Клетка

Гермиона понимала, что пытается усидеть на двух стульях и должна выбрать один. Либо родные и семья, либо… либо что-то, что только начало зарождаться, даже не имея крепких корней… — Они могут не принять тебя, — безучастно сказала Андромеда, обхватив пальцами ручку кружки. Они всё ещё сидели на кухне. — Я знаю, — кивнула Гермиона. — Но я не готова лгать им. — Хочешь покаяться? Гермиона покачала головой. — Хочу рассказать правду и отдаться на их суд. Не имеет смысла ничего доказывать. Просто будьте там, чтобы сказать им, что всё это правда. Может, им будет тяжело поверить. Андромеда кивнула. — Твой выбор, — лишь сказала Тонкс, вставая. Они молча направились к камину после того, как женщина переоделась. Гермиона зашла первой. И снова потрёпанный камин. Снова знакомый зал. Гермиона всё же взглянула на гобелен. Взгляд сразу же нашёл нужное. Беллатрикс Лестрейндж, Андромеда Тонкс и Нарцисса Малфой. Андромеда стояла позади, давая ей рассмотреть семейное древо. — Думаю, все спят, — вздохнула Андромеда, когда осознала, что они нагрянули в четыре утра. — Не все. Андромеда и Гермиона взглянули в дверной проём. Там стоял Сириус. Мрачный и напряжённый. — Гарри и Рон? — Гермиона повернулась к Блэку, в ожидании взглянув на него. Сириус покачал головой. — Собери всех, кто не спит. — Андромеда подошла к Гермионе. Она заметила эту настороженность Сириуса. Он явно считал, что девушка может сделать что-то неожиданное. Блэк встретил взгляд кузины, кивнул и ушёл. — Ты знаешь, что проспала целый день? — задумчиво спросила Андромеда, садясь на диван. Гермиона обернулась и удивленно взглянула на женщину. О… точно… она ведь пришла рано утром… Андромеда смотрела одновременно и пристально, и расслабленно. — Так ты уверена, что там ты была в порядке? Гермиона сжала зубы. Её организм на стрессе, он уже не вывозит, и это никак не связано с домом Нарциссы, чёрт возьми. — Уверена, это усталость после экзаменов и всего того кошмара после них. — Грейнджер снова обернулась к гобелену. Андромеда хмыкнула, явно сомневаясь, но оставила её в покое. Скоро в зал вошли все те, кто в этот ранний час не спал. Гермиона почувствовала, как сердце чуть ускорило бег. Она волновалась. Каждый поглядывал на неё с любопытством и лёгким страхом, занимая место на диване. Молли посмотрела лишь на короткий миг — Гермионе было немного тяжело с ней общаться после того, как она поверила слухам на четвёртом курсе. Даже если бы Гермиона и правда была в отношениях с Гарри, её это не должно было касаться. Римус и Сириус встали у стены. Они смотрели с самым пристальным вниманием, что вызывало сильный дискомфорт. Гарри и Рон, которые смотрели на подругу во все глаза, очень желая подойти к ней, но не решаясь. Следом зашла сонная Нимфадора, чьи волосы были растрёпаны и окрашены в бледно-голубой: она всё ещё хотела спать. Андромеда встала с дивана, освобождая место для пришедших, и провела рукой по волосам дочери, явно попытавшись пригладить их, что было бессмысленной затеей. Повисла тишина. Гермиона думала, с чего начать, все остальные — как действовать. — Ну? — не выдержал Сириус. Гермиона вздохнула. Его тон был ужасно резкий. Он явно будет реагировать так, как реагировала Андромеда. Женщина же стояла позади неё у камина, опершись о него плечом. — Я хочу сама всё рассказать. Для вашей уверенности в том, что я говорю правду, миссис Тонкс будет тут, чтобы всё проконтролировать, — сказала Гермиона, тут же чуть напрягшись: стоило им услышать её голос, как почти все они еле заметно вздрогнули. Ей казалось, что она большой страшный зверь, который пытается доказать, что не будет их есть. Что ж. Раз так, значит, она не будет церемониться. — Меня похитили, так как я родственная душа Нарциссы Малфой. Я была там добровольно и пришла сюда, когда меня отпустила сама миссис Малфой. Тишина накрыла их тёмной тканью молчания. Казалось, дыхание каждого замерло, пока все они шокировано уставились на Гермиону. Она молчала, давая им время. — Родственная душа? — словно не расслышав, переспросил Сириус. — Ты её родственная душа… Гермиона кивнула. Она не собиралась им лгать. Её взгляд сосредоточился на Сириусе. — Я думал, это сказки. — Гарри явно нервничал, поглядывая то на Гермиону, то на Сириуса. — Ну… как об… — Истинной любви, — кивнула Гермиона, понимая, о чём он. Её взгляд был спокойным, собранным. — Да, я тоже так думала. Но нет. Гарри опустил взгляд, погрузившись в свои мысли. Рон выглядел таким же озадаченным. Он хотел что-то спросить, но его опередили: — И ты посмела явиться сюда? Плечи резко поднялись, Грейнджер напряглась, снова метнув взгляд к Сириусу. Андромеда позади сжала зубы. Да, она так и предполагала. Блэк выглядел как готовый напасть хищник, настроенный явно враждебно. Гермиона не позволила негодованию взять верх. Сириус очень долгое время был в Азкабане и… и что? Это ведь не давало ему права нападать… — Что ты имеешь в виду? — тихо спросила Гермиона, пытаясь понять. — Ты посмела явиться сюда, когда узнала, что осквернена, — оскалился Сириус, сжимая кулаки. Гермиона шокировано уставилась на мужчину. Вот такого… она не ожидала. На самом деле, не ожидал никто. Даже Молли, просто застывшая в удивлении, взглянула на мужчину обеспокоенно. Осквернена? — Сириус, — попытался вразумить его Римус, но тот взметнул руку вверх, заставив его замолчать. — Нет, Римус. Тут твоё всепонимание неуместно. Она была несколько недель в полной безопасности, пока мы обдумывали план её спасения. Она была в чёртовом Малфой Мэноре как гостья. Пока Гарри не спал ночами, расспрашивал меня о плане, она оставалась родственной душой грёбаной Малфой, оставалась предательницей всего Ордена Феникса! Он сорвался на крик, и Гермиона впервые почувствовала, что она попала не домой. Впервые она поняла, что не всё возможно. — Сириус, — слабо прошептал Гарри, пытаясь привлечь внимание крёстного, — пожалуйста, прекрати… Гермиона даже ничего не объяснила… — Замолчи, Гарри, — резко оскалился Сириус, заставив парня тут же заткнуться, вжавшись в спинку дивана. — Ты ничего не знаешь. Родственные души — проклятье. И теперь перед тобой уже не твоя подруга. Она… — Сириус, — строго оборвал Римус, начиная почти злиться, — прекрати. Сириус сжимал кулаки, тяжело дышал и ненавидяще смотрел на Гермиону. Андромеда позади с тоской узнавала в этом взгляде восемнадцатилетнего Сириуса. Гермиона не могла поверить… она с некоторым недоверием относилась к Сириусу, считая, что ему не помешал бы сеанс у психолога: не было ли каких последствий после того, как он побывал в Азкабане. Она сомневалась, стоило ли ему доверять почти что главенство в Ордене, когда сам он мог быть нестабилен — с перепадами настроения, с агрессией и безумной ненавистью. Но она всегда верила, что всё это не отразится на тех, кто с ним на одной стороне. Гермиона никогда не думала, что окажется под ударом, до этого доверив ему свою жизнь, прибыв сюда. В комнате повисла тишина. Никто не мог собрать всё воедино. Слишком много, слишком непонятно. — Прочь из моего дома. Гермиона снова сфокусировала свой взгляд на тёмных глазах. Она не могла поверить, что услышала эти слова. Не могла поверить, что он сказал это. — Сириус. — Молли взглянула на мужчину с некоторым отчаянием. Римус схватил его за плечо и повернул к себе лицом. — Она ребёнок, Сириус. Прекрати. Она не знала, что делает. Гермиона повернула голову к гобелену. Видимо, от своей семьи не сбежишь… не станешь человеком, если рос среди нелюдей. Гермиона направилась к выходу из комнаты. Все взгляды тут же снова перешли на неё. — Куда?! — рявкнул Сириус, хватая её за плечо. Гермиона подняла голову, спокойно взглянув в его глаза. — Ухожу. Если это и правда проклятие, то я ухожу. Я не буду играть на двух сторонах или лгать вам всем. Она вышла из комнаты, полной мёртвого молчания. Спускаясь по лестнице, Гермиона услышала позади торопливые шаги и крик «Гарри, Рон!». Девушка только прибавила шаг. Нет, она не вытерпит встречи с друзьями. Не сможет… И всё же две руки схватили её за плечи почти у самого выхода. Гарри и Рон повернули подругу к себе. Гермиона встретила две пары глаз, полных шока. Гарри был полон отчаяния, Рон — попыток понять. — Не уходи, — прошептал Гарри. — Сириус одумается. Он зол. Был напряжён всё это время. Просто не уходи, пожалуйста. Гермиона прислонилась затылком к стене, взглянув на них двоих. — Я не могу, — прошептала Грейнджер. — Я должна идти. Это лицемерно, Гарри. Я не могу быть на стороне Ордена, когда вы ненавидите всё, что связано с миссис Малфой. — А ты? — тут же спросил Рон. — Что ты к ней чувствуешь? Почему ты не можешь ненавидеть её? — Я не знаю, — прошептала Гермиона, закрывая глаза. — Не знаю… но она ни разу не навредила мне. Ни разу… — Но она на стороне Волан-де-Морта! — Гермиона даже не вздрогнула от этого имени, так просто слетевшего с губ Гарри. — Я чувствую, что нет, — прошептала Гермиона, жмурясь. — Я не знаю… но я не могу её ненавидеть. Я не могу притворяться, что хочу ей зла… Гарри резко опустил голову, уже чувствуя свою беспомощность. Он и Рон не могли понять её. — Но это… получается, что ты уходишь на Его сторону, — Уизли не сдавался. Он хотел, чёрт возьми, сохранить всё, спасти. — Нет, — тут же покачала головой Гермиона. — Я никогда не перейду на его сторону. Как будто… я не знаю, у неё другая сторона. Она не поддерживает его взгляды, Рон. Гарри прислонился к стене напротив. — Ты не можешь так рисковать, — вздохнул он, взглянув на подругу. — Она может обмануть тебя. — Я буду готова к этому, — кивнула Гермиона. — Я буду готова. Я не собираюсь доверять ей, Гарри. Связь этих душ в том числе требует того, чтоб мы виделись. Это обязательно. И… и я просто буду видеться с ней. Я не могу врать вам, понимаешь? Если Орден не готов принять мою необходимость видеться с ней и то, что я хочу услышать её позицию, тогда я вынуждена уйти. Я не хочу лгать. И Рон, и Гарри чувствовали, как смешиваются чувство уважения к подруге и ощущение несправедливости. Ну не должно же быть так… Рон подошёл к Гермионе и притянул её в объятие. Девушка чуть опешила, но обняла друга в ответ. — Пожалуйста, напиши, если вдруг что-то случится. Гермиона кивнула, прежде чем оказаться в объятиях Гарри. — Всё будет хорошо, — прошептала она, а потом заметила, что в конце коридора стоял Римус Люпин и смотрел на неё. Его эмоций девушка не смогла прочесть. Она лишь кивнула ему и покинула дом.

***

Гермиона шла по парку, немного радостная, что сейчас день: ночью пришлось бы быть осторожнее. Ночью она бы не смогла так слепо идти вперёд, потупив мутный взгляд в асфальт. Всё было ужасно размыто и покрыто сеткой слёз. Гермиона уже не пыталась их стереть, просто следовала дальше, упрямо, никуда не глядя. Её выгнали. Выгнали как провинившегося щенка, который больше им не нужен. Она больше не нужна. Почему же… почему же Сириус так отреагировал? Не попытался хоть немного понять, спросить, в конце концов. Неужели это клеймо на ней? Неужели эта невидимая метка на самом сердце была видна всем и заставляла отворачиваться в отвращении? Неужели… — Ох, — Гермиона резко столкнулась с чем-то. Точнее, с кем-то. Две руки подхватили её прежде, чем она бы упала. — Аккуратнее, голубка, — раздался смешок, а руки поставили её в вертикальное положение. Гермиона подняла голову. Перед ней была высокая женщина с тёмной кожей и густыми чёрными волосами, вьющимися мелко-мелко. Кофейные глаза сверкали мягкостью и тем лёгким снисхождением, какое казалось покровительственным. Гермиона сделала шаг назад, чувствуя смущение. — Простите, — почти прошептала она, пока её плечи мелко дрожали. Казалось, что в ней тонна адреналина, с которой она просто не могла совладать, и только с остановкой этот адреналин стал накатывать волнами. — Дорогая, ты дрожишь. — Голос был встревоженным, пока женщина вела её к скамье. — Сядь, иначе всё же не просто споткнёшься, но и упадёшь. Гермиона не могла вымолвить «не нужно», «всё в порядке». Не могла… она готова была принять любую помощь, кажется, впервые… Женщина села рядом с ней, аккуратно придерживая за плечо, чтобы девушка чего доброго не упала здесь же. Некоторое время кофейные глаза просто смотрели на неё. Внимательно и проницательно. Гермиона просто сидела со вздёрнутыми плечами, всхлипами, сдержанными закушенной губой, и с полной потерянностью в груди. Что ей делать? — Знаешь, когда мои родители узнали о моей любви, они выгнали меня из дома, — задумчиво произнесла женщина, заставив Гермиону вздрогнуть, резко очнувшись и взглянув на неё. Глаза были не простыми. Что-то… что-то сверкающее было в них. Что-то, что показывало: женщина знала, о чём говорит. — Н-но как Вы поняли… — Гермиона нахмурилась, бегло оглядев её внимательнее. Она ни разу её не встречала, так как же?.. — Простое предположение, — подмигнула женщина с лёгкой улыбкой в уголках губ с тёмной помадой. — Но я права, да? Гермиона кивнула, опустив голову. — Я… меня выгнали. Я даже не думала, что так случится… Женщина не обнимала её, и Гермиона была за это благодарна. Тепло руки на плече отрезвляло, но она боялась своей реакции на любой больший жест. — Иногда даже самые мудрые люди действуют совершенно непредсказуемо, — задумчиво произнесла незнакомка. — Знаешь, тогда просто стоит принять их решение и отпустить. Доказывать что-то — пустая трата сил. Если они уже предпочли выгнать вместо любого другого решения… что ж, значит, у вас вряд ли вышел бы диалог. Гермиона сглотнула, чувствуя, как медленно, но она приходит в сознание. Девушка кивнула. Да… что бы она им сказала? Хватило одного имени… имени женщины, что отнеслась к ней лучше, чем они… отрицать смысла нет. — Это больно, — прошептала Гермиона, сжимая руки в кулаки, чтобы сдержать себя. — Я думала… думала, что смогу сохранить равновесие, удержаться, но… выбор так противен. Особенно, когда его ставят близкие. Гермиона поморщилась. Выбор, перед которым она оказалась, ощущался как предательство. Потому что она оставила их. Оставила… — Знаешь, иногда нужно подумать, а стоит ли выбирать того, кто ставит тебя в такое положение, — в голосе была улыбка. Улыбка, с которой говорят очень мудрые вещи. Гермиона кивнула, стирая слёзы. — Спасибо, — прошептала она, пытаясь унять последние капли дрожи. — Ты умная девочка. Верю, что ты поймёшь сказанное мною правильно, — женщина похлопала её по плечу, прежде чем встать. Гермиона подняла голову, взглянув на незнакомку. Та смотрела на неё мягко и понимающе. Женщина усмехнулась и подмигнула. — До скорой встречи. Она неторопливо пошла дальше, оставив Гермиону долго-долго смотреть ей вслед. Кем бы та ни была, Гермиона готова была назвать её ангелом. Стряхнув мысли, Грейнджер выдохнула и откинулась на спинку скамьи. Женщина помогла ей прийти в чувства, что было просто потрясающе. Теперь Гермиона могла очнуться. Могла… Стоит ли выбирать тех, кто ставит её перед выбором… теперь Гермиона поняла… поняла, что незнакомка права, даже если самым трудным казалось принять это. Принять, что, если они ставят перед выбором, они не всегда действуют ей во благо… Он. Не они… «они» — шокированные люди, которые просто бездействовали. Никто и слова не сказал. Пока Сириус срывался, загонял её в угол, все молчали… Гарри и Рон… да, было бы хуже, если бы они просто сидели там. Гермиона была благодарна им за то, что они пошли за ней. И всё же Гермиона закрыла глаза, сосредоточившись на том, что ей нужно расслабиться. Далеко она не уйдёт без холодного разума. Гермиона поняла, что Нарцисса была права, когда предлагала подумать, подождать, прежде чем делать что-то.

***

Нарцисса открыла окно, впуская сову. Та была ей незнакома. Чья она вообще? Малфой дала ей угощение и взяла записку. «Если Гермиона права, и ты не бесчувственная, то свяжись с ней. Сириус выгнал. А.» Сердце ëкнуло. Она посмела написать ей. Посмела… Нарцисса закрыла глаза, глубоко выдыхая. Всë в порядке. Она пишет только по делу… только про Гермиону. Нарцисса убрала письмо и села на кровать. Значит, они не приняли её. Прогнали. Герои светлой магии, чёрт возьми. Малфой усмехнулась. Ровно так, как она предполагала. Это она особенно поняла, когда почувствовала боль от легилименции. И всё же усмешка сменилась вздохом. Что теперь будет делать мисс Грейнджер? Девушка просто поступила импульсивно, но к каким последствиям это приведёт? «Вы можете вернутся, мисс Грейнджер. Если и когда захотите» Так будет лучше. Она не могла подвергать её опасности. Не хотела. В ответ была лишь тишина. Нарцисса ушла заниматься своими делами, иногда прислушиваясь к возможному появлению голоса в голове. Беллатрикс негодовала больше всего. Она была готова рвать и метать, готова гнаться за сбежавшей хоть куда, потому что еë ненависть была сильна. Грейнджер сбежала, оставив их без прикрытия. Нарцисса каждый раз одёргивала её, одним взглядом давая понять: лучше молчать и не вмешиваться. Нарцисса сама разберётся. С последствиями, с проблемами, со всем. Белле не стоило вмешиваться. Гермиона бы не угомонилась. Ей было жизненно необходимо отправиться к Ордену, чтобы найти ответы на свои вопросы. Ей нужно было понять, насколько они обречены. Нарцисса готова дать ей нужное время. Всё же холодный рассудок возьмëт верх, возьмëт контроль. И тогда они смогут договориться. Смогут работать вдвоём. «Я предала Вас, миссис Малфой», — в голосе прозвучало деланное безразличие. Нарцисса лишь вздохнула. Она это понимала. «Но я буду тут. Если Вам будет нужно, Белла придëт для аппарации» Нарцисса закрыла глаза. Она простила. Даже если знала, что Гермиона — не та, кому свойственны такие вспышки. Даже если знала, что выбором Гермионы было рассказать правду. Она простила, даже если это навредит ей. «Это предательство», — почти шëпот раздался в голове. «Далеко не всегда наши действия только светлые или тёмные, плохие или хорошие, мисс Грейнджер. Иногда лучше не делить мир на чёрное и белое. Иногда мы поступаем так, как нужно. Вне зависимости от цвета этого поступка» Нарцисса провела пальцами по волосам, позволяя прядям скользить между ними. Немного непривычно было высказывать своë мировоззрение. «Сейчас всё делится на тёмную и светлую сторону. Как быть со своими правилами в таких реалиях?» Нарцисса слабо улыбнулась. Мудрая девушка. Умная не по годам, это точно. Малфой прикрыла глаза, позволяя себе прислушаться к собственному внутреннему голосу, чтобы точно ответить Гермионе. А собственно… ей стоит сказать правду. «Я всегда придерживалась той стороны, которую считаю своей, — задумчиво начала она. — Я не корю людей на «тёмной» стороне, не обвиняю людей со «светлой». Это выбор и склад принципов и взглядов. Не будь некоторых обстоятельств, я бы не подходила близко ни к одной из них. Потому что считаю политику обеих сторон неправильной для меня» «И Вы… играете? Вы лжёте, притворяясь сторонницей Сами-Знаете-Кого?» «Со стороны так и кажется, — согласилась Нарцисса, — но это глубже. Волан-де-Морт прекрасно знает, что я ему не верна, что мои убеждения не совпадают с его. Это делает меня незаменимым судьёй его поступков и особенно опасной зоной. Я не лгу, но не говорю правду вслух, потому что это и не требуется» Нарцисса ведь всегда такой была. Она осуждала методы отца и матери, но молчала. Она была недовольна действиями Беллы, но оставалась на её стороне. Гермиона молчала в ответ. Нарцисса глубоко затерялась в своих мыслях, когда голос со спокойного стал приглушённым. «Сириус очень негативно отнёсся просто к факту того, что я связана с Вами, миссис Малфой» Нарцисса поджала губы. Он всё такой же… и он ведёт за собой людей. Поразительно. «Мы с Сириусом не очень близки. Я никогда не понимала его протеста, он — моего молчания. Он считает меня предательницей и сторонницей Тёмного Лорда, даже если знает, что я не принимала метку. У нас слишком разные взгляды, слишком разные приоритеты» Нарцисса вспоминала юного Сириуса с усталостью. Вечный протест, дерзость. Он всегда воспринимал её как противницу. Даже если Нарцисса просто молчала на высказывания чистокровных, он считал, что она согласна с ними. «В нём наверняка говорила злость, — задумчиво добавила Нарцисса. — Это боль, злость. Всё же планы рушатся, а это не приносит облегчения. Помимо того, Сириус надеялся навсегда избавиться от любых намёков на его семью» «Но он ведь… — Гермиона замолчала, чувствуя себя потерянно. Она вздохнула, затем всё же продолжила: — Гарри общается с ним близко. Почему он не видит, что Сириус… он…» «Я понимаю, — усмехнулась Нарцисса, — Понимаю. Мистер Поттер очарован. Я помню Сириуса и помню его друга Джеймса. Могу сказать, что они были похожи. Уверена, это напоминание об отце вполне может побуждать в парне чувство слепого обожания и готовности следовать хвостиком. Мистер Поттер считает его правым и в целом… это его дело, мисс Грейнджер. Другое дело — когда мнение Сириуса становится поперёк горла мистера Поттера» Наступило молчание. Нарцисса неторопливо встала с кровати, направившись к двери. «Я не могу принять свою сторону. Я не могу. Это как лицемерие», — снова прозвучал тихий голос Гермионы. «Иногда стоит вспомнить, что обе стороны играют нечестно. Именно поэтому Вы имеете право на любые правила» Нарцисса не спешила. Ей некуда было спешить. Беллатрикс была занята тренировками, в доме стояла тишина. «Если я вернусь, то это будет… выбором стороны. Вашей стороны, миссис Малфой. Поэтому позвольте мне разобраться со следами…» «Да, мисс Грейнджер. Разумеется. И не думайте, что, вернувшись сюда, Вы обязываетесь следовать моим принципам» Нарцисса вышла в сад. Здесь было свежо. Июнь нагревал землю, готовя её к жаре июля, а пока можно было спокойно пройти в глубь тихого королевства-сада. Нарцисса с улыбкой вспомнила, что именно так называл его Драко. Королевство. Сюда он мог сбежать, мог, смеясь, поиграть с матерью в прятки или догонялки. Здесь он был драконом, который пытался захватить необъятное королевство. Именно здесь Драко становился обычным мальчиком, прячущимся от отцовских приказов. Нарцисса подозревала, что сын всегда знал, как сильно она и Люциус спорят почти по каждому поводу. Знал, насколько сильно они не «дружная, любящая семья», а двое людей, которых связали против воли. Нарцисса помнила, как Драко каждый раз приходил из сада в комнату матери, долго-долго рассматривая её и хмуря брови. Он высматривал хоть каплю боли в её глазах и лице. Со временем он научился просто спрашивать. Нарцисса вышла на небольшой участок, где находились столик и кресла, и села, спокойно и медленно выдохнув. Она не была здесь долго. А теперь… Нарцисса закрыла глаза. Теперь у неё была родственная душа. Гермиона Грейнджер… Гермиона… Теперь была та, кто путала её всё сильнее. Нарцисса вспоминала её гнев, вспоминала, как сжимали пальцы воротник рубашки, как невидящий взгляд не отрывался от неё. Гермиона была яростью. Сильная девушка, которая готова бороться, способна постоять за себя. Нарцисса прикусила губу. Почему же она думала о ней? Это связь… неужели родственная связь дарила это ужасное чувство? Неужели она будет медленно привязываться к девушке? Нарцисса открыла глаза, встретив небо, покрытое пухом облаков. И это было только начало.