Последние дни Галактики

Эскадрилья Кеноби под прикрытием флагмана летела на прорыв. Истребители плавно летели друг за другом, не нарушая строй, одновременно успевая обстреливать дроидов и стервятников, те налетали со всех сторон, всеми силами пытаясь отрезать путь. Кеноби отдавал приказы не отступать, а отвечать ударом на удар, огнём на огонь, если точнее. Юные бойцы-клоны, много раз изучавшие бой на практических занятиях на станции Камино, попав в бой реальный не терялись, а выполняли каждый приказ генерала, следуя его указаниям чётко и слаженно. Вёл всех командир Коуди, воспитанный иначе, чем все, в отдельной группе под названием Элитный республиканский командос, в которой готовили исключительно командира, задачей которых было руководство батальонов и право распорядиться приказами генерала. Например, прорывать фланг, несмотря на шквальный огонь сепаратистов. Клоны стреляли прицельно, стремясь проделать брешь в обороне противника. Это не сразу, но удалось и Кеноби первым влетел в прорванное кольцо. И тотчас же радиоэфир взорвался сообщениями о прорыве фланга первым десантом. Но диссонансом с этой радостной новостью звучали в эфире предсмертные крики клонов, которым не слишком повезло попасть под огонь дроидов. Это был их первый бой, явно не рассчитывая стать единственным. Они только, что вышли за пределы станции и не успели понять ничего в реальном мире. Понимал ли хоть кто-то из них, что умирает? И пожалел ли о том, что вышел со станции? Едва ли, ведь смысл жизни они видели только в войне и надеялись, что успели принести хоть какую-то пользу. Оби-Вану при этом было сейчас ничуть не легче, он вылетел через брешь, но едва ли это была победа, лишь небольшой успех на фоне общего противостояния. Дроиды никуда не делись, а лишь ещё ожесточённее набросились на остатки эскадрильи, они безо всякой жалости добивали подбитые корабли клонов. Кеноби стремился на помощь каждому и ловко лавировал между кораблями, прикрывая то одного, то другого бойца, часто сам подставляясь под удар. Это не могло пройти без потерь, касаемых не только того, что Магистр не всех успел и смог спасти, а в том, что и он сам не мог похвастаться неуязвимостью киногероя. В доказательство этого он, снижаясь к поверхности, услышал звон разбитого стекла и через миг его правое бедро обожгла огненная боль и нога буквально онемела. Стараясь не замечать этого, Кеноби продолжал обстреливать противника, зенитные пушки которого сбить не удавалось. Тут на первый план вышел командир Коуди и заметив сбитый истребитель генерала, направил свой в ущелье, призывая следовать за ним. Там будет проще продержаться до того, как придут следующие отряды и так же большая возможность вызвать помощь. Иначе было не справиться.

***

Канцлер пригласил Энакина к себе в кабинет, что располагался на самом верхнем уровне здания сената. Скайуокеру сразу понравилось там, ещё когда он в первый раз побывал в этом месте. Тогда, несколько лет назад, когда на сенат было нападение и сотни дроидов-убийц летали по залу, выслеживая и расстреливая политиков, каждый своего, правда один был нацелен вовсе не на сенатора, а на простого секретаря по имени Тайро Коладиан, что достал слишком важную информацию, которую так и не успел передать Оби-Вану. Энакин и другой падаван Феррус Олин были назначены охранять канцлера и после этого оба удостоились приглашения в кабинет и личной благодарности Палпатина. Энакин тогда отметил силу характера и убеждения, свойственные этому человеку и ужасно хотел стать похожим на него и потому использовал любую возможность пообщаться с канцлером. Сейчас был очень удобный случай, тем более, что Энакин как никогда хотел поделиться с ним своей проблемой, ощущая, что тот поймёт его и при этом скажет именно то, что Энакин ожидает услышать. То, что созвучно и его мыслям тоже. - В чём дело, Энакин? - мягко начал Палпатин, ставя перед гостем чашку с ароматным чаем, что только, что принёс дроид-секретарь - Я же вижу, тебя что-то тревожит. - Не просто тревожит, - охотно произнёс Скайуокер - Я просто возмущён такому пренебрежению, учитель явно перегибает со своей заботой, словно не видит, что я давно вырос и более не нуждаюсь в пристальном контроле. Лицо юноши покраснело, а глаза приняли ожесточённое выражение. Он отпил из чашки, чтобы успокоится, удивляясь непривычному вкусу чая. - Энакин, ты совершенно прав, - спокойно, но уверенно ответил Палпатин - Я вижу, как сильно ты отличаешься от своих ровесников, ты ушёл по развитию далеко вперёд и не каждый готов принять это, твой учитель тоже, он пытается втиснуть тебя в рамки, предназначенные для других учеников твоего возраста, хотя и знает, что они для тебя давно тесны. - Но я не могу ему этого объяснить, - сокрушенно произнёс Энакин - Он упорно продолжает не верить в мои силы, а видеть во мне лишь мальчишку, не способного сделать и шага без его ведома. - Мне кажется, что одних слов тут недостаточно, - веско заметил канцлер - Стоит тебе доказать их на деле и его отношение к тебе станет иным. Достаточно показать, что ты можешь и готов к большему и начать можно прямо сейчас. У вас в ангаре есть сейчас свободные корабли. Думаю, не стоит учить тебя пилотированию?