Было бы лучше, если ты исчез

Цзюнь У сбросил пиджак и закатал рукава на своей идеально выглаженной белой рубашке. Юноша, как завороженный, не мог отвести взгляд с дорожек вен на его обнаженных до локтя руках. Опустив ладонь на пряжку своего ремня, мужчина расстегнул ее и потянул молнию на брюках вниз, следом извлекая наружу член внушительных размеров. Пораженный, представшим перед ним зрелищем, юноша расширил глаза, он не мог поверить в то, что видел перед собой. Покрытый венами, член прокурора был длинным, твердым и, по меркам юноши, просто огромным, значительно больше, чем у него. Казалось, что его трудно ухватить даже одной рукой. «Что за?.. Как такое вообще может быть частью человеческого тела?» Цзюнь У быстро вернул юношу в чувство, схватив его за ноющее запястье. Рука прокурора сильнее сжала болезненно пульсирующую кисть. Не оставляя юноше времени на реакцию, Цзюнь У грубо провел его ладонью по своей разгоряченной плоти. Как только нежная кожа рук Се Ляня коснулась члена мужчины, тот зарычал, тихо выругавшись себе под нос: — А-ах, блять… Пальцы насильственно скользили по его возбужденному естеству, словно они были просто инструментом для его наслаждения. — Ыкх! — от резкого контакта, юноша испытал острую боль, смешанную с едким чувством отвращения. Эта провокационная сцена была лишь началом. Пальцы мужчины скользнули под плотную ткань, окончательно стаскивая джинсы вместе с бельем с тонких ног. Поддавшись вперед, прокурор подхватил Се Ляня под колени, приподнимая его таз на удобный, для себя, уровень. Прерывистое дыхание мужчины отражало всю его внутреннюю жажду, голод и ненасытность, его сущность, для которой, здесь и сейчас, существовал только этот момент. — Не делай этого, — молодой человек покачал головой, в попытке остановить его. — Решил избежать неизбежного? — губы мужчины слегка изогнулись дугой. Приблизившись вплотную, Цзюнь У прижался пахом между безвольно болтающимися ногами. Он торопливо сплюнул себе на ладонь, размазывая слюну вдоль ствола собственной плоти и без того сочащейся крупными каплями предэякулята. В едва уловимой улыбке мужчины таилось что-то нечеловеческое, вызывающее трепет у любого, кто осмелился бы взглянуть на нее, словно насмешливый монстр, готовый нанести удар. Уверенным движением пальцев прокурор обхватил свой возбужденный член и приставил влажной головкой к промежности юноши. Он грубо толкнул бедрами навстречу сжавшимся мышцам, настойчиво прорываясь сквозь них внутрь, наконец, позволив себе испустить судорожный выдох. — Агх! Мужчина мощно вошел, за раз заполнив Се Ляня большей частью своей горячей плоти. — Нгх!.. Мне больно! — застонал юноша, срываясь на крик, — Хватит! Он не войдет глубже! Член Цзюнь У погрузился неполностью. Мужчина опустил взгляд на свой твердый, пульсирующий от желания, ствол. — Это пока что… Не теряя времени, Цзюнь У вонзил оставшуюся часть. — Кхх! Кхааа! Судорожно опрокинув голову в сторону, Се Лянь сжался от гнета боли, разрывающего его ткани. — Вот видишь? Все получилось, — каждое слово мужчины, проникающее в пространство, заставляло чувствовать дрожь. — Ты спокойно смог принять меня до конца. Юноша крепко зажмурил глаза, содрогаясь от мучительной пытки. С трудом привыкая к заполнившей его раскаленной плоти, он заметил, как мужчина внимательно наблюдал за ним, проталкивая свой, полностью вставленный, член еще глубже. Он был пьян от возбуждения, укутанный в окутывающую ярость, которая теснила его и делала неудержимым. — Нгх! — глядя на Цзюнь У, юноша невольно не мог оторвать взгляд, погружаясь в пропасть его жестокого влияния. Теперь, когда игра была раскрыта, иллюзия развеялась, и мужчина раскрыл свое истинное обличие — свирепую и порочную суть, юноша, угнетенный открытием, ощутил внутри себя полное разочарование. Эти эмоции переполняли его, вызывая потрясение. Он был ошеломлен тем, как идеал, которым он восхищался, рушился прямо перед его глазами. То, что он принимал за безусловное достоинство, оказалось лишь маской, за которой скрывался истинный характер этого монстра. Борьба с болью, и не только физической, проносилась в его мыслях, до тех пор, пока мужчина не схватил его за нижнюю челюсть, заставляя повернуться к нему. — Послушай внимательно, — прокурор максимально приблизил свое лицо, — Даже не думай, что сможешь уйти отсюда на своих двоих. Цзюнь У произносил слова с такой уверенностью, что они казались не просто звуками, а скорее заповедями — неотвратимыми и беспрекословными. — С этого момента, пока мой гнев не утихнет, я буду тебя трахать.