Свет их любви

      Впервые Стефан попробовал кровь Елены после пыток, которым подвергли его освободившиеся из Гробницы вампиры. В тот момент он едва ли осознал это. Раны оказались слишком тяжёлыми, чтобы чувствовать хоть что-то, кроме боли. Да и исходящая от Фредерика опасность полностью оттягивала на себя его внимание. И лишь позже, разорвав вампира на куски голыми руками, юноша понял — откуда в его теле взялась такая сила. И с ужасом осознал, как плохо всё могло закончиться для Елены. И для него тоже.       Ведь он не вышел из той ситуации невредимым. Стоило ему только вспомнить вкус, как рот мгновенно наполнялся слюной, а дёсны сводило судорогой. Не то, чтобы кровь Двойника была особенной, просто… он так давно отказывал себе в высшем удовольствии вампирского существования, довольствуясь лишь горчащими на зубах, воняющими мехом белками, что уже и забыл сколь хороша человеческая кровь. Свежая из вены, горячая и шелковистая в его рту. Изысканная. И он хотел большего. Так хотел.       Дэймон хранил постоянный запас пакетированной донорской крови в подвале особняка, и хотя это было не то же самое, что пить из живого источника, но гораздо привлекательнее крови животных. Во всех смыслах. Несколько дней Стефан держался на них, разогревая в микроволновке и пытаясь затем представить, что пьёт из мягкой и упругой плоти, а не из переработанного пластика.       Вкус был божественен. Вкус Вселенной! Но дело было не только в этом. Человеческая кровь заставила Стефана чувствовать себя лучше. Он всегда осуждал Деймона за отказ хотя бы попробовать сесть на диету, но ощутив тот прилив сил, что давала ему алая жидкость из пластикового пакетика с медицинской маркировкой, вспомнил, что потерял. Чувство вины за собственную природу никуда не ушло, но контроль постепенно начал уплывать из его рук, и жажда медленно, но верно стала брать верх.       С каждым днём сознание Стефана становилось всё более спутанным, а непреклонная воля начала сгибаться под тяжестью всё более развёрнутых аргументов. Он убеждал себя, что вампир легко может питаться от человека (а лучше — от нескольких людей), заставляя его не помнить о произошедшем. Никакого вреда и насилия и всем хорошо, верно? Разумеется это не сработало для бывшего Потрошителя, потому что чем больше человеческой крови он потреблял, тем сложнее ему становилось сдерживаться.       Трудно было даже просто пройти по улице, не разорвав кому-нибудь трахею. Каждый раз, когда ветер развевал волосы проходящей мимо девушки, соблазнительно обнажая длинную шею Стефану приходилось заставлять себя отворачиваться или и вовсе идти в противоположном направлении, чтобы не поддаться соблазну и не увлечь незнакомку за собой в темноту и подкрепиться.       Но хуже всего было лгать Елене. Он смотрел на неё и чувствовал себя таким виноватым. Молодая, впечатлительная Елена. Она увидела худшее в нём, когда он убил Фредерика, но не отвернулась. Продолжила верить в него, в то что он может побороть свою жажду, а он… Каждый взгляд в её сторону был для Сальвторе мучением. Чувство вины поднималось в его груди и душило, душило, душило… чтобы избежать этого он начал проводил с ней всё меньше и меньше времени. Начал отдаляться от любимой девушки!       И конечно же это не осталось незамеченным. Елена сразу поняла, что что-то не так, но не догадалась о причине. В силу своей наивности. Своего апогея та история достигла в день вечеринке, устроенной в честь Основателей. Там Стефан Сальваторе опасно приблизился к той грани, за которой его собственное Я исчезало и начинался Потрошитель. Ведь он наконец-то отпустил себя и своё тёмное прошлое. Позволил себе веселиться больше, чем за последние пятьдесят лет. Танцевал и наслаждался вечеринкой…       …пока не бросил любимую девушку одну на танцплощадке, чтобы закусить человеческой кровью. От позора Елену спас Дэймон и Дэймон же потом запер его в подвале особняка. И удерживал до тех пор, пока не прошла ломка. Долгие часы физической агонии, помноженной на стыд и отвращение к себе были прогулкой в преисподнюю. Слабость, дрожь, сводящая с ума пульсация в венах — всего это оказалось достаточно, чтобы он вернулся к проверенной годами воздержания беличьей диете. И не сворачивал с неё.       Много позже Елена начала тренировать его. Приучать бороться с зависимостью, подкармливая микро-дозами своей крови. Она резала себя и говорила, что они пройдут через это вместе. Что он будет пить понемногу каждый день и постепенно привыкнет к этому. Было тяжело, но благодаря её поддержке он справлялся. К сожалению, те тренировки не подготовил и вампира к этому испытанию.       Он был так голоден, а кровь Елены была такой кристально-чистой. Её запах и вкус сводили с ума Стефана, превращая его в совершенно отличное от человека существо. В ночного хищника, которому нужна была не только кровь, но и острые ощущения. Преследование и беспомощный ужас в глазах жертвы за миг до нападение. Агония трепещущего от боли тела. Только так Потрошитель мог утолить свой аппетит. Сонная артерия под его губами так приятно пульсировала, что от неё нельзя было оторваться.       — Стефан, пожалуйста, не надо, — плачь Елены был едва слышен сквозь пульсацию крови и шум в ушах. — Стефан, пожалуйста, не делай мне больно. Ты можешь это контролировать, просто дыши. Это не ты.       Последние три слова нашли отклик в затуманенном эйфорией сознании. Елена часто произносила их, убеждая быть чем-то лучшим, чем просто охочий до крови монстр. И сейчас они заставили его захотеть попробовать преодолеть себя ради неё.       Колоссальным воле Стефан оторвался от шеи Елены прежде, чем высосал слишком много крови и отпрыгнул от неё. Девушка повалилась на землю. Она была недостаточно сильна, чтобы стоять, но видела всё. Его отчаянную борьбу и Пришельца, насмешливо наблюдавшего за их вознёй. У того был вид человека, тыкающего в жука палкой, чтобы проверить реакцию. Пытливый взгляд и высокомерная улыбка чистого превосходства на посеревшем лице. Он говорил, что является учёным и совершает жестокости ради науки, но это было не совсем так. Ему нравилось причинять боль. Нравилось наблюдать за мучениями. Он просто отрицал это. Скрывал от других, а возможно даже и от самого себя. Прятал порочные желания за исследовательской необходимостью.       Разрывающийся между любовью и жаждой крови Стефан неожиданно для себя понял своего мучителя. Тот сейчас точно так же разрывался между двумя противоположными чувствами. С одной стороны он хотел получить доказательства своей теории о Вечной Любви, а потому желал им успеха, а с другой… что же, ему хотелось увидеть, как его подопытный перекусит шею любимой девушки, чтобы затем пронаблюдать за душевной агонией и разрушением. Вот только от Пришельца сейчас ничего не зависело. Он сам выбрал для себя роль наблюдателя, а потому вынужден был остаться в сторонке, предоставив возможность сделать выбор своим жертвам.       — Всё в порядке, Стефан. Я в порядке, — задыхаясь, прошептала Елена прижимая руку к ранам на шее. Даже сейчас, морщась от не прошедших до конца боли и страха, она пыталась подбодрить его. Храбрилась, хотя Сальваторе всё равно видел, что она не в порядке и нуждается в помощи. Кровь всё ещё сочилась и её запах заставлял его вены пульсировать от острой нужды.       — Мистер Сальвторе… я в вас разочарован, — напомнил о себе Пришелец. — Столько усилий и такой низкий результат.       — Сам бы попробовал, — огрызнулся Стефан, сделав глубокий вдох. Закрыть глаза и отрешиться от соблазнительного запаха и назойливой болтовни было единственным возможным способом сохранить контроль. Погрузившись в себя, вампир нашёл убежище. Безопасное место, где он был в вместе с Еленой. Вне досягаемости врагов. Стоило подумать об этом, как капиллярный узор исчез с его лица, а багровые от прилива крови глаза вернулись в нормальное состояние. Он чувствовал голод, но не поддавался ему.       — Впрочем, его можно понять, мисс Гилберт, — Пришелец прошёлся рядом с обессиленной девушкой, даже не думая помочь ей. Обработать рану. — Быть обескровленным — довольно мучительно для вампира. Вены высохли, но сердце продолжает биться, вены пульсируют, создавая ощущения покалывания. У вас когда-нибудь немела конечность? Вот, пример но то же самое. Только раз в сто сильнее. Учитывая, что мистеру Сальваторе пришлось испытать сильные муки, я готов простить ему это промедление. А вы?       Обогнув Пришельца Стефан бросился к Елене и встал на колени, возле ней. Клыки с хрустом прокусили запястье, которое от тут же поднёс к её рту, чтобы напоить своей кровью. Спасти жизнь. Теряющая сознание девушка сразу почувствовала себя лучше.       — Ты справился, — с гордостью сказала она глядя в его наполненные болью, зелёные глаза. — Ты поборол Потрошителя.       — Мне так жаль, Елена, — прошептал он, прижимая её к себе. — Я не должен был этого делать. Прости, что ранил тебя. Я совершил ужасную ошибку, Елена, пожалуйста, прости. Я так сильно тебя люблю и обещаю, больше я никогда не причиню тебе боль.       Слезы текли из глаз Стефана, когда он увидел, как сильно Елена пострадала из-за него Мысль о том, что она могла умереть из-за него, обесценила все извинения, похоронив вампра под чудовищным гнётом чувства вины. Которое оказалось даже ужаснее голода.       — Всё в порядке, Стефан. Я прощаю тебя, — прошептала девушка, проводя ладонью по его лицу в попытке стереть слёзы. При она лишь размазывала кровь, растирая и растушёвывая её по бледной коже. — Я рада что ты не дал мне умереть. Спас от себя.       — Ты Елена Гилберт, ты всегда выживаешь, — Стефан обнял свою девушку так, словно не собирался отпускать её больше. Вообще. Никогда. Он любил её, а она любила его. Связь между ними была нерушимой. Они были родственными душами, и неважно, какие препятствия выставлял на их пути Пришелец, обстоятельства или Вселенная, они всегда находили дорогу друг к другу.       — Я люблю тебя, Стефан — прошептала Елена ему на ухо, заслужив сдержанные аплодисменты от виновника произошедшего.       — Браво. Я впечатлён. Вы всё-таки сумели принять друг друга, — похвалил их Пришелец, хлопая в ладоши с небрежностью истинного аристократа. Повернувшись, влюблённые с отвращением и ужасом отметили перемены, произошедшие в его состоянии.       Тело вампира, которым он обладал, усохло и выглядело так, словно было мертво. Кожа на лице посерела и истончилась, покрывшись разветвлённым узором чёрных вен. Волосы выпали, оставив череп полностью лысым, но не гладким. Его поверхность вздувалась узором варикозных сосудов, что подобно извилистым руслам рек огибали блестящие чёрным металлом технические разъемы, походившие на симметричные, правильной формы, язвы. Чёрные глаза утратили даже намёк хоть на какую-то человечность.       Но больше всего изменились очертания фигуры. Биомеханическое устройство не просто прицепилось к нему, но слило с телом. Интегрировалось в него, превратив новообращённого вампира в гротескный гибрид механики и мёртвой плоти. Его одежда была разорвана, вовремя агрессивного акта проникновения устройства в плоть, оставив несчастного обнажённым по пояс. Благодаря этому Стефан и Елена могли видеть вживлённые в тело трубки, выступавшие из-под кожи на шее, над ключицами и под лопатками. Соединённые с кровеносной системой они перекачивали чёрную, похожую на машинное масло жидкость из специальных ёмкостей, свисавшим со спины в виде двух раздувшихся пузырей. Вампир превратился в отвратительное биомеханическое создание.       — Поздравляю. Испытание пройдено. Вы в праве гордиться собой. И, определённо заслужили отдых. Распоряжайтесь свободным временем по своему усмотрению. А завтра вас ждёт испытание… — договорить технологический выродок вампирского вида не успел…       …его уродливая башка просто слетела с плеч. Тело дёрнулось, но осталось стоять. Механические щупальца вновь вылезли на поверхность, силясь дотянуться до отсоединённой детали и вернуть её на прежнее место, но стоявший позади Дэймон пинком ноги отправил обезглавленного Пришельца в водопад. Ревущий поток подхватил его и унёс вниз, погребая в пенящейся, водяной могиле.       — Здравствуй брат, — самоуверенная улыбка заиграла на лице Дэймона, когда он поднял оторванную голову врага и принялся подбрасывать её на коленке. Словно разминался с мячом. Чёрная смазка брызгала после каждого удара, пятная золотые листья.       — Может в футбольчик сыграем, как думаешь? — продолжил старший из Сальвторе. — Хотя сейчас ты явно не в форме. Прости.       — И я рад видеть, что ты в порядке, — Стефан откинулся на спину, выразитель но глядя на Дэймона. — Как день провёл?       — Знаешь, отлично, — подбросив голову в последний раз, брюнет отправил её туда же, где скрылось и тело: в водопад. — Шесть часов простоял у окна, вот весело то было. Потом «разморозился», начал искать вас. Ну и поболтал с нашим новым приятелем.       — На счёт этого, — шатен с трудом подбирал слова. Он всё ещё был голоден. — Мы хотели сообщить. Но ты не брал трубку.       — Знаю. Говорю же, мы с ним поболтали, — недовольно нахмурился Дэймон, не желая развивать тему. — Я убил его пару раз.       — Ты что? — собственная боль сразу перестала что-либо значить, когда Елена услышала о страданиях других. — Это же были невинные люди! Дэймон, он управляет жителями города, как актёр в кукольном театре. Они под его контролем и ты не должен…       — Это я тоже понял, — перебил вампир девушку. — Но не сразу. Говорю же, я искал вас двоих и тут ко мне подошёл мужик с чёрными глазами и сказал прекратить. Я подумал, что это он похитил вас и… надавил на него. Сломал ключицу, пару рёбер, потом…       — Достаточно, — желая уберечь Елену от подробностей жестокой расправы Стефан попытался вмешаться. Не смотря на слабость и голод он был полон решимости и лишь приземлившаяся к нему на колени беличья тушка заставила его замолчать. Зверёк был жив. Грудь поднималась и опускалась, но медленно. Как во сне или трансе. Видимо Дэймон загипнотизировал его. Этакий полуфабрикат.       — Вот. Подкрепись, — бросил старший брат младшему и как ни в чём ни бывало продолжил. — Потом со мной заговорили ещё трое. Я думал у них стая или что-то подобное… стал разрывал их по одному. Думал хоть кто-то из них заговорит… но они молчали.       Повисло тягостное молчание. Все понимали, что Дэймон бежит от вины за смерть четырёх человек и намеренно бравирует содеянным, стараясь вызвать ненависть к себе. Но никто не хотел участвовать в очередной драме Сальваторе. И так хватало проблем.       — Потом его голос зазвучал в моей голове, — продолжил брюнет. — Он рассказал мне о своих планах на вас и я рванул сюда.       — Ты отлично постарался, — отбросив высушенную белку, Стефан со стоном сел. — А если он в отместку снова всех парализует?       — Не парализует, — Дэймон выглядел отвратительно-беззаботно. — Он азартен, брат. Иначе не позволил бы мне пытаться убить его всеми возможными способами. Обезглавливание я уже попробовал. Что на очереди? Сожжение, или может вырывание сердца?       — Дэймон, это не игра, — младший брат шагнул к старшему, но тот легко отстранил его, пользуясь преимуществом сытости.       — Как раз наоборот. Он видит это игрой. Мы его игрушки. Его солдатики, которых он гоняет из одного конца карты в другой, — в словах Дэймона слышалась странная злость. — Тебе он приготовил роль влюблённого, а мне — вампира-убийцы. И я буду её играть. Потому что только развлекая его мы можем сохранить свободную волю и найти способ прикончить этого инопланетного сукина сына.       — Хватит, вы двое, — урезонила братьев Елена, доставая из своей сумки антисептик. — Лучше помогите мне. Я ещё ранена.       — Это твоя девушка, — дёрнул плечом брюнет. — Как закончите, поедем в больницу. Аларик нашёл кое-что интересное.       — Этого парня обратила Кэтрин. Она теперь работает на Пришельца, — поделился Стефан, закончив обрабатывать шею Елены.       — Блеск, — услышав имя их бывшей Дэймон поморщился и сплюнул. — Теперь он знает о нас всё. А хорошие новости будут?       — Я думал, ты с нами поделишься, — отбил выпад шатен, заканчивая с медицинскими процедурами. Запах спирта забивал ноздри, помогая не думать о крови, впитавшейся в одежду девушки, а главное — не чувствовать её соблазнительного, манящего аромата.       Поскольку Стефан всё ещё был слаб, Дэймон перенёс их обоих к машине. Пришелец не запрещал им пользоваться вампирской скоростью для спуска вниз перед хм… своим внезапным уходом. Да и вообще никак не проявлял себя, позволяя им действовать по собственному усмотрение. Елена немного опасалась, что из-за выходки Сальваторе старшего он отыграется на горожанах, однако люди на улицах занимались своими делами, привычно не замечаю Купола, отрезавшего Мистик Фоллс от всего остального мира.       Их визит в Госпиталь тоже прошёл как по маслу. Деймон заранее подготовился, загипнотизировав часть персонала. Поэтому по приезду троицу сразу встретила женщина средних лет, одетая в бледно-голубую униформу и белый халат. Привлекательная, но строгая, что подчёркивал весь её образ, начиная от собранных в пучок чёрных волос и заканчивая отсутствием даже намёка на улыбку. Не удостоив Елену со Стефаном и взглядом, она кивнула Дэймону и сразу принялась вводить их в курс дела.       — Три дня назад в аллее парка нашли Кейси Брук. Почти без сознания. Она бредила. Её организм был отравлен критической дозой металлов, — зачитывала сопровождающая, пока они продвигались внутрь здания полутёмным, больничным коридором.       — Её поместили в карантин чтобы не подвергать других пациентов риску заражения тем что было в крови, — продолжила она.       — Что значит было? — даже находясь в плачевном физическом состоянии, Стефан обратил внимание на оговорку врача.       — Накануне концентрация металлов в её крови чрезвычайно снизилась. Мы смогли обнаружить лишь слабые следы цинка, магния и железа, — приложив магнитную карту к замку́ она открыла герметичную дверь карантинного бокса. Охранник, дежуривший неподалёку на табуретке бросил короткий взгляд в их сторону и вернулся к чтению газеты. Видимо Дэймон «обработал» и его.       — То есть это нечто высосало металлы из её тела и куда-то исчезло? — уточнил Стефан, переступая порог палаты, в сторону которой указала сопровождавшая их женщина. Это оказалось достаточно просторное помещение, освещенном галогенными ламапами и лампами дневного света. Часть её внутреннего пространства была отгорожена пластиковым пологом. Свисавшие с потолка прозрачные шторки, подсвеченные изнутри холодным голубым светом, образовывали сиявшую зловещим блеском драпировку.       Женщина-врач дождалась пока посетители подойдёт, и отдёрнула преграду, позволяя им по очереди поднырнуть под неё.       — Здесь… — в мерцающем голубом свете их взорам предстал то ли операционный, то ли прозекторский стол, на котором лежало обнажённое тело, прикрытое металлизированной простыней до грло. Оно принадлежало молодой женщине, оплетённой тончайшими трубочками, шнурами и проводами, которые вели к целой батартее приборов, выстроенных вдоль стены. Похожие на узкие шкафы они мигали десятками белых и красных лампочек. Слышался гул аппаратов, регистрирующих признаки жизни, шелест респиратора, нагнетающего воздух в лёгкие и мерный стук вентилятора.       Чуть завивающиеся, светло русые волосы разметались по подушке, обрамляя смертельно-бледное лицо пациентки. Её красивые, серые глаза были открыты, и посиневшие, шелушащиеся губы двигались, тихо но чётко произнося слова неизвестного языка.       — Она бредит с момента поступления, демонстрировала случайные бессвязные речевые шаблоны, — заумно пояснила врач.       — Никто не может понять, что она говорит, — перевёл Дэймон. — Я попросил одного из медбратьев записать это для нас.       Ловко выхватив из папки листок он продемонстрировал влюблённым последовательность из бесконечно повторяющихся слов.       — В этом шифре есть какой-нибудь смысл? — спросил Стефан, спокойно взглянув в чистые, как озёра, глаза бредившей девушки.       — Для меня не особо, — Дэймон небрежно повёл плечами. — Но для компьютера это программа. То, что произносит Кейси, похоже на шестнадцатеричный код. Я подрядил одного программиста разобраться и он сказал, что это не слова, а цифры, в которых зашифровано сообщение об ошибке. Обычно она появляется, когда высокотехнологичная система не может загрузиться.       — И оно повторяется потому, что компьютер всё время перезагружается. — Стефан прошелся по палате, размышляя вслух.       — Точно. Думаю что система учится на своих ошибках и все ближе к успешной загрузке. — воспользовавшись моментом, Дэймон перевёл взгляд на Елену и подмигнул. Та в ответ лишь закатила глаза. Флиртовать с девушкой брата у чьего-то смертного одра? Только человек, начисто лишённый чувства такта и даже элементарной эмпатии мог додуматься до чего-то подобного. Отморозок.       — И как ты только всё успел? — Стефан, от внимания которого выходка брата тоже не укрылась, недовольно обернулся к нему.       — Это не я, это Аларик. Я только помогал, — отмахнулся брюнет. — Но важно не это, а то, откуда взялась эта инфекция.       Все присутствующие перевели взгляд на Дэймона. Это был его звёздный час и он, конечно же, выдержал эффектную паузу.       — Я смог проникнуть в её разум и увидел последние воспоминания. Кейси гуляла в парке, когда увидела маленький кратер в земле. Там лежало что-то вроде… яйца, только он было металлическим. Да, металлическим и живым. Одновременно. Оно открылось и оттуда вытекла густая, чёрная, маслянистая слизь, пахнущая металлом. И она двигалась сама по себе. Её поверхность как будто вспухала, вспучивалась похожими на иголки колючками. Она заползла на ногу Кейси и всё… чернота. Это её последнее воспоминание.       — Ты говоришь всё началось с металлической жидкости из метеорита? — Елена со Стефаном переглянулись, живо вспомнив звездопад и чёрную пыль на ладони одержимого Пришельцем вампира. — Мы уже видели такое сегодня. Скольких он ещё заразил?       — Всех. — мрачный голос Дэймона был серьёзен как никогда. — Мы все заражены. С помощью этой технологии он и управля…       — Назойливое насекомое, — лежавшая трупом Кейси моргнула, открыв налитые чернотой глаза, и резко села на кровати, позволив блестящей ткани сползти с обнажённой груди.— Ты правда думаешь, будто что-то изменишь этим? Нашёл первую из заразившихся? Установил точку приземления патрульного дрона? Это ничего не меняет. Я могу парализовать вас в любой момент.       — Ну да. До тех пор, пока мы не найдём способ вывести твою дрянь, — криво усмехнулся Дэймон, приготовившись к драке.       — Отпусти её, — коротко приказал Стефан, отвлекая внимание Пришельца от своего не в меру горячего братца. — Сейчас же.       — Серьезно, мистер Сальваторе, — слышать как умирающая, истощенная девушка говорит металлическим мужским голосом было до жути странно. — Вам в пору просить, чтобы я вас с вашей девушкой отпустил, а вы готовы начать конфликт ради совершенно незнакомой особы. Или она вам нравится? Вы тайно следите за ней? Может мисс Гилберт пора начать ревновать? Любопытно…       — Не все настолько эгоистичны, чтобы думать только о себе, — урезонил инопланетянина вампир. — Посмотри, что ты сделал с ней, ты… кстати, у тебя вообще имя есть? Или нам и дальше продолжать звать тебя Пришельцем? Может псевдоним придумаешь?       — Зови его мразью, — коротко и зло усмехнулся Дэймон подмигивая черноглазой красавице. — Он уже привык к унижениям.       — Равно как и ты привык быть ничтожеством, — огрызнулась Кейси, спуская ноги на пол. Провода и трубки всё ещё тянулись к её телу, но Пришелец не заботился ни о сохранности человеческой оболочки, ни о приличиях. Впрочем ни одному из братьев и в голову не пришло бы пялиться на прелести обнажённой красотки — настолько чуждой и бесчеловечной она выглядела под контролем.       — Хватит, — вмешалась в разговор молчавшая до этого Елена. — Ты отпустишь Кейси и вылечишь её. И больше не будешь захватывать тела жителей города, если это приводит к таким последствиям. Уверена, ты можешь создать себе тело, чтобы общаться…       — И чтобы я мог убить тебя, — Дэймон как всегда был в своём репертуаре, но никто даже не обратил внимания на его слова.       — Вот как? — Пришелец склонил голову на бок рассматривая Елену, затем перевёл взгляд на Дэймона и проскрипел. — Надоел.       Черноволосого вампира согнуло пополам и выбросило сначала из-под накрывавшего кровать пластикового полога, а затем и из палаты. Ударившись о стену коридора он сполз на пол, кашляя и задыхаясь после сокрушительного удара. Затем дверь палаты закрылась сама собой, с похоронным грохотом ударившись о косяк. Возлюбленные остались один на один против Пришельца.       — В противном случае мы со Стефаном больше не будет участвовать в твоих тестах, — после этих слов палату окутала страшная тишина. Гул работающих приборов внезапно сделался неприятно громким, а писк отключенного кардио-монитора пронзительным.       — Не будете участвовать? — враг схватил Елену за лицо пальцами Кейси, но Стефан оторвал её руку, перехватив за запястье.       — Да, — уверено кивнул он, принимая огонь на себя. — Ты можешь парализовать или мучить нас, но не можешь заставить делать то, что тебе надо. Тебе нужно наше согласие. Поэтому из трёх тысяч человек ты и оставил нас не парализованными только нас двоих.       — Не стоит недооценивать силу боли, — Пришелец начинал злиться и его эмоции гримасами проявлялись на лице девушки. — Воздействуя напрямую на нервные окончания её можно я могу заставить вас страдать так сильно, что вы быстро сломаетесь.       — И какой прок тебе будет от двух кричащих кусков мяса? — Стефан понимал, что ступает на тонкий лёд, но чувствовал что может победить в этой схватке. Любые переговоры были состязанием воли, а значит у Пришельца не было его привычных преимуществ.       — А как на счёт ваших близких? Твой брат, твоя тётя или подруги? Что если мне заняться ими? — вслух размышляла Кейси. Беседы с самим собой и в форме риторических вопросов к жертвам, были просто еще одним средством, с помощью которого Пришелец пытался причинить им серьезный психологический дискомфорт. Незаметно дать понять, что с должно было случиться в ближайшем будущем. Заданное в форме вопроса это давало немного надежды и света для пленников. Шанс что они, возможно, могли бы не согласиться, урезонить мучителя и избавиться от этой конкретной пытки. За исключением того, что они не стали.       — Если ты тронешь их хоть пальцем, тогда мы точно не станем участвовать, — отрезала Елена. — И потом хоть пытай нас.       — Без нас твой научный проект так и останется незавершённым, — поддержал Стефан, чувствуя слабину. — Так что сдавайся.       — Похоже, мы зашли в тупик, — Пришелец недовольно нахмурился и… отступил. Вернулся к кровати и сел на неё, принявшись возвращать на место датчики. — Её мозг был мёртв, уже когда её доставили сюда, но я это исправлю. Ваши тела легко починить.       Приведя себя в надлежащий вид, Кейси откинулась на подушку, взглядом приказав Стефану укрыть себя. Тот подчинился.       — Это был правильный выбор, — благодарно сказал он, не желая обострять конфликт. — Завтра мы продолжим, как ты и хотел.       — В наказание, завтрашний день вы проведёте вдали друг от друга, — нашёлся, что ответить Пришелец. Затем чернота исчезла из глаз Кейси. Рассеялась без следа. Девушка моргнула несколько раз, щурясь от яркого света, и её взгляд сделался осмысленным.       — Где я? — прошептала она растеряно, не узнавая ни их, ни помещения в котором очнулась. Но она была в полном порядке.       — В больнице, — улыбнулся Стефан и, обернувшись к сопровождавшей их докторице сказал. — Ваша пациентка очнулась.       Та сразу же подошла к кровати, вернувшись к непосредственным обязанностям. Профессионал до конца, даже под гипнозом вампира. Стефан же взял Елену под руку и вывел из палаты. Не смотря на голод и боль от не заживших до конца ран он чувствовал себя победителем. Сегодня они заставили врага починиться и тот не наказал их за эту выходку. Этот раунд остался за ними. ______________________ Симпатичный коллажик на тему: https://clck.ru/3ETjLg