Драконий Глаз

      Биргер толкнул дверь плечом и, оставив позади уличный холод, шагнул в привычный душный жар булькающих котлов. Он быстрым шагом пересек Кухню, ответил на робкие приветствия короткими угрюмыми кивками и остановился возле излюбленного рабочего стола. Встряхнув мокрые руки, он потянулся к висящему на крюке фартуку.       — Биргер! — окликнул его женский голос, игнорировать который было себе дороже.       — Здесь я, я здесь! — отозвался он, почти не сдерживая раздражения, резкими и торопливыми движениями завязывая фартук за спиной. — Пришел! Сейчас все будет.       Биргер снял с другого крюка разделочную доску, достал нож и окинул взглядом стоящие на столе большие миски с овощами. Его шумный выдох походил на рычание.       — Где морковь? — рявкнул он на всю Кухню. — Я же сказал к моему приходу сделать все заготовки!       Гул разговоров, и без того в эти дни негромкий, мгновенно смолк. Пухленькая рука поставила возле разделочной доской миску, полную мытой моркови, а затем опустилась на плечо Биргера. Викингский пыл задохнулся под ласковой тяжестью ладони, как огонь в печи с закрытой заслонкой. Звон посуды возобновился.       — Спасибо, — процедил Биргер, не глядя на мать. Он достал морковь и застучал ножом по разделочной доске, с трудом сдерживаясь, чтобы не скинуть ладонь, мешающую ему злиться. — Сейчас все будет, сказал же.       — Как она? — тихо спросила Эрна.       Биргер на мгновение сбился, но затем продолжил рубить морковь с еще большим остервенением.       — Меня не пускают. Сказали, лихорадка прошла.       — Хвала Одину, — выдохнула Эрна. — Худшее позади.       Нож сорвался, морковь отскочила, и Биргер едва успел отдернуть руку, чтобы не оттяпать себе палец. Он отшвырнул нож и вперился взглядом в столешницу.       — Она все время спит, мам.       Эрна провела ладонью по плечу сына, который по-прежнему отказывался на нее смотреть, и негромко, но твердо сказала:       — Значит, так нужно. Она набирается сил.       Биргер не стал отвечать. Он взял нож, сбежавшую с разделочной доски морковь и вернулся к готовке. Недолго послушав методичный стук ножа, Эрна сжала плечо сына и отошла, оставив его одного.       Спустя несколько мисок нарубленных овощей и подходов к суповому котлу, где двое младших поваров под его присмотром усердно ворочали гигантским половником, Биргер вернулся к рабочему месту. На обратном пути он проинспектировал скворчащие жаровни, и теперь на столе рядом с ним попыхивал жаром глиняный горшочек. Аппетитный аромат жареной курицы, распространявшийся из-под крышки, заставил сглотнуть даже Биргера; на столах в Большом Зале запеченных тушек не видели вот уже пару лун, и большинству викингов приходилось довольствоваться похлебкой и тушеной рыбой. Остатки скудных зимних запасов берегли для выздоравливающих, а исключения полагались лишь некоторым особам. Потому Биргер не удивился, когда к назначенному времени к его столу пробрался викинг, которому посчастливилось быть супругом одной из таких пузатых и капризных особ.       — Привет, — поздоровался Йон.       В руках у него была пустая корзина. Несмотря на регулярные визиты, овчар явно чувствовал себя чужим в царстве котлов и половников и смущенно переминался с ноги на ногу. Но это не мешало ему с любопытством поглядывать на кипящую работу Кухни, куда не каждый викинг был вхож.       — Здорово, — Биргер вытер руки о фартук и подтащил горшочек с курицей. — Сейчас, заверну.       — Спасибо, — кивнул Йон. — Есть новости?       — Сегодня вместо ножек грудка.       Йон криво улыбнулся.       — Астра просила передать тебе благодарность, — Биргер недоверчиво изогнул бровь, — и… э-э, если не дословно, то ей бы хотелось, чтобы ты немного подробнее рассказывал о здоровье Зефы, — передал послание Йон и неловким жестом потер шею.       Закутывая горшочек в ткань, Биргер взглянул на осунувшегося овчара.       — Отец все еще хочет отправить ее к матери? — спросил он, протягивая руку.       — Астра даже слышать об этом не желает, — грустно улыбнулся Йон, отдавая Биргеру корзину. — Дом ее отца на окраине деревни, и было решено, что ей безопаснее пожить там. Вождь собственноручно сделал механизм, чтобы я с улицы мог поднимать корзину к ее окну. Теперь мы можем видеться, — улыбка Йона стала совсем вымученной. — Астра не привыкла сидеть без дела. Это ее немного… э-э… огорчает.       Убедившись, что горшочек надежно уложен, Биргер подхватил потяжелевшую корзину и вручил ее Йону.       — Можешь передать, что мне говорят не больше, чем остальным.       Йон понимающе кивнул, а потом невесело усмехнулся:       — Значит, у тебя можно не спрашивать, почему подрался сын Вождя?       — Кто?.. Подрался? — Биргер уставился на овчара, но быстро удостоверился, что тот не шутит. — Когда?       Йон дернул плечами, задумчиво глядя на большой котел за спиной Биргера.       — В Большом Зале только об этом и болтают. Ладно, бывай.       Еще раз благодарно кивнув, Йон понес корзину к выходу, стараясь не мешать снующим по Кухне работникам. Проводив его взглядом, Биргер оглянулся на котел. Младшие помощники давно наполнили его водой, а гора сушеных трав на соседнем столе смиренно дожидалась, когда из нее сварят свежую порцию лечебного отвара. Однако новая соседка Биргера, в чье распоряжение был отдан один из самых больших котлов, сегодня не торопилась появляться на Кухне. Впрочем, причин на то могло быть множество. Проведя пару раз ножом по точильному камню, Биргер вернулся к овощам.       На деле временная хозяйка котла не заставила себя долго ждать. Заметить ее появление можно было только по тихому перезвону монеток: юная знахарка с охапками листочков на перевес обычно перемещалась между столом и котлом короткими перебежками. Чаще всего эти забеги происходили у Биргера за спиной; старательно изображая из себя тихую мышку, Вендла умудрялась работать бок о бок с Биргером и практически не попадать в его поле зрения. Как говорится, все бы так.       В тот единственный раз, когда их пути пересеклись, у Биргера в руках был чугунок с крупой и водой. Вряд ли это можно было назвать столкновением, поскольку Биргер почувствовал только легкий толчок где-то под локтем и услышал сдавленный писк. Откуда-то раздались извиняющиеся лопотания вкупе с перепуганным бренчанием бусинок и монеток, а потом из-под котелка выскочила знахарка и метнулась прочь с такой скоростью, что Биргер даже рта раскрыть не успел. Наверное, не надо было ему за пару дней до этого устраивать показательный разнос помощникам-поварятам. Может, стоило потом пирожком каким-то приманить, что ли.       Котел за спиной Биргера вскоре тихо забулькал, и запахи Кухни перебил горьковато-терпкий аромат трав. В этот раз знахарка превзошла себя: стоило Биргеру хотя бы повернуть голову в сторону соседнего стола, как Вендла тут же убегала к котлу и принималась усердно стучать поварешкой. Все бы ничего, но вскоре к бульканью котла добавились звуки, спутать которые, как бы Биргеру не хотелось, ни с чем другим было нельзя.       Какое-то время Биргер честно пытался делать вид, что не замечает сдавленных всхлипов и шмыганий, но в конце концов сдался. Он со вздохом отложил нож и вытер руки о фартук.       — Вот я и узнал секретный ингредиент твоего зелья, Колокольчик.       Не ожидая услышать рядом голос, знахарка испуганно подскочила. И хотя потом довольно быстро отвернулась, чтобы вытереть щеки рукавом, Биргер все равно успел увидеть заплаканные глаза и блестящий нос.       — Ч-что? — подавилась всхлипом Вендла.       — Узнал твой секретный ингредиент, говорю. Сопли и слезы юной знахарки. Добавлять каплями, помешивая, — пояснил Биргер, изучая с помощью половника пахучее варево цвета бурой земли. — Или ты не для этого ими котел поливаешь?       Вендла растерянно помотала головой, будто не поняла и половины его слов, а потом опять тихонько всхлипнула. Биргер со вздохом вытащил половник из отвара и постучал им о край котла. Интересно, чем он так провинился перед Богами? Или это у Фрейи развлечение такое, подсовывать ему рыдающих девиц?       — Пойдем-ка, — сказал он и, сжав локоть знахарки, потянул ее за собой. Зная ревнивый характер Наффинка, было бы лучше вообще не трогать его ненаглядную, но терпеть сопливые хлюпанья за спиной Биргер не собирался.       — К-куда?       — Садись, — приказал он возле одного из ящиков у стены. Пока знахарка хлопала глазами и утирала слезы, Биргер сходил к столам с готовой едой и вернулся с миской в руках. Не жареная курочка, конечно, но чем богаты. — Держи.       Вендла вежливо позвенела косичками:       — С-спасибо, я не голодна.       — Пожалуйста, — отозвался Биргер и без лишних церемоний сунул миску девушке в руки. — Но «не голодна» ты, по-моему, уже не первый день, так что ешь.       Вендла не то кивнула, не то икнула, и послушно начала давиться рыбной запеканкой. Понаблюдав за этими страданиями над миской, Биргер вздохнул — что-то слишком часто он начал вздыхать в последнее время, — и присел на корточки возле ящика, чтобы хоть как-то сравняться со знахаркой в росте.       — Ну? Чего ревешь, Колокольчик? — спросил он, похоже, слегка грубовато. — Из-за Готти? — добавил он уже тише.       Поскольку за щеками у Вендлы уже скопилось несколько ложек запеканки, она с несчастным видом поглядела на Биргера, помотала головой и, наконец проглотив, со всхлипом выговорила то, что он уже слышал:       — Наффинк подрался.       — Сильно, что ли? — нахмурился Биргер. — Он что там, покалечился?       — Нет, что ты! — забренчала косичками Вендла, как будто громким звоном могла прогнать саму мысль с таким пугающем предположением. — Синяк и губа разбита. Я уже обработала.       — Ну. И чего тогда ты? Заживет его губа до свадьбы, не переживай, — хмыкнул Биргер.       Подбородок знахарки мелко задрожал, а глаза наполнились слезами и стали похожи на два бездонных озера, которые вот-вот должны выйти из берегов и затопить собой миску с запеканкой.       — Мы поругались, — сдавленным шепотом призналась она.       Тор.       Биргер потер лоб. Вот так полезешь в чужой котелок со своей поварешкой…       — Ну, помиритесь, с кем не бывает, — подытожил беседу Биргер и хлопнул себя по коленям, собираясь встать. — Так что давай. На вот.       Он стянул с соседнего стола полотенце — вроде бы, чистое — и вручил его знахарке. Та с потерянным видом кивнула и, тихо икнув, промокнула глаза.       — Мы никогда раньше не ругались, — прошептала она.       — Что, прям никогда? — удивился Биргер. — Эй, ладно, ладно!.. — торопливо добавил он, потому что Вендла прижала полотенце к лицу и вздрогнула всем телом.       Оглянувшись, он присел обратно. Вендла, слава Тору, убрала полотенце и уронила руки на колени, едва не сбив стоявшую там миску.       — Ну, чего ты… — неловко успокоил Биргер, так и не найдя безопасное место, за которое можно было утешительно потрепать чужую девушку. — Поругались и поругались… Когда-то же надо было начинать.       — Начинать? — всхлипнула Вендла.       — Конечно, — уверенно подтвердил Биргер. — Хоть по делу-то его отругала?       Мокрые глазища знахарки расширились на пол-лица.       — Как ты узнал, что это я ругалась? — удивилась она.       — Догадался, — хмыкнул Биргер.       Вендла похлопала мокрыми ресницами, опустила взгляд и вытерла нос. К облегчению Биргера, новые слезливые потоки вроде не намечались. На короткий миг знахарка погрузилась в печальную задумчивость. Она ковырнула ложкой запеканку, но затем, точно дав волю чувствам, бросила ложку и всплеснула руками. И если Биргер понимал что-то в женщинах, так это то, что сейчас ему предстоит выслушать сокращенную — в лучшем случае — версию нравоучений, предназначенных не ему.       — Сейчас такое непростое время! Столько заболевших!.. — воскликнула Вендла, подтвердив его худшие опасения, и в добавок поглядела на Биргера так, словно в его силах было отчитаться за грехи всего мужского рода. — Я знаю, что запасов в Амбаре не так много. Все устали от холодов и потерь. И каждый в племени по-своему переживает утрату… — тут знахарка судорожно глотнула воздуха, слегка напугав Биргера, но затем продолжила выговаривать с не меньшим напором: — …но именно поэтому мы должны заботиться друг о друге! Помогать и держаться вместе! Вот, о чем говорил Вождь, его папа! А он… он…       Тут Вендла поджала губки, отчего ее щечки смешно надулись, и Биргер внезапно понял, что ему представилась уникальная возможность увидеть, как сердятся маленькие знахарки.       — …дерется! — наконец выпалила Вендла с таким видом, словно сказала грубое слово.       Биргер, не удержавшись, хмыкнул.       — И что? А ты ругаешься. Эй, я тоже иногда ругаюсь, — благодушно заметил он, когда Вендла, осознав весь ужас своего прегрешения, округлила глаза. — И Вождь все правильно сказал. Но мы же викинги. Нам надо иногда драться.       — Зачем? — между бровок знахарки пролегла морщинка.       — Эм… — Биргер почесал щеку. — Потому что мы викинги, сказал же.       — Это не объяснение, — Вендла скрестила ручки на груди.       — Так, — Биргер решил, что пора заканчивать: слезливый потоп он предотвратил, а обиженные позы ему суп варить не мешают. — За подробными разъяснениями можешь обратиться к Вождю. Давай, лопай запеканку. Миску потом на столе оставишь.       — А когда ты станешь Вождем, к кому будешь отправлять за разъяснениями?       Биргер, не успев подняться, покачнулся и сел обратно. Он вскинул брови, и Вендла, мгновенно растеряв обиженно-дерзкий вид, с которым выпалила вопрос, порозовела под его взглядом.       — Тебе уже кто-нибудь говорил что-то о твоей дружбе с Астрой Ойвинд? — уточнил Биргер.       — Да, — потупилась Вендла. — Но мы все равно подруги! — по-детски упрямо добавила она.       — Вижу.       Вендла поковырялась в запеканке и смутилась окончательно. Биргер позволил себе отвлечься и понаблюдать за суетой Кухни. Поймав возле дальнего стола вопросительно-недоумевающий взгляд Эрны, заставшей сына сидящим перед коленками юной знахарки, он поспешно отмахнулся и повернулся обратно к девушке.       — Из-за чего Наф подрался-то, знаешь? — спросил он у нее.       Вендла дернула плечиками.       — Кажется, кто-то в Большом Зале обсуждал, что если Зефа не поправится, к Наффинку перейдет титул преемника Вождя. Он случайно услышал, как кто-то говорил об этом и…       — Что?..       Биргер не повышал голоса, даже наоборот, но одного тона, с каким был задан вопрос, хватило, чтобы Вендла отпрянула и вжалась в стену.       — Ты знаешь, кто это сказал? — тихо спросил Биргер, с трудом разжимая челюсти. — Если мы сейчас выйдем в Большой Зал, сможешь мне пальчиком показать?       Вендла испуганно замотала косичками:       — Нет, я не знаю, кто это был.       Биргер в досаде отвернулся. Рука, которой он опирался на ящик, сжалась в кулак. Кровь все еще гулко стучала в голове. Он не сразу ощутил прикосновение, и оттого удивленно уставился на маленькую ладошку, опустившуюся ему на предплечье.       — Я заходила утром к Зефе, — сказала Вендла с мягкой, подбадривающей улыбкой. — Жара не было с прошлой ночи. Она поправляется.       Биргер кивнул, слегка ошарашенный жестом и неведомой силой, которая вот уже второй раз за день пригвоздила его к полу. Как-то он пропустил момент, когда от утешений хлюпающей носом знахарки они перешли к утешениям его персоны. Усмехнувшись этой мысли, Биргер накрыл маленькую ладонь своей.       — Спасибо, — искренне поблагодарил он не только за добрые слова.       Вендла заулыбалась еще радушнее, но стоило ей поднять глаза, как улыбка вмиг погасла. На лице знахарки появилось непередаваемое выражение не то испуга, не то волнения, и, главное, глубокого страдания в глазах. Биргер оглянулся, хотя и так мог догадаться, кого увидит за спиной.       Поистине, на месте Вендлы Биргер больше переживал бы не за драки, а за то, как бы у младшего наследника Вождя не добавилось поклонниц — так впечатляюще по-викингским меркам теперь выглядел Наффинк. Левый глаз у него уже начал заплывать синяком, а на опухшей губе красовалась темная ссадина. Лохматый, с видом истинного Хулигана, сын Вождя стоял так ровно, словно против каждого лишнего движения протестовали все его ребра. Взгляд юноши, казалось, не видел ничего, кроме сидящей на ящике знахарки.       Биргер целомудренно убрал руку с девичьей ладошки, но никто из двоих, судя по всему, этого не заметил. Ему даже не пришлось чувствовать себя лишним; в следующий миг Биргер едва успел поймать полетевшую в его сторону запеканку: Вендла вскочила с ящика, подбежала к Наффинку и бросилась ему на шею. Юноша зажмурился — не то от боли, не то от облегчения, — и крепко обнял девушку в ответ. Юные влюбленные быстро зашептали друг другу что-то, не размыкая объятий. Держа в одной руке миску с запеканкой, другой захватив полотенце, Биргер оперся на ящик и с тяжелым вздохом поднялся на ноги.       — Так, если у вас это надолго, то выйдите во двор, — проворчал он, вынужденный обойти слипшуюся парочку, чтобы добраться до стола.       Уже стоя перед доской Биргер вновь почувствовал на себе чей-то взгляд. У дальнего стола Эрна, посмеиваясь, кивнула на застывшую пару влюбленных викингов, жестом намекая, что помощнику Главной Кухарки все еще следует разобраться с посторонними на Кухне. В ответ на это Биргер поглядел на стоявшую на столе миску запеканки, выцепил из нее кусочек моркови и, вздохнув, закинул его в рот.