Новый мир, старые правила?

— Не стоит переживать за это, — заговорил Смерть, привлекая всех присутствующих в комнате на себя, — прежде чем выйти на поле боя, ваш молодняк будет обучен и вооружен. Но прежде всего они будут отправлены в наш лагерь в Пепельном лесу для подготовки. Нет смысла отправлять потенциально хороших бойцов на убой — это глупо. — лаконично спокойным голосом подытожил Смерть, чем вновь вызвал недовольство среди гномов, скосив взгляд на Айнза, как бы говоря: «Теперь твоя очередь». Айнз заметил взгляд и слегка кивнул тому, перенимая эстафету. — Крмх! Крхм! — демонстративно прокашлялся Айнз, перетягивая внимание на себя. — Кажется, мы немного отвлеклись. Помимо всего прочего, нам необходимы ресурсы для снабжения войск и для возведения аванпостов, если, конечно, на это будет необходимость. Также не стоит забывать и о конструктах, которыми нас смогут снабжать Творцы. И, что-то мне подсказывает, что эта горная греда богата ресурсами… — закончил говорить Айнз, вновь запустив руку в рукав, сжав в ней заранее заготовленный свёрток пергамента. — Да, вы правы… — начал было Велл, но был перебит своим коллегой, мастером пещер и шахт, что спародировал его, из-за чего удостоился недовольного взгляда от Велла, а также пары-тройки шибко ласковых слов в свой адрес, которые Велл выплюнул в свою бороду. — Да, вы правы, это горная гряда. Ровно как и её глубокие недра, она богата на полезные ископаемые. Но, к несчастью, у нас есть некоторые трудности в её разработке. Сейчас мы, грубо говоря, добываем у подножья и не можем копать в глубь. Прошу прощения, где мои манеры. Я Корри, — сказал гном, ткнув себя пальцем в грудь, — и я тот, кто отвечает за всю горнодобывающую промышленность, а также за разработку новых карьеров и прокладывания путей к ним. Гном был крепок, в меру худ, с хорошо развитой мускулатурой, которую он развил за долгие годы работы в шахте. Особенно выделялись его крупные, по сравнению с другими Регентами, предплечья, по размерам с которыми он мог соперничать разве что с мастером-кузнецом. Но даже имея высокий статус в обществе гномов, Корри, как и в былые годы, не чурался брать в руки кирку, дабы показать молодняку, как именно нужно работать. Правда из этого вытекало и то, что кирка была ему не только специально спроектированным и переделанным под нужды гнома инструментом, но и довольно таки разрушительным оружием, которое он не боялся испачкать в крови. Лицо гнома имело довольно мягкие черты лица, над которыми частично преобладали дикие и грубые черты его внешности; борода бледно-рыжего цвета, которая была относительно короткой и доходила лишь до груди гнома; сплетённая при этом в тугие косы, она была украшена резным бисером из благородных металлов. — Кваготы? — догадался Айнз. — Да… — всдохнул Корри, прикрывая лицо рукой. — Эти сучьи крысы довольно часто делают набеги на одиноких шахтеров, убивая тех и забирая честно добытое! Хотя в последнее время они стали куда наглее, начав нападать на вооружённые отряды… — закончив на этом, Корри осуждающе посмотрел на главнокомандующего, впиваясь взглядом в его бесстыжие глаза. Тот, конечно, отчётливо ощутил, как его сердце болезненно сжалось от чувства вины, из-за того что он не предал значения словам Корри, да и тем отчётам, что он писал. Но внешне главнокомандующий оставался невозмутим, лишь виновато отвёл глаза в сторону, признавая поражение. Ну, а Корри, довольный результатом, вновь посмотрел на Айнза и Смерть, а после продолжил: — Но даже так есть твари, о которых мы и не подозреваем. Кто знает, какие бестии скрываются во тьме подземной тверди… Взять за пример тех же драконов. С ними, конечно, можно порой договориться. Как-никак они разумны. Но есть и места, в которые мы не можем зайти несмотря на то, что они находятся около нас. Всему виной токсичные природные газы и испарения. Хоть наши инженеры и работают над системой индивидуальной защиты, но даже так пока эти прототипы заставляют желать лучшего. Особенно жаль тех несчастных, что решились их протестировать. Истерические болезненные вопли того бедолаги до сих пор сняться мне в кошмарных снах. Как с него снимали… нет, сдирали этот треклятый приплавившийся к его коже костюм, срывая тот, словно скорлупу с яйца, ведь он от контакта с кислотой, что витала в воздухе, стал нагреваться, приплавляясь заживо к коже, а из-за того что герметичность костюма была нарушена, кислотные пары стали проникать внутрь… Все присутствующие в комнате гномы вспомнили об этом трагичном инциденте, что случился около двадцати лет назад. Волосы на их телах инстинктивно поднялись, глаза остекленели, конечности бросило в леденящий холод, а сердца, подгоняемые выброшенным в кровь из надпочечников адреналином, стали неистово стучать, нагоняя кровь в их телах с удвоенной силой. Все мысли из их разумов словно испарились в одночасье, и лишь только вопли немыслимой агонии и боли того несчастного, что практически заживо захлёбывался собственной расплавленной кислой плотью, болезненным эхом разносились у них в головах. Ведь каждый из присутствующих в этой комнате гномов был там в тот день. На мгновенье все опять замолчали, а после Корри махнул головой и, сбросив наваждения, продолжил: — Но даже так, слишком много из наших солдат были убиты в попытке отбить атаку Кваготов… А потому шахтёрам придётся занять их места временно… — на этих словах Корри закончил и замолчал, ожидая дальнейшего развития событий. Благо «они» не заставили себя долго ждать. — А что, если я дам вам рабочую силу из собственных сил? — В каком это смысле? — удивленно спросил Корри. Хотя не только он, другие гномы тоже с нескрываемым любопытством сейчас смотрели на Айнза, обдумывая его слова. — Всё просто. Я дам вам слабую нежить наподобие скелетов, которой вы сможете управлять. Рабочие, которым не нужны ни еда, ни отдых, что смогут работать сутки на пролёт в самых опасных местах, добывая то, что нужно, в невообразимых объёмах. Что скажите? — спросил Айнз, в ожидании решения Регентов. Вот только им в этот самый момент на краткий миг показалось, что тени стали сгущаться вокруг Айнза, создавая форму фантомного пламени, который можно было разглядеть лишь в этот краткий момент, пока потусторонний колдовской огонь яростно вспыхивает в глубине его пустых глазниц. Корри уже было хотел согласиться, ведь он уже успел взвесить все «за» и «против», проведя в своей голове сложный математический анализ, который позволил ему всё тщательно рассчитать ради получения максимальной выгоды, будь то богатство, будущий возросший авторитет его рода и живая сила. Но от мгновенного ответа его отвлёк Велл, что подал голос раньше него: — Это невероятно выгодное предложение, и мне тяжело вот так взять и рассчитать те «плюсы», что мы получим если согласимся на него. Но будут и минусы. Во-первых, это потеря рабочих мест. Большинство гномов, что живет здесь, зарабатывают себе на пиво и мясо горным промыслом. Во-вторых, вспыхнут недовольства среди народа. В-третьих, цены на сырьё упадут, из-за его чрезмерной добычи, и нам придётся продавать его за гроши, из-за чего экономика города может прийти в сильный упадок, а это в свою очередь может привести к обесцениванию денег и товара. И это по крайне мере всё то, что я вижу на данный момент. — закончил Велл, смотря на Айнза и пытаясь понять, о чём тот сейчас думает. Вот, правда, по его гладкому черепу определить это было довольно проблематично. — Прошу не забывать, что часть руды и камня пойдёт на снабжение армий. Во-вторых, вас никто не заставляет продавать исключительно сырьё. Вы можете вести торговлю с другими странами, поставляя туда продукцию из этого сырья: слитки, доспехи, мечи, утварь и так далее. Вас никто не заставляет продавать всё и сразу, как по мне это не дальновидно и очень глупо. Вы можете продавать его частями так, чтобы у вас всегда был запас для личных нужд, о котором не придётся беспокоиться и который не будет зависить от рынка, на который она и будет поставляться. Тем более, я бы хотел, чтобы мы заключили ещё и торговый договор. — закончил Айнз, а после ощутил на себе пристальный взгляд Смерти, который так и вопрошал: «А когда это ты успел провернуть подобное?» Но Айнз отмахнулся от Всадника, сосредоточившись на Совете Регентов. Как-никак политика и интриги были его излюбленным полем боя. — И, в качестве жеста доброй воли с нашей стороны, хочу преподнести вам это, — на этих словах Айнз достал руку из рукава своей мантии и протянул Регентам крупный, плотно связанный свёрток пергамента, который он положил на стол. Стоило гномами увидеть свёрток, как они сразу же отметили качество бумаги, что уже говорило о более совершенной технологии производства этого материала и о его качестве, нежели то, что было у них. Велл хотел уже было взять свёрток, как его опередил главнокомандующий, который чуть ли не выхвалил свёрток у того из рук, за что удостоился пары «ласковых» фраз в свой адрес и в адрес своих родственников. Но главнокомандующий проигнорировал это, полностью поглощённый чтением свитка. Хоть он и не мог полностью ознакомиться с его содержимым, довольствуясь лишь небольшими обрывками информации, которую он получал при беглом чтении текста, но даже так этого вполне было достаточно, чтобы вызвать у него самый настоящий фурор, от которого гнома бросало то в жар, то в холод. Сам он нервно подпрыгивал на месте от нетерпения каждый раз, когда смотрел на свитки, а его голова от объёма получаемой информации стала предательски болеть. — Изумительно! Это просто невероятно! — радостно, чуть прикрикивая заговорил главнокомандующий. Правда, его радость пока что не разделяли другие Регенты, ровно как и Фирт с Тори, что в этот самый момент с опаской смотрели на своего начальника. — Ты... как? С тобой всё в порядке? — с опаской за друга спросил Велл, кладя тому руку на плечо. — А?! Да! Прошу вас, взгляните на эти схемы и рукописи! — возбужденным от радости голосом воскликнул главнокомандующий. После, листки покинули руки главнокомандующего, разойдясь по другими членам совета, кроме одного, который тихо сидел и внимательно наблюдал за всем этим действием, неспешно покуривая свою трубку. Регенты и не только снова напрочь забыли о своих гостях, впрочем, как и цель сегодняшнего собрания. Поглощённые лишь в этот собственными мыслями и размышлениями о том, как достигнуть успеха, правильно распорядившись полученными знаниями, которые при благоприятном стечении обстоятельств помогут им возвысить свой род над другими. Но тут случилось то, что обычно всегда случается на совещаниях такого рода. Кто-то из Регентов имел неосторожность, а может быть специально, высказаться, что именно его род возвыситься над другими. И это было только начало, ведь теперь совещание больше походило на курятник, в который залезла лиса. Регенты, позабыв прежний настрой, стали активно спорить между собой, высказывая своё мнение о других и об их семьях. Масла в огонь также подливал и сам Фирт, ведь в основном он сквернословил и вставлял весьма едкие замечания, отлично помня о недавних словах главнокомандующего. Тори посмотрел на Айнза и его спутников, подмечая для себя, что те были на удивление спокойны, хотя относительно недавно они вмешались и устранили конфликт, пускай и весьма грубым способом, словно всё шло так, как они и планировали. Тори задержал взгляд на Айнзе, готовый поклясться в том, что увидел на его черепе самодовольную улыбку, от чего та казалась омерзительной. Иллюзия быстро развеялась, и вот перед ним вновь был этот безэмоциональный лик. Чувство тревоги и неимоверного страха захлестнули гнома с ног до головы, словно всё шло так, как и планировал Айнз; и от этого было не по себе. Но был и ещё один гном, что понял это. Им являлся пожилой гном почтенного возраста, что сейчас неспешно покуривал свою трубку, наблюдая за этим балаганом, который в этот самый момент плавно перетекал в бой без правил, в котором на данный момент принимали участие пятеро гномов, пока другие пытались остановить этих драчунов. Но вскоре это всё безобразие надоело старшему из Регентов, он устало закрыл и вновь открыл глаза, а после громко прокашлялся: — Крмх-крхм! Успокойтесь! — прохрипел гном спокойным голосом, выпустив трубку из-за рта и положив её рядом с собой. Внешне он был чуть выше среднего роста; его лицо было грубым и мужественным, покрытым старыми шрамами, татуировками из рун, что успели частично стереться и возрастными, едва заметными морщинами, что выдавали его преклонный возраст; борода, ровно как и усы гнома были крайне пышными и массивными, имея волос тёмно-рыжего цвета, в котором можно было заметить белую, едва заметную седину. Голова гнома была частично лысой, а потому густые и длинные волосы росли лишь по бокам, вокруг головы. Регенты услышав спокойный голос самого старшего из них, практически моментально позабыли о своей драке, застыв и внимательно уставившись на говорившего. — И что вы в очередной раз устроили? Долго ли будете позорить нас перед гостями? Уверен, если король увидел бы подобное безобразие, то он навряд ли похвалил вас за это… Регенты, что участвовали в драке, словно свора псов, которых окатили из ведра ледяной водой посреди очередной грызни между собой, потупили взгляды, виновато опустили глаза в пол и низко склонили свои головы, выстроившись в линию перед старшим. — Мы просим прощения, господин генеральный секретарь, за неподобающее поведение! — синхронно ответили Регенты, склонив головы, а после расселись по своим местам. После же, генеральный секретарь вновь взял трубку в рот и, сделав затяжку, выдохнул небольшое серо-коричневое облако табачного дыма через нос, обводя своим взглядом Регентов. Те в свою очередь поняли всё без слов и поспешили предоставить генеральному секретарю листки с драгоценной информацией, приняв которые он начал неспешно читать, время от времени делая затяжки. И вот он отложил трубку в сторону, закончив читать. — Всё, что здесь написано, и правда сокровище, и я даже боюсь себе представить, как дорого оно стоит. И то, что вы преподнесли их нам в качестве жеста доброй воли, говорит о многом и об искренности ваших слов. И пусть мы и согласимся на этот союз, который может принести нам многое, но вот к несчастью выполнить его условия мы не сможем... — тяжело вздохнул генеральный секретарь, закрыв глаза, словно в подтверждение собственных слов, а после поднял свою трубку со стола, вернув ту обратно в рот, затянувшись табачным дымом настолько, насколько позволял объём его лёгких. А после выдохнув дым через нос, он открыл глаза и продолжил. — И причины этому были названы ранее — мы понесли слишком большие потери. И чтобы их восполнить, уйдут долгие годы… Так что мы в тупике… И если вы мне позволите, то я могу предположить, что нас ждёт бой с довольно сильным и невероятно опасным противников. Я прав? — подытожил генеральный секретарь, а после замолчал в ожидании, пока остальные обдумают сказанное и предложат собственное решение этой проблемы. — А ты проницателен. Как ты понял, что бой с Аргулом неизбежен? Мы ведь пока об этом не говорили… — спросил Смерть, смотря на гнома, на что тот лишь слабо, едва заметно улыбнулся; и это произвело легкое впечатление на Всадника, ведь мало кто способен улыбнуться Смерти в лицо. Но даже так, Смерть не подал виду, что был удивлён, оставаясь внешне абсолютно спокойным. — Интуиция, интуиция… что помножена на мой немалый опыт и возраст, — ответил Всаднику гном. — … — Смерть едва заметно кивнул в ответ, довольный ответом старого гнома, и уже было хотел продолжить, как снова был перебит Айнзом. — Вы правы, Аргул пришёл в этот мир следом за Старейшим Вороном и его секретами. Нам надо его остановить, ведь если этого не сделать, то всё пойдёт прахом. — Аргул — это гигант, что был закован в лёд и которого мы видели в том видении? — спросил Велл на удивление спокойным голосом, но даже так, только полный дурак не заметил бы то, с каким усилием это далось Веллу, и то как он сдерживал себя в этот момент, дабы не закричать от страха. — Верно, — ответил ему Айнз. И после сказанного все присутствующие в комнате гномы побледнели от страха. Можно было почувствовать, что температура внутри комнаты резко упала на несколько градусов вниз, а в воздухе исчез витавший в нём приятный запах дорогого табака, сменившись запахом озона, который можно встретить по утру. Но это была иллюзия разума, вызванная их страхом, пока холодный пот градом скатывался с их лиц. В тишине осознания невозможного можно было услышать, как бьются их сердца от страха, подгоняемые вплеснувшимся в кровь адреналином, что заставлял их морщиться от болезненной, колкой боли внутри груди. — Э-это не в-возможно! —соскочив с места выкрикнул один из гномов, едва ли не переходя на визг. — Как вообще можно сражаться с подобным… Это же немыслимо! — крикнул он что было воздуха в лёгких, пока его лицо краснело от возбуждения и эмоций. Сам гном был не высок, криклив и труслив.Излишне тучен, что было отлично видно по его пухлому лицу, дополнительному подбородку и объёмным щекам. А его массивная русая борода элегантно уложена, завиваясь ёлочкой в разные стороны, а волосы были собраны в пучок на манер конского хвоста. — Что ты завопил, истеричка ты несчастная?! А?! Гисли! — сказал тому Фирт, мгновенно срываясь на крик. — Мне твои истерики уже надоели! Всю плешь проел мне, сколько можно?! Да ты тоже самое про Кваготов говорил! А когда те несчастные к тебе в пивоварню каким-то макаром умудрились залезть, ты их голыми руками передушил, беспокоясь за своё пойло, от которого даже дракон сдохнет в немыслимых муках, если решит оное попробовать... Что ты туда, во имя Предков, добавляешь? Если прошлую твою, так сказать экспериментальную партию, что состояла всего из ста бутылочек, мы использовали для очистки труб! Того бедолагу, что решил её попробовать, мы похоронили как героя.. — высказался Фирт, едва не сорвав себе голос от крика. — Нормальная была выпивка, вы просто не смогли её правильно распробовать! — ответил Фирту Гисли с явной обидой в голосе из-за высказываний своего друга. — Хотя... стоит тебе сказать спасибо. Если бы не твоя вечная паранойя за своё пой… — уже было хотел договорить Фирт, но осёкся, не желая ещё сильнее обижать старого друга. Как-никак Гисли был крайне добрым гномом и душой кампании. — Выпивкой. Если бы не она, то я бы не взялся за тренировку молодняка. Спасибо тебе за это. — … — Гисли не ответил ему, лишь фыркнул, как бы говоря: «всегда пожалуйста». — Прошу прощения, у меня вопрос, — заговорил мастер-кузнец, обращаясь к Айнзу. Сам гном был довольно высок и сух, крепко сложен и довольно массивен, а из-под его кольчуги, словно стальные тросы, выпирали крупные, объёмные мышцы, которые тот получил за долгие годы работы в кузне. На удивление царская борода гнома, в которой утопало большая часть его лица, была неопрятной, с видимыми подпалёнными местами и множеством довольно неестественных углублений, что были получены, когда раскалённые угли, либо же металл так или иначе попадали на неё. При этом она была чистой и в меру ухоженной. Кожа гнома было цвета глины, а именно буро-коричневая. Лицо его было грубым, с выпирающими скулами и впалыми щеками; и практически всё оно было в многочисленных ожогах или же в старых шрамах, что были получены на поле сечи. Русые волосы, такого же цвета же как и борода, были коротко подстрижены. — И какой? — поинтересовался Айнз. — Вы сказали, что часть добываемого сырья пойдёт на снабжение армий, — напомнил мастер-кузнец, делая определённый акцент на этих словах, тем самым подчёркивая важность ранее сказанного. В ответ на это Айнз кивнул в знак согласия. — А потому я бы хотел узнать, с каким объёмом работы мне и моим ребятам придётся иметь дело, и что именно нам нужно ковать и строить. — Хм, — задумчиво протянул Айнз, потирая свой подбородок рукой. Так и не скажешь сразу... Прошу простить меня за мою неосведомлённость. За амуницию и строительство у нас отвечают Творцы вместе с ремесленниками из числа ангелов и демонов. Так что, думаю, тебе лучше спросить у них. Найди старейшину Творцов, Мимира, он ответственный за это. Он сможет ответить на интересующие тебя вопросы. — Творцы? Это ещё кто? Впервые слышу... У них хоть, надеюсь, есть опыт работы? А то не охота с неумехами работать. — с лёгким пренебрежением в голосе спросил мастер-кузнец, а после саркастически рассмеялся, тем самым ставя компетентность их ремесленников под сомнения. Айнз и Всадник пропустили эти слова мимо ушей, так как им до этого не было дела. Но вот будь тут прямо здесь и сейчас хоть один Творец, то судьба бы этого чересчур наглого гнома была бы крайне туманна. Творцы бы не пропустили подобные слова мимо ушей, и этот «храбрец» очень сильно пожалел бы о сказанном. — … — хотел было ответить гному Айнз, но был перебит Смертью. — Творцы — это раса ремесленников, чья полная история неизвестная даже для лучших мыслителей Небес и Ада. И, скорее всего, уже даже и для них самих. Они появились раньше, чем Небеса и Ад. Всё, что тебе нужно о них знать, это то, что во всём Мироздании нет ремесленников искуснее них. Среди Творцов есть те, кто возвышается над собственными братьями и сёстрами. В их кузнях в былое время ковали целые миры. Именно в них и были созданы Города Небес и Цитадели Ада. Если, конечно, вы встретитесь, то не вздумай сказать то, что сказал сейчас в слух, а то можешь об этом пожалеть. — пока Смерть говорил, голос его был безэмоционален и спокоен. Мастер-кузнец даже и не думал перебивать Всадника, внимательно слушая то, что он говорил. Хоть мастер-кузнец и был внешне спокоен, но вот внутри него бушевал самый настоящий шторм из эмоций. «Хочешь сказать, что я тут безделушки делаю?!» — чуть было не завопил он, сдерживая себя из последних крупиц самоконтроля, что у него остались после заявления Смерти. Худшего оскорбления для того, кто избрал путь кузнеца не было. Практически у всех гномов есть несколько общих недостатков, которые так или иначе прослеживались абсолютно у любого представителя их расы: излишняя горделивость, упрямство и порой чересчур завышенное чувство собственной важности. И именно совокупность этих факторов очень сильно мешала гномам, порядком усложняя их жизнь. Мастер-кузнец что было сил сжимал кулаки от гнева, мелко трясясь всем телом, скрепя зубами о натуги, стараясь подавить бушующие внутри него эмоции, что так и рвались наружу. Словно раскалённый металл, который опасно булькал внутри прочного жаростойкого тигля, неосторожное обращение с которым могло бы и убить, в надежде на то, что боль от чрезмерного сжатия и ноющих от натуги связок и сухожилий принесут мятежному разуму покой. Впрочем, так и произошло. Мастер-кузнец сумел вернуть себе самообладание, в результате чего разжал руки. Подняв глаза, он посмотрел на Смерть, а после заговорил: — Я прислушаюсь к вашему предупреждению… — прошипел едко Мастер-кузнец сквозь закрытые зубы, словно змей. И после этого в комнате вновь воцарилась гнетущая тишина, а в воздухе начала витать лёгкая враждебность. Но достаточно продолжительную тишину, что длилась около минут пяти, нарушил главнокомандующий, что до это момента сидел, задумавшись о чём-то своём. — А что, если мы обратимся к другим гномьим кланам с просьбой о помощи? После той трагедии, что лишила нас дома, единый народ разделился… и теперь раскидан по разным частям этого горного хребта. Но наши договоры, обеты и клятвы до сих пор связывают нас одним долгом и кровью. Тем более каждые сто лет мы проводим Пир Клинков, как того и хотел Король, дабы поддерживать отношения между друг другом, — закончил главнокомандующий, рассказав всем свою идею. Пока он говорил, гномы даже не думали его перебивать, внимательно взвешивая каждое слово. — Идея хорошая, — заговорил Велл, — но вот только навряд ли они откликнутся в подобной ситуации. — Это ещё почему? — поинтересовался Фирт. — А ты вспомни наше грандиозное поражение, в результате которого мы потеряли права хранить перстень Короля на следующие сто лет… Впрочем, как и нашу честь и гордость. Мы не смогли организовать достойный бой, так как участников было слишком мало, а те что были… Хоть и сражались храбро, но всё же и они проиграли все до единого. И подготовить местность, ровно как и стол, мы тоже не смогли… это было ужасно… — ответил Фирту Корри. Хоть его голос и был спокоен, но в нём отчётливо слышалась дрожь от горечи поражения и утраты. Как-никак перстень их возлюбленного Короля одна из немногих реликвий, что осталась у них. Она напоминала им о их брошенном доме, их Короле и о том, что они когда-то были едины. — Как бы то ни было, мы обесчестили себя в их глазах. Навряд ли они нам помогут… только если… — уже было хотел продолжить Велл, но его перебил Фирт: — Если мы победим на следующем пире, либо же мы… мы… мы… — стал запинаться Фирт, явно не веря в то, что он сейчас скажет. — Мы вернём себе нашу утраченную столицу, которая станет нашим козырем в переговорах с ними. Сказанное Фиртом встретили крайне бурно, отчего Регенты тут же ожили, начав переговариваться друг с другом. — Звучит красиво, но глупо… — холодно ответил главнокомандующий могильно спокойным голосом, который пробирал до костей. Это был голос того, кто видел и прошёл через многое, от чего у многих гномов пробежали мурашки по телу от безжизненности его слов. — Нас слишком мало, да и если бы располагали подавляющей военной силой, то навряд ли смогли бы отбить нашу столицу. Если вы, конечно, не забыли, то там свили свои гнёзда две змеи… Будь эти сучьи твари прокляты! После сказанного вновь воцарилась гнетущая тишина, что скаждой проклятой секундой становилось всё более мрачной и безрадостной, давя на Регентов с невообразимой тяжестью от ранее сказанного, и в этой нарастающей тишине, что медленно, но верно подтачивала самообладание гномов на равне с их психическим здоровьем стал раздаваться пронзительный, омерзительно скрипучий не то скрип, не то визг, что был вызван их собственным разумом, как необходимый раздражитель, который бы помог им отвлечься, направив их мысли в иное русло. Но ответ пришёл оттуда, откуда никто из них не ждал, ведь молчание нарушил Айнз. — Тогда позвольте нам, — на последнем слове Айнз сделал явный акцент, как бы подчёркивая его значимость, — вам помочь. Как-никак мы вскоре станем союзниками. — произнёс Айнз, протягивая им свою голую руку с открытой ладонью. — И что вы хотите? Отбить нашу столицу, я прав? У вас ведь у самих битва на носу. Неразумно было бы тратить силы вот так, — ответил ему главнокомандующий, не выражая и тени эмоций, пока в его глазах тлели слабые, едва уловимые угольки надежды. — Мы немногое потеряем, если сделаем это. Тем более я планирую мобилизовать личные силы для этой экспедиции, так что вам нет нужды переживать. — сказал Айнз, тем самым преднамеренно уронив бомбу. Гномы, что в этот момент находились в комнате, подпрыгнули на месте, подавшись вперёд, явно не веря в сказанное. Их лица были полны неверия и обреченной надежды на то, что они смогут вернуться домой. Но, как это всегда бывает, тень сомнений словно червь, что пожирает мясо, проделывая в нём множество ходов. Сомнения начали терзать их разум. Каждый из Регентов в этот момент думал о том, какую цену эти существа запросят за подобное. Ведь и сами гномы не могли помыслить о подобной военной компании в ближайшие несколько сотен лет уж точно. А потому цена должна быть немалая. Тем более, если это и вправду случится, Регенты заполучат козырь для будущих переговоров, на которых они смогут одержать верх и запросить военную помощь у своих братьев, что позволит им на равных правах вступить в этот Альянс. Это позволит им приумножить собственную мощь, и… и возможно когда-нибудь отвоевать их родной дом, из которого они были вынуждены уйти… Но даже так, оставалась проблема в лице других гномьих кланов, что рано или поздно узнают правду. Тем более тяжело будет скрыть сей факт от тех воинов, что они пришлют сюда. А значит нужно заставить их молчать, либо же объединить их всех общей целью, и эта цель была у каждого их десяти гномьих кланов — возращение их дома. Некоторые из них устраивали совместные военные компании, правда всё было без толку… — И что вы хотите за это? — едва скрывая дрожь в голосе, обливаясь холодным потом от волнения, что тяжёлыми каплями пересекал его лицо, спросил генеральный секретарь, а его глаза начала покрывать едва заметна пелена из слёз, которые он мог лишь игнорировать, сконцентрировав всё своё естество на Айнзе. — Хм… — произнёс Айнз, на секунду задумавшись. — Условия были уже названы, и я считаю, что неразумно будет их менять… по крайне мере мере пока. А потому я согласен принять в качестве платы то, что вы сочтёте достойным. Как-никак отправлены будут в бой собственные силы. После сказанного вновь воцарилась тишина. Регенты то и дело переглядывались между собой, безмолвно переговариваясь, как бы читая мысли друг друга. Просчитывая все плюсы и минусы в сложнейших мыслительных процессах и математических вычислениях, от того что они могут предложить. И вот всё же решив, генеральный секретарь заговорил вновь: — Тогда мы готовы предложить лишь всевозможную помощь вам и готовы будем лечь костьми ради того, чтобы этот крестовый поход завершился успешно, а также нашу лояльность. — закончил говорить мастер-секретарь, с твёрдостью в голосе, чеканя каждое слово, пока его голос дрожал от волнения. Айнз ничего не ответил, лишь потустороннее пламя в глубине глазниц его черепа мгновенно погасло, что говорило о глубокой задумчивости Айнза в данный момент. Это продлилось лишь секунду, а после его нижняя челюсть резко открылась, издав довольно пронзительный щелчок, а огонь в глазах вспыхнул с новой, невиданной силой. — Хорошо, — произнёс Айнз, а его голос был подозрительно довольным. После сказанного Регенты радостно и облегчённо выдохнули, а некоторые даже не смогли сдержать слёз счастья. — Но! — внезапно сказал Айнз, отчего Регенты мгновенно напряглись. — Это гарантируете только вы. Что насчёт других кланов? — спросил Айнз, как само собой разумеющееся, отчего многие Регенты напряглись, явно не зная, что сказать на данное утверждение. Но к удивлению всех, вновь заговорил мастер-секретарь: — Нет нужды переживать. Я уверен в том, что они будут с нами солидарны. — Что же, хорошо. — Позвольте мне задать вопрос, — заговорил главнокомандующий. — Хорошо, и какой же? — спросил того Айнз. — Когда вы планируете выступить? Как-никак время ограничено, в особенности для вас, — сказал главнокомандующий, и множество пар глаз мгновенно уставились на Айнза. — … — хотел было заговорить Айнз, но его резко перебил Смерть, которому уже надоел весь этот фарс и цирк, что развёл здесь Древний. Хоть он и понимал значимость данной дипломатической миссии, но даже так терпение Смерти медленно, но верно подходило к концу из-за бездействия. — Прямо сейчас… — ответил Смерть как всегда своим спокойным холодным голосом, что грубым эхом раздался по комнате. Подобного явно никто не ожидал, а потому все взгляды с Айнза в мгновенье перескочили на Смерть. Да и сам Айнз явно не ожидал, что Смерть согласится на это дело, которое его никак не касается, а потому те многочисленные доводы и факты, которые уже было хотел начать использовать Айнз, дабы уговорить Всадника помочь, в мгновенье рассыпались в прах. На «лице» Древнего расцвело удивление и непонимание, которое тут же сменилось лёгким недовольством. И подобная гримаса явно порадовала Смерть, когда он мимолётом окинул Айнза взглядом. А после этот взгляд переместился на главнокомандующего. — Куда именно я должен отправиться, гном? — спросил Смерть. На что главнокомандующий немедля подпрыгнул на месте и поспешил выйти из-за стола. Конечно, подобная реакция была неоднозначна среди Регентов, и многие из них осуждающе посмотрели на своего коллегу, прекрасно понимая, что он собирается сделать, а именно показать незнакомцам тайные тропы их народа, что однажды спасли им жизнь. Которые были проложены первыми из них, а многие из этих ходов использовались и по сей день, а другие более древние были позабыты из-за банальной невозможности в их использовании, будь то природные катаклизмы, что со временем порушили эти ходы, либо же невозможность их открыть. Подойдя к многочисленным шкафам и комодам, что стояли около стен плотной стеной он начал лихорадочно что-то искать в них, распахивая настежь дверцы шкафов и комоды, беглым взглядом проверяя их содержимое. И его поиски увенчались успехом. Из одного из многочисленных ящиков, что он успел открыть за столь малое время, главнокомандующий достал свёрток пергамента и вместе с ним поспешил обратно к столу, где и раскрыл его. На самом же пергаменте была изображена обширная карта подземных гномьих ходов, что словно река проложила своё извилистое устье сквозь горный массив. — Вот тут! — сказал главнокомандующий, указывая пальцем на карту. — Это кратчайший путь до нашей столицы. Смерть поднялся и подошёл ближе, внимательно вглядываясь в карту. Запомнив путь, он отправился к выходу. — Постойте! — крикнул генеральный секретарь, чем и привлёк внимание Смерти и остальных. — В чём дело, гном? — спросил Смерть, остановившись на пол пути к выходу, смотря на секретаря через плечо. — Прошу, возьмите в качестве сопроводителя Тори, — сказал генеральный секретарь. Тори явно не ожидал, что его имя произнесут, а потому непонимающе стал осматриваться по сторонам. — Он довольно хорошо знает те тропы. Может помочь, если что, с короткой дорогой, — протараторил гном. После сказанного у Тори нервно задёргался глаз, потому что он явно не планировал в ближайшее время отправляться в змеиное гнездо. Но спорить с генеральным секретарём было бы себе дороже, особенно в текущей ситуации. А потому он, скрепя зубами от злости, согласился, проклиная этого старого дурака. — И дело не только в этом. Там под сокровищницей есть потайная комната с реликвиями царской семьи… — скрепя зубами от обиды на самого себя, говорил генеральный секретарь, пока его сердце обливалось кровью от противоречия, ведь о том потайном помещений никто, по крайней мере из всех здесь присутствующих, знать был недолжен. Подобное заявление вызвало настоящий фурор среди Регентов, и те недовольно косились на старшего из них, планируя получить ответы на свои вопросы после подобного заявления. — Прошу, принесите оттуда любой предмет в качестве доказательства того, что мы вернули себе то, что наше по праву. Загвоздка, правда, в том, что открыть тот ход может только гном… Не успел было договорить генеральный секретарь, как его перебил Смерть: — Кровавый замок? — А?! Да, что-то вроде того… Уж простите, но подробностей я не знаю, — наспех выпалил генеральный секретарь, доставая из-под кольчуги диковинный ключ из чёрного железа, что был зачарован рунами. Подойдя к Тори, тот положил ключ ему в руку, а после сказал напоследок: — Если потеряешь или, ещё чего хуже, посмеешь его украсть, то тебе каюк, — просто с «ангельской» улыбкой на устах произнёс генеральный секретарь, крепко сжимая руку Тори, от чего тот скривился от боли. После секретарь слегка потрепал того по плечу и пожелал ему удачи. Тори же на подобное действие лишь нервно сглотнул, явно недовольный тем, во что его ввязали. — Что же, это имеет смысл. Я согласен, — сказал Смерть, смотря на Тори, на что тот лишь вздохнул и, смирившись с неизбежным, встал из-за стола и направился к Всаднику. И стоило Смерти пройти ещё несколько шагов вперёд к вызову, как его тело пронзила фантомная ежесекундная вспышка острой, едва контролируемой боли, что заставила Всадника содрогнуться, пока в его голове звучал глубокий старческий голос Старейшего Ворона, который в этот миг был подобен рокоту грома среди ясного неба, сотрясая разум Всадника, который воспользовался связью между Смертью и его собственным сыном, Прахом, дабы доставить послание от Самаэля и Азраила. Внешне это выглядело так, словно Смерть запнулся на месте, а после застыл словно статуя. Мышцы Всадника, как стальные тросы, вздулись от напряжения, массивным рельефом проглядывая через кожу наравне с жилами, венами и сухожилиями. Правда, длилось это лишь мгновение, но этого мгновения хватило для Стражей, что в страхе за жизнь Всадника чуть ли не мгновенно сорвались с места, ринувшись к нему. Окружив его небольшим полукругом для защиты, они протянули к нему руки для медицинской помощи, если, конечно таковая понадобится. В тот момент они и сами не до конца поняли, почему так поступили. Словно в тот краткий миг завопило само их естество, что своим возгласом заглушило их разум, взяв вверх над их телом. Можно сказать, что в этот момент сработали их самые глубокие инстинкты, о которых они даже и не подозревали. Так уж они были созданы. Преданность и верность Высшим Существам была в них заложена ещё на моменте их сотворения и пронизывала саму их суть. И пусть Смерть свёл свои контакты со Стражами к необходимому минимуму, но всё равно Стражи на подсознательном уровне тянулись к нему так, словно ребёнок тянется к собственным родителям. Всадник сумел перебороть боль и развернулся на месте, окинув тяжёлым взором всех, отчего многие Регенты нервно сглотнули и начали переглядываться между собой, ёрзая на месте от нервов и рассчитывая на худшее. — Что-то случилось? — спросил Айнз, явно обеспокоенный столь резкими изменениями в поведении Всадника, от чего его голос звучал слегка взволнованно. — У меня послание от Самаэля и Азраила из Пепельного Леса. — И какое же? — спросил безэмоционально Айнз, но всё же некая толика любопытства проскочила в его словах. — Десять дней. Именно через это время Аргул достигнет ближайшей границы с Драконьим Королевством. Войска Самаэля уже готовы вступить в бой, ровно как и Ангелы под командованием Урийл. Со стороны Творцов будет около сотни воинов, что смогут сражаться. Также Творцы подготовили конструкты, так что у тех, кто будет в авангарде, появится своеобразный щит. Самаэль рассчитывает на успех нашей миссии. Кроме того, через два для он созывает совет из всех Фракций, который поддержали Урийл, Азраил и Мимир, ради создания плана на поле боя против Аргула. — на этих словах Смерть замолчал, позволяя всем осмыслить суть сказанного. — Хм… Довольно информативно. — протянул Айнз, приложив руку к подбородку. — Это всё? — Да. — Что ж, спасибо, что сказал, — ответил Айнз. После Смерть покинул комнату, а следом за ним поспешил Тори. Айнз, ровно как и все присутствующие в комнате, провожающим взглядом посмотрели в спину удалявшимся. — Ну, что же, — заговорил Айнз, чем мгновенно привлёк к себе внимание, — это мы обсудили… — почему-то после этих слов Регенты побледнели, но Айнз не стал обращать на это никакого внимания. — Теперь касаемо того, о чём я говорил ранее. Я бы хотел заключить между моим государством и вашей державой торговый союз. — закончил Айнз, а Регенты между собой переглянулись, как бы спрашивая у друг друга: «а такое было?» — А! Извините, что прерываю вас, господин Айнз, но позвольте обратиться! — внезапно заговорила Аура, что до этого самого момента молча стояла у стены, ожидая, когда к ней обратятся. Но этого так и не случилось. В после того, как Всадник покинул их, терпение маленькой эльфийки стало стремительно уходить на нет. А потому она начала нервно топтаться на месте под непонимающие взгляды своих компаньонов, то и дело бросая взгляд на дверь. Как-никак сейчас сквозь её пальцы утекала единственная и по-своему бесценная возможность заиметь себе нового питомца! А также заслужить похвалу от Всадника, одного из Высших Существ, что создало их, который каждым своим визитом в Назарик подрывал его спокойствие, создавая новый ворох тех или иных слухов. А потому для Ауры это была исключительная возможность, впрочем как и для Демиурга и Шалтир, что помогла бы тем по-особенному отличиться среди равных себе, заслужив благосклонность того, о ком в Назарике знают столь мало. И подобное помогло бы им заиметь ней особый статус и влияние… Можно сказать, что они бы стали первыми среди равных. Правда, Аура из-за своего детского мышления не задумывалась о подобном. Её лишь интересовал новый питомец, а также похвала за её заслуги. И знал бы Смерть, какой для него головной болью может обернуться его равнодушие и безразличие к собственным творениям, то тогда похвалил бы «юное» дарование. — А?! В чём дело, Аура? — добродушно спросил Айнз, обернувшись в сторону эльфийки, а его голос звучал на порядок мягче и был наполнен некой теплотой, что, конечно, не укрылось от Регентов. — Позвольте мне сопроводить господина Смерть! — едва сдерживая эмоции от волнения, чуть прикрикнула Аура, подавшись корпусом и чуть приподнявшись на носочках. Но даже так она смогла соблюсти правило обращения к Высшему Существу и общий для всех слуг Назарика долг, чем заслужила одобрительный кивок со стороны Демиурга, который немного ей завидовал, ровно как и Шалтир, из-за того, что она первая обратилась к Айнзу с подобной просьбой. — Ведь как-никак это наш долг и обязанность сопровождать Высших Существ! Тем более, вдруг что-то произойдёт с Всадником. — под конец добавила Аура, чуть поумерив свой пыл. Последнее сказанное явно слегка рассмешило Айнза, из-за чего тот слегка рассмеялся, трясясь всем телом от смеха, а после продолжил: — Хорошо, иди, — без тени сомнений, добродушно ответил Айнз, явно понимая, что по большей части Аура преследует личные цели. Ведь Айнз успел заметить, как изменилось её лицо, когда гномы заговорили о драконах… Услышав положительный ответ, Аура подпрыгнула на месте, явно не веря в то, что ей разрешили. Её глаза прямо святились от счастья, а длинные уши подрагивали от нетерпения. А потому она поспешила за Всадником, не теряя ни минуты за просто так, чуть было не выломав двери и не снеся гномов-стражников, что стояли на своём посту, которые лишь чудом успели вовремя открыть дверь и остаться на своих местах, когда Аура бежала на пролом, не сдерживая свою немыслимую силу, что таилась в её хрупком, на первый взгляд юном теле. И лишь стук от её каблуков, что разносился по округе с каждым её шагом и лёгкий вой металлических пластин на них сопровождали Ауру. Стражники лишь недоумевая смотрели в спину убегающей эльфийке, которая задорно подпрыгивала на месте, когда бежала прямо по коридору. Стражники переглянулись между собой и лишь пожали плечами, как бы спрашивая друг у друга: «И что это было?». Ну а после они всё с тем же недоумением заглянули в комнату Совета, где и увидели, как им показалось, слегка поседевших и постаревших Регентом, чьи измученные лица выражали лишь усталость. Но получив от тех условный кивок, что обозначал, что всё в порядке и вмешательство стражи не требуется, стражники поспешили закрыть двери и вновь встать на пост. — Ну, пусть и он с ней помучается... — это были первые мысли, что посетили Айнза, и которые он произнёс немного усталым голосом, пока смотрел в спину убегающей Ауре. «В отличие от меня, у него есть некий опыт обращения с «детьми»... Навряд ли Спикула и Раздор дадут солгать… пускай это будет ему неким наказанием за его языкастничество и недоверие ко мне… Хотя… о, Создатель, что же я натворил… Скорее всего, Смерть даст той полную вседозволенность касаемо своих действий. Кто знает, какую тварь она сумеет приволочь в Назарик. В прошлый раз… Я даже вспоминать не хочу, что было в прошлый раз!» — закричал про себя Айнз, кладя руку себе на лицо, явно не желая вспоминать о тех проблемах, что появились у него из-за подобной вседозволенности Ауры. «Он меня перехитрил... Ублюдок! Ладно, нестрашно, с ним я ещё успею расквитаться… Теперь надо понять, как я смогу ограничить Ауру... Точно!» — взгляд Айнза переместился на Шалтир, которая явно ощутила на себе внимательный взгляд своего господина. Она поёжилась на месте, переминаясь с ноги на ногу, явно не понимая, чем именно она может помочь Айнзу. «Насколько я помню, они не особо-то и ладят между собой, а это значит, что Шалтир сможет повлиять на Ауру… Хотя… После недавних событий, Шалтир до сих пор подавлена. Правда, после недавней битвы и похвалы от меня, она смогла вернуть себе часть уверенности в себе. Ладно, была не была...» — Шалтир, подойди, у меня для тебя есть приказ.. —сказал Айнз, убирая руку с лица и пальцем подзывая Шалтир. — А?! Да… Господин… — гегромко воскликнула Шалтир, явно не ожидая, что к ней всё же обратятся. Она была слегка удивлена подобным, но, успокоившись, а после заметив, что её подзывают подойти. Она ещё некоторое время колебалась, стояв на месте, а после шагнула вперёд, громко цокнув по каменному полу каблуком своих тяжёлых сапог, что был отчётливо слышен в тишине, которая в очередной раз наполнила комнату. С опущенной вниз головой, Шалтир подошла к Айнзу, а после приклонила колени в полуметре от него, низко склонив голову и посмотрев в пол, явно рассчитывая на худшее. — Пожалуйста, Шалтир, можешь ли ты присмотреть за Аурой? — спросил Айнз добродушным голосом, который заставил вампира содрогнуться. — У меня есть предчувствие, что с Аурой может что-то случиться, потому я хочу, чтобы ты присмотрела за ней. Могу ли я на тебя рассчитывать, Шалтир? — спросил Айнз, а после протянул к той руку, из-за чего Шалтир вздрогнула, когда услышала до боли знакомый хруст костей своего Господина. Рука Айнза мягко легла на девичью кожу, приподнимая голову девушки за подбородок. И когда их глаза оказались на одном уровне, Айнз повторил свой вопрос: — Могу ли я на тебя рассчитывать, Шалтир? — Да! — громко и чётко ответила девушка, пока её голос дрожал от волнения. После, она отправилась следом за Аурой, но перед выходом она развернулась и сказала: — Господин мой возлюбленный Айнз Оаул Гоун, я клянусь, что защищу Ауру от всего, что может ей угрожать в захваченной гномьей столице! — произнесла эти слова Шалтир твёрдым как сталь голосом, а после, сжав руку в кулак ударила себя той в грудь в районе сердца. От удара раздался громкий и звонкий звук удара металла об металл. Шалтир покинула комнату и поспешила за остальными. Айнз, видя всё это, невольно вновь прикрыл дрожащей рукой лицо, вопя про себя: «Она ни черта не поняла!» И пока Древний находился в собственных мыслях, к нему подошёл Демиург и заговорил с ним: — Господин, а какие указания будут для меня? — спросил демон, тепло улыбаясь, словно ангел. — Ты нужен мне здесь, Демиург, — ответил ему Айнз. — Как скажите. Смею заметить, что Шалтир явно по-своему истолковала ваш приказ... — подметил Демиург, поправляя свой галстук. — Ты прав, Демиург… Как бы то ни было, мог бы ты послать послание в Драконье Королевство и предупредить тех о нашем скорейшем визите к ним и о наших целях. — Будет исполнено. Сделаю всё в лучшем виде, — вежливо ответил Демиург и поклонился в знак уважения, а после вернулся обратно к стене. Развернувшись к Регентам, Айнз сам для себя подметил то, что они активно переговаривались полушёпотом, явно обсуждая увиденное и то, как лучше им сформулировать обращение к другим кланам. Но, заметив на себе взгляд Древнего, они прекратили обсуждения, развернувшись в ожидании и смотря на Айнза. Тот же сложил руку в кулак и прислонил его к своему рту, демонстративно прокашлявшись, как бы прочищая горло. — Прошу простить меня и моих компаньонов, — сказал Айнз, а после в качестве жеста извинения чуть склонил голову, подавшись в перёд, — из-за нас мы отвлеклись, ещё раз прощу прощения. Вот, правда, сами гномы почему-то отчаянно замахали руками, требуя от Айнза, чтобы тот поднял голову, потому что они явно не знали, как им стоит реагировать не подобный жест и какие именно у них будут проблемы в будущем из-за этого. И, более не склоняв её, в неком недоумении Древний так и сделал. А после посмотрел на побледневших от страха Регентов, что прямо сейчас обливались холодным потом в три ручья, мелко стуча зубами. Но всё же среди них нашёлся смельчак, решивший заговорить первым, и это был генеральный секретарь. — Вам нет нужды извиняться, собрание уже и так затянулось и хорошо было бы сделать перерыв хотя бы на пять минут!— проговорил Гном, добродушно улыбаясь, стараясь выглядеть как можно более дружелюбным, пока его пальцы нервно теребили его бороду, туго накручивали и натягивая ту на пальцы в четных попытках отвлечься. — Так что можно сказать, что мы все успели отдохнуть. — Что же, раз вы так сказали — значит так и есть. Тогда продолжим? — спросил Айнз, и ответом ему было полное согласие Регентов, но в этот раз первым заговорил Велл: — Насколько я помню, вы хотели заключить торговый договор с нами. Но позвольте спросить, какую именно продукцию готова предоставить ваша держава, в каком количестве и по какой именно цене?— поинтересовался Велл, невольно сложив облачённые в латы ладони друг на друга, потирая те в предвкушении от грядущей выгоды, чуть улыбаясь, пока его лицо ещё больше в это момент утопало в его бороде, а голубые глаза озорно сверкали, словно россыпь драгоценных камней в бликах яркого солнечного света. — Вынужден здесь вновь перед вами извиниться, — сказал Айнз довольно скорбным голосом, словно недовольный своими же собственными первыми результатами в своём маленьком эксперименте. Вот правда услышанные заставило Велла напрячься, явно рассчитывая на худшее, с которым ему возможно придётся смериться и пойти на эту сделку из-за страха перед этим чудовищем. Тот стал внимательно вслушиваться в каждое слово Древнего, вглядываясь в каждое его движение, в четных попытках разгадать его эмоции по безликому черепу и грубому, невероятно спокойному голосу. — На данный момент мы можем предоставить немногое, но самое необходимое. В конечном итоге Велл согласился на заключения торговых отношений между Королевством Гномов и Колдовским Королевством, вследствие чего была заключена некая договорённость между двумя державами, в результате которой Колдовское Королевство будет поставлять на рынок продовольственные товары, а также лес и пушнину, которой богаты их окрестности и леса. А также всевозможную помощь, в том числе и военную, которую Айнз пообещал частично предоставить в течении следующих нескольких дней, мобилизовав часть своих личных сил для обороны Королевства Гномов от атак Кваготов, которые могут случиться в течении следующего года, в период которого уже сами гномы пообещали восстановить собственную оборону хотя бы до необходимого минимума. Тут же взмолились сами Регенты, чуть было не упрашивая о том, чтобы Колдовское Королевство в ближайшие сутки отправило к ним торговый караван с продуктами питания. Аргументировали они это тем, что их пищевые запасы уже начали подходить к концу, а поставки от других Кланов ждать придётся ещё около двух месяцев, да и однообразные блюда, состоящие в основном из одних подземных грибов, стали всем в их городе надоедать.В особенности за данный пункт активно голосовал мастер пищевой промышленности. Айнз же счёл подобное разумным и согласился на это. И не стоит забывать о неутомимой нежити скелетов, которые будут день и ночь добывать природные ископаемые из горной тверди, что также будут направлены в Королевство Гномов в размере двадцати единиц. Ещё Айнз подметил, что им можно будет поручить и другую простую работу, и что это число может быть увеличено, только если Регенты пожелают нанять у Колдовского Королевства больше неутомимой рабочей силы за отдельную плату… Обязательства со стороны гномов были схожи, но при этом отличались. Во-первых, Королевство Гномов обязуется отправить архитекторов, кузнецов и строителей в дружественную державу для помощи и развития отстающих отраслей. Вот только перед их прибытием в Колдовское Королевство туда должна будет отправиться специальная гномья инспекция для осмотра их будущего места работы и нахождения нарушений, если таковые имеются. На это Древний согласился без лишних вопросов, чем заставил Регентов понервничать. Также для Айнза стало откровением то, что мастер-кузнец без зазрения совести отмахнулся от кузнецов рун, что находились у него на попечении уже долго время, чем собственно успели начать нервировать гнома. Конечно, когда Древний впервые заговорил о них, высказав желание нанять тех и взять под своё крыло и вновь возродить забытое искусство. Вот, правда, мастер-кузнец его не дослушал, поспешно перебив и пропуская мимо ушей самую важную часть о том, что Айнз планирует развить рунное дело и попытаться совместить то с уже имеющеюся системой наложения рун. После, гном высказал своё согласие насчёт этого при условии, что в рунные кузни так же будет направлена инспекция, на что, конечно, Айнз согласился без каких либо возражений. Аргументировал своё решение мастер-кузнец тем, что рунная система зачарования слишком устарелаи в текущей мировой обстановке её нет смысла хоть как-то пытаться развивать. Айнз был крайне доволен тем, что в данной битве он сумел одержать победу малой кровью, и лишь то и дело ярко вспыхивающее потустороннее пламя в глубинах его черепа предательски выдавало его приподнятое настроение. Мог ли догадываться мастер-кузнец, какими именно последствиями для него и его народа может вылиться подобное пренебрежение к рунным кузнецам, и то, как сильно изменится их жизнь. Как те, кто был изгоем среди братьев-ремесленников, станут теми, кого будут уважать и почитать, и один из них, что однажды добьётся несомненных высот в искусстве начертания Рун, займёт место среди Регентов, как равный им. Увы, Мастер Кузнец не мог этого знать, а потому допустил фатальный просчёт… Помимо всего прочего Айнз не забыл и про ящера, что привёл его сюда, потому заказал у гномов добрый комплект стальных зачарованных доспехов и, к его удивлению, мастер-кузнец сам вызвался выковать этот доспех и согласился сделать это за свой собственный счёт. Конечно, это никак не связано с тем, что немного позже Всадник посмел усомниться в его навыках, как кузнеца… А потому спустя примерно минут десять в комнату Совета зашли подмастерья мастера-кузнеца и, взяв под руки несчастного Сасурью, что успел задремать, стоя на месте. Под его невнятные пассивные возражения, те силком уволокли того в главную кузню, обещая вернуть того в целости и сохранности. Стоит ли говорить, что сам ящер немного напрягся от этих слов и начал озираться по сторонам в поисках помощи, которую он рассчитывал получить от Айнза, на что тот лишь кивнул, как бы желая тому удачи. В конечном итоге заседание Совета Регентов подошло к концу спустя несколько часов после своего начала. Айнз, распрощавшись с Регентами, в сопровождении Демиурга покинул их комнату, отправившись к Гондо. Айнз покинул Регентов, пожелав тем хорошего дня, а после скрылся за закрытыми дверьми. А Регенты с облегчением вздохнули, чувствуя, как со временем в звенящей тишине комнаты, что с каждой минутой давила на гномов всё сильнее, неспешно, словно, вода точит камень, истончая его и постепенно разрушая, точно так же к точке невозврата подходило и их самообладание. Усугублялось всё это и тишиной, в которой едва уловимый звук был подобен раскату грома посреди ночи. Но словно и этого было мало, и сам воздух довил на них с немыслимой силой, напоминая собой тягучий густой кисель, забитый крахмалом и наполненный целым букетом разнообразных эмоций: страх, гнев, печаль, радость, отчаянье и безысходность… И так и длилось это затишье добрые тридцать минут, в которых Регенты даже смогли потерять счёт времени, пока один из них не решил заговорить. — Ну и что вы думаете насчёт этого всего?! — выговорил Велл с дрожью в голосе, нервно оглядываясь на своих «друзей» в ожидании их слов. Дрожащей от волнения рукой тыльной стороной ладони он смахнул в сторону очередной ручей из пота, что большими каплями стекал вниз. — Они... чудовища! — дрожащим от страха и волнения, полушёпотом наспех выпалил мастер пещер и шахт, едва не срываясь на визг. — Чудовища, пропахшие кровью… и… — гном нервно сглотнул тягучую слюну, что заполонила его рот и, глубоко вздохнув, продолжил: — и... смертью. И-интересно, скольких они убили на своём веку? — еле проговорил он, ударив кулаками по столу так сильно, что остальные подпрыгнули от неожиданности. — Да же так, — заговорил главнокомандующий, — существа подобного плана пришли сюда к нам для того, чтобы договориться о союзе… Хотя, если верить их словам, то их положению не позавидуешь. Они могли подчинить нас силой, и я уверен, что у них бы это получилось — это был бы лишь вопрос времени… Но они предпочли путь дипломатии… И согласились на выдвинутые нами условия, словно… — хотел было что-то добавить главнокомандующий, но его перебил генеральный секретарь. — Но даже так, они не лгали. Это я могу сказать наверняка, — проговорил гном, вздохнув полную грудь чуть прогорклого табачного дыма. Выпустив трубку изо рта, он взял ту в руку, на глаз проверяя, на сколько ещё хватит в ней тлеющего табака, а после выдохнул табачный дым через нос. — И я представить не могу, какое именно будущее нас может ждать… — чуть помедлив он продолжил: — А даже если всё, что мы услышали от них было ложью от и до, то это самая правдоподобная ложь, что я слышал… Вот... — на секунду замялся генеральный секретарь, словно взвешивая то, что он услышал и увидел. — Только увиденное нами из того странного камня заставляет невольно задуматься: а не лгут ли нам наши глаза… Но как бы то ни было, подробности мы сможем узнать лишь через несколько дней, когда сможем встретиться с другими представителями данного Альянса. И да, скажи мне, мастер-кузнец, — генеральный секретарь специально обратился к тому по его титулу, тем самым делая на этом некий акцент, — видел ли ты хоть раз нечто похожее на тот камень? Неважно: в книгах, забытых текстах или в жизни? — спросил гном, повернув голову в сторону своего товарища. — … — к удивлению генерального секретаря, ответом тому была тишина со стороны мастера-кузнеца, ведь тот сидел с закрытыми глазами, недовольно хмуря свои густые брови, погружённый в глубокие раздумья, раз за разом пролистывая собственную память, словно страницы открытой книги. Но, к несчастью, не найдя в ней ответов, он лишь тяжело вздохнул, открыв глаза, а после заговорил: — Нет! — с разочаровывающей пустотой в голосе ответил гном, а после поднял руку со слота и прикрыл часть своего лица своей закованной в лат ладонью, глубоко задумавшись. — Нет, не видел. Ни разу… быть может, рунные кузнецы могут хоть что-то про это знать… — не успел он было закончить говорить, как осознание сделанной им ошибки мгновенно пронзило его разум, заставляя гнома гневаться и сожалеть одновременно о поспешности принятых им решений касаемо рунных кузнецов. — Я... допустил ошибку... — нехотя признал это мастер-кузнец под осуждающие взгляды других гномов, которые словно говорили: «И пусть рунные кузнецы — это лишь полузабытый пережиток прошлого, но они всё еще наше наследие. И наши бесценные знания. Пусть они бесполезны для нас сейчас, но это не давало тебе права вот так просто избавляться от них. Подобное непростительно, и ты понесёшь наказание, когда придёт час». Он отчётливо ощущал на себе взгляды, наполненные порицанием, но, увы, он ничего не мог с этим поделать, по крайней мере сейчас… — Что же, — заговорил генеральный секретарь, привлекая внимание остальных к себе, — я рад, что ты понял свою ошибку, и мы все надеемся, что ты её исправишь. — Можете на меня рассчитывать… — мастер-кузнец хотел было сказать что-то ещё, но был перебит первосвященником земли, который чуть-ли не свистел от злости, краснея как помидор из-за наивности своих «друзей». — И вы вот так взяли и поверили в весь этот бред?! Совсем из ума выжили?! Тут и дураку ясво будет, что они нам лгали от и до! — завопил во всё горло, чуть ли не срывая его, первосвященник земли, ударив кулаками по столу что было сил. — Вы думаете, что у них, у этих тварей, хватит сил вернуть нам нашу столицу?! Не смешите меня! — продолжал вопить гном, пока его слюни летели у него из-за рта. Сам гном был молод, низок и худ. С серой, скомканной из-за грязи и прочих жидкостей бородой, из которой торчали остатки пищи, уже давно начав гнить, украшая безобразный «элемент гордости» любого нормального гнома мицелиями разноцветной «благородной плесени», как об этом отзывался Орий. Сама борода гнома уже давно успела стать домом для самых разнообразных насекомых, начиная от вшей, заканчивая мелкими тараканами и ещё непонятно чем. Так как за собственной гигиеной Орий особо не следил, то и его зубы были крайне безобразны, а рот полнился от различных воспалённых язвочек и гнойничков, вызванных тотальной анитигигеной гнома, из-за чего от него шёл довольно блевотно-гнилостный, чуть сладковатый пряный смрад. Кожа на его теле всё по тем же причинам была вся в гнойных язвах, что едва кровоточили. Голова была частичной лысой, с едва заметной плешью из грязных тонких, едва заметных волосиков, которые Орий старательно зачёсывал. — Заткни свою гнилозубую пасть, Орий! — прошипел Фирт, не выдержав и не колеблясь вступив в словесный бой с Орием. — Я видел своими глазами, на что способны их слуги. Именно они и переломили ход нашей безнадёжной обороны в нашу сторону, уничтожив силы кваготов! А где же был ты в этот момент?! А, дай-ка угадаю... перед смертью ты решил принять ещё одну дозу лунного порошка, да?!Наркоман проклятый, как ты ещё не сдох-то?! Хотя, теперь стало понятно, куда ты пропал аж на две недели... Что, неужели так сильно ломало? — не раздумывая выпалил Фирт, вскочив с нагретого места, обвиняя Ория, реакция которого не заставила ждать. Явно находясь всё ещё под ломающими его разум веществами, Орий «вскочил», свалившись со своего места и упав на пол. Подобного удара не выдержал его желудок, котоый к этому моменту раздуло, словно бурдюк от воды. И не совладавши с внутреннем давлением и силы удара, Орий, не сдержавшись, начал блевать, исторгая из своего рта довольно любопытный коктейль из собственных телесных жидкостей и прочих нечистот, что долгое время находились у него в желудке, в состав которых входила кровь, слизь, желчь, желудочный сок и довольно крупные куски скомковавшегося от влаги желудка куски лунного порошка и пищи. И вся эта смесь активно исторгалась из Ория добрых пол минуты, и этого времени было вполне достаточно. Лужа из нечистот расползлась по на полу, испачкав гному руки и ноги, да и всего его в целом. Ну, а приятный запах качественного табака сменился влажным гнилостно-кислым ароматом, что стремительно заполнял воздух. На полу, в бредовом состоянии, Орий кое-как поднялся на ноги. У него в глазах всё плыло и кружилось, в ушах стоял пронзительный металлический гул, что довольно таки болезненно отдавал в голову, а во рту царил довольно неприятный привкус кровавой рвоты. Так что сохранять чёткость движений в подобном состоянии было крайне сложно, но всё же сумев подняться, он кое-как залез на стол, едва перебирая ногами, качаясь из стороны в сторону, словно лист по ветру. А за всем этим действием в полной тишине с неким интересом наблюдали другие гномы в ожидании развязки. В особенности Велл. Орий, не пройдя и половины, упал, потеряв сознание. — М-да... — категорично подытожил Фирт, смотря на своего бессознательного коллегу со смесью жалости, печали и некой доли презрения. — Ну что, Велл, у тебя будут предположения, откуда он на этот раз достал эту дрянь? — Нет… — сухо ответил Велл, искренне не понимая, откуда в этот раз Орий мог достать лунный порошок, ведь каждого из торговцев, что приходили к ним из вне, дотошно осматривали подчинённые Велла, которым Орий, так сказать, слегка успел насолить, будучи не в своём уме. — Нет, понятия не имею, откуда у него в этот раз он появился, ведь мои люди крайне придирчиво выполняют свою работу, проверяя всё, что приходит в этот город по торговым путям… Сколько прошло с последнего раза, месяца три? Ещё бы чуть-чуть, и эта дрянь начала бы выходить из него, а так всё за зря… А что, если контрабанда?! Но кто? И главное как? — Вот это и узнаешь, — ответил тому генеральный секретарь, — мы рассчитываем на тебя. Кто-то смеет вставлять нам палки в колёса, медленно убивая нашего друга, постепенно лишая того разума… И да, спасибо тебе, Фирт. Если бы не твоя провокация, он бы ещё долго ходил под дурманом... — Фирт ничего не ответил, лишь кивнул в знак благодарности. — Но мы отвлеклись. Я уверен, что каждый из вас преследовал личные цели, не думая о благосостоянии нашего рода. А потому я хотел бы спросить ваше согласие на открытие путей предков для скорейшего передислоцирования войск. Предложение генерального секретаря встретили тишиной и осуждающими взглядами. Кто-то из Регентов хотел высказаться, но не мог этого сделать, ведь понимание той ситуации, в которую они угодили по собственной воле, из-за превосходящего разума Айнза, сильно задевало их самолюбие, а потому они лишь с неохотой кивнули в знак согласия. — Что же, единогласно. Вот и чудненько, — с весёлым злорадством в голосе, словно змей, прошипел генеральный секретарь. — Фатс, — обратился к генеральному секретарю главнокомандуюший, — как скоро ты планируешь связаться с остальными и напомнить тем о долге? — Как только вернётся Смерть вместе с Тори с победой из нашей столицы… — Ты хочешь дождаться преимущества для ведения переговоров… Умно. Но всё же, как думаешь, когда они вернутся? — спросил главнокомандующий, выйдя из-за стола и задвинув свой стул на место. — Не знаю, но будем рассчитывать, что до заката. На этих словах заседание Регентов подошло к концу и каждый отправился восвояси. Также они не забыли и о своём несчастном друге, что лежал без сознания, весь перепачканный собственной рвотой и прочими выделениями, постепенно отходя от очередной дозы сильно действующего наркотика. Ория под свои крепкие и надежные руки взяла группа главных апотекариев, что теперь должны были заняться его здоровьем и постараться вылечить того от его зависимости. Велл же, не желая терять время зря, отправился в личные покои первосвященника земли, впоследствии приказав те опечатать и допросить слуг Ория вместе с группой ищеек, что должны будут помочь тому в расследовании и поиске улик о контрабанде лунного порошка и тех, кто посмел его сюда пронести.

***

По длинному витиеватому каменному коридору, что освещался малиново-рыжим светом Камня Каллорик, свет которого идеально гармонировал с подземной тьмой так, что сливаясь в месте в единое целое, создавал приятный, немного искусственный свет. Каллорик, что был вмонтирован в центр канделябра массивным куском и более мелкой однородной фракцией по его диаметру внешнего и внутреннего кольца так, чтобы на него всё время оказывалось постепенно воздействие, которое также заставляло Камень Каллорик нагреваться, что помогало поддерживать постоянную температуру под землёй. В одиночестве, окружённый лишь серо-оранжевыми стенами и тишины, что нарушалась гулкими шагами от его массивных сабатонов, и редкими перешёптываниями гномов-стражников, что в этот момент стояли на посту, неспешно шёл главнопомандующий. Он направлялся в собственные покои для разработки нового плана по обороне их города, а также пересмотра конструкционной части их внешнего аванпоста для последующего улучшения оного. У него в голове уже была пара-тройка идей и даже лёгкий схематический набросок. Но больший упор он собирался сделать на главных воротах, ведь во время прошлого штурма те превратились в обезображенные куски металлолома, что едва могли хоть как-то напоминать то, чем они раньше были. И подобное было непростительно… И вот минуя очередной перекрёсток, проходя мимо стражи, что отдали честь, встав по стойке смирно и ударив себя кулаком левой руки по нагрудной пластине, пока правая сжимала древко массивной гномьей алебарды, приветствуя своего лидера. Как вдруг из-за одного из поворотов вышел Фирт и, не раздумывая ни на секунду, стоило только главнокомандующему попасть в его поле зрения, как тот направился к нему, злобно хмуря брови. Но не дойдя до главнокомандующего и десяти шагов, Фирт окликнул его: — Гунт! — с холодной злобой в голосе закричал Фирт, ускоряя свой шаг. Стоило главнокомандующему услышать своё имя, как тот рефлекторно обернулся, увидев возле себя Фирта, который не раздумывая схватил того за нагрудную пластину, потянул того в бок, а после с особой циничностью и злобой впечатал Гунта спиной в стену так, что от той аж каменная крошка полетела в разные стороны, осыпаясь градом звонких осколков на каменный пол, пока более мелкая масса каменной пыли в хаотичном вальсе плясала в воздухе. — Эй, ты! Сучий недомерок, будь-ка добр, расскажи мне, что значили те слова?! — с нескрываемой злобой и холодом в голосе отчеканил каждое слово Фирт, смотря Гунту прямо в лицо, пока его лицо омерзительно скалилось в гримасе гнева. — Я тебя спрашиваю! Отвечай!— проревел Фирт, едва не срываясь на глубокий гортанный рык, как какой-нибудь дикий зверь. — Ты что, думаешь, их жизни для тебя всего лишь пешки на шахматной доске?! Конечно, легко же отсиживаться в тылу и только и делать, что отдавать приказы, ведь не тебе придётся получить клинок промеж пятого и шестого ребра в первые минуты боя! А после сдохнуть, захлёбываясь собственной кровью за фантомные идеалы, цели и мечты высшего командования, да?! Где же был ты, когда напали Кваготы?! Почему не участвовал в обороне города в месте со всеми?! А?! Почему?! — Фирт всё продолжал реветь, словно взбешённый зверь, не думая успокаиваться ни на секунду, а сосредоточенное молчание Гунта только сильнее подливало масла в огонь, провоцируя Фирта всё сильнее. Его полный гнева и не понимая голос громогласным эхом разносился по коридорам, отражаясь от стен, искажаясь в перепутьях ходов так, что уже нельзя было распознать первоночальный смысл сказанного. Естественно подобное поведение не смогли проигнорировать и стражники, стоявшие на посту неподалёку, а потому они покрепче перехватили свои алебарды, рассчитывая на худший исход, но всё же надеясь на то, что получится решить всё без кровопролития. Сделав тяжёлый вздох, они уже собирались покинуть свой пост, но не успев сделать и шага вперёд, они увидели условный знак рукой от главнокомандующего — кулак, что был обращён к ним внутренней частью ладони, подавая знак, что из помощь не требуется. Те лишь кивнули на подобное в знак согласия, снова встав на дежурство, изредка бросая в сторону гномов любопытные взгляды в ожидании развязки. Главнокомандующий неспешно перевёл взгляд со стражи на Фирта, а после ответил тому: — Нет, — коротко ответил Гунт спокойным рассудительным голосом, что заставило Фирта опешить от неожиданности, из-за чего Фирт отпустил главнокомандующего, сделав несколько нерешительных шагов назад. Гунт решил воспользоваться имеющеюся у него возможностью и, подавшись вперёд, выбрался из стены, оставив в ней после себя небольшую вмятину, из которой на пол ссыпалась каменная крошка. Оценив масштаб повреждений и что-то прикинув у себя в голове, Гунт перевёл взгляд со стены на Фирта, который уже успел самую малость прийти в себя и в этот раз не наброситься с кулаками на старшего по званию. Фирт стоял на месте, крепко сжав кулаки с такой силой, что был слышен едва уловимый скрежет металла, что раздавался, когда тот перебирал пальцами, разгоняя застоявшуюся в конечностях кровь. Фирт инстинктивно опустил голову вниз, защищая свою шею и подбородок от внезапного удара снизу, в угрожающем жесте скаля пожелтевшие острые зубы на главнокомандующего, смотря на того исподлобья, тем самым сконцентрировав всё своё естество на нём, готовясь к удару, которому не суждено было быть, ведь Гунт лишь отряхнул собственные наплечники от пыли и заговорил снова, смотря Фирту в глаза: — Нет, они для меня не пешки на шахматной доске. Я сожалею о их смертях и виню себя в этом, ведь то была моя ошибка. Я должен был прислушаться тебя тогда… Но почему-то я позволил другим себя убедить в обратном. Где я был, когда напали Кваготы? Я вместе с другими Регентами обеспечивал эвакуацию и последующую координацию мирных граждан, а также отвечал за распечатывание отходных путей к нашим ближайшим соседям… Ты должен понимать, что это значит. Открытие этих дверей —процесс долгий и сложный, ведь ты должен знать, какие именно зачарования, руны и глифы на них наложены и сколько необходимо времени на их временную деактивацию. Почему я не помог? Я бы просто физически не успел бы прийти к вам на помощь, если бы та понадобилась… Но даже так я знал, что вы справитесь… — Гунт ответил Фирту с нейтральной интонацией в голосе, а каждое его слово было наполнено ужасающим спокойствием и уверенностью, отчего у Фирта по спине пробежал лёгкий холодок, и поползли едва ощутимые мурашки по коже. Гнев отступил от его разума, сменяясь безмятежным спокойствием, в котором пришло понимание того, что Гунт прав… И в данной ситуации просчёт всего будет относиться к подконтрольным душам солдат, как к фигурам на шахматной доске, а к ситуации, в которой они были всего несколько часов тому назад, когда решалось, будут они жить или же умрут, разорванные на части от рук Кваготов и к той, в которой они оказались сейчас с циничным и холодным расчётом, в котором слабость могла значить лишь одно, а именно смерть… И от осознания подобного нутро Фирта съёжилось от противоречий, а к горлу подступил омерзительный, тошнотворный ком из того, что он хотел сказать, но не смог этого сделать, лишь проглотив тот, ощущая как что-то надломилось внутри него в очередной раз. Разум его сокрушался от призрения к самому себе, а потому гном невольно задался вопросом: «Через что же в своей проклятой жизни прошёл Гунт, что он так рассуждает?» К несчастью, у Фирта не было ответа на подобный вопрос. Главнокомандующий заметил, что Фирт успокоился, о чём собственно могли говорить его разжатые ладони, чьи пальцы легонько подрагивали от избыточного напряжения, которое им недавно пришлось испытать. Всевозможные мысли проносились в голове Фирта, пока его глаза лихорадочно бегали по полу взглядом, а губы предательски дрожали. Гунт это прекрасно видел, но всё же затянувшиеся молчание надоело ему, а потому он решил заговорить первым: — Я так понимаю, что у тебя ко мне больше нет вопросов? И, пожалуйста, прости меня, если я задел тебя своим высказыванием. Просто порой нужно делать и говорить не то, что хочется, а то, что необходимо. Впрочем, ты должен понимать, о чём я… — сухо подытожил Гунт и отправился восвояси. И стоило ему отойти на несколько шагов вперёд, оставив Фирта позади себя, как раздались торопливые шаги, и Фирт поравнялся с Гунтом, шагая с ним в шаг и так пройдя некоторое расстояние в полной тишине, что нарушалась лишь неспешными шагами от грохота тяжёлых кованных сабатонов по каменному полу и лязгу тяжёлых пластинчатых доспехов. Погружённый в собственные мысли Фирт, всё же сумев привести оные в порядок и что-то решив для самого себя, соглашаясь или отрицая те или иные доводы и тезисы в разговоре с самим собой в глубинах собственного разума, спустя некоторое время заговорил: — Я не стану извиняться перед тобой за то, что случилось некоторое время назад… — сказал Фирт и замолчал на некоторое время, явно собираясь с силами и духом для того, чтобы сказать следующее: — Я признаю сказанное тобой, но оно мне всё равно отвратительно… — произнёс Фирт так, словно собирался добавить что-то ещё, но не стал этого делать, либо же не смог. Голос его был грубым и тяжёлым, в котором отчётливо слышалась усталость, желчь с толикой гнева и отвращение от противоречий, с которыми ему пришлось согласиться. Гунт лишь насмешливо фыркнул, поведя глазами в сторону. Навряд ли подобное обидело бы его, но при этом он признавал и частично соглашался со своим другом. — Не скажу, что я не заслужил подобное за мои слова. И обиды я на тебя не держу, но… — проговорил Гунт, чуть ухмыляясь. — Но? — спросил Фирт, явно ощущая что-то недоброе. — Своего жалования за следующие два месяца ты не увидишь… — как само собой разумеющееся ответил Гунт, чем заставил Фирта удивиться. — Это ещё почему? — с неким раздражением в голосе спросил Фирт, вопрошающе вскинув брови и широко раскрыв глаза от удивления. И подобное выражения лица показалось смешным Гунту, и его губы дёрнулись в лёгкой улыбке, что явно не понравилось Фирту, а потому тот скривил лицо так, словно съел прогорклый лимон. — Ха-ха-кха! Видел бы своё лицо! Ей богу, куриное гузно! Ха! — засмеявшись и не сдерживая искренней улыбки сказал Гунт, пока его радостный голос разносился эхом по коридорам. — Порча государственной собственности. — Какой ты мелочный… — ответил Фирт, а после возмущённо фыркнул. — Ты нарушил служебную субординацию, прошу этого не забывать, — максимально серьёзным, спокойным голосом отчеканил Гунт, в котором не было и намёка на былую радость, что звучала прежде, — несмотря на то, что у нас служебные отношения подчиняемого и подчинённого, я отношусь к тебе как другу и спускаю много с рук. При иных обстоятельствах и том же исходе ты бы уже гнил бы в камере в ожидании казни, обвинённый в государственной измене. Так что я должен был это сделать, чтобы напомнить тебе о твоём месте и твоей должности. — закончил Гунт, а после замолчал, давая Фирту возможность подумать. — Что же, справедливо… Как думаешь, кто отправится на встречу через два дня? Кто будет нашим представителем? — лаконично спросил Фирт, меняя тему заговора. — Я планирую выдвинуть собственную кандидатуру. На вряд ли другие будут возражать. Да и из наших мало кто будет в компетенции. Были, конечно, варианты отправить генерального секретаря, но он нужен тут, ему необходимо будет вести переговоры с другими кланами. Ну, а состояние первосвященника земли ты и сам видел… — подытожил Гунт, говоря последние слова с некой долей печали и гнева в голосе. — А что насчёт других кланов? Думаешь, они будут согласны на подобное? — спросил Фирт с неким любопытством в голосе, ведь ему стало интересно, что сделает Гунт, если те выскажутся против его кандидатуры. — Тогда я вызову их на Пир Клинков, и всё свершится на глазах Предков! — не раздумываясь воскликнул Гунт. После этих слов они ещё некоторое время шли в тишине, пока Фирт всё же не решил задать интересующий его вопрос, который не давал тому покоя. — Ты пойдёшь со мной навестить семьи погибших. — сказал Фирт так, словно это было утверждение. — Их смерти на твоей совести… И это был не вопрос. — … Гунт по началу ничего не ответил Фирту, лишь продолжал молча идти рядом, что со временем начинало действовать тому на нервы, и Фирт уже было собирался тряхнуть его за плечо. Но стоило его руке оказаться на плече Гунта, как тот всё же решил заговорить: — Хорошо, — проговорил Гунт, чем мгновенно вызвал недоумение у Фирта, и, не давая тому вставить хоть слово, продолжил. — Но только не сейчас. Давай через четыре дня, а то я не хочу выслушивать это вновь, — и на этом слове Фирт опять удивился и стал вопрошающе смотреть в лицо Гунту, — а то я не хочу выслушивать очередные проклятия и ворох всевозможных оскорблений в свой адрес от овдовевших жён и матерей, что сегодня… будут хоронить своих… сыновей… мужей... — последнее сказанное явно отдалось неприятными воспоминаниями в голове гнома, от чего он даже поморщился. — А в особенности отбиваться от очередной сумасшедшей, что решит забить меня поварёшкой насмерть… — Они имеют на это право. — Твоя правда. — Кого ты планируешь оставить вместо себя, если тебя отправят на совет? — поинтересовался Фирт, чуть замедляя шаг. — Тебя, больше некого, — сказал тому Гунт, чуть ухмыляясь. — Меня?! — явно не ожидая подобного, вскрикнул от удивления Фирт. — А кого ещё? Или ты моего сына выдвинешь на эту должность? Ну, удачи тебе в этом. Его только неделю назад Лифси, жена моя, перестала грудью кормить. Посмотрим, что он скажет вам делать, если Кваготы снова нападут… — пошутил Гунт, сдерживая смех. — Дай угадаю — агу-га-га?! И после этого их сдвоенный радостный смех сорвался с уст гномов настолько громко, что его эхо ещё некоторое время блуждало по бесконечным коридорам подземной крепости, постоянно искажаясь и уходя всё дальше от своего источника. Смеялись они долго и столь сильно, что им даже пришлось остановиться на месте, дабы отдышаться и протереть влажные от слёз глаза, пока их лица краснели словно помидоры. — Ты прав, — ответил Фирту Гунт и после вновь замолчал, лишь слегка посмеиваясь про себя. — Но всё же, почему? — спросил Фирт. — Всё просто: я верю, что ты справишься с этой ролью. Я верю в тебя, — произнёс Гунт, а голос его был полон спокойствия и уверенности в сказанном. Ведь он знал, что лучше всего на его замену подойдёт именно Фирт.У других просто-напросто ума на подобное не хватит. Плюс ко всему, Фирт обладает мягкостью, что ещё не была полностью поломана и задавлена суровой реальностью этого мира. Пожалуй, именно это качество, что было безвозвратно утеряно главнокомандующим из-за тех или иных жизненных ситуаций, так порой сильно и не хватало Гунту. — Надеюсь, что ты не ошибся в выборе. — Не ошибся, — чуть ухмыляясь ответил Гунт.

***

Айнз в сопровождении Демиурга неспешно шёл по улицам города гномов, направляясь к Гондо, попутно наслаждаясь красотами архитектуры, мимолётно скользя по тем взглядом. Он шёл, задумавшись о чём-то своём, пока его из глубин размышления не вывел вопрос Демиурга. — Господин Айнз, судя по вашему отличному расположению духа, вы крайне довольны тем, как всё произошло, — догадался Демиург, повернув голову в сторону Древнего, добродушно тому улыбаясь. — Да, ты прав. Я действительно рад тому, как всё обернулась. Вот только кое-что не даёт мне покоя: почему именно господин Всадник добровольно вызвался отправиться в заброшенную столицу гномов? — задал вопрос Демиургу Айнз, невольно приложив руку к подбородку, задумавшись над тем, почему именно Смерть так поступил. — Прошу простить меня, боюсь, я не смогу вам ответить на данный вопрос… — к стыду для себя ответил Демиург, а в его голосе отчётливо слышалась горечь от неудачи. Так и шли они ещё некоторое время в полной тишине, пока мимо них сновали гномы, что направлялись по собственным делам и прочие зеваки, что останавливались поглазеть на столь диковинных гостей, перешёптываясь между собой и незаметно для них показывали на тех пальцем; пока Айнз внезапно не остановился на месте, чем, собственно и растормошил шептунов, вызвав среди тех сильный переполох, словно лис, что залез в курятник. Так и «несушки» разбежались кто куда, опасаясь за собственную жизнь, что, конечно же, не осталось незамечено Демиургом, а потому он в осторожно-любознательной манере поинтересовался, что случилось. — Господин?! С вами всё в порядке? — спросил Демиург спокойным голосом, который звучал довольно неестественно, скрывая в том лёгкую дрожь и волнение, что, конечно, не могло укрыться от Айнза, а потому он развернул голову в бок, смотря Демиургу прямо в глаза, и, чуть «улыбаясь», ответил. — Со мной всё в порядке, Демиург, спасибо за беспокойство. Просто я понял, почему именно Всадник решил нас покинуть… — ответил Айнз, прислушиваясь к собственным ощущениям, «закрыв глаза», и потусторонние пламя полностью потухло в глубинах его пустых глазниц. И всё для того, чтобы более отчётливее ощутить две едва уловимые ауры Творцов, что неосознанно скрывались в глубинах горного массива, растворяясь на его фоне. Услышав это, Демиург вторил своему хозяину и ответил тому самой прекрасной, искренней улыбкой, на которую он был только способен: уголки его губ чуть приподнялись, растягивая губы в тонкую линию, что больше напоминала обезумевший, по-своему уродливый холоднокровный оскал маньяка, от которого могла застыть кровь в жилах, а сердце пропустило бы удар. Но Айнз считал подобную улыбку довольно красивой. — Так вот оно что... — пробубнил себе по нос демон достаточно тихо, чтобы это не потревожило концентрации Айнза. Но к этому моменту тот узнал всё, что хотел, а потому продолжил свой путь, и Демиург поспешил за ним. — Позвольте задать вам вопрос, владыка, — обратился Демиург в ожидании разрешения. — Говори, почему бы и нет, — лаконично ответил Айнз, ожидая вопроса от Демиурга. — Как вы думаете, мы сможем победить в скорой битве с Аргулом? — спросил спокойным, но серьёзным голосом Демиург, а после деловито поправил безымянным пальцем очки, что сползли на его переносицу. — … — Айнз не стал отвечать сразу же, задумавшись на краткий миг, а после всё же ответил: — Бой будет тяжёлым. Это всё, что я могу сказать. Да и о самом Аргуле и его методах видения боя я, к несчастью для себя, знаю непростительно мало. А потому стоит рассчитывать на то, что Смерть расскажет нам о своём опыте боя против Низложенного Короля Мёртвых. Также нам неизвестно, какие именно силы он введёт, но могу предположить, что те проредили после штурма Плана Реальности Старейшего Ворона, — сказал Айнз Демиургу, а после замолчал, ожидая, пока Демиург осмыслит услышанное. Благо, долго ждать не пришлось. — Думаю, Аргул восполнит часть потерянных войск, истребив Зверолюдей на их равнинах, — предположил Демиург, в неком предвкушении, что лёгкими нотками искрилось в его голосе так, что Айнз невольно повернул голову в сторону своего собеседника, вглядываясь в матово-серебристые линзы его очков, сквозь которых он смог увидеть, как в глубине его глаз плясали радостные всполохи пламени. А потому уже в чуть приподнятом положении духа Демиург продолжил: — Смею предположить, что вы также мобилизуете часть сил Назарика?! — воскликнул Демиург, а его голос так и струился от желания выступить на поле боя вместе со своими Создателями, от чего его интонация невольно дрожала, впрочем как и сам голос, но он старался этого не показывать. Подобное не укрылось от Айнза, а потому он поспешил с ответом. — Да, — ответил Айнз. И стоило этим словам сорваться с его уст, как Айнз вновь посмотрел на Демиурга, ожидая его реакции. Подобное поведение, особенно со стороны Демиурга, доставляло некое удовольствие Айнзу, ведь обычно при разговоре с ним Страж восьмого этажа крайне сдержан, учтив и вежлив. А потому Айнзу было по душе подобное проявление эмоций. Вот только в этот раз всё было иначе. Демиург был чрезвычайно спокоен и всё так же легонько улыбался. Вот только лёгкий несознательный присвист, что срывался с его губ в совокупности с его хвостом, что метался туда-сюда, словно «заведённый», ударяясь по каменной дороге, от чего от той стали в разные стороны отлетать кусочки камней, а в воздух вздымались крохотные пыльные облака. И совокупность этих двух факторов полностью выдавала Демиурга, который в данный момент радовался, словно маленький ребёнок, при этом раздумывая, как именно ему стоит воспользоваться данной возможностью так, чтобы принести максимальную пользу Назарику. Айнз всё это прекрасно видел, а потому ему было довольно тяжело и неприятно сообщать Демиургу следующее: — Ты, Демиург, останешься в Назарике и будешь отвечать за его безопасность, пока меня не будет. — проговорил Древний в ожидании реакции демона. Вот только он сильно удивился, ведь Айнз рассчитывал на то, что Демиург как минимум возразит ему, а так же будет требовать о пересмотре решения касаемо того, что Айнз решил выступить вместе со всеми против Аргула. — Хорошо, — коротко ответил Демиург. — Я думал, что ты будешь возражать. Всё в порядке, Демиург? — поинтересовался Айнз, кладя руку на плечо Демона. — Да, всё в полном порядке, владыка Айнз. Вам нет нужды переживать. Я прекрасно осознаю и понимаю, в какие обстоятельства все мы попали. Так что сейчас я не смею вам возражать, даже если вы захотите сами выступить на поле боя. Тем более, если вы это сделаете, то это несомненно поднимет боевой дух войск, которые вы поведёте. Я лишь могу дать вам совет, если он конечно понадобится, и вы всегда можете рассчитывать на меня, — проговорил Демиург своим спокойным, обыденным голосом, в котором была лишь уверенность и некий едва уловимый стыд за то, что он посмел поставить свои собственные желания выше, чем воля его господина. — Позвольте задать вам ещё несколько вопросов? — Хорошо. — Кто именно выступит под нашим стягом? — осведомился Демиург, а в его голосе слышалась отчётливая зависть. Но Айнз проигнорировал это, поспешив с ответом. — Коцит и его слуги. А потому, будь добр, передай ему. Пусть будут наготове. — Как пожелаете. А что насчёт подконтрольных нам территориях? — спросил Демиург. — Обороной Колдовского Королевства займётся Альбедо, а деревней Карн Плеяды — Творцы, которых направил туда Смерть. Помимо всего прочего я разрешаю тебе задействовать Актёра Пандоры. Пусть он тебе и Альбедо поможет с проработкой планов. И пока мы не вернёмся с победой, введи полную боевую готовность в Назарике и Колдовском Королевстве. — приказал Айнз, чуть почёсывая свой подбородок, вспоминая, нечего ли он не забыл. — Помимо всего прочего, отправь письмо моему другу Зиркнифу со следующими содержанием. А так же передай указания Альбедо и Плеядам… — Будет исполнено. — ответил Демиург, а после вновь улыбнулся. — А что насчёт Самаэля, Азраила, Мимира и Урийл? Думаю, им было бы интересно узнать, что у нас будет небольшое пополнение со стороны людей. — Насчёт этого можешь не переживать, я сам сообщу им об этом.

***

Некоторое время назад. Со дня отбытия из Ре-Эстизе более шести групп высокоранговых Искателей. Прошло более месяца. Под предводительством главы Гильдий Искателей Приключений, по поручению Короны, целью который было отправить отряд обученных, хорошо экипированных воинов в крайне опасную и плохо исследованную часть мира, под названием «Пепельный Лес», путь в который лежал через Лес Апиксов. С миссией о поиске того, кто посмел использовать Принцессу в качестве «почтового голубя», дабы передать сообщение Всаднику. Их путь туда был полон опасностей и невиданных тварей. Так, например, по собственной неосторожности бóльшая часть их отряда погибла в смертоносных жвалах Аперса, так и оставшись лежать и гнить среди деревьев, пока их плоть не сгниёт, став кормушкой для прочих лестных обитателей, а кости не истлеют, превратившись в прах. Другая же часть отряда погибла по собственной неосторожности. А потому не стоит заострять на них внимание… Так и редели их ряды, пока от отряда, что насчитывал более сорока человек, не осталась едва ли группа, в состав которой входило всего семеро. Но даже так, несмотря на столь огромные потери, их небольшая группа, состоящая в основном из представительниц группы «Синяя Роза», куда входили только девушки, Мастер Гильдий и Всадник, которые успешно пересекли Лес Апиксов и добрались до Пепельного Леса. Стоит ли говорить об всей обзорности увиденного людьми. Ведь им предстала картина, полная противоречия, ведь их глазам предстало то, как ангелы и демоны, скрепя зубами от злости, переполняющей неприязни, гнева и невообразимого отчаяния, в котором словно лучи закатного солнца пробивались едва уловимые лучики горькой надежды, что в любой момент могла сгинуть, словно туман по ветру. От переполняемого противоречия по отношению друг к другу две великие стороны, что олицетворяли собой две стороны одной медали и двойственность любого действия, встали плечом к плечу, объединившись против общего врага, что грозится перекроить всё мироздание по своему образу и подобию. И самое отвратительное было то, что у Люцифера хватит на это как сил, так и знаний. Но это была лишь одна из вещей, что удивила представителей Третьего Царства, когда те впервые пришли сюда. Большое удивление у них вызвало первое впечатление, ведь в мифологии и религии данного мира встречались упоминания как ангелов, так и демонов. Вот только их концепция кардинально отличалась от того, что они знали. Ангелы были призываемыми созданиями из чистого света, не имеющие собственной воли и беспрекословно подчинявшиеся тому, кто призвал их на манер тех же големов и конструктов. Демоны же по своему поведению были безмозглыми, крайне уродливыми тварями, что подчинялись лишь собственным инстинктам и имели особенность сбиваться в «стам», которой правил вожак —самый сильный, свирепый и крупный из них, что вёл стаю, которая уничтожала абсолютно всё на своём пути. Стоило им войти в крепость из частокола, как к их удивлению про них практически напрочь забыли. А потому они были предоставлены сами себе, и этим они, конечно же, воспользовались, собирая всевозможную информацию о том кто они, и что за цели преследуют. Вот только эти знания сего сильно поколебало их, сотрясая их неподготовленный для подобного рода откровений разум до самого основания, сотрясая практически всё, что они знали, тем самым разрушая саму их суть понимая мира и уничтожая их взгляды на жизнь, ведь смертный разум не был готов к подобному. Для осознания оной действительности и принятия, неподготовленному разуму необходимо время, даже если горькая правда звучит словно небылица, которую сложно, но надо приять, ведь неразвитый ум слаб и ограничен. Ведь, как говорится, разум без цели блуждает во тьме. Спустя ещё некоторое время их к себе в палатку позвал Азраил, желая переговорить с ними. Особенно комично данная ситуация смотрелась со стороны, ведь ангел, что был отправлен Азраилом, возвышался на целую голову над старшим Всадником, а шириной своих массивных плеч, что раскинулись на его теле словно «горный хребет», мог посоперничать с Войной. Облачён он был в тяжёлые, просто неподъёмные для обычного человека латы цвета серебра, украшенные искусной гравировкой и рунными письменами на ангельском наречьи, обрамлённые золотом и украшенные слоновьей костью. В правой руке он крепко-накрепко сжимал древко алебарды. Из глубин тьмы его шлема ярко светились холодным серебром его глаза, что сейчас внимательно смотрели на людей. Поначалу, когда Ангел только обратился к ним, люди стали рассчитывать на худшее, сожалея о тех или иных моментах в собственной жизни. Но даже так, понимая, что скорее всего их приговорили к смерти, так просто прощаться со своей жизнью они явно не собирались, желая биться тут до последнего. Ангел, опираясь на свой колоссальнейший жизненный опыт, видел всё это, понимая, что их суждения касаемо его действий ошибочны, ведь ему было не впервой видеть эти глаза —холодные и пустые. В которых зрачок, что был сжат до размеров точки; в которых не было ни тени надежды, лишь принятие суровой действительности. Но всё же спокойный, но грубый голос ангела смог достучаться до них, объяснив тем ошибочность их суждений. А после ангел попросил их проследовать за ним, аргументируя это тем, что с ними хочет говорить смотритель Источника Душ. Девушки Синей Розы переглянулись между собой, как бы спрашивая друг у друга: «Что именно нам следует делать?» Но в их безмолвный разговор вмешался Глава Гильдий, настояв на целесообразности подобного, аргументируя это тем, что так они смогут встретиться с их лидерами и узнать, а возможно и понять, что хочет именно другая сторона и для чего они здесь. Ведь существует вероятность того, что информация, которую они узнали от других, могла быть ложью или ещё хуже полуправдой, либо же недосказанностью. И при таких условиях возвращаться обратно неразумно и даже опасно. Шли они до назначенного места недолго, где-то пять-десять минут, пока перед их глазами не предстал огромный шатёр. По его окружности на опорных балках был натянут тент, чей материал было невозможно опознать. Сам тент был не однороден по своей структуре и представлял из себя нагромождение тонких, но прочных слоёв из кожи и ткани, украшенных рукописью из золотой нити и фигурной вышивкой в виде птиц. У входа в шатёр, ровно как и по его периметру, стояло шесть групп агнелов в парах по двое. Стоило было всей этой процессии подойти на расстоянии пятнадцати шагов, как стражи, стоявшие у входа, выровнялись по стойке, отдав честь и ударив кулаком в сердце, чуть склонив головы, тем самым приветствуя своего капитана. После, отводя алебарды в стороны часовые позволили им пройти внутрь. Проходя мимо стражей, капитан ответил тем кивком в знак приветствия, а после скрылся в глубине шатра. Следом за ним последовали Синяя Роза и Глава Гильдий. В самом помещении горело множество парафиновых свеч, при помощи которых и достигался необходимый уровень освещения, комфортный для глаз. На некотором расстояний друг от друга стояло множество грубо сколоченных, но массивных широких столов из местной древесины, за которую на «большой земле» можно было бы выручить неплохие деньги. Столы едва ли не тонули под многочисленными древнейшими трактатами, свитами и отдельными листами пергамента, чей хоть примерный возраст и ценность невозможно было хоть как-то установить, а также от многочисленных свечей, что расплавившись стекали в импровизированную посуду, освещая непроглядную темень помещения, в которой едва можно было разглядеть собственную кисть на расстоянии вытянутой руки. Но это было лишь каплей в море по сравнению с тем, что хранилось в Библиотеке Серебреного Шпиля. И было спасено в самый последний миг, перед тем как Небеса пали во тьме. Так же было здесь и несколько Демонических трактатов, которые любезно одолжил Самаэль. Люди шли с любопытством, осматривая древние рукописи. Их взгляды метались от книге к книге, не в силах даже прочесть то, что было написано на корешке. Но среди них была и та, что отличилась. Ивилай не смогла сдержать любопытства. Как-никак она была магом. И весьма искусным по меркам этого мира, а потому вампир и помыслить не могла о том, какие именно магические формулы она может узнать из столь древних фолиантов. И вот подавшись алчной жажде знаний, пока никто не видит, она уже была готова заглянуть в одну из этих книг. Но не успела она полностью протянуть руку к заветному источнику неизвестных знаний, как её на пол пути одёрнул чей-то голос. — Я попрошу вас не трогать эти книги! — раздался чей-то, женственный, но довольно пронзительно скрипучий голос. Из-за всего этого обилия книг голос говорившей сильно искажался, отражаясь от импровизированных стен так, что его изначальную тональность и тембр было узнать практически невозможно. — А! — нервно вскрикнула Ивилай, инстинктивно подогнув руки к груди, опасливо озираясь по сторонам, словно нашкодивший ребёнок, которого поймали за проказой. — Простите! Я случайно…— жалостливо проблеяла Ивилай, виновато опуская голову. — Случайно или не случайно! Какая разница?! Не следует даже трогать то, что тебя никак не касается! Неужели это тяжело понять?! — сокрушительно ответила незнакомка, а в её словах так и чувствовалась усталость. Но помощь Вампиру пришла оттуда, откуда её точно никто не ждал. Пока другие члены Синей Розы с любопытством наблюдали за это сценкой, ожидая развязки, готовые вмешаться в любой момент, если их подруге потребуется помощь. В особенности удовольствие от увиденного получала Гагаран, у которой с Ивилай были самую малость натянутые отношения, а всему виной было разница в характерах и взгляде на те или иные вещи, ведь не каждый день она могла увидеть, как её подругу отчитывают, словно ребёнка. Воительница, зажав рот ладонью, изо всех сил сдерживала смех, стараясь сохранить спокойное. Правда, получалось у неё это довольно плохо, а потому Ивилай отчётливо слышала исходящие от Гагаран нервные, едва сдерживаемые всхлипы и редкие приглушенные смешки, за что Ивилай пообещала сама себе ещё отыграться на этой тупоголовой. — Успокойся, Талия. Не стоит винить младшие народы в их неосведомленности. Как-никак долг старших направлять и обучать младших. Сомневаюсь, что твои книги и свитки исхудают, если ты позволишь их прочесть, — голос говорившего принадлежал ангелу, что и привел их сюда. Из-за своего шлема он звучал так, словно говорил через ведро, и несмотря на это его голо имел довольно приятный баритон и определённую грубость. — Незнание не освобождает их от ответственности, — холодно ответила Талия. Голос её был полон стали, из которой так и сочился яд, пока она чеканила каждое слово. — Их вызвал к себе лорд Азраил. — ответил ангел, которому уже начала надоедать вся эта ситуация в основном из-за своей нелепости. — Пусть идут. В следующий раз пусть не тянут руки ко всему подряд… — ответила Талия и замолчала, вернувшись к своей работе, и лишь только шелест страниц и громкий скрежет пера говорили об этом. И так пройдя ещё некоторое незначительное расстояние вперёд, ангел заговорил снова. — Вечно эти библиотекари мнят из себя невесть что, — слегка обиженно пробубнил себе под нос ангел, но даже так его было отлично слышно, — в следующий раз не тяните руки к чему попало, чтобы не было проблем. — добавил ангел и замолчал, заворачивая налево у ближайшего стола, чтобы выйти к Азраилу, что стоял склонившись над массивным древним фолиантом, полностью поглощенный чтением так, что даже не заметил гостей, подошедших к нему. — Лорд Азраил, привёл тех, кого вы просили, — заговорил ангел глухим из-за шлема голосом, что отдавал неким эхом. Азраил не сразу ответил ему, полностью полощённый книгой. Но всё же дочитав до конца абзац, он неспешно поднял покрасневшие от перенапряжения глаза, посмотрев на Ангела, что терпеливо ждал его ответа. Азраил, словно находясь в состоянии аффекта, закрыл налитые от усталости свинцом веки, наслаждаясь блаженной тьмой и прохладой, что дарила ему неведенье, смачивая глазные яблоки, в которых от тяжелой работы стали ярко-красным проступать воспалённые вены, болезненно пульсируя, из-за чего Азраил невольно морщился, время от времени прикрывая глаза. — Спасибо, что привёл их, Фиклар, — поблагодарил Азраил с нескрываемой усталостью в голосе, чуть наклонив голову в сторону. Ангел ничего не ответил, лишь выровнялся и, сжав левую руку в кулак, ударил той справа по своей кирасе с гулким хлопком, вышибая небольшие искры и после удалился прочь. Разговор Азраила и людей был в основном односторонний. Ангел поведал тем о том, каково было положение сил на карте Мироздания, не забыв упомянуть о том, в насколько бедственном положении они все оказались. Ну, а люди слушали, затаив дыхание, не смея перебивать и пытаясь осмыслить сказанное, которое казалось скорее кошмарным сном, чем суровой действительностью. После окончания их разговора, Ангел дал им немного времени, пока те осознавали сказанное, и не дожидаясь их ответа, Азраил поддался назад, вставая с наспех сколоченного стула, на котором как на зло при любом неосторожном движении пронзительно скрипели кривые гвозди и небрежно отёсанная древесина. Азраил не стал дожидаться, пока люди что-то скажут, так как время у всех них было ограниченно. И вот паря на некотором расстоянии над землёй, на своих прекрасных крыльях, оперение которых было девственно белым, и лишь самые кончики жёстких маховых перьев были окрашены в небесно-голубой цвет. Ангел приказал тем следовать за ним, так как почувствовал, что в их лагерь прибыли Всадники. Это, конечно, немного обрадовало уставшего Ангела, так как два Всадника лучше, чем один. И, судя по всему, Смерть справился со своей миссией, убив Люцифера, что должен был склонить и уничтожить этот мир, который в последствии бы стал кормушкой для Его легионов и всё это ради своего Владыки. А Смерть принёс сердце Приближённого, незыблемая сила которого распирала от мощи и должна была укрыть сей мир от взора Тёмного Принца, по крайне мере на время. Их путь по внутренней части лагеря был весьма скоротечен, но насыщен на разнообразные картины, чья абсурдность могла застывать и колебаться умы даже самых закостенелых скептиков. А всему виной были Ангелы и Демоны, что скрепя зубами и натянув фальшивую улыбку на своё лицо, словно притворную маску с застывшими эмоциями, «искренне» улыбались друг другу, понимая, что всё это лишь временная игра. Были и те, кто руководствовался принципами доблести, чести и своими деловыми принципами, со словами: «враг моего врага —мой друг». А потому были готовы встать рядом друг с другом, прикрывая спину вчерашнему врагу, готовые умереть за общее дело. Но нашлись и те, кто несмотря на все отличия между друг другом, смогли найти общий язык. В основном это были летописцы, кузнецы и прочие ремесленники. Путь Голубой Розы и Главы Гильдий в Пепельном Лесу подходил к концу. Они это поняли, когда началось очередное «собрание», на котором сильнейшие существа со всего Мироздания решали то, как им лучше поступить с минимальными потерями и максимальной эффективностью. Там же было выяснено то, что помимо Низложенного Короля Аргула, который уже восполнял свои легионы мёртвых «добровольцами» и зверолюдьми, дабы сокрушить данный оплот сопротивления, и преуспеть там, где пали приближённые. Но Аргул был не единственной угрозой, что нависла над этим миром. Также со слов Азраила было выяснено то, что под Пепельным Лесом мертвым сном без сновидений покоилась тварь, что родом из Царства Мёртвых — эти же слова подтвердил и сам Смерть. И словно этого было мало, Старший Всадник решил всех «обрадовать» ещё одной «приятной» новостью, что Порча просочилась в этот мир и уже начала разъедать разум его обитателей… Синяя Роза и Глава Гильдий вновь взяли на себя роль молчаливых наблюдателей, внимательно слушая то, что говорят остальные. А кто-то даже в мельчайших подробностях записывал сказанное, дабы ничего не упустить. И вот, когда собрание подошло к своему логическому завершению, Самаэль не забыл дать тем небольшое напутствие, словно беспокоясь о том, что те забыли о первоначальной цели своего визита сюда, в это проклятое место. Но даже так, сами того не понимая, они сделали то, что хотели Сильнейшие, а именно они разнесут весть о том, что Тёмный Принц вернулся, и эта новость вспыхнет подобно сухой траве в разгар знойного лета, разойдясь пламенем всепожирающего пожара. Но даже среди этого огня найдутся и смутьяны в рядах союзников, что заходят помешать углям заняться. Ну, а Самаэль, стоя к ним спиной, лишь напоследок самодовольно улыбнулся, радуясь словно ребёнок», что всё пойдёт так, как он предвидел. Ведь практически все идёт так, как хотел Князь Крови.