Погибель на закате

За два месяца до этого… — Да, отец, слушаю. — стараясь скрыть изрядное изумление в голосе, вымолвила Ринда, прижимая телефон к уху. — Долетели нормально, не беспокойся. Медленно спускаясь по трапу самолета, Рин грациозно, хоть и крайне сонно, вышагивала по ступенькам на каблуках. Да, она долго думала, когда одевала сапоги на шпильке в полет, но внешний вид был превыше всего, ведь мало ли кого Хансон может встретить в аэропорту. Требовалось быть наготове и во всеоружии. Красота никогда не бывает лишней. — Да. Я буду сообщать о любых продвижениях, как мы и договаривались, обязательно. — вымолвила Ринда, придавая своему голосу стальные нотки, которые скрывали ее замешательство. Ей была неизвестна причина, по которой ее отец — Андрэ Кальдерра, правая рука главы преступного клана, который по сути своей руководил большей частью Западного континента — в первую очередь Картринией, и держал под жестким контролем Диалосу, сейчас ей позвонил… Такими делами, идентичными тому, что было поручено ей в данный момент, девушка занималась уже как пять лет в одиночку и неудач Рин пока не терпела. С отцом они общались редко, еще реже он пытался контролировать ее действия с помощью звонков. Андрэ не отличался особыми проявлениями заботы, Ринда в них и не нуждалась, а потому его вопросы весьма насторожили ее и заставили задуматься: а не было в ее нынешнем задании некоего подвоха? Солнце вовсю сияло, но горный холод имел место быть даже если на дворе была начало апреля. Поэтому Рин поплотнее запахнула свое темное пальто и достала из небольшой дорожной сумки, которая с легкостью умещалась в ручную кладь, черные солнцезащитные очки с толстой оправой и миндалевидными линзами. В конце трапа одетый мужчина в форме подал ей руку и Ринда, не глядя приняла ее, ожидая когда ее двоюродная сестра спустится за ней следом. Элодия не заставила себя долго ждать и, в отличии от нее, довольно шустро спустилась по ступенькам. Похоже, ей как раз таки удалось уснуть, даже несмотря на турбулентность, которая началась прямо посреди ночи. Рыжие локоны девушки сверкали в утреннем свете, отливая бронзой и спускались чуть ниже ключиц. Ее родственница вдохнула свежий, прохладный горный воздух и развела руки в стороны, потягиваясь на ходу. В отличии от классического стиля Рин, Элодия предпочитала яркую, броскую, порой даже чересчур, одежду и сейчас подтянула молнию своей лиловой ветровки повыше. Она очень удачно сочеталась с ее необычным, темно-аметистовым цветом глаз. Удивительно, зачастую был полный разнобой. — Что хотел дядя? — поинтересовалась Элодия, набросив на плечи рюкзак, который до этого держала в руках. В пальцах у нее уже была зажата дымящаяся сигарета, потому что долгий перелет очевидно был для нее пыткой без спасительного никотина. Вряд-ли бы она решила раскуривать излюбленный насвай на виду у людей. — Убедится, что все в порядке. — спокойно ответила ей Ринда, поднимаясь по маленьким ступенькам перронного автобуса для пассажиров бизнес-класса, который должен был довезти их до здания аэропорта, откуда они на заранее арендованной машине доберутся до отеля. Единственная часть ее путешествий, которая Рин раздражала, но которую она была вынуждена проходить и терпеть каждый раз, ведь странствия и перелеты были неотъемлемой частью ее непосредственной работы, были аэропорты. Эти муравейники кишели неаккуратными и мерзкими людьми, которые вечно толкались и мешались у нее под ногами, а все потому что страдали от собственной непунктуальности или невежества. Но она не могла их винить, порой это врожденное. Этот выезд, как и поручение отличалось от всех остальных, которые ей давали прежде. Ринда воспринимала это скорее как отпуск, нежели как нечто действительно серьезное, однако это не значило, что она не собиралась быть на чеку. Все же это была территория врага, по крайней мере старого недруга и об этом не стоило забывать ни на секунду. Картринский клан сдавна враждовал с Марбэлийским, во многом из-за вопроса веры. Так как неверующие были для них изгоями, картринцы считали таковыми марбэлийцев и всех северных жителей, в то время как они не понимали парадокса — кактринцы верили в непорочную и священную силу звезд и их покровительство, однако все равно продолжали вести свою кровопролитную и незаконную деятельность, марбэлийцы за это считали их лицемерами. Так и повелось, а традиция друг друга недолюбливать и быть настороже сохранилась и до наших дней, хотя вопрос веры отошел на второй план. К примеру, сама Ринда не признавала звезды, как высшие силы, которые могли влиять на ее судьбу и жизнь, однако была полноценным членом Картринского клана. Времена менялись. После изнурительно долгого ожидания багажа, которое длилось все же не так долго, как девушка предполагала, работники аэропорта, которые стелились перед ними с Элодией, быстренько загрузили все их вещи в багажник арендованного автомобиля. Вот здесь Ринда даже соизволила улыбнуться, хоть и крайне хищно. Кто бы не занимался всеми мелкими делишками: заказом билетов, машины и так далее, тот человек точно знал как ей угодить. Автомобиль, который был в их полном распоряжении на ближайшие два месяца, был кабриолетом весьма недешевой марки, к тому же еще и в ретро стиле. С бежевым салоном и сверкающим капотом вишневого цвета, он покорил девушку с первого взгляда. Будь этот железный конь мужчиной, Рин бы на нем женилась. Да-да, та самая Ринда Хансон, которая меняла мужчин чаще, чем перчатки. Не успела она запрыгнуть на водительское кресло, как это сделала Элодия и девушке оставалось лишь скрипнув зубами, занять место подле нее. В конце концов после перелета Рин действительно была уставшей, так что не сильно горела желанием проверять возможности автомобиля прямо сейчас. Больше всего ей хотелось наконец добраться до отеля, заказать шампанское в номер и киснуть в горячей ванне до самого вечера, где Ринде придется предстать на растерзание тем еще стервятникам — отдыхающим богачам из высшего общества, где все друг друга знают.

***

Тишина была практически оглушающая. Возможно, именно поэтому Каэтан ненавидел долгие поездки, особенно со знакомыми. Почему-то все его близкое окружение состояло из весьма молчаливых людей, которым он был противоположностью. Пожалуй, лишь его верный напарник Дарио был исключением. Однако сейчас он был в дурном расположении духа и крепко, до побелевших костяшек сжимал руль машины. Каэтан не мог его винить, его самого не тешил факт того, что им пришлось вернуться в обитель скучных светских бесед и отождествление всего… подавляющего, посредственного и до боли жалкого. Гадо не мог вспоминать о главном месте «гнездования» всех руководствующих членов Марбэлийского клана и, по совместительству, вычурном курорте, не закатывая при этом глаза. Но таков был приказ, оспорить который было как минимум невыгодно для его процветающего ремесла и опасно для жизни. К тому же это был самый что ни на есть отпуск, каким бы угнетающим он не обещал быть. Поглядывая на хорошо знакомые ему виды горных массивов за окном, припорошенных снегом, мужчина рисковал уснуть до того, как они доберуться до отеля. Каэтан и так не спал две ночи подряд, так что это начинало казаться не такой уж и плохой идеей. Однако когда какая-то машина, ярким красным бельмом промелькнула рядом с ними, несясь по трассе с внушительной скоростью, мужчина встрепенулся, громкий рев мотора без глушителя быстро отрезвил его и он вспомнил о том, кто наверняка будет поджидать его на входе в отель. О, эта женщина не даст ему пропуску и вряд-ли ему удастся на время ее одурачить. Так что требовалось предстать перед ней в надлежащем виде, и уж точно не в сонном и уязвимом. Спустя секунду Дарио был вынужден затормозить на светофоре и вот тогда то Каэтан смог увидеть кто же был виновником его пробуждения. В вишневого цвета кабриолете, который остановился точно слева от их машины, было всего две девушки. Первая, рыжеволосая не обратила на них никакого внимания, она качала головой и пританцовывала в такт приглушенно играющей музыке, обхватив руль двумя руками. А вторая же, закинув ноги на панель управления, читала гастонскую газету («И кто только в наше время читает газеты?»). По всей видимости, услышав, что другая машина в сей пустынной местности остановилась рядом с ними, незнакомка сложила свое чтиво и спустила солнцезащитные очки на переносицу изящными тонкими пальцами. Локоны серебристых, пепельных у корней волос спускались ей на плечи, а глаза сверкали по хлеще рубинов, контрастируя с алебастровой кожей. Незнакомка не приминула изучить его в ответ, вперив свой пристальный взгляд в него и едва ли повела бровью. Неужели не впечатлил? А вот она его ещё как. Давно Каэтан не видел такого интересного смешения кровей. Одно он мог сказать точно — в ней были картринские гены, от того и глаза были цвета спелой вишни. В одночасье девушка потеряла к нему интерес, отвернувшись и кабриолет умчался вперед, как только светофор загорелся зелёным. Дарио надавил на газ следом, однако нестись быстрее ветра ни у него, ни у Каэтана не было ни малейшего желания. Гадо не любил задерживаться на одном месте больше чем на несколько месяцев, он быстро терял интерес — в этом была его проблема. Хотя бы по одной этой причине возвращаться к старому, к тому, что он пожелал бы забыть было по меньшей мере не приятно. Однако, как обычно, у Каэтана не было права голоса — всегда находились люди, которые смели ставить себя выше него, пренебрегать им и пользоваться, словно вещью. И ему оставалось лишь привыкнуть к этому, смириться. Конечно же, вынести для себя выгоду — без этого все это было бы бессмысленно терпеть. Поэтому Каэтан научился этим наслаждатся, в своей неповторимой, извращенной манере. Стоило им прибыть к знакомому и величественному зданию отеля, который явно претерпел изменений с последнего визита мужчины, молодой парень в элегантной форме забрал у них ключи от автомобиля и очень убедительно пожелал приятного отдыха. Гадо выдавил из себя снисходительную улыбку и перед тем, как подняться по ступеням парадного входа, оставил на стойке парниши щедрые чаевые. Все же он тоже когда-то с этого начинал и знал какого это, когда от того с какими эмоциями ты скажешь эти слова будет зависеть наличие твоего ужина. В вестибюле первым, что их встретило был пол из белого мрамора, отшлифованный и сверкающий своей чистотой. Современный дизайн в стиле минимализм придавал строгости интерьеру и одновременно кичился своей стоимостью — все как любили привычные отдыхающие, которые платили за сию роскошь бешеные деньги. Каэтан не заинтересованно разглядывал изменения, когда перед ними будто из ниоткуда материализовалась Леона, которая и вынудила его пересечь парочку океанов и континентов, чтобы добраться сюда. Строить догадки насчет причины не требовалось, взгляд женских серых, словно сталь глаз сообщал все четко и ясно — она хотела его здесь и сейчас. За четыре с лишним месяца, что они не виделись она не сильно поменялась. Разве что прямые чернильные волосы, которые доходили ей до плеча теперь ниспадали до самых ребер. Вдобавок девушка отрезала прямую челку чуть выше бровей. Все такая же взыскательная и серьезная, Леона холодно поприветствовала его напарника, не сводя с Каэтана взгляда и Дарио, быстро поняв намек, с насмешливым фырканьем удалился восвояси. Вот же придурок. Девушка, не нарушая тишины, развернулась на каблуках и немо призвала его следовать за ней. Выяснять отношения и обсуждать насущные дела, по мимо всего остального, что входило в ее планы, Леона привселюдно не желала. В этом Каэтан был с ней солидарен. Долго петлять по подвальным коридорам, в которые они незаметно спустились, не пришлось и открыв первую же попавшуюся дверь связкой ключей, которую девушка держала в руках вместе с папками документов, она в спешке затянула его внутрь. Помещением оказался чей-то скромный офис, но Леоне было плевать, судя по тому как она мигом рестеряла свою напускную холодность и чуть ли не швырнула на ближайший стол свои вещи. Она тотчас же оглянулась, грудь ее быстро вздымались. В глазах отражалось не то пылающее страстью предвкушение, не то растущее вожделение от запретности и спонтанности своих действий. Позволив Каэтану обхватить ладонью свой затылок, девушка нетерпеливо прижалась к нему устами и всем телом. Следом, также молниеносно, она задрала свою темную юбку-карандаш до середины бедра и уперлась в стол руками, тяжело дыша. Как бы Каэтан не любил заставлять женщин ждать, в этот раз он мучительно медленно сократил между ними расстояние и приблизившись достаточно для того, чтобы Леона ощутила его твердость сквозь ткань брюк, шепнул ей на ухо: — Даже слова мне не скажешь? — Я скучала. — тихо изрекла она, просяще прогибаясь в пояснице. Однако Каэтан знал, что ее слова — правда, поэтому дал ей то, чего девушка отчаянно желала. Не простого секса, о нет, не его тела и способностей — внимания, забытия и блаженства. А предоставлять это женщинам было практически призванием Гадо. У них были весьма странные отношения. Амбиции — вот, что их в основном связывало ещё с самого начала. За счет разных целей, они смогли обрести союзников в друг друге, не посягая на территорию интересов другого. А быть не более чем любовниками было удобно. Нечто большее стало было бременем, сложностью, которая ни ему, ни Леоне не требовалась — так они условились десять лет назад и договора пока не нарушали. Последовательно застегивая пуговицы на своей атласной темно-синей рубашке, девушка привычным голосом вымолвила: — У Эсты есть для тебя дело. — То есть, я здесь не только по твоей прихоти? — с усмешкой подначил ее Каэтан, осознавая свою наивность и глупую самоуверенность. Разве Леона бы так поступила? О нет, она намного выше этого. Девушка неодобрительно на него зыркнула, но не стала отрицать, что это могло быть одной из причин. — Пока ты был в отъезде, у нас здесь нарисовалась парочка проблем. Эста считает, ты справишься лучше всего. — спустя минуту тишины, продолжила Леона. — Сегодня должен был состояться совет, но Магнус не прибыл на него. Соответственно новых сведений о ситуации в Санвилье у нас нет. Полагаю, его поймали — остается узнать кто. Каэтану не нравилось быть неосведомоенным, к тому же о такой важной части деятельности клана, как его подконтрольная территория. Но Леона была единственным человеком, которого он мог спокойно спросить напрямую. Что он и сделал. — А что стряслось в Санвилье? — нахмурившись, протянул тот. — Никто толком не знает, поэтому Магнуса и отправили туда. — Леона заметно помрачнела и следом добавила. — Из того что я знаю, мы имеем дело с сектой религиозных фанатиков. И их становится все больше с каждым днем.