реакции, и просто прочь. Но вот однажды, на задании, там, где ни о каких шутках и прочем думать не хотелось вовсе, случилось то, что потом не давало покоя Мактавишу. Они были на задании вдвоем, их прочным и сработанным уже тандемом. Задачей их была диверсия с целью выманить противника из убежища и обезвредить. Всё прошло почти идеально, вот только не учли они бочки с токсичными отходами, что были расставлены на их пути, как ловушки. Гоуст бы миновал их спокойно, но вот Соуп слишком расслабился после идеально сработанной приманки и напоролся на ловушку. Их с головой окатило противно пахнущей и холодящей шкуру через одежду жидкостью. И благо, что все происходило на платформе недалеко от берега. Гоуст первым скинул броник и куртку, сорвал маску и рыбкой нырнул с высокого борта платформы. Соуп последовал его примеру и также сиганул в воду, что приняла их ледяными объятиями и постаралась утянуть на дно, но они выплыли. Соленая морская вода смыла с них химикаты, пока они плыли к берегу, борясь с высокими волнами, то начинался отлив. Соуп видел, что Саймон иногда замирал в воде, поднимаясь вместе с волнами вверх-вниз. — Снимай все, — коротко бросил он, когда в очередной раз перестал грести руками по воде, остановившись передохнуть. Соуп кивнул и, погружаясь в воду, выпутался из футболки; потом, вынырнув и набрав воздуха, расстегнул ремень и попытался снять штаны, но из-за высоких ботинок, что от воды потяжелели и тянули вниз, не смог стянуть брюки. Он вынырнул вновь, полежал на воде, дыша часто и глубоко; Гоуст всё это время наблюдал за ним; вдохнул глубоко и, нырнув, после пары минут сражения с ботинками, снял их, и они сгинули в темной воде. От штанов уже избавился легче. Странно, но холодно не было, либо тело привыкло к холодной воде, либо он согрелся от своих кульбитов. До берега доплыли довольно быстро, к тому времени их проникновение на вышке уже обнаружили, и по воде вокруг метался луч мощного прожектора. Выбравшись на берег, усыпанный осколками скал и пучками водорослей, они сразу укрылись в ближайших камнях. До рассвета оставалось совсем немного, и до точки их отхода идти было около часа, поэтому времени они не теряли и, когда убедились, что прожектор, мазанув по берегу пару раз, больше сушей не интересовался, покинули свой схрон и отправились к точке. И Соуп и Гоуст были лишь в одних плавках, будто два пловца вдруг решили покинуть бассейн и заняться спортивной ходьбой. Джон поначалу смотрел под ноги, чтобы не наступить на острые осколки скал, да по сторонам, чтобы не напороться на какой-нибудь патруль. А потом, когда они прошли уже половину пути и ступили на безопасную землю, а рассвет окрасил небо розово-оранжевыми тонами, он понял вдруг, что вот оно. Саймон перед ним без одежды и маски, вот он, во всей своей красе: высокий мужик с отличной фигурой, тёмными влажными волосами, сосредоточенно сжатыми челюстями и серьёзными глазами, вокруг которых ещё осталось немного черной маскировки. Джон шёл немного позади и вдосталь насмотрелся на широкие плечи напарника, его узкую талию, крепкие ягодицы и мощные бедра. Одёрнул себя - нашёл время. Но сам про себя не без гордости подумал, что и сам выглядит неплохо, и вздумай Райли его поразглядывать, то стыдно ему не будет, потому как тело своё всегда держал в идеальной форме. Джон опустил голову и покачал ею, сам над собой смеясь мысленно: чуть не влипли, а он тот тут чужую задницу рассматривает и своей гордится. И..врезался в спину резко остановившегося Гоуста, тот смотрел вперёд, и Джон глянул туда же. Всё спокойно, маленький белоснежный городок перед ними и та самая вертолётная площадка, что и была их целью. — На месте, — сказал тихо Саймон, чуть оглянувшись на напарника. — Здесь подождём, увидим вертушку - спустимся. — Надеюсь, у Ника есть парочка запасных штанов, — усмехнулся Соуп, оглядываясь вокруг, ища места, где можно усесться или улечься, чего уж, передохнуть хотелось. Такое местечко нашлось, и он устроился там, улегшись на спину и наблюдая, как Гоуст усаживается напротив, на невысоком бугорке, поросшем то ли мхом, то ли густой травой. И увидел, наконец, напарника спереди. И поразили его не шрамы на широкой груди напарника, ни тяжёлые впереди плавки, а его живот, на котором не было ожидаемых кубиков, а уютное и неожиданно приятное для глаз небольшое брюшко. Нет, Саймон не был толстым, это не про него; просто на фоне всего его мощного тела, это маленькое отступление от нормы казалось просто идеалом. Саймон заметил взгляд напарника, усмехнулся еле заметно. — Что-то не так, сержант? — Э, нет, — Джон отвёл глаза, но они хотели вернуться обратно, слишком уж приятно было созерцание потаённой несовершенности идеального напарника. — Всё путем. Многовато шрамов у тебя. — Так и есть, — Гоуст тоже улёгся, но так, чтобы обзор был на все стороны, и было место для маневра. — У тебя их тоже предостаточно. Думаю, ждать недолго. Соуп просто кивнул и перевернулся на живот, потому что сбывшаяся мечта увидеть напарника без одежды дала больше, чем он ожидал и пробудила в голове весьма фривольные мыслишки и иные желания. Они дожидались их лётного транспорта в тишине, каждый думал о своём. Мактавиш размышлял о том, что у него теперь новая мечта - коснуться Саймона, огладить его плечи и спину, и, конечно, его совсем не пухлое брюшко.... __________________________ Холод Переждать ночь пришлось в каких-то развалинах, благо, что некое подобие крыши ещё сохранилось над этим строением. Идти ночью было почти самоубийством, фонари включать нельзя, а ПНВ разбились при жесткой посадке, когда ветер снёс их парашюты на скалы. Джипиэс, слава богам, работал, и потому они шли в точку сбора. Там их должен встретить местный спецназ, либо, если они задержатся, то выйти им навстречу. Прайс по связи сказал, заверил, что всё путем, и они выберутся всей группой, и парни ему верили. А холод стоял собачий, трескучий и кусачий, сухой, тот, что самый злой. Гоуст и Соуп были в зимнем камуфляже, теплом и надёжном, поэтому не шибко обращали внимание на холод, хотя он и пытался пробраться сквозь одежду. Они нашли самое тёмное место в строении и расположились так, чтобы ни ветер, ни возможный снег им не мешали. Попытались уснуть, но сон не шел. — Смотрел "Звёздные войны", там, где Люк в какую-то тварь залез, чтобы согреться? — негромко заговорил вдруг Соуп. Саймон открыл глаза, он сидел в экономящей тепло и энергию позе, говорить не хотелось совсем, но ответил. — Я очень давно не смотрел никаких фильмов. Нет времени, нет желания. — Хм, — Джон выпустил изо рта облачко пара сквозь белую маску. — Потом другой фильм был, где парень в лошади распоротой согревался. — У него не было возможности развести огонь? — решил всё же поддержать тему Саймон. — Не, он ранен был, свалился вместе с той лошадью со скалы. — А если нет ничего живого рядом, чем тогда согреться? — Гоуст вновь закрыл глаза, какой смысл в темноте пытаться что-то разглядеть без надобности. — Ну, — протянул Мактавиш. — Надо ведь подготовиться перед тем, как куда-либо отправляться, верно? Подготовиться, экипироваться. — Всё верно, но если несчастный случай или ещё что? — Всегда есть из чего костер развести, и из чего огонь добыть. — Для тебя и меня, но не для гражданского. Вспомни про ту историю о рухнувшем в горах самолёте. Или караване Донована, что застрял в метель в горах. Даже если люди найдут, чем согреться, и что попить, растопив снег. А что им есть? — Ох, ну это ты совсем про иное. Там они жрали друг друга, а я-то про тепло и его поиск. — Одно из другого вытекает, идёт как цепочка. Соуп замолчал, не самую лучшую тему выбрал для беседы, от такой вряд ли сонливость появится. — Ты бы стал жрать меня, Сай, если бы мы вдруг заблудились и оголодали? Не открывая глаз, Райли покачал головой, чувствуя, как холодное дуновение ветра попыталось пробраться под маску. — Ни ты, ни я жрать друг друга не стали бы, Джонни, потому что мы обученные солдаты. Нашли бы пропитание, добыли огонь, выбрались к людям. Сам всё знаешь. — А согрелись бы как, если вдруг огонь погаснет? — по поменявшемуся тону напарника Гоуст понял, что тот опять включил клоуна - знал, что это его защитная реакция в сложные моменты. — Долгий марш-бросок? — ровно спросил Саймон. — Неа, — осклабился под балаклавой Джон. — Хороший жёсткий секс. — Придержи эту мысль, напарник, а теперь отбой. Выступаем через два часа. — Есть, сэр, — хохотнул Соуп, но покладисто замолчал, а после и вовсе затих, задремав. А Гоуст подумал вдруг, а почему бы и нет? И не обязательно для этого мёрзнуть.