Легенда об ужасе с горы Гнёк

      Джезар с аппетитом ел сырники. Абиен ограничился небольшой порцией. Он хотел заплатить за вход, но девчонки не стали брать деньги. Кира решила, что раз уж они закрыты, то эти парни — гости дома, а не ресторана. К тому же они уже как-то сели за один стол, после этого брать с них плату казалось неловким и странным.       Друзья снова пересказали историю про поджог, когда Джезар поинтересовался, что с дверью. Абиен задумчиво обсосал ложку из-под варенья и негромко спросил:       — Вы подозреваете кого-то?       — Ну, мысли есть, — сказала Кира, пожав плечами. — Но вряд ли это можно проверить.       — Можно, — возразил Джезар. У него был спокойный голос, но Кире от этого гулкого баса стало не по себе. — Абиен у нас жрец Гарганы. Думаю, он мог бы для вас провести ритуал. Правда, друг?       Абиен кивнул, а Кире стало ужасно неловко из-за того, что она не разбиралась в местном пантеоне. А ведь могла бы. У них дома, между прочим, был самый настоящий бог.       — Богиня Гаргана олицетворяет правосудие и справедливость, — тихо пояснил Инай для девчонок.       — Это так, — подтвердил Абиен. — Я иногда провожу ритуалы для некоторых судов. Моя богиня, конечно, не даёт мне подробных инструкций. Но, когда возникают сомнения, она может ответить, виновен ли человек и справедливо ли наказание.       — Только, насколько я понимаю, — сказал Джезар, утирая бороду от сметаны, — так как никто из вас не пострадал, вы, самое большее, сможете получить возмещение за обгоревшую дверь.       — Ничего страшного, — ядовито сказала Кира. — Если мы угадали, чьих рук это дело, стоит хотя бы потрепать ему нервы.       Майя с Даялом убрали со стола, и Абиен достал небольшой мешочек из тонкой кожи. Он взял из него несколько камушков с разными символами, но это были не буквы местного алфавита. Абиен пошептал на камни и бережно выронил их на стол. Потом внимательно изучил результат и нахмурился. Инай пожевал щёку и покачал головой, как будто случилось что-то, чего он ожидал.       — Гаргана не отвечает мне, — слегка удивлённо сказал Абиен, оторвавшись от созерцания камушков. — У вас, случайно, нет благовония или свечи?       — Всё есть, — с готовностью вякнула Кира и вышла на кухню из зала.       Абиен подкурил поданный пало санто, зажёг небольшую свечу без запаха и снова что-то шепнул камням, прежде чем бросить их на столешницу.       — Не понимаю, — вполголоса проговорил он. — Такое бывает, когда в деле замешан жрец. Боги не любят вмешиваться в жизни друг друга. Неужели поджог совершил служитель храма?       — А может, жрец не преступник, а жертва? — со смешком уточнил Джезар и посмотрел на Киру: — Ну-ка, признавайся, кто твой бог-покровитель?       Кира машинально бросила взгляд на Иная и едва удержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Инай извинился и отлучился наверх, но быстро вернулся. В руке у него был кусочек нежной цветастой ткани, и Кира с удивлением узнала отрезок его балахона, в котором он вышел к ним при знакомстве. Инай протянул Абиену обрезок и произнёс:       — Я хотел бы принести жертву богине Гаргане. Пожалуйста, проведите ещё один ритуал.       Абиен поднёс яркую ткань к свече, и она вспыхнула так, словно была облита бензином. Он инстинктивно разжал костлявые пальцы, но обрезок сгорел дотла, не успев приземлиться на стол. Абиен вновь бросил камни, и удивлённо взглянул на Иная:       — Гаргана дала ответ. Ваши догадки верны.       — Серьёзно? — спросила Кира, округлив глаза. — Это Жаян?       — Жаян Зинлиц? — уточнил Джезар и покачал головой, когда Кира кивнула. — Ну вы даёте. Вы же вроде недавно приехали в Чар-Цеташ.       — Я сообщу в суд, — сказал Абиен. — Это ведь подождёт немного? А завтра к полудню можете приходить к Большой площади.       Девочки поблагодарили гостей, и вскоре они ушли. Джезар на прощание как-то особо тепло улыбнулся Майе и набил на дорогу карманы орехами с блюда у входа.       — Хорошие ребята, правда? — спросила Кира, когда друзья остались одни.       — Да, ничего такие, — подтвердила Майя.       — Вы так легко с ними общаетесь, — заметил Даял. — Жрецы очень уважаемые люди, и господин Эмбиван, кажется, непростой человек.       — Я, получается, тоже своего рода жрец, — сказала Кира, подёргав бровями, и вынула из пустого кармана сигаретную пачку.       На следующий день «Пир на озере» опять был закрыт. Друзья позавтракали простым омлетом и, когда солнце почти что вошло в зенит, отправились разбираться с обидчиком. Жаян добровольно пришёл на суд, но сначала пытался намёками обвинить пострадавших в сговоре, так как ритуала никто не видел. Ему предложили снова спросить Гаргану, уже при всех, и Жаян, пожевав изнутри свои полные щёки, признал вину. Цену за дверь установили смешную — два серых с мелочью, но девочки, особенно Кира, были страшно довольны. Дома победу отпраздновали чаем с конфетами, а поздним вечером Кира закрылась на кухне, таинственно пообещав к завтрашнему открытию нечто особенное.       За три дня перерыва ресторан несколько потерял свою популярность. Немногочисленные клиенты с недоумением и настороженностью разглядывали крупные паровые булочки. Запах был неплохой, но довольно слабый, а выглядело это блюдо, по всей видимости, непривычно.       — Попробуйте, очень вкусно, — убеждала Майя очередного гостя, который с сомнением тыкал пальцем в пян-се.       — Эта штука не выглядит запечённой, — проворчал пожилой посетитель. — А для варёной она суховата. Как это готовили?       К ним обернулся русоволосый мужчина, сидевший за соседним столом, и сказал, едва закончив жевать:       — Попробуйте, господин, правда вкусно! Внутри капуста и нежное мясо.       — Кому принести фруктов? — спросила Кира, выглядывая из кухни. — Я порезала сладкую дыню.       — Мне ещё вашей кислой воды, пожалуйста! — крикнул русый, подняв кружку, где до этого был домашний лимонад с мятой.       Майя забрала кружку и пошла к Кире, чтобы снова её наполнить. Она взяла у подруги кувшин и сказала:       — Хорошо, что сегодня тепло. Это всё-таки летняя еда. Скоро дыней мы не отделаемся.       — А правда, что на вас купец Зинлиц зуб точит? — громко спросил их из зала старик. — Слышал, вы в суд на него подавали. Смотрю, дверь-то и правда вся чёрная!       Кира тяжело вздохнула. С дверью действительно надо было что-то решать. Поменять или хотя бы покрасить.       Вечером резко похолодало и начался ливень. Одинокий мужик средних лет с большой родинкой на носу собирался вставать, но тоскливо взглянул в окно и присел обратно.       — Вы ж ещё не закрываетесь? — спросил он у Майи и вытащил из кармана серый. — Я бы выпил вина, если есть.       Майя подала гостю выпить, а Кира вынесла в зал орешки и сыр. Блюдо поменьше она поставила перед гостем, а второе отнесла за тот стол, где друзья предпочитали есть сами. Даял принёс кружки и чайник чая с корицей, гвоздикой и апельсинами, который Кира залила кипятком минут пять назад. Майя достала карты, чтобы сыграть в дурака. Даял вдруг изменился в лице и с ужасом пробормотал:       — У нас же там вещи сохнут…       Он резко вскочил и вылетел из ресторана прямо под плотные струи дождя. Майя вздохнула и тоже встала, чтобы пойти Даялу на помощь.       — Жаль, что мы редко бываем одни, — медленно протянул Инай, когда за Майей закрылась дверь.       Кира многозначительно посмотрела на мужика с родинкой. Инай проследил её взгляд и усмехнулся:       — Мне несложно отвлечь чужое внимание, когда это нужно.       — Знаешь, мне кажется, ты иногда намекаешь на что-то, — призналась Кира. — И эти намёки меня, если честно, приводят в ступор.       Инай поднял брови, слегка наклонился вперёд, сложил руки в замок на столе и ответил:       — Я достаточно прямо сказал, ещё в первый вечер на этом месте, что хочу стать твоим мужем. Предложение ещё в силе.       — То есть ты не прикалываешься? — спросила Кира.       — Нет. И я не понимаю, почему это так тебя удивляет. Я, конечно, не человек, но мне кажется, дело не в этом.       Кира смутилась, но уже не так сильно, как смущалась в начале общения. Она задумалась, подбирая слова, и наконец сказала:       — У нас, в смысле, на моей родине, не принято быстро жениться. Люди могут общаться, как в браке, чтобы понять, нравятся ли друг другу и всё такое.       — А мы общаемся, будто в браке? — уточнил Инай.       — Нет. Но можно попробовать, если хочешь.       Дверь открылась, и шум ливня стал громче. В зал вбежали мокрые с головы до пят Майя с Даялом, с трудом удерживая груды одежды. С их волос и вещей в их руках на деревянные половицы падали капли воды. Кира хотела встать, чтобы помочь им, но Инай придержал её за рукав и с улыбкой сказал:       — Давай попробуем.       Оставшийся вечер и весь следующий день Кира старательно избегала Иная. Перемена в статусе их отношений казалась слишком внезапной. Её охватывала буря чувств, и самым сильным из них был страх. Кира боялась, что рыжий красавец резко захочет с ней близости, которой у Киры не было очень давно, а та, что была, подарила душевную травму. Ещё было страшно, что он наоборот её оттолкнёт, резко поняв чуть лучше, на что подписался. Кира не понимала, какой из двух вариантов ей кажется хуже. Впрочем, Инай не навязывался, но это лишь усугубляло тревогу.       С Майей Кира тоже не разговаривала, с утра они обменялись буквально парой малозначительных фраз. Подруга заметила, что творится неладное, но Кира весьма агрессивно дала понять, что не собирается ничего объяснять. Вскоре и Майя отстала. Кира к себе подпускала только Даяла, благо он был тактичен и ненавязчив. Вдвоём они закрылись на кухне, где с его помощью Кира творила, надеясь готовкой отвлечься от ужаса и предвкушения неизвестно чего.       Практически не выпуская из рук сигареты, скуривая до фильтра одну за одной, Кира сварила наваристый и невероятно пахучий суп из белых грибов, а к нему сделала сытное овощное рагу с бараниной в казане. Когда основной еды было много и уже появились клиенты, Кира стала лепить из орехов, сгущёнки и стружки кокоса злую пародию на «Рафаэлло». Она нарочно лепила конфеты медленно, по одной, и так и осталась на кухне, пока ресторан не закрылся.       Когда Майя с опаской приоткрыла дверь кухни и сообщила, что уже поздний вечер и людей больше не будет, Кира кивнула и, сгорбившись и не глядя друзьям в глаза, прошмыгнула наверх, в их с Майей комнату. Она легла на кровать, взяла телефон без сети и стала листать фотографии, стараясь не всматриваться, чтобы к тревоге не присоединилась тоска.       Медленно, едва слышно скрипнула дверь, и Кира по звуку шагов поняла, что это Майя. Даял ходил так же тихо, но быстро, а под ногами Иная даже доски из светлого дерева скрипели уверенно и чуть горделиво.       — Смотришь фотки с квартирника прошлым летом? — спросила Майя по-русски.       Кира боялась, что успела её обидеть, и ласковый тон подруги слегка успокоил. Она убрала телефон и села к Майе лицом, накинув скомканное одеяло на плечи.       — Мне Инай рассказал, что вы теперь мутите. Ты из-за этого переживаешь?       — Ну. Да, — ответила Кира. Собственный голос после практически целого дня молчания повиновался с трудом и показался странным на слух.       — Почему? — снова спросила Майя.       Кира замялась и заелозила на кровати, скрестив ноги. Она попыталась облечь в слова свои чувства, и поняла, что ей сложно сказать точно так, как есть. Но Кира решила попробовать и начала говорить:       — Он очень красивый, а ещё вроде как божество. Звучит смешно, а если задуматься — страшно. Я не могу понять, зачем ему это нужно. Инай чересчур идеальный, а я… Ну, ты меня давно знаешь, должна понимать, что я имею ввиду.       — Внешность не делает никого идеальным, — заметила Майя. — По мне, так это Инай тебя недостоин. Ты тоже красивая, но ещё ты заботливая и по-настоящему добрая. С тобой интересно и спокойно.       — Но он же не только внешностью мне понравился, — возразила Кира, испугавшись, что Майя может не так понять. — Это, конечно, первое, что бросилось мне в глаза. Но потом, познакомившись ближе, я поняла, что он тоже добрый и в целом хороший парень. И он помогает нам. Не по дому, но он всегда на нашей стороне.       — Подумай сама, — сказала Майя и всё же присела на край кровати в ногах у Киры. — Он был всеми забыт на тот срок, который и люди-то не живут. А тут ты, — она хихикнула и продолжила: — Конечно, он сразу проникся к тебе симпатией. А позже наверняка увидел, какая ты есть, и понял, что оно ему надо. В любом случае игнорировать и молчать — не выход.       — Да я понимаю, — ответила Кира и почесала макушку. — Мне просто надо привыкнуть.       Кира спала хорошо и крепко, она даже не вспомнила утром свой сон. Кажется, он был приятным. Она не спеша, аккуратно спустилась на первый этаж, сварила кофе себе и Майе и с наслаждением закурила. Инай ещё спал, а Даял чуть позже помог Кире сделать им бутерброды на завтрак. Вскоре Инай тоже спустился. Кира залюбовалась красавцем, не в силах поверить, что у неё появились какие-то неопределённые, но явно внушительные права на это прекрасное существо. Они обменялись с ним пожеланиями доброго утра, и Кира пошла на кухню. Было довольно рано, но Кира задумала жарить рёбрышки, а для этого нужно было их подержать в маринаде хотя бы пару часов.       Кира сняла с рёбер плёнку, стараясь цеплять ножом сбоку, не повреждая тонкую полупрозрачную кожицу. Почти со всех рёбер перед нарезкой ей удалось содрать плёнку в одно движение, и это только сильнее улучшило настроение. Нарезанные по одному рёбрышки она разложила в глубокие миски и засыпала в них кучу сахара и немного сушёного имбиря. Сверху она щедро полила рёбра соевым соусом и где-то на четверть меньше добавила уксуса, тщательно перемешав маринад руками в перчатках из целлофана. Миски она накрыла сверху, а вниз подложила немного сухого льда, закутанного в полотенца. На этом утреннюю подготовку можно было считать завершённой, и она с чистой совестью вышла к друзьям в общий зал.       Инай улыбнулся ей будто слегка нерешительно, и сердце у Киры сжалось от странной смеси вины и нежности. Она подошла к Инаю и тихо спросила, какие у него планы на этот вечер.       — Никаких, — удивлённо ответил Инай. — Странный вопрос. Как всегда, поиграем во что-нибудь.       — Я подумала, может пораньше закроемся и сходим куда-нибудь погулять? — предложила Кира. — Вдвоём, разумеется.       — Я только за.       — Тогда мы с Даялом вечером будем дверь красить, — с широкой улыбкой сказала Майя, услышавшая разговор.       — Отличная мысль! — обрадовалась Кира. — Я вам краски достану, какой захочешь. Ты же классно рисуешь. Может, придумаешь нечто особенное?       Рёбрышки вышли просто отменные. Кира жарила их порционно вместе с картошкой, с которой опять помогал Даял. Маринад в сковородке густел, и сахар плавился в тягучую карамель. К рёбрам отлично шло пиво, и девочки даже думали сделать скидку, но быстро одумались, вспомнив один инцидент. Гости пришли в восторг, но их было немного. Слава, приобретённая благодаря Риджену, постепенно сходила на нет, а новых людей не прибавилось. Всё же сосед не соврал, когда говорил, что место непроходное, да и работал их ресторан примерно в то время, когда работали все остальные.       Вечерело. В зале сидела только компания из трёх молодых парней. Они отмечали какое-то важное для них событие, набрали пива, но выглядели спокойными и весёлыми. Рёбра ещё оставались, и Майя пнула Киру под бок.       — Можете потихоньку проваливать. Думаю, что сама без проблем закроюсь. Эти ещё долго будут сидеть, а новым я просто скажу, что уже никого не пускаем.       Кира достала на всякий случай побольше пива, поблагодарила подругу и сообщила Инаю, что они могут выдвигаться. Для перестраховки они взяли с собой одну рацию и отправились наслаждаться видом вечерней столицы.       Инай, благодаря своим лисам, хорошо ориентировался. Он предложил прогуляться до набережной в центре города. Они молча и не спеша шли по улицам, и молчание не казалось неловким. Кира решила позволить себе насладиться обществом своего спутника, то и дело бросая на парня восхищённые взгляды. Инай, замечая их, улыбался, и Кира улыбалась ему в ответ.       Они дошли до реки, протекающей сквозь весь город. Начинался закат, и крупное рыжеватое солнце окрасило небо во множество разных цветов. Нежные, но уверенные лучи отражались в бегущей воде, заставляя её искриться, как драгоценный камень. Кира облокотилась руками на резную оградку и залюбовалась пейзажем. Инай встал с ней рядом и облокотился спиной, глядя на Киру. Она подняла на него глаза и сказала:       — Знаешь, кажется, будто вечность прошла. Но на деле мы познакомились совсем недавно. Мне бы хотелось получше тебя узнать, но я не очень себе представляю, с чего начинать. Может, расскажешь что-нибудь о себе?       — Мне нужен пример, — ответил Инай. — Я тоже не очень себе представляю, как это должно выглядеть.       Кира задумалась и начала говорить. Она рассказала немного о мире, который был её домом раньше. Инай пришёл в изумление, когда услышал, что Кира жила на тринадцатом этаже. Она рассказала о том, что у неё были любящие родители, и о том, что они очень её поддерживали, хотя из-за психического нездоровья ей было сложно пойти учиться или начать работать.       — Странно, — заметил Инай. — Сейчас у тебя есть работа, и ты вкладываешь в неё много сил, но отлично справляешься.       — Это другое, — с улыбкой ответила Кира. — Я занимаюсь любимым делом в кругу друзей, и никто не стоит у меня над душой. Я очень рада, что оказалась здесь с Майей. Возможно, это неправильно и малодушно, но без неё я бы не справилась. Ни тут, ни там, откуда пришла.       Инай какое-то время молчал, разглядывая что-то в дали. Наконец он вернул взгляд на Киру и произнёс:       — Мне нечего рассказать в таком же ключе. Существование бога слишком отлично от человеческой жизни. Можно сказать, что мне было хорошо, пока люди помнили обо мне, а потом стало неописуемо плохо, когда забыли. История Иная, которую можно было бы рассказать, началась, когда я встретил тебя.       — Ты ведь теперь в человеческом теле? — уточнила Кира, хотя знала, что это так. — А можно вопрос?       — Смертен ли я сейчас? — спросил вместо Киры Инай и ответил, дождавшись кивка: — Да. Это тело стареет, и меня можно убить. Но я не горю желанием что-то менять и возвращаться на пустошь.       Снова повисло молчание. У Киры забилось сердце, совсем как в первые дни их знакомства, когда Инай слишком пристально на неё смотрел. Киру пугала смерть, и она не могла понять, как можно подвергнуть себя её риску, когда есть возможность, пусть и большой ценой, оставаться бессмертным. А ещё Киру кольнул стыд за то, что ей польстила готовность красавца состариться или быть убитым ради того, чтобы побыть в её обществе.       Сквозь шум реки Кире послышалось тихое шуршание рации. Она взяла её в руку и нажала на кнопку, чтобы спросить:       — Майя? У вас что-то случилось?       — Это Даял, госпожа, — ответил глухой из-за связи голос. — Возвращайтесь скорее. Тут драка.       Кира встретилась быстрым взглядом с посерьёзневшим Инаем, и они, не проронив ни слова, бросились к дому. Инай бежал впереди. Кира старалась не отставать, хотя пульс мгновенно перевалил терпимые значения, а вдыхать стало невероятно сложно. Но Кира не останавливалась. Майя была в опасности, и больше всего на свете Кира боялась, что что-нибудь с ней случится, а Кира не успеет помочь. Они добежали минут за пять, и Кира едва не грохнулась от усталости прямо наземь, когда они преодолели поворот в переулок. Она упёрлась руками в дрожащие колени, чтобы восстановить дыхание, и только потом подняла глаза.       Майя стояла у входа в дом, и её окружили пять стражников в боевом облачении. Палаши у двоих были в руках без ножен, и Кира даже издалека увидела, что рукава Майи перепачканы кровью. Кире вдруг стало ужасно холодно, как будто под кофту ей высыпали тазик снега. Инай засучил рукава, и в небе начали собираться тучи. Стражник занёс палаш для удара, и тут за спиной у Киры раздался крик, который едва не лишил её слуха:       — Стоять! Какого рожна тут твориться?!       Стражники обернулись и замерли, вытянувшись по струнке. Кира выпрямилась и тоже оглянулась назад. Прямо за ней стоял, краснея от бешенства, Джезар Эмбиван.