Последние дни Галактики

Узнав о том, куда направился учитель, Энакин не сразу понял, какие чувства это подняло со дна его души, а поняв их, испугался. Такой тяжёлой и душной волной накрыли они его сознание, вызвав на поверхность жестокую обиду и злость, а так же почти отвращение к своему статусу падавана. Но по большей части это был негатив по отношению к наставнику, то, что тот повёл себя так несправедливо. Другие учителя всегда и везде брали с собой учеников, желая на примере показать им, что значит жизнь джедая и на практике обучить специфике своей работы. А так же, рассказывали им обо всём, что знали и узнавали, желая посоветоваться и выяснить мнение подрастающего. Все, но только не Оби-Ван Кеноби, как с горечью заключил для себя Энакин. - Он мне не доверяет, - проговорил он с болью - Я никогда не был и не стану для него полноценным союзником, он считает меня лишь навязанной обузой по долгу перед своим учителем. И мне вряд ли удастся стать для него большим, а я ведь так этого хотел, так старался быть лучшим из лучших. Для Оби-Вана не было секретом то, как сильно Энакин мечтает о настоящей службе, серьёзном задании, которое он проведёт сам, даже будучи ещё падаваном. Это смогло бы поднять его выше в собственных глазах и глазах товарищей, заставить их посмотреть на себя иначе, заставить понять, что он лучше и может больше, чем думают все они. И именно поэтому Кеноби и не давал Скайуокеру ничего из того, что выходило бы за рамки стандартного курса падавана. Он чувствовал, что это могло развратить самолюбие юноши, позволив зазнаться и стать пустым хвастуном. Или, что волновало больше и сильнее, мог нанести себе вред, будучи не готовым к такому испытанию. Сам Энакин таких вещей не понимал и искренне считал себя несправедливо обиженным и обделенным. Раньше он тоже испытывал такие чувство, но было это как-то мимолетно и быстро уходило, не успев толком укорениться в душе. Сейчас же его просто трясло от них, разрывая на часто душу и сердце. Ведь случилось такое важное событие - началась война, джедаи становились генералами, а учитель не только не взял его с собой, за клонами, но и вообще не сказал об этом. Как можно относиться к нему после такого? Энакин ощущал как на его глазах выступили злые слезы. Юноша сжал кулаки и крепко зажмурил глаза, чтобы они отступили и тут же захотел поделиться своим негодованием с кем-то родным и близким, кто способен понять его и разделить то, что он чувствует. Такой человек нашёлся легко и сразу, адрес, где он живёт, был хорошо известен. И вот Энакин уже в спидере и летит на Средний уровень, в гостиницу, где мама, как и всегда, с радостью встретила его и утащила в комнату, чтобы поговорить наедине, пока нет мужа. Шми уже привычно поставила на стол чашку с чаем и блюдо с печеньем, чтобы придать разговору доверительный настрой и после этого только спросила: - Эни, что случилось? Я же вижу, ты сам не свой. Материнское сердце не обманешь, оно видит всё лучше, чем сам Магистр Йода с его великим уровнем владения Силой. К тому же, в отличие от того же Йоды, мать всегда живо интересовалась проблемами и делами сына не потому только, что должна, а потому, что реально ощущала в этом необходимость по зову родственных чувств. Энакин это видел и с искренним порывом надежды на понимание и отклик, рассказал всё, что узнал только, что из голонета, заключив свой горький рассказ сакраментальной фразой: - Мама, я не нужен своему учителю, он не принимает меня всерьёз! Шми слушала его долго и внимательно, впитывая в себя откровения сына, после чего произнесла как можно мягче: - Пойми меня правильно, Эни, но я полностью на стороне Оби-Вана, я помню, как его учитель обещал мне беречь тебя, а после его гибели эта обязанность перешла к нему. Долг для него свят и он гораздо важнее всех обид и рисков. Именно поэтому, желая уберечь тебя, Оби-Ван и поступил так, а не потому, вовсе, что ты ему не нужен и ему плевать на твои чувства, просто он видит, что ты пока не готов к такому и потому не взял тебя с собой. - Мама, но если я готов, - упрямо возразил ей Энакин, с грустью осознавая, что мама его совсем не поняла и вряд ли встанет в этом вопросе на его сторону - Я ощущаю в себе стремление к миссиям и большим свершениям. - А готов ли ты принять ответственность за то, что они могут не оправдаться и ситуация пойдёт против твоего плана? - резонно заметила Шми, прямо взглянув сыну в глаза. - При правильной постановке плана риска не будет, - слишком уверенно сказал Энакин, не желая сдавать позиций. - А если по твоей вине погибнут невинные? - снова поинтересовалась Шми - Потому, что ты что-то не продумал в плане. Сможешь ли ты потом спокойно жить с этим? Ответа на этот вопрос Энакин не знал, но и желание делиться бедой с матерью начало уже сходить на нет. Здесь он всё равно не получит того, что нужно, это Скайуокер понял давно и потому быстро перевёл разговор на другую тему, чтобы не поссориться с мамой и посидев с ней ещё какое-то время, вернулся в храм и на взлётной площадке встретил очень необычного гостя, что редко наведывался в Орден и каждый раз для этого были веские причины. Только вот в данный момент верховного канцлера интересовали явно не дела начавшейся войны, ибо увидев на площадке Энакина, тот с радостью устремился к нему: - Приветствую тебя, Скайуокер, вижу, ты не слишком рад тому, что твой учитель улетел без тебя? Эти слова и этот участливый тон вселили в Энакина новую надежду на возможное понимание и на то, что в этот раз явно услышит то, что хотел бы и чего давно ждёт. Поэтому с огромным удовольствием согласился провести вместе с канцлером этот вечер. К огромному удовольствию самого канцлера.

***

В небе над Утапау вышла из гиперпространства первая эскадрилья, ведомая клонами. Она вылетела прямо с Камино и тотчас устремилась в самое сердце битвы, стремясь нанести противнику страшный удар, кем бы он ни был. Их с детства учили тому, что это и есть важнейшая цель и столп их существования, иной жизни и иного пути для них не было и потому все клоны посвящали себя полностью этому непростому, но благородному делу. Они вылетели, как только над планетой прозвучали первые военные выстрелы, это сепаратисты, в ответ Республиканской армии, прислали свою эскадрилью, пилотируемую дроидами, а так же дроидов-стервятников. Вся орбита и каждый её участок был под огнём, победителей не было, только вопрос, кто станет им? В то время на земле так же готовились к бою, Магистр Кеноби, совсем недавно получивший это звание, надевал доспехи, что изготовили для него по спецзаказу, они были любимого им светло-бежевого, почти белого цвета, лишь на наручах и наплечниках краснел крупный знак Ордена, говоривший о его принадлежности. Кеноби уже затянул последний крючок на горжете и поправив поножи поверх сапог, с удовольствием глянул на себя в зеркало, любуясь новым обликом и одновременно пытаясь привыкнуть к нему и своему теперешнему статусу. - Генерал Кеноби, - сказал он в слух - Генерал Армии Республики. После этого он вышел на плановый совет с другими генералами и командиром своего батальона капитаном Коуди. - Левый фланг противника не так хорошо укреплен, надо собрать костяк наступление там, - начал свой доклад капитан. Кеноби тотчас включился и принялся расставлять клонов по всей линии флангов, как фигуры кораблей в игре Космический бой, при этом подробно объясняя, куда и как направится каждый. Клоны слушали своего новоявленного генерала, будучи заранее готовыми к любым его распоряжениям. И к тому, что первый бой может стать последним для многих из них, если не для всех.