Клетка

Август… Гермиона не могла поверить, что последний месяц лета клонится к закату, оставляя буквально три дня до начала сентября. Сентябрь, в который она не вернётся в Хогвартс. Сентябрь, который начнётся как обычный месяц, такой же, как и все. Гермиона со вздохом закрыла шторы. Просто смотреть было грустно, что уж там об осознании. На днях они с Нарциссой обсудили всё, и женщина согласилась узнать у Северуса учебную программу по предметам. Это было меньшим, что могло бы закрыть небольшую дыру в груди; странно было осознавать, что такая стабильная часть её жизни уже в прошлом. Гермиона больше не могла смотреть на эту комнату. Слишком много одного и того же. День буквально состоял из взгляда в потолок, завтрака, попыток читать, обеда и так далее. Редкие беседы с Нарциссой — всё, что развлекало её. Даже если Гермиона понимала необходимость этого затишья, ей хотелось большего. Хотелось участвовать во всём, включать мозг, думать, анализировать, строить планы и стратегии. Нарцисса узнала об этом, к сожалению. Щиты Гермионы не были идеальными: тех занятий просто не хватило для этого, а Нарцисса была ужасно нагружена заданием Тёмного Лорда по созданию зелий для улучшения его воинов. Тогда слова просто промелькнули в голове ранним утром, а в ответ Гермиона услышала: «Я понимаю». Это сдавило плечи: она и так была виновата перед Нарциссой за свои слова, пусть даже Малфой явно всё поняла. А теперь возникло ощущение, что она чуть ли не обвинила Нарциссу в своей скуке. Гермиона со вздохом прикрыла глаза, попытавшись обдумать план действий на сегодняшний день, когда дверь спальни открылась. Гермиона обернулась, обрадованная хоть чему-то новому. На пороге была Беллатрикс. Иронично, но я так рада видеть тебя, Лестрейндж, — Гермиона проконтролировала поднятые щиты, чуть ухмыльнувшись своим мыслям. Беллатрикс выглядела живой. По-настоящему живой и явно полной энергии. И, если это было возможно, её волосы выглядели ещё более растрёпанными. Гермиона представила попытку Беллатрикс расчесать их, в голове всплыла картинка чёрный кудрей с застрявшей в них расчёской. — Грейнджер, у меня новости и идеи. Грейнджер? Что-то новое. Беллатрикс закрыла дверь позади себя, с нетерпеливым возбуждением глядя на Гермиону. Девушка вспомнила, что их понятия веселья различные… — Тридцать первого августа праздник, — радостно сказала Беллатрикс, подходя и беспардонно садясь на кровать. Гермиона выгнула бровь. Она не могла вспомнить праздников на тридцать первое. — День победы и превосходства чистокровных волшебников, — объяснила Беллатрикс, заставив Гермиону шокировано уставиться на неё. Женщина ухмыльнулась с явным самодовольством. — В этот день была убита первая грязнокровка от руки чистокровного, который потом совершил чудеснейший геноцид. Шока Гермионы это не уменьшило… она совершенно не знала о таком празднике… что, впрочем, было объяснимо… Гермиона представила, какой ужас бы воцарился первого сентября, если бы слизеринцы узнали о таком… — И… что ты хочешь? — настороженно спросила Грейнджер, сжимая ладонями края подоконника за спиной. Беллатрикс ухмыльнулась ещё безумнее. Один этот взгляд заставил Гермиону напрячься. И всё же ухмылка перекатилась в смех, заставив Гермиону покачать головой, сжимая зубы. Кое-что оставалось вечным… — В этот день Господин всегда устраивает прекрасный вечер. Весь праздник маскируется под праздник «веры в себя и свои взгляды», а после многим чистокровным семьям отправляются приглашения. Знаешь, приходят почти все. Сейчас, полагаю, не получится пригласить слишком многих: всё же теперь они по норкам прячутся. Но этот праздник — святое для нас, поэтому… у меня есть идея. Заодно развеем твое пребывание в этой отвратительной комнате. Гермиона была шокирована. Всё ещё была шокирована… она смотрела на Беллатрикс, словно хоть что-то могло дать намёк на то, что женщина шутит. Нет… ничего… — К-какая идея, Лестрейндж? Женщина ухмыльнулась, прежде чем встать. — У Цисси всегда есть свежее оборотное зелье для её экспериментов над его улучшением. Думаю, из тебя выйдет неплохая чистокровная француженка, совершенно недовольная демократией Франции и прочими прелестями этих неженок. Гермиона поджала губы на это отвратительное неуважение Беллатрикс. Она понимала, что женщина явно не любит никого, но от этого менее тошно не становилось. — Ты хочешь, чтобы я была на празднике в честь смерти меня и мне подобных? — грубость сверкала в голосе острыми углами. Беллатрикс ухмыльнулась. — Только не говори, что ты упустишь возможность. Восхитительную возможность. Гермиона резко отвела взгляд. Она бы многое отдала, чтобы уйти уже отсюда хоть куда-нибудь. Но такое? — Я приду послезавтра. У меня есть прекрасное платье. — Беллатрикс покинула комнату, оставив Гермиону с пустой ненавистью и тошнотой. Это было так отвратительно… Гермиона пошла за книгой, чтобы отвлечься. Интересно, почему Нарцисса одобрила эту идею… поняла ли она, что это поможет развеять скуку? Или так она покажет Гермионе, что не стоит лезть в эту гущу событий и лучше дать ей самой всё решать…

***

Нарцисса закрыла дверь, прислонившись к ней. Ещё сутки… остались сутки… уже послезавтра настанет отвратительный день… самый отвратительный праздник, какой только возможен. Нарцисса терпеть его не могла с тех пор, как отец впервые приказал ей спуститься и поблагодарить бога за чёртового убийцу, что начал геноцид нечистокровных. В тот день Том Реддл сидел во главе стола и наблюдал. Нарцисса помнит, как шокировано искала в глазах матери спасения, пока та даже не смотрела на неё, сосредоточенная на своей еде. Нарцисса помнит каждый такой праздник в кругу Пожирателей. Поначалу это было похоже на ритуалы диких племён при жертвоприношении: Пожиратели привели грязнокровку и отдали волшебника в руки своего господина, глядя на то, как Он медленно и мучительно убивает его под одобрительный смех и восторг. Нарцисса помнит, как всё это сменилось балом, как многие чистокровные считали этот день прекрасным, днём силы… Нарцисса помнит, как впервые выдохнула в этот день, когда он стал самым обыкновенным, когда победа была не за чистокровными. И вот она снова здесь… снова ей придётся лгать в лицо многим, пока позади неё ходят Пожиратели смерти с ухмылками на наглых лицах. План Он составил превосходный, надо сказать. Раньше этот вечер организовывали, чтобы набрать сторонников для Волан-де-Морта, найти союзников и поддержку. Теперь этот вечер был скорее для того, чтобы проанализировать положение чистокровного общества и оценить их взгляды. Конечно, всё было оформлено под маскарадный вечер, организованный неким Жиль де Рэ, который делает это, чтобы показать, что праздник всё ещё принадлежит магическому сообществу вне зависимости от того, что создатель праздника — тёмный преступник волшебной Британии. Надо полагать, Волан-де-Морт будет использовать оборотное зелье, чтобы скрыться за образом француза-энтузиаста. Когда-то многие шли на этот праздник, совсем не зная, кто такой на самом деле Том Реддл. До того, как он объявил себя Волан-де-Мортом, многие считали его «великим умом Англии», который достигнет больших высот. Нарцисса опустила голову. Ей казалось, что она чувствует кровь на языке. Кровь не свою, а ту, какой был полон зал в первые годы «празднования» великого дня победы. Этого никак не забыть… Нарцисса отстранилась от двери и направилась в ванную комнату, чтобы смыть с себя это. Ей понадобятся все её силы, чтобы пережить вечер.

***

Завтра. Уже завтра… Гермиона не могла поверить, что участвует в этом… не могла поверить, что Беллатрикс всерьёз открывает дверь её комнаты, заходя всё с тем же безумным огнём в глазах. — Ты не попадёшься. Я прочитала записи Цисси: у тебя будет три часа, и никакие чары не разобьют облик в это время. Моя сестра сумасшедший гений, это точно! Гермиона удивилась, но приняла флягу, положив её под подушку, туда же, где всегда была палочка. — Отлично. Твоё имя Катрин Фидель. Тебе тридцать два, ты бедная-несчастная француженка, теперь живущая в Англии. Мужа нет, так как вас, чистокровных, там уже не берут замуж. Я представлю тебя, как амбициозную дуэлянтку, которая добилась больших высот, но во Франции всё больше притесняют чистокровных, поэтому на твои достижения даже не смотрят. Гермиона взглянула на женщину, чуть прищурившись. — Что ты задумала, Лестрейндж? — напрямую спросила Грейнджер, чуть сжимая кулаки. Беллатрикс фыркнула, закатив глаза. — Не смотри на меня так. Ты бы не была приглашена мной, если бы была обычной женщиной, верно? Если Господин узнает, что ты поддерживаешь Его взгляды, даже не зная о Нём, то Он не только обратит внимание на Францию, но и поймёт, на что способна я. Плечи Гермионы опустились, пока она отвела взгляд. Без своего фанатизма Беллатрикс была превосходна. Без него она была прекрасной дуэлянткой, той, кто хорошо читает и понимает людей. Когда она забывала о своём господине и о том, какая кровь у Гермионы, она становилась намного-намного лучше и приятнее. Она была той, с кем Гермиона хотела общаться. — Это же ужасно всё… нет, это отвратительно, я не могу… Беллатрикс подошла к девушке, уводя её к креслу. Она терпеть не могла такое нытьё, но здесь была вынуждена держать себя в руках. — Ты хочешь выйти уже из этого дома? Хочешь оказаться где-то далеко отсюда? Да, для вас с Цисси это отвратительный день, но всё же… не знаю, может, тебе нравятся платья? Чем вы, дети современные, интересуетесь? Давай же. Это выгодно нам обеим. Гермиона закатила глаза, но всё же чуть успокоилась, слабо улыбнувшись. Не только из-за шутки, но и из-за того, как прямолинейна Беллатрикс. Так было проще: с прямолинейными всегда проще. — А Нарцисса? Как она вообще согласилась на это? Я пока её не тревожила, но мне стоит с ней обсудить что-то? Может, какие-то знаки и так далее. Беллатрикс фыркнула. — Уже Нарцисса. Далеко вы двое продвинулись, конечно. Нет, Цисси не трогай. Её нагрузка в два раза усилилась. Всё будет окей. Гермиона с подозрением взглянула на Беллатрикс, но всё же сдалась, кивнув. — Просто думай, что ты находишься на празднике силы и веры в себя. Думай так же, как думают все там. Так будет проще. — Женщина похлопала Гермиону по плечу, прежде чем направиться к выходу. — Я принесу платье завтра. Гермиона вздохнула, закрыв глаза. Во что её вообще втянули… Притворяться… ещё и человеком с противоположными ей взглядами. И что вообще за чушь? Франция просто не обращает внимания на статус, там всё равно, какая у тебя кровь… Гермиона всё ещё помнит, как Флёр удивилась травле маглорождённых чистокровными вроде Малфоя. Гермиона опустила взгляд. А теперь ей придётся играть такой отвратительный спектакль. Но с другой стороны… она не только выберется отсюда, но и окажется неподалёку от Волан-де-Морта. Может, Он и будет под оборотным зельем, но будет там, Гермиона сможет на него взглянуть. Она была уверена: эта ненависть, которая появится при виде него, даст хорошую энергию и придаст сил. А ещё она увидит Нарциссу… Гермиона смахнула эти мысли. Увидит и ладно, какая разница. Нет, Гермиона ни капли не скучает! Даже если ужасно хочет снова обнять её. Гермиона вскочила с кресла и направилась за книгой. Чушь! Просто нервы.

***

Гермиона ещё раз взяла перо, словно оно придавало сил и решимости. Она волновалась… «Дорогие Рон и Гарри, Я решила написать это письмо для подстраховки: если вдруг вы будете слишком сильно тревожиться и захотите написать мне. Лучше не рисковать, это опасно и для меня, и для Нарциссы. Если возникнет срочная необходимость, отправляйте письма на её имя. Я в порядке. Нас всё ещё не раскрыли. Пожалуйста, будьте аккуратны. Думаю, для всего Ордена не секрет, что Хогвартс всё менее безопасен. Я не могу предать веры Нарциссы и рассказать об опасности: поверьте, под подозрения сразу же падёт она. Но будьте начеку, держите палочку при себе и не болтайте об Ордене направо и налево. Не знаю, пойдёт ли в Хогвартсе какой-нибудь слух о том, где я, но, пожалуйста, не выдавайте меня. Не произносите моего имени или важной информации вообще. Придумайте шифр для срочных ситуаций, но не произносите моего имени. Это может быть опасно, может полностью подставить меня и Нарциссу. Знает лишь Орден и профессор Макгонагалл, но вы с ней особо не поболтаете: наша встреча была коротка и окончилась не позитивно. Я надеюсь, что год ваш будет спокойным, я верю, что вы двое выберетесь из любого ада. При срочной необходимости пишите. На это письмо ответа не требуется С любовью, Гермиона P. S. Если встретите Андромеду, передайте ей, что она ошиблась, и я рада этому» Гермиона перечитала письмо ещё дважды. Она написала всё, что хотела… Взгляд ещё раз упал на строку о Минерве. Она была бы так рада, будь это ложь… но она потеряла профессора… теперь та не примет Гермиону, не будет её наставницей. Теперь они по разные стороны, и Минерва воспринимает это с большей злостью. Гермиона зажмурилась, когда вспомнила тот период, вспомнила, как много потерь пришло на короткое время. Вспомнила Орден, вспомнила родителей… — Как долго мне ещё ждать? Гермиона вздрогнула, резко повернувшись. У стены стояла Беллатрикс, скучающе изучала свои ногти. Гермиона вздохнула, покачав головой. — Как давно ты там стоишь? — Понятия не имею, твоё молчание — самое негнетущее, поэтому я погрязла в своих мыслях. Гермиона фыркнула. Мысли её не были столь же комфортными. Девушка покачала головой, складывая лист вдвое. — Ладно. «Нарцисса, я… закончила с письмом» «Отлично, сейчас приду» Гермиона вдруг подумала, что было бы странно, увидь Нарцисса Беллу здесь. Она подошла к двери, дожидаясь, пока услышит стук каблуков по направлению к комнате. Беллатрикс непонимающе смотрела за ней. — Что ты делаешь? — с подозрением протянула женщина. — Отдаю письмо, — просто ответила Гермиона, чуть ухмыльнувшись, когда Беллатрикс цокнула языком, закатив глаза. Дверь открылась. Нарцисса слегка удивилась тому, что Гермиона встретила её на пороге, но письмо взяла. — Я попросила их писать в крайнем случае и быть настороже. Думаю, часть опасности миновала. Нарцисса усмехнулась, кивнув. — Уж надеюсь. Да, дом в вашем распоряжении, мисс Грейнджер. Ушли все Пожиратели… разошлись по делам. Он в том числе. Гермиона кивнула, чуть удивившись: они ведь должны быть на этом «празднике» уже через два часа, куда она успеет? Просто походить по дому? Восхитительно, но Гермиона всё ещё помнит тот запах табака. Дверь закрылась. Гермиона с подозрением взглянула на Беллатрикс, что пыталась слиться со стеной. — Нарцисса знает, что ты можешь быть здесь? Беллатрикс беспечно пожала плечами. — Какая разница, я большая девочка. Давай, я не собираюсь долго мучаться с тобой. Мне ещё надо разобраться со своими волосами. Гермиона вздохнула, покачав головой. Беллатрикс ухмыльнулась. — Давай. Сначала выпей зелье. Я принесу платье. Вообще без понятия, какая фигура у этой дамочки. Беллатрикс вышла, оставив Гермиону недоумённо смотреть ей вслед. Кажется, только сейчас в голове начала складываться картинка того, что они здесь делают. Картинка эта не была утешительной… а ведь она обещала быть аккуратной. Гермиона щёлкнула крышкой фляги, вздохнув. Она понимала, что времени не сильно много: Нарцисса явно готовила эти зелья без цели взять как можно более долгий эффект, потому что смысла не было, если цель в улучшении эффективности. Но у них нет времени на приготовление ещё одного, поэтому стоит найти способ добавления капли во время приёма для перестраховки, где-то незаметно, чтобы не навлечь подозрений. Зелье пахло странно. Гермиона вспомнила их с Гарри и Роном подобный опыт на втором курсе, зажала нос пальцами и, выдохнув, сделала солидный глоток. Хорошо, вкус был намного лучше того, что Гермиона попробовала в первый раз. Теперь в зелье явно ощущался привкус шампанского. Однако не это было главным: Гермионе пришлось закрыть глаза, чтобы игнорировать то, как неприятно ощущалась эта «трансформация». Было сильнейшее чувство, что под её кожу что-то залезает, что кости и органы видоизменяются. Всё это не было приятно. Только когда осталось лишь головокружение, Гермиона направилась к зеркалу, выдохнув и наконец взглянув на себя. Надо сказать, сама Гермиона не ожидала увидеть этого. Чуть более вытянутое лицо, более очерченные брови, пристально-спокойный взгляд. Зелёные глаза обладали спокойным нравом. Волосы стали светлыми и спускались волнами к шее, мягко оканчиваясь здесь. Было совершенно странно видеть себя такой. Гермиона провела пальцами по волосам, которые теперь стали чуть жёстче, но послушнее; кудри были более буйными в сравнении с ними. Гермиона мельком оглядела себя: широкая светлая рубашка стала почти впору из-за того, насколько выше стала Гермиона. — Ох, чёрт, — раздался позади голос удивлённой Беллатрикс. — Не знай я, что это ты, заяц, я бы и в постель тебя затащила. Гермиона обернулась, сверкнув острым взглядом. Беллатрикс повела плечами оттого, как неуютно было видеть кого-то чужого. — Ладно, — протянула женщина, пока в комнату вплыло платье. — Давай, одевайся. Гермиона продолжала смотреть на женщину, явно ожидая, когда она выйдет. Беллатрикс цокнула языком, оставила платье на кровати и вышла из комнаты, пробормотав что-то о том, как высоко себя оценивает Гермиона. Девушка закатила глаза, направившись к кровати. Надо сказать, тело было не её, но всё же взгляда Беллатрикс совсем не хотелось: он всегда особенно острый и пронзающий кожу. Гермиона взяла платье в руки, взглянув на него. Оно выглядело более удобно, чем корсет Беллатрикс. Девушка поспешила раздеться, чтобы посмотреть сразу же, как оно будет выглядеть на ней. Платье было бежевым и сшитым, кажется, из атласа. Оно обладало сливающимися с цветом кожи лямками, которые переходили в видную бежевую ткань именно на груди, здесь спускаясь облегающей тканью к талии и дальше вниз. Гермиона достала палочку, аккуратно исправляя небольшие недостатки: уменьшить платье в зоне декольте, чуть сузить в области талии. Теперь всё выглядело прекрасно. Гермиона хмыкнула, подумав о том, как можно улучшить этот вид, но, на самом деле, ничего не могла придумать. Беллатрикс зашла бесцеремонно и громко, как всегда, тут же ухмыльнувшись: ей точно нравился вид перед ней. — Отлично, щеночек, самостоятельная какая. Покрутись-ка. Гермиона усмехнулась, выполняя просьбу и поворачиваясь вокруг себя. Беллатрикс довольно замурлыкала, подходя к ней и касаясь пальцами ткани платья. — Прекрасно, давай-ка закончим с деталями. Совсем скоро Гермиона сидела перед зеркалом, пока руки Беллатрикс орудовали над её головой, покрытые средством без запаха для волос. Гермиона поняла, что Лестрейндж точно знает, что делает: движения были чёткими и умелыми. Гермиона поправила край перчаток, доходящих до локтя: они были молочно-белыми и выглядели красиво. Беллатрикс, явно поняв легкую скованность Гермионы, предоставила ей мягкую белую горжетку. Гермиона смотрела на её мех на плечах, думая о том, что он выглядит действительно красиво рядом с кожей. Девушка смотрела на своё отражение, но, разумеется, не было ничего от неё. Ни во взгляде, ни в движениях. К счастью, пожалуй. Лестрейндж сделала шаг назад, оценив проделанную работу: теперь волосы были ровными и спускались чуть мелкой волной. Последней деталью стал синий кулон, явно дорогой и явно настоящий. Беллатрикс смотрела на её отражение, поставив руки на спинку её стула. — Знаешь, а ведь в таком виде ты уже сама по себе перестаёшь быть Его врагом. Просто потому, что Он не знает в лицо никакой Фидель. Гермиона хмыкнула. Да, кажется, в этом и дело: в незнании, что под твоей кожей. Беллатрикс отстранилась от стула. — Я приду для аппарации. Гермиона смотрела в тусклые зелёные глаза, думая о том, значит ли это безопасность тех, кто не признаётся в том, какая кровь в жилах. Может быть. Может, только пока что. А может, стоит действовать как Том Реддл: доказывать свои взгляды, не имея в жилах «чистой» крови. Гермиона закрыла глаза. Пока она смотрела в отражение незнакомых глаз, её накрывала паника, потому что она не видела своих. И всё же она здесь. Здесь, просто скрытая маской. Всё в порядке… Гермиона провела руками по плечам, скользнула к ключицам. Да, это совсем не её тело, казалось, что в самих плечах было в разы больше той уверенности, какую приобретаешь, всегда держа спину прямо. Интересно, кто эта Кэтрин? Знает ли её Беллатрикс на самом деле? Гермиона открыла глаза, встретив своё отражение. На миг она увидела знакомые карие глаза, прежде чем они сменились зелёными. Гермиона покачала головой и встала со стула. Беллатрикс пришла совсем скоро. Как Гермиона и думала, она всё ещё не забыла, как готовиться к таким вечерам: она выглядела прекрасно, даже если делала всё быстро. Гермиона впервые видела Беллатрикс с прямыми волосами и, надо сказать, сперва и не узнала её. Волосы спадали рекой, казались восхитительными. Чёрное платье облегало фигуру, открывая вид на ключицы, тёмные перчатки скользили вверх до локтя, а на плечах была мантия такого же тёмного оттенка. Было что-то в такой Беллатрикс. Не непокорной Лестрейндж, которая вгрызается в горло своими фразами и всем своим видом. Нет, это была Беллатрикс Блэк с тонким гордым изяществом и видом королевы. Беллатрикс ухмыльнулась кровавыми губами, взмахивая палочкой. На лице появилась маска. Она скользила чёрным цветом до уровня скул, золото вырисовывало узоры у краёв, прежде чем перейти в солнце на её верхушке. — Эти маски искажают черты лица для всех тех, кто их видит, — объяснила Беллатрикс. И вправду… казалось, что это не Лестрейндж перед ней. Даже если Гермиона была уверена, что это, разумеется, она. Но всё ещё было смутное ощущение, что она не знает этой женщины. Даже глаза сверкали как будто по-другому. — Пошли, Кэтрин Фидель, иначе опоздаем, — ухмыльнулись кровавые губы, заставляя Гермиону набрать в грудь побольше воздуха. Ей всё меньше нравилась эта идея. Она выпила ещё зелья, и они аппарировали. Было ощущение, что изменится многое, когда они вернутся.