Клетка

Разбудил её голос. Рука аккуратно трясла за плечо, заставляя хмуриться. Неужели Лестрейндж мало? Или ей скучно, чёрт возьми? Гермиона открыла глаза и… прозвучавший голос не был похож на насмешливый голос Беллатрикс. — Гермиона, нужно идти. — Лестрейндж — последняя, кто назвала бы её по имени. Гермиона резко подскочила, испугавшись, села и прижалась к спинке кровати. Перед ней была… Тонкс… и Гермиона совсем не в мягкой кровати в поместье Малфоев… она в доме на площади Гриммо. Плечи опустились. — Прости, — вздохнула виновато Нимфадора, делая шаг назад, чтоб дать нужное пространство. — Пойдём. Нам нужно уйти прежде, чем дом проснётся. Гермиона смогла встать лишь через пару минут. Тонкс дала ей время для утренних процедур, с нетерпением ожидая в комнате. Пока Гермиона чистила зубы, она вспоминала вчерашний день. Вспоминала и осознавала, что всё идёт совсем не так, как она хотела бы. Нимфадора нервничала. Римус попросил её отвести Гермиону к её матери как можно раньше: Гермиона не должна была контактировать с подростками. Это могло вывести из-под контроля всю ситуацию. Тонкс повела её к камину. Гермиона чувствовала себя так, словно весь мир идёт по неизвестному ей кругу. Она пыталась сопоставить всё, даже если прекрасно помнила вчерашний день. Всё равно казалось, что она пытается взять контроль в свои руки, но он утекал, как вода сквозь пальцы. Когда они вышли из камина, то оказались в просторной гостиной. Первая мысль: это не гостиная Нарциссы. Гермиона встряхнула головой, избавляясь от неё. В комнату зашла высокая женщина, и Грейнджер напряглась: она не готова к дуэли с Беллатрикс. Но… нет, это была не Лестрейндж. Выше, с шоколадными волнистыми волосами, с глазами, полными, скорее, заинтересованности, чем неприязни. — Привет, — вздохнула Дора, выводя Гермиону из камина за плечо. Женщина, не отрывавшая внимательных глаз от Гермионы, обратилась к дочери. — Что же вы обе хотите от меня? — спросила она с явным сомнением. Нимфадора вздохнула. — Мам, ты всё же легилимент. Та выгнула бровь. — Дорогая, мои навыки не выше базы. — И всё же лучше, чем ничего, — беспечно пожала плечами Нимфадора, заставив женщину цокнуть языком. — В общем… я пойду. Она исчезла в пламени, оставив их смотреть друг на друга. — Вы миссис Тонкс, — тихо сказала Гермиона. Не для женщины, нет. Ей нужно было сказать это вслух самой себе, чтобы осознать. Вчера об этом говорили, точно. Точно… — Да, Гермиона, — с каким-то покровительством сказала Андромеда Тонкс. Смотрела она с интересом. — Давай пройдём на кухню? Думаю, тебя подняли рано и поесть не дали. Гермиона не двигалась. Она находилась у сестры Нарциссы. Она была у той, кто ненавидит миссис Малфой и получает ответную ненависть… как ей относиться к ней? Пытаться быть дружелюбной, да? Всё же от неё зависело то, доверятся ли Гермионе в Ордене. Но что, если Гермиона не может? Это ощущалось как предательство… Нарцисса отпустила её без единого упрёка, она позволила ей взять контроль над ситуацией, а теперь Гермиона стоит напротив её сестры, не в силах понять, что от неё хотят. Допрос? Сириус не говорил, что миссис Тонкс отличается особой жёсткостью для таких целей… Рука аккуратно опустилась на её плечо, заставив вздрогнуть. Миссис Тонкс уже стояла рядом, глядя на неё мягко. Так смотрят… люди, которые в тебе уверены. Гермиона почувствовала желчь у самого горла, отступая на шаг назад. — Тебе объяснили, зачем ты здесь? — задумчиво спросила Андромеда. Грейнджер покачала головой. Тонкс хмыкнула, кивнув. — Тогда ясно. Слушай, я и правда легилимент в какой-то степени. У меня не сильные навыки, но я смогу узнать, что произошло, при этом не заставив тебя произносить это всё. Гермиона сглотнула. Это очень… очень неудобно для неё… ей стоило что-то сделать… Лучше бы это был Сириус или Римус. Лучше бы это был весь Орден, чем сестра Нарциссы, которая узнает, что Гермиона — родственная душа Малфой… Андромеда вздохнула, поняв, что будет тяжеловато. Она аккуратно повела девушку на выход из гостиной. Гермиона перестала сопротивляться, следуя за ней. — Они надавили, да? — понимающе спросила Тонкс. — Сириус плох, когда дело касается терпения. Гермиона сглотнула. Она не могла и слова сказать. Андромеда усадила её на стул и принялась готовить чай. Делала она это по-особенному: совмещая и магию, и собственные силы. Выглядело искусно, но Гермиона не могла даже смотреть на это. В голове тишина и никакого знакомого голоса... А она не может сказать ничего Нарциссе: не хочется, страшно… она ничего не может сказать. Ей нечего сказать. Совершила ужасную ошибку… и не признается. Не признать такое, когда ты упрямая до ужаса, а она — холодная и гордая, которая с большой вероятностью усмехнётся, сказав: «Как я и думала». Перед Гермионой оказалась кружка с чаем и сэндвичи на тарелке. — Давай так, — Андромеда села напротив, — ты поешь и расскажешь мне, как всё было. Лишь после этого я применю легилименцию и просмотрю твои воспоминания. Грейнджер напряглась. Она не хотела предоставлять хоть кому-то доступ к своему разуму. Тем более, когда там было, что найти. Гермиона продолжила молчать. Андромеда опустила голову. — Твоё решение, — вздохнула она, прежде чем достать палочку и направить её на девушку. — Легилименс. Вспышка. Теперь это было больно. Нарцисса проникала куда мягче. Гермиона почувствовала, как её затопляет паника. Бессилие накрыло её. Она не могла ничего сделать, пока Андромеда Тонкс просматривала её воспоминания. Вот она добралась до её первого разговора с Нарциссой, перешла к библиотеке, к дуэльному залу, к их разговорам, к борьбе с Беллатрикс — ко всему! Стены… метафорические стены… нужно поднять… стены… Вот Андромеда просматривает то, как Нарцисса отдала Гермионе палочку, доверившись. Как она терпеливо и понимающе относилась ко всему недоверию, ко всем вспышкам злости, ко всей враждебности Гермионы. Как Гермиона сказала: «Вы моя родственная душа». Андромеда вскрикнула от той силы, с какой её вытолкнуло из разума Гермионы. Стены почти снесли её физически. Она шокировано взглянула на Гермиону, что сжимала кулаки, не отрывая совершенно яростного, враждебного взгляда от неё. Они обе дрожали. — Ты… — Андромеда не могла сказать ничего, просто смотрела на девушку. Гермиона резко встала. — Отведите меня обратно, миссис Тонкс. — голос сквозил напряжением и враждебностью. — Расскажите им всем и покончим с этим. Так было проще. Расскажет всё эта миссис Тонкс, а Гермиона уже встретит последствия. Андромеда, наконец, отошла от шока. Она встала, не отрывая взгляда от Грейнджер. Её глаза были полны той осторожности, с какой охотники приближаются к загнанному в угол хищнику. — Ты родственная душа… — Андромеда запнулась. — Ты Её родственная душа… Гермиона сжимала кулаки всё сильнее. — Да, и я была там именно из-за этого. Что-то ещё? — огрызнулась Гермиона. — И… и ты не собираешься допускать спокойного диалога, да? — Андромеда вздохнула, сдавшись этой резкости Грейнджер. Та сжала зубы, поняв, как она груба. — Спокойный диалог с родственной душой Нарциссы Малфой? Хотите в предатели записаться?! Гермиона просто не могла успокоиться. Это копилось слишком долго. Андромеда за секунду приблизилась к ней, и Грейнджер уже сделала шаг назад, словно ожидая удара. Палочка в рукаве водолазки стала особенно ощутимой сейчас. Но не стоило выдавать присутствие оружия. Однако Тонкс схватила её за плечи, резко усадила на стул и опустилась на колено, чтобы посмотреть в глаза Гермионы. Взгляд Андромеды был серьёзным и напряжённым, сосредоточенным. — Ты не выбирала, — строго сказала Тонкс, полностью прервав любые мысли Грейнджер. — Ты не выбирала быть её родственной душой. Ты можешь отказаться от всего, оставшись в Ордене. Они поймут. Гермиона тяжело дышала, глядя на Андромеду всё с тем же недоверием. — Я не сбежала, — остро сказала Грейнджер. — Ты не могла, — тут же отбила Тонкс. — Их было двое, а дом заколдован. Ты бы не сбежала. Он в нескольких днях хода от Лондона, ты бы не смогла. Гермиона поджала губы. Что она пыталась доказать? — Что Вы хотите сказать? — напряжённо спросила Грейнджер. — Что ты не виновата, — тут же сказала Андромеда. — Ты не виновата в связи с ней. Ты можешь отречься от неё. Гермиона сглотнула. Её мозг принялся лихорадочно анализировать. С чего она проявляла такое понимание? Почему она просто не сдаст её Ордену? Почему ей было дело до этого? — Я отреклась от семьи, Гермиона, — полностью отвечая на её вопрос, сказала Андромеда. — Даже если была связана с ней. Плечи опустились. Враждебность сменилась пониманием. Она думала, что Гермиона смотрела на это так же, как Андромеда и Сириус на свои связи с семьёй. Гермиона сглотнула, отведя взгляд. — Я хочу вернуться в штаб-квартиру, — тихо попросила она. Андромеда нахмурилась, продолжая высматривать что-то в глазах Гермионы, даже если не могла перехватить их взгляда. — Почему? — прошептала Андромеда. — Она обманывает, Гермиона. Она не будет играть честно. Она холодная тварь, не человек. Гермиона резко встретила её взгляд. Шок овладел любыми мыслями. Она никак не ожидала услышать чего-то такого. — Почему… что Вы имеете в виду? — почти прошептала Грейнджер, теперь тоже вглядываясь в глаза Андромеды. Женщина поджала губы. — Я жила с ней в одном доме, Гермиона. Она робот, созданный её матерью. Она не человек, не представляет собой ничего, понимаешь? Гермиона не понимала. Не понимала, как можно было считать Нарциссу Малфой пустым местом. Даже… даже до их встречи в Мэноре Гермиона видела её больше, чем роботом… она видела её той ещё сукой, но она видела её человеком… — Как ты можешь такое говорить? — прошептала Гермиона почти неслышно. Андромеда ответила не сразу. Она долго просто смотрела в её глаза, как будто пытаясь что-то понять. — Она уже стала в твоих глазах человеком, — тихо произнесла Андромеда. — Она уже успела обмануть тебя. Гермиона вжималась в спинку стула всё больше. Нет… всё наоборот: Нарцисса была с ней по-настоящему честной… Она — та, кто говорил ей правду, отвечал на все её вопросы… — Дорогая, она манипулятор, — продолжила Андромеда, а её пальцы нежно коснулись щеки Гермионы. Девушка отстранилась от прикосновения. Андромеда с сожалением посмотрела на неё. — Нет, — Гермиона закачала головой, вставая и обходя стул, чтобы создать расстояние. — Ложь. Т-ты просто не знаешь её. Совершенно. Вы не виделись уже много лет. Ты не знаешь её совершенно… Сожаление в глазах Андромеды вызывало тошноту, Гермионе хотелось стереть это с её лица. Андромеда поднялась и отвела взгляд. — Пойми, что такие люди не меняются. Они не могут стать другими. Они осквернены, черствы. «Ведь это бред, да? Она ведь лжёт, миссис Малфой?» Гермиона почти дрожала. Почему… почему эти слова так задели её? Почему она не может довериться той, кто знал Нарциссу намного дольше? Почему она не может поверить? «Мисс Грейнджер? О чём Вы?» Гермиона резко подняла окклюменционные щиты. Это она зря… она не должна говорить с Малфой. Не должна. — Но ведь… Слёзы стали затмевать мир вокруг. Она не понимала. Просто не могла понять, ей было страшно от этого чувства. Андромеда постаралась проглотить вставший в горле ком, чтобы взять себя в руки. Она аккуратно подошла к Гермионе, нежно коснувшись её плеча. — Пойдём. Здесь есть свободная спальня. Просто выспишься. Я скажу Сириусу, что всё под контролем. Я не буду говорить об этой… связи. Тебе нужно время. Грейнджер пошла за ней. На негнущихся ногах, пока в голове оставалось всё меньше места для вопросов. Она не знала, чему верить.

***

«Миссис Малфой, Вы способны на честность?» Гермиона смотрела куда-то в сторону шкафа. Здесь кровать была мягкая. Здесь пахло теплом, но место казалось чужим. Здесь Гермиона мёрзла даже под одеялом. «Вы считаете, что я лгала Вам?» — в голосе не было возмущения, обиды или злобы. В голосе звучало спокойствие и рассудительность. Нет, Гермиона всегда считала, что Нарцисса говорит правду… просто теперь она запуталась во всём этом слишком сильно. «Чтобы заманить меня в ловушку. А потом получить информацию», — Гермиона ответила без упрямства или «наездов». Она просто рассуждала устало. Некоторое время ответа не было… «Вы остаётесь в Ордене, верно?», — вместо ответа задала вопрос Нарцисса. «Не привязывайте Орден. Это мой дом. Я останусь здесь. Просто я ожидала, что смогу связываться с Вами для поддержания всех гормонов и прочего» «Если Вы поставили под сомнение мою честность, есть ли смысл отвечать на Ваш вопрос?» Гермиона закрыла глаза. Именно. Она не проверит. «Меня отвели к… Андромеде. Она легилимент» Молчание затянулось, и Гермиона со вздохом легла лицом к стене. Она понимала, что тема и правда болезненна. «Андромеда… имеет право на недоверие, — совсем неожиданно для Гермионы раздался голос Нарциссы. — Она знала меня в детстве. Я была… очень неэмоциональной. При ней, если быть точной. И она считает меня мёртвой в душе. Пустой» Они молчали. Гермиона пыталась представить, как это больно, но не могла. Это было намного выше и больше. «Я понимаю, почему Вы ей верите. Если Ваше мнение действительно таково, то хорошо. Если будете распространяться в Ордене о связи, сообщите мне, чтобы я понимала опасность» Голос стих, как стихают любимые песни. Теперь Гермиона понимала, что этот голос уже мало подходил под описание «ненавистен». Невозможно ненавидеть ту, кто старался идти навстречу. Гермиона особенно ценила таких людей: тех, кто идёт, кто стремится понять, увидеть всю ситуацию. Кто готов сделать первый шаг, чтобы придать уверенности или ждать этот первый шаг от другого столько, сколько потребуется. Гермиона закрыла глаза.

***

Она проснулась от кошмара. Потому что страшно. Потому что неуютно и жутко. Она не в поместье, не в штаб-квартире. Она в новом месте. Оно ей не нравится. Здесь магловский район, здесь близость к людям. Слишком много людей. Гермиона села. Её взгляд упал на дверь. А здесь? Закрыта ли дверь здесь? Может ли она выйти, или Андромеда со своей мягкостью всё же закрыла дверь, чтобы уберечь себя? Гермиона встала с кровати. Часы показывали три часа ночи. Рано, но она уже не заснёт. Пальцы нашли палочку, спрятали её в рукав. Гермиона подошла к двери и вышла из комнаты. Дверь оказалась открыта. Странный человек эта Андромеда. Гермиона в небольшом доме. Самом обычном на фоне этих поместий. Сейчас Гермиона понимала, как мало у неё сил на что-либо. Совершенно их нет… Она тихо спустилась на первый этаж. Вот проход в зал, где она была, а вот кухня. Гермиона прошла туда, останавливаясь на пороге. В комнате была Андромеда… Женщина курила у открытого окна, покручивая зажигалку. Выглядела она как-то странно: стояла у окна, опершись локтями о подоконник, в штанах и рубашке для сна, смотрела куда-то. Её волосы кучерявы, как у Сириуса, но не так буйны, как у Беллатрикс. Они короткие, доходят лишь до подбородка. Если немного иначе уложить их, она будет выглядеть менее строго. Андромеда обернулась. Её взгляд был спокоен и туманен. Все её черты лица не покрыты чем-либо, кроме обычного безразличия. В ней всё так же легко увидеть остроту Блэков. Возможно, далеко не всегда человек способен сбежать от своих кошмаров. — Доброе утро. — Пальцы опустили сигарету, потушили её о пепельницу и оставили окурок в ней. — Кофе? Гермиона кивнула, всё ещё ничего не говоря. Она не знала, что сказать. У каждой из сторон своя правда. Андромеда явно резко против Нарциссы, а Малфой… Гермиона не понимала, какого мнения придерживалась она. Андромеда оставила зажигалку и принялась готовить. Гермиона села на место за барной стойкой, задумчиво глядя на движения женщины. — Она пытала тебя? Гермиона вздрогнула от такого прямого вопроса. Если бы такое действительно произошло, этот вопрос был бы очень неуместным. — Нет, — ответила Гермиона. — Меня никто там не трогал. — А… Лестрейндж? — ей было тяжело даже просто произнести имя. Гермиона начала понимать, как всё непросто. — Она была резка. Но мы, скорее, боролись на равных. Даже смешно такое говорить, но Гермиона не смогла бы объяснить того, что было. Никак не смогла бы объяснить тому, кто так резок. Андромеда поставила две кружки с кофе на стойку и села напротив. Гермиона встретила её взгляд. — Какими они были в Вашем детстве? — крутиться смысла не было. Если говорить напрямую, тогда уж до конца. Между ними растягивалась нить безразличия. Враждебности не было, но и дружбы они не желали. Андромеда смотрела на неё. Внимательно и задумчиво. Её взгляд был лишён сейчас мягкости. Она явно поняла, что Гермиона — не просто ребёнок, которого нужно проверить и отпустить в его счастливую сказку в Ордене. — Беллатрикс была резкой, непоколебимой и не идущей ни на какие уступки или компромиссы. — Андромеда говорила с той прямотой и строгостью, с какой говорят на эмоциях. В её глазах тлели угли неприязни, медленно забирающие толики безразличия и спокойствия. — Жестокая, сильная, но… — Андромеда сжала кулаки. Всё равно. Она может рассказать всю правду. — Она готова была на всё ради внимания отца. Готова была ползать в его ногах за долю похвалы. Гермиона видела и слышала эту жестокость. Она чувствовала в воздухе эту ненависть. — А потом появился её… господин, и она стала лизать его сапоги. Гермиона слышала не озвученные оскорбления. Она чувствовала, как начинает зарождаться какое-то чувство в груди. — Сначала насмехается надо мной, а потом рыдает перед отцом, как последняя… Андромеда закрыла глаза, остановив себя. Гермиона отвела взгляд. Ненависть. Она вьётся змеей в груди раненых. Это обида, ощущение несправедливости. — Нарцисса была вместе с матерью. Они жили в другой части дома, отца не признавали. Родители разделили дом на две части, в которых вырасти близкими сестрами было бы невозможно, — Андромеда уже не смотрела в глаза Гермионы. Её взгляд опущен, а рука магией призвала сигареты и зажигалку. Гермиона молчаливо наблюдала за тем, как она закурила, даже если терпеть не могла запах любых сигарет. Она молчала, лишь водила пальцем по ручке кружки вверх-вниз. — Она пробовала тянуться к нам. Была рядом, когда не было отца. Холодная, бесчеловечная. В ней не было ничего живого. Всегда смотрит безучастно. Задаёшься вопросом, на кой чёрт она вообще пожаловала к тебе. Когда отец кричал, она смотрела со своим презрением. Мать всегда на её защиту приходила, а потом оставляла одну. Глаза покрылись жёсткой тканью воспоминаний. Ненависть, злоба и яд змеиный. — Она ничего не чувствует. Когда пытаешься пообщаться, кажется, что говоришь с роботом. В Хогвартсе ходят вместе с Беллатрикс. Одна задирает всех и вся, а другая даже не планирует остановить её. Просто смотрит. Андромеда сжала пальцами сигарету. — У неё глаза мёртвые. «Скрытные» — хотелось исправить, но Гермиона промолчала. Она продолжала смотреть на женщину, что подносила сигарету к губам, безучастно глядя на кружку Грейнджер, лишь бы где-то взгляд остановить. Они молчали. Что было бы, встреть Андромеда Нарциссу сейчас? — Она позволила мне уйти, — тихо произнесла Гермиона. — Без вопросов отпустила меня в Орден, даже если я не давала клятвы о молчании. Отпустила меня, даже если могла остановить и просто запереть в поместье. Весь её план сыпется крахом, но она отпускает меня. Возможно, многое осталось незамеченным в вашем детстве. Грейнджер сделала глоток кофе и подумала о том, что ей разонравился его вкус. Она оставила кружку и поднялась. — Верните меня в Орден. Андромеда отреагировала не сразу. Она опустила сигарету, позволяя ей раствориться в воздухе. Упрямая девчонка… раздражает.