Зарисовки

Обременять Огромный дом, почти что замок, возвышался над кронами деревьев, высаженных на большом пространстве вокруг. Стриженные лужайки, белый частокол декоративного забора и цветущие кусты, голубое небо и высокие горы вдали. Пейзаж просто просился на обложку какого-нибудь доброго и напыщенного издания об экологии. Зимой, скорее всего, вид на дом и всё вокруг был вообще потрясающим. Само строение все же не было похожим на сказочный замок, скорее на крепкий дом зажиточного фермера, построенный из твердой древесины, потемневшей от времени и смены сезонов. Подъездная дорога к дому была чиста и огорожена всё тем же белым заборчиком. В общем создавалось впечатление, что люди, тут живущие, деньгами не обделены. Хозяин поместья, иначе этот дом и не назвать, встретил гостя в большой и просторной гостиной в стиле вестерн: деревянные полы и стены, увешанные картинами с прекрасными изображениями каньонов, лошадей и индейских поселений, оружием и головами бизонов и оленей. Камин, в котором можно было бы того самого бизона зажарить целиком, кожаные диваны и кресла, плюс несколько плетёных кресел-качалок. Такие же плетёные циновки на полу и широкие окна, завершенные тёмными шторами. Мужчина в возрасте, но выглядящий отлично в свои года, высокий и подтянутый, явно военной выправки человек, хмурил брови и курил дорогую сигару, когда гость его предстал перед ним. — Мистер Райли, — он не спросил, озвучил факт. Вошедший в гостиную мужчина, оказавшийся немного выше хозяина, еле заметно кивнул. — Так точно. Саймон Райли, мистер Прайс. — Шепард сказал, что ты лучший из его парней, — хозяин качнул рукой с зажатой меж пальцев сигарой. — Я просил его о таком именно. Саймон промолчал, глядя на Прайса спокойно и выжидательно своими карими, внимательными глазами, а тот, в свою очередь, также оглядывал гостя и раздумывал, но потом заговорил. — Тебе объяснили задачу? — Охранять. Быть телохранителем для кого-то из вашей семьи. — Моего сына, — мужчина нахмурился вновь, отвёл глаза, шагнул к большому столу, на котором стояла тяжёлая пепельница из обсидиана, положил туда сигару, повернулся к Райли, сложив руки на груди. — Полагаю, узнав все детали, ты не будешь шибко рад такому заданию, Саймон. Но приказ - есть приказ, не так ли? — Так точно, — ответил стоящий перед ним высокий человек в черном костюме. — Приказы не обсуждаются. — Всё зашло слишком далеко, и один я уже не справляюсь, — Прайс покачал головой, его пшеничного цвета волосы в солнечном свете из окна казались белыми. — Прежде чем обратиться к своему бывшему по службе другу, я многое использовал. Если и это не поможет, то я опускаю руки. Сейчас я тебе всё поясню, Саймон. Может, хочешь выпить? — Никак нет, — Райли видел, что его наниматель расстроен и говорит с явным сожалением и даже неохотой. Сильным людям очень тяжело признавать слабости или неудачи, а здесь однозначно что-то пошло не так, раз вызвали бойца элитного подразделения. Осталось узнать подробности. — Мой сын, Джон Мактавиш, единственный наследник всего моего имущества и дела. Моя опора и надежда, как я думал...подвёл меня, разочаровал, но я не хочу сдаваться и верить в то, что потерял его. Прайс помолчал, не глядя на Райли, он огладил шикарные баки на своих щеках, перстень на безымянном пальце холодно блеснул тёмным камнем. — Всё было отлично до колледжа, а потом моя надежда померкла, когда в жизни моего наследника и любимого сына появились наркотики. Сначала, я думал, это временно. Идиот, тогда я уже должен был бить тревогу, но я верил ему, верил его клятвам. А теперь он узник своего дома, но я не могу удержать его здесь. Как я и сказал: я испробовал всё. Дорогих психологов и элитные клиники, итог всегда один: побег и очередная доза. И я решился на последнее или крайнее, плевать. Твоя работа быть здесь. Стать его наставником и пастырем, если угодно. Ты должен, нет, я прошу тебя выбить из него дурь военной подготовкой. Всё для этого есть в доме и на территории. Не выпускать его за пределы ранчо, а если и нужно - сопровождать и следить, чтобы не сорвался. Когда Прайс замолчал, Саймон заговорил: — При всем моём уважении, сэр. Есть закрытые тренировочные лагеря, где ведётся отличная подготовка. Не думали ли вы?.. — Это сразу нет. Он сбегал и не из таких мест. Отсюда он не выйдет, об этом я позаботился. Но я не хочу, чтобы его охраняли, как бешеного зверя. Черт... В общем, у тебя есть приказ, задача ясна? Райли не был готов к такому. Когда генерал вызвал к себе и сказал, что задание - охрана объекта, дело показалось непыльным, а тут придётся быть нянькой и тренером наркомана, которого оберегает отец-миллиардер. Но приказ не оспоришь. — Да, сэр. Далее хозяин ранчо и огромного дома, Джонатан Прайс, повёл своего нового работника знакомить с объектом охраны лично. Когда они проходили по просторным коридорам и комнатам дома, всё было красиво и уютно, но, по мере приближения к месту назначения, становилось уже не так мило. Может тому виной появившиеся решетки на многих окнах, камеры на стенах и хмурые парни под ними - они вставали со своих мест, где сидели, приветствовали хозяина, мельком взглянув на высокого человека следовавшего за ним. Наконец, они подошли к комнате с крепкой стальной дверью, у которой сидел молодой мужчина; на столе перед ним стоял ноут, и Саймон увидел на дисплее квадраты периметра, что снимали камеры, развешанные по дому, и, видимо, в той комнате, к которой они подошли. — Мистер Прайс.., — начал было парень, поднявшийся из-за стола, но Джонатан перебил его, нетерпеливо махнув рукой. — Открой. Парень за столом тронул что-то невидимое под столешницей, и в двери щёлкнуло. Прайс двинулся вперёд, взялся за ручку и потянул дверь на себя, открывая проход в просторную и, неожиданно, светлую комнату. Они вошли, дверь закрылась, но щёлканья затвора не последовало. Всё это отметил Райли, пока бегло осматривал комнату: всё очень просто и дорого. Пара-тройка тренажеров, шикарный стол с компьютером и несколькими мониторами над ним. Большая кровать, широкий, опять же, камин, кресла и диван, тяжёлый стол. Окна, через которые лился яркий дневной свет, были забраны толстой решеткой. И никого. Райли взглянул на хозяина, тот был хмур, но вроде как спокоен. Раздался неясный шум воды, и из открывшейся двери в стене вышел молодой человек, поправляющий ремень в джинсах. Он, увидев гостей, улыбнулся одной стороной губ. — Отец, решил проверить меня лично? Псам своим уже не доверяешь, что ли? Джон Мактавиш оказался молодым парнем, среднего роста, с отличной фигурой и нервным лицом, на котором горели злые синие глаза. Он был бледен, скулы на лице были чересчур остры, он поджимал губы и хмурил густые брови. Сходства с отцом Саймон не увидел вовсе. Прайс пропустил мимо ушей колкость сына, стоял прямо, расставив ноги, и смотрел на Джона, который прошёл к дивану и уселся на нём, закинув одну ногу на мягкий валик подлокотника. — Это Саймон Райли, твой наставник. Будешь слушаться его, и не советую делать глупостей. Парень зло усмехнулся, посмотрев на Саймона, который стоял в такой же, как хозяин, расслабленной позе, выделяясь своим черным костюмом на фоне остального светлого в комнате. — Ещё один, ну-ну, — он улыбнулся широко без капли веселья. — Добро пожаловать в колонию Прайсов. Развлечения, чего уж. Райли промолчал, а Джонатан сказал: — Развлечений достаточно уже, Джон. Возьмись за ум, или я сделаю то, о чём говорил. — Так взялся же уже, — глубокий и неискренний смех звучал зло и обиженно. — Ты устроил этот цирк с заключением и прочим.... — Довольно, — резко сказал Прайс и, повернувшись идти, взглянул на Саймона. — Пока знакомьтесь, позже придёт мой помощник Кайл, он покажет всё остальное. Райли кивнул и хозяин прошёл к выходу из комнаты. Саймон и Джон, глядя друг на друга, слушали, как закрылась дверь и щёлкнули три или четыре затвора. — Саймон, значит, — не меняя позы на диване, протянул Мактавиш. — Сколько тебе собирается платить мой родитель? — Сегодня тренировок не получится, но с утра начнём. Нужно начать с пробежки, но пока я незнаком с периметром... Джон слушал его, приоткрыв рот, ожидая другого ответа, но вдруг захохотал в голос. — Ты что реально думаешь, что я стану слушаться тебя, а? Ты кто вообще? — Моё имя Саймон Райли, — спокойно ответил рыжеволосый мужчина. — Лейтенант специальных войск британской армии. Глаза Джона расширились, улыбка чуть померкла, но потом он аж вскочил и развел руки, засмеялся вновь. — Целый полковник для меня одного! — он упёр руки в бока. — Только тут тебе не армия, и слушать тебя я не стану. Усёк, солдат? Райли моргнул вместо ответа, видя, что парня бесит его спокойствие. Он приглядывался к своему новому подопечному и делал выводы: хорошая фигура, значит, физподготовка есть какая-никакая, либо была до его пристрастия, хотя, кто знает, может, это наследственность. Дёрганый и нервный, но какой-то потерянный. Хотя это может быть от долгого перерыва. Отсюда итог: стоит за ним следить жёстче, раз любит сбегать. В спарринге, скорее всего, придётся потратить время на то, чтобы его утихомирить. Странно: красивый сильный парень, и с такими нехорошими привычками, приведшими к заключению в родном доме. Меж тем, дверь опять защёлкала замками, и в открывшийся проём зашёл темнокожий парень в бейсболке, он глянул на Райли, коротко кивнув Джону, тот, поджав губы, отвернулся. — Мистер Райли? Я Кайл Гэррик. Пройдем? Саймон посмотрел на Джона, тот стоял спиной к ним, вся его поза кричала о гневе, и прошёл за Гэрриком. Кайл, по прозвищу Гас, оказался правой рукой Прайса и отличным парнем. Пока он вёл Саймона к его временному жилищу, пока показывал тренажерный зал, в котором можно целый взвод тренировать, пока вёл его к конюшням и гаражам на десятка два машин, рассказывал историю Джона. Оказывается, мать Мактавиша, чистокровная шотландка, умерла при родах, оставив Прайса с новорожденным сыном на руках и огромным горем в душе. Джонатан вложил душу в сына и всё было хорошо, но, как всегда бывает, вседозволенность и безграничная любовь родителя вышли боком. Вольная и взрослая жизнь сбила с толку, явив свою нелицеприятную сторону. И Джонатан срочно решил исправлять свой просчёт, настолько срочно, что методы его были жёсткими и даже кем-то осуждёнными. Но он хотел своего послушного сына обратно, того мальчика, которым всегда гордился и которого любил. Были клиники, из которых Джон преспокойно бежал, иногда просто так, иногда подкупая руководство. Были личные охранники, которых, опять же, либо подкупали, либо устраняли иными, кроме смерти, способами. Принудительное лечение, сделавшее сына и наследника похожим на узника концлагеря. Когда Прайс увидел сына, навестив его однажды, пришёл в ужас. С того раза он зарёкся от клиник, превратил одно крыло своего особняка в тюрьму, запер там Джона, поставив тому условие вылечиться. И вроде как тот справлялся, но каким-то образом дурь к нему попадала. Прайс поувольнял половину работников, нанял новых и позвонил, наконец, своему давнему сослуживцу Шепарду. И вот Саймон здесь. — Можно сказать, вы - последняя надежда капитана, — слегка улыбаясь пухлыми губами, сказал напоследок Кайл, когда они стояли у гостевого домика Райли. — Прайс сказал, чтобы вы приступали утром. Он чуть кивнул и ушёл обратно к дому, а Саймон зашёл в свое жилище. Что ж, отставной капитан и его сын, пусть это будет новым заданием, а не досадным бременем, тем более был небольшой опыт по натаске рекрутов. Оказалось, пробежку можно было организовать по территории земли, принадлежащей Прайсу, а это очень много акров иногда пересечённой земли, потому как это было предгорье. К удивлению Райли, Джон вовремя явился в сопровождении одного из парней охраны, скупо улыбнулся своему инструктору и оглянулся, потому как парень-охранник тут же ушёл, и они остались с Саймоном вдвоём. — Только ты и я, лейтенант? — Всё верно, — Райли был одет в тёмную футболку, спортивные штаны и кроссовки. — Вперёд. Он подождал, пока Мактавиш шагнёт вперёд, хмыкнув, и только потом пристроился ему в хвост, и они побежали. Изучив карту местности и наметив путь их трека, Райли лишь изредка направлял своего компаньона влево или вправо. Джон бежал молча, контролировал дыхание, но был очень бледен, и вскоре его серая футболка стала черной от пота, а волосы влажно блестели, но он продолжал бежать. Такая упёртость понравилась Саймону. Когда взбежали на невысокий холм, парень, наконец, сдался. Он остановился, опёрся руками о колени, наклонившись вперёд, и дышал открытым ртом. — Ладно, — прохрипел он. — От тебя хер убежишь. — Не стоит пытаться, — Райли вытер со лба испарину, глянул на Джона. — Но у тебя отличная дыхалка. Должно быть, была лучше. — Кадетский корпус, как ты хотел, — усмехнулся Джон, выпрямляясь. Сощурил глаза. — Слушай, эл-ти, а деньги ты любишь? — Все их любят, — ровно ответил Райли. — Вперёд. Мактавиш хмыкнул и побежал снова, теперь было легче, ведь тропа вела вниз к особняку и его пристройкам, что прятались в кронах деревьев. В тренажёрке Джон тоже показал себя отлично: повязав на пояс бандаж, стал тягать штанги, закусывая губы от усердия. Райли опробовал турники и пресс, всё время наблюдая за подопечным. В мысли закралось сомнение, пока небольшое: парень-то в отличной форме для наркомана, к чему всё это тогда? — Эй, эл-ти, — Джон вытирал голову и лицо мягким полотенцем, оставив в покое штангу. — Не хочешь в рукопашку, м? Саймон слегка приподнял бровь, ведь парень был ниже его почти на голову, да ещё и вымотался пробежкой и жимом железа. Что ж. — Почему бы и нет. Поначалу всё было неплохо и как-то даже обычно, они присматривались друг к другу, изучали приёмы, движения и реакцию. А потом Джон пошёл в наступление и оказалось, что дерётся он очень хорошо. Но Саймона смутило то, что лицо парня стало злым, а глаза и вовсе горели яростью. Он буквально кидался на противника, старался использовать высокий рост против самого Райли, но и тот не был увальнем: он парировал всё и давал сдачи сполна. Их драка стала серьёзной и очень опасной, поэтому Саймон решил её прекратить. Пара его коронных ударов, и Мактавиш оказался на полу, прижатый и блокированный коленом и локтем противника. Он дышал часто и тяжело, сжав челюсти, смотрел с ненавистью на повергнувшего его мужчину. Дёрнулся, пытаясь освободиться. Райли некоторое время всё ещё держал его, а потом сказал негромко. — Сбежать и победить в драке - нет. — Слезь с меня, бля. После тренажерки и душа был обед, а после Джон вернулся в свою комнату или камеру, как угодно. Саймона же позвал к себе Прайс, сообщил, что уезжает срочно и очень надеется на профессионализм Райли, тот ответил утвердительно. Джон сообщил на следующий день, что ему нужно в город. Большой черный пикап, блестящий полировкой и хромом, предоставленный для поездки парнями из охраны, понравился Райли своей внушительной мощью. Джон, с отчётливо видными на скулах кровоподтеками от ударов Райли после их драки в спортзале, холодно сказал, что он сядет за руль, на что Саймон только тяжело и спокойно посмотрел на него, не двигаясь с места у водительской двери пикапа. Мактавиш выматерился и, открыв дверь со стороны пассажира, взобрался на высокий борт и плюхнулся в кресло, разве что только не рыча от злости, но потом резко успокоился, хоть и побледнел ещё больше. Машина была послушной, а дорога - ровной, путь до города был не такой уж и долгий. — К слову, о деньгах, — заговорил вдруг Джон так, будто до этого они говорили уже продолжительное время. — Я могу предложить тебе пятьсот тысяч, ты можешь забрать эту тачку и чек и ехать куда душе угодно. Саймон даже не взглянул в его сторону, помолчал немного. — Говоришь посещал кадетский корпус. Чему вас там учили? Что есть приказ для солдата? — О да, брось, — осклабился Джон. — Неужели ни разу не хотелось бросить всё, заиметь классную тачку, много зелени и податься куда глаза глядят? — Нет, — просто ответил Райли. — Всё, что мне нужно, у меня уже есть. — А что есть? Расскажи-ка. — Есть то, в чём я нашёл себя. Своя ниша в этом мире. Деньги у меня есть, машин предостаточно, пусть и казённых, и мир я повидал больше твоего. — Ого, сколько слов за раз, — вроде пошутил, но опять разозлился Джон, он отвернулся к окну. — Быть тупым механизмом военной машины, вот, блядь, предел мечтаний. — Чем же это плохо? — Райли всё-таки оторвал взгляд от дороги и глянул на соседа. — Какой твой предел, и почему не идёшь к нему? — Иду, будь спокоен, — проворчал глухо Мактавиш, не поворачивая головы. В городе они неожиданно, по указке Джона, подъехали к полицейскому участку. Саймон заглушил мотор, и они вдвоём с Мактавишем зашли в здание. Там было всё тихо, спокойно и как-то будто сонно, пригород, чего уж тут скажешь. Пара полицейских в бежевой форме, увидев вошедшего, поздоровались, но Джон прошёл мимо них, направляясь прямо в офис шерифа, Райли шёл след в след. Полицейские проводили его заинтересованными взглядами. Шериф, подтянутый старик с аккуратно зачёсанными назад седыми волосами, взглянул поверх очков на вошедшего в его кабинет Джона и его спутника. — Джон Прайс, добрый день, сынок. — Я Мактавиш, — сухо ответил Джон, достал из кармана джинсовой куртки небольшую книжицу, а потом и смартфон. — Отметьте. Алекс Келлер, так было написано на двери кабинета, посмотрел на книжицу, что положил перед ним парень, а потом на Саймона. — Да-да, Мактавиш. У нас по бумагам ты всё ещё Прайс. Отметиться приехал? Рано ведь ещё. — Днём раньше - днём позже, какая разница, — Райли обратил внимание на то, что Джон стал немного суетиться, хотя и старался держать себя в руках. — Ну что ж, давай отметим, — шериф взял книжицу, открыл страничку, что-то написал там, потом подвинул к себе ноут и набрал что-то и там, смартфон в руках Мактавиша пиликнул разок. — Готово. А вы?.. Саймон хотел было ответить на вопрос, обращенный к нему, но Джон подхватил книжицу и быстро сказал. — Это мой новый телохранитель. — Вот как, — Келлер кивнул. — Что ж, до следующего месяца, Джон Прайс. Джон скрипнул зубами, но промолчал и Саймон понял, что противостояние между шерифом и молодым ранчером давнишнее, и эта игра с фамилиями их извечный ритуал. А ещё эта книжица и отметки... Что же натворил наследник Прайса? Выйдя, Райли направился было к пикапу, но Джон пошёл совсем в другом направлении. — Мне нужно в хозяйственный. Можешь тут подождать, — съязвил он, обернувшись на Райли, который уже шёл следом. Райли чувствовал себя немного неуютно, следуя за Джоном по светлому залу магазина с полками, заставленными всякими полезными в хозяйстве штуками. Он смотрел, что брал Джон и, не увидев в том ничего опасного, следовал с ним до кассы, а после вновь к пикапу. Но опять, поставив пакет с приобретенным, Мактавиш не собирался садиться в машину, он захлопнул дверцу и, не глядя на своего охранника, буркнул, направляясь к заведению с чистыми и блестящими стеклами. — Мне надо к барберу. Райли сговорчиво пошёл следом. Внутри салона очень приятно пахло, хорошим мылом и одеколоном, мятными травами и чистыми полотенцами. Парикмахер поприветствовал Джона, поздоровался с Райли, при этом очень удивлённо на него глянув; он вопросительно посмотрел на Джона, но тот отмахнулся, усаживаясь на высокий табурет. Парикмахер, приняв деловой вид, накинул на клиента передник и принялся за стрижку, а Саймон уселся в одно из мягких кресел вдоль стены и взял журнал со столика рядом. После стрижки, которая не заняла много времени, Джон расплатился с мастером и сообщил, что идёт в уборную. Райли поднялся следом. — У нас там тесновато, приятель, — усмехнулся брадобрей, но под тяжёлым взглядом Райли, отступил. Джон сердито скривился, но промолчал, просто прошёл до туалета и хлопнул дверью прямо перед носом идущего следом Саймона. Тот опёрся на стену и принялся ждать. Вскоре послышался звук смываемого бачка, потом журчание воды в раковине. Но Джон всё не выходил. Райли постучал. Тишина. Он подёргал ручку, тишина. Такие двери не шибко крепкие ,и потому от сильного нажатия плечом она с хрустом хлипкого косяка поддалась и открылась, являя помещение в голубом кафеле с голубой же сантехникой, и ни души там не было, а было открытое окно под потолком. Саймон поджал губы, быстро подошёл к подоконнику, подтянулся и успел увидеть, как за угол дома свернул его беглец. Ключи от пикапа были у него, значит, уехать без него Джон не мог. Однако, смог: после того, как Райли выбежал из парикмахерской, он увидел только вильнувший капот развернувшегося пикапа и яркий свет красных габаритов. Он стоял и смотрел на удаляющийся автомобиль, прикидывая, сколько займет пеший путь до ранчо, когда возле него остановилась патрульная машина, сидящий за рулём шериф, улыбнулся в усы. — Садись, телохранитель, ты не первый, кого он так кидает. Саймон обошёл машину, открыл дверцу и сел внутрь. Шериф газанул с места, мигалки не включал. Набирая скорость, они выехали на шоссе, и скоро впереди блеснул хромом задний бампер пикапа. И вот только тогда шериф нажал кнопку на приборной панели, и мигалки на крыше ожили, взревнула басисто сирена. Они быстро сокращали расстояние, благо, что пикап скорости более не набирал. Келлер вывернул руль, равняясь с машиной Мактавиша, тот глянул на них сверху вниз, усмехнулся. — Давай, к обочине, сынок, — сказал в рацию громкоговорителя шериф. Пикап стал замедляться и потом, съехав в пыль обочины, замер. Следом подъехала и полицейская машина, шериф не стал выходить, он просто посмотрел на Райли. — Давай, удачи, солдат. Саймон вышел из машины, молча подошёл к пикапу, открыл дверцу с водительской стороны, уставился на Джона, что смотрел на него сердито весело, но потом сговорчиво пересел на пассажирское кресло; Райли поднялся и сел, захлопнул дверцу, понаблюдал в боковое зеркало, как полицейская машина сдала назад, развернулась и с потухшими мигалками поехала обратно в город. Двигатель пикапа утробно урчал на холостом ходу, в салоне приятно пахло одеколоном для бритья. Опустив глаза, Саймон увидел в замке зажигания одну из отвёрток, что приобрел в хозяйственном его подопечный. — Выходи. — Чего? — уставился на него Мактавиш, услышав глухой и глубокий голос, почти спокойный, даже равнодушный. — Выходи, — так же безлико повторил Райли, он не смотрел на Джона, не сводя глаз с отвёртки в зажигании. — Ты что задумал, эл-ти? — в голосе парня прозвучали лёгкие нотки тревоги. — Хочешь, чтобы я пешком до дома шёл?... — Я говорю последний раз: выходи из машины. На этот раз металл в голосе телохранителя заставил Джона двигаться, он потянулся к ручке, открыл дверцу и выпрыгнул на землю. Саймон потянулся и захлопнул дверцу. Джон поднял руки в жесте, типа: какого хрена? Но Райли спокойно повернул отвёртку в замке зажигания - мотор затих - вынул её, не спеша открыл свою дверцу, вышел, запер пикап ключами, что всё ещё были у него и обошёл машину. Джон наблюдал за ним с растущим беспокойством, но молчал, пока Саймон с каменным лицом приближался к нему. Райли подошёл очень близко, так, что Мактавишу пришлось поднять лицо, чтобы смотреть ему в глаза. — А теперь отдай мне то, что взял там, в магазине. — Что?... — Я тебе не нянька и не дурак. Я дал тебе в туалете необходимое время, чтобы поссать. То, что ты купил в магазине, тебе абсолютно не нужно, кроме, как оказалось, отвёртки, — Райли крутанул предмет в пальцах, ловко перехватил за рукоять так, что рабочее острие указывало прямо в горло Джону, тот нервно сглотнул. — Понятно, что именно ты брал. Твой финт с пикапом я не просчитал, это мой проёб. А теперь отдай мне то, что взял и собирался принять. Когда? По дороге или в доме? — Я.... Он не договорил, его схватили за горло и впечатали в борт пикапа, который качнулся на рессорах. Глаза Саймона горели злостью, но лицо было спокойно, он приставил наконечник отвёртки к горлу своего подопечного. — Я могу выпотрошить тебя прямо здесь, и ничего мне не будет. И знаешь почему? Потому что твой отец поставил на тебе крест, и я - последний твой шанс этот крест убрать. Неужели ты настолько тупой засранец, что не понимаешь этого? Хочешь свободы и воли, м? Хочешь отъехать от передоза где-нибудь на лазурном берегу? Так вот не будет так. Наркотики - это очень много денег, а сбежав, ты лишишься папиного кошелька. Доза за дозой будет всё дороже и тяжелее, а потом ты начнёшь искать и просить деньги. И сдохнешь в дешёвом мотеле на обоссанных тобою же простынях, никому не нужный отпрыск уважаемого семейства. Сечёшь, парень? С каждым словом Саймона, произнесенным глубоким сильным голосом, синие глаза Джона становились шире и влажнее, он переводил взгляд с одного янтарного глаза на другой, и ему становилось страшно. Страшно и жалко, жалко себя до слёз, до тошноты. И страшно. Когда и где он всё просрал? С ним никогда не должны были говорить.... Он гордость семьи, он... Джон Прайс, сын Джонатана Прайса и Агнесс Мактавиш... Райли видел, что происходит с парнем и отступил, отпустил его горло и выбросил отвёртку в сухие придорожные кусты, не глядя. — Отдай мне дурь, — Саймон протянул руку и Джон, утерев нос и глаза тыльной стороной ладони, вынул из заднего кармана джинс набор картриджей для принтера, которые, естественно, ими не были. Райли забрал у него коробочку, бросил на землю и раздавил широким протектором своего ботинка: то, что было в коробочке, смешалось с белесой пылью придорожного покрытия. Мактавиш смотрел на это молча, не двигаясь, его взгляд застыл, но потом он поднял глаза и наткнулся на изучающий, уже не горящий злобой, взгляд Саймона. — Надеюсь, мы с тобой поняли друг друга, парень. Больше никаких таких выходок, иначе мой приказ отзовут, а ты сгинешь в колонии. Никаких больше клиник и нянек. Джон кивнул и отвёл взгляд. — Мне нужен чёткий ответ. — Да.., сэр. Райли открыл дверцу, разблокировал все двери, и они, усевшись, поехали к дому. Нужно отдать должное Джону, тот случай и контролируемая ярость Райли повлияли на него. Он много думал и до этого, но каждый раз срывался, потому что соблазнов и способов их достижения было много. Он видел боль отца, видел осуждение в глазах родных и друзей семьи, изнывал от стыда перед собой и отцом после очередного срыва. Но не находил в себе силы остановиться. Но вот появился Райли, этот холодный, спокойный и твердый, как титан, человек, который не сюсюкался с ним. Он просто, ровно и с каким-то брезгливым безразличием описал его будущее, если Джон продолжит свой путь самоуничтожения. Они продолжили тренировки, добавив к этому долгие конные прогулки, много ездили на горных байках по каменистым холмам предгорий, очень много ходили пешком, несколько раз уходили в горы и ночевали там. Неразговорчивый Саймон на таких ночёвках неожиданно рассказывал истории из своей жизни и жизни сослуживцев. Джон сидел и слушал, как заворожённый, этот человек внушал ему уважение, и не было больше гнева и досады. Он, несмело поначалу, понимал, что его стало всё меньше тянуть к пагубной привычке. И если сначала он порой срывался и даже пару раз кричал на парней из охраны, не смея поднять голос на Саймона, то по истечении времени, хорошей физической нагрузки и правильного питания, стал спокойней, сдержанный...здоровее. Отставной капитан вооруженных сил Британии Джонатан Прайс скрывал своё облегчение и радость, боясь спугнуть то, что налаживалось, исправлялось. А ведь он почти потерял надежду, втайне ото всех собираясь закрыть сына в клинике где-нибудь в Штатах, а дела передать Кайлу. Но теперь всё разрешилось. Спустя достаточно продолжительное время, за которое сменилось три сезона, Саймон покидал ранчо Прайса. Долгих и чувственных проводов не было, он всё-таки был на задании. Просто Прайс и его сын в одно утро вышли из дома, где их ждал Саймон, стоя у того самого пикапа, за рулём которого сидел один из оскудевшей, уже ненужной, охраны парень и ждал, чтобы отвезти его на станцию. Джонатан на прощанье пожал Райли руку, хлопнув по плечу, а вот Джон, после рукопожатия, крепко обнял своего наставника, тот приобнял его в ответ. Каждый их троих пронёс своё бремя достойно.