Капля яда

      Стоило этим словам сорваться с губ, Сакура тут же поняла, что пути назад нет и не будет. Ах да, она могла бы сгладить ситуацию, перевести все в нелепую шутку. Разразиться в извинениях и оправдать себя тяжелой неделей. Поклясться, что не посмеет больше произносить такие вещи.       Это было бы разумно и правильно. Однако Сакура совсем не чувствовала себя сейчас хоть сколько-нибудь в своем уме.       Она видела мастерски скрытое удивление на лицах Учих, — те прекрасно умели скрывать свои эмоции, но даже в такой ситуации их безупречная маска треснула.       — Прошу прощения? — резко бросил Фугаку-сан голосом, сквозящим неверием и гневом.       Это был ее последний шанс исправиться, притвориться, что те слова были ошибкой. Но пламя в груди разгорелось лишь сильнее.       — Вы меня слышали, — дерзкие слова сами собой разрезали густую тишину. — Думаете, я совсем тупая? Я прекрасно знаю, почему меня определили в команду семь.       Она знает, потому что незнание стоит ей жизни. Потому что, если дилер будет раздавать тебе плохие карты, невольно начнешь за ним следить. Потому что никогда у нее не было возможности не знать.       — То, что я, единственная вышедшая из гражданских в нашей группе, попала в команду, которая никак мне не подходила, не было случайностью. Наверняка начальство вздохнуло с облегчением — не пришлось помещать в команду к Наруто и Саске кланового отпрыска, а всего-то слабенькую гражданскую, — руки дрожали, доселе дремавшие разочарование и ярость вскипали и бурлили с новой силой. Все это так нечестно!       «Очевидно, она просто пушечное мясо».       «Жалкая».       — Если б я хоть на секунду допустила, что прошение на смену команды даст результат, оно бы уже давно лежало на столе Хокаге. Думаете, мне в удовольствие ежедневно контактировать с вашим избалованным сыном? Или, может, оказываться в смертельно опасных ситуациях?       Фугаку-сан и Итачи-кун молча глазели на нее, видимо, потеряв дар речи от гнева, и Сакура надеялась, что они и дальше ничего не скажут. Выражение лица Микото-сан прочитать было невозможно, а Шисуи-кун казался ей будто чем-то довольным. По какой именно причине, ей размышлять совсем не хотелось.       — Наруто и Саске считаются в миллион раз ценнее для Деревни. Никто не собирается улучшать условия для генинов гражданского происхождения. Если б было иначе, меня б изначально не поместили в седьмую команду.       Слова, все не переставая, вырывались наружу, эмоции, до сего дня сдерживаемые, хлынули безудержным потоком.       — Вы можете оставить свое напускное беспокойство при себе, потому что мы оба знаем настоящую причину, по которой вы хотите, чтоб я ушла из этой команды, и ничего общего с моим здоровьем она не имеет.       Фугаку-сан наконец оправился от шока и сощурил свои темные глаза.       — Я нахожу твой тон неуважительным…       — Аналогично! — лицо Сакуры пылало от гнева, грудь часто и тяжело вздымалась. — Я тоже нахожу ваш тон, ваши слова и намеки оскорбительными. Я рождена вне клана, я не Учиха, и там, где я выросла, принято уважение заслуживать, так что, видать, вам не повезло.       Сакура резво поднялась, ее тело не слушалось, и оттого она выглядела неловко. Тем не менее, тон оставался холодным как лед.       — Благодарю за ужин.              Шисуи тщательно сдерживал себя до того момента, как входная дверь захлопнулась, и, стоило Сакуре исчезнуть, разразился диким смехом, несмотря на осуждающий взгляд Фугаку.       — Когда шел сюда, я и представить не мог, что главу моего клана уделает какой-то генин, но она превзошла все мои ожидания!       Итачи выдохнул.       — Шисуи…       — Что? Не похоже, что она не права. Вряд ли озвученные тобой опасения можно было сформулировать более грубо, чем это сделал ты, дорогой дядя.       Учихи были мастерами ненамеренно вести себя как придурки, и Фугаку исключением не был.       — Достаточно, — Микото не повысила голос, но сказано было таким тоном, что никто не посмел ей перечить. — Это всего лишь небольшое недоразумение, и пока мы не поднимаем при ком-либо эту тему, все будет в порядке. — она сделала большой глоток своего напитка. — И, конечно же, мы не будем ее наказывать.       Шисуи спрятал ухмылку за поднесенной ко рту чашкой, спешно обдумывая недавние события. Произошедшее можно было списать на неумеющего сдерживать свои эмоции генина, но что-то подсказывало, что не все так однозначно. «Я прекрасно знаю, почему меня определили в команду семь». Наверняка она часто об этом размышляла. Это не был внезапный бесконтрольный взрыв — девочка неделями копила в себе разрушительные, ядовитые мысли и догадки.       «Наруто и Саске считаются в миллион раз ценнее для Деревни».       — Как думаете, она знает? — неожиданно встрял Шисуи. — О Наруто.       В комнате установилось напряжение.       — Не похоже, чтобы это было так, — осторожно заметил Итачи. — Никто из ее родственников не знает, а Какаши вряд ли стал бы распространяться об этом.       Однако сама мысль, допускающая возможность этого, давила. Только те, кто лично сражался с Кьюби или был высокого ранга, знали о личности джинчурики Конохи, но Сакура не попадала ни в одну из этих категорий. Поэтому нет, она не могла знать. Но по какой-то причине Шисуи продолжал думать, что это возможно.       Прежде, чем кто-либо успел вставить слово, в двери ворвался Наруто, а за ним и Саске. Оба слегка покраснели и тяжело дышали, а младший Учиха и вовсе выглядел торжествующе.       — Я же говорил, что лучше тебя, — усмехнулся он.       — В следующий раз я точно тебя побью, даттебайо, — провозгласил Наруто. — Уж поверь мне… Кстати, а где Сакура-чан?       Фугаку открыл было рот, чтобы сказать наверняка что-то резкое, граничащее с бестактностью, что никто, в том числе Шисуи, не хотел бы услышать в свой адрес. Тем не менее, Микото деликатно кашлянула, и он со слышимым клацаньем захлопнул рот.       — Ей пришлось уйти раньше из-за небольшого конфликта в семье, — мягко произнесла Микото. — Ничего серьезного, так что не стоит беспокоиться.       Наруто на эти слова сразу поник.       — Тогда мне тоже пора уходить?       На лице Микото мелькнула нежность. — Ты можешь оставаться здесь столько, сколько пожелаешь.       Шисуи откинулся на спинку сидения, едва ли обращая внимание на перетекающие рядом разговоры.       Сакура Харуно, да? Интересненько.       

      ***

             Генма вскинул брови, наблюдая прелюбопытную сцену. Кунаи и сюрикены глубоко вонзались в мишени, окропляя красными брызгами. Сакура же находилась в эпицентре всего действа, кулаки были крепко сжаты, а лицо исказила такая гримаса ярости, которой он прежде у нее никогда не видел.       — Дитя? — неуверенно позвал он.       Сакура повернула к нему голову — белки глаз и лицо у нее были красными.       — Ох, здравствуйте, — она стерла с щек влагу, избегая взгляда. — Видимо, я потеряла счет времени… Не знала, что уже так поздно.       — Ничего страшного, — Генма принялся вырывать кунаи из ближайшей мишени. — Как долго ты здесь?       Сакура сгорбилась.       — Некоторое время… — что, пожалуй, значило «с рассвета». Сейчас стоял полдень, и его не покидало ощущение, что Сакура находилась на полигоне уже много часов.       — Ты хочешь поговорить об этом?       Все это время Сакура показывала себя удивительно уравновешенной, что ввиду весьма специфичной профессии шиноби было редкостью. То, что смогло столь сильно выбить ее из колеи, точно не было какой-то пустой незначимой вещью и, видимо, просто не решалось. Ясно как день, что Какаши не настолько сблизился со своими подопечными, чтобы те делились своими тревогами, а родители хоть и получали частенько ее похвалу за глаза, все еще были гражданскими, неспособными помочь в некоторых обстоятельствах.       Сакура поджала губы.       — Семья Саске пригласила меня на ужин, я была на нем вчера, — начала Сакура, и Генма подавил желание сморщиться. Учихи были… разношерстной компанией, мягко говоря. Скажем так, большинство не умело чувствовать атмосферу и ладить с людьми. Как шиноби они развились основательно, но когда дело доходило до взаимодействия с людьми… они взяли в привычку держать язык за зубами. — И это было немного странно, но… все прошло хорошо. Все в порядке.       Было заметно, что она сама не верила в то, что говорит. Костяшки побелели от того, как сильно она стискивала кунай.       — Ладно, — ответил Генма, не подталкивая к тому, чтоб ученица продолжила, но и не сворачивая разговор.       Ее взгляд был прикован к мишени, из которой она только что выдернула оружие.       — Он сказал, что я должна сменить команду, потому что я тяну ее вниз.        Ох.       — И так… так сказал это, будто я бы до этого не догадалась так сделать. Что это элементарно, делается на раз-два, — ее голос дрожал, но гнев тщательно скрывала. Ее сдержанность говорила о том, что такой самоконтроль она выработала, основываясь на собственном горьком опыте, пока большую часть своей сознательной жизни ей приходилось прикусывать язык и натягивать фальшивые улыбки.       Сакура так и не обернулась взглянуть на него, но, к сожалению, как бы Генме не хотелось пнуть Фугаку по яйцам за то, что тот такой бессердечный мудак, это ничего не изменило бы. Разве что его бы поджарили катоном.       — Ну и урод, — постановил Ширануи.       Сакура вздрогнула, удивленный смешок сорвался с ее губ, и она таки обернулась к нему с широко распахнутыми глазами. Генма позволил себе ухмыльнуться.       — Порой когда я хожу на миссии с подобными придурками, то достаю сенбон и демонстративно наношу на него яд. Интересно наблюдать за тем, сколько времени им нужно, чтобы понять намек, — Когда он улыбался, даже самые тугодумы улавливали, как стоит себя вести, а как нет. — Многие вышедшие из клана шиноби совершенно забывают, какие преимущества получают с рождения, что делает общение с ними невыносимым. — Он протянул ей горсть с кунаями. — Уверен, ты и сама имела возможность убедиться в этом.       Напряжение в ее плечах ослабло.       — Есть и такие, которые прекрасно об этом помня, все равно зазнаются, — пробормотала Сакура.       Генма фыркнул.        — Это тот тип людей, который ни за что не позволит окружающим забыть о его происхождении, будто бы умения его дражайших родственников передались ему воздушно-капельным путем.       — Если б это было так, я б уже давно отупела в компании своих сокомандников, — проворчала Сакура.       — Похоже на то, — рассмеялся Генма.       Ученица заметно расслабилась — то была радость от осознания, что ее поняли. Генма не был в состоянии избавиться от системной дискриминации или даже перевести ее в другую команду, чего она, к слову, очень хотела бы, но в чем никогда не признавалась, но он мог помочь ей иначе. Это не было как лечебный бальзам на ожог — скорее это было признание того, что огонь имеет место быть.       Твой гнев справедлив.       Сам Генма был выходцем из семьи шиноби, которая в свое время зарекомендовала себя как специализирующаяся на ядах, но она никогда не была достаточно большой, чтоб образовать клан, и не набрала влияние в Деревне. Да, его ситуация отличалась, но понять ее он был способен.       Использовать то немногое, что тебе дано, и отточить до идеала.       — Думаю, настало время учить тебя использовать первый яд.       Сакура широко распахнула глаза.       — Но… Но вы сказали, что не станете, пока я не…       — Пока не докажешь, что сможешь использовать их, не травя себя, — закончил он за нее. — Девочка, ты сегодня провела на полигоне уйму часов и, учитывая твое состояние, едва ли была сосредоточена на упражнении, ведь так? — Сакура заторможенно кивнула. Генма взял ее за запястье и продемонстрировал обе его стороны. — И несмотря на все это, на тебе ни одной капли краски.       Ученица уставилась на свои руки с таким видом, будто видела их впервые в жизни.       — Оу.       — Это доказывает, что ты готова, лучше чем любой другой тест, — он твердо встретил ее взгляд. — Ты знаешь свое дело, у тебя есть базовые навыки.       В ее взгляде стала зарождаться уверенность.       — Хорошо, — Сакура глубоко вздохнула. — С чего начнем?