Клетка

Нельзя было сказать, что Беллатрикс Лестрейндж и Гермиона Грейнджер стали ближе, стали лучше относиться друг к другу. О нет, они бы объединились, чтобы проклясть того, кто посмел бы так сказать, но они точно не «сблизились». Стоило Беллатрикс увидеть Гермиону в доме, как она снова становилась той раздражённой, саркастичной Лестрейндж, в присутствии которой Грейнджер была напряжена максимально. Они дали друг другу нужную разрядку, но не более. Это точно не станет регулярным. На следующий день во всём поместье Малфоев воцарилась тишина. Все три женщины находились в своих комнатах: Нарцисса была занята чтением, Беллатрикс пыталась не сойти с ума от скуки, а Гермиона старалась не думать… Слишком много. Слишком много произошло, чтобы осознать всё в один день. Она в доме Малфоев… где-то здесь живут ещё две женщины, некогда её враги. Теперь-то кто? Враги, товарищи? Лестрейндж никогда не станет даже близка к тому, чтобы назваться другом, но Гермиона находилась с ней в одной доме и даже не пыталась её поймать… это было как содействовать преступнику или участвовать бездействием. А миссис Малфой… она её родственная душа. Да, может, только формально, но отчего тогда Гермиона так хочет снова услышать её голос в голове? Отчего хочет увидеть её? Гермиона закрыла глаза. Она отправится в Орден, как только разберётся с окклюменцией. Нарцисса сегодня взяла перерыв. Голова её с утра болела ещё сильнее, чем до этого. Они попробуют завтра. Уже спланировали как. Теперь попробуют работать без такого напора. Может, от этого было так больно? Попробуют аккуратно. Правда, это не изменит того состояния отчаяния. Потому что само нахождение кого-то в твоём разуме — вот, что страшно. Это заставляет лихорадочно искать путь к выходу. Скоро она отправится в Орден. Скоро увидит лица друзей.

***

Гермиона зашла в библиотеку и обнаружила здесь Нарциссу. Женщина не обратила на неё внимания, продолжая читать. Грейнджер взяла последнюю книгу о легилименции и заняла другое кресло. Они погрузились в тишину и читали неторопливо, не обращая друг на друга внимания. Это ощущалось спокойным и полным комфорта, словно было той работой в команде, которую Гермиона долго искала. — Легилименты способны блокировать кошмары? — немного удивлённо спросила она, оторвавшись от книги и взглянув на Нарциссу. Та подняла глаза и кивнула, прикрыв книгу. — Мы способны или очистить разум человека от любых снов, или внедрить один из собственных, чтобы облегчить положение. Гермиона хмыкнула. Это звучало интересно и занимательно. — А Вы когда-нибудь делали это? — Только после сказанного Грейнджер поняла, что это может быть довольно личным. Но всё же голубые глаза не покрылись льдом, остались ясным небом. — Делала, — кивнула Нарцисса. — Это схоже с точным заклинанием. Нужно действовать так, чтобы не разбудить человека. Становишься художником, когда аккуратно стираешь страшные детали или сплетаешь их со своим сном, чтобы потом полностью скрыть любой кошмар. Гермиона с некоторым восхищением смотрела на Нарциссу. — Поразительно, — усмехнулась она, покачав головой. — А можно самим придумывать сон человеку? Нарцисса улыбнулась, хмыкнув. — Пожалуй, можно. На это требуется время, а иногда ещё больше сил: детали сна легче вспомнить, чем создать их. — Легилименция — целое искусство, — протянула Гермиона, ухмыляясь, чуть приподняв уголки губ. Нарцисса усмехнулась. В глазах загорелись огоньки. — Да, пожалуй.

***

Гермиона вышла из комнаты, разминая плечи. Окклюменция. Будет прекрасно, если они закончат со всем этим. Она торопливо спустилась по лестнице: здесь больше всего была вероятность, что Лестрейндж её увидит. А сейчас она не готова к встрече с ней. Гермиона свернула в нужный проход и вошла в комнату с роялем. Нарцисса уже была здесь, сидя всё в том же кресле. — Предположения верны, — произнесла Малфой, не оборачиваясь. — Есть схожий случай. Грейнджер поспешила занять кресло напротив и с интересом взглянула на женщину. Голубые глаза встретились с карими. — Легилименту было больно, когда кто-то проник в разум его родственной души. Надо полагать, здесь то же самое. Гермиона чуть удивилась. Значит, Нарциссе будет больно от любой легилименции в сторону Грейнджер. Девушка остро кивнула, готовясь к этому испытанию. В любом случае, кажется, огромная часть легилименции уступала перед магией родственных душ. — Сможете проникнуть со средней силой? — уточнила Грейнджер. Нарцисса кивнула. — Я выпила зелье. Ближайшие часы я не буду чувствовать боли. Поэтому сможем держать столько, сколько сможете Вы. Как только получится поднять щиты, постараемся отработать всё. Лёд нашёл коньячные глаза. Вспышка. Гермиона понимала, что темнота накрывает её, потому что они обе отправляются в её разум. Скорее всего, эта темнота — место всех нужных им мыслей. Возможно, легилимент даже видит здесь намного больше, чем может позволить себе сама Гермиона. Грейнджер поморщилась. Неприятные ощущения сохранились. Снова всё чувствовалось так, словно её окунули головой в воду, дав побыть там некоторое время. Девушка постаралась сосредоточиться, но ей всё же понадобилось на это время. «Состояние, о котором Вы думаете, — это одно из важнейших оружий легилимента при атаке, — раздался голос. Снова вокруг, снова спокойный. — Нужно научиться преодолевать его и сразу же воздвигать щиты. Легилименту хватит и секунды замешательства, чтобы проникнуть туда, куда ему надо. А тогда поднять стены будет тяжелее» Гермиона понимала, о чём она. Девушка сосредоточилась на нужных мыслях. Всё это — образные, абстрактные вещи. Стоит биться тем же оружием: абстрактными щитами. Грейнджер представила, как закрывает глаза и успокаивается. Медленно, но к ней вернулся холодный разум. Ей нужно представить сознание. «Попробуйте проговаривать», — подсказала Нарцисса. Гермиона двигалась в правильном направлении. Щиты. Разум — пустое пространство. Ей нужно возвести стены и потолок, чтобы защитить себя. Ей нужно обезопасить себя, построить себе дом… Как простроить стены? Гермиона постаралась представить, как возводит стены. «Слишком долго, — сказала Нарцисса. — Что-то быстрее. Ты волшебница. Не забывай» Верно. Гермиона отогнала идею со «строительством» стен. Она волшебница. Заклинание. Нужно возвести стены магией. Лишь взмах палочки и… «Есть, — в голосе Нарциссы была даже некоторая радость, — ты нашла. Я чувствую. Это начало» Тьма рассеялась. — Запомните и обдумайте, — теперь голос прозвучал уже напротив неё и был более живым. Он больше не казался неестественно близким, стал приятнее. Женщина призвала два стакана воды и подала один Гермионе. — Быстро учитесь. Похвально. Гермиона рассеяно кивнула, думая о том, как это ощущалось. Что-то вроде использования магии… представляешь узор, который нужно вывести для нужного заклинания. — Это кажется слишком простым, — Гермиона подняла голову, взглянув на Нарциссу в задумчивости. — Почему тогда это считается такой сложной магией? Нарцисса усмехнулась, поставив стакан на столик. — Связь даёт некоторые преимущества. У Вас хорошее воображение. А ещё развито образное мышление. Но и не забывайте, что книги не объясняют таких тактик. Все книги, что читала я, больше говорили «воздвигайте стены», не говоря ни слова о том, как это делать. Гермиона хмыкнула. Да, она бы точно так не смогла… Ну и… надо полагать, не так много легилиментов готовы помогать людям в окклюмменции, раскрывая свои карты. — Вы говорили, что это базовые навыки, — задумчиво сказала Грейнджер. — Что же относится к улучшенным? — База — само умение воздвигать стены. — Нарцисса откинулась к спинке кресла и прикрыла глаза. — Улучшение — продвижение навыков. Скорость отражения атаки, быстрота реакции, крепкость щитов, то, как долго Вы можете их держать. Гермиона понимающе кивнула. На разные уровни легилимента нужны разная сила… — Улучшается с опытом, верно? Тренировками. — Чем легче Вы найдёте тактику, тем лучше. Переводя на Вас: чем крепче стены Вы представите, чем быстрее и чётче это сделаете, тем лучше. Гермиона кивнула, убрав волосы с лица. — Ещё раз. Нарцисса медленно и как-то лениво открыла глаза, встретив целеустремлённый взгляд. Стойкий взгляд. Гермиона поморщилась. Снова это чувство. Она тут же попыталась собрать то, что смогла найти в прошлый раз. Она сидит на земле, вокруг воздвигаются стены. Ощущалось странно. Словно она пыталась поднять тяжёлый груз. Но был неизвестен результат. Не было никакого ощущения угрозы извне. «Я не давлю на разум. Только нахожусь здесь», — объяснила Нарцисса. Гермиона ощутила, как воздвигаются стены. Она почувствовала это.

***

Тренировались они довольно долго. Обе нацеленные на совершенство, окрылённые таким ранним успехом. Гермиона каждый раз искала самый идеал, даже если была истощена на попытке пятой, всё равно продолжая говорить «снова». Нарцисса давала ей руководить процессом, иногда остерегая и помогая не сбиться. — Последний раз на сегодня. — Гермиона осушила только налитую воду, немного тяжело дыша. Нарцисса смотрела на неё внимательно и пристально. Для неё это не было так тяжело, но она видела, что останавливать девушку нельзя. — Последний, — кивнула Нарцисса, отводя взгляд. Прошло уже несколько часов. Время словно шло быстрее, когда она проникала в разум Гермионы. — Теперь я сделаю всё резко. Если отразишь, не спеши убирать щиты. Проверим твою выдержку. Гермиона кивнула, напряжённо смотря ровно в глаза Нарциссы. Наконец, Малфой ответила встречным взглядом, позволив боли пробить виски Гермионы. Теперь Грейнджер ощущала это давление магии, которая, казалось, окружала её, силясь раздавить. Гермиона представляла это как зимний мороз, даже не задумываясь о причинах. Девушка стиснула зубы, снова погрузившись во тьму. Стены. Магия. Поднять. Потребовалось две секунды, чтобы она ощутила, как давление и «холод» ослабевают, немного отстраняясь от неё. Стены стали сдерживать магию, давая вдохнуть. Это не отменяло того, что Гермиона сама держала эти стены и именно её задачей было не дать им сдавить её. Нарцисса усилила напор, и Грейнджер поняла, что раньше та и вполовину не старалась. Теперь это причиняло боль, словно стены стали рушиться, царапая её кожу обломками, словно они всё сильнее стали сдавливать её саму. Гермиона смутно почувствовала, как заболела челюсть, когда она с новой силой стиснула зубы. Ещё один рывок. Ей нужно это сделать, она должна. Грохот ощущался как самый настоящий. Казалось, что Гермиона на самом деле услышала, как стены сломались, лопнули и рассыпались прахом, прежде чем магия бурей накрыла её; буря эта выла угрожающе и казалась леденящей. Снег резал кожу, становился всё более схожим с осколками льда. Гермиона вскрикнула, когда «почва» под её ногами опала и она провалилась в пустоту, окружённая снегом легилименции. Всё произошло за секунду, но Грейнджер уже оказалась в Хогвартсе, где она снова обнимает Гарри, чувствуя руку Рона на своём плече. Гарри снова страшно за Сириуса, они с Роном пытаются продумать план, который не вызовет вспышек злости у Гарри. Они снова сдаются и слепо идут за ним. Гермиона снова обнимает друзей… Гермиона снова с ними… она снова с ними, пусть если сейчас они даже искать её не пытаются… она сейчас не с ними. Она далеко оттуда. Далеко… — Хватит! — голос Гермионы резанул её собственный слух, но ей было всё равно. Стены в один миг разрослись до невероятных размеров, полностью уничтожив любой снег легилименции. Гермиона снова оказалась во тьме и оглушительной тишине. Она слышала только свою боль. Слышала, чувствовала на языке и в кончиках пальцев. Чувствовала, что она вся состоит из боли. Тьма пропала моментально. Стоило Гермионе ощутить, как рука сжала её плечо, не давая рухнуть, как она вскочила, резко достав палочку. В висках пульсировало, ей было ужасно жарко, руки казались горячими, а рубашка стала особенно сильно облегать и сжимать тело, словно давление легилименции, словно стены, которые хотят сломать её рёбра и захватить сердце. Она невидящим взглядом смотрела на светлые краски волос вперемешку с льдистым свечением глаз. Палочка была направлена ровно в сердце врага, она уверена. Она слышит его стук. Казалось, что она раскрошит собственные зубы в порошок от той силы, с какой сжимала их. Её грудь тяжело вздымалась, пока пальцы всё сильнее хватались за палочку. Зрение сфокусировалось, явив ей совершенное спокойствие Нарциссы Малфой, которая внимательно смотрела на неё снизу вверх, даже не выглядя испуганной. Это разожгло ужасающе сильный огонь в груди. Гермиона ощутила, как по венам прошлись искры электричества. Она резко шагнула вперёд, прежде чем схватить свободной рукой воротник белоснежной рубашки Нарциссы Малфой. Та поддалась, чуть поднявшись, чтобы позволить палочке уткнуться в её шею, больно надавив на кожу. Лёд не треснул. Гермиона долго-долго высматривала хоть намёк на трещины, но всё было бесполезно-спокойно. Хотелось закричать, хотелось ударить, хотелось упасть. Кажется, позади послышалось движение, потому что Нарцисса подняла одну из рук, остановив кого-то позади этим жестом. Её глаза не отрывались от глаз напротив. — Такие щиты и нужны, мисс Грейнджер. Все эмоции волной покинули её, оставив лишь шок и полное непонимание. Нарцисса смотрела своими пронзительными холодными глазами. И они казались полными сильнейшего понимания, словно Нарцисса могла узнать её мысли, даже если щиты оставались сталью с острыми шипами. Рука дрогнула, и хватка ослабла, позволив Малфой высвободиться. Та не шевелилась, не оторвала ледяного взгляда от карих глаз. И Гермиона ощущала, как успокаивается, как утихает её злость. Как охлаждает этот взгляд. Миссис Малфой лишь подала ей стакан воды, прежде чем направиться на выход из комнаты, уведя за собой застывшую на пороге Беллатрикс. Гермиона слепо смотрела вперёд. В голове осталась тишина.

***

Гермиона взяла палочку. Это её максимум. Она больше не может игнорировать боль в груди. Не может так предавать, не может так лицемерить. — Чего Вы хотите? — голос холодил. Нарцисса спокойно взглянула на неё, оторвавшись от книги. Гермиона почти ворвалась в библиотеку, захлопнув за собой дверь. — В каком смысле, мисс Грейнджер? — спокойно спросила Малфой, закрыв книгу и сосредоточившись на ней. Она понимала, что для Гермионы одного дня может быть мало, чтобы полностью успокоиться с её мыслями о последнем их занятии окклюменцией. Это было для неё очень важно, Нарцисса это понимала, поэтому не трогала её, даже если им стоило бы ещё раз провести этот урок. — Что Вам нужно, чтобы я смогла уйти отсюда? — голос был резким, каким был и её взгляд, не отрывающийся от Нарциссы. Женщина вздохнула, опустив голову. — Мисс Грейнджер, не думайте эмоциями. Постарайтесь… — Я не просила совета, — перебила Гермиона, привлекши к себе внимательный взгляд ледяных глаз. — Я спросила Вас, что Вам надо. Нарцисса сжала челюсти, сдерживая злость, вызванную этой грубостью. Она кивнула. Хорошо, не её проблемы. — Свяжитесь со мной, когда разум возобладает над сердцем, — голос Нарциссы стал холодным и бесстрастным. Она встала и направилась на выход из библиотеки. Гермиона напряглась. — Я открою камин. Грейнджер остро взглянула на столик с книгами, на кресла. Нет, она не станет скучать по этому месту, каким бы прекрасным оно ни было. Она возвращается к родным, к своим друзьям, которые любят её и уважают. Нарцисса не осталась. Она сделала последний жест палочкой, заставив зелёный огонь всколыхнуться в камине, и покинула комнату, даже не взглянув на Гермиону. Девушка почувствовала какой-то осадок неприязни. Она ведь не виновата в этом. Это даже не её проблема. Это место ей чуждо, ненавистно. Гермиона зашла в камин. Здесь не нужен был летучий порох. Лишь сказать… лишь произнести… Грейнджер закрыла глаза. — Площадь Гриммо, 12, — чётко, с совсем не натянутой уверенностью сказала Гермиона, даже если можно было просто произнести это мысленно. Она почувствовала знакомые неприятные ощущения. Она больше не вернётся в это место. Не вернётся к своим врагам.