Свет их любви

      Боль и скорбь. А ещё — ярость. Простые человеческие эмоции, проявившиеся как реакция на смерть близкого человека стали той силой, которая помогла Стефану и Елене освободиться. Героический поступок Дэймона, его благородная жертва ради брата и его девушки, lдала им сил не только прервать цикл превозмоганий и преодолений себя в Параллельных Реальностях, но и очнуться.       У братьев Сальваторе было сложные отношения, наполненные не только родственными чувствами, но ещё и соперничеством, ревностью и местью. Порой они опасно балансировали на грани, пересечение которой сделало бы их заклятыми врагами, и несколько раз даже пытались убить друг друга, но… ни один из них никогда не позволил бы кому-то третьему вмешаться. Это была только их вендетта. Семейное дело.Поэтому Стефан никогда бы не простил Брэйниаку того, что он сделал с его братом.       И Елена была с ним солидарна. Конечно, она не знала Дэймона так же хорошо, как Стефан, а в глубине души хотела ненавидеть его. Хотела, но не могла. Жалела. Её сердце никогда не темнело достаточно глубоко для это. И Стефан любит это в ней. А Пришелец должен был ненавидеть, потому что она собиралась помочь возлюбленному отомстить за его брата.       Они синхронно открыли глаза в общей капсуле, оплетённые червеобразными трубками, подключёнными к их телам, но первым начал двигаться Стефан. У него было больше опыта в ситуациях, когда приходится бороться за жизнь, а потому он знал как мобилизовать скрытые в теле ресурсы, преодолев слабость. Пальцы правой руки, всё ещё наполовину онемевшие от холода и долго сна, дёрнулись вырывая торчащую изо рта раструб. Движение в горле отдалось рвотным рефлексом. Согнувшись пополам, юноша изверг из себя поток вязкой жидкости янтарного цвета. Густая, как растопленная смола она шлёпнулась под ноги на дно капсулы.       Трубка сразу начала высыхать и съеживаться по всей длине — от раструба до того места, где уходила в стенку кокона. Стефан даже не обратил на это внимание. Чтобы добраться до Елены ему нужно было сначала освободиться, поэтому юноша принялся выдираться из оков био-механизма. Сквозь боль — вырывая подсоединённые к телу шланги. Кровь брызгала каждый раз, когда он, морщась, выдёргивал очередной сморщившийся, червеобразный отросток, исторгавший из себя потоки желтоватой субстанции.       Наконец, покрытый дюжиной свежих ран на руках, ногах, животе и груди Сальваторе добрался до возлюбленной и приступил уже к её освобождению. Беглый взгляд сквозь отсекавшую их от внешнего мира выпуклую мембрану, походившую на странное, органическое (или даже скорее живое) стекло подтвердил, что снаружи пока что никого не было. Если Брэйниак и засёк их пробуждение, то не реагировал, пока что. Видимо отвлечённый более важными делами. Это дало ему время освободить девушку.       Когда он вытащил трубку из её рта, карие глаза мигнули, а губы задвигалась, словно она пыталась вдохнуть. Радость победы в душе Стефана сменилась страхом, когда они начали закатываться. Елена пыталась сфокусировать взгляд, но воздух по-прежнему не проникал в её легкие. Очевидно, дыхательные пути оказались закупорены той клейкой янтарной гадостью, выделявшейся из трубки.       — Дыши! Ты можешь дышать? — заорал Стефан, не помня себя от ужаса. Он столько прошёл не для того, чтобы потерять её.       Гилберт выгнулась всем телом. На её лице появилось отчаянное выражение, как у купальщиц, из последних сил поднимающейся к поверхности, чтобы сделать глоток воздуха. Тело её напряглось и изо рта брызнул поток слизи. Давясь и кашляя, Елена с хрипом втянула в лёгкие воздух, и её глаза наконец остановились на Стефане. Она смотрела на него так, словно он был призраком или чудотворцем. Испачканные слизью губы опять зашевелились. Она пыталась говорить, но молодой человек не расслышал ни слова.       — Что? Что такое? — нежно спросил он, наклонившись к возлюбленной и приложив ухо к посиневшим от жуткого холод а губам.       — Нужно выбираться отсюда, — звук, вырвавшийся из груди Елены, был самым тихим из всех, которые он мог себе представить.       — Хватайся за меня, — с мрачной решимостью произнёс Стефан, закидывая её руку себе на плечо. Вот так, дрожащие от боли и слабости и помогая друг другу, влюблённые выбрались из капсулы, мембрану которой Елена разорвала ногтями. Слава маникюру.        Пришелец уже двигался к ним, явно недовольный произошедшим. Занятый сложнейшими вычислениями, необходимыми для пилотирования в межзвёздном пространстве, он подключился себя к квантовым компьютерам корабля. Соединился с ними с помощью разъёмов в черепе и теперь висел над центром спиральной комнаты, поддерживаемый подсоединёнными к броне щупальцами. Тыльные стороны стоп и ладоней, сгибы коленей и локтей, грудь и живот — Брэйниак был оплетён таким количеством биомеханических щупальцев, что казался частью звездолёта. Его тело было не просто встроено в систему, но интегрировано с ней.       Био-механически трубки и кабели изогнулись, перемещая неподвижное тело Пришельца так, чтобы он смог нависнуть над ними.       — Что ты сделал с моим братом? — поддерживая Елену и одновременно придерживаясь за неё, спросил Стефан, даже не дав зеленомордому заговорить. Он был слишком зол, чтобы выслушивать высокомерные издёвки в стиле: «Я мог бы парализовать вас сразу, как вы очнулись, но решил испытать прочность капсул, а заодно проверить — поможет ли любовь вырваться вам сейчас?»       — Вы и сами прекрасно знаете: «что» — прекратил его бесполезную жизнь, — ответил Брэйниак, ухмыляясь. — Я не мог найти его из-за магии ведьмы, но отправив свой разум в систему он позволил мне отследить их местоположение. Мистер Сальваторе мертв. А вскоре умрёт и мисс Бэннет. Я не позволю ей и дальше вмешиваться в мои исследования и стоять на пути научного прогресса.       — Ты обещал… что не тронешь их… Бонни и Дэймона, — подала голос Елена, сипло дыша. — Я же… прошла твоё испытание.       — А я пощадил их за убийство моего альтер-эго. Милтона Файна, — парировал Брэйниак, расположив своё тело так, чтобы его лицо оказалось над головой девушки. — Я даже готов был стерпеть неудобство от неспособности снова посетить Мистик Фоллс в плоти и взаимодействовать с его жителями напрямую, но ваша подруга снова пошла против меня и умрёт за это. В этот раз уже точно.       — Не трогай её… не смей… нет… — гнев и страх за Бонни придали Елене сил поднять голову, взглянув в чёрные омуты глаз.

***

      В это же самое время мулатка сидела в круге огня, читая заклинания. Рыжие блики пламени скользили по её тёмной коже, смывая с лица зловещую красноту, которой было окутано всё вокруг. Девушка сидела на скрестив ноги и положив руки на колени, раскрытыми ладонями вверх. Её спина была прямой, лицо застыло и только губы шевелились, без конца повторяя слова заклинания:       — Phasmathos Redismo Sus Terra, — Бонни занималась тем, что лучше всего умела — колдовством, но по щекам её текли слёзы.       Дэймон только что умер у неё на глазах и она не могла перестать оплакивать его. С чего бы, казалось? Они никогда не были не то что близки, их даже нельзя было назвать друзьями. Дэймон пытался убить её. И не раз. Из-за его одержимости Кэтрин погибла её бабушка и другие жители Мистик Фоллса, убитые освободившимися из Гробницы вампирами. А уж скольких этот красавчик-брюнет убил собственными руками было известно разве что только Богу. Горевать о столь жестоком человеке казалось лицемерием.       И все же Бонни плакала. Дэймон был не так плох. Он был жесток, но и благороден. Помогал брату, сражался с Кэтрин, Элайджей и Клаусом, и всегда защищал Елену. Проведя столько дней бок о бок с ним, девушка получила шанс узнать вампира поближе и с удивлением открыла его многочисленные хорошие стороны. Дэймон всё ещё бесил её своей манерой общение, но при этом всегда прикрывал. Защищал от гнева Пришельца и даже носил руках, когда она теряла сознание после длительного использования магии.       Он мог быть плохим человеком, но всегда приходил на помощь, и был рядом, когда необходимо. Да и то, что он красавчик, тоже не стоило сбрасывать со счетов. Даже сейчас, когда её взгляд случайно задевал неподвижное тело, Бонни не могла чисто по-женски не отметить творческий беспорядок в его растрёпанных, чёрных волосах, отражавшие красный свет купола глаза цвета летнего океана и мягкую линию манящей улыбки, навсегда застывшей в уголках губ. А запах его одеколона странно тревожил обонянии.       И он отдал жизнь за то, чтобы дать шанс брату и девушке, которую любил всем сердцем. Дэймон погиб, его разум, во всяком случае, точно. Она говорила ему, предупреждала что идти в то призрачное, заполненное фантомами место, пленившее Елену и Стефана — чистой воды самоубийство. Что Пришелец обнаружит его и убьёт. Но вампир настоял на своём. А она и поддалась, дура.       — Phasmathos Redux Redismo Sus Terra, — читая заклинание Бонни плакала, толком не понимая причины. Они с Дэймоном никогда не любили друг друга, и всё же прекрасно сработались. А теперь он лежал в стороне, ближе к краю кратера и кровь, струилась из его носа и ушей. То, что он не начал усыхать, как проткнутый колом вампир, обнадёживало, но не слишком. Пришелец не оставил бы его в живых после того, что он сделал. Дэймон Сальваторе совершенно точно был мёртв. И в этот раз окончательно.       И ей предстояло присоединиться к нему в самое ближайшее время. Ведь благодаря выходке горе напарника Пришелец напал и на её след. Он не мог проявиться здесь физически, да и был слишком занят с очнувшимися Стефаном и Еленой, там снаружи Купола, чтобы заниматься ей. Поэтому и послал толпу марионеток. Они стекались к со всех концов Мистик Фоллса. Мужчины, женщины, подростки и дети с чёрными от контроля глазами. В их домах, наверное, было полно огнестрельного оружия, с помощью которого они легко могли бы разобраться с одинокой девушкой, но безумцы принесли с собой лишь зажжённые факелы. Словно в средневековье.       — Phasmathos Redux Redismo Sus Terra, — заклинание границы огня пока что удерживало их за пределами круга, но долго так продолжаться не могло. Её силы таяли. Убывали на глазах, и только энергия, пропитавшая руины Феллс-Чёрч, хоть как-то поддерживала её. Церковь, выстроенная Основателями в точке силы пока ещё держалась. Подобно бастиону в бушующем море.       Бонни использовала оставшуюся энергию, чтобы пересечь Последнюю Завесу, открыв двери в Мультивселенную. Их с Дэймоном разумы были связаны, когда он пошёл туда. Только так она могла направлять его в этом фантомном царстве. Благодаря этому она знала всё, что знал он. Видела бесконечные вариации Стефанов и Елен, проживающих свои жизни в Параллельных Мирах. И решила воззвать к ним. Попросить о помощи. Её друзья помогли им, а значит был шанс, что и они помогут. Ведь это были Стефаны и Елены.       Сжав в кулаке кулон символизировавший надежду её подруги и фамильный перстень Сальваторе — единственные артефакты, оставшиеся от них в Мистик Фоллсе, она использовала силу этих реликвий, чтобы воззвать к их Двойникам через целые Вселенные.

***

      Бар на отшибе города представлял собой весьма колоритное место. Посреди расчищенной на опушке леса площадки стояло здание из обветренных бревен. Над входом в него рас положилась неоновая вывеска в форме стрелы с номером 848, подвешенным посередине, как словесный пузырь над головой персонажа комиксов.Около дюжины «Харлеев» были припаркованы вокруг крыльца, освещенного подвесными лампочками. Здесь останавливались в основном байкеры, водилы, дальнобойщики и прочие рыцари дорог.       Елена с беспокойством посмотрела на Стефана, который, кажется, снова ушёл в себя и даже не заметил, что они достигли точки назначения. После того, как его освободили из сейфа в карьере, он всё ещё был не в порядке. Вёл себя слишком тихо, а иногда и вовсе начинал бормотать чепуху. Елена боялась, что после трёх месяцев в тёмной стоячей воде он не сможет снова стать собой.       Просыпаться по ночам от его криков стало нормальным. Как и сжимать в объятьях, уверяя что он вырвался и может дышать .Что он не погребёно под тяжёлой водяной толщей и его лёгкие не наполняются скользким холодным илом. Не простая задачка, учитывая что в такие моменты Стефан терял контроль. Его глаза краснели, вены вздулись, а зубы удлинялись. Один раз он и вовсе бросился на Дэймона, не вовремя зашедшего в комнату, и прижал к стене, сжимая шею так, словно пытался сломать её. Снести голову с плеч.       — Ты сделал это со мной!» — рычал он, но его глаза словно не видели. Зелёные, как мох, они отражали лишь гнев и ненависть.       — Это не он! Это на Сайлас, Стефан, — закричала Елена обнимая его за плечи и оттаскивая от Дэймона. Первые несколько секунд тот не поддавался, продолжали смотреть на брата с яростью, но красные глаза быстро вернулись к их нормальному цвету, и он понял, что держит мёртвой хваткой не своего врага, а близкого человека. И медленно убрал руки с его уже заметно посиневшей шеи.       — Дэймон? Мне жаль. Я не… прости меня, — невнятно пробормотал он, прежде, чем отпустить. — Не знаю, что на меня нашло.       Такие приступы всё ещё случались время от времени. Однако Стефан никогда не вредил ей, поэтому в конце концов Елена взяла в путешествие, надеясь что вдали от Мистик Фоллса ему станет лучше. И вот, спустя пол года, они были в глуши штата Орегон.       — Ты в порядке? — спросила Гилберт, очень осторожно тронув Сальваторе за плечо. — Просто ты не реагировал и я подумала…       — Знаешь… в том сейфе были моменты… — начал он, уставившись на неоновую рекалму пустым взглядом. — …я думал о вещах из прошлого, которые делали меня счастливым. Вещах, которые давали мне надежду. Которые поддерживали меня в здравом уме. Заставляли меня держаться, когда всё, чего я хотел, это сдаться и отключить свою Человечность. Я думал о тебе, Елена. О тебе.       Он повернулся их взгляды встретились и Елена опустила голову, осознав, как сильно то заточение повлияло на Стефана. Его признание было словно удар под дых.Она знала, что несчастный все три месяца лелеял надежду, надежду, что она спасёт его от пыток, которые он терпел всё это время. И она подвела его. Потому что была слишком погружена в свои отношения с Дэймоном.       Чувство вины пригибало её голову к земле, но девушка упрямо подняла глаза, чтобы посмотреть на Стефана и увидеть его по-настоящему. И ей очень не понравилось то, что она у видела: он был даже бледнее обычного. Его тело заметно дрожало, а волосы были в беспорядке, какого Елена не видела… да пожалуй что никогда. Но именно глаза парня и печальная, мёртвая глубина его взгляда, заставили её ужаснуться. Они освободили Стефана из ловушки с помощью… её Двойника из Параллельной Вселенной, но ментально он всё ещё частично оставался там. Чтобы спастись от кошмаров ему нужно было выговориться, а ей — выслушать его.       — Но в конце концов боль отняла у меня и эти моменты, — голос Стефана дрожал от невыразимых эмоций. — И теперь каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу, как Сайлас втыкает в меня нож. Я чувствую, как тону, но не могу это остановить… Я не могу.       Он всхлипнул и Елена обняла его, видя как глаза Стефана затуманиваются от боли. Но не физической, а эмоциональной. Его рана была глубока. Гораздо глубже любого физического ущерба, от которого вампиру так легко было оправиться из-за регенерации.       Отстранившись, вампир обратил свой взгляд на неоновую вывеску. Он смотрел на неё так, словно она была маяком в непроглядном мраке и Елена поняла, что красный свет служит для Стефана доказательством, что он больше не был похоронен в бесконечном цикле смерти. Он постепенно оправлялся. Да, кошмары всё ещё мучили, и порой даже наяву, но он держался. Благодаря ей и тому, что она вернулась к нему, бросив Дэймона. Соприкосновение с разумом Двойника словно заставило её очнуться от бредовой влюблённости в старшего Сальваторе, за что девушка была безмерно благодарна той, кто позаимствовала её тело.       — Ну что, пойдём? — спросила Елена, и в этот момент бонни появилась перед ними. Как проекция из другого мира. Как призрак.       — Бонни! — они сразу кинулись к ней, пытаясь обнять, но её руки прошли сквозь пустоту. — Значит Джереми правду. Ты умерла.       — Я не ваша Бонни, — грустно улыбнулась девушка. — Я из того же мира, что и Елена, спасшая Стефана. Нам сейчас нужна ваша помощь. Я знаю, через что вы прошли и понимаю, что не имею права просить. Ведь я вам совсем чужая. Но послушайте, если вы…       — Что нужно делать? — голос Стефана всё ещё оставался хриплым — даже вампирская регенерация ещё не восстановила горло, три месяца заполненное водой, но он был готов кинуться на помощь хоть сейчас. Настоящий герой, помнящий тех, кто ему помог.       — Возьмитесь за руки, закройте глаза и почувствуйте то, что вас связывает. Вашу любовь, ваши воспоминания, ваши противоречия, ссоры, вашу боль. Не закрывайтесь от этого. Слушайте песню своих сердец и следуйте ей, а я сделаю всё остальное.       Двери бара внезапно открылись, и ночную тишину нарушили звуки мелодии, как нельзя лучше подходившей для этого момента:

Сладость тёплых речей, нежность ласковых ночей, Даришь искренне ты только мне одной. Я ценю каждый час, когда мир живёт для нас, Навсегда мы сведены с тобой судьбой. Много значишь для меня, жизнь моя, любовь моя, О тебе лишь только мысли все мои. Своё сердце отдаю, потому что я люблю, А ты также, как своё, его храни.

      Даже после того, как Бонни разорвала связь, музыка продолжила звучать. Из её телефона. И телефоном всех, кто пытался добраться до неё, раз за разом протягивая руки чтобы наткнуться на силовой барьер, который пока ещё держался. Кажется, она поймала сигнал из другого измерения. И хоть девушка и не понимала слов, чувствовала что пела исполнительница о любви. В тему.       И это придало ведьме сил. У неё словно открылось второе дыхание. Уставшие руки замелькали, складывая фигуры пассов, а охрипший голос возвысился на октаву. Её сознание словно отделилось от тела и понеслось сквозь лиловую бесконечность, глядя в лица Двойникам Стефана и Елены. На бесконечных просторах Мультивселенной ей попадались самые разные, а порой и причудливые миры. И неисчислимые варианты её друзей. В некоторых мирах они были людьми, в других вампирами, в третьих создавали межвидовую пару. Была Вселенная, где Елена стала Охотницей, продолжив семейное дело Гилбертов, однако это не помешало ей полюбить вампира, отказавшегося от месте за брата ради неё. А один раз они даже стали кем-то вроде духов-хранителей Мистик-Фоллса. Были совсем причудливые вариации. Например мир, в котором люди овладели инопланетными технологиями, взятыми с разбитой летающей тарелки. Но даже в этой кибер-панк антиутопии с нано-костюмами и кибер-имплантантами Стефан и Елена всё равно были вместе.       Бонни видела всё всё — каждый поцелуй, каждое прикосновение, каждую ночь. Она понимала, почему сломался Дэймон, но продолжала идти. Говорить с ними. Взывать о помощи. Не останавливаться, не закрывать глаз, а продолжать двигаться вперёд — за него…       — Я знаю, что у вас нет причин верить мне, — обращалась к Двойникам девушка, видя как Реальность перед её лицом покрывается хроматический рябью, а затем и вовсе разрывается образуется окно с рваными краями. — Но послушайте. Стефан и Елена в беде. Брэйниак снова поместит их в эту ловушку, если вы им не поможете. Поэтому я прошу вас, пожалуйста, помогите победить его!       Её крик о помощи не остался без ответа. Фантомные образы сотен Стефанов и Елен, столь похожих друг на друга и, одновременно, бесконечно разных смотрели на неё. Они слушали её и внимали её. И Бонии вдруг почувствовала уверенность.       — Я подниму Завесу Миров и открою вам путь. Всего на мгновение, но вы сможете пройти. Задайте жару этому ублюдку. Надерите его зелёную задницу. Выбейте из него всё дерьмо. Я знаю, что о многом прошу, но мне не к кому больше обратиться. Спасите Елену и Стефана, как они спасли вас! — пламя вспыхнуло, заставив посланцев Брэйниака шарахнуться в стороны. Магия собралась в теле ведьмы, грозя разорвать её на миллионы мельчайших кусочков. В области солнечного сплетения словно зажглось маленькое солнце и она, крича на выдохе, выпустила эту силу в открывшийся портал, создавая сотни его копий в сотнях Параллельных Миров.       Это последнее усилие лишило Бонни сил и она рухнула лицом в траву, содрогаясь от страшного напряжения. Пламя почти погасло. Заклинание, позволявшее ей манипулировать Завесой, сожгло те остатки магии, что ещё оставались в Феллс Чёрч. Девушка сделала всё, что было в её силах, и осталась без защиты. Не могла скрыться. И ей некуда было бежать. Всё, что оставалось, это откинуться на спину и, глядя в затянутое багрово-красным куполом небо ждать — кто умрёт раньше: она или же Коллекционер Миров?       Над ямой склонились лица Кэролайн, Мэтта, Тайлера, Джереми, Викки, Дженны и Аларика. Лица друзей искажала безумная злоба, а их глаза были чёрными как обсидиановые сколы. Пришелец хотел, чтобы её прикончили друзья. Те, кому она доверяла.

***

      — Да мисс Гилберт, умрёт — настаивал Пришелец. — Сколь бы сильной ведьмой ни была мисс Бэннет ей не остановить всех жителей Мистик Фоллса одновременно. Особенно если она не захочет причинить им вред. Я приказал вашим согражданам устроить охоту на ведьм с последующим сожжением. Подобное уже случалось в 1690-х, на ведьмином кладбище. Считайте это данью традиции.       — Ты монстр! — Елена попыталась дать Брэниаку пощёчину, но одна из ребристых трубок легко перехватила её руку и вздёрнула за запястье над полом. Ещё три био-механических щупальца оплели левую руку и лодыжки, в результате чего девушка оказалась подвешена на чёрных тентаклях. Растянута букой «икс», словно героиня японского мультика с не самым приличным содержанием.       — Не трогай! — Стефан схватил девушку поперёк талии, не давая Брэйниаку забрать её. — Мы прошли все семь твоих испытаний. И до семижды семи в последнем седьмом. Освободи нас, как и обещал. И верни Мистик Фоллс обратно на Землю, откуда и забрал.       — Вы не победили, вы сжульничали, мистер Сальваторе, — щупальца обвились теперь и вокруг Стефана, поставив его в то же положение, что и Елену. Теперь они оба висели как колбаски на просушке — беспомощные и способные разве что ругаться.       — Вы использовали внешнее вмешательство чтобы прервать тест. И хотя я впечатлён результатами, которые вы продемонстрировали, это только начало. Впереди целая Мультивселенная с бесконечным множество вариантов возможного развития, вашей истории. Неужели вам не интересно прожить их все? Неужели вы не хотите прочувствовать это не себе без риска погибнуть?       — Сам бы попробовал, — огрызнулся Стефан, беснуясь в путах как медведь, окружённый охотниками. — У тебя что, настолько нет личной жизни, что единственное твоё развлечение — следить за нашей? Если тебя так интересует любовь лучше найди себе девушку.       — Мистер Сальваторе, я предлагаю вам вернуться в капсулу Фантомного Проектора добровольно. Вы же знаете, мне необходимо хотя бы вынужденное согласия на эксперимент. Так пространственно-временной машине проще оцифровать ваши сознания. Если же вы откажетесь, я вынужден буду применить… — что-то промелькнуло, разорвав сдерживавшие пару щупальца и они упали… но не на пол. Другая тень — смазанное от скорости пятно — подхватила их и унесла в сторону. Куда-то та пределы досягаемости Брэйниака.       — Что это? Кто здесь? — спросил он и замер от чувства, подобного которому не испытывал уже множество веков — удивления.       И вот ту из динамиков по всему кораблю зазвучала музыка — прощальный подарок ведьма Бэннет своим друзьям снаружи.

Я с тобою как в раю — Для тебя дышу для тебя пою. Две судьбы в одну слились, Узлами крепкими сплелись.

Повторяю вновь и вновь — Ты моя любовь, я твоя любовь. Здесь секреты не нужны, Счастье в том, что вместе мы.

      Обернувшись, Стефан увидел, что его держит за плечи Елена. Но не та, что голой дрожала сейчас на холоде, а другая… одна из встреченных ими в своём сомнамбулическом путешествии. Та, которую он застукал с Дэймоном в клубе. Елена-изменщица. Похоже… она пересмотрела своё поведение и вернулась к своему Стефану, который сейчас придерживал его Елену, не давая ей упасть на пол.       — Не знаю, как вы… — начал Брэйниак, но вонзившаяся в спину стрела прервала его на полуслове. Судя по тому, как исказилось от боли его уродливое, зелёное лицо, стрелявшая сумела пробить даже высокотехнологичную броню инопланетянина. И ей, конечно же, оказалась Елена-охотница, решившая продолжать семейное дело Гилбертов, но пощадившая Стефана благодаря Двойнику.       Тот, кто пытался отомстить за брата, тоже был здесь. Разогнавшись он оборвал щупальца, удерживавшие Коллекционера Миров в подвешенном состоянии и спустил его на пол. Приземлившись, Брэйниак опустился на одно колено, гася инерцию и нагнулся вперёд, выпустив из спины целый лес похожих на провода отростков. Они тянулись и изгибались в разные стороны, рассекая воздух, словно хлысты. Враг защищался. Битва шла на равных. Он защищал себя, собирая силы для ментального или телекинетического удара.       Вот только времени сделать что-то ему не хватило. Полутёмное пространство Спирального Зала наполнилось хроматическими вспышками. Переливы ярких красок вспыхивали, словно призраки цветных снов или изменчивые галлюцинаторные миражи, фантомы!       Сама Реальность содрогнулась от десятков Двойников Стефанов и Елен, рвущихся на помощь попавшей в беду парочке. Все они — и люди, и вампиры — нападали одновременно. С разных сторон и с разной периодичностью. Всё происходило настолько внезапно, что даже самая совершенная во Вселенной программа боевого прогнозирования не смогла одновременно предсказать все их атаки.       Первая волна нападавших захлебнулась. Самые быстрые просто попадали на пол, корчась от разрывающей голову боли. Вторую — тех кто перепрыгнул тела выбывших из игры, отбросило телекинезом к противоположной стене, а вот третья добралась до Пришельца. Елены и Стефаны накинулись на него, вступив в рукопашную. Все их атаки Брэйниак, разумеется, отразил используя руки ноги и выросшие из отверстий брони технологические щупальца, но это не значило ровным счётом ничего. На месте каждого поверженного противника вставало десять новых. А павшие быстро возвращались в строй благодаря исцелению вампирской крови.

Это кругом голова, это химия слов, Это нежность, намекая на любовь на века. Это ток, не моргай — спугнёшь мечту, Она слишком хрупка. Мигают датчики чувств, я лечу над землёй, Эйфория, как импульс, между мной и тобой. Это давно уже больше, чем любовь, Это как полет по туннелю метро.

      Даже щупальца, из которых это место, фактически и состояло, оказались бесполезны. Их просто выбирали с корнем, накинувшись по двое-трое за раз. Вскоре Брэйниак начал выдыхаться и пропускать всё больше ударов. Те из них, что достигали цели, пробили чёрные пластины брони и сокрушили инопланетную плоть. Во все стороны полетели брызги чёрной крови. Захватчик получил своё.       Самоуверенный и бесстрастный поначалу Коллекционер Миров начал оседать под неослабевающим натиском всё новых противников. Мощь того, кто кичился своим превосходством, основанном на интеллекте и логике, оказалась ничем в сравнении с порывом сотен сердец, бьющихся в унисон. Брэйниак рухнул на колени, потрясённо глядя на Двоцников своих испытуемых, которые быстро стянули кольцо. Окружили его, лишив возможности соединиться с кораблём. Всё щупальца, которые вытягивались из потолка, пола и стен, безжалостно обрывались и отбрасывались. Сокровищница Коллекционера Миров в два счёта оказалась разгромлена.       — Как? — чёрная, похожая на машинное масло, кровь пузырилась на его зелёных губах, а лицо выражало лишь удивление.       — Мы одно, — хором произнесли все Елены и Стефаны, откликнувшиеся на призыв Бонни о помощи и явившиеся защитить своих двойников. — Одно сердце и душа на двоих в бесконечности Мультивселенной. Спасительный свет любви. Ты проиграл, Пришелец.       — Поразительно… использовать эмоцию для синхронизации через слои реальности. Я о таком даже помыслить не мог, — даже побеждённый, Брэйниак продолжал анализировать происходящее, выявлять закономерности и делать выводы. Как истинный учёный.       — Ты считаешь себя Богом, но это не так, — подойдя вплотную к нему одна из параллельных Елен взяла врага за обрывки кабелей, торчавших из затылка как гребень. — Ты хранилище бесполезной информации и ряд алгоритмов. Тебе не понять чувств.       — А вот тут ты ошибаешься, — из уголков губ, вздёрнутых хищной улыбкой, стекали чёрные струйки жидкой черноты. — То, что мной не управляют чувства, не означает, что мне незнакома сама их концепция. Я знаю, как их анализировать, и знаю как их использовать. А твои разговоры о моём… «поражении» смешны и основаны на полном непонимании моей истинной природы и сущности.

Кто мы друг другу? Ритмы дыхания, Только тебе одной буду сниться ночами я. Кто мы друг другу? Звёзд сияние, И не страшны нам никакие расстояния.

      — Думаю, ты прав, — неожиданно легко согласился один из Стефанов, по видимому являвшийся парой державшего Брэйниака Елены. — Ты всё же не лишён эмоций. Не полностью, во всяком случае. В тебе есть и органические компоненты. То, что ты чувствуешь сейчас — это страх. Страх потерять всё, что тебе знакомо. Потерять себя. Наслаждайся им, пока не превратишься в ничто.       — Ты прожил тысячелетия. Каково тебе будет, если ты исчезнешь? — поддержала любимого девушка, занося руку для удара.       — Или того хуже — перестанешь эволюционировать, — Когда хотел, Стефан мог быть таким же язвительным, как и его брат.       — Проверим? — мило улыбнувшись, Гилберт пробила кулаком уже вскрытый панцирь Пришельца, выдрав из груди бесформенный, пульсирующий комок чёрной-зелёной плоти, с торчащим из него трубками. Похожий на насос, чем на живое сердце. И раздавила его.       Коллекционер Миров не кричал. Лишь дёрнулся в судороге, испуская последний вздох, и застыл в коленопреклонной позе. Как статуя, по форме всё ещё напоминавшая человека, но по факту уже представлявшая собой груду развороченного металла и зеленоватой плоти, обильно залитых чёрной жидкостью. Биомеханическая начинка его внутренностей была обнажена и торчала наружу пучками проводов и чёрных трубок. А сквозь дыру в груди виднелись странные образования, видимо внутренние органы.       Пришелец был мёртв. Пришелец ведь был мёртв? Освобождённая от щупальцев Елена, которую Двойники уже успели укутать в пальто, не взялась бы определить. Да, он оставался неподвижен и истекал чёрной жидкостью, но… его лицо осталось таким, как при жизни, сохранив выражение, в котором нежелание подчиниться слилось с презрением смерти. Он считал себя Богом и умер как Бог.       Не больше всего пугали глаза — блестящие, чёрные, бездушные. Как у насекомого. Они как и прежде взирали на врагов с презрением превосходства. Словно он и не умирал. Или никогда не был жив. В конце концов, любое его тело было лишь оболочкой.       — Больше он не воскреснет, — уверенно заявил Стефан, рубящим ударом ребра ладони срубая эту уродливую башку с плеч.       Она отсоединилась довольно легко, не смотря на обилие заменявших сосуды пластиковых трубочек, и проводов по которым как по нервам пробегали электрические импульсы. Прокатившись по украшенному галактическим узором полу она ударилась о ноги одной из Елен и жутко моргнула. Рот приоткрылся, как будто Пришелец хотел что-то сказать, но изверг из себя лишь сгусток чёрной крови.       — Мерзость! — кроссовок девушки опустился, раздавив череп и расплескав напичканные микросхемами мозги по округе.       Стоявшие рядом Двойники неодобрительно покосились на неё, но всех сразу же отвлёк испускаемый стенами механический гул. Свет в Спиральном Зале погас, и в темноте раздались возгласы. Пока ещё недоуменные, не испуганные. Кто-то искал выключатель, которого на этом космического корабле не было и быть не могло. Кто-то интересовался у спасённых Стефана и Елены: если у Бонни план? Никто не знал, что им делать дальше. Атака пусть и была плохо скоординирована, но все, по крайней мере, точно знали цель.       Теперь же в лагере начались разброд и шатания. Одни предлагали расконсеривировать жителей городов, взятых в Коллекцию, другие возражали, что на звездолёте может банально не хватить места на такое количество людей. Не говоря уже о кислороде и воде. Прозвучали предложения поискать центр управления, но сразу же были отвергнуты в виду отсутствия навыков пилотирования у кого-либо из присутствующих. В Параллельных Вселенных, конечно были Земли, научно-технический прогресс которых ушёл далеко вперёд. Но даже те Стефаны и Елены, для которых космические перелёты стали чем-то обыденным, не имели ни малейшего представления о том, как функционирует корабль Брэйниака. Эта отталкивающая био-механическая технология была создана и управлялась единственным существом. Все остальные, попадающие на борт корабля-черепа, неизменно становились его пленниками.