Личный дневник Оливера

Джеймс сдержал обещание — Чарли видел в окно кабинета, как без десяти пять на парковке остановился знакомый автомобиль. – Надо же, какая пунктуальность... С высоты было плохо видно, но яркие рыжие волосы помогали не терять две маленькие фигурки из виду. Как только они скрылись в здании, Чарли отошёл от окна, оглядел пустой рабочий стол и вышел в приёмную. Работа на сегодня окончена, по-хорошему, и на завтра тоже, нельзя работать семь дней в неделю без выходных. Да и Оливера опять оставлять в одиночестве на весь день нельзя. Сэм сидел на прежнем месте, прибирая вещи по местам — бумаги в аккуратные стопки, скрепки и прочую мелочь в органайзер. Чарли смотрел на него почти с жалостью, такой уставший и замученный, словно работает уже неделю без сна. Откуда только в омеге столько выдержки? – В понедельник не приходи, – тихо произнёс альфа и закатил глаза, заметив испуг в глазах собеседника. Омеги должны домой рваться, к семье, а не на работу. – Можешь считать, у тебя внеплановый выходной. Выспись хорошенько, а то смотреть на тебя страшно. – Спасибо, – кивнул Сэм с лёгкой улыбкой. – Домой иди, сегодня выходной, а ты на работе в такое время. Всего через минуту Чарли остался в приёмной один, с неудовольствием взглянул на часы и вперил взгляд в дверь. Какими путями надо идти, чтобы подниматься так долго? Мелькнула мысль, что на этот раз Оливер всё же передумал в последний момент и сбежал вместе с Джеймсом в закат, но ровно в тот же момент дверь открылась, Джеймс вошёл в приёмную, загораживая собой супруга. Вовремя Сэм ушёл, втягивать посторонних в семейные дрязги не хотелось. – Как и обещал, возвращаю, откуда взял. – Произнёс Джеймс, глядя на брата с неприкрытой злобой. – Если хочешь сорвать злость, лучше не при Оли. – Я не злюсь, – Чарли фальшиво улыбнулся и махнул рукой, – а теперь проваливай, чтоб я тебя ещё пару недель не видел. – Не увидишь, – пообещал Джеймс, нехотя отступая назад. Он поцеловал супруга в макушку и вышел, на мгновение задержавшись на пороге, с ещё большей злостью глядя на брата. Оливер смотрел в пол, словно провинившийся школьник, и только когда дверь захлопнулась, поднял взгляд на альфу. – Не бойся, ругаться не буду. Если на кого и сто́ит кричать, так это на Джеймса. – Не сто́ит, – тихо возразил Оливер, снова глядя в пол. Чарли тяжело вздохнул. – Будем считать, твоей милостью он отделался от наказания. Идём, домой пора. Спускаться вниз альфа предпочёл по другой стороне здания, чтобы случайно не пересечься с братом ни у лифта, ни у выхода. К тому же, так проще избежать слежки, если Джеймс захочет узнать временное место жительства супруга. Оливер молчал всю дорогу, сел на заднее сиденье и отвернулся к окну, даже пристегнуться забыл, хотя обычно сам тянулся к ремню безопасности в первую очередь. Разговорить его Чарли не пытался, хотя и стоило узнать, что они с Джеймсом делали несколько часов наедине, но устраивать допрос и без того подавленному омеге — подло и по-скотски. Дома молчание не прекратилось, юноша ушёл в свою комнату и не стал спускаться к ужину. Сидя за пустым столом, Чарли пытался придумать, что делать дальше. Изначально разлука должна была быть наказанием для Джеймса, и заодно уроком думать наперёд и держать слово, но куда больше разлука давила на ни в чём не повинного Оливера. До сегодняшнего дня получалось сгладить углы, Оливер не страдал от вынужденного плена или просто не показывал настоящих чувств, но после нескольких часов с Джеймсом этот дом ему будет казаться тюрьмой. Словно канарейка в клетке, пытавшаяся улететь в открытое окно... На кухню вернулась служанка, относившая Оливеру ужин. – Ну хоть от еды не отказывается, – пробормотал альфа, заметив, что тарелки пустые. Под рёбрами заныло, чувство вины перед супругом не отпускало. Оливер не отказывался от ужина, просто больше не хочет видеть мужа. *** В дверь постучали, тихо, осторожно. Чарли решил, что ему послышалось, белый шум от кондиционера может показаться чем-то другим. Тем более, кто мог стучать? Прислуга всегда стучала чётко и громко, чтобы находящиеся в комнате точно услышали, такое ни с чем не спутаешь, и в такое время никто не стал бы стучать в хозяйскую спальню, слишком поздно для уборки, все спят или как минимум собираются. Но спустя несколько секунд стук повторился. Такой же тихий и осторожный, будто стоявший за дверью боялся, что его услышат. Альфа поднялся с кровати и открыл дверь, на ходу пытаясь понять, что стряслось. Просто так Оливер бы не пришёл, а за дверью определённо стоял именно он, больше некому. – Что случилось? Омега стоял босиком, в одной только сорочке, чуть дрожа от холода. Только что вскочил с постели и зачем-то примчался в другой конец дома, Чарли оглядел коридор, но никаких следов пожара или другой катастрофы не наблюдалось. – Можно я здесь останусь? – Выпалил Оливер на одном дыхании. Чарли молча открыл дверь шире и отошёл в сторону. – С чего вдруг ты решил спать со мной? Оливер вместо ответа пожал плечами и сел на край кровати. – Не хочу спать один. А ещё... Он покраснел, Чарли это видел даже в неярком свете ночника, висевшего за спиной юноши. Альфа подошёл к кровати и всмотрелся в лицо супруга. Весь вечер избегал мужа, а теперь внезапно пришёл в спальню и краснеет, не в силах выдавить из себя ни слова. Нетрудно догадаться, что именно он стесняется сказать, но с чего вдруг такие перемены в поведении? Словно совершенно разные люди, один игнорирует, а второй сам ищет повод встретиться. – Решил со мной переспать? – Напрямую спросил Чарли. Оливер кивнул. – Если ты думаешь, что я злюсь за то, что ты сбежал с Джеймсом, и тебе надо загладить вину — это не так. Можешь вернуться к себе, я тебя ни к чему не принуждаю. И ради ребёнка тоже не нужно над собой издеваться, одну ночь спокойно можно обойтись без секса. Оливер покраснел ещё сильнее, всё лицо стало того же оттенка, что и волосы. – Но я хочу. Чарли надеялся, что ослышался, по-другому объяснить происходящее не получалось. Слишком нелогично, омеги существа не рациональные, но не до такой же степени! Неделю тосковал по Джеймсу, а теперь вдруг вместо того, чтобы мечтать о новой встрече и страдать от вынужденного плена, хочет переспать с другим? Альфа вздохнул — какая разница, что у него в голове творится, разбираться со всем лучше утром на свежую голову, а не после ссоры с Джеймсом. Мелькнула садистская мысль, рассказать брату о том, что омега, которого он так рьяно защищал по телефону, по собственному желанию оказался в постели, но это слишком. Джеймс может и заслужил чего-то подобного, но точно не Оливер. – Уверен, что хочешь? Оливер кивнул и сел ближе к изголовью кровати. Чарли выключил свет, чтобы не смущать омегу, и стянул сорочку через голову. Под ней ничего не оказалось. Да что не так с этим омегой? Злиться должен, что его держат вдали от возлюбленного, а не приходить среди ночи к другим альфам, ещё и без белья. Или это специально, назло Джеймсу? Но что такого нужно было сказать или сделать, чтобы омега так себя вёл? Оливер сам потянулся за поцелуем, лёжа под альфой, сам раздвинул ноги. Непривычно смелый, утром одеялом прикрывался и краснел, а теперь... Даже интересно, на что ещё хватит этой неожиданной смелости. Чарли сел, опираясь спиной на мягкое изголовье, и потянул супруга, заставляя сесть рядом. Оливер сложил бровки домиком, будто обиделся. – Я что-то не то сделал? – Нет, просто хочу, чтобы ты всё сделал сам. – Это как? Чарли улыбнулся и похлопал себя по бедру. – Садись. Молодец. Понимаешь, что нужно делать дальше? Омега неуверенно кивнул и кое-как стянул с альфы штаны, практики в таком деле ему крайне не хватало. Чарли положил обе руки на талию юноши, потянул к себе, прозрачно намекая продолжать. – Не бойся, больно не будет, просто сядь, я помогу. Оливер опустился, опираясь руками на кровать, дёрнулся, едва почувствовал прикосновение между ног, Чарли надавил на поясницу, заставляя опуститься ещё ниже. Смелость омеги испарилась, будто её и не было, Оливер зажмурился, замер. Член легко вошёл внутрь, Оливер не сопротивлялся, послушно опустился ниже, тяжело дыша. – Умница. – Чарли качнул бёдрами, Оливер сдавленно выдохнул, а после сам начал двигаться вперёд и назад, Чарли не заставлял, лишь помогал, придерживая за талию. – И чего ты боялся? – Я не боялся. Это... – Омега остановился, едва не плача. – Так неправильно! – Почему неправильно? Тебе не нравится? По глазам и в темноте было отчётливо видно, что нравится, но Оливер молчал. Чарли потянул его к себе, Оливер уткнулся лбом ему в плечо. – Тебе больно? Неприятно? – Нет. – Тогда почему ты решил, что это неправильно? – Потому что так нельзя! Омега должен быть под альфой, а не вот так... Чарли усмехнулся и поцеловал супруга, надавив на затылок, чтобы не отстранился, и двигая бёдрами, провёл большим пальцем по клитору. Оливер застонал в поцелуй и чуть раздвинул ноги. Чертов религиозный интернат... – Забудь тот бред, который тебе вбили в интернате. Если тебе хорошо, значит, всё правильно. Или... омеги не должны получать удовольствие от секса? Оливер неуверенно кивнул. Чарли вновь поцеловал супруга. – Неправильно — это если тебе больно. Понимаешь? А приятно тебе и должно быть. Оливер кивнул, с трудом сдерживая стоны. Чарли продолжал двигать бёдрами, не переставая ласкать пальцами клитор. – Не сдерживайся. Умница. Оливер заёрзал, громко выдохнул и замер. Чарли убрал руку, продолжая двигаться внутри. Видел бы Джеймс, что вытворяет его супруг... – Слезай, – приказал Чарли, кончив, – Живо, если не хочешь, чтоб тебя повязали. Оливер послушно поднялся и рухнул на кровать, полностью обессиленный. Чарли провёл кончиками пальцев вдоль позвоночнику, чувствуя, как дрожит всё тело. Вряд-ли от холода, но на всякий случай альфа укрыл омегу одеялом, закрывая от потока прохладного воздуха. – Так тоже можно... забеременеть? Чарли поперхнулся слюной от неожиданности. – Какую чушь тебе наставники рассказывали? Беременность от позы никак не зависит. И поверь, я бы не стал делать с тобой то, от чего нельзя забеременеть. Оливер развернулся и прижался к мужу. Альфа взглянул на него с нескрываемой жалостью — в этот раз омега полез к мужу не ради зачатия, а просто для удовольствия. Или действительно влюбленные голубки разругались или Джеймс в постели настолько плох, что Оливер согласен спать с кем-то ещё. Альфа оделся, с легкой грустью глядя на супруга, укрывшегося одеялом с головой. Вполне возможно, через пару дней его здесь уже не будет, нужно лишь купить несколько тестов на беременность. *** Оливер ворочался, не в силах уснуть. В голове всё крутились слова Джеймса. Любить сразу обоих невозможно, а если и кажется, что можно, это лишь самообман. Влюблённость, но не любовь. Только как понять, какие чувства настоящие, а какие самообман? И есть ли вообще что-то настоящее? Несколько часов назад юноша был почти на сто процентов уверен, что чувства к Чарли — и есть самообман, что нельзя влюбиться так быстро, но теперь... Нужно было остаться в своей комнате, уснуть и ни о чём не думать. Нужно было просто дождаться, когда тест покажет две полоски и вернуться к Джеймсу. Но что-то внутри дёрнуло пойти и проверить. Проверил, идиот. Оливер уткнулся лицом в подушку, стараясь заглушить плачь. К Чарли тянуло не меньше, чем к Джеймсу, может, даже больше. Но не могли же чувства к Джеймсу быть ненастоящими? Или могли? Обоих приятно целовать, к обоим тянет в объятия, с обоими хочется остаться навсегда. Только выбрать можно лишь одного. Но как выбрать?.. Оливер вытер слёзы и вылез из-под одеяла, нашёл на полу сорочку. Окна закрыты, но юноша продрог от холода, идиотский кондиционер работал на полную мощность, ещё хуже, чем прошлой ночью. И звук раздражает, гудит противно, хуже, чем комар над ухом. Нащупав в полумраке пульт, Оливер подошёл к окну, стараясь разглядеть надписи на кнопках. Бесполезно. Видно было лишь цвета — одна кнопка красная в самом верху, ещё две зелёные, остальные серые с какими-то невидимыми в таком освещении значками. Снова утирая слёзы, юноша нажал на красную — и без рисунков понятно, что она делает. Кондиционер тут же затих, теплее в комнате не стало, но скоро должно стать, отопление включили ещё летом, чтобы полы не были совсем холодные. Чарли заворочался, и резко сел, хватая ртом воздух. Оливер застыл как вкопанный на полпути к кровати, глядя, как альфа в панике царапает горло, будто пытаясь снять удавку. – Чарли... Ноги едва держали, дрожали, словно сделанные из желе, но Оливер добежал до кровати, дотронулся до плеча мужа, тот резко поднял взгляд. Полубезумный, испуганный и одновременно с этим пугающий. Чарли смотрел куда-то сквозь супруга, продолжая задыхаться. Оливер не понимал, что делать, сидел, рядом, зовя мужа по имени, надеясь привести его в чувство, но ничего не выходило. Разбудить спящего легко, а что делать, если человек словно видит кошмар наяву? Юноша схватил мужа за руку, не давая вредить самому себе. Чарли резко очнулся, недоумённо огляделся по сторонам, посмотрел наверх и наконец остановил взгляд на супруге. – Я же предупреждал, не выключать! – Я всего лишь... – начал оправдываться омега, но Чарли встал, волоча его за собой, крепко держа за запястье. – Заткнись. Проваливай. Оливер едва успевал переставлять ноги, чтобы не упасть, Чарли шёл быстро и нетерпеливо дёргал супруга за руку, чтобы не отставал. Распахнул дверь и вытолкнул омегу в коридор. Юноша молча глотал слёзы, стоя перед захлопнувшейся дверью, потирая ноющее запястье. К физической боли не привыкать, в интернате могли ударить и сильнее, куда больнее было от того, что его просто вышвырнули прочь. Оливер постучал в дверь здоровой рукой, но Чарли не ответил.