Было бы лучше, если ты исчез

Поведение Се Ляня все больше раздражало прокурора, доводя его до крайней точки кипения. Бурлящий в нем, словно лава, гнев рвался изнутри, готовый внезапно взорваться, наводя вокруг себя хаос и разрушение. Он остро ощущал прямоту и упрямство юноши, которые продолжали действовать ему на нервы. — Открой, — молодой человек не успел закончить фразу, как неожиданно все его тело содрогнулось от внезапного импульса. Стиснув зубы, Цзюнь У в непомерной ярости схватил его за ворот анорака и рывком перетянул через трансмиссионную панель. — Нгх! Что ты?! — удивленно воскликнул Се Лянь. Его длинные пальцы, в черных перчатках, изящно обвились вокруг воротника юноши, подобно острым когтям. Мужчина, с рвением, дернул собранную материю, и содрогающаяся верхняя часть тела молодого человека была беспомощно притянута ближе. По всей видимости, Цзюнь У этого было недостаточно, прокурор угрожающее наклонился и посмотрел на юношу, максимально приближаясь к его лицу. Глаза мужчины стали настолько свирепыми, что походили на взгляд хищного зверя, готового сожрать его живьем, не оставляя даже плоти на костях. — Ты, что меня за дурака держишь? — его голос стал более приглушенным, чем раньше. Прокурор резко оттолкнул юношу с такой силой, что тот влетел затылком в стекло пассажирской двери. — Угх! — от удара Се Лянь мгновенно скривился от боли. Его руки машинально потянулись к затылку, который тут же болезненно заныл. — Какого черта, ты творишь?! — растерянные глаза официанта забегали, теряя фокус, однако, мужчине было наплевать на его панику. Цзюнь У моментально бросился к нему, оставляя водительское место позади. Крепкие ладони человека напротив, с грубой силой, вжали тонкие плечи юноши в мягкую спинку кресла. От боли, его шея едва смогла повернуться, чтобы увидеть нависшую над ним огромную тень. Напряжение ползло от самых кончиков пальцев, словно пламя, обжигающее его внутренности. Се Лянь изменился в лице, когда прокурор суетливо искал кнопку под сидением, отвечающую за положение кресла, переключая его в горизонтальный режим. Следующие минуты были просто хаосом. Молодой человек колебался между ощущением страха и, не присущей ему, злости. Его сердце билось с такой силой, что он чувствовал его биение в ушах. Се Лянь не мог понять, что нашло на этого, буквально мгновение назад, безупречного мужчину. Его взгляд горел ненавистью, которая была столь сильной, что казалось, он готов разорвать юношу на куски. Только одно слово, одно неправильное движение и его руки вцепятся в слабое тело. — Думаешь, что со мной можно играть? — язвительность, перетекающая в глубокую насмешку приводила в ужас. — О чем ты говоришь?.. — язык юноши заплетался и совершенного отказывался его слушаться. — Я был так глуп! Не следовало, с самого начала, быть хорошим с тобой! — холодные глаза мужчины были полны осуждения. — Ты просто жалкая шлюха! — Отпусти меня, ублюдок! — сосредоточившись, юноша попытался дать отпор, изо всех сил, оттолкнув прокурора в плечо. Массивные мышцы Цзюнь У, словно монолитная стена, не поддавались напору. Все усилия Се Ляня казались мизерными и лишенными всякого смысла. Отчаяние медленно охватывало его, как вязкий туман, и вытягивало все силы. Его напряженные руки дрожали, но горечь поражения не давала покоя. Почти сразу же Се Лянь ощутил острую боль и охнул. — Не стоит так говорить, — Цзюнь У обхватил перевязанное запястье. — Я родился в законном браке, — все, что извергал этот мужчина было довольно унизительно. — А вот ты — настоящая помойка, которая тащит любой мусор к себе в дом! — Аах! Юноша закричал, корчась от боли, он приподнялся, попытавшись высвободить руку, но тут же получил весомый удар в ключицу, который откинул его обратно на кресло. — Разве так принимают помощь? — надменно поинтересовался Цзюнь У. Рука мужчины сильнее сжала травмированную кисть и подняла ее к глазам. Пальцы, в черной коже, терзали аккуратно наложенные швы. Се Лянь дернулся, но мужчина навалится на него сильнее, надавив локтем на горло — так, что он захрипел от нехватки воздуха и возникшей боли. — Кхаа… — свободная рука юноши нещадно впилась в мягкую обивку, что костяшки его пальцев почти пробивались через кожу. Се Лянь наблюдал, сквозь полные глаза слез, как ладонь в кожаной перчатке, значительно преобладающая в размерах, продолжала жестко измываться над его израненной рукой. От недостатка кислорода все вокруг начало плыть перед его глазами, словно он оказался в иной реальности. Убрав локоть с горла, Цзюнь У дал ему отдышаться. Откашливаясь, юноша жадно заглатывал воздух, широко раскрыв рот. — Кхее! Хааа… Хаа… Выпустив запястье из рук, цепкие пальцы мужчины крепко сжали подбородок Се Ляня и заставили смотреть прямо в глаза. Взгляд прокурора отражал первобытный голод, словно корни древних инстинктов завладели всем его нутром. В этот момент привычный мир Цзюнь У перестал существовать. Все, что имело значение, концентрировалось в этой тесной связи: силовом контроле и вожделении, такими противоречивыми друг другу, но так сильно связанными, что уже казались неотделимыми. Его страсть трепетно сливалась с яростью, проявляясь испепеляющей силой желания. Мужчина безмолвно приблизился, грубо вторгаясь в рот юноши своим влажным языком. Пораженный, его внезапным поцелуем, Се Лянь желал сильнее сжать губы, но под натиском сильных рук Цзюнь У это было бесполезно. Кусая, не щадя нежные губы, мужчина одарил юношу грубым поцелуем с привкусом крови. Ошеломленный молодой человек счел его неприятным, болезненным и приносящим только лишь отвращение. Этот поцелуй не имел ничего общего со светлыми чувствами, он был демонстрацией владения, контроля и абсолютного превосходства. — Мгх, — слезы скатывалась по его лицу, оставляя мокрые следы на бледной коже. Юноша в ужасе уставился на Цзюнь У. Увидев мокрое от слез лицо, прокурор раздраженно прикусил губу. — Да, продолжай пускать слюни, быть может тогда, до тебя что-то дойдет, — отстранившись, Цзюнь У продолжил жестокую пытку. — Что сначала стоит думать, а только затем делать! Голос мужчины пронизывал пространство, словно ледяной ветер, Се Лянь чувствовал, как внутри него все сжимается. Цзюнь У распахнул анорак юноши и принялся расстегивать его рваные джинсы. Резко задрав смятое худи, он провел холодной ладонью по часто вздымающейся груди, как бы невзначай, обрисовывая плавные изгибы его ребер. Отогнув часть джинсовой ткани, прокурор одновременно отодвинул большим пальцем резинку белья. — Если боишься за свое тело, то лучше расслабься, — мужчина зубами сорвал перчатку. — В любом случае, сейчас ты бессилен.