Погибель на закате

Доран, Картриния. 10-е апреля, 521 год эры смешения. На улице лил дождь. Северин понял это как только приоткрытое окно в его комнате скрипнуло, и следом повеяло утреннеей свежесью с примесью аромата мокрого асфальта. А когда пушистое и с головы до ног мокрое создание уляглось у него под боком, он уверился в своей догадке. В такую погоду Хансон с удовольствием бы засел дома на весь день и занимался бумажной работой, но у отца были на него совершенно иные планы. Все еще, на редкость, находясь дома, Андрэ давил на него молчанием, когда Северин спустился на завтрак. Он не обмолвился ни словом, пока наливал себе остывший и крепкий черный кофе, как и отец молча переписывался с кем-то в телефоне. Спустя время тишина стала звенящей и Северин все же не выдержал соблазна поинтересоваться: — Когда возвращается Ринда? — Она не вернется, а сразу поедет в Марбэлию. На переговоры с кланом. — практически скучающе ответил ему Андрэ, не отрываясь от экрана. — Что? — воскликнул Северин, радуясь, что еще не отпил из своей чашки, иначе бы выплюнул все обратно от шока. — Но зачем? И почему именно Ринда, отец? Это ведь до ужаса опасно! — Я бы поспорил, но не хочу тратить время. Мое решение не подлежит обсуждению. — холодно изъявил ему отец, но заслышав его грозные шаги, соизволил добавить. — После того, что ты вчера мне сообщил, нам нужно перестраховаться и укрепить наши позиции. Иначе угроза будет дышать нам в спину, а я этого не позволю. Только через мой труп наш клан пострадает из-за кучки незрелых умалишенных, которых марбэлийцы не сумели удержать под контролем. — Но как же Ринда? Ты подумал о том, что будет делать она?! — В долю секунды Северин оказался напротив отца. Если Андрэ беспокоил клан, то его волновала лишь младшая сестра. — Она ведь не в курсе происходящего… — Конечно не в курсе. Сообщи я ей, я бы нарисовал на спине собственной дочери мишень. А так она не представляет для них опасности и интереса. — сохраняя раздражающую хладнокровность, вновь сказал отец. — И не вздумай рассказать ей. Сам ведь знаешь, пока Ринда не сделает то, за чем приехала, она домой не вернётся из принципа. Ты хочешь подвергнуть сестру опасности? — Конечно нет, но так нельзя! — воскликнул он и тут же осознал, что любое его противоречие совершенно бессмысленно. Отец поступит по своему в любом случае, в конце концов это всегда была его стезя — клану он посвятил всю жизнь. Лишь матери в свое время удалось всколыхнуть его приоритеты, вызывать у Андрэ чувства и привязанности, противопоставленные его укладу. — Тебе не о чем беспокоиться, она под присмотром. — все тем же хладнокровным голосом заверил его отец, и раздражающе быстро вернулся к переписке. — Лучше не трать зря воздух, пыхтя от бессилия, а начни заниматься делом. К слову, у меня оно для тебя как раз есть. — не глядя протянув ему потрепанную записную книжку в ветхой серовато-коричневой обложке, которую Северин настороженно взял из его рук, Андрэ пояснил. — Там имена и адреса должников, которые занимали у нас наличные некоторое время назад. Суммы задолженностей там тоже есть. Сделай все, что потребуется, чтобы через три недели все их долги были ими выплачены. — пока Хансон стоял с открытым ртом, не находя ни подходящих слов, ни вопросов, отец как ни в чем не бывало добавил. — Советую сходу угрожать потерей имущества или силой, можешь подключить парней Десмонда ради удобства. — Ты что… Предлагаешь мне коллектором подработать? — застыв на месте, спросил Северин. Для такой работы не требовалось иметь мозги, лишь обладать недюжинной силой и крепким телосложением, возможно, парочкой приемчиков борьбы — вуаля, можешь ходить, угрожать и выбивать задолженности у людей. В каком месте отец разглядел в нем желание заниматься подобным? — Не предлагаю, поручаю. А вернее сказать приказываю. — соизволив окинуть его недовольным взглядом алых глаз, Андрэ поморщился его непонятливости. — Не ты ли вчера выступал по поводу угроз и причинения невинным людям вреда? Попробуй обойтись без этого, выполняя это дело. Я с удовольствием посмотрю на то, как ты осознаешь свою неправоту. — Явно довольный собой, отец допил свой кофе одним глотком и ни сказав больше ни слова, накинул пальто, покидая дом. Сжав кулаки и глубоко дыша, Северин пытался сдержать свою злость. Вот сейчас он был бы не прочь кого-нибудь убить. Но вместо того, чтобы выплеснуть накопленный за годы жизни гнев, Хансон вздохнул. Как бы он хотел знать другой мир вокруг себя — светлый, порой сложный, но обычный. Однако его мать посчитала, что им обоим будет лучше и безопаснее, если они останутся и заживут именно такой жизнью. Его прошлое, вернее юные года были отдельной историей, которую ему было припомнить в деталях трудно. Маленький возраст покрывал все реальные ужасы, с которыми столкнулась его мать, Фауста и оставлял лишь несвязные обрывки воспоминаний. В силу того, сколь горькой эта история являлась, это было, возможно, и благословением. Ему было всего семь лет, когда маленький городишка на западе Дарстада заполнился криками и выстрелами, а кровь окропила белоснежный снег. Отца с ними не было, поэтому его мать решилась бежать в ночь накануне, когда почувствовала неладное. Северин помнил неприветливый, кусающий за щеки, мороз и бездушную, пронизывающую насквозь, вьюгу, сопровождающих их в нелегком пути. Преодолев огромную дорогу до прибрежной столицы, на повозках, поездах, и пешком через снежные сугробы, он замечал, что Фауста все мрачнее с каждой секундой. Она не часто оставляла его одного, но Северин чувствовал, догадывался, чем ей приходится жертвовать, чем ей приходится расплачиваться, чтобы не умереть с голоду и не получить шальную пулю. Ведь они никогда не жили в достатке. Он помнил и шум волн за стеклом иллюминатора на большом корабле, на который они попали буквально чудом — многие в то время желали уехать из страны. В толпе их чуть не затолкали, но им удалось найти себе укромное место в уголке трюма, чтобы добраться на Западный континент. По словам матери там их уже никто не смог бы достать. Особо ярко ему запомнился момент, когда на третий день пути Фауста укачивала его в крепких объятиях, думая, что он спит и ее слезы, теплые, как и ее руки, капали ему на плечи. Его мать никогда не позволяла ему видеть ее боль, но Северин всегда ее чувствовал и разделял. На севере, в Марбэлии, они надолго не задержались. Фауста решительно двигалась подальше от снегов и войны, так они и оказались в Картринии. Северин не знал как она повстречала Андрэ, быть может не помнил, но в скорости его мать и он стали жить в его доме. Впервые за долгое глаза его матери посветлели, из грозового серого они превратились в блестящие серебристые. К «другу» Фаусты, не смотря на его доброту и изменения в настроении матери, Северин относился настороженно. За время долгой дороги он научился встречать людей и тут же забывать, не испытывая по ним тоски, но шли месяцы, а его мать никуда не собиралась. А когда в соседней от него комнате поставили колыбельку с розовыми простынями, одиннадцатилетний Северин осознал, что это конец их путешествия, а еще у него появилась крохотная красноглазая сестренка. Прокручивая в голове отчасти резкие и холодные, а в чем-то хрупкие и теплые воспоминания, он успокоил бушующий внутри вихрь раздражения. Его жизнь была не так уж и плоха, и Северин был серьезно настроен доказать свою точку зрения отцу.

***

Словно сама природа печалилась о том, что ему приходится этим заниматься, морось дождя не прекращалась. Стоя через дорогу от входа в небольшую и неприметную фотостудию с ярко-розовой неоновой вывеской, Северин скрывался под черным зонтом и наблюдал за девушкой в темно-пурпурном тренче. Улица была пустынна и темна из-за солнца, спрятавшегося от безрадостного мира. Поэтому Северину было хорошо видно как девушка с улыбкой сопроводила последних клиентов на выход и выключив свет, опустила рольставни и закрыла студию на замок. Найти Мариетту Торрес не составило большого труда. В записной книге были указаны ее домашний адресе, как и рабочий. Ему было интересно зачем такой… нормальной с виду девушке понадобилось занимать деньги у преступного клана. Сумма ее долга не была непомерной, но довольно приличной. На такие деньги можно было купить неплохую машину или обеспечить себе безбедную на один-два года. Незаметно следуя за Мариеттой, Северин завернул в темный переулок. Он пытался скрывать, что преследует ее, но пока сам не знал, что сказать, чтобы не напугать девушку. Предательский голосок в его мозгу, между тем, твердил ему, что бесполезно противится советам отца. Вскоре девушка таки заметила хвост и не оборачиваясь, перешла на бег. Однако ей было неизвестно, что Северин знал этот город как свои пять пальцев и, легко сократив путь, он вынырнул из-за угла дома в тот момент, когда Мариетта собиралась туда вильнуть. От этого она чуть в него не врезалась и тут же попятилась с настороженным видом. Ей пришлось снять капюшон толстовки, чтобы улучшить свой обзор и с ее светло-каштановых волос стекала вода. Редкого оттенка, насыщенно-рубелитовые глаза осматривали его с хитрым прищуром. В то время Северин невозмутимо вглядывался в нее, спокойно стоя под зонтом. Однако Мариетта внезапно расплылась в широкой ухмылке, беспечно засовывая руки в карманы тренча. Она была ниже его ростом на добрых сантиметров пятнадцать, однако умудрялась смотреть свысока и уж больно оценивающе для своего положения. — Новичок, да? То то я смотрю не кидаешься сразу, хотя должен был бы. — прокомментировала она вслух и заинтриговано склонила голову набок. — Но умный и быстрый, и даже… — окинув его странным взглядом, в котором сквозило какое-то непонятное смешение противоречивых чувств, Мариетта закончила. — Элегантный, в отличии от обычных экспонатов. Северин и бровью не повел на ее представление, вместо этого всмотрелся в ее лицо. На скуле у нее он заметил неприкрытый стекающим макияжем синяк. Догадатся кто был за него в ответе не составило труда — его предшественники постарались. — Жить надоело? — позволив себе легкую насмешку в голосе в ответ на наглость должницы, Хансон приблизился к ней. — Почему не можешь отдать долг? Мариетта не пошевелилась, наоборот наклонилась к нему ближе и снова усмехаясь, произнесла: — Ха, а другие даже не спрашивали. Да и зачем. — выдала она, словно издевалась. Да, у этой девушки явно напрочь отсутствовало чувство самосохранения, если она бросалась в пасть голодному зверю. — Таких, как ты я еще не встречала. Северин приблизился к ней еще на опасных пару шагов, Мариетта все же образумилась и отступила, но обнаружила за своей спиной стену дома. Не то чтобы это как-то повлияло на ее поведение, она словно сама нарывалась на неприятности. — Не заметил я в твоих глазах желания умереть, когда ты весь день мило улыбалась посетителям своей студии и держала в руках фотоаппарат. — не подавая никаких признаков раздражения, которого Мариетта очевидно добивалась, вымолвил он. По большому счету Северин не угрожал, но воображение девушки само дорисовывало ей собственное тело в сточной канаве или на столе морга. — Поэтому повторю вопрос еще раз. Почему ты не можешь отдать долг? — Потому что деньги не из воздуха берутся. По щелчку пальца я не могу возместить всю сумму, что задолжала, а прошло буквально четыре месяца. — поморщившись, нехотя и устало ответила Мариетта, не пытаясь обойти его. Тяжелый взгляд рубеллитовых глаз с укором прожигал в нем дырку. — Ты прав, я не хочу умирать, есть предложения получше? У меня нет ни ценного имущества, кое я могла бы продать, ни… — внезапно она зашлась в кашле, прикрывая рот локтем, в подтверждение тому, что даже на лекарства средств у нее нет. — И вообще-то студия не моя. — откашлявшись, вымолвила Мариетта охрипшим голосом. Северин не испытывал сожаления к ней, однако в нем проснулся странный интерес к этой девушке. Он бы спросил зачем ей понадобились такие деньги, если бы не чувстовал, что получит ответ в духе «не твоего ума дело». — Но ты действительно другой, может… Я могла бы помогать тебе? — неожиданно вымолвила Мариетта и ее, до этого безрадостные, глаза загорелись озарением. Было видно как отчаянно она хваталась за последнюю надежду. — Я умею создавать иллюзии, что-то вроде обмана зрения. Взамен я прошу всего лишь время. — С чего ты взяла, что я нуждаюсь в помощи? — не скрывая от нее свою заинтригованность, вымолвил Северин в ответ. Для него это было бы очень кстати, потому что он не имел ни малейшей идеи как вынудит двадцать человек выплатить долги за двадцать один день без применения силы и осуществления угроз. — Я не знаю, но это единственное, что я могла бы предложить. Сам понимаешь я и без того рискую, признаваясь тебе в этом. — Мариетта вмиг стала столь серьезной, что он подумал, а не подменила ли ее сестра-близнец. Однако Северин понимал ее опасения. Такой дар действительно был ценен и далеко не для него одного. Картинский клан убил бы за такую способность, лишь бы одурачивать многочисленных недоброжелателей. Было сотни жутких применений ее дару, один хуже другого. — Что ж. У тебя есть еще три недели, начиная с этого дня. В зависимости от твоей полезности, я буду увеличивать количество времени. — обдумав все менее, чем за две минуты, заявил ей Северин. — Завтра возле студии в девять. Если не явишься или попытаешься сбежать, тебе не понравится то, что я сделаю, Мариетта. — с этими словами он вручил ей в руку свой зонт и развернувшись, безмолвно ретировался.

***

1. Мариетта Торрес – ?