Погибель на закате

Гастонский горный хребет, Марбэлия 13-е апреля, 521 год эры смешения В миг, когда Эста начала падать, телохранители отпустили его, вопреки приказу и позволили подхватить ее тело. Успев прижать к себе супругу до такого, как она шлепнется на пол и набьет себе шишку, что ей бы не помешало — быть может немного отрезвило, Каэтан выпрямился. — Привет. — запоздало поздоровались с ним два близнеца, которые были им же наняты для защиты его непутевой женушки. Гадо в качестве приветствия кивнул, наблюдая за виноватыми выражениями их лиц. Конечно, они уже были знакомы с Эстой и ее нравами, поэтому пока она находилась в сознании, подчинялись ее словам. Но когда она была в отключке — к чему было следовать глупым приказаниям? К тому же Каэтану казалось, что они его слегка побаивались (и правильно делали), отдаленно понимая какую роль он играет во всем происходящем — главенствующую. — Я позабочусь о ней. — отослав близнецов прочь, Каэтан вздохнул и проверив пульс жены, покрепче прижал ее безвольное тело к себе. Он все гадал каким образом она выживала пока он был в отъезде? Причем не умудрялась же все испортить — об этом он знал от телохранителей, которые первые докладывали ему о всех важных происшествиях и происходящем с Эстой. Однако когда приезжал Каэтан, супруга резко и внезапно превращалась в ребенка, за которым нужен был глаз да глаз. Скорее это был ее способ привлечь его внимание к себе, но каждый раз жертвы, на которые шла Эста ради этого, были все более изощреннее. Еще одно доказательство тому, что рассудок ее покинул. Спустившись на пару этажей ниже, Гадо очутился в покоях супруги, где привел ее в чувства и заставив выпить более литра воды, вынудил выворачивать содержимое желудка до тех пор, пока рвать стало нечем. Эста не сопротивлялась, наоборот при виде его заботы — вынужденной, потому что Каэтан не горел желанием позволить ей умереть — млела и становилась покладистой, даже попросила прощение за то, что устроила ранее. Вопреки уверенности, что с женой уже все в порядке, он вызвал лекаря, который жил близь территории отеля. Его услуги часто требовались, когда кто-то из постояльцев отеля травмировался во время езды верхом на расположенном неподалеку ипподроме или в таких случаях, когда влиятельному члену клана требовалась срочная медицинская помощь. — Леона ввела тебя в курс дела? — внимательно и виновато глядя на него с кровати, спросила Эста. Небрежно потирая сонные глаза, под которыми скоро образуются жуткие темные круги, Каэтан кивнул со своего места в кресле. — Справишься с ней? — не присуще ей робко вымолвила Советница следом, видимо понимала, как абсурдно это звучит после того, что она устроила ему ранее. Ответом ей послужил насмешливый взгляд и выгнутая бровь. — Я слышала она с характером. «Будто ты нет, но вот мы здесь.» — хотел было ответить ей Каэтан, но тут же передумал. И не потому что, это бы раскрыло правду о его к ней отношении, она и так, небось, прекрасно знала. А из соображений совершенно иного рода. Вопреки всему он дорожил Эстой, дорожил ее непоколебимым доверием — потому что после каждого показушного скандала она всегда возвращалась к нему с видом побитой собаки. Она любила его, и страдала от этого — но в этом давно уже не было вины Каэтана. Эста сама избрала этот путь, выбрала быть ему преданной до конца и он это ценил, он помнил начало их истории и никогда не хотел разбивать ей сердце. Но далеко не всегда все складывается желаемым образом.

***

Прежде чем начать собираться на вечернее мероприятие, Ринда около двух часов лазила по новоиспеченному пристанищу в поисках разнообразных жучков, камер и всего прочего. Конечно, найди бы она их, это было бы великим разочарованием. Это значило бы, что они с Элодией приехали сюда совершенно зря и о заключении мира не может идти и речи. Поэтому Рин обрадовалась когда не обнаружила ни одной подозрительной примочки нигде в номере. Это придавало уверенности, что ее присутствие здесь не напрасно. Но сейчас, когда цоканье ее черных каблуков разносилось эхом по темному коридору, а подол платья ее любимого алого цвета тихо шуршал, Ринду сковало напряжение. Для первого появления в свет на территории вражеского клана она подобрала идеальный наряд. Достаточно элегантный и скромный для посланницы, недостаточно вызывающий, чтобы мгновенно опозориться и не настолько претензионный, чтобы смутить марбэлийцев. Платье удачно подчеркивало ее точечную стройность, осиную талию, коей Ринда всегда гордилась — благодаря занятиям балета с детства она всегда была в прекрасной форме. Открывая плечи, градиентная ткань легко струилась вниз, переливаясь и мерцая разными оттенками красного и облегая нужные изгибы. Неглубокий вырез в форме сердца оставлял плоды для воображения, что должны были отвлечь внимание озабоченных мужчин ровно настолько, чтобы они позабыли о ее личности. Однако это все не гарантировало ее безопасность так, как это делали кинжал и маленький пистолет, плотно прикрепленные к ее бедрам на подвязках, где под складками юбки они оставались незаметны. От осознания, что Ринде будет чем проткнуть горло или продырявить голову любому нападающему, ей становилось чуть легче. — Ты идешь? — Рин обернулась, сжав клатч в руке и взглянула на Элодию. Та, остановившись посреди широкого коридора с картинами на стенах, поправляла платье и длинные перчатки в тон глазам на руках. — Я состарится успею, пока мы попадем в зал. — Да иду я уже, иду. Ты бы походила в этом дебильном платье. — шепнула сестра, тихо выругавшись себе под нос, очевидно в адрес одеяния. Элодия была одета в платье всех пастельных оттенков радуги, аккуратно мешающихся между собой по всей длине ткани. Вырез на бретельках и хаотично разбросанные вставки в виде цветов и лепестков были вышиты лавандовыми и фиолетовыми нитями, что смягчало буйство красок. Сестру же беспокоил подол платья, который все норовил зацепится за каблуки ее туфелек. — Тут скорее я окажусь в могиле быстрее. Перецеплюсь, упаду и поминай как звали. — Бедная, бедная. Тебя никто не заставлял одевать именно его. — вздохнув, Ринда задавалась вопросом зачем вообще продолжает этот диалог. С кем бы то ни было, она бы стоически игнорировала подобное, но с сестрой цепь на ее языке слегка ослабевала и Рин позволяла себе и пререкаться, и язвить, и просто вести себя как нормальный человек. — Ага как же. — буркнула себе под нос Элодия со смешной улыбочкой, передразнивающей данные Риндой инструкции ранее. Но они уже вплотную приблизились к распахнутым широким дверям зала и она была вынуждена промолчать. Мигом натянув непроницаемую маску, Рин окинула взглядом темный торжественный зал — длинные фуршетные столы с закусками и напитками, отполированный до чиста паркет, высокий подвесной потолок и огромную хрустальную люстру в его центре. Конечно же, ее больше волновали присутствующие здесь гости, ведь задача Ринды была непроста — вычислить среди них членов клана и пристально за ними понаблюдать. Все же ей будет намного легче вести переговоры и выступать от лица картринцев, если она заранее будет знать с кем имеет дело. — От меня не отходи. — приказным тоном объявила Рин сестре, ступая в зал. Большинство взоров присутствующих тот час же оказались прикованы к ней и Элодии. Ринда чувствовала как за ними следят, будто окружающие были хищными птицами, поджидающими удачный момент напасть и разорвать их в клочья, стоит им только оступиться и проявить слабость. И она была к этому готова. Ее подбородок был высоко поднят, достаточно, чтобы гордо выдержать напор. Давать отпор и смотреть в ответ столь же пристально сочли бы дурным тоном. А ее роль невозмутимой посланницы этого не позволяла, да и зачем ей тратить на них уничижительные взгляды? Хочется глазеть — да сколько угодно, у нее, к тому же, определенно было на что. Бегая взглядом по толпе, особо ни на ком не задерживаясь, Рин изучала здешнее общество. Практически все женщины здесь имели партнёра и смотрели на нее неприязненно, впивались в руку своего избранника крепче, словно чувствовали угрозу с ее стороны. Немудрено — она была видной и привлекательной, однако Ринде давно наскучило уводить замужних мужчин из семей. А вот мужчины, как и ожидалось, делились на две категории. Одни смотрели завлекающе, с легкими нотками флирта — в рамках действующих приличий. Другие же видели на ее месте лишь кусок мяса или товар, который, оценивая, разглядывали с животным голодом в глазах — явно приценивались. Но Ринда никогда не продавалась и скорее вырвала бы им глаза, чем стерпела бы нечто большее, чем подобные взгляды еще раз. Закончив свое шествие у столов с напитками, девушки остановились и взяли в руки по бокалу — с виду золотистая жидкость с пузырьками напоминала шампанское. Но это оказался алкоголь покрепче и Элодия чуть не подавилась. Из группки людей напротив выделилась женщина, направляясь, по всей видимости, к ним. Ее пепельные волосы были уложены с помощью «эффекта мокрых волос» и немного зализаны назад, сохраняя красивую небрежность в прическе, а глаза были подведены светло-голубой подводкой в тон ее платью простого покроя. В остальном же марбэлийка — ее выдавала отличительная внешность, присущая только северянам, была одета довольно изящно. Шею ее украшало увесистое колье с синими сапфирами, что сочетались цветом с каблуками. Рин безошибочно узнала в ней Эсту Гадо, которую уже видела на фотографиях, в том числе приколотых к мишеням для стрельбы в тире. Следом Советница представилась, однако сделала она это на картинском языке и со слышимым акцентом, что Ринду позабавило. Родной язык в оригинале звучал звонко и отрывисто, когда же произношение Эсты делало его менее живым. — Ринда Хансон. Рада встрече. — протягивая руку, молвила Рин на безупречном марбэлийскои диалекте. Так как Марбэлия в прошлом была колонией Дарстада, большинство людей говорили здесь именно на языке ледяных земель, со временем у них выработался и свой отличительный диалект. Он звучал очень сдержанно, холодно и строго, но удивительно сильно нравился Ринде, от того она упоенно изучала его в детстве и овладела ним в совершенстве носителя. — Это моя спутница — Элодия Канаверо. — Рин указала в сторону сестры и та приветственно кивнула. Эста на нее даже не соизволила взглянуть. Вместо этого, Советница не медлила, когда крепко пожала ее руку. В рукопожатии чувствовалось напряжение, однако Ринда не могла понять, чему оно может быть предвестником. — У вас отличный акцент. Жили в Марбэлии? — скорее из вежливости, нежели питая реальный интерес, спросила Эста, вновь переходя на родной язык. — Нет, регулярно практиковалась с родственниками с севера. — размыто объяснила Ринда, ведь не могла прямо ответить, что ее мать родом из Дарстада. Хотя по смешению кровей, что отражалось в ее внешности, об этом и так можно было догадаться. Это была одна причин, по которым отец решил отправить именно ее в качестве парламентера. По его логике, быть может, увидев в ней северянку, марбэлийцы будут более добродушными. Ринда сильно сомневалась в этом, но приказу не перечила. — В любом случае, надеюсь, вы проведете прекрасный вечер. И переговоры пройдут столь же успешно. — с тончайшим намеком на угрозу вымолвила Эста, но Ринда не моргнула и глазом. Она слабо улыбнулась Советнице и согласилась: — Разделяю ваши надежды. — сдержанно вымолвила Рин, после чего Эста откланялась и удалилась к другим гостям раута. — Она мне не нравится. — Элодия насупилась и неодобрительно покачала головой вслед их собеседнице. — У нее взгляд… какой-то слегка безумный. — Открою тебе большой секрет — она не нравиться всему Картринском клану. — подкалывая свою сестру, Рин усмехнулась, но была с ней солидарна. Сама интуиция подсказывала ей, что этой женщиной и ее действиями руководит не одна только забота о клане. Элодия на ее комментарий фыркнула, покачивая пустым бокалом и ее щеки чуть покраснели. Ринда сделала у себя в голове еще одну пометку — проследить, чтобы сестра не слишком налегала на здешний алкоголь. Все веселье вечера состояло в светских беседах, в которых Рин и Элодия, конечно же, не могли принять участия. Кроме хозяйки вечера никто не соизволил к ним подойти, но Хансон ничего другого и не ожидала. Вскоре зал наводнило большее количество людей и заиграла спокойная музыка — в углу расположились музыканты. Особо экзальтированные люди разделились на пары и принялись вальсировать посреди комнаты. Среди них оказалась и Элодия, вопреки просьбе сестры, она приняла приглашение какого-то, с виду мягкосердечного, молодого человека и позволила ему закружить себя в танце. Однако Ринде не пришлось долго оставаться одной, хотя она бы предпочла, чтобы было иначе. Возле нее возник светловолосый мужчина, в котором она узнала Искара Ольва. Да уж, сегодня она была необычайно популярна среди Советников. — Мой вам совет, не стойте так тихо и задумчиво. Кто-то может подумать, что вы что-то замышляете. — вымолвил он с веселой усмешкой, оглядывая ее с ног до головы. Ринду подмывало ответить этому недоразумению природы что-то неприлично грубое, но она воздержалась. Таких мужчин, подобных Искру, Хансон ненавидела всем сердцем. Они считали, что их умнейшие (глупейшие в реальности) советы действительно требуются женщинам. Более того мужчины полагали, что говоря такое, они делают прекрасному полу одолжение — словно будучи снисходительными к ним. Вместе этого, Рин натянула милейшую и благодарную улыбку, сделав над собой большое усилие. Вот ради чего отец на самом деле ее сюда послал — главным ее орудием всегда была неотразимая природная красота, сравнимая лишь с ангельской. А уж в сочетании с холодным разумом Ринда становилась воистину идеальным игроком. Поэтому ей не должно было составить труда поводить за нос парочку Советников — как же хорошо, что большинство из них были мужчинами, договориться о мире между кланами на выгодных для картринцев условиях и спустя месяц вернуться домой. И чего она точно не должна была делать, так это угрожать одной из своих целей. Хотя Ринде невыносимо хотелось. — Приму к сведению. — после затянувшейся паузы ответила ему Хансон. Рядом с ним ей было как минимум некомфортно находиться, сама интуиция кричала «отойди от него подальше». Вместо этого она продолжила, стараясь балансировать на тонкой грани вызова и наивности. — По вашему мнению, что ещё следует изменить? Вопрос таил в себе подвох, ведь был задан по большей части из-за того, что Ринде хотелось услышать какую ещё дурость Искар сумеет выдать. И немо поглумиться — единственное, что она в своем положении могла сделать. — Ничего более. Вы прекрасны, госпожа Хансон. — Он вновь самодовольно усмехнулся, что уже начинало действовать ей на нервы — Рин должен был покорить тот факт, что он знает ее имя. — Благодарю. Откуда вам известно мое имя? — Ринда вновь подыгрывая, удивленно воззрилась на него. Да-да, сейчас он похвастается тем, что является Советником и Ринда растечется лужицей у его ног. Знакомый сюжет. — Я ведь Советник по безопасности, дорогая посланница, кому как не мне знать подобные вещи? — В глубине души Хансон надеялась, что Искал чем-то отличится от десятка предыдущих мужчин в ее послужном списке, но даже несмотря на его работу и должность, индивидуального подхода к женщинам он найти не смог. Подоспевший темноволосый незнакомец спас ее от необходимости отвечать, приглашая на танец. В любой другой ситуации Ринда бы отказала ему и предпочла бы остаться со своей жертвой — это бы хорошо сыграло на себялюбии любого мужчины, также показывая, что она заинтересована в нем больше. Однако Искар был особенно ей неприятен, она и сама не знала почему — одной из причин точно являлся его тяжёлый и голодный взгляд. Такой смог бы отвадить любую женщину, даже самую отчаянную. Поэтому когда незнакомый ей мужчина вежливо предложил ей руку, Рин не сумела отвергнуть приглашение и извинившись, сбежала с ним в толпу танцующих. Не сразу присмотревшись, Ринда сперва и не заметила как хорош собой ее танцевальный партнер. Незнакомец был широкоплечим, стройным и классический темно-синий смокинг сидел на нем, как влитой. — Не стоит благодарности за то, что я вас спас. — вымолвил он, как только началась новая мелодия — ею оказалось танго и мужчина повел ее в экспрессивном танце. Его рука покоилась на ее пояснице, а другая бережно сжимала ее ладонь. Завитки черных волос обрамляли его лицо, на котором сейчас было плутовское выражение. Ее взгляд тут же приковали разноцветные глаза и Ринда их сиюминутно узнала. — Кто сказал вам, что меня требуется спасать? — Она не утруждала себя вежливостью, спрашивая напрямую и не скрывая суровый настрой. Рин даже не сомневалась в том, что ничем не выдала свой дискомфорт, когда находилась рядом с Искаром. А значит этот молодой человек был очень большого мнения о себе и о своей мнимой проницательности. Между тем она вильнула бедрами, следуя ритму покрутила ногой — благодаря разрезу на бедре, она была неприлично сильно оголена. Как хорошо, что оружие Ринда спрятала на внутренней стороне ноги. — Об Искаре Ольве ходит дурная слава. Особенно что касается его общения с женщинами. — невозмутимо пояснил незнакомец, легко кружа ее вокруг своей оси за руку. После чего он аккуратно наклонил ее корпус и одарил ее смешливым взглядом, словно читал бурный поток мыслей в ее голове на собственный счет. — Мне показалось, вы будете не против избавиться от его общества. — Я в состоянии сама справиться, если будет такая необходимость. — Ринде немного польстила забота мужчины, но она оставалась непреклонна. — Вам на будущее. Она вырвалась из его рук в театральном движении, которому сопутствовал пронзительный звук скрипки и позволила мужчине вновь привлечь ее к себе, для того чтобы развести руки и на толику секунду оказаться в воздухе. Уголок губ его дернулся и незнакомец чуть сильнее прижал ее к себе, когда опустил на землю, едва ощутимо, но заметно. После чего композиция достигла своего пика и танец набрал скорость — не разрывая взгляда, никто из них не сбился с ритма и не пропустил ни единого движения. — Самостоятельные женщины это моя давняя слабость. — лукаво изрек он, сводя спор на нет. Ринда позволила себе лёгкую улыбку — вот кто знал как разговаривать с женщинами. Не то чтобы ее можно было пронять такими заурядными словами, но было по меньшей мере приятно. — А после такого заявления я обязан представиться. Каэтан Гадо, к вашим услугам. — с этими словами, мужчина вновь закружил ее. — Не будет ли ваша жена против танцев со мной? — Ринда не сумела сдержать смеха — уж слишком часто с ней происходили такие ситуации. В ее разуме, стоило ей получше разглядеть Каэтана, сразу же закрылась мысль, что он женат — шестое чувство не подвело. Он производил впечатление довольно свободного человека, а значит мог быть тем еще блудником — вот и причина флиртовать с ней сейчас. — Вы имеете в виду Эсту? О нет, к вашему, как я погляжу, огорчению, она приходиться мне родственницей. — не моргнув и глазом, ответил Гадо. Ринда пыталась понять лжет он или нет, но пришла к выводу, что так глупо подставляться — заигрывать с женщиной на приеме у своей же жены, Каэтан бы не додумался. Вопреки легкости, которую она испытывала в его обществе, Рин не могла не заметить, что он куда умнее, чем хочет показаться. — Что ж, в таком случае вам должно быть известно кто я, верно? — Танец подходил к своему завершению, но Каэтан, казалось, этого не замечал — все его внимание было сосредоточено исключительно на ней. — А если это так, у меня к вам один вопрос — зачем вы здесь? — Во-первых, стоит сказать, что в Марбэлийском клане я вне дел. — одарив ее глумливым взглядом, Каэтан исполнил последние движения танца и Ринда повторила за ним. — Во-вторых, кто может отказать мне в удовольствии танцевать в паре с самой красивой женщиной на этом рауте? — Когда он в последний раз наклонил ее корпус и обхватил бедро, приподнимая ее ногу на уровень своей поясницы, они оказались непозволительно близко. — Не в обиду моей сестре и членам клана, но я вынужден признать, что это так. Думаю большая часть мужчин в этом зале, если закрыть уши их женам, со мной согласиться. — улыбнувшись, он чуть поклонился ей в благодарность за танец по старинным традициям и предложил руку, выводя из толпы. — Я польщена. — вымолвила о смешком Ринда, ответив на поклон тем же и приняла его руку. — Но, вас привлекала только лишь моя красота? Каэтан, встретив на этот раз ее глумливый взгляд, еле заметно закатил глаза. — Это вопрос уж точно не для первого знакомства. — загадочно промолвил он, изогнув бровь и добавил. — Уповаю на следующую встречу, быть может тогда найдется подходящий момент утолить ваше любопытство. А пока не буду вам докучать, дорогая госпожа. — с этими словами Каэтан поднес ее руку и едва ощутимо прижался к ней устами, после чего растворился в толпе, словно их танец был не более, чем видением. Глядя ему в след, Ринда застыла и очнулась от странного транса только спустя минуту. Огладив подушечками тыльную сторону поцелованной руки, она гадала — стирает ли она его прикосновение или лелеет? Заставив себя выкинуть эти мысли из головы, Рин нахмурилась и осмотрела зал в поисках своей сестры. Элодия не заставила себя долго искать — ее рыжая макушка мелькнула в толпе танцующих. Как только Хансон сумела поймать взгляд ее сверкающих весельем глаз, она тотчас же подозвала ее к себе жестом. Сестра закатила глаза, но как только очередной танец закончился, она выскользнула из рук своего партнера и направилась к ней. Подол ее платья был чуть порван, там где он цеплялся за ее туфли. Ринда вздохнула и покачала головой — понимала, что такая плотная ткань не может сама собой порваться без чьей-то помощи. — Я даже не буду спрашивать, когда ты умудрилась это сделать. — Взяв сестру под руку, Рин направилась к выходу из зала. — Ты бы предпочла, чтобы я впечаталась лицом в пол, но платье осталось целым? — не подавая признаков явной обиды, а напротив посмеиваясь, вымолвила Элодия. Судя по усилившемуся румянцу на ее щеках, она была пьяна. — Звёзды, Ринда, ты такая смешная. — Да-да, ещё смешнее тебе будет когда я уложу тебя спать. И только вздумай мне в кровать наблевать. — шепотом пригрозила ей Рин, когда они оказались в коридоре. — Эй-эй, я не настолько пьяна вообще-то. — Элодия слабо толкнула ее в плечо и вырвалась, доказывая, что вполне может сохранять равновесие самостоятельно. Но спустя секунду опасно покачнулась и ойкнула. — Пошли уже, не пьяная. — Ринда привлекла ее к себе и вскоре они уже оказались в своих покоях. Первый вечер в Марбэлии прошел более чем насыщенно, и обе сестры перевыполнили свою программу на вечер.