Рассвет любви на закате цивилизации. Нулевой пациент.

«День десятый с момента заражения. До обращения осталось примерно четыре дня. Дорогой дневник, эти дни мы посвятили чтению. Я открыл для себя множество интересных историй, а Норман неплохо выспался, положив голову мне на колени. Сказать откровенно, его план «заниматься сексом без остановки до самого конца» потерпел фиаско на второй же день. И дело было не в том, что мы выдохлись физически — нет. Просто если отсутствие презервативов мы пережили философски, то вот опустевший тюбик, возможно, последнего в мире лубриканта оказался ударом ниже пояса — во всех смыслах. Ближайшие аптеки, как и магазины, были опустошены ещё в первые месяцы апокалипсиса. Так что единственным вариантом оставалась западная часть города. Из-за огромного количества зомби добраться туда было практически нереально, что вселяло надежду найти там хоть что-то полезное . Именно этим мы и решили заняться с самого утра». Толпа бессмысленно рычащих зомби заполнила узкий переулок настолько плотно, что казалось, ещё немного — и они начнут лезть друг другу на головы. Их гнилые руки скребли по стенам и стёклам, а пустые глаза блуждали в поисках добычи. Однако ни один из них не осмеливался переступить невидимую границу, обозначенную Алексом. Его влияние на мертвецов становилось всё сильнее с каждым днём. Трудно было сказать, что именно заставляло их держаться на расстоянии — страх, любопытство или некое подобие повиновения, — но это работало. Стоило Алексу лишь бросить предупреждающий взгляд, и они тут же расступались перед ним, но вновь смыкаясь за его спиной, тянули к парню свои костлявые конечности. Время близилось к обеду, когда Норман заметил минимаркет с забавным названием «Три Кота». Его вывеска едва виднелась сквозь запущенный виноград, когда-то украшавший маленькую беседку поблизости, а защитные ролеты были покрыты вмятинами от нападок зомби. Сквозь мутное стекло и ржавую металлическую решетку можно было разглядеть остатки нетронутых товаров. Это была редкая удача, и, поблагодарив судьбу за столь щедрый подарок, парни ускорили шаг, потеряв где-то в толпе маленькую Джин. Несмотря на то, что с замком Норман справился быстро, поднять помятый ролет оказалось не так просто. Да ещё и за дверью их ожидал неприятный сюрприз в виде мёртвого и довольно агрессивного хозяина, который изо всех сил колотил в пластиковую дверь, желая выбраться наружу. Открыв дверь, Норман без лишних церемоний схватил зомби за плечи и, оттолкнув в толпу, пнул напоследок, чтобы тот оказался как можно дальше от его Алекса. Мужчину жутко раздражало, что каждая мёртвая тварь норовила приблизиться к любимому, пыталась его потрогать или даже лизнуть. Алекса же ревность супруга к зомби изрядно забавляла. — Пойдём скорее, пока твои фанаты не набились в магазин, — проговорил Норман и схватив мужа за руку втащил его внутрь. Оказавшись в помещении, парни быстро захлопнули дверь, на всякий случай подпёрли её шваброй, найденной в углу, и, разразились смехом, ощущая себя родителями, спрятавшимися от надоедливых детей в попытке уединиться. Серые лица с мутными глазами буквально вжались в решётку, выражая своё недовольство протяжным рычанием. «Три кота» выглядел, мягко говоря, удручающе. Стеллажи, покрытые слоем пыли и паутины, были завалены упавшими товарами. Коробки давно истлели, содержимое стеклянных банок покрылось мутной плёнкой, а пластиковые упаковки выглядели так, будто могли рассыпаться в руках. Норман внимательно изучал консервы, выбирая только те, которые выглядели более-менее герметичными, радуясь каждой банке, пережившей десятилетие. Тем временем Алекс заметив стойку с сигаретами и презервативами, прищурившись от пробивающегося через окно света, отправился к кассе. Некогда яркие упаковки теперь выглядели выцветшими, потеряв прежнюю привлекательность, но всё же несмотря на отсутствующий товарный вид, сохранили целостность. Вот только осмотрев содержимое, мужчина раздражённо выдохнул: — Такое ощущение, что тут закупались одни школьники. Твоего размера нет. — Не страшно. Они всё равно бесполезны без лубриканта. — Кстати, о нём… — Алекс поднял с пола аптечку, и с надеждой принялся проверять содержимое. — Бинты, антисептики, пара шприцев, ампулы с обезболивающим… Что ж, неплохо. Но вазелина, как назло, нет. Только мазь от растяжений. — Ты в курсе, что в некоторых культурах мёд использовали как смазку? — с ухмылкой заметил Норман демонстрируя маленькую баночку. — Благодаря его вязкости и увлажняющим свойствам. — Даже не думай! Я же до смерти не отмоюсь! — Ну и не надо, — широко улыбаясь отозвался Норман, игриво приближаясь. — Навеки слипнемся вместе. — Дурак. — рассмеялся Алекс и приняв правила игры, начал медленно отступать к двери, делая вид что пытается сбежать — И зачем я только согласился выйти за тебя? — Потому что ты меня любишь, — с довольной ухмылкой ответил Норман, поставив на стол жестяную банку с оливковым маслом. — Оставим мёд для других игр. Смотри, что я нашёл. Не дожидаясь ответа, он резко толкнул любимого к стеклу и жадно впился в его губы. Ладони Алекса упёрлись в холодную поверхность, но он не протестовал, прекрасно зная, что страсть разгоревшуюся в теле супруга уже не остановить. Их руки сами находили друг друга, голоса терялись в тяжёлых вздохах, а жар, исходивший от их тел, заполнял пространство. Словно одержимые они снимали с друг друга одежду, желая как можно скорее стать единым целым. Зомби за окном, пародируя их страсть, принялись облизывать решетку, гнилыми языками. Они повторяли движения Алекса, который тянулся к шее Нормана, оставляя влажные, горячие следы по его коже. Раньше это зрелище вызвало бы у мужчин отвращение или страх, но сейчас, когда их дни были сочтены, оно лишь усиливало их жажду друг друга. Норман перевёл взгляд на мужа — на его лицо, освещённое солнечным светом, на его полуоткрытые губы, из которых вырывалось тяжёлое дыхание. Этот момент казался нереальным, словно они находились за пределами жизни и смерти, существуя только здесь, только сейчас. Хотелось в очередной раз признаться в любви, утопить Алекса в сладких и нежных речах, как в его любимых книгах, но тот отвлекся на шум за окном. Один из зомби врезался в решетку с такой силой, что по его щеке потекла чёрная жидкость. — Не думай о них. Ты мой Лекс и всегда будешь моим. Я не отпущу тебя даже после смерти. Обняв любимого за талию, Алекс резко прижался к нему всем телом, и, захватил его губы своими, — жадно, горячо, с отчаянием, словно пытался доказать свою любовь, покорность и одержимость им. Это напомнило Норману их первый раз, нетерпеливые поцелуи жаркие объятия. Прошло десять лет, но страсть между ними всё ещё не угасла, скорее наоборот, стала сильнее и глубже. На мгновение в голове Нормана промелькнула мысль что всё происходящее лишь его вина. Не потащи он Алекса в лагерь, они могли бы наслаждаться спокойной жизнью, встречать закаты, любить друг друга до глубокой старости. Где-то под рёбрами болезненно защемило, но настырный язык любимого вернул в реальность не дав углубиться в размышления. — В моём сердце и мыслях никого, кроме тебя, — прошептал Алекс, оторвавшись на мгновение, чтобы перевести дух. — Я твой до последнего вздоха. Норман чуть улыбнулся, взгляд стал мягче и нежнее, на мгновение Алексу даже показалось что тот вот-вот расплачется. Забавное вышло бы зрелище… Он медленно провёл пальцами по лицу Алекса, задерживаясь на его губах, затем наклонился ближе ловя его дыхание — Я люблю тебя. Ты — мой свет, мой мир, моя самая большая ценность. Я твой, и даже смерть не изменит этого. Крепко обняв любимого за шею, Алекс прижался лбом к его плечу, пряча слёзы. Норман никогда не был особо красноречив в признаниях любви, и хоть прозвучало это слишком книжно и пафосно, Алекс знал, что это правда. Проведя ладонью по волосам любимого, Норман мягко коснулся его спины. Пальцы легко скользнули вниз, надавливая чуть сильнее, обрисовали изгибы боков, спустились ниже, по бёдрам, и замерли на упругих ягодицах. Склонившись ближе, он впился губами в шею Алекса и стал двигать бёдрами с нарастающей интенсивностью. Два тела сплелись в едином ритме — горячие, влажные, жадные друг до друга. Алекс прижимался сильнее, ощущая, как член Нормана трётся об его пах, впитывая тепло и отдаваясь полностью этой беспредельной близости. Сдерживаться становилось невыносимо: оба были почти на пределе, но в очередной раз закончить всё петтингом желания не было. Обхватив талию Алекса рукой, Норман развернул его лицом к стеклу, прижимая грудью к пыльной поверхности и лаская губами шею и плечи партнёра. На ощупь открыл банку с маслом. Чуть прохладная струя коснулась обнажённой спины, начав свой путь с поясницы. Оно стекало медленно, едва касаясь кожи, оставляя за собой блестящий, чуть уловимый след. Прижавшись эрегированным членом к ложбинке, Норман добавил смазки и принялся растирать её головкой по упругим и нежным ягодицам. Растягивать Алекса долго не пришлось, ведь ещё с утра влажные пальцы Нормана стимулировали его простату, пока тот мастурбировал им обоим. И всё же, несмотря на то, что его член готов был взорваться, Норман не спешил, тщательно массируя тугое кольцо мышц. — Ты смерти моей хочешь? — с отчаяньем спросил Алекс, когда скользкие от масла пальцы супруга стали играть с его членом. — Если ты сейчас же не трахнешь меня, клянусь, я завалю тебя на этот грязный пол и трахну себя сам. Норман ответил тихим смешком и, аккуратно вытащив пальцы из ануса любимого, развернул его к себе. Слившись в долгом и страстном поцелуе, он поднял его бёдра и, одним резким движением прижав к стеклу, ещё раз хорошо увлажнив член рукой, направил к пульсирующему от напряжения отверстию. Алекс протяжно простонал, обвивая его ногами и руками. — Как же хорошо… — прошептал он, прижимаясь ближе и впиваясь губами в изгиб шеи супруга, оставляя на коже лёгкие следы своих зубов, которые тут же сменялись горячими, утешающими поцелуями. — Любимый… — целуя его словно в последний раз, выдохнул Норман, почти теряя голос от нахлынувших чувств. — Ты сводишь меня с ума. Зарывшись пальцами в его тёмные волосы, Алекс потянул Нормана на себя и впился губами в приоткрытый рот, явно давая понять, что с него хватит разговоров. Обезумевшие зомби остервенело били по решётке. Их деформированные пальцы, лишённые плоти, скребли стекло, оставляя на нём следы слизкой, гниющей плоти. Рычание и хрип сливались с звуками страсти, образуя зловещую гармонию, в которой пересекались живое и мёртвое. Глухие удары мертвецов сотрясали преграду, но Алекс не обращал на это внимания. Он чувствовал лишь тёплое дыхание Нормана, его сильные руки, сжимающие бёдра, твёрдую плоть, пульсирующую внутри, и ту безмерную любовь, что была сильнее самой смерти. Стекло позади звенело от резких толчков, и в какой-то момент, не выдержав воздействия с обеих сторон, дало трещину. Длинная тонкая линия с хрустом рассекла поверхность. Норман на миг застыл. Испугавшись, что тот может остановиться в самый неподходящий момент, Алекс крепче сжал его ногами, не позволяя выйти из себя. Холодная ладонь Нормана ласково прошлась по его пояснице, требуя расслабиться, и Алекс вдруг заплакал, ощутив безграничное счастье. Медленные и осторожные движения супруга довели его до грани безумия. Волна экстаза прокатилась по телу, и он отключился. *** Очнулся Алекс уже сидящим на прилавке. Его затуманенный взгляд остановился на фигуре Нормана, который, склонившись перед ним, обтирал мокрой тряпкой горящее от жара тело. Грудь любимого заходилась в прерывистых вздохах, а на щеках блестели дорожки от слёз. Его обычно спокойное лицо сейчас было искажено болью, в глазах застыл страх, и Алекс понял без слов: «Началось». Тёплая, вязкая кровь продолжала течь из носа. Это было не в первый раз, но впервые её было так трудно остановить. — Прости… я всё испортил, — хрипло выдохнул Алекс, отводя взгляд в сторону. — Нет, Лекс, это моя вина. Нам не стоило… — голос Нормана дрожал, словно он задыхался от своих слов. — Перестань, — Алекс покачал головой и слабым движением оттолкнул его руку, в которой была тряпка. — Сам говорил: у нас слишком мало времени, чтобы тратить его впустую. Осталось ещё четыре дня. — Ты весь горишь… — Это скоро пройдёт. Последние попытки организма выжить. Завтра всё будет хорошо. — Хорошо уже не будет, Лекс… — не выдержал Норман и резко притянул Алекса к себе, обнимая так крепко, что казалось, он хотел срастись с ним в одно целое. — Я не хочу тебя терять. Не хочу видеть, как ты умираешь. Прости… я… я должен быть сильным… но я не могу. Алекс видел, как содрогались его грудь и плечи, слышал прерывистые всхлипы и ощущал, как мокрые капли, одна за другой, падали ему на плечо. Всегда сильный, уверенный в себе мужчина, который знал, как поступить в любой ситуации, вдруг сломался, не выдержав натиска эмоций. От этого зрелища Алексу стало ещё больнее. — Я пойму, если ты… — Нет, Лекс, даже не думай об этом, — резко перебил Норман, отстранившись настолько, чтобы встретиться с его взглядом. — Я не уйду. Никогда не оставлю тебя, слышишь? Мы пройдём через это вместе, ты и я… до самого конца. *** Лучи заходящего солнца скользили по потрескавшимся стенам, окрашивая бетон и металл в багрово-оранжевые оттенки. Воздух был тяжёлым, как перед бурей, и пахнул гнилью и пылью. Солдаты двигались медленно, слаженно, цепью прочёсывая улицы. Оружие было наготове, глаза насторожены. Позади них ехала огромная машина, а другой загон держал в руках петли для отлова собак. — Берите тех, что посвежее, — коротко бросил командир, обведя взглядом дрожащие силуэты, шатающиеся между развалин. Стрельба, хриплое рычание, оглушительный шум и суматоха в борьбе за жизнь. В воздухе витал гнилостный запах крови и пороха, а каждый выстрел разрывал тишину, как удар молнии. Некоторые зомби падали замертво, не успев приблизиться к своей жертве, их тела, обезображенные и искажённые, оказывались на земле. Других, словно диких животных, загоняли в клетку. Один из загонщиков заметил недавно обращённого — свежего, ещё не тронутого разложением. Он осторожно вышел из строя, надеясь справиться самостоятельно. Но, углубившись в переулок, понял, что мертвецов было больше. Пытаясь отступить, он чуть не сбил с ног подоспевшего на помощь солдата. Раздался выстрел и вопль — дикий, переполненный болью и ужасом. Боец рухнул на землю, зажимая рану на предплечье, из которой струилась кровь. Его глаза расширились от страха, дыхание сбивалось, и тело затряслось от боли. — Меня… меня укусили… — прохрипел он, умоляюще глядя на товарищей. Раздражённо выдохнув, командир схватил загонщика, прижавшегося к стене, за шиворот и толкнул к остальным. — Разоружить, — приказал он, даже не взглянув на раненого. — Командир… это же один из наш… — начал кто-то, но тут же осёкся под ледяным взглядом. — Разоружить! — резко повторил мужчина. — И в клетку. Вы знаете, что будет дальше. Солдат отчаянно отбивался, кричал и молил о пощаде. Его голос бил по ушам сослуживцев, заставляя испытывать угрызения совести. Но, скрутив руки наручниками, они выполнили приказ и бросили товарища в клетку, где теснились остальные заражённые. Зомби, почуяв свежую жертву, взвыли и накинулись на несчастного, разрывая ещё живого человека на куски. В округе повисла зловещая тишина, и лишь скрип колёс ржавой продуктовой тележки прервал эту напряжённую паузу. Маленькая девочка, низко опустив голову, катила тележку с консервами и бутылками воды. Её движения были медленными, но настойчивыми. На её бледном лице застыла пустая маска, а глаза, мутные и безжизненные, всё же казались осмысленными. Солдаты остановились, наблюдая за ней. — Это что ещё такое? — хрипло выдохнул один из них. — Не стрелять, — тихо скомандовал командир, поднимая руку. — Смотрите. Девочка дошла до бордюра, но тележка застопорилась. Она не сдавалась — тянула, толкала, словно пыталась понять, как преодолеть препятствие. — Это ребёнок… Она… — один из солдат шагнул вперёд, но командир схватил его за руку. — Это не ребёнок. Вернись в строй. Парень повиновался, но всё же не смог удержаться от попытки убедить начальника. — Командир, она… как будто что-то понимает. — Она мертва. Просто выполняет остаточные рефлексы, — выдохнул командир, но слова его звучали неубедительно. Девочка вдруг подняла голову, будто уловила их разговор. Разжав руки, она отпустила тележку и медленно побрела в их сторону. *** В библиотеку Норман нёс Алекса на руках, закутанного во все возможные одеяла и вещи, что удалось найти в магазине. Жар не спадал, несмотря на уколы и обтирания, но к вечеру состояние Алекса немного улучшилось. Он, наконец, уснул, и на лице Нормана мелькнула тень облегчения. Однако радость оказалась недолгой. Крики и выстрелы потревожили их покой. Оценив ситуацию, Норман сперва решил спрятаться где-нибудь, пока солдаты не уйдут. Но внизу была Джин… Он не мог позволить забрать её, тем самым наполнив последние дни любимого болью и отчаянием. К тому же через окно второго этажа он видел то, о чём даже не подозревали стоящие внизу люди. Это могло стать его преимуществом. Поцеловав любимого в лоб, Норман, схватив оружие, поспешил вниз. Заметив мужчину, пытавшегося схватить девочку, он, не раздумывая, поднял оружие и выстрелил. Солдат рухнул на землю, а Джин, заметив Нормана, тут же устремилась к нему. Прижавшись к нему, обняв за ногу, она спряталась под его рукой. — Майор, какой неприятный сюрприз, — раздался голос, заставивший Нормана обернуться. Его бывший сослуживцев стоял чуть в стороне, жестом приказывая своим людям не стрелять. — Давно не виделись. Это… — Моя дочь, — холодно перебил его Норман. — И я убью любого, кто к ней приблизится. Мужчина поднял руки в примирительном жесте. — Хорошо, как скажешь. — Она нам нужна, — вмешался один из загонщиков, не отрывая взгляда от Джин. — Она явно особенная. Командир бросил на него тяжёлый взгляд и коротким кивком заставил замолчать. — Убирайтесь с моей территории, — процедил Норман, нацелив на него оружие. — Не глупи, майор, — возразил командир, делая осторожный шаг вперёд. — Нас больше, мы лучше вооружены. Давай не будем делать ошибок. Поедем с нами. Здесь небезопасно. — Ты даже не представляешь, насколько, Ланерс. — сквозь зубы процедил Норман. Едва он закончил фразу, из-за угла донеслось рычание, которое вскоре переросло в оглушительный рёв мертвецов, что тёмным потоком заполняли улицу. — Иди к Алексу, — тихо прошептал он, погладив Джин по волосам и, улыбнувшись, достал из-за пояса самодельный клинок супруга. Осознав, что ситуация выходит из-под контроля, солдаты начали отступать, но командир не спешил, наблюдая за Норманом и мёртвой девочкой, что побрела в сторону библиотеки. Он мысленно прикидывал шансы на их поимку. — Ты мог бы сдаться, майор, — бросил он. — Оставаться здесь — самоубийство. Пойдём с нами. — Я не из тех, кто сдаётся, Ланерс. Разве ты забыл? — холодно ответил Норман, поднимая оружие. Зомби начали окружать их. Солдаты открыли огонь, пытаясь сдержать натиск, однако толпа была слишком велика. Наблюдая в процессе битвы, как солдаты отступают, Норман слегка расслабился. Мертвецы давно не пугали его и не могли быть серьёзной проблемой. Нужно было лишь добраться до библиотеки, где его ждал Алекс, способный остановить эту толпу одним словом и взглядом. В какой-то момент, посреди хаоса, Норман почувствовал резкую боль в затылке. Всё вокруг закружилось, и он рухнул на колени. Последним, что он увидел, был командир, стоявший над ним с камнем в ру *** Жар жёг его изнутри, сводя сознание на нет. Каждое движение давалось с болью, но он не мог остаться наверху. Она вернулась. Джин, за которой пошёл любимый, вернулась… сама. Без Нормана. Шатаясь, Алекс спустился вниз, придерживаясь за перила, которые будто плавились под его раскалёнными пальцами. Едва достигнув нижнего этажа, он застыл, будто наткнулся на стену. Хол был полон мёртвых. Зомби кишели повсюду: их тени шевелились в углах, обступали стены, заполняли каждый свободный угол. Беззвучные, они поворачивали к нему свои пустые глаза, ожидая его реакции. — Норман… — сдавленный хрип с трудом сорвался с его губ, и глаза запекли от слёз. Он сделал шаг, затем ещё один. Мёртвые расступались перед ним, будто не замечая его присутствия. Впрочем, Алекс сейчас был так похож на них самих, такой же неживой и опустошённый. Он всматривался в толпу, пытаясь отыскать единственное, прекрасное лицо среди этой гниющей массы, но любимого нигде не было. — Норман! — его голос ломался, превращался в слабое эхо. Грудь сдавило, дыхание стало хриплым, и всё вокруг затихло. Алекс рухнул на холодный пол, и свет в глазах угас, как догоревшая свеча. Мертвецы застыли, как манекены, их головы слегка дёрнулись и замерли. Что-то пробежало по их гниющим телам — невидимая волна, странный, гипнотический импульс. Мозги, давно лишённые жизни, будто вспыхнули чем-то неведомым. Тишина окутала всё вокруг. Зомби стояли неподвижно, не издавая ни звука. А Алекс лежал среди них, без сознания, и над всем этим клубилось нечто непостижимое, что-то зловещее, рождённое в его последнем мгновении. День десятый с момента заражения. До обращения… ноль дней.