Новый мир, старые правила?

Идя по подземным ходам внутри горного хребта, чьи стены тускло освещались небольшим карманным фонарём, который висел у Гондо на поясе, болтаясь туда-сюда каждый раз, когда гном делал шаг, из-за чего на стенах пещеры то и дело мелькали едва уловимые для глаза тени, чьи причудливые, искажённые, а порой и крайне уродливые формы могли напугать тех, кто в первый раз их видит. Что, собственно, и происходило с несчастным Сасурью, заставляя того то и дело опасливо оглядываться по сторонам время от времени. Тем временем Смерть пересказывал Айнзу то, что узнал от Спикулы, когда та вернулась обратно в Назарик. Также он не забыл рассказать то, что узнал и сам во время своего небольшого путешествия. Всё то время, пока Смерть говорил, его никто не перебивал. Все лишь внимательно слушали его рассказ, то и дело подмечая для себя те или иные моменты. Стражи хотели было задать пару-тройку вопросов Всаднику, да и самому Айнзу, но, поумерив своё любопытство, они покорно ждали, пока Смерть закончит рассказ, дабы задать их после. Вот, правда, тяжелее всего пришлось Ауре из-за её крайне «юного» возраста, а потому она то и дело выбегала вперёд группы и начинала подпрыгивать на месте от эмоций, стараясь тем самым привлечь к себе внимание Айнза и Всадника. Вот только они её старательно игнорировали. Но всё же строгий, наполненный пониманием взгляд Демиурга смог кое-как угомонить Ауру. — Хм-м-м, — многозначительно протянул Айнз, потирая свой костлявый подбородок рукой, — значит, скоро нас ждёт бой с врагом, которого нельзя избежать… — С крайне опасным врагом, которого лучше не недооценивать, — словно подчёркивая важность сказанного, подметил Смерть, делая акцент на каждом произнесённом слове. — В прошлый раз мы смогли заставить Аргула бежать с поля боя. Сомневаюсь, что он поступит в этот раз так же... Кто знает, какие дары он получил от Люцифера, когда присягал тому на верность. — безэмоционально закончил Смерть, говоря эти слова с могильным холодом в голосе, заставив тем самым тех, кто шёл рядом с ним, отступить от него на шаг. Вот, правда, на лице шедшего позади них Демиурга расцвела, если так можно сказать, просто «ангельская» улыбка, наполненная немыслимой жестокостью и сладким предвкушением грядущей кровавой бойни, отчего идущие подле него с разных сторон Шалтир и Аура довольно нервно переглянулись между собой, то и дело косясь на Демиурга. — Тем не менее меня интересует ещё один вопрос, — заговорил Смерть, скосив взгляд на Айнза. — Ты уже во второй раз обвиняешь меня в том, чего я не делал… В третий раз я могу и обидеться, знаешь ли... — равнодушно сказал Айнз, посмотрев Смерти в «лицо». — Уж поверь, я подобное как-нибудь переживу, — сострил в ответ Смерть, на что Айнз издал глухой долгий звук, похожий на тяжёлый выдох. — Раз уж мы волею судьбы оказались союзниками в этой войне, ведомые общей целью, мы должны заботиться и помогать друг другу! — сгримасничал уже Айнз, хоть зерно истины и было в этих словах. На это Смерть лишь повёл плечами вширь. — Так позволь мне, как твоему «другу», развеять твою паранойю! — Ну, попробуй, а я взамен попрошу Совет пересмотреть своё решение касаемо вас и вернуть то, что у вас было «несправедливо» отобрано! Думаю, Совет найдёт подобное забавным. Сарказма в их словах не смог бы услышать только лишь глухой. И если подобное поведение для Смерти было весьма обыденным, и он получал некое удовольствие от этой небольшой словесной перепалки, то вот Айнзу это порядком действовало на нервы, что можно было отчётливо услышать в его голосе. Ну, а Стражи с любопытством наблюдали за их «милой» беседой. Как-никак подобные сцены они могли увидеть крайне редко, а потому, потакая собственному любопытству, старались не вмешиваться, наблюдая за Создателями. — Хоть я и многое не могу вспомнить, а сколько бы не пытался, всё забываю, словно кошмарный сон, после пробуждения от которого остаются лишь едва уловимые фрагменты в моей памяти. И то, те исчезают, словно дымка по ветру на задворках моего разума… Как, думаю, ты помнишь, Смерть, за основу для создания «Искусственной Души» берётся «Ядро Души» — остаточный продукт, который остаётся после переработки души в качестве топлива. Ну, либо их можно найти на просторах Города Мёртвых, в том случае, если душа долгое время скиталась по Миру Мёртвых и позабыла себя, истощив свои силы. — Надо же! — с наигранным удивлением воскликнул Всадник. — Оказывается в этом проклятом месте можно найти что-то более ценное, чем хрящи и сухожилия... — скривился от воспоминаний Смерть, помня, как много времени он потерял в Городе Мёртвых, скитаясь по его пустым улицам в поисках выхода. — Ха!.. — на это Айнз издал весьма тихий, едва уловимый смешок. — Кхм, — театрально кашлянув, продолжил Айнз, — так вот, если взять «Ядро Души», найденное именно вторым способом, тогда шанс успеха в создании чуть выше, да и подобные «Ядра Душ» куда гибче в формировании за счёт своей «естественной» природы происхождения, так сказать. — пояснил Айнз, почувствовав на своей спине вопрошающие взгляды Демиурга и Шалтир. — И, если постепенно вливать в это ядро свою силу, тем самым пропитывая «Ядро Души» своей сутью, то можно тем самым воссоздать «Искусственную Душу», связь с которой ничуть не будет уступать «Связи Душ» как, например, между тобой, Смерть, Прахом, Отчаяньем и Спикулой. А в определённых моментах она будет даже глубже, и именно из-за этой «Связи», я, ровно как и ты, властны над ними по праву их творцов. Также это и касаемо черт характера, которые они наследуют от нас, словно от своих «родителей», на которые мы могли повлиять ещё на процессе создания «Искусственной Души», погрузившись в самое сердце ядра. Правда, это крайне опасно. Одна единственная ошибка, и вся работа пойдёт прахом. В итоге придётся начинать всё заново, да и сам процесс насыщения «Ядра Души» силой тоже весьма кропотливый и сложный, поэтому тут лучше не спешить… Вспоминается даже один весёлый и крайне курьёзный случай, когда у нас из-за спешки в процессе насыщения, который плавно переходил в формирование, несколько ядер сдетонировали, тем самым чуть нас не убив… Ха-ха-ха… — горько и болезненно засмеялся Айнз, вспоминая былое. — Да и ещё и лаборатория была уничтожена... — Я об этом в курсе, — ответил тому Смерть, — неужели ты забыл, Древний, кто вам в этом помогал и даже по доброте душевной слегка усовершенствовал эту технику? Но это не ответ на мой вопрос… — … — Айнз на это ничего не ответил, лишь недовольно посмотрел на Смерть. — Каждая «Искусственная Душа» несёт на себе отпечаток того, кто участвовал в её создании. Своего рода автограф, указывающий на создателя. Хоть ты и не принимал активного участия в процессе создания, но именно ты, — на последнем слове Айнз сделал явный акцент, — помещал «Искусственные Души» в их тела, вдыхая своей Некромантией в них жизнь и суть. Невольно твоя сила вплелась в их суть, став своего рода автографом. Ну, или же клеймом... — Но это не объясняет, откуда она в Вампирских Невестах. В их создании я не участвовал, — напомнил Смерть, — только лишь в создании Стражей Этажей и Стражей Областей. Что ты на это ответишь? — Хм... Возможно, они смогли унаследовать её от Шалтир… — Ну… допустим, это сойдёт за ответ, Древний. К моему удивлению, ты знаешь подозрительно много... Как ты объяснишь это? Я был уверен, что Совет полностью лишил вас этих знаний. — спросил Смерть, слегка повышая голос, в котором отчётливо ощущалась лёгкая угроза. — Так может показаться на первый взгляд. На самом деле я помню лишь этот фрагмент, состоящий из разрозненных фрагментов, и больше ничего. — Допустим, я тебе верю… — Какой-то ты уж недоверчивый, Смерть. — Поэтому до сих пор живой. Но если я узнаю, что ты солгал мне, Айнз, — Смерть специально обратился к нему по имени, — тогда я собственными руками поставлю тебя в цепях на колени перед Советом. — Справедливо… Смерть, но поверь, я не дам тебе и повода для подобной возможности. Пока эти двое активно спорили между собой, они сами не заметили, как вышли вперёд, обогнав Гондо и Сасурью. Благо, со слов самого Гондо, идти им оставалось ещё около минут тридцати только прямо, никуда не сворачивая. А так как потребность в Гондо как в проводнике частично отпала, он мог расслабиться и спокойно поговорить с Сасурью, обсуждая вместе с ним всякие житейские мелочи. Со временем темы для разговора у них закончились, а потому они стали вслушиваться в разговор между Айнзом и Смертью. Хоть они и понятия не имели, о чём эти двое говорят, всё же они старались вникнуть в суть их диалога и понять его смысл. В особенности это касалось Гондо, который старался понять суть теории, озвученной Айнзом. Его это интересовало скорее как ремесленника, хоть и большая часть терминов была для него незнакома. Чем больше Гондо пытался вникнуть и понять эту теорию, тем стремительней к нему приходило осознание того, что даже если он сможет её понять, использовать её у него навряд ли получится. Ну, а Сасурью просто их слушал для того, чтобы перебить серый шум, идущий от давящего полумрака подземных ходов. Вот, правда, был один случай, когда Гондо и Сасурью рывком обернулись назад, опасаясь за то, что чары, наложенные Шалтир, спали с Кваготов, и те напали на тех, кто шёл позади них, а именно на Ауру, Демиурга и Шалтир, которые и замыкали их строй. Причиной этому беспокойству был странный, сдавленный чавкующе-булькуюший звук, словно похожий на сдавленный то ли вой, то ли радостный плач, который просто идеально сочетался с полумраком пещеры и её давящей атмосферой. К их удивлению Кваготы всё так же вели себя, словно ожившие куклы, лишь изредка моргая глазами, смачивая пересохшие глазные яблоки. А вот причиной этого странного звука, от которого стыла кровь в жилах, а душа уходила в пятки, были Стражи. А если быть ещё более точным, то Шалтир и Аура, которые едва сдерживали рвущиеся из них эмоции, кое-как сдерживая слёзы, то и дело что-то подвывая или же всхлипывая. И даже вечно невозмутимый Демиург мелко дрожал, содрогаясь всем телом. Хвост позади него нервно метался из стороны в сторону, иногда с силой ударяя по земле. Сам же демон что-то активно бормотал себе под нос с такой скоростью, что его слова превращались в непонятную, едва уловимую белиберду, среди которой можно было различить лишь слова «секрет создания» и «мы достойны». Гондо и Сасурью нервно переглянулись между собой, смотря на них как на сумасшедших. После Гондо неспешно поднял правую руку с выпрямленным указательным пальцем и поднёс к виску, пару раз прокрутив тот на месте, уперев палец себе в голову. Сасурью, увидев подобный знак, лишь кивнул, соглашаясь со своим другом о нестабильном психическом состоянии своих спутников.

***

Подземный туннель постепенно заканчивался, выводя своих гостей к обширной подземной полости явно частично искусственного происхождения. Доказательством этому была неестественно ровная сферическая форма комнаты, напоминающая полукруг, который словно диагональ, деливший комнату надвое, пересекал широкий разлом, словно уродливый шрам, ведущий глубоко в недра этого мира, уродуя собой природную красоту этого места. Над самой пропастью был натянут канатный мост, соединявший между собой две противоположных стороны, на одной из которых как раз и находился вход в город гномов, представляющий из себя массивное укрепление, высеченное в горной породе, укреплённое по периметру всевозможными средствами. Ну, а единственным входом внутрь служили массивные стальные двойные двери, установленные внутри, как и снаружи крепости в качестве внешней и внутренней защиты города. И если внешние ворота будут уничтожены, то гномы будут обязаны любой ценой отбросить врага на прежние позиции, даже если для этого придётся сложить собственные головы. — Нюх-нюх-нюх! — потянула воздух носом Шалтир, а после слегка томно сказала: — Пахнет кровью... — констатировала факт Шалтир, когда до выхода оставались считанные десятки метров. — Она права, — добавила Аура, потягивая носом воздух, вращая своими ушами в разные стороны, словно прислушиваясь, — там кто-то сражается, я слышу это. Айнз быстро взглянул на Шалтир, после на Ауру, ну а затем на Всадника, на что тот лишь кивнул, отчётливо ощущая, как впереди обрывались чьи-то жизни. После Айнз посмотрел на Гондо, на котором не было лица, а его глаза выражали лишь страх. Гондо на секунду опешил, чувствуя, как что-то колит его сердце, а желудок болезненно заныл, а после, рванув вперёд к выходу из туннеля, следом за ним последовали и остальные. Выбежав из туннеля, Гондо увидел не самую приятную для глаз картину, особенно когда ты возвращаешься домой после трудного дня и обнаруживаешь свою «прихожую», заваленную растерзанными от острых когтей, разорванными от укусов мощных челюстей, которыми Кваготы поедали руды, дабы усилить себя, едва успевшими остыть трупами гномов и обезображенными от ударов гномьих топоров и молотов телами Кваготов, валяющимися практически повсюду. И даже так, битва двух противоборствующих сил в сражении не на жизнь, а на смерть, была в самом разгаре. Не думая при этом угасать даже на секунду, гномы заняли оборонительную позицию в своей крепости, стараясь хоть как-то отбиться от врага, отстреливаясь из окон от недруга из однозарядных ружей, выстрел из которого разрывал тела Кваготов сокрушительным выстрелом крупной шрапнели в упор, при этом сотрясая воздух от оглушительного хлопка, расходящегося от стен пещеры, смешиваясь с общей какофонией звуков. Сернистый запах сожжённого пороха смешивался с крайне насыщенным ароматом крови и запахами других телесных выделений и нечистот, из-за которого нельзя было почуять что-либо ещё в единном, тошнотворном сладковато-металлическом смраде. Неприятный привкус крови чувствовал практически каждый участник этой битвы у себя во рту. На бойницах стояли гномы с тяжёлыми арбалетами, поражая Кваготов точными прицельными выстрелами разрывных болтов, так как обычные болты не могли даже слегка поцарапать их прочные шкуры, просто отскакивая от их твёрдого меха, который у некоторых особей по прочности превосходил сталь. Достигался же подобный эффект особой диетой из разных редких руд и других ценных ископаемых, на которую юных Кваготов сажали с раннего детства. Пока гномы арбалетчики подрывали врага издалека, их товарищи, стоявшие возле них на башнях, в огромных котлах кипятили смолу, либо же жир, при помощи особой руды под названием «камень Каллорик», который играл ключевую роль в жизни гномов из-за его свойства нагрева от физического воздействия. И чем сильнее удар, тем больше жара отдаст Каллорик. Дождавшись, пока от жира пойдёт дым, а смола начнёт опасно булькать и пузыриться, гномы не щидя ни ещё пока живых союзников, ни врагов, выливали на них кипящие жидкости, заживо варя тех несчастных, которые не успели отступить от стен. Ну, а тех, кто не успел отойти, ждала отнюдь не радостная участь, а крайне долгая и мучительная, наполненная невообразимыми страданиями и мучительно долгой смертью, либо же мгновенной смертью. Это, конечно, если повезёт… Раскалённое масло текло, словно вода. Соприкасаясь с кожей, оно оставляло на ней страшные ожоги, несовместимые с жизнью, заживо зажаривая несчастных. Попадая на лицо, масло, можно сказать, плавило его, из-за чего кожа с лица слезала сама по себе, демонстрируя всем побелевшие, тёмно-алые мышцы и кости. Глаза же белели от температуры, скукоживаясь и выпадая из глазниц, либо лопались, словно зёрна кукурузы с глухим хлопком, забрызгивая лица несчастных своим соком. А если оно по какой-то причине попадало в рот, либо же в нос, то травмировало внутренности, обжигая до крови рот, носоглотку, дыхательные пути, лёгкие, пищевод и желудок, заставляя несчастных извиваться в конвульсиях и упасть на землю, истошно вопя, начав тут же блевать смесью, что состоит из маслянистой крови и ошмётков собственных органов. Некоторые умирали от удушья, захлёбываясь собственной рвотой, маслом, либо же смолой, что тягучей плёнкой обволакивала их лица, не позволяя сделать вдоха. Но среди них были и те, кому и вправду «повезло», если так можно сказать. Их сердца не выдерживали столь чудовищного болевого шока, разрываясь на части внутри их грудных клеток. Стоило чанам в очередной раз опустеть, как с башен прямо на головы «выжившим» спрыгивали вниз отряды тяжело экипированных гномов, вооружённых массивными башенными щитами и топорами, чьей прямой обязанностью было лишь одно: отбросить Кваготов как можно дальше от стен и перерубить канатный мост, по которому и шло подкрепление для этих тварей. И это у них весьма неплохо получалось. Правда, с переменным успехом, ведь стремительно ворвавшись в бой, тяжёлая пехота сокрушительным маршем пробивалась вперёд, прокладывая себе дорогу по трупам, печатая каждый свой шаг в кровавом месиве из земли и крови, что сейчас служило им в качестве дороги. Идя строго вперёд, эти бесстрашные воины с остервенелой жестокостью разрубали Кваготов на части ударами своих топоров, а их лица в этом момент не выказывали никаких эмоций. Словно искусно сработанная маска, застыли в полном безразличии, и лишь только яростный огонь полыхал в их глазах, вспыхивая ярче, когда клинки их топоров погружались в плоть врагов, обрывая их жизни, уродуя и калеча их тела. Но даже несмотря на их усилия, на каждого из них приходилось более дюжины Кваготов, которые общим числом превосходящих сил сминали их доспехи, словно консервные банки, разрывая тела гномов на части, из-за чего их яростное наступление столь же стремительно угасало и так же ярко загоралось, словно зажжённая спичка. Кваготы единой толпой один за одним, словно рыбы в полноводной реке, вылазили из многочисленных туннелей в стенах, которые они прорыли заранее за долгие годы затишья, укрывая свои ходы «естественной» маскировкой, непрорыв ход далее, чтобы сделать это в необходимый момент, рассчитывая на элемент неожиданности в своей атаке. Они шли вперёд единой ордой, бросаясь в атаку на аванпост гномов, в попытке проломить в нём одну из стен для того, чтобы попасть внутрь крепости и зачистить ту, дабы войти в город гномов и истребить их, став полноправными хозяевами подземных недр этой горы, либо же проломить главные ворота, тем самым оттеснив гномов внутрь их собственного укрепления. Одни бросались вперёд, пытаясь при помощи своих крайне острых когтей и сильных передних лап пробить бреж в обороне при поддержке магов-Кваготов, которые шквальным огнём обрушивали на аванпост гномов множество огненных шаров, либо же на их пехоту, тем самым поддерживая наступление, отсиживаясь в тылу, стараясь при первой возможности выцеливать гномов-арбалетчиков. Либо же направляя «огненный дождь» на бойницы, за которыми внутри крепости прятались стрелки. И каждый раз, когда очередной огненный шар находил свою цель, которая, замешкавшись, не успела спрятаться, наградой для магов становился запах палённых волос и горелой плоти, а также яркая вспышка оранжевого пламени внутри аванпоста, сопровождающаяся истошными криками заживо сгорающих гномов. Вторые же сосредоточились на гномьей кавалерии, стараясь уничтожить ту при первой же возможности даже ценой собственной жизни. Третьи выбрали другую весьма изощрённую тактику, а именно запугивание. Они отыскивали раненных, едва живых гномов, и оттаскивали тех подальше от центра битвы на некоторое отдаление, но так, чтобы это видели гномы из крепости, а после они начинали их заживо пожирать, пока те ещё были живы, отчего поле боя наполнялось душераздирающими криками умирающих гномов. И это, надо сказать, возымело свой психологический эффект, ведь заставило гномов содрогнуться от страха и ужаса, что несомненно повлияло на их оборонительные способности. Но всё изменилось тогда, когда показались они... Высокие, выше двух метров ростом Кваготы, облачённые в грубо сделанную тяжёлую броню и вооруженные клювообразными молотами. Кваготы мгновенно изменили свою тактику на поле боя, маги-Кваготы сосредоточили всё свое внимание на стрелках, арбалетчиках, а также на тех, кто сливал чаны с раскалённым маслом и смолой, направив на них всю свою огневую мощь, не прерываясь практически ни на секунду, поливая стены крепости огненным дождём, тем самым замедлив продвижение гномьей пехоты. Остальные воины Кваготов стали биться ещё яростнее, словно обретя новые силы, сокрушая остатки армии гномов, прокладывая путь для своих воинов. Стоило тем подойти к неприступным стенам аванпоста гномов, как они задрожали под ударами их молотов, оставляя на воротах глубокие следы. И вот, когда очередной удар всё же сумел пробить стальные двери, один из Кваготов заглянул внутрь проделанного им отверстия, увидев там перепуганных, дрожащих от страха смерти гномов. Ему понравилось то, что он увидел, а потому он стал с ещё большим остервенением и азартом охотника выламывать ворота, что отделяли гномов от Кваготов. Как вдруг из глубин крепости раздался чей-то грубый, но отчаянный голос: — Что вы встали?! Быстро забаррикадируете двери!

***

Гондо стоял, смотря на всё это и не знал, точнее не понимал, что ему нужно сейчас делать. Его сердце, подгоняемое адреналином, что в этот момент активно вырабатывали его надпочечники, ударило уже десятый раз. Мир перед его глазами замедлился, а сердце продолжило неистово стучать, стремительно нагоняя кровь по организму. «Что мне делать?! Они все умрут... А я ведь только вчера вечером перед сегодняшней сменой вместе сними пил пиво и спорил на... не помню... Как же так? Они ведь умрут…» Гондо сам ещё не успел осознать, что делает, как с его плеч упала сумка, наполненная рудой и прочими ископаемыми. Рука гнома крепко сжалась на деревянной рукояти кирки, а нога сделала шаг вперёд. Он был готов умереть сам, лишь бы это дало его товарищам шанс если уж не на победу, так хотя бы на выживание. Он уже было собирался ринуться вперёд, но почему-то он не мог сдвинуться с места, как ни пытался. Дело было вовсе не в ногах, которые отказывались слушаться своего хозяина в критической ситуации, всё оказалось куда проще. Обернувшись назад, Гондо увидел, что костяная рука крепко сжимала его за воротник комбинезона. — Пустите! — прикрикнул Гондо, чуть было не срываясь на визг. Но осознав, что натворил, тут же закрыл себе рот ладонями, бросив взгляд на Кваготов и опасаясь за то, что он своим необдуманным поступком выдал их, но, к счастью, всё обошлось. — Пустите! Я должен им помочь! — Ты умрёшь понапрасну, ни сделав ровным счётом ничего, что могло бы помочь твоим друзьям, — сказал Смерть так, словно констатировал всем известных факт. — Я… я… я знаю, — прошептал Гондо, свесив голову вниз и соглашаясь со Всадником. — Гондо, — обратился к тому Айнз, отпуская гнома, поняв, что тот успокоился и больше не собирается делать глупости, — как я уже было сказал раньше, мы здесь, чтобы заключить альянс с вашим государством. И было бы глупо позволить потенциальным союзникам умереть, не находишь? — Да, — согласился Гондо, понимая, куда клонит Айнз. — Хорошо. Так позволь нам помочь вам, тем самым доказав, что наши намерения искренние. — Прошу вас… — Вот и славно! Итак! — слегка воскликнул Айнз, хлопнув в ладоши, из-за чего раздался весьма гулкий, звонкий хлопок, из-за которого Аура, Шалтир и Демиург сосредоточили всё своё внимание на Айнзе, спонтанно прервав свой небольшой диалог. — Аура и Шалтир. — Да! — воскликнули девушки, чуть склонившись. — Вы двое идёте в авангарде в бой. Демиург, ты останешься здесь и при помощи телепатии будешь координировать их наступление. — Как пожелаете, — вежливо ответил Демируг, поклонившись в знак уважения. Шалтир подошла к выходу из пещеры, встав с правой стороны от выхода так, чтобы укрыться в тени. Прислонившись к стене, она крепло сжала свою руку, облачённую в ярко-алую тяжёлую латную рукавицу того же цвета, что и доспех, пока в левой она сжимала диковинного вида копьё так, что горная порода не выдержала силы её хрупких девичьих предплечий и стала крошиться, осыпаясь крошкой к её ногам. Повернув голову влево, она увидела Ауру, которая словно хищник затаилась в тени, готовясь к броску на ничего не подозревающую добычу, а её правая рука крепко сжалась на рукояти хлыста, покоящегося у неё на поясе. Лишь только её разноцветные глаза блестели в потёмках от грядущего азарта «охоты». И вот обе девушки практически мгновенно сорвались с места по мысленному приказу Демиурга, отставляя глубокие ломанные следы от своих ног в твёрдой горной породе. Аура отправилась к подножью подвесного моста и должна была уничтожить Кваготов, при этом не позволив тем проломить оборонительные укрепления аванпоста гномов. И так летя в воздухе в состоянии свободного падения, Аура сделала переднее сальто, которое позволило ей скоординировать своё приземление. Она опустилась практически бесшумно за спинами Кваготов, лишь только золотые пластины на её туфлях негромко звякнули в момент приземления, на что часовые не обратили внимание. Они должны были отвечать за охрану моста, но опьянённые чувством предвкушения своей победы, они позволили себе небольшую халатность по отношению к своей задаче, что и стало их ошибкой. Правая рука Ауры в этот момент всё ещё лежала на рукояти хлыста. Одним резким, молниеносным движением тот покинул бедро своей хозяйки, оказавшись освобождённым. Одним лишь взмахом Аура нанесла широкий диагональный удар, выполненный с хирургической точностью, в момент которого она отделила голову вместе с шеей от туловища Кваготов, ударив между шестым и седьмым позвонком, рассекая при этом мех, кожу, связки, мышцы, хрящи, сухожилия и глотку с множеством артериальных и венозных вен. Убитые Кваготы слишком поздно осознали, что с ними произошло. Сначала перед их глазами стремительно пронеслась картина текущих событий, пока их головы летели вниз. Упав с глухим звуком, чуть катясь по инерции возле их безвольных тел, которые извивались в посмертных судорогах, пока ещё стоя на месте на ногах, обильно фонтанируя в разные стороны потоками свежей крови, Кваготы слишком поздно поняли, что случилось. Будучи мёртвыми, они пока ходили по миру живых, ещё не принадлежа Царству Мёртвых. Они собирались открыть рты и закричать что было сил, сообщив о том, что неизвестный враг напал на них, но не смогли сделать и вдоха, лишь беспомощно открывая и закрывая рты, словно рыбы на суше. Не в силах даже закричать, они фантомно ощущали собственные тела, пока их сознание медленно, но верно угасало. В общей какофонии криков и звуков битвы мало кто обратил внимание как «поёт» хлыст, хлёстко рассекая воздух, обрывая жизни. Аура широкими неспешными шагами шла по мосту, взмахами хлыста убивая ни о чём не подозревающих Кваготов. Пока из-за одной бойницы не решил высунуться гном, которому стало интересно, почему прекратилась бомбёжка. Осмотрев поле боя, он сразу заметил причины этих изменений. С одной стороны неизвестный довольно легко, можно сказать, играючи убивал магов-Кватогов вместе с их охраной, пока по направлению к ним по мосту шла одинокая тёмная эльфийка, убивая часовых. Гном уже было хотел что-то выкрикнуть ей, но она явно заметила его раньше, чем он заметил её. А потому она вытянула губу в трубочку, а после приложила к ним указательный палец, как бы говоря: «Тихо!». Гном ничего не ответил, лишь кивнул, вновь укрывшись за бойницей. Аура пересекла мост, стоя на его противоположной стороне, смотря чуть более полусотням Кваготов в спину. После она громко заговорила, чтобы наверняка привлечь внимание Кваготов, среди которых были те, кто интересовался, почему прекратилась поддержка от магов, придя к выводу, что те исчерпали свои силы и сейчас восстанавливаются, для того чтобы помочь им при штурме гномьего города. Они продолжили штурмовать ворота гномьей крепости, не отвлекаясь на посторонние мысли. — Здравствуйте!!! — крикнула Аура достаточно громко, чтобы привлечь к себе всех, кто был перед ней. Кваготы стремительно обернулись, услышав то, что явно не ожидали, и все как один задавались вопросом: «Куда смотрят часовые, и почему они не предупредили их о приближении незваного гостя?». Обернувшись, они увидели лишь обезглавленные тела своих собратьев и лужи крови. А посреди всего леденящего кровь ужаса одиноко стоял радостный ребёнок, чьё невинное лицо было испачкано в редких каплях крови, а её губы расплылись в радостной улыбке, из-за чего многие Кваготы инстинктивно попятились назад в страхе за свою жизнь, распушая собственную шерсть, чтобы казаться больше, чем они есть на самом деле. — Кто ты?! — заговорил один из Кваготов, выходя вперёд. — Я?! Ой! Я не представилась! Меня Зовут Аура Бела Фиора. — звонко ответила эльфийка, пока Кваготы неспешно подходили к ней, окружая её. И тут один из Кваготов перевёл взгляд с Ауры на позицию, на которой стояли их маги, увидев, что кто-то их истребляет. — Я так понимаю, там твой друг убивает наших магов... Я прав? — Да! — крикнула Аура, готовясь к бою. — В атаку!!! Кваготы стали стремительно окружать Ауру со всех сторон, стараясь задавить ту численным превосходством. И вот один из Кваготов успешно подобрался к Ауре, атакуя девушку трофейным топором, подобранным на поле боя. Аура уклонилась в сторону, подобрав с пола небольшой камень размером с кулак, а после с силой швырнула тот в нападающего. Квагот не успел среагировать и уклониться, из-за чего его морда была пробита насквозь, а череп вмялся внутрь, представляя собой крайне уродливое месиво из плоти, обломков костей и мозгов, ровно как и головы других Кваготов, что стояли на траектории полёта камня. Аура решила не медлить после своего финта, а потому резко занесла руку с кнутом над головой и нанесла размашистый круговой диагональный удар под девяносто градусов, тем самым нанося страшные резано-рванные раны, перерубая Кваготов надвое в районе живота, превращая их желудочный кишечный тракт в кровавый коктейль из разорванной плоти, крови и прочих телесных выделений, что сейчас вытекали из их разорванных животов. Были и те, кто избежал подобной участи, правда их всё равно ждала только лишь смерть, так как хлыст, рассекая плоть их груди, разрубал ту до костей, перерезая их глотки, из-за чего многие умерли от разрыва сердца, а иные захлебнулись собственной кровью. Гномы, решив воспользоваться неразберихой на поле боя, кинулись в последнюю отчаянную атаку, бросив за стены те остатки, что остались от их тяжелой пехоты чуть более шестнадцати «человек», что ударили в спину Кваготам, которые отвлеклись на эльфийку, тем самым зажав тех в клещи. Кваготы слишком поздно осознали, что ситуация на поле боя изменилась вновь, и явно не в их сторону, когда под ударами в спину от массивных гномьих секир замертво падали их собратья, а гномы тяжёлой поступью шли в бой по трупам своих заклятых врагов. Кваготы, зажатые с двух сторон, не знали, что делать, кого лучше выбрать первоочерёдной целью. Стоило Кваготам броситься на гномов, как те были сражены смертоносными взмахами хлыста, что рассекал их плоть до костей, играючи убивая зазевавшихся Кваготов. Другие же решили сделать свой целью дерзкую эльфийку, что в одиночку сумела растоптать их грандиозную победу. Вот только гномы решили не оставаться в долгу у своей спасительницы. Так один из гномов прикрыл Ауру со спины, убив Квагота, что решил напасть на неё, пока та в одиночку билась с превосходящими её числом силами противника. Вот только он и сам не смог уследить за собственным тылом и чуть было не умер, не заметив, как к нему в пылу битвы подкрался враг. Квагот уже было хотел убить гнома, ударив подобранным на поле боя мечом в щель между стыками металлических пластин на его броне, где защиты было меньше всего, но в этот момент возле лица гнома со свистом пролетел кончик хлыста, вызывая небольшой звуковой хлопок, который ненадолго сконтузил гнома, ударив Квагота в черепную крышку, проломив ту, вдавливая её внутрь его же собственного черепа. Гном на секунду обернулся, смотря, куда именно ударило смертоносное орудие, а после кивнул Ауре в благодарность за спасение его собственной жизни. Аура сорвалась с места и отправилась в бой, Шалтир же продолжала всё так же стоять на месте, нервно переминаясь с ноги на ногу в ожидании телепатического приказа от Демиурга. И как только в её голову зазвучало «Вперёд!», Шалтир сорвалась с места. Использовав стену в качестве точки опоры, она в момент рывка скорректировала своё направление, направившись к Кваготам-магам с целью убить их и перекрыть их пути наступления. За считанные секунды она оказалась у цели. Правда в момент её рывка она неосознанно смяла часть горной породы, превращая ту в крошку, которая полетела в Айнза и в Смерть из-за того, что Шалтир отбросила её. Айнз прикрылся длинным рукавом своей мантии, защищаясь от летевшего в него мусора, ну а Смерть просто проигнорировал это, позволяя камушкам врезаться в его тело. Вот только после этого действия послышался недовольный бубнёж Демиурга. Стоило Шалтир оказаться возле Кваготов, как та решила воспользоваться элементом неожиданности, который возник в результате её спонтанного появления. Она покрепче перехватила копье в своей руке, сжимая его рукоять сильнее и нанесла прямой удар, который насквозь пронзил нескольких Кваготов-охранников и одного мага. Стоило крови покинуть их тела, как та стала стремительно струиться потоками в воздухе, словно бурная река по своему устью, направляясь в одно-единственное место, сливаясь в кровавый булькающий плотный сгусток крови, что парил на головой Шалтир, чья поверхность дрожала от собственного поверхностного натяжения, расходясь кругами по всей его поверхности, а тела несчастных практически мгновенно иссушались, превращаясь в мумии. Пьянящее чувство наполняло Шалтир из-за контакта со свежей кровью, из-за чего её разум начал затуманиваться, а глаза застелила багряная пелена. Она и сама не заметила, как начала пропускать удары, которые в принципе не могли той хоть как-то навредить. Удары оружий и когтей Кваготов с искрами отскакивали от её доспехов, ведь пренебрежительно относиться к собственной защите было непозволительно. Она играючи убивала Кваготов, ровно как и Аура, вот только в отличие Шалтир, Аура била наверняка так, чтобы убить или же нанести раны, несовместимые жизнью. Постепенно её состояние ухудшалось и Шалтир начинала впадать в «Кровавое Безумие», но вдруг в её голове раздался голос Демиурга. «Шалтир, не забывай, что за тобой наблюдают наши Создатели. Неужели ты вновь хочешь обесчестить себя в их глазах?» — спросил Демиург как обычно спокойным голосом. Всего мгновенье, и Шалтир осеклась на месте, парализованная страхом и не в силах сделать и шагу. Ей даже показалось, что её сердце забилось чаще обычного, но это было не так. Слова Демиурга отрезвляюще подействовали на Шалтир, и она смогла взять себя в руки, силой собственной воли подавив нарастающее «Кровавое Безумие», которое должно было вот-вот поглотить её с головой. Пьянящее чувство отступило, уступая холодному мышлению, как это было и прежде. Туман в её голове развеялся, позволяя мыслить ясно, а багряная пелена больше не застилала взор Шалтир, позволяя увидеть, что сейчас она окружена врагами, которые старались её ранить, атакуя в сочленения доспеха или метили той в открытое лицо. Шалтир среагировала практически моментально, оценив ситуацию, в которую угодила из-за собственной слабости. Отклонив голову чуть левее, она увернулась от меча, направленного ей прямо в лицо. Глаза Шалтир вспыхнули ярче, и она воспользовалась «врожденной» способностью к Туаматургии, что была отточена ей за долгие годы манипуляций с кровью. Сгусток крови, парящий над её головой, содрогнулся, уменьшаясь в размерах вдвое. Одна из его частей начала стремительно струиться вокруг Шалтир, принимая округлую форму, истончаясь, становясь плотнее, пока не стала едва заметной для глаза кровавой нитью. К этому моменту Шалтир уже полностью окружили Кваготы, едва не похоронив ту под собственными телами, в тщетной попытке нанести той хоть какие-то повреждения. И всё же одному из Кваготов получилось ранить Шалтир, когда та ослабила бдительность, поглощённая собственными мыслями, оставив на её щеке небольшой, едва кровоточащий разрез от своего меча. Увидев подобное, другие Кваготы с удвоенной силой продолжили свои напрасные попытки, словно обретя новые силы. Вот только это явно не понравилось Шалтир. Она вспомнила, чем в прошлый раз закончился её бой, когда она недооценила противника, едва не проиграв тому. Оскалившись, Шалтир заскрипела зубами от злости из-за того, что она снова допустила ту же ошибку, что тогда едва не стоила ей всего, а потому она решила действовать. Кровавая нить начала с неистовой скоростью вращаться вокруг Шалтир, поднимаясь и опускаясь, словно волна, рассекая воздух, из-за чего раздавался свист, заглушаемый звуками боя. В одночасье радиус окружности стал стремительно расширяться, увеличивая собственную скорость. По воле Шалтир кровавая нить, соприкасаясь с телами Кваготов, без какой-либо жалости рассекала их тела, превращая в изрубленное окровавленное месиво из частей собственных тел. Кровь ныне покойных Кваготов струилась к Шалтир, становясь её оружием, превращаясь в крайне плотные кровавые шарики, чей диаметр составлял около одного сантиметра. Переведя взгляд в сторону ходов, что прорыли Кваготы, Шалтир решила, что пора заканчивать. Отправив туда своё новообретённое оружие, кровавые шарики не медля ни секунды отправились выполнять приказ своей хозяйки, превращая в решето тех, кто стоял на их пути. Попав в сами туннели, они стали, хаотично двигаясь, отскакивать от стен, тем самым обрушая ходы и убивая тех, кто в них находился на данный момент. К этому моменту и сама Шалтир решила, что пора заканчивать. Сорвавшись вперёд, на бегу она перехватила копье ближе к наконечнику. Уклоняясь вниз от горизонтального удара Квагота-охранника, за чьей спиной прятался маг, Шалтир сместила центр тяжести к правой ноге, согнув ту в колене, а после нанесла удар копьём, пронзив насквозь этих двоих. Из их крови Шалтир создала несколько вытянутых конусообразных снарядов, которыми она пригвоздила насквозь ещё четверых Кваготов к стенам пещеры. Как только с ними было покончено, Шалтир отправилась дальше, набегу пронзая копьём ещё одного Квагота, который к несчастью для него замешкался, не зная что делать. Как только он был убит, Шалтир периферийным зрением заметила, что с правой стороны на неё прыгнул один из Кваготов, пытаясь запрыгнуть той на спину в надежде убить её, нанося удары в незащищённые места. Вытянув правую руку вперёд, Шалтир схватила того за глотку, раздавив ту, с силой сжимая кулак, а после швырнула его извивающееся тело в собратьев, которые в этот момент пытались перегруппироваться, вырвав при этом ему горло. Выкинув прочь кусок обезображенной плоти, Шалтир сжала руку в кулак так, что кровь прыснула меж её пальцев, а после нанесла размашистый удар назад, убив Квагота, что пытался к ней подкрасться со спины, снеся тому голову тыльной стороной ладони. Воспользовавшись его кровью и кровью ранее убитых, Шалтир вокруг себя создала множество серпообразных бритвенно острых лезвий, которые разлетелись в разные стороны от Шалтир, убив тех, кто ещё оставался в живых. Взглянув в сторону Ауры, Шалтир хотела удостовериться, что Ауре не нужна её помощь, но к её удивлению Аура одновременно с ней закончила свою миссию. Выйдя из подземного хода, Айнз, Смерть, Демиург, Гондо, а также отряд из пленных Кваготов отправились к Дварфийской крепости. К ним навстречу направились Аура и Шалтир, и лишь только гномья тяжёлая пехота с настороженностью смотрела на приближающихся незнакомцев, держа наготове свои топоры. Но проследив за реакцией той странной тёмной эльфийки, с которой гномы успели перекинуться парой-тройкой слов и узнав от неё, что она сюда пришла не одна, а также её хозяева хотят заключить альянс с их городом. Также немалую значимость сыграло и само присутствие Гондо в отряде, который был жив и здоров. Они, сложив два и два поняли, что кем бы ни были эти незнакомцы, врагами им они точно не являлись. А потому гномы опустили свои топоры и поспешили навстречу к их спасителям. — Господин Айнз! — прикрикнула Аура, едва не срываясь на бег, чтобы побыстрее добежать до своей группы. — Я молодец?! Я отлично справилась со своей миссией?! — остановившись на месте, начала тараторить эльфийка чуть прикрикивая, а потом осеклась, словно вспоминая что-то, и заговорила более спокойным голосом. — Простите меня, пожалуйста, я немного переволновалось… Хе-хе-хе... Так! Вдох! Выдох! И... успокоились! — закончила Аура наигранно выравнивать сбившееся дыхание. — Я молодец? Хорошо справилась? — Да, Аура, ты молодец. Хорошая работа. — похвалил ту Айнз, а после протянул руку и начал гладить Ауру по голове, устраивая небольшой беспорядок в её волосах. Услышав подобного рода похвалу, Аура смущённо заулыбалась, опустив покрасневшие от волнения уши. Как только рука Айнза покинула её голову, Аура начала приводить взъерошенные волосы в порядок, поправляя их руками. И лишь время от времени, Аура бросала кроткий ожидающий взгляд на Всадника, ожидая похвалы и от него... Но к несчастью для Ауры, Смерть полностью игнорировал ту, из-за чего в "юной" эльфийке зародилась обида. А потому она твёрдо решила, что добьётся того, что Смерть точно так-же как и Айнз потреплет её по волосам, и скажет какая она молодец... К этому моменту уже успела подойти Шалтир, явно готовая к тому, что её сейчас будут отчитывать за то, что она чуть было не потеряла голову из-за Кровавого Безумия. А потому каждый шаг для неё давался довольно тяжело, каждый раз отдавая глухой душевной болью где-то внутри девушки, пока её глаза поблёскивали от редких слёз, что так старательно пыталась сдержать Шалтир. Но всё же когда Шалтир приблизилась на расстояние вытянутой руки, искреннее надеясь на то, что её не заметят, либо же просто проигнорируют, окинув строгим взглядом. Остановившись на месте, на неё всё-таки обратили внимание. — Я... — хотела было заговорить Шалтир, но осеклась в самом начале фразы, словно забыв, как говорить. Молча стоя с полуоткрытым ртом, Шалтир опустила глаза в пол. Так она и стояла, пока Айнз не нарушил неловкую тишину — Шалтир, ты тоже довольно неплохо справилась и даже смогла сама подавить Кровавое Безумие. Молодец. — Да?! — радостно воскликнула Шалтир, искренне улыбаясь, пока её глаза блестели от влаги. Слова благодарности мгновенно подняли той настроение, напрочь сдувая волнения, что Шалтир испытывала чуть ранее, вернув той уверенность в себе. — Гондо! Плешивая ты борода! Можно сказать, что тебе повезло. Реши ты уйти на пару часов позже в шахты, то скорее всего разделил бы участь тех, кто пал здесь! — сказал один из подошедших Гномов. — Такое ли это везение, Тори? — хмуро спросил Гондо, исподлобья косясь на друга. — Да ладно тебе, Годно, ты же его знаешь. Его шутками можно даже мёртвого убить! Ха! — сказал второй гном. — Да знаю я, Фирт. — А вот это сейчас было обидно... — проговорил Тори, наигранно обижаясь. — Ладно, потом обсудим твои дерьмовые шутки за кружкой крепкого тёмного пива с густой пенкой, — высказался Фирт, — Гондо, быть может, ты представишь нам наших спасителей или они сами? — поинтересовался Фирт, а после перевёл взгляд поодаль от их компании и заметил стоявших позади них Кваготов. — Вот же, сучье племя! Осторожно! — выкрикнул Фирт, покрепче хватаясь за топор, шагая вперёд, но тут же был остановлен рукой Гондо, что легла тому на плечо. — Это пленники. Они их словили в заброшенном городе, — успокоил Гондо Фирта. — Ну, ладно... — сказал Фирт, чуть успокоившись. — Я это, конечно, уже говорил, но может ты представишь нас друг другу? — Позволь… — только было начал Гондо, как тут же был перебит Айнзом. — Думаю, мы и сами можем представиться, — сказал Айнз, перебив Гондо, — позвольте мне представиться первому. Моё имя Айнз Оаул Голн, — проговорил Древний, чем тут же привлёк к себе внимание Фирта и Тори. Вот правда те в ответ на его приветствие в страхе за собственные жизни по покрепче сжали рукояти своих топоров. Правда, подобная реакция на столь искреннее приветствие явно не понравилась стражам, на что те скривили лица, шагнув вперёд, готовясь к бою. Аура вновь сжала руку на рукояти хлыста, который уже успела вернуть на пояс; Шалтир перехватила свое копьё, описав им в воздухе небольшую дугу, опуская наконечник ближе к земле, пока в этот момент, из под рукавов Демиурга, прямо на его руки стекала тёмная вязкая маслянистая субстанция, которая мгновенно твердела от соприкосновения с воздухом, образовывая на руках демона довольно изящные матово-чёрные перчатки с длинными иглоподобными пальцами. Гномы, бросили беглый взгляд на своего друга, как бы спрашивая его: «Друг или враг?», на что Гондо в ответ лишь кивнул головой, отвечая, что это друг. Те опустили свои топоры, а после извинились за свою предвзятость перед их спасителями. — Хо, — добродушно засмеялся Айнз, — я не в обиде за подобное, но в следующий раз вам лучше быть осторожнее. Кто знает, как на это отреагируют другие… — Вы правы... — согласился Фирт, виновато почесывая, затылок чуть посмеиваясь. — Всё равно, простите нас. — Так, — начал Айнз, явно желая вернуть тему их разговора в нужное русло, —позволь представить моих компаньонов: Аура, Шалтир и Демирг. — как только Айнз произнёс имя Стражей, они вышли вперёд в том порядке, в котором их назвали, внимательно осматривая гномов, ровно как и гномы внимательно осматривали их, а после Стражи слегка кивнули в знак приветствия. Потом Айнз повернул голову в сторону Смерти, встретившись взглядом со Всадником, как бы у него спрашивая: «Ты сам представишься? Или мне тебя представить?». — Эх, — драматично и крайне наигранно вздохнул Смерть, — а разве мы с тобой не компаньоны? Я могу и обидеться на такое. — Знаешь, я уже жалею о том, что согласился с тобой пойти на эту миссию... — равнодушно ответил Айнз на сарказм Всадника. — Смерть, — коротко представился Всадник, выйдя чуть вперёд. Как только их имена были озвучены, Фирт и Тори переглянулись между собой уже во второй раз, как бы говоря друг другу: «Мир большой, каких только имён в нём нет...» — Тори, — представился гном, стоявший справа. Он был невысок и хорошо сложен, с гладко выбритой головой, на которой были татуировки из гномьего алфавита. Его огненно-рыжая борода, доходившая ему до пояса, была заплетена в тугие косы, а его пышные усы были чуть закручены, из-за чего выглядели довольно комично. — Главнокомандующий стражи, ну, или того, что от неё осталось... — эксцентрично усмехнулся гном, — эх, если бы не вы… мы бы уже не говорили... — Фирт, — заговорил уже другой гном, что выглядел точь-в-точь как Тори, правда с небольшими отличиями. В отличие от Тори, Финт имел крайне густые волосы чёрного цвета и карие глаза, тогда как у его брата были голубые глаза. — Отвечаю за оборону города. Лишь только благодаря моей дотошности город не пал. — Что правда, то правда, братец. Ладно, — вдохнул Тори, — в ногах правды нет, да и невежливо спасителей на пороге держать. Аура, верно? — спросил Тори, повернув голову в сторону Ауры, на что та кивнула в ответ, — Рассказала, зачем вы здесь, а потому, прошу за мной. Эх, Фирт, — обратился Тори, повернувшись к брату, — не службу, а в дружбу. Можешь сходить к этим старым пердунам, чтобы начинали совещание, хотя они и так его скорее всего уже начали, учитывая случившиеся… — закончил Тори, с грустью осматривая павших друзей. — А я пока гостей проведу. — Хорошо, брат. И не забывай, что и мы тоже должны будем на нём присутствовать. Тебя это в первую очередь касается. — на этих словах Фирт отправился обратно к крепости, возле которой во всю уже суетились гномы в безуспешных попытках открыть покорёженные ворота, что сейчас больше напоминали обезображенный кусок металла. — Извините, Фирт, — учтиво обратился Айнз к впереди идущему гному, — а как часто на вас нападают Кваготы? — Эх... — тяжело выдохнул Фирт. — Раньше довольно часто они на нас нападали, бывало по три-четыре на дню. Да и приходили они всегда небольшими отрядами, прямо как тот, что привели вы. — А потом они вдруг пропали, и вы решили что, они либо ушли, либо сгинули, не желая даже думать о том, что Кваготы могут однажды вернуться. Я прав? — внезапно заговорил Смерть, привлекая тем самым внимание остальных. — Да... — с некой горечью в голосе ответил Фирт, нехотя соглашаясь с болезненной правдой. — Вы правы. Наши лидеры решили, что нет повода для беспокойства, а потому можно сосредоточиться на других более насущных проблемах. Да и чего душой кривить, я тоже так думал первое время... — Но потом тебя одолели сомнения? Верно? — догадался Айнз. — Да… И я вновь начал натаскивать молодняк и не только, ожидая этого самого дня. — Но он не произошёл, и ты уже было подумал, что твои опасения напрасны, — продолжил за Фирта Смерть. — Верно, и я опустил руки, поддавшись безметежности. Но даже так, сомнения не покидали меня, и я время от времени проводил учения в течении оставшихся двух лет… Если бы они меня тогда послушали и согласились с моими доводами... — скрепя зубами от злости проговорил Фирт, хмуря брови. — Но нет! «Что это ты, Фирт, совсем уже от своих тренировок и одиночества голову потерял?! Даже в таверну не ходишь! Ты точно здоров?!» — говорили они мне… Столько бы не погибло бы в этот день, если бы меня послушали... — Но, даже так, твои воины доблестно сражались. Как их генерал, ты должен быть горд за них. Они знали, что идут на верную смерть, и даже так они не дрогнули, — пытался подбодрить того Всадник. — Вы… Вы… Вы правы… — кое-как найдя в себе силы ответил Фирт. — Спасибо на добром слове… Но какой смысл от этой «гордости», если мёртвых уже не вернуть… и никто о них уже не вспомнит… Эх, простите меня. Я как представлю, что мне ещё надо будет лично оповестить семьи погибших… Как только представлю заплаканные лица матерей, потерявших своих сыновей, которые едва только вступили во «взрослую жизнь»… — закончил Фирт, горько сплёвывая. — Знаете, я в эти моменты уже ничего не чувствую. — нервно усмехаясь, проговорил Фирт. — Они знали, на что шли, — заговорил Айнз, цитируя Всадника, — не стоит себя винить, Фирт. Фирт ничего не ответил, лишь ускорил шаг. К этому моменту гномы с горем пополам смогли всё же «открыть» ворота, выломав те вместе с креплениями и частями стены, ремонтом которой гномы незамедлительно занялись, после того как уволокли тот кусок металла, что до недавнего времени был воротам на переплавку. Пока одна часть гномов занималась этой работой, другая же собирала с поля битвы тела погибших и помогала тем, кому нужна была помощь, перевязывая раненных. Войдя в город, Айнз, ровно как и Смерть начали невольно осматриваться, разглядывая местные достопримечательности. Стражи тоже с любопытством рассматривали местную архитектуру города, которую они видели впервые. Правда, Смерть справедливо подметил, что местная архитектура чем-то отдалённо напоминала архитектуру Творцов, в которой в основном преобладал резной стиль, из-за чего многие здания в городе были украшены причудливыми фресками и рунами, что придавали тем индивидуальности, изображая на них существ из верований гномов. С интересом гости рассматривали необычный подземный народ, ровно как и его диковинный народ. Впрочем, и сами гномы с любопытством вглядывались в столь экзотических гостей, что были для них редкостью. Как-никак гномье общество было отчасти изолированно от внешнего мира из-за своего подземного образа жизни. Но это не значит, что они не поддерживали контакты с другими гномами города, ведя с ними торговлю. Лишь только Торговые Гильдии Гномов имели возможность для контакта с внешним миром, закупая у других крайне дешёвые по гномьим меркам ресурсы, такие как древесина, свежие овощи, долго хранящиеся крупы, а также мелкий сельскохозяйственный скот, который гномы худо-бедно да разводили, обеспечивая себя съестными яствами. Также, были и те, кто покинул родные города, уходя во внешний мир, становясь наёмниками, которые сгинут где-нибудь на поле боя, сражаясь за кошель золота, и о них мало кто вспомнит. Но бывало, что такие вот наёмники оседали в крупных городах, становясь в них кузнецами, что трудятся на нужды армий и живут себе припеваючи, время от времени навещая родных в их подземных городах. — Ладно, думаю, на этом моменте я вас покину, — заговорил Гондо, отходя в сторону, — мне ещё надо собрать других рунных кузнецов, — сказал Гондо с неким возбуждением в голосе от того, что дело всей его жизни снова получит право на жизнь. — Не стоит так спешить, Гондо, кто знает, сколько будет идти собрание. Давай я по его окончанию зайду к тебе, либо же отправлю кого-то. Что за просто так сидеть и ждать? — Хм, ты прав, Фирт. Как говориться, «в ногах правды нет». Ладно, дождусь я вас... — сказал Гондо, а после посмотрел на Айнза, на что тот кивнул тому в ответ, как бы говоря: «Не переживай, всё в силе». Подходя к зданию администрации, Айнз обратил внимание на гномов, что возложили цветы возле статуи некого гнома, что стаяла около входа в здание. Хоть на голом черепе Айнза сложно было разглядеть хоть какие-то эмоций, но всё же Фирт заметил, с каким интересом Айнз наблюдал за всем этим, а также внимательно рассматривал статую незнакомца. Сам же Фирт взглянув в лицо статуе, горько улыбнулся, словно съев дольку лимона, а после заговорил: — Это — наш король Гарунт Неукротимый! — с нескрываемой гордостью и неким обожанием в голосе сказал Фирт… Ныне покойный… — грустно подытожил гном, пока его голос предательски дрожал. — И что же с ним случилось? — спросил Смерть с неким любопытством в голосе, которая была вызвана реакцией Фирта на статую Граута. — Погиб около двухста лет тому назад во время Великого Бедствия. Я тогда совсем молод был, только в стражники подался, разменяв пятый десяток. Так сказать, у меня тогда только «молоко на губах обсохло». — с горькой улыбкой на устах сказал Фирт, вспоминая счастливое прошлое. — По крайней мере, если верит тому, что говорят остальные. Но вот я не верю в то, что наш Король мог как легко погибнуть! Ни он, ни тем более его супруга и отпрыски! Эх, с того дня всё у нас пошло под откос... Сначала потеряли столицу, потом ещё одну... Ну, эта та, что на поверхности, откуда вы собственно и пришли, и теперь мы сидим здесь, словно крысы в своей норе, волоча своё жалкое существование. — А что за Великое Бедствие?— спросил Айнз. — Если не хочешь рассказывать, то не говори, я не заставляю тебя, — добавил он, — нет нужды напрасно ворошить болезненное прошлое. После этого Фирт ненадолго замолчал, словно собираясь с силами. — Либо можете рассказать всё кратко, только самую суть, — вмешался Демиург, нарушая неловкую тишину. — Драконы. — Драконы? — переспросил Смерть, не зная значения этого слова. Что это за создания? — Гигантские ящеры четырёх метров ростом,и с возрастом эта цифра лишь растёт. Причём большинство из них ещё и умеют летать, а также дышать огненным или ледяным дыханием, но это в зависимости от вида. Эти жадные до золота сучьи ящерицы напали внезапно, посреди ночи. Мы даже оборону города не успели организовать, как осознали, что пали. Они ворвались в город, сметая всё на своём пути, оскверняя наши святыни и храмы, топча их своими лапами, превращая наш родной дом, Фео Беркан, в свое мерзкое гнездо и нашу усыпальницу, что на некоторое время стала их кормушкой... — сжимая со всей силы кулаки от злобы, дабы не дать эмоциям верх над собой, сквозь крепко стиснутые зубы проговорил Фирт. — После нам оставалось лишь бежать и скитаться в поисках нового дома. И с того самого дня нами правит Совет Регентов, что когда-то были советниками короля. Хотя, если удавалось убить такую скотинку, то довольно качественного и вкусного мяса хватало на добрых несколько месяцев… Хм, прошу прощения, я забылся… Закончив небольшой экскурс в историю гномьего королевства, Фирт замолчал. Тряхнув головой, чтобы избавиться от наваждений, что были вызваны воспоминаниями, он пошёл вперёд, где их стоя на пороге у входа в здание администрации ждал Тори. Никто ничего не сказал, после того как все услышали краткую историю падения одного из величайших гномьих королевств Фео Беркан от Фирта. Каждый из них был занят собственными мыслями. Айнз и Демиург уже во всю рассчитывали и продумывали то, как именно они могу воспользоваться данной информацией, и не только на благо. Смерть был занят размышлениями о том, где сейчас его брат Война и сестра Ярость, и живы ли они вообще сейчас, а едва уловимые мысли о их гибели вызывали у старшего из Всадников едва контролируемый гнев, который он старательно сдерживал. И лишь только Аура то и дело перекидывала взгляд своих разноцветных глаз с Айнза на Смерть, которые блестели от предвкушения, ведь рассказ Фирта, в особенности его начало, завели девушку, и она собиралась попросить одну из подобных «зверушек» себе в качестве домашнего питомца. Вот только она не знала, к кому лучше обратиться с подобной просьбой. И вот, шагая по длинным коридорам здания, что изнутри больше походила на крепость, они остановились, добравшись до зала Совета возле которого стаяла пара стражников. — Ну что же, вот мы и пришли... — вздохнул Фирт, явно не ожидая чего-то хорошего от того, что будет дальше, скривив лицо так, что оно едва ли не походило на гузно, при этом брызжа желчью в своём высказывании, смотря на двойные двери, изготовленные из тёмной древесины. — Ох, братец, сделай лицо попроще, а то оно у тебя на куриное гузно, — проговорил Тори, а после рассмеялся. — Не забывай, что мы с тобой близнецы. — … — Тори ничего не ответил брату, лишь перевел взгляд на стражников. Те в ответ лишь слегка кивнули головой, расступаясь по разные стороны от двери, открывая ту, дабы пропустить гостей внутрь. Сама комната Совета Регентов была довольно обширным местом овальной, чуть закруглённой формы, по стенам которой располагались многочисленные шкафы, тумбы и комоды, что битком были забиты разными книгами, пергаментами и эскизами. Она освещалась кристаллами, что испускали мягкий голубовато-белый свет и свечами. Но этого было мало, а потому в комнате был лёгкий, едва заметный для глаз полумрак. В центре комнаты стоял массивный круглый стол из цельного куска чёрного мрамора, что был пронизан многочисленными белыми и золотыми вкраплениями. С обеих сторон от стола стояло множество стульев и один «особый» — он был не такой, как другие. Сделанный из более качественных материалов, он больше походил на трон, чем на стул. Величественный и массивный, сделанный из камня, золота и тёмно-чёрного дерева. Этот трон был шедевром ремесленного искусства, это было заметно и не вооружённым глазом. Даже просто смотря на него, можно было понять, что те, кто создал его, вложили в свое творение всю душу. На сиденье трона лежала покрытая пылью золотая корона, что была символом тому, что у этого трона нет хозяина. По обе стороны от «пустого места» сидело по четыре мужчины явно не молодого, но и не почтенного возраста, одетых в довольно простую, но при этом в практичную одежду из плотной разноцветной ткани. Также на них была диковинного вида кольчуга, что больше походила на обычную рубашку, чем на элемент защиты, которая дополнялась тяжёлыми латными штанами и сабатонами, а на некоторых помимо этого была ещё и кираса, а возле их рук лежали их шлемы. Каждый из гномов, что сидел в этой комнате, был почтенным мастером в своём деле, будь то ратное дело, либо же пивоварение. Стоило гостям переступить порог комнаты, Регенты тут же оценивающе посмотрели на своих спасителей, делая те или иные выводы. Вот, правда, стоило тем посмотреть на Айнза, как на их лицах пробежала едва заметная тень страха, из-за чего на их лбах обильными каплями выступил пот. Пока Регенты нервно переглядывались между собой, решая как им лучше поступить в этой ситуации, которая явно не была стандартной, но всё же успокоившись, они уже было хотели заговорить, как гнетущую тишину прервал гневный крик Фирта, который явно позабыл о гостях, стоявших у него за спиной, что едва ли брызжа слюной принялся осуждать Регентов за их бездействие и пренебрежительное отношение к врагу их народа, не забывая не особо лестно высказываться о них и об их близких и родных. Правда и сами Регенты, услышав подобное, за словом в карман не лезли, а потому тоже не стеснялись в своих выражениях, пока в один миг Фирт не назвал их «обритыми коротконогими жирными Хоббитами». Брошенные им слова в порыве гнева были подобны выбитым из кремня кресалом искрам, что упали на сухую траву. Из лёгкого тления всё переросло в стремительный, всепоглощающий пожар. Завязалась драка, гномы крепко намертво вцепились друг другу в бороды, нанося при этом множественные удары по лицу кулаками. Драка началась столь же быстро, как и закончилась, ведь оставшиеся члены Совета Регентов, которые не поддались на провокации Фирта, начали разнимать этих драчунов, оттаскивая их друг от друга, словно бешеных псов, для того чтобы они вновь начали спорить между собой. И когда в очередной раз в обе стороны полетели оскорбления, их «идиллию» нарушил Айнз, громко закашляв, пытаясь привлечь внимание к себе. Правда, это не помогло, и тогда Айнз посмотрел Смерти в глаза, как бы говоря: «Теперь твоя очередь». В руку Смерти легло Чёрное Милосердие, он направил это оружие смерти и разрушения на гномов, а после подгадав подходящий момент выстрелил в них. Как только боёк ударил по барабану револьвера, раздался оглушительный хлопок, перепугавший гномов, и те отпрыгнули в стороны, разбегаясь словно тараканы. Он начали ошарашенно смотреть в то место, в которое попала «пуля», раздробив собой добрые десятки сантиметров прочного камня, уходя глубоко в горную породу. После Регенты и не только посмотрели с ужасом на дыру, что проделала «пуля», а после они перевели взгляд на своих гостей, о которых они напрочь позабыли. — Быть может мы начнём? — добродушно спросил Айнз, выйдя вперёд, разведя руки в стороны. Его нижняя челюсть с омерзительно громким щелчком открылась, словно кость, что встала на место, заставив гномов поёжиться от неприятного звука, а потусторонний огонь в его глазницах на мгновение вспыхнул чуть ярче обычного, подло выдавая предвкушающий настрой Айнза. — Д-д-да. Прошу прощения, я немного забылся... — заговорил Фирт, виновато опуская голову. Его примеру последовали и другие Регенты, особенно те, что как раз таки и участвовали в потасовке, виновато отводя свои взгляды, слегка краснея от стыда. Из-за спины Айнза вышел Тори, который понимал, что если драка продолжится, то ситуация может стать в разы хуже, в потому он хотел уже было сам вмешаться в этот конфликт, дабы успокоить разгорячённого брата, но не успел он сделать и двух шагов, как на его плечо легла рука Демиурга, слегка сжимая его. Тори повернулся, смотря на демона, вопрошающе подняв одну из бровей, на что Демиург лишь мягко улыбнулся и сказал: «Наши хозяева справятся сами, нет нужды вмешиваться, тем более вы можете пострадать». Тори не понял, что именно имел в виду Демиург, говоря эти слова. До тех пор, пока от неожиданности не подпрыгнул на месте, испугавшись оглушительного выстрела. Тори перевёл взгляд на Всадника, благодаря Смерть за вмешательство, ведь теперь Регенты, да и не только они, были словно шёлковые. — Благодарю вас за это. Если бы не вы, кто бы знал, насколько в этот раз всё это дело могло бы затянуться... — сказал Тори со вздохом, смотря на Смерть, кивая тому в благодарность. — В прошлый раз Совет затянулся аж на целые сутки... — скептично сказал Тори, смотря на недовольных Регентов, которые явно не ожидали того, что он встанет на сторону чужаков… Регенты, ровно как и братья Тори и Фирт, заняли свои места за столом переговоров, ожидающе смотря, когда Айнз и Смерть займут свои. Заседание совета Регентов началось. Первым заговорил Айнз, сперва представившись. Он рассказал Регентам о целях их визита сюда, не забывая предоставить вещественные доказательства своих слов, кои были запечатлены в Кристалле Душ. Айнз засунул правую руку в широкий левый рукав своей мантии, доставая оттуда Кристалл Душ. Диковинного вида кристалл едва прозрачного бледно-голубого цвета лежал в его костяной руке, плотно сжимаемый пальцами. Внутри же самого камня то и дело вспыхивали всполохи потустороннего дыма, сопровождающиеся едва уловимым для глаза блёклым светом, из-за чего ошибочно можно было подумать, что он светится. Сложная геометрическая форма кристалла представляла собой ромбоикосододекаэдр, на гранях которого были высечены многочисленные руны защитного и сдерживающего типа. Стоило гномам только увидеть Кристалл Душ, как их глаза запылали от любопытства, в особенности у мастера пещер и шахт и мастера-кузнеца, которые едва ли не подпрыгнули на месте, подавшись вперёд, стараясь как можно лучше рассмотреть данный камень, а Гильдмастер торговой гильдии вовсю пытался оценить ценность данного предмета, нервно ёрзая на своём стуле. Увидев подобную реакцию, Айнз улыбнулся, ведь всё шло так, как он и планировал. Стоило Айнзу положить Кристалл Душ на стол, как руны на камне начали слабо мерцать, разгораясь всё сильнее с каждой секундой. И из него начал литься вверх слабый луч мерцающего света, внутри которого были запечатлены мгновения того, что было. Все присутствующие в комнате были свидетелями того, как под натиском демонических легионов пали Небеса во тьму; как безумный гигант, закованный в лёд, кости и метал руководил армией мёртвых и штурмовал высочайшие стены каменной крепости на просторах снежных пустошей, которые содрогались под ударами гиганта; как несчётное множество огромных воронов жертвовало собой, пытаясь в безуспешных попытках оттеснить захватчиков. Всё это «шоу» длилось не более минуты, но даже этого времени хватило, чтобы погрузить комнату в гнетущую тишину, в которой даже можно было услышать биение сердец. Всё гномы впали в глубокую задумчивость. Даже безмолвно стоящие возле стены стражи неосознанно сделали несколько шагов вперёд, чтобы получше рассмотреть лица своих врагов. Как только видение рассеялось, Айнз забрал со стола Кристалл Душ, вернув тот в рукав своей мантии. Гномы ещё некоторое время сидели в тишине, обдумывая увиденное, лишь изредка переглядываясь между собой, но всё же первым тишину нарушил главнокомандующий: — Это… всё… правда? — сказал он дрожащим от волнения и страха голосом, не веря в то, что он сейчас увидел. — Вы подозреваете нас во лжи?! — спросил Айнз, поставив руки на стол, холодным, чуть рокочущим голосом, который предательски выдавал его недовольство. Потустороннее пламя в пустых глазницах его черепа сжалось до размеров угольков, что выпали из костра, пылая во тьме ярко-оранжевым светом, смотря прямо в глаза главнокомандующего. От подобного заявления гному стало не по себе. Пот крупными каплями стал стекать по его лицу, впитываясь в густые брови и бороду, в которой утопала нижняя часть его лица, ровно как у любого среднестатистического гнома. Сам гном, ровно как и его братья, был невысок, но крепко, можно даже сказать, массивно сложен, а всё из-за своих широких плеч. Под его шлемом были видны густые пряди волос каштанового цвета. Такого же цвета были его брови и густая, «аккуратно» уложенная, заплетённая в косы по бокам борода, которую он в этот момент нервно теребил, не обращая никакого внимания на воющий от боли желудок, что давал о себе знать из-за шалящих в этот момент нервов. Лицо гнома можно было назвать обычным, даже слегка грубым, мужественным и по-своему красивым, с горбатым носом, переносицу которого, ровно как и правый глаз, пересекал старый, хорошо затянувшийся шрам. То, что в этот момент ощутил гном, он не мог спутать ни с чем. А именно предчувствие смерти, которое он испытывал лишь тогда, когда ему доводилось сталкиваться с существами, могущество и силу которых тот не в силах постичь. И подобных тварей было не мало за его жизнь. Ему даже показалось, что воздух вокруг Айнза начал рябить и искажаться, но это была лишь иллюзия его собственного разума. То, что заложено в абсолютно любом живом существе, а именно инстинкт самосохранения, что был помножен на колоссальный жизненный опыт гнома, хоть он и не был молод, как Фирт, но и старым его нельзя было назвать. Скорее он был в самом расцвете сил. Рот гнома наполнился тягучей, вязкой слюной, которую тот громко сглотнул. Успокоив свой нервы, он заговорил вновь: — Н-нет! — нервно вскрикнул гном, тем самым привлекая к себе ещё большее внимание других Регентов, ведь они впервые видели своего друга настолько взволнованным, хоть они тоже испытывали первобытный страх, но старались этого не показывать. После сказанного давление, что испытывал главнокомандующий, пропало в одночасье, словно его и не было. Ему на смену пришла гнетущая, зловещая тишина, и он был готов поклясться, что слышит, как потрескивает потусторонний огонь в глазах Древнего, что в этот момент смотрит прямо ему в лицо. — Прощу прощения, — внезапно заговорил Айнз, спокойным добродушным голосом, который полностью уничтожил витающее в воздухе напряжение. — Я неправильно истолковал сказанное вами. Ещё раз примите мои извинения. — А?! Что? Нет, нет, нет! Вам нет нужды извиняться, это мне стоило подумать, прежде чем что-то сказать! — лихорадочно замахал руками главнокомандующий, призывая Айнза не извиняться. — Как-никак я не знал, как вы можете на это отреагировать, но даже так, в увиденное верится с большим трудом… — закончил главнокомандующий, опасливо поглядывая на Айнза, стараясь распознать хоть какие-то эмоции на его гладком черепе. Но даже так, при всём своём опыте для него это было непосильной задачей, а потому он мог лишь делать скоропостижные выводы, ссылаясь на то, как горит потусторонний огонь внутри глазниц Айнза. — К несчастью, это правда… — внезапно заговорил Смерть, открыв глаза и смотря прямо на гнома. Его голос хоть и был груб, ровно как и всегда, но он был на удивление спокоен. И от этого становилось не по себе настолько, что даже Айнз, поглядывая на Всадника, инстинктивно приподнял руку, готовясь сотворить щит из чар в случае опасности. — … — главнокомандующий опять громко сглотнул, стараясь не обращать внимание на свой желудок, что сегодня явно был против своего хозяина, а потому волком выл от боли. Но даже так, он не ощутил того же страха, что испытал ранее. Он понял, что эти слова были сказаны не для устрашения, а для подтверждения того, что они всё видели, вглядываясь в потусторонний свет того диковинного камня. Главнокомандующий хотел заговорить, но Смерть перебил его. — Пойми, гном, — сказал Смерть, вновь смотря на главнокомандующего, и тот в этот момент понял, что он до сих пор не представился, — время, что мы можем тратить на обсуждение всяких мелочей у нас крайне ограничено. В этот самый момент Люцифер и его легионы уничтожают Равновесие, перекраивая его под собственные цели, и даже это мир в относительной безопасности лишь благодаря нам. Но наши силы сильно ограничены, и мы не можем разорваться. От Небес осталась едва ли пара тысяч ангелов, что могут биться, а от Преисподней едва ли столько же лояльных демонов. Конечно, не только представители Двух Царств есть среди нас. На нашей стороне есть и Древние, и Творцы, а от Совета лишь два Всадника… — Смерть хотел было сказать что-то ещё, но его перебил Айнз, а потому Всадник не стал продолжать, лишь смерил Древнего недовольным взглядом. — И именно потому мы вынуждены прибегнуть к помощи младших рас, чтобы защитить этот мир и спасти другие. И пусть на нашей стороне одни из сильнейших существ Мироздания, но даже так, мы малочисленны и слабы… — после сказанного Айнзом в комнате вновь воцарилась зловещая тишина, в которой Регенты всё же смогли осознать всю серьёзность той опасности, что угрожающей тенью нависла над этим миром. Некоторое время просидев в полной тишине, Айнз продолжил. — Мы даже не можем осознать всей силы нашего врага, что в «одиночку» поставил всё Мироздание на колени, зная лишь то, что она превосходит все наши ожидания... Пока превосходит… — Айнз собирался продолжить свою речь, но был перебит Смертью, который проигнорировал недовольство Древнего. — В прошлый раз, чтобы ранить и заточить Люцифера в клетку, в которой он должен был сгнить заживо, сидя в ней вечность, потребовались просто колоссальные даже по тем далёким временам силы. Сотни тысяч Ангельских легионов от Небес. Столько же лояльных Демонов и Демонов Наёмников от Преисподней. Бессчётное число Древних и Творцов с их конструктами и Стражами. Четыре Всадника и всевозможные силы, что смог тогда собрать Совет. С этим всем мы выступили к цитадели Тёмного. Эхо той ужасающей битвы до сих пор разносится по Адским равнинам Умбрал. А сейчас… — пессимистично, ровно как и всегда, подытожил Смерть. — Хм! — фыркнул Айнз. — А я и забыл, какой ты у нас «оптимист». — Поверь мне, Айнз, нет худшего чувства, чем надежда. Уж лучше всегда рассчитывать на худшее, ведь тогда оно не так страшно… Пока Древний и Всадник говорили, никто не осмеливался произнести и звука, особенно Стражи, стоящие возле одной из стен, что в этот самый момент с фанатичной преданностью в глазах слушали своих хозяев, подмечая для себя те или иные моменты, которые они обязательно между собой обсудят как только выдастся подобная возможность. Да и сами Регенты поверили им. Ведь сложно было игнорировать слова подобных существ. Они не знали, были ли их слова приукрашены или же наоборот в них присутствовала недосказанность, но то, что они почувствовали из-за их слов, эмоций и чувств, что были вложены в них, то была правда, в которой нельзя было сомневаться. Они ощутили это всем своим естеством, а потому Регенты, переглянувшись между собой, решили действовать, ведь их содействие не только принесёт им спасение от неизбежных ужасов будущего, но и личную выгоду не только им, а всему народу гномов. Ощутив на себе взгляд двух пар глаз, что сейчас смотрели на них с неким любопытством, ожидая их решения, Регенты поняли, что время на раздумье подошло к концу. — … — хотел было заговорить главнокомандующий, успевая лишь безмолвно открыть рот, но был в очередной раз перебит. Правда, сейчас своим хорошим другом, гильдмастером торговой гильдии. — Прошу прощения, — заговорил гном, привлекая к себе внимание, — моё имя Велл. Позвольте спросить, а какой будет наш статус при вступлении в Альянс? И какого рода помощь будет требоваться от нас? — спросил Велл, хотя он сам частично знал ответ на этот вопрос. Сам Велл был высок, примерно на пол головы выше всех присутствующих здесь гномов и крайне тучен, с коротко стриженными чёрными волосами и пышной бородой, что непослушно топорщилась в разные стороны. — Равный. — коротко ответил Айнз, чем вызвал искреннее удивление у Велла, ведь он явно рассчитывал на худшее. — Вы также получите доступ к технологиям и знаниям, что невообразимо превышают ваши. Ну, а от вас понадобится… — Живая сила. Нас слишком мало, так что любой опытный воин и не только будет полезен, — перебивая Айнза, закончил за него Смерть. — А что насчёт рекрутов? — поинтересовался главнокомандующий. — Сомневаюсь, что вы бросите их в бой в самое пекло в надежде на то, что они в таких условиях пройдут курс молодого бойца. Это неразумное использование солдат. — в мгновение голос гнома наполнился сталью, а в словах звучал лишь холодный расчёт. Практически всех присутствующих в комнате гномов взбесили подобные слова, ведь главнокомандующий говорил о чужих жизнях так, словно это были пешки на шахматной доске. Лица гномов покраснели от злобы и возмущения, их рты оскалились, хищно скрепя слегка желтоватыми зубами, пока их могучие руки сжимались добела в кулаки, причиняя тем боль, которая успокаивала и отрезвляла гневный от эмоций разум. И лишь Фирт был спокоен, ведь он знал, что однажды сможет расквитаться с этим коротконогим ублюдком, и подобная возможность будет предоставлена тому в ближайшем будущем...