Клетка

Нарцисса затянула шнуровку ботинок сильнее. Пожирателей смерти не хоронят. Чаще всего их хоронить некому вне их рядов. Мало кто остаëтся с убийцей в этом мире. Мантия тëмная и удобная: в талии суженная, а подол её не такой уж и длинный. Нарцисса поправила волосы, опуская взгляд и оценивая свой вид в отражении зеркала. Пожирателей смерти не хоронят. Тела самых верных и самых ближних, тех, кого уважали, сжигают в специальном огне. Пожирателей сжигают их соратники, сохраняя жесточайшее молчание: уважение их друг к другу слишком сильно. Даже если предатель. Даже если ужасен. Нарцисса прошлась пальцами по ткани мантии. Эта ткань совсем не так проста, как кажется. Пожалуй, из такого же материала состоит и сама Нарцисса. Пожирателей смерти не уважают в обществе, но их соратники ломают волшебную палочку умершего надвое, чтобы показать: палочка верна лишь хозяину. Никто не будет творить того мастерства, какое творил он. Нарцисса думала, что есть честность в том, чтобы отдавать честь и выражать своë уважение лишь самым близким. Тем, кто успел стать настоящим союзником. Она взмахнула палочкой. На еë глазах сплелось серебро, образуя маску, скрывающую всë лицо. Маска Пожирателя смерти. Пожирателей смерти не уважают другие, но за них мстят самые ближние. Нарцисса расправила плечи. Месть исполняется в самом жесточайшем виде. Месть тем, кто переломил позвоночник Пожирателю смерти. Нарцисса надела перчатки.

***

«Кто цель?» Нарцисса сдержала усмешку от лёгкого напряжения в голосе Гермионы. Они сидели в укрытии около нужного дома. Сегодня собрание в отделе Министерства, им стоит дождаться, пока их цель прибудет в дом. «Он был тем, кто попытался сжечь Лестрейндж-Мэнор ещë во времена первой магической. Рудольфус был внутри дома. Ты не представляешь, какими жуткими были ожоги. Прибыли мракоборцы, найдя этого… человека, избивающим Рудольфуса, даже если он был без сознания» Его и Нарцисса не против схватить. Ему она сама хочет врезать. Нарцисса почувствовала, как Белла прислонилась к ней: их плечи соприкоснулись. Им ждать ещë полчаса, но они хотя бы скрыты от дождя; земля смешалась в грязь, чавкая под сапогами мужчины, подошедшего к ним. Нарцисса сдвинулась, позволяя занять ему место рядом — на какой-то камень наложили чары, и здесь теперь хотя бы не промокнешь. Дождь мирно стучал о невидимый барьер над их головами. «Всë идëт хорошо?» Нарцисса совсем немного повернула голову к мужчине рядом. Он медленно снимал с руки чётки Розарий, чтобы повесить их на шею. «Да, Гермиона. Нас здесь шестеро, думаю, управимся. На охране никого нет, ему изначально и бояться-то нечего» Рабастан под видом Слизнорта ушëл из Хогвартса на этот день, чтобы быть здесь. Ему плевать, если в Хогвартсе возникнут подозрения. Образ Слизнорта — какой-то уход из реальности, в его теле Рабастан и не выражает собственных эмоций, а сейчас он не мог позволить себе не прийти сюда. Теперь мужчина магией снял маску, проводя рукой по лицу. Нарцисса знала, что он редко позволяет себе молитву, сидя в маске. Сейчас так легче, когда находишься среди не столь близких людей. Беллатрикс молчала. Утихло даже еë вечно язвительное отношение к Рабастану. «Обещай, что выберешься живой» Нарцисса отвела взгляд. Рабастану хватало молчаливого присутствия. Всегда хватало еë компании. «Обещаю, Гермиона» Она готова ради Гермионы вернуться. Готова бороться ради неë и ради Беллы, которая сейчас тяжело вздохнула с шëпотом «скучно» и опустила голову на еë плечо. Нарцисса неторопливо провела пальцами по ткани своей мантии на бедре. Дом у Мистера Виктим большой. Этот гад за тот сотворённый пожар не только не получил срока или штрафа, но и взял себе неплохую награду за «защиту страны» — на это он и жил с женой и детьми. Пожалуй, в этом Нарциссу напрягало последнее: дети и жена… — Что делать с… остальными? Беллатрикс промолчала. Она всë ещë находилась в своей внутренней борьбе между верностью своему Лорду и сомнениями в лучших решениях. Она не знала, что ей говорить. — Ребёнка оставить в живых, — грубо, резко и вязко. Долохов предпочёл стоять, поглядывая в сторону дома. Нарцисса насторожилась. В чём подвох? — Посмотрит, как родителей убивают, станет сильнее этих подобий волшебников в Хогвартсе. Нарциссе стало гадко. Она промолчала, опуская голову. Руки сжались в кулаки. Подошёл Люциус, сообщая, что они могут идти: цель уже едет в карете. — Только псы Министерства могут кататься в каретах, — усмехнулась Беллатрикс, вставая неторопливо. Она звучит жëстче: привычно перешла в боевой режим. Она активна, резка и словно вся состоит из адреналина. Теперь с ней нельзя нежно. Её нужно одёрнуть, если она совершит ошибку. Нарцисса встала следом. — Вперёд, — приказал Люциус. Беллатрикс, начав дышать глубоко и тяжело от накатывающих на неё мыслей о том, что она сможет сделать сейчас, бросилась бежать, делая несколько скачков и обращаясь в чёрную тучу, взмывшую в воздух. Антонин оскалился в ухмылке, обернувшись на месте и тоже поднявшись в воздух. Смех Беллатрикс пустил мурашки по коже и адреналин по жилам. Нарцисса рванула за ними. Она знала свои задачи. Карета резко остановилась, когда вокруг неё с большой скоростью стали кружиться две тени. Нарцисса резко подскочила к карете, замечая, как Рабастан делает это же с другой стороны. Они вытащили ублюдка за несколько секунд, игнорируя визг ребёнка и крики женщины. Пока Мортимер Нотт перехватывал тело мужчины, Нарцисса, стиснув зубы до скрипа, взяла за предплечье решившую отбиваться женщину, силой вытащив её. Подоспела Беллатрикс, схватила её и кинула к мужу: плевать, что мешает Мортимеру. Рабастан — Нарцисса уверена, он делал это с тем же недовольством — вытащил девочку, пытающуюся вырваться. Верёвки взметнулись, словно змеи, впившись в тела всех пленников, заставив их вскрикнуть в унисон. Нарцисса резко взмахнула палочкой: карету откинуло в сторону, она повалилась набок с грохотом. Послышался одобрительный гул Пожирателей. Первый шаг сделан. Хищники — иначе их не назвать. Пожиратели неторопливо, но жадно обходили своих жертв, брошенных в одно место. Те прижимались друг к другу, пытаясь вырваться или хотя бы оказаться поближе. Нарцисса стояла в стороне, молчаливо наблюдая за ними. Здесь стервятник не она. Беллатрикс лёгким жестом избавилась от маски. О, для неё маска бесполезнее всего. Её безумные глаза не отрывались от главного гостя их вечера. Ухмылка её была маниакальна. Нарцисса давно не видела её в бою. Она знала этот блеск лучше, чем каждый здесь. Она знала эти движения лучше остальных. — Что вам надо, падаль?! — оглядывая всех, крикнул мужчина. У него борода с проседью и волосы спутались серебристо-чёрными прядями. Глаза у него слишком агрессивные для жертвы. У него сердце билось бешено, дыхание совсем сбилось. Беллатрикс засмеялась. Громко, запрокидывая голову, она смеялась, пока Пожиратели, тоже посмеиваясь, избавлялись от масок. Это всегда было страшной частью. Не станут ведь самые разыскиваемые преступники просто так показывать свои лица… всегда появляется вопрос: а смогут ли жертвы рассказать, что видели Пожирателей смерти? Жена Виктима со спутанными и короткими чёрными волосами смотрела испуганно на них, но в глазах её Нарцисса заметила стальные огоньки. Её руки позади связаны, но она выглядела зло-выжидающей. Сильная женщина. — Надо же. Ты так глуп, Касьян Виктим, — вздохнула Беллатрикс с ухмылкой на губах, наконец, прекратив смеяться. — Ты думаешь, что имеешь хоть какое-то право говорить сейчас? — Да что вам нужно, чёрт возьми?! — рявкнул мужчина, пока его взгляд обрастал безумием. Он метался глазами по каждому из них, выслеживая любое движение. — Круцио! Беллатрикс не будет терпеть такого отношения к себе от своих жертв. Казалось, что девочка кричала вместе с ним: она зажмурилась, пока крики отца и её сливались в один. Жена его тоже зажмурилась, её лицо исказилось болью, когда она услышала это. Она опустила голову, её плечи резко поднялись. Она сообразительнее, это Нарцисса поняла, просто внимательнее взглянув. От криков ей было тошно… Пожиратели стали дышать глубже, красные огни заиграли в их глазах таким же безумием. Они вышагивали медленно и выжидательно, у них в крови бурлили нетерпение и жажда. Они голодны. Жутко-жутко голодны. Беллатрикс прервала короткую пытку и в два шага оказалась рядом, резко хватая его за грудки пиджака и поднимая на ноги: слишком легко, без труда. Нарцисса видела её ярость. Это не реальная её эмоция, а просто ещё одна сторона её грёбаного безумия, которое словно оплело её грязными чёрными и склизкими нитями. — Ты не понял ещё, урод?! — рявкнула она, встряхивая дрожащее тело, пока мужчина задыхался; его голова почти безжизненно склонилась в сторону, пока он мутным и яростным взглядом прожигал женщину. — Не понял, в каком ты положении, пёс?! Девочка плакала, кричала «пожалуйста», «хватит», «отпустите папу». Они не затыкали её. Даже не бросили заклинание молчания — для них в этом заключался ещё больший адреналин, большее удовольствие. Нарцисса отвела взгляд. Беллатрикс с рыком бросила мужчину, игнорируя то, как его тело навалилось на тело жены, чуть ли не прижимая к земле; Рабастан отреагировал достаточно быстро, останавливая это падение. Мортимер оттолкнул руку Касьяна, а сапогом ботинка оттолкнул тело. Мортимер знал, как сложно Рабастану в таких заданиях. Нарцисса схватила его за запястье, чтобы он был здесь. Мужчина тяжело дышал, глядя то на женщину, то на Касьяна. Его ладони были крепко стиснуты в кулаки. — Ну же! Вперёд, господа, я хочу насладиться, черт вас подери! — рявкнула Беллатрикс, уже заведённая и быстро-быстро перемещающая взгляд с одного на другого. Её глаза бегали, её грудь беспорядочно вздымалась, вся она словно полыхала, пока каждый невольно смотрел на неё, задерживая дыхание. Нарцисса сжала челюсти. Она избавилась от маски, отпустила руку Рабастана, но осталась на месте: она точно не станет ничего делать. Беллатрикс изголодалась по этому чувству всепоглощающей ярости, её уже было не остановить. Люциус с огромным удовольствием замахнулся и ударил Касьяна по лицу. Садистское наслаждение этой властью, этим контролем и местью, текущими по венам. Он был близок с Рудольфусом. Он планирует воспользоваться возможностью вырвать этот клочок ярости из своей груди. Девочка взвизгнула, но это пуще разожгло что-то внутри: Люциус, только поправив волосы, магией призвал свою трость и ударил набалдашником по и так разбитому носу Касьяна. Мужчина упал на бок, задыхаясь и жмурясь от боли, растекающейся красными кругами и густой горячей кровью вместе со стонами и хрипами боли. Беллатрикс победно рассмеялась, сама задыхаясь, безумно глядя на это. — Давай, чёрт тебя возьми, Малфой! Давай, хоть раз покажи себя как чёртового Пожирателя смерти, мать твою! Давай, ты, чёртово отродье! Люциус снова ударил. Теперь начищенный ботинок с силой выбил дыхание из Касьяна, когда удар пришелся куда-то по рёбрам. Антонин оттащил Люциуса, чтобы с силой и яростной улыбкой ударить Касьяна по лицу. Он приложил всю свою силу — на его руке не просто так были кольца с острыми камнями. Они врезались в чужую кожу, вырывая болезненный крик, которому вторил крик дочери и сдавленный всхлип жены. Она жмурилась, пытаясь не упасть, её плечи были напряжены, по щекам катились слёзы. Мортимер сдержанным жестом палочки оттащил жену и дочь Касьяна. Он смотрел остро-напряжённым взглядом за тем, как Антонин поднимает в воздух мужчину, встряхивая его со всей силы. — Ну, как тебе?! Как тебе это, червь?! Беллатрикс задыхалась от переполняющих эмоций, продолжая быстро шагать позади. Голова кружилась, тошнота, боль, крики… — Как тебе это, спрашиваю?! — сорвался на крик Антонин, и от этого стало жутко: они все знали его обычно холодный рассудок. Касьян дрожал, жмурясь от боли и стискивая зубы. — Гады, — выплюнул он с едкостью, поднимая на них полный боли взгляд, — сжечь бы вас всех. — Так ты не понял? — задыхался Антонин. Долохова, Беллатрикс и Малфоя трясло. Белла и Люциус смотрели голодными, яростными волками на то, как Антонин швырнул Касьяна на землю, в ноги Рабастана. Взгляд Долохова стал жёстче и внимательнее. Он поднял глаза на Лестрейнджа, с ледяной яростью смотрящего на корчащегося Касьяна. Рабастан сейчас состоял из одной ярости. Он становился воплощением ярости и желания разорвать на куски, вырвать сердце и поджечь его. Рабастан поднял палочку, направляя её на грудь мужчины. Всех их трясло, в крови смешались все возможные эмоции; наркотики, чёрт бы их побрал, были несравнимы с этим, с этой смесью. Нарцисса уже не чувствовала боли, даже если её ногти всё сильнее впивались в ладони, оставляя синие следы. — Давай! — рявкнула Беллатрикс, уже желая рвануть к Рабастану, но Мортимер остановил её, поднявши руку. Нет, Рабастан не мог. Он смотрел на боль и ужас в пустых глазах. Нет, не так… Он смотрел в глаза Виктима, полные физической боли, ужаса, страха за себя. Рабастан не мог ничего не сделать, не мог поверить. Просто не мог, потому что его переполняло ужасное чувство ярости, уже подкрадывающееся тошнотой к самой глотке. Виктим думал сейчас о своей боли. Он не понимал. Он не понимал всей сути. Он не понимал, что они напали на него не просто, чтобы поразвлечься. — Папочка! — сорвался голос в рыданиях позади. — Авада Кедавра! — раздался оглушающий крик Рабастана, резко метнувшего палочку вверх. Луч ударился о тело маленькой девочки… Тело глухо упало на землю… Слишком… тихо… Можно услышать биение сердец… они все задержали дыхание. Слишком… — Нет! Голос жены Касьяна был громок. Он был пронзителен и пробирал до дрожи, потому что все они знали этот крик, это запоздалое осознание, этот удар под дых. Рабастан широко распахнутыми глазами смотрел на тело павшей девочки, пока его палочка всё ещё была направлена на неё. Он… Когда миссис Виктим резко освободилась от верёвок и бросилась на Рабастана, он направил палочку и на неё. — Лестрейндж! — рявкнул Мортимер, делая шаг вперёд. Рабастан и Виктим смотрели с сильнейшей яростью и ненавистью друг на друга. Рабастан не позволит себе пасть в чьих-то глазах. Он стойкий и непробиваемый, даже если сейчас его волосы спутаны, а взгляд безумен. — Ты, — прошептала, задыхаясь, женщина, пока её руки и плечи дрожали. — Ты убил её… убил мою дочь… ты… Нарцисса резко схватила её за руки, оттягивая назад. Она ненавидела женщину за её произнесённые слова, но она не может стоять на месте, не может позволить Пожирателям навредить и ей. Не может, потому что её боль током отдается в ней самой. — Ты! Ты убил мою дочь! — кричала оглушительно женщина, и в глазах её даже не было слёз: сильнее их безумная ярость. Её ногти впились в ткань мантии на руках Нарциссы, они ломались, скрежетали по ткани; она дёргалась, вырывалась. — Ты убил её! Нарцисса бросила взгляд на Мортимера, и мужчина резко вскинул палочку: верёвки тут же поднялись вверх, вмиг обвивая женщину туже прежнего. Нарцисса с крепко сжатыми зубами опустила её на колени, не позволяя вырваться или рухнуть. Взгляд Виктим не отрывался от замершего Лестрейнджа. Тяжелое дыхание всех сплеталось в один острый ком. Детей он никогда не убивал… Беллатрикс резко бросила Силенцио на женщину. — Не здесь, — рявкнула Беллатрикс, резко разворачиваясь к Рабастану. — Пошли. Мужчина сжал кулаки до дрожи и попытался вдохнуть полной грудью. Мортимер схватил его за плечо, Беллатрикс и Нарцисса быстро взялись за руки, а Люциус и Антонин схватили тело Касьяна. Они аппарировали. Быстрыми, резкими и нетерпеливыми шагами они пересекли пространство от ворот к дверям. Молчали, молчали, как могли. Пытались притвориться бездушными тварями. Беллатрикс первой открыла дверь дома Виктима, который сейчас стонал от боли, пока его магией вели по воздуху, не заботясь ни о чём. Они все были пропитаны адреналином, чувством, что дыхание спирало и не хватало воздуха. Кровь обвила их паутиной, она вся на них, она сковала тела. Резко и с силой упала на пол их жертва. Касьян вскрикнул: точно что-то сломано… Нарцисса закрыла двери, оставляя позади одинокую фигуру дрожащей женщины где-то за поворотом, скрытым деревьями. Она заставила себя закрыть глаза, остановившись у стены. — Раз уж ты, мразь, совсем ничего не понимаешь, — Беллатрикс перевернула мужчину на спину ботинком, — я расскажу тебе, пёс. Нарцисса коснулась дрожащей руки Рабастана. Он дышал быстро, не отрывая пустого взгляда от пола. Его переполняли эмоции, с которыми он не мог справиться. Нарцисса бросила взгляд на Беллатрикс — та была сейчас невменяема. Нарцисса схватила Рабастана за ворот мантии и толкнула дверь, вытаскивая его на свежий воздух, сопровождаемая громким криком Касьяна и смехом Беллатрикс, пока дверь не захлопнулась. Рабастан тут же прижался к колонне, почти падая, пока его дыхание срывалось в рваной попытке вдохнуть. Нарцисса молчаливо коснулась его плеча. Через зубной скрежет она притянула его к себе. Он задыхался, его хватка была слишком сильна, он точно оставит синяки, но Нарцисса слышала лишь его громко бьющиеся эмоции, готовая остаться с ним до конца. Он кричал в её плечо, заставляя жмуриться от этой боли, пока его пальцы сжимали ткань её мантии. Он прижался к ней, дрожа, трясясь. Нарцисса крепко закрыла глаза, позволяя его чуть колючим волосам царапать кожу, позволяя ему причинять эту боль от беспомощности, неконтролируемых эмоций. Захлёбываясь ими, он медленно опустился на колени, утягивая Нарциссу за собой. Она лишь подняла голову к небу, ощущая, как ночной ветер охлаждает кожу. Его эмоции становились всё тише, оставаясь просто спутанным клубком, который когда-нибудь обязательно взорвётся. Рабастан прижался к ней, он дрожал; ему всё равно, что он только что рыдал перед ней, ему всё равно… всё равно, потому что это Нарцисса. Она лишь провела рукой по его спине. Яд в его сердце остался где-то в глубоко в её душе. Нарцисса зажмурилась, когда слезы всё же скатились по её щекам. Она… она убила его. Убила Рудольфуса… она с наслаждением пытала его… теперь она успокаивает боль Рабастана… Нарцисса стиснула зубы до боли, пока сердце громко-громко колотилось в груди. Рабастан медленно отстранился, и Малфой стёрла свои слёзы, молчаливо прислоняясь к колонне спиной. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Рабастан смотрел на неё туманными глазами пару секунд, а затем сел рядом, даже если… его как будто вечно будет трясти… как будто это уже в его венах глубоко смешалось с кровью, впиталось в кожу и кости. — Я не могу больше, — прошептал он в глухую ночь, и шёпот его расползся током по венам. Он коснулся груди, вжимая руку в неё, скрытую мантией, словно мог так ощутить Розарий, ощутить хоть намёк на утешение. Нарцисса молчала, потому что ответа не нужно, они знают это. Знают… «Я в порядке», — тихо произнесла Нарцисса Гермионе, думая о том, что она никогда не будет в порядке. В ответ раздалось хриплое «Я знаю, что это ложь». Нарцисса хотела, чтобы именно её разрывали сейчас в поместье, чтобы её уничтожили. К горлу подступило гадкое «слабая». Потому что она слаба. Она действительно слаба.

***

Двери поместья Виктим распахнулись с оглушающим треском. Рабастан вскочил на ноги, пока Нарцисса мутно посмотрела на выходящую Беллатрикс. Пожиратели скопом вырвались на улицу с оглушающе-сильным запахом крови и наслаждения. Нарцисса чувствовала запах огня. Она слышала истошные крики, разрывающие душу. Нарцисса ощутила, как Беллатрикс схватила её за локоть, заставляя встать. — Вперёд. Надо уйти, быстрее. Нарцисса побежала. Побежала вместе с Пожирателями, пока по поляне раздавался радостный и безумный смех Беллатрикс, обернувшейся тёмным облаком, летящей впереди них. Нарцисса почувствовала, что её тошнит, что её голова кружится и… Пожиратели пробежали вперёд, когда Нарцисса замедлила бег и остановилась… Жена Касьяна Виктима стояла на коленях со связанными руками и дрожащими плечами. Её голова была опущена. У неё сил больше нет… Нарцисса смотрела на неё с обычным своим безразличием, но внутри неё что-то переломилось, разрушилось… Она не заметила, как все остановились и оглянулись назад. Нарцисса смотрела только на женщину с чёрными спутанными волосами, чья голова поднялась, находя её глаза. Нарцисса сняла верёвки. Она уже не набросится. Она уже не станет убивать… Нарцисса подняла взгляд к карете. Может, в этом что-то есть — в том, чтобы ехать в карете втроём, словно вы в сказке… может быть… Руки уцепились за подол её мантии, когда она собралась пройти мимо. Нарцисса повернулась к Виктим, и ей сильно захотелось поднять женщину с колен. Она не позволяет себе думать о том, какую боль испытывает Виктим. Нарцисса не выдержит столько. Глаза тёмные и лесные смотрели в её глаза с безумной пустотой. Женщина… более ничего не чувствовала. — Убей, — прошептала она сухими губами и сорванным голосом. Нарцисса подумала о том, как ужасен может быть бред сумасшедших, и сделала шаг в сторону. Женщина резко встала, но тут же споткнулась, и Нарцисса поймала её за локти. Их глаза встретились вновь. — Убей, — повторила Виктим безумным шёпотом. Нарцисса чувствовала, что её сердце более не бьётся. — Убей, — умоляла женщина, и её ногти впились в мантию Нарциссы, сминая ткань. — Пожалуйста… пожалуйста, сделай это… убей именно ты… ты ведь… прошу… Её глаза наполнились слезами, её взгляд метался меж глазами Нарциссы, пока Малфой медленно опускала её руки. Сердце больше не билось. Силы покинули тело медленными шагами. Нарциссе казалось, что эта женщина читала её так, словно она простая книга. Казалось, что эта женщина видела её насквозь. Нарцисса достала палочку. Виктим тут же опустила взгляд на неё, обхватывая запястье Нарциссы двумя ледяными руками, крепко сжимая тонкими дрожащими пальцами, вдавливая в кожу и приставляя палочку к своей груди. Взгляд снова поднялся к глазам Нарциссы. — Убей, — прошептала дрожаще женщина. — Прошу… убей… Нарцисса смотрела мёртвыми глазами в самые живые глаза. Пожалуй, даже пожар, разгорающийся в поместье, не смог бы умертвить эти глаза. Такие глаза не тускнут ни под огнём, ни перед смертью. Надо же, такие люди существуют на этой земле Надо же… — Авада Кедавра. Вспышка лишь на миг отразилась зеленью и жизнью в лесу карих глаз, прежде чем потухла вместе с женщиной. Тело упало со слишком глухим ударом, в слишком неестественную позу… Нарцисса пусто смотрела на неё, думая о том, что хотя бы одна из них должна была получить освобождение.