И даже во тьме найдётся свет

Везде, где есть жизнь, есть и опасность

«Ральф Уолдо Эмерсон»

***

«Великая Империя. 25 день месяца пробуждения природы, 1024 год»

      Высоко над песчаным гребнем, где находилось место позорной смерти — Могила Утопленников, — где простирался густой туман и виднелись лишь одни холмы, чёрные скалы, увенчанные острыми гребнями и утесы, похожие на человеческие фигуры, которым как будто кто-то приказал охранять сопки, находилась мрачная и зловещая крепость. Её высокие стены, покрытые лишайником и облепленные мхом, казались старше самого времени. Башни, возвышавшиеся над крепостными стенами, были изодранными и ветхими, словно они пережили сотни битв и войн.       Внутри крепости царила могильная тишина. Только зловещий ветер свистел в узких проходах и черепичные кровли стонали под его порывами. Все здесь было погружено во мрак и тьму. Внутренний двор крепости был устлан камнями и развалинами старых зданий, и лишь редкие осколки света проникали сквозь пыльные окна.       Избранная для Утопленников местность была еще более мрачной. Здесь воцарялась атмосфера зла и смерти. Огромный водоем, словно не днем, а ночью, сиял бледным светом. Он казался вечным и бездонным, словно поглощал в себя все живое, застилая тяжелый туман и создавая иллюзию, что никто никогда не сможет увидеть его грязные и голодные воды… однако один человек, появившейся здесь случайно, или же по велению судьбы, точно не известно, занял это место. Он был неприметным и скрытным, словно слившимся с окружающей средой. Его силуэт смутно проглядывал сквозь пелену тумана, когда он стоял на берегу, созерцая водную гладь.       Тёмные глаза, такого же цвета, как и сама бездна, медленно поднялись к предмету, что находился у него в левой руке. Это было нечто шарообразное, напоминающее чем-то глаз, только не настоящий, искусственно созданный, такого металлического цвета. Длинные когтистые пальцы прокручивали его в воздухе, словно осматривая со всех сторон.       — И как люди додумались создать столь отвратительный предмет? … — Прозвучал сухой, но проникновенный голос, наполненный чувствами презрения и пожалуй некоторого скрытого изумления. Сколько лет он пытался создать нечто подобное, чтобы иметь способность противостоять омерзительным созданиям, имеющим предосположенность обладать ЭТИМ, но так и не смог… знания прошлого канули в лету, однако, если человек ослеплен одним единственным сильным желанием, которое вытесняет чувства и заставляет жить только ради его исполнения, он идёт на крайности, посвящает всего себя тому, на что потратили годы великие умы всего человечества. — Ха-а… это уже не важно… — выдохнул он, скалясь и открывая взору свои острые, как бритва, клыки. Когда находишь альтернативу своим мечтам, прошлые желания становятся временем. — Хм, «Спектатор», кажется. — Пристально уставился на закрытый зрачок, — да-а… так он назвал этот артефакт. — Перед глазами тут же возник образ высокого и крепкого человека с острыми чертами лица и такой неприятной, немного жуткой улыбкой, с глазами, сияющими сумасшествием. Бывший владелец сего предмета, кажется, говорил о том, что являлся имперским палачом, все время, до самой своей смерти повторял одно и тоже: «я все ещё слышу их. Голоса…» Всё повторял и повторял, как умалишённый, действовал на нервы, которые и так были ни к черту. Он заткнул свою пасть только после того, как «Зверь» разорвал полость его рта: язык такого насыщенного розовато-красного цвета оторвался и остался висеть, точно какой-то отвратительный полу откусанный отросток, губы разошлись, как дольки какого-то мягкого, переспелого фрукта, десна разорвались, точно являлись тонкой тканью, и кровь выступила наружу, потекла, как вино из бочки, в которой проделали дырки. Бывший палач попытался что-то сказать, но вместо этого из его горла вырвался лишь беззвучный писк. И это было… умиротворением. Да-а… для него самого, ведь со смертью приходит покой, все чувства притупляются. Это можно было назвать милосердием, не так ли? Хотя, пожалуй, имперец не заслужил этого. Стоило поступить с ним также, как темноглазый поступал с остальными: жестоко и бессознательно, инстинктивно, доверившись внутреннему Демону.       «Пум…» — что-то упало с таким характерным звуком отскока, что «загадочный мужчина», облаченный в тёмную, сливающуюся с окружением, одежду, резко повернул голову по направлению выхода. Его глаза пронзительно и пристально уставились в темноту, однако никого не обнаружили, и тогда он прислушался, насторожился, спрятав металлический предмет в карман.       — М-м-м… интересно, — промолвил с придыханием, а после резко развернулся, когда уловил отчётливый запах шерсти, такой приторный, мокрый, смешанный с землёй. — Незваные гости… — должно быть их не предупредили о том, что данная территория занята. Что ж… похоже придётся сообщить.       Уверенной, немного вальяжной, походкой «человек» направился к выходу, заложив одну руку за спину. Вторая, когтистая, прошлась по каменистой поверхности, оставив после себя следы с кривыми линиями.       Чем ближе новый хозяин «Могилы Утопленников» подбирался к выходу из пещеры, где находилось тёмное озеро, тем сильнее стучало сердце, перегоняя кровь по всему телу. Ветер переменился и до него дошёл запах — резкий, сладкий, приятный… От этого во рту появилось некоторое послевкусие железа, такое сильное, насыщенное, будто язык прошёлся по металлической поверхности, и в ту же секунду, точно не контролируя этого, левая когтистая рука, не рассчитав силы, вырвала кусок надломленного, треснувшего камня.       — Что за дивный аромат… — шептали уста, а губы расплывались в дикой усмешке, раскрывая отвратительные звериные клыки, что так и хотели вцепиться в чью-то глотку без зазрения совести своего владельца. Глаза, наполненные интересом, блеснули в лунном свете и горная порода, находившаяся у него в руке, раскололась на мелкие крупинки под давлением силы сжатия.       Глаза, прекрасно видевшие в сумраке, уловили движения. Заметили фигуры, которые с некоторой настороженностью, спиной, двигались к нему… так медленно, и так осторожно, испуганно, точно от кого-то спасались. Это были люди. Обычные смертные, которых «человек» не трогал без надобности. Они были ему не интересны, так как не их стук сердец он слышал и не их запах, наполненный страхом, ощущал.       «Р-а-р-х… » — послышался жуткий звериный рык, разнёсся по всей территории, отражаясь многократным эхом… он увидел массивные тела, покрытые шерстью, которые мощными прыжкам, точно ничего и не весили, преодолевали расстояние. Они скользили по каменистой поверхности, не оставляя вмятин, пока не окружили тех, за кем гнались.       Мужчина не двигался, оставаясь в стороне наблюдателем. Выжидал… или же надеялся увидеть зрелище, которое заставило бы его сдвинуться с места.       Одна их фигур двинулась по направлению к людям, которые только и делали, что сжимали в своих руках средства защиты. Металл поблескивал, и все же с вероятностью в семьдесят процентов он не смог бы остановить зверей, что не были похожи на обычных представителей какого-то отдельного вида. Один из монстров, центральный, двинулся дергано, хаотично, словно приплясывал какой-то жуткий танец… или корчился в припадке. Он выгнулся так, что позвоночник должен был хрустнуть. Его искривлённая морда оскалилась — вонь шибанула в ноздри. Зубы торчали из гниющих дёсен, словно осколки стекла, а разбухший язык их неустанно облизывал.       Глаза образины засверкали. Кровь потекла по его щекам, будто слезы, заставляя шерсть слипаться. Ужас ввинчивался в живот. Бежал по кишкам, поступал к горлу. Кажется, мужчинам хотелось выдавить глаза, чтобы навсегда ослепнуть. Они жались друг к другу, точно овцы, которых загнали в угол волки. Они были обречены в тесном чреве темницы, оцепленные воющими чудовищами. Пасть другого клацнула, словно капкан — и густая белая пена брызнула в их сторону…       Рот наполнил металлический привкус крови, когда неожиданно появился некто, облаченный в броню такого бело-серого цвета, и своим копьем рассек тела опасных тварей, бросившихся в нападение. Кровь с отчетливым звуком пролилась на землю, а кишки, почувствовавшие свободу, хлюпающе вывалились наружу.       Бурлящая злоба утомила сознание и что-то чужеродное и первобытное вырвалось свирепым рыком из тяжело вздымающейся груди наблюдателя, уже готовившегося помочь людям… а потом наступила тишина, в ушах зазвенело, точно прямо в них кто-то ударил в колокол. Глаза сверкнули кроваво-красным огнём, вертикали зрачков потемнели, стали темнее самой чёрной ночи, когда-либо бывавшей на этом свете. Зубы крепко сжались, а ногти на правой ладони впились в плоть, да так сильно, что выступила кровь. Бордовая жидкость потекла по коже, меняющей свою структуру, и упала на камень.       «Кап… кап…» — в голове, точно мелодия, слышался лишь этот тихий звук.       Он успокаивал… и «человек» закрыл глаза, вдыхая полной грудью этот пропитанный страхом, кровью и чем-то ещё… таким волнующим, заставляющем все тело напрягаться, натягивать, точно струна, все внутренние чувства, воздух.       — «Отпусти… » — Давление внутри организма усилилось, и взгляд потемнел, когда чернота поползла по его глазным яблокам. Он позволил себе погрузиться в бесконечные просторы тьмы, поглощавшей зрение. Его чувства оторвались от физического тела, когда остатки воли покинули его в виде небольшой дрожи, отдавшейся эхом внутри скелета…       Когда он открыл свои веки в следующий раз, то увидел перед собой облаченного в броню человека. Его холодный голубой глаз, показывающийся из разбитой части маски, с нескрываемой злостью смотрел на него, челюсть была сжата до такой степени, что казалось зубы в полости его рта раскрошатся, стоило только чуть надавить. Крепкие лапы, сжимающие его тело чувствовали тепло, а вместе с тем усталость удерживаемого, однако тот все продолжал извиваться, как, находящийся на последнем издыхании, навозный жук.       — У вас у всех такие разные лица, однако я все никак не могу найти нужное, — глухой, наполненный лёгкой досадой, голос вырвался из горла и, точно стрела, врезался в уши владельца артефакта первого Императора. — Знаешь… а ты неплохо сражался, жалко только твоей силы было недостаточно, чтобы одолеть меня. — Когтистая лапа прошлась по щеке, оставляя на ней глубокие рубцы, из которых в ту же секунду потекли тоненькие струйки крови. — Не стоило приходить сюда, тогда бы ты пожил чуть дольше…       В ответ он получил густой беловато-кровавый плевок и в ту же секунду из широкого рта высунулся алый язык. Он слизал слюну, слегка причмокнув, точно для него это было угощение. Губы расплылись в весёлой усмешке, когда глаза увидели отвращение на лице пойманного.       — Я заберу твой Тейгу, владелец Инкурсио, а твоё тело отдам на съедение зверям. — Прошипел он и в одно мгновение когтистая рука пронзила грудную клетку, и отточенным движением вырвала сердце. Тело вздрогнуло, изо рта вырвался болезненный вздох, заменившийся внутренним бульканьем. Звук этот был похож на звук из котелка, когда жидкость подходила к кипению. Кровь потекла свозь пальцы, стекая из раны по руке. Она попала на броню, которая тут же испарилась, и короткий меч с недлинной цепью на рукояти с отчетливым звуком упал на пол.       С ликующим воплем он поднял бьющийся, недавно поддерживающий работу всего организма, окровавленный, сцепляющийся с мелкими разорванными сосудами, орган прямо перед глазами умирающего и увидел в его стекленеющем взгляде боль, смешанную с беспомощностью. Губы в последний раз, в безмолвие прошептали: «Мне не хватило сил… простите…» — и под действием челюсти они раскрылись, расслабились. В тот миг ему стало понятно, что жизнь этого отродия, некогда человека, исчезает прямо на его глазах, однако холодное сердце, целиком и полностью пронизанное одним единственным желанием: местью, не почувствовало ничего, кроме удовлетворения.       «Бах» — тело с грохотом, точно тряпичная, безвольная кукла, упало на землю и мужчина лишь сильнее сжал человеческий орган в своих руках, ещё больше пачкая кожу бордовым цветом. Он сделал шаг назад и тут же услышал хруст из-под своих сапог.       Что-то отчётливо треснуло под его весом.       Посмотрев вниз, он резко расширил глаза и увидел, что находилось вокруг него: ребра в лохмотьях мяса и выкорчеванные челюсти, бисер розоватых зубов и черепа, плавающие в реке крови, выдранные скальпы и оторванные конечности, закрученные в кишках.       Только сейчас он осознал то, что весь этот кровавый затхлый смрад, заполняющий местность, никоем образом не доставлял дискомфорта.       Что здесь произошло?..       «Это сделал я?»       И в ответ он услышал, поднимающийся с самих глубин нутра, внутренний голос:       «Да!»

***

«Великая Империя. 26 день месяца пробуждения природы, 1024 год»

«Столичные провинции. Деревня Калсток»

      Золотоглазый юноша слегка сжался, ощутив прикосновение прохладного воздуха на своей коже. Капельки воды, стекающие по всему телу, оставили тонкие следы на спине и груди, пока хлопковое полотенце насыщенного красного цвета не впитало их полностью. Второй принц Империи на секунду прикрыл глаза, сделав глубокий вздох. Вода омыла его сильное и молодое тело, принеся некоторые ощущение свежести и умиротворения. Он нежно и аккуратно вытер влажное лицо, а после довольно резкими и быстрыми движениями — волосы. Затем, даже не смотря в зеркало, натянул нижнее белье, надел брюки и, схватив черную рубашку, покинул ванную комнату.       Просунув в рукава сначала одну руку, а после и вторую, он принялся застегивать пуговицы, параллельно с этим расхаживая по помещению и оглядываясь вокруг: полированные стены, украшенные дорогими картинными полотнами и дорогая мебель создавали ощущение роскоши и изыска. Староста настоял на том, что их спасители должны остановиться в его доме, а представитель драконьей крови — в самой уютной комнате. Тацуми перечить не стал, пусть и предпочёл бы более приземленный вариант временного обиталища.       Остановившись перед огромным зеркалом, висевшим около комода на стене, второй принц, взяв расчёску, причесал волосы, приводя их в порядок. Он обвел глазами свое отражение, подмечая то, что в данный момент выглядел слишком просто для наследника Империи. На ногах все ещё красовались домашние тапочки, а манжеты не были застегнуты.       «Тук-тук», — послышался негромкий стук в дверь, заставив Тацуми повернуть голову по направлению к выходу и задаться вопросом кого это принесло к нему.       — Войдите! — Всё же ответил он, продолжая приводить себя в порядок: отошёл от зеркала только для того, чтобы взять с кровати носки и натянуть их на ноги.       Когда дверь отворилась, Тацуми услышал довольно лёгкие шаги, принадлежащие, без сомнений, девушке. Она переступила через порог и тут же встретилась с золотистыми глазами. Принц как раз закончил надевать сапоги, когда они пересеклись взглядами.       — Ваше Императорское Высочество, — донесся до ушей кронпринца мелодичный голосок.       Перед его взором предстала девушка лет так семнадцати, довольно симпатичная, со светлыми, точно под солнцем, волосами, и глазами, наполненными энергией. Она была высокой и стройной, с прекрасно подчеркнутыми формами. Этого юноша никак не мог не заметить, все же глаза по наитию всегда останавливаются на том, что выделяется из общей массы.       — По какому поводу пришла ко мне? — Тацуми задал вопрос почти сразу после её приветствия.       — Господин Магнус велел передать вам, что в главном чертоге сегодня вечером будет устроен небольшой пир в честь избавления деревни от угрозы и поминания погибших. Жители деревни настаивают на том, чтобы вы задержались, Ваше Императорское Высочество. — Сообщила служанка, внимательно следя за выражением лица второго принца, которое сделалось немного удивлённым, прежде чем вернулось к более равнодушному.       Тацуми сделал лёгкий вздох, прежде чем приставил указательный и большой пальцы к переносице, слегка задумавшись о словах девушки. Они не планировали задерживаться, сегодня же собирались отправиться в путь, обратно в Столицу. Отказаться было бы самым лучшим вариантом, однако это, возможно, оскорбило бы всех жителей деревни, которые в данный момент, скорее всего, уже готовились к празднеству. В подобной ситуации, когда, к тому же, упоминаются мёртвые, отказ не принимается.       — Я понял. — В итоге ответил Тацуми. — Сообщи моим товарищам, а также генералу Эсдес о том, что мы задержимся здесь. — Только она услышала упоминание о последней, как тут же съежилась, видать сильнейшая наводила на неё тот ещё ужас, однако кронпринц сделал вид, что не заметил этого. Мысленно добавив, что чувства других людей его не касаются, принялся застегивать рукава.       — Вам помочь? — Послышался вопрос со стороны служанки, когда она сделала несколько шагов к нему, точно позабыв о том, что всего несколько секунд назад её тело пробивало судорогой боязливости.       — В этом нет необходимости. — Ответ был резкий и вовсе не тёплый. Каждое произнесенное им слово было выделено отдельно, что добавило его образу некоторую раздраженность. — Выполняй приказ. — Тацуми не любил, когда кто-то при нем делал то, о чем его не просили.       — Простите… — Девушка тут же извинилась, низко склонившись перед ним, и отступила назад.       — Можешь идти. — Сказал ей, махнув рукой и при этом наблюдая за тем, как та пятится к двери. Губы её сжались в тоненькую линию, а глаза цвета душистого василька уставились в пол. Похоже, она почувствовала себя крайне нуютно в этой комнате после того, как настроение его высочества скакануло в отрицательную сторону.       — Вот же ж… напугали девчонку, — послышался голос маленькой девочки, когда дверь с характерным звуком закрылась.       — Шия! — Позвал по имени Органического Тейгу и повернул голову по направлению её голоса. Красноглазая девочка уже сидела на кровати, болтая ножками, и пристально смотрела на него.       — Я тоже рада видеть вас, мой господин. — Отозвалась она. — Вижу, вы в полном порядке. — Оглядела с ног до головы, оценив состояние его тела.       — Где ты была? — Задал вопрос, который интересовал его. После того, как они завели монстров в лес и Шия использовала свою способность, по плану она должна была вернуться в деревню, чтобы охранять церковь, в которой находились неспособные сражаться жители, однако после окончания сражения девочка куда-то исчезла. Оставила своего хозяина. Обычно она так не делала, именно поэтому заставила кронпринца побеспокоиться.       — Конечно в логове того, кто создал этих непонятных монстров! — Заявила она это с некоторой гордостью, а после опустила ноги на пол, встала с кровати и начала расхаживать по помещению, заложив руки за спину.       — Чего? — Не совсем понял её Тацуми, чуть нахмурив брови.       — Понимаете, без ваших указаний, я из соображений правильности проследила за отступающими монстрами и нашла место, в котором их создали. — Сказала Шия это так, точно ничего неправильного в том, что она самовольничала не было. Хотя, конечно, не то чтобы для неё были какие-либо ограничения в действиях, просто Тацуми впервые стал свидетелем этого. — И угадайте с трех раз, кто стоит за всем этим? — Подняла руку, уже готовясь загибать пальцы.       — Давай без этого, Шия… — Попросил её кронпринц, не став ничего говорить про её действия. Для него наоборот было плюсом то, что Органический Тейгу прилагал все усилия для пользы делу.       — Тю-ю… какой вы скучный, господин. — Сложила губы в трубочку, убрав руку.       — Какой есть. — Только и ответил он, продолжая одеваться. — Так что там ты выяснила? — Наклонил голову в её сторону, надевая вышитый золотом камзол, подчеркивающий его высокий статус, как члена императорской семьи.       — М-м-м… Ваши и предположения владелицы «Экстракта Демона» оказались верны. — Произнесла Шия. — Этих монстров создали... Искусственным путем! — Она высунула язык и начала весело крутить ногами, внимательно отслеживая его реакцию.       Тацуми только чуть приподнял одну бровь, явно не оценив её веселость. Девочка закатила глаза, когда он подошёл к столику, взял в руки ожерелье-тавк, поднёс к шее и принялся застегивать его.       — За всем стоит какой-то столичный учёный. Тот, кто имеет достаточно капитала, чтобы проворачивать свои грязные делишки. — Произнесла она это так, словно это было ясно как белый день.       — Не трудно было догадаться, не правда ли? — Хмыкнул кронпринц Империи, кажется, он даже не удивился этому. — Только вот к чему это все? Эти нападения… — Этого юноша не совсем понимал.       — К сожалению, этого я не ведаю, ваше высочество. — Пожала плечами девочка.       — Что ж… похоже придётся все выяснить. — Произнёс Тацуми. — Ты молодец. — Похвалил её, вызвав лёгкую улыбочку на губах темноволосой.       — Не забудьте сообщить эту информацию владелице «Экстракта Демона», как вернёмся в Столицу. — Сказала ему красноглазая. — Вам нужен союзник, который сможет прикрыть вас, если что-то пойдёт не так. — И все же она беспокоилась о нем. Это не могло не греть душу.       — Как раз собирался это сделать. — Слегка кивнул ей.       — Хорошо… — приняла его слова. — Слышала, мы собираемся здесь задержаться. — Перевела тему, продолжая спокойно расхаживать по комнате, то и дело вертя в руках всевозможные безделушки, попадавшиеся по пути: вазочки, статуэтки.       — Не по моему желанию. — Только и ответил он, прикрепляя к груди декоративную конскую упряжь. — Генерал Эсдес предложила отправиться в путь в обед, я не стал спорить. — Споров ему хватило, к тому же не было причин предлагать другое время. Чем быстрее они оседлают лошадей, тем лучше, вот что думал принц. — Оставаться нам здесь не было смысла. — До прихода служанки, конечно.       — Да-а… жители деревни довольно настойчивы.       — Я бы сказал: не принимающие отказа.       — Дело не в том, что они не приняли бы отказ, а оскорбились бы. — Поправила его Органический Тейгу. — Вы не хотите, чтобы они думали о вас плохо. Снова меняете тактику, а все из-за того предложения. Я не скажу, что это плохо, наоборот, вы наконец-то не связываете себя со страхом смерти, потому что она в любом случае придёт за каждым смертным. Рано или поздно. А уважение и любовь народа — есть сила, которая может склонить чашу весов на вашу сторону.       — Это странно, не правда ли? — Провел рукой по лицу сверху вниз. Его вопрос скорее был направлен самому себе, нежели «оружию».       — Ваша переменчивость? — Уточнила она, получив от него кивок головой.       — За последнее время я столько раз менял свое мнение. — Сказал он, встречаясь взглядом со своим собственным отражением. Иногда казалось, что он видел не себя, а кого-то другого. Человека, способного однажды предать свои идеалы ради достижения эгоистичных целей. — Это не похоже на меня… — И пожалуй это пугало. Тацуми не хотелось однажды открыть глаза с осознанием того, что он стал совсем не похож на того человека, которым себя считал. Он боялся потерять свою идентичность, свои принципы и ценности.       — Не страшитесь перемен, мой господин. — Поспешила успокоить его Шия. — Возможно, я не совсем понимаю вас, однако, хочу сказать, что люди по своей природе гибкие создания. Они подстраиваются под ситуации. Ваша переменчивость объясняется тем, что мир вокруг нас претерпевает изменения.       — «Я могу стать причиной ещё больших изменений…» — мысленно добавил он, переводя взор на окно, через которое виднелось такое голубое, почти безоблачное небо. Ему стоило всего лишь сказать одно слово и все бы перевернулось. Однако принц не торопился. Не потому что боялся перемен, а потому что оттягивал их… ведь, юноша ещё не достиг намеченных планов, которые смогли бы обеспечить ему обособленность от некоторых факторов, заставивших его уйти в тень.        Тацуми понимал, что постепенно возвращался к человеку, которым был, когда только вернулся в Столицу. Возможно, это было не так плохо, как хотелось казаться…       В конечном итоге он был рождён для того, чтобы исполнить мечты принца Руфелиса…

***

«Территория Большого Императорского дворца»

Запись №136 Написано в двадцать шестой день весны.

… Его Высочество кронпринц Тацуми фон Граннцрайх уже четвёртый день отсутствует в Столице. Положение в главном месте Империи на удивление тихое, не считая мелких происшествий. Мне от этого не спокойно. Ночной Рейд особо не высовывается, однако судя по тому, как дохнут противные букашки и клопы, продолжает выполнять задания. Не скажу, что нахожу в этом удовлетворение, однако, чем меньше гнили, тем чище город. Столкнувшись вчера в библиотеке с госпожой Челси, я узнал одну вещь: её напарники-убийцы по приказанию бывшего генерала Надженды обратили свой взор на тех, за кем охотится Империя. Есть вероятность, что от монстров избавятся гораздо раньше, чем я предполагал. Главное, чтобы они не столкнулись с Охотниками… Сегодня после обеда получил доклад от «Маленьких пташек». Они побывали в городке Кое, что находится неподалеку от Джойоу. Дословно цитирую: «… 8 числа месяца ранних посевов произошёл инцидент, повергший все население в ужас. Школа №2 подверглась нападению. Погибло свыше 314 человек, из них 286 детей. Поскольку город хотел сохранить свою репутацию, он скрыл этот инцидент, вместо того чтобы расследовать его». Господин Кейзер являлся учителем в данной школе и проработал в ней всего несколько лет. Никаких странностей за ним не наблюдалось. До переезда в мирный городок ни в каких правонарушающих делах замечен не был. В детстве ходил в восточную школу боевых искусств. Однако в этом не было ничего такого. В Империи не запрещалась индивидуальность. После инцидента пробился в армию. На удивление очень быстро. Судя по донесениям, ему помогли.

      Крисворд отложил ручку и откинувшись на спинку кресла, как-то тяжело вздохнул, уставившись в дверь, стоявшую прямо напротив его письменного стола. Господин Ран был очень интересным фруктом, который скрывал много скелетов в шкафу. Чем больше юноша узнавал о прошлом этого человека, тем больше появлялось желание встретиться с ним и поговорить тет-а-тет, ведь, как начинал понимать Крис, Кейзер вступил в армию, чтобы получить правосудие. И ради достижения цели или, может быть, целей он не скупался на хитрости.       Пришлось оторваться от мыслей, когда дверь резко открылась и на пороге комнаты появилась знакомая фигура.       — Госпожа Челси, вы как всегда пунктуальны. — Произнёс Крис, наблюдая за тем, как девушка заходит в кабинет и направляется к столу, чтобы оставить на нем поднос с чашками чая и печеньем в белых пиалах.       — Я просто выполняю свои обязанности, господин Крисворд. — В голосе не чувствовалось тепло, она ответила так, точно это была её работа, не более. — К тому же разве вы не хотели о чем-то со мной поговорить?       — Что ж… вы правы, — Слегка кивнул, поднося напиток к лицу и делая небольшой глоток. — М-м-м… не помню говорил ли я вам об этом, однако у вас получается довольно неплохой чай. — Сказал, высовывая язык и проводя им по влажным губам. — Мне нравится его крепкость. — Глаза цвета голубики задержались на тёмном напитке с приятным ароматом.       — Э-эм-м… спасибо? — Она ответила с некоторой вопросительной формой, как-то странно смотря на него.       — Не стоит благодарности, просто хотел выразить свое восхищение вашим мастерством в чаепитии. Это не так часто встречается. — Он улыбнулся ей в ответ, чувствуя легкую неловкость в воздухе. — Кстати, как вы его завариваете? — Это был самый необычный вопрос, который когда-либо задавал Крис. — Я обычно ставлю настаивать листья несколько минут, чтобы получить более насыщенный вкус.       — А-а-а… ничего сверхъестественного я не делаю. — Чуть замешкавшись, ответила Челси. Она отвела взгляд, смотря куда-то в сторону, чувствуя себя крайне неловко. — Обычно использую черные листья, затем заливаю их кипятком и настаиваю около пяти-семи минут.       — Ясно… — вымолвил Крис, а после чуть откашлялся в руку, понимая нелепость всего разговора. — Прошу, присаживайтесь. — Указал он на место напротив себя. Челси, ничего не сказав, приняла его просьбу, села, сложив руки перед собой.       — Итак, о чем вы хотели поговорить? — Поинтересовалась революционерка.       — На самом деле о вас.       — Обо мне? — Она не скрыла своего удивления.       — Именно так. — Кивнул, подтверждая её слова.       — Вы собираете на меня досье?       Этот вопрос позабавил юношу и он слегка улыбнулся.       — Не то чтобы… — чуть замялся, проводя ладонью по шее, — я просто подумал о том, что было бы неплохо узнать что-то друг о друге, учитывая то, что нас связала судьба.       — Хах… вы сейчас серьёзно?       — Я понимаю, что мои слова крайне неожиданны и пожалуй странны, однако я серьёзен, да. — Крисворд сложил пальцы в замок и поднял на девушку свои глубинные глаза.       — С чего это вдруг такое рвение на задушевные разговоры? — Последовал ожидаемый вопрос и юноша только слегка хмыкнул.       — А разве нужны причины? — Спросил он, точно все было ясно, как день. — Мы с вами почти находимся на одной стороне.       — Почти. — Выделила она это слово.       — Кронпринц в конечном итоге примет решение, мы ведь все знаем об этом. — Он ответил сразу же, будто ожидал услышать от неё данное слово. — И раз вы находились здесь, его ответ многим из нас уже известен. Госпоже Надженде так точно. — Пожалуй, Мирбах с самого начала знала ответ на свое предложение. Тацуми может и колебаться, в конечном итоге он примет решение, которое будет выгодно не только для населения Империи, но и для него самого.       Девушка чуть хмыкнула.       — А что думаете вы? — Поинтересовалась у него, пристально вглядываясь в его лицо, которое не изображало ничего, кроме спокойствия.       — Его высочество должен править. — Крисворд ответил не колеблясь ни на секунду.       — Даже так? — Челси приподняла одну бровь.       — Да. — Кивнул головой. — Мне нечего скрывать. Я уже многие годы желаю этого, и не я один. — Человек, живущий только ради кого-то, даже во сне будет мечтать о том, чтобы его господин получил по заслугам. Тацуми должен был занять престол, чтобы Империя поднялась с колен.       — Принц не спешит с ответом. — Подмечала девушка.       — Он его даст, без сомнений, только вот пока занят другими делами.       — И как эти дела связаны с генералом Эсдес? — Челси не была глупой девчонкой. Она была шпионкой, а значит ничего не могло скрыться от её внимательных глаз.       — Ха-а… я не могу дать вам ответ на этот вопрос, уж простите. — Извинился Крисворд. Было бы слишком неосмотрительно раскрывать некоторые карты, чьи стороны юноша сам не знал. Только его высочество ведал о том, что собирался делать и к чему это все нужно было.       — Другого ответа получить от вас я не ожидала.       — Позднее мы все узнаем исход действий принца. — Ответил он. — Разве так не интереснее?       — Говорите так, будто сами не знаете о чем думает его высочество.       — Кто знает, — пожал он плечами. — Чтобы узнать о чем именно думает человек, не хватит и жизни.       — Похоже, вы и вправду не знаете. — Крисворд на её замечание ничего не ответил, просто продолжил смотреть на неё, а после поднес чашку чая к губам и сделал ещё один глоток.       — Знаете, я все задаюсь одним вопросом, глядя на вас. — Сказал он, откладывая напиток в сторону и беря в руки печеньку. Всё это время, пока говорил, не отвел взора с её образа.       — И что же это за вопрос? — Поинтересовалась Челси.       — Вы можете стать кем-угодно, благодаря своему Тейгу?       — Хах… — Она хмыкнула, сделав глоток чая. — Да, — ответ последовал через несколько секунд. — Мне нужно лишь увидеть свою цель, а дальше дело за малым. Только вот, чтобы не оказалось двух одинаковых людей одновременно, необходимо избавиться от оригинала.       — Эта девушка, которой вы претворяетесь…       — Её пришлось убить. — Она ответила с предельным спокойствием, точно все было в порядке вещей. Крисворд молчал, продолжая пристально смотреть на убийцу, сидящую перед ним. Революционная армия не была святой. Они убивали невинных ради собственных целей. Чем они отличались от самой Империи? Идеями? Пф… пожалуй, только ими. Жестокость и насилие жили в крови всех людей, без исключения. — Иногда ради достижения куда больших результатов необходимо совершать жертвы. Её смерть была не напрасной. — Это ли было утешением? Оправданием убийствам. Скорее всего. Челси не отличалась от него самого… человека, способного лишить жизней хоть тысячи и все ради своего господина, подарившего цель в жизни.       — Охотно в это верю… — только и ответил Крис, откидываясь на спинку стула и отправляя печеньку в рот.       — И даже не станете ничего говорить по этому поводу?       — А фто… — Что-то невнятное вырвалось из его горла, когда он попытался ответить с полным ртом. Челси чуть улыбнулась, видя, что он приложил ладонь ко рту, пытаясь быстрее прожевать сладость. — Простите… — извинился сразу же, как сделал глоток чая.       — Ничего… это мило…       — М? — Крис немного покраснел. — Кхм… — отвел взгляд, замечая, что щеки девушки чуть порозовели. Кажется, не это она должна была произнести. Как смущающе… Он больше никогда не будет во время беседы засовывать в рот целые сладости. — М-м-м… так вот, а что тут говорить? — Взял себя в руки, возвращая их диалог в нужное русло. — Я не в праве осуждающе смотреть на вас, потому что окажись на вашем месте совершил бы тоже самое.       — Вы говорите так, точно уверены в этом.       — Так и есть. — Ответил серьезно. — Я являюсь правой рукой его высочества кронпринца и по совместительству главой шпионской сети, госпожа Челси, думаю вы уже поняли это. — Девушка кивнула ему, и рыжеволосый только слегка улыбнулся. Он сам раскрыл ей данный секрет. Хотел показать, что они похожи. Хотел сблизиться. — Скажите мне, есть ли чувства сочувствия у человека, который пользуется детьми-сиротами, как разменным материалом? — Слова прозвучали немного жестокого, однако то было правдой. Среди шпионов Птицелова были осведомители всех возрастов и мастей, но ядро организации составляли дети-сироты из разных частей света, специально выученных для шпионажа. Эти «пташки» на самом деле немые, и их убивали, когда они подрастали или когда известные им секреты становились опасными для самого Птицелова.       Юная революционерка предпочла сохранить молчание. Точнее сказать, она не нашла правильных слов, чтобы ответить.       — Находясь мы с вами на разных сторонах, вы бы пришли за моей головой, если бы узнали о том, кто я такой.       — Вы делаете это специально?       — Что именно? — Вопросительно посмотрел на неё.       — Раскрываете свои тайны.       — Мы союзники, Челси, а значит нам нужно узнать друг друга получше, чтобы больше доверять. — Обратился к ней без этого официоза, точно, как к другу. — Не говорите мне, что мы не похожи с вами. Наши руки у обоих в крови. Я лишь пытаюсь показать вам, что не испытываю к вам отвращения за ваши действия… а вот что касается вас? …неужели я противен вам?       — Мое отношение к вам ни коем образом не повлияет на решение Надженды или высшего командования революционной армии.       — Если только вы не сообщите о том, что его высочество кронпринц не тот человек, которым его все видят. — Пальцы забарабанили по столу, когда он с вызовом посмотрел на неё. — Вы ведь понимаете, что ему прекрасно известно о моей деятельности?       — Знаете за что я сражаюсь, господин Филериус? — Вопросила она у него вместо ответа. — За великое будущее и за мир, в котором прогнившая часть аристократии наконец-то получит по заслугам. — Она поднялась со своего места и, заложив руки за спину, начала расхаживать по комнате, прекрасно зная о том, что Крисворд внимательно смотрит на неё. — Мы живем в жестокое время, выживают те, кто способен идти по головам. Знаете, я ведь планировала жить спокойной жизнью, как член высшего общества. Научилась для этого искусству обмана и притворства, что помогло мне в достижении целей, однако… — она чуть хмыкнула, — увидев, насколько прогнил весь высший свет, в котором взятки были обычным делом, а охота на людей считалась развлечением, я приняла решение во что бы то ни стало изменить этот мир, пусть даже и придется прибегнуть к радикальным методам. Я украла Тейгу из подвала поместья и с помощью него убила наместника, господина Кляйцера, которому прислуживала до этого, после чего присоединилась к сопротивлению, а позже к Ночному Рейду. — Филериус опустил взгляд, точно о чем-то задумался. Его брови не напряглись, а наоборот расслабились. — На моих руках много смертей, господин Крисворд, и я ни разу не пожалела о том, что выбрала путь убийцы. Чтобы создать лучший мир нужно окропить руки кровью. — Девушка посмотрела на свою ладонь, а после слегка сжала её. — В вас я вижу человека, который ради своего господина сделает тоже, что и я, ради идеалов и мечтаний. А в его высочестве я вижу надежду. Возможно, конечно, это пагубное влияние Надженды и среды, в которой я нахожусь, однако моё мнение от осознания этого, пожалуй, не меняется.       — Довольно расширенный ответ на мой вопрос… я понял вас. — Крисворд медленно поднялся со своего места только для того, чтобы облокотится о стол. — Пожалуй, вы правы… насчет меня. — Уточнил он. — Принц Тацуми дал мне крылья, чтобы я мог летать, однако я по собственному желанию связал их, остался на земле и принял роль охотника… преданного пса. Мне льстит то, что вы видите в моем господине надежду. Тацуми… он лучше обычных аристократов, может быть неидеальный, однако, если он взойдёт на трон, все изменится.       — Надженда в это верит. — Пожалуй, она больше всех.       — И вы?       — И я…

***

«Столичные провинции. Деревня Калсток»

      Ближе к вечеру в дверь снова негромко постучали, однако на этот раз никто не попросил разрешения войти внутрь. Это было просто оповещение о том, что в главном чертоге все готово и их всех ожидали.       Тацуми покинул комнату только тогда, когда прибыли Вильям и Рей. Они должны были сопровождать его, так как кронпринц отказался от идеи пойти на пиршество в компании генерала Эсдес. Все-таки, пусть они и прибыли вместе, соблюдали раздельность. А конфликт, вспыхнувший по прибытии в деревню, все усложнил. Между ними чувствовалась холодность и какая-то недосказанность, однако никто из них не спешил разобраться с этим, точно их все устраивало. Хотя, пожалуй, отношения их теперь походили на те, которые были изначально — отстранённые. Это не являлось чем-то положительным, учитывая то, что для его высочества было не выгодно портить отношения с сильнейшей, однако он не торопился делать шаг к ней навстречу, уж слишком был горд и не хотел признавать то, что в словах Эсдес нашёл толику правды и даже отчасти соглашался с ней.       — Получается, мы идём по отдельности? — Поинтересовался Вильям, когда услышал от Тацуми о том, что они не будут ждать Охотников и их командира.       — А что уже соскучился? — Хмыкнула Рей, её губы чуть искривились на одну сторону.       — Пф… глупости какие говоришь. — Ответил юноша, закатив глаза. — Просто спрашиваю. Мы прибыли вместе и я думал, что мы явимся на банкет полным составом. — Пояснил он причину заданного им вопроса.       — О каком полном составе ты говоришь, Вил? — Вопросил у него кронпринц. — То, что нас отправили на задание с ними, не говорит о том, что мы должны ходить вместе. Эсдес дала понять, что у нас разные представления о деле. И если бы не моё решение по отвлечению монстров, то Охотники не стали бы тратить время на жителей деревни. — Тацуми, конечно, был благодарен генералу за то, что она решила сменить план действий, однако он понимал, что девушка поступила так из-за того, что нашла веселье в его действиях. В этом была вся сильнейшая. Слухи о ней подтверждались.       — Кажется, госпожа Партас опустила себя в ваших глазах, мой принц. — Не смогла не подметить Рей. — Если бы не произошедшее, вы бы пошли с ней. — Эти слова были произнесены с предельной уверенностью и слышалась в них некое раздражение, которое она так усердно попыталась скрыть, однако Тацуми услышал этот едва заметный дрогнувший тембр. Феерсон в последнее время довольно часто выражала агрессию в адрес Эсдес. Ей определённо не нравилось то, что принц пытался сблизится с ней, и дело было здесь не в простой осторожности, а в чем-то личном. Возможно, Рей презирала сильнейшую, но тогда чем было вызвано это презрение? Они до возвращения Эсдес в Столицу ни разу не встречались. Может быть Рей не могла нормально смотреть на тех, кто был связан с премьер-министром?       — М-м-м… ты права. — Решил согласиться со словами девушки кронпринц. И только он сказал это, тут же ощутил на себе пристальный взгляд, такой немного оценивающий. Рей попыталась понять какой именно контекст нес его ответ. Порой она задавалась вопросом, а чего именно добивался его высочество в отношениях с сильнейшей. Тацуми говорил, что она нужна была ему в профессиональном плане, не более, однако все равно возникали сомнения. А появлялись они каждый раз, когда Феерсон видела их вместе. Было в их отношениях что-то, что заставляло девушку напрягаться.       — Даже не станете отнекиваться?       — В этом нет смысла. — И вправду нечего было скрывать то, что и так было понятно.       — Вы ведь понимаете, что чем больше людей видят вас вместе, тем сильнее в их разумах закладываются мысли о том, что вы и вправду состоите в отношениях?       — Мне плевать, что думают другие, Рей. — Ответил безразлично Тацуми. — Эти слухи касаются меня, а не вас.       — Погодите, Вам это льстит? — Вклинился в их разговор Вильям, на лице которого отобразилась издевательская, немного загадочная ухмылка.       Тацуми издал тихий смешок и взглянул на своего товарища.       — С чего ты это взял?       — С того, что Вы чувствуете себя особенным. — Ответил он.       — Особенным? — Повторил Тацуми с некоторой издевкой. — Что за чушь возникает у тебя в голове?       — А разве я не прав, ваше высочество? — Продолжал дитя Клыков. — Генерал Эсдес благосклонна к вам. Она подпускает вас к себе слишком близко, принимает Ваши подарки. Разве вы не чувствуете себя особенным после этого?       — Её отношение ко мне отличается только из-за моего положения в обществе, Вильям. — Ответил Тацуми. — Любезничество должно быть присуще всем, кто находится на вершине Империи. К тому же её интерес к моей персоне объясняется тем, что она находит в этом забаву для себя. Я для неё закрытая книга со множествами тайн. — Им лучше не знать о том, что в свою очередь он также позволял ей приближаться к нему. Ведь, как и генерал, кронпринц играл в собственную игру, чьи правила устанавливались на ходу и изменялись.       — Так ли думает сама госпожа Партас, мой принц? — Вильям улыбнулся и в глазах его блеснул огонек забавы.       — Спроси у неё сам, если так хочешь узнать об этом. — Принц не испытывал того же веселья от их разговора, что и Мутон. Он был не в настроении для этого.       — Не-ет… слишком скучно. — Беловолосый покачал головой. — Разве не забавнее самому строить догадки?       — Не боишься разочароваться, Вил? — Обратилась к нему Рей, сложив руки перед собой.       — М-м-м…нет. — Вильям остановился. — Что есть разочарование, по сравнению с азартом? — Он сказал это с торжеством, вскинув руки.       — Только твоя глупость. — Бросила Рей, прежде чем обошла товарища и продолжила следовать за его высочеством.       — Как грубо… — сказал ей в след. — Но я тебя прощаю!       Весь путь до главного чертога они предпочли сохранять некое молчание, лишь изредка перекидывались фразами о том, что деревня немного преобразилась. Стало более людно и оживленно на улицах. Вместо тишины витало ощущение суеты. Жители деревни приложили много усилий, чтобы избавится от напоминаний о том, что здесь было сражение. Дети не должны были видеть кровавое месиво. И никто не должен был знать о том, что монстры, прибывшие по их души являлись людьми. Кронпринц постарался. Лично, с помощью своего Тейгу, сжег их. Все-таки жителям Империи не следовало знать слишком много. Некоторые вещи должны оставаться тайной.       Когда они добрались до места назначения, у входа их дожидался господин Анвелл, чистый и дорого одетый. На его губах играла приятная, как бы назвали многие, улыбка, волосы были зачесаны на одну сторону.       — Ваше высочество, как приятно вас снова видеть! — Юноша тут же склонился перед наследным принцем. — Надеюсь вы успели отдохнуть? Никаких жалоб нет? — Чрезмерная любезность ему была не к лицу. Кажется, он не привык к общению с высшей аристократией.       — Не беспокойтесь по этому поводу, господин Анвелл. Я уже говорил вашему отцу о том, что был бы удовлетворен даже простой комнатой. Мне не на что жаловаться.       — Приятно это слышать, ваше высочество… — Тут же отозвался. — А-а-а…я так понимаю, госпожа Партас прибудет чуть позже? — И, ожидая ответа, он в нетерпении стал переминаться с ноги на ногу.       Услышав вопрос, Тацуми уставился на сына старосты. Его брови чуть нахмурились, а тело непроизвольно, без ведома хозяина, напряглось.       — По-Вашему я похож на человека, который следит за генералом? — Ответ прозвучал грубее, чем Тацуми ожидал, но исправляться он не собирался.       — Э-э-э…нет… — Немного испуганно отозвался юноша, сложив перед собой, чуть ниже живота, руки в замок. Его пальцы сцепились друг с другом и только этот жест говорил о том, что он крайне растерян.       — Тогда вы сами ответили на свой вопрос. — Сказал принц. — Желаете узнать о том, когда она придет, пошлите за ней слугу или сами сходите.       — А-э…обязательно так и сделаю, ваше высочество, благодарю за совет. — Тут же склонился перед ним. — Прошу… проходите внутрь, отец ожидает вас. — Быстро сориентировался, отступая в сторону, давая кронпринцу и его товарищам войти внутрь.       Тацуми только слегка кивнул на его слова и, не став задерживаться, направился в чертог. Вильям и Рей последовали следом, однако не могли не кинуть обнадеживающих и немного сочувствующих взглядов в сторону Анвелла. Парнем он был неплохим, просто его высочество был не в духе.       Внутри воздух насквозь пропах благовониями, огненной понюшкой, сладким лимоном и киннамоном. Миновав гостей, столпившихся возле входа и расступающихся перед ними, они увидели главный стол, за которым, на удивление, не было никого. Красовались только пустые стулья. И то их было всего пять штук. Зажиточных крестьян, живущих в данной столичной, то есть элитной, деревне, рассадили по старшинству и богатству родов, как понимал Тацуми. Им поставили столы по обе стороны от главного. Далее установили места для людей более низшего сословия: жрецов, наемников, ремесленников, фермеров и прочих. Каждому было присвоено свое место и никто не смел притрагиваться к чужому.       — М-м-м… я так понимаю нас за главный стол не пустят. — Пробормотал Вильям, окидывая взглядом помещение, пестревшее от разнообразных нарядах и света свечей.       — А ты губу уже раскатал, да? — Усмехнулась Рей, чуть ткнув его в бок.       — Немножко. — Показал ей жестами насколько.       — Ваши места по правую сторону от главного стола, господин Мутон и госпожа Феерсон. — Подошел к ним староста деревни. На губах его виднелась сдержанная улыбка. — Прошу прощения, что влез. — Тут же извинился. — Так как вы занимаете высокое положение в Империи и являетесь нашими спасителями, мы выделили вам отдельный стол. — Объяснил он, параллельно показывая на места, о которых говорил.       — Вы очень щедры. — Отозвался Тацуми, в Столице обычно все было по-другому.       — Я лишь поступаю так, как велят традиции, не более, мой принц… И прошу меня извинить, я заболтался, совершенно забыв вас поприветствовать.       — Я вас прощаю. Не беспокойтесь о такой мелочи.       — Благодарю вас, вы милосердны. — Кладя руку на сердце, чуть склонился перед ним.       — «Только сегодня…» — мысленно ответил Тацуми, однако на слова мужчины просто кивнул, слегка улыбнувшись.       — Прошу… ваше место в самом центре, мой принц. — Магнус, не теряя попусту времени, поспешил проводить его высочество к главному месту. Он не прикасался к нему, нет, ни в коем случае, совершал лишь движения с жестами.       — Оставляем вас, ваше высочество. — Сказал Вильям, кладя руку на плечо Рей. — Если что мы будем рядом, поэтому особо не беспокойтесь.       — Просто отдыхайте. — Произнес принц, чуть вздыхая. Он не собирался лишать своих товарищей спокойствия и заставлять следить за его безопасностью. Никто не посмеет совершить акт насилия в его сторону. Смелости не хватит и Шия подстрахует, если что. — Пейте и ешьте, веселитесь. Банкет на то и создан.       — Но, ваше высочество…       — Никаких «но», Рей. — Остановил Феерсон от дальнейших возражений. — Это приказ. — Бросил на неё немного грозный взгляд, который на самом деле таил в себе некоторую часть тепла.       — Как прикажете. — Тут же отозвалась девушка, точно смирившись. Не то чтобы она собиралась все время находится подле принца, просто, как его телохранители, они должны были быть подле него.       — Вы очень щедры. — С улыбкой на лице произнес Вильям. На самом деле он так и думал, что Тацуми отпустит их. Кронпринц не был столь жесток, чтобы лишать их веселья. — Все, Рей, пошли. — Начал толкать подругу. — Давай-давай…       И только когда ребята ушли, Тацуми перевел взгляд на старосту, который внимательно наблюдал за сценой, развернувшейся перед ним. На губах его красовалась легкая улыбка, казалось, что он находил этот разговор довольно интересным для себя.       — Кажется, они очень преданны вам. — Сказал он.       — Так и есть. — Только ответил он, следуя за старостой, который сдержанно улыбался гостям, когда они пробирались все дальше и дальше.       Тацуми чувствовал на себе эти пристальные взгляды. Люди разглядывали его. Без капли стеснения. Как какое-то божество. Восхищались, перешёптывались. Атмосфера здесь отличалась от той, которая обычно царила на банкетах в Столице. Не было этого душащего пренебрежения. Лишь только благодарность… да-а… и уважение. Это было приятно. Впервые в жизни принц чувствовал удовлетворение. Как странно. Как непривычно. Как волнующе. И он улыбался им, кивал головой и улыбался.       Когда он занял место во главе центрального стола, в чертоге появилась генерал Эсдес в компании Охотников. Они вошли и сразу же собрали на себе сотню взглядов. И сам кронпринц не смог отвлечь внимание на что-то другое. Он устремил свой взор на сильнейшую и Куроме с Вейвом. Они принарядились. Эсдес сняла с себя генеральскую униформу, надев песочно-голубоватое платье с черным мехом, укрывающем её плечи и линию декольте, сестра Акаме была облачена в платье лилового цвета, а господин Гейстер выглядел на удивление статно в черном смокинге, подчеркивающем его молодое подкаченное тело.       Сильнейшую усадили по левую сторону от Тацуми, что впрочем, было ожидаемо, Охотников проводили к столу Вильяма и Рей. Староста занял место по правую сторону от наследника, рядом с ним села его жена, госпожа Талия, довольно приятная женщина, вежливая и симпатичная для своего возраста. Господин Анвелл же предпочел компанию сильнейшей — устроился по правую руку от неё. Данный жест был принят со стороны Эсдес предельно спокойно, даже безразлично, будто ей было все равно, кто сидел рядом с ней. И собственно то не было чем-то удивительным. Партас уже привыкла к тому, что мужчины уделяли ей внимание, потому что находили в ней красивую женщину, которую можно было охмурить, сказав всего несколько лестных слов. Глупцы, да и только. Самовлюбленные индюки, пытающиеся поднять мужскую «мягкую» натуру, и верящие, что являются пупами земли только потому что имеют между ног член. Они вызывали раздражение. Поэтому девушка обычно игнорировала какие-либо поползновения в свой адрес. И сегодня ничего не изменилось. Она предпочла сконцентрировать внимание на пиру, который был устроен в их честь и отчасти задерживал их возвращение в Столицу.       Празднование началось со слов старосты, который, поднявшись со своего места, сначала поблагодарил всех за присутствие, а после объявил причину их сбора: почтение мертвых и восхваления живых. Он сказал несколько воодушевляющих предложений прежде чем дал слово его высочеству кронпринцу, заставив того встать и сказать речь, к которой юноша ни коем образом не готовился. На его фигуре задержались сотни глаз, когда он выражал сочувствие к тем, кто потерял кого-то, когда говорил обнадеживающие слова, и в конечном итоге хвалил и благодарил всех за мужество и отвагу. Все сказанное им было принято тепло, с воодушевлением, однако сам кронпринц не почувствовал ничего, кроме обязанности и долга. Его слова были правильные, но исходили они не от сердца, а из обязанности быть лидером и говорить то, что от него ожидали. Когда речь была закончена, Тацуми встретился со взглядами своих товарищей, которые, подняв со всеми вместе бокалы, слегка кивнули ему и Вильям, кажется, прошептал: «отличная речь». Они не могли понять его чувств. Потому что не знали всей правды.       Его высочество сделал глоток из своего бокала, и все, как один, повторили за ним. А после он сел на свое место, принимая от старосты слова благодарности и легкий смешок со стороны генерала Эсдес, которая медленно попивала алкоголь, даже не удостоив его взглядом.       Во время ужина звучали разговоры и смех, громко разливался запах изысканной пищи. Все присутствующие, несмотря на свои различия в статусе и положения, были взаимно уважительны друг к другу и держали себя с достоинством. На столах стояли дорогие вина и разнообразные блюда, которые удовлетворяли самые изысканные вкусы. Гости наслаждались каждым глотком и кусочком, обмениваясь комплиментами и рассказами. Несмотря на то, что это был праздник, все присутствующие не забывали о причине их сбора. Время от времени прерывался звонок бокалов и высказывались слова восхвалений и почтения тем, кто уже ушел из жизни. В эти моменты было тихо и задумчиво, все собравшиеся помнили о прошлом и благодарили тех, кто отдал свои жизни за них. Но в то же время, этот праздник был и о живых. Все с радостью делились своими успехами и достижениями, развлекали друг друга своими историями и смешными случаями. Это был момент, когда все могли отдохнуть от повседневных забот и просто насладиться компанией друг друга. Атмосфера значительно отличалась от той, которая царила в главном месте Империи и она, пожалуй, была по душе Тацуми. В кое то веке он ощутил некое умиротворение. Он просто наслаждался моментом, решив отбросить хотя бы на немного свои обязанности и проблемы. Однако его умиротворение продолжалось не долго. До тех самых пор пока до ушей не стали доходить слова господина Анвелла, адресованные непосредственно Партас:       — Вы часто бываете на подобных мероприятиях, генерал Эсдес?       — Достаточно. — Ответ был предельно прост и сух, но с небольшим намеком на безразличие.       — И такие события вам нравятся? — Продолжал пшеничноволосый, несмотря на натянутую обстановку.       — Мне все равно, они все одинаковы, — ответила Эсдес в своей спокойной манере, не находя ничего интересного в разговоре с этим юнцом.       Господин Анвелл не смутился и продолжил диалог:       — Но ведь это такая прекрасная возможность общаться с разными людьми, узнавать интересные истории, наслаждаться прекрасной пищей и вином. Кажется, такие мероприятия должны радовать, разве нет?       Сильнейшая немного помолчала, затем промолвила:       — Мне не нужны эти шумные и бессмысленные разговоры. — После этих слов юноша немного задумчиво посмотрел на нее, а после сделал небольшой глоток вина, точно набирался храбрости для продолжения разговора с ней.       — Вам не нравятся люди? — Пришел он такому умозаключению.       — Люди? — Хмыкнула она, не скрывая насмешки. — Я не нахожу удовольствия в общении с лицемерами и притворщиками, господин Анвелл. — Генерал бросила на него свой холодной взгляд и увидела на лице сына старосты некое смятение, казалось, что он не знал, каким именно образом ответить ей.       — Ах-х… вот оно что, — все же промычал, проводя пальцем по серебряной ножке, — кажется, вы разбираетесь в людях… для этого нужен особый талант. — Сделал что-то вроде комплимента, который выглядел настолько паршиво, что Эсдес просто закатила глаза.       — Люди дают достаточно поводов для разочарования, — произнесла она, не обращая внимание на попытку комплимента. — Я предпочитаю сохранять свои силы и внимание для более важных дел, чем бессмысленные разговоры на подобных мероприятиях.       Господин Анвелл снова оказался не способным возразить или продолжить диалог. Он просто пристально смотрел на генерала Эсдес, пытаясь проникнуть в ее мрачные глаза. Однако ему так и не удалось разгадать ее истинные намерения.        Сильнейшая не торопилась продолжать разговор после того, как между ними наступило минутное молчание. Она просто продолжила незаинтересованно попивать алкоголь.       — А-э-эм… тогда что вы предпочитаете делать? — Все же послышался вопрос с его стороны, пусть и с некоторым запозданием. Тацуми сделал глоток вина, чувствуя легкую сладость, которая отчего-то превратилась в горечь на языке. Он притворялся, что не слышал разговор, однако напряг все свои слуховые рецепторы. Принцу не понравилось то, с каким упорством сын старосты пытался поддерживать разговор, который в конечном счете ни к чему бы его не привёл. Всё-таки, юноша оказался прав в своих догадках о том, что Анвелл положил глаз на сильнейшую. Ничего удивительного. Генерал умела собирать на себе взгляды и влюблять в себя людей, не пошевелив для этого даже пальцем, однако выслушивать неумелые подкаты кронпринц не считал приятным для себя. Это было забавно, без сомнений, но отчего-то внутри появлялось раздражение, такое слабое, но оно присутствовало.       — Этот разговор бессмысленность. — Сказала ему генерал. — Мне не нравятся скучные люди, а вы наводите на меня скуку, господин Анвелл.       — Простите, если я вас разочаровываю, генерал. Я всегда стараюсь быть интересным собеседником, но, похоже, я терплю неудачу в этом случае, — ответил господин Анвелл, поправляя свой пиджак. — Если у вас есть какие-то темы, которые вас интересуют, я всегда готов их обсудить.       Генерал Эсдес вздохнула и откинула голову назад, как будто думая о словах. Затем она чуть улыбнулась, но улыбка её вовсе не была доброй, в глазах же все еще горело недовольство.       — Я ценю ваше предложение, но, к сожалению, я не считаю, что разговоры на подобных мероприятиях способны доставить мне удовольствие или интерес. Люди здесь часто ограничены поверхностными беседами и банальными темами. Я предпочитаю значимые разговоры, которые могут внести что-то новое в мою жизнь.       Анвелл слушал генерала с восхищением. Он понимал, что не каждый собеседник мог предложить ей то, что она искала. Он почувствовал странное желание удовлетворить её пожелания.       — Если у вас возникнет желание провести глубокий разговор в будущем, генерал, я всегда готов выслушать ваши мысли и поделиться своими. Возможно, у нас найдется общая тема, о которой можно будет пообщаться. Но я понимаю, что сейчас мое присутствие вызывает у вас лишь разочарование, и я извиняюсь за это.       Генерал Эсдес нахмурила брови, как будто принимая его извинения. Она снова приподняла бокал к губам и осмотрела помещение вокруг.       — Я верю, что вы стараетесь быть интересным, господин Анвелл. Но, как говорят, «попытка не пытка». — Этими словами она поставила точку в их разговоре, вызывая чувство неудовлетворённости в сердце юноши.       — Всем ли вы довольны, госпожа Эсдес? — Неожиданно задал вопрос Магнус, — вы так и не притронулись к еде, может желаете что-то другое?       После слов старосты Тацуми перевёл взгляд на стол, а точнее сказать на ту половину, где находились столовые приборы, предназначенные непосредственно для генерала Эсдес. За все это время, пока проходил пир, девушка ни разу не притронулась к еде, вместо этого она только и делала, что пила вино из своего кубка. В отличие от нее, чтобы проявить некое уважение к жителям деревни, он наложил себе немного еды и признаться нынешняя кухня ему показалось довольно вкусной. Выращенные свежие овощи, свежая дичь были куда лучше, чем в Столице.       — Я не голодна! — Ответила она, вновь осушая свой бокал и делая вид, что весь здешний пир, и все его представители, её ни капельки не волнуют.       — Ах-х… понял, — отозвался староста деревни, его голос немного дрогнул от тона сильнейшей. — Если что-то пожелаете… обязательно сообщите об этом. — И после этих слов он как-то судорожно потянулся к собственному бокалу и залпом выпил все, чуть ли не подавившись.       Став свидетелем развернувшейся сцены перед собой, Тацуми непроизвольно сжал нож в руке, чувствуя, как металл впивается в его плоть. Он чуть нахмурился, переводя недовольный взгляд на сильнейшую, которая вела себя столь непочтительно за столом. Дикарь остаётся дикарем, сколько его не учи, не так ли? Эсдес была истинным примером данного выражения.       Почувствовав враждебную ауру, синеволосая взглянула на принца. Весь его негатив был направлен исключительно на нее. Она видела гнев в этих пронзительных янтарных глазах.       — Вас что-то сильно беспокоит, ваше высочество?       — Раз уж вы сами это заметили, то да. — Говорил Тацуми, старясь держать свой голос ровно, — мне понятна ваша неприязнь к обычным людям, но могли бы вы проявить немного сдержанности? Вы сильно оскорбляете и ставите меня в неловкое положение.       — Я сожалею, ваше высочество, если я вас как-то обидела, — ответила Эсдес с легким насмешливым тоном, — Но я всегда говорю то, что думаю, и не притворяюсь перед другими. В своем высоком положении я привыкла к честности и откровенности, а не к фальшивым улыбкам и поклонам. Если простым людям это не нравится, это их проблема.       Тацуми немного остолбенел от такого откровенного ответа, и если бы он в данный момент что-то пил, определённо бы залился громким кашлем.       — Ваша откровенность и честность, конечно, важны, госпожа Эсдес, — произнес он немного смягчив тон, — но мы сейчас находимся в деревне, где простые люди живут и работают. Этот пир устроен в честь павших и живых, а вы настолько горделивы, что просто не замечаете этого. Как можно быть настолько низким человеком? — Этого он никак не мог понять. Генерал казалась ему куда лучшим человеком, чем была на самом деле. Она целиком и полностью была пронизана своими собственными убеждениями, которые не имели ничего общего с уважением к другим людям.       — Хм, вы говорите, до боли забавные вещи, мой принц. Значит, в ваших глазах я предстаю низким человеком. — Ответила она, слегла задумавшись над этим, — хотя, мне понятно, что это значит. Гордыня и самоуверенность — это те качества, которые позволяют мне достигать высокого положения, о котором вы так неодобрительно и критично отзываетесь. И кстати, я не заметила, чтобы кто-то из простых людей здесь протестовал против меня и моего обращения. Наверное, искренность они ценят больше, чем фальшивые улыбки. Разве это плохо быть настоящим, не прикрываясь маской вежливости? Я понимаю, что вам может быть сложно это понять, ведь в вашем положении, вероятно, придется соблюдать правила этикета. Но я не такая. Никто не должен меняться ради других, особенно, если это противоречит нашим основным принципам. Так что, пусть каждый живет по своим правилам, а я буду руководствоваться своими правилами.       Выслушав генерала, кронпринц Империи откинулся на спинку стула и провел рукой по лицу. Он понимал почему Эсдес так реагировала на его слова и считала их забавными. Они были разными. Как представитель высшей аристократии, юноша не мог принять то, что выходило за рамки его идеального воспитания. Над ним главенствовал этикет и после произошедших событий он все больше стал задумываться о своём положении в обществе. Более младший он посмотрел бы на него сейчас с некоторым презрением.       — Ваше мнение о себе, конечно, отличается от моего, но я уважаю вашу точку зрения. — Всё же произнёс Тацуми, как-то негромко выдохнув. Он презирал высокомерие, но на деле сам являлся горделивым аристократом. Это ли было не забавно? Он должен был посмеяться над самим собой. — В конце концов, каждому свойственно строить свою жизнь и руководствоваться собственными принципами. Если вам комфортно быть искренней без масок, то это ваш выбор. Я всего лишь обозначил свое отношение к вам, основываясь на моих ценностях и ожиданиях. — И кто же из них на самом деле являлся низким человеком? Та, что была честна со всеми, или тот, кто прятал истинное «я» за сотнями масок?

***

      — Нормально ли то, что мы оставили его высочество? — Обратилась к своему белобрысому другу, Рей, поглядывая на главный стол, а точнее сказать на принца, который со стороны выглядел немного утомлённо.       — Не говори мне, что ты все время хотела стоять у него за спиной, Рей. — Отозвался тут же Вильям, откусывая кусок мяса с аппетитного окорочка. — Его высочество отдал предельно ясные указания. И к тому же выглядело бы все слишком странно… У всех было бы чувство, что второй принц Империи уж очень сильно боится за свою жизнь.       — Хм… пожалуй, ты прав. — В конечном итоге согласилась с ним девушка, делая маленький глоток вина из своего бокала.       — Поэтому, сегодня мы не о чем не думаем, а просто наслаждаемся праздником. Когда ж ещё нам выдастся бесплатно поесть?! — Он весело рассмеялся, заставив Рей закатить глаза на его последние слова.       — А то тебя не кормят… — пробормотала она.       — Я просто люблю еду. — Только и ответил он, улыбнувшись во все тридцать два зуба, открыв взору свои острые клыки, которые довольно ясно выделялись в его рту.       — Ты не меняешься… — чуть хмыкнул, покачала она головой, и положив руку под голову, перевела взгляд на Охотников, что сидели с ними за одним столом.       Вейв, кажется, чувствовал себя немного неловко, так как постоянно ерзал и поглядывал по сторонам. Казалось, он совершено не привык к тому, что происходило вокруг него или дело было совершенно в другом, однако Рей не могла понять в чем именно. На фоне Куроме, сидевшей рядом с ним и уделившей полное внимание еде, стоящей перед ней, Гейстер выглядел так, точно попал куда-то не туда.       — Ого, вот это у тебя аппетит! — Сказал Вильям, глядя на черноглазую деву. — Слушай, а тебе потом плохо не станет?       Но ответа так и не последовало, Куроме продолжала уплетать яства, казалось ничто не может оторвать её от этого.       — Ах-ах-а… простите, когда дело касается еды, Куроме уже не остановить. — Ответил Вейв, тем самым извиняясь за своего товарища.       — Да не извиняйся ты! — Тут же сказал ему Вильям, уже официально переходя на неформальный стиль общения. Все-таки вместе были уже довольно долго. Да и к тому же сражались вместе. — Еда приготовлена для того, чтобы её есть. — Смотря на сидящую девушку, ему вспоминалась её сестра. В первый и последний раз они виделись, когда она воровала еду с господского стола. Похоже, у них эта страсть к пище была семейной. От этого даже было забавно.       — А вы почему столь скромно сидите за столом? — Не могла не задать данный вопрос Рей. Вейв до сих пор не съел то, что лежало у него в тарелке.       — Я просто думаю, что мне некуда торопиться, ха-ха, — чуть посмеялся, а после опустил глаза в собственную тарелку.       — Не-ет, друг, это не дело. — Сказал ему Вильям, положив руку на плечо. — Здесь нужно попробовать все и понемногу. — Взял со стола кувшин с вином, которое лично попросил у слуги оставить на их столе, и принялся под слова о том, что не стоит, наливать красноватый напиток в бокал Вейва.       — Итак, значит вы…       — Можно на «ты». — Попросил её Вейв.       — Хорошо, — чуть улыбнулась она. — Итак, значит ты родился в Бремерхафене, портовом городе на северо-западе Империи?       — Все именно так. — Ответил Вейв, в то время как Вильям продолжал накладывать в тарелку всякие яства, которые, по его мнению, были самыми вкусными. — А вы о многим осведомлены… — не мог не подметить этого.       — Работа такая. — Тут же отозвался Вильям, весело хмыкнув. — Ты знаешь, что от тебя пахнет рыбой? — Услышав об этом, бывший моряк тут же начал нюхать свой воротник. — У меня чувствительный нос, Вейв. В этом все дело. — Поспешил заверить его, что одеколон, который он вылил на себя неплохо так справлялся со своей задачей.       — А-а-а... я уж думал от меня и вправду воняет. — Облегченно выдохнул юноша.       — От тебя и вправду воняло в первые дни. — Сказала Куроме. — Это же надо додуматься принести с собой рыбу с морепродуктами на встречу с капитаном. — Все никак не могла забыть этого владелица Яцуфусы. Запах стоял знатный.       — Эй! Вообще-то я хотел показаться хорошим парнем и всех угостить гостинцами, которые просила передать матушка.       — А показался простым деревенщиной. — После этих слов Куроме просто продолжила есть.       — М-да... — Только и произнес Вил, слегка хмыкнув.       — Ну и как в отряде Охотников? — Поинтересовалась красноглазая, переводя тему. — Уже успели привыкнуть к новым условиям? Насколько я знаю, моряки больше предпочитают бороздить моря, чем топтаться на суше.       — Я не жалуюсь, на самом деле я более чем доволен, хотя и немного скучаю по морю. — В голосе его слышалась некая тоска, которую он тут же поспешил скрыть за улыбкой. — Но, я думаю, что под командованием командира мы все добьемся куда больших результатов. — Заявил он с некоторым воодушевлением.       — Понятно, ну а что начет тебя, Куроме? — Поинтересовался Вильям.       Черноглазая подняла глаза на беловолосого здоровяка, продолжая при этом жевать.       — Не вижу смысла развёрнуто отвечать на первый вопрос, как и на второй. — Сказала она. — Все и так предельно ясно: профессиональный убийца может приспособиться ко всему.       — Хм, а ты я сморю с гонором, и за словами в карман не лезешь! — Ответила Рей, она оценила дерзость и бесстрашие этой девчонки.       На слова девушки младшая сестра Акаме только слегка хмыкнула, пожав плечами. Она просто продолжила уплетать пищу, ответив на вопросы.       — Она не очень разговорчивая, как вы могли заметить. — Подал свой голос Вейв. Когда они впервые встретились, Куроме одарила его пренебрежительным взглядом, сказав, что не поделиться вкусняшками. Тогда он ещё подумал, что у неё свои причуды, так сказать, беды с головой. Узнав её получше, юноша, конечно, забрал свои слова назад, но странной называть не перестал.       — Да, я заметила. — Чуть кивнула. — Твоя старшая сестра входит в революционную армию, — продолжала Рей, тема о сестре привлекла внимание Куроме, — Говорят, что ваш отряд был создан для того, чтобы устранить всех членов Ночного Рейда и мне все же хочется понять, почему ты присоединилась к группе? Ты готова пойти против своей сестры, даже если любишь её? — Вспомнила она слова девушки об Акаме. У них были довольно странные отношения, учитывая то, что Куроме любила её настолько же насколько ненавидела.       — М-м-м… все так. Моя милая старшая сестра предала Империю и стала предательницей, — Ответила черноглазая, на этот раз откладывая еду и сосредотачивая все свое внимание на Рей. — И про отряд все тоже верно. Однако… почему я присоединилась к группе? Разве я уже не говорила о том, что у каждого есть свои причины? — Приложила палец к губам, кажется господин Мутон задавал ей данный вопрос. — Мы все выполняем приказы. Я, вы… но, пожалуй, я все же отвечу. У меня появился шанс встретиться со своей сестрой, я не могла не воспользоваться им. — Чуть хихикнула она, и на губах её возникла немного странная улыбка.       — Хм, ясно… значит, твоя причина состоит во встрече с сестрой, — пробормотала Рей, потирая подбородок.       — А кажется это было понятно и тогда, разве нет? — Сказал Вильям, чокаясь с Вейвом, который как-то неохотно пил вино.       — Ой помолчи ты, а…       — Аха-ха… — Весело рассмеялся здоровяк, переключая все внимание на бывшего моряка. — Давай, господин Вейв, до дна, я научу тебя правильно отдыхать. — Помогал Охотнику напиться, ведь оно так веселее.       Куроме, кинув взгляд на товарища, а после встретившись взглядом с Рей, только слегка усмехнулась и покачала головой, как бы говоря: «весело тут». Красноглазая же пожала плечами и, взяв в руку бокал алкоголя, сделала глоток, наблюдая за тем, как её друг пытается споить одного из членов Охотников. И вправду забавно…

***

      После разговора Тацуми больше не стал донимать Эсдес, принял довольно задумчивый и немного отстранённый вид, прокручивая в руках бокал с алкоголем, который не сильно любил пить. В мыслях его всё ещё вертелись слова генерала. Не в чем её было обвинять. Она была такой, какой была и никто не праве её изменить. Спесивость жива во всех людях. В ком-то больше, в ком-то меньше. Даже в нём. И может больше, чем он мог предполагать.       Тацуми задумчиво вглядывался в серебро, осознавая, что и сам он не был идеальным. Возможно, юноша слишком быстро осуждал Эсдес за свои собственные недостатки. Было время, когда он считал себя безупречным, но теперь понимал, что это была иллюзия. Генерал произнесла слова, которые отразились в его душе. Они напомнили ему о том, что каждый человек имеет свои слабости и недостатки, но это не значит, что они должны определять его ценность как личности. Сильнейшая не заслуживала его осуждения, только не его… кем он был, чтобы проявлять такую низость? Статус наследника Империи не давал ему такую вольность. А он, кажется, забывал о том, что являлся таким же простым человеком, как и все остальные… Юный Дракон понимал, что он должен пересмотреть свое отношение к генералу. Возможно, ему стоит попытаться понять её, принять её такой, какая она есть. Принц чувствовал, что холодные отношения ничего хорошего не принесут и только будут разрушать то небольшое взаимопонимание, что они с Эсдес смогли построить.       Негромко выдохнув, его высочество кронпринц повернул голову по направлению к ледяной королеве, которая приняла довольно расслабленную для себя позу: с ногой на ногу и слегка откинувшись на спинку стула. Ее глаза, сияющие холодом, но притягательным сиянием, словно иней на зимнем солнце, устремились вдаль, точно она где-то далеко ушла мыслями. Тацуми наблюдал за её суровым, но одновременно спокойным взглядом, пытаясь понять, что может скрываться за её мрачным и задумчивым видом. Его высочество чувствовал, что общение с Эсдес не всегда просто, что она сама по себе загадка, непредсказуема и таинственна, однако, признаться честно, ему приносила удовольствие её компания. Пусть Владелица «Экстракта Демона» и являлась настоящим и жестоким Палачом Империи, монстром, которого только можно поискать, она начала нравиться ему, как человек, потому что отличалась от остальных… отличалась от него самого, пытающегося казаться правильным. И гнилая личность, которой она являлась и которую он так сильно презирал, кажется, уже не играла никакой роли для него. Пожалуй, знания о том, что Эсдес была ходячей смертью вообще никогда ничего не значили для него. Может все дело было в том, что он не боялся её. А может быть просто убеждал себя в том, что коль они находились на одной стороне не важно кем они являлись.       Почувствовав на себе пристальный взгляд, сильнейшая посмотрела в сторону второго принца и тут же встретилась с его внимательным, немного задумчивым взглядом. Он бесстыдно разглядывал её. И когда янтарь нашёл лазурит, иней отразился в солнце.       Эсдес скользнула взглядом по высокому и достойному образу принца Тацуми, его лицо украшало некоторое недоверие и даже недоумение. Ледяная королева не могла сказать, что видит в его глазах, но она чувствовала, что он ищет что-то, поэтому она приподняла левую бровь, пристально смотря на него.       — Вам что-то угодно, ваше высочество? — Спросила она, словно предвкушая следующие слова, которые прозвучат из уст кронпринца.       Тацуми прикусил нижнюю губу, ощущая легкое напряжение в воздухе, он ещё раз прокрутил в руках свой кубок, встречаясь взглядом со своим собственным отражением.       — Нет, ничего конкретного. — Ответил он, сделав глоток из своего полупустого бокала. — Знаете… я думал над вашими словами. — Поднял глаза на неё. Кто бы что ни говорил, а лазурный цвет и вправду был приятным. Таким необычным, пусть и немного холодным. — Над теми, которые вы сказали тогда, когда мы только прибыли. О сильных и слабых. — Более уточняюще добавил он, решив сначала разобраться с корнем всей проблемы, из-за которой их отношения друг к другу заметно ухудшились. Тацуми понимал, что являлся главным инициатором этого холода между ними. Он пытался оскорбить её и несколько раз это сделал. Это было низко с его стороны. Так не подобало поступать мужчине и джентльмену. — Я вспылил. — Хотя бы он имел храбрость признать это. — Мне не понравились ваши слова… хотя позже я согласился с ними. Забавно, не правда ли? — Он чуть хмыкнул, покачав головой, точно мысленно упрекнул себя за глупость. — И я пытался задеть вас, это не то поведение, которое достойно принца Империи. — Отчасти ему было стыдно за это. — В конечном итоге, вы поступили так, как я хотел, отдали приказ своим подчинённым защищать жителей деревни. — Он провёл рукой по лицу и потом пальцами по глазам, точно стирал усталость.       — А вы полны сюрпризов. — Губы девушки расплылись в усмешке. Хотя, не то чтобы она отдала прямой приказ Вейву и Куроме, они сами выбрали то, что посчитали нужным. — Всё продолжаете и продолжаете меня удивлять. — Говорила она, постукивая ноготками на правой руке по подлокотнику стула. — Я уже говорила вам о том, что ваши слова никоем образом не задевают меня. Мне все равно на мнение других.       — А мне нет. — Сказал ей кронпринц, заставив её как-то весело хмыкнуть, казалось, она ожидала от него данных слов. — Вы говорите, что вам все равно, однако наши отношения испортились, разве нет? Я не хочу оставлять между нами недопонимание или же скорее… М-м-м… не желаю, чтобы вы думали обо мне, как о дурном человеке.       — Не знала, что вас так сильно заботит моё мнение о вас. — Подняла она на него насмешливый взор. — Когда это вы начали считаться со мной?       — С того самого момента, как вы принесли клятву верности нашей Империи. — Тацуми ответил так, точно знал об этом, хотя, пожалуй, так и было. Пусть он и предпочитал держаться от неё подальше, мнение о ней не менялось. К тому же нужно было быть полным невоспитанным кретином, чтобы не считаться с теми, кто приковывал к себе взгляды и вызывал уважение. — Я ведь до сих пор помню её… она была запоминающейся. — Одной из тех, что произвела на него впечатление. На этих словах губы его даже чуть непроизвольно приподнялись.       Эсдес пристально смотрела на него, однако какое-то время молчала, точно переваривала то, что он сказал, и пытаясь понять его истинные намерения. В ее глазах появилось некоторое недоверие, но она все же решила ответить:       — Я не считаю вас, как вы выразились, дурным человеком, если это вас успокоит. — Чтобы упасть в её глазах одних слов, ничего для неё не значащих, мало. Какой же все-таки его высочество кронпринц занятный, это даже было… м-м-м, мило? Пожалуй, так. Хотя это слово казалось слишком незнакомым для неё. — Для меня вы остаётесь все такой же интригующей фигурой. — Добавила генерал. — Никогда не знаешь, что вы сделаете или скажете, от этого забавнее.       На её слова Тацуми как-то облегчённо вздохнул, а после слегка кивнул, подумав о том, что ему можно было и не тратить время на эти думы. Генерал Эсдес в конечном итоге была не тем человеком, который так просто обижался из-за каких-то слов. Пожалуй, все дело было в нем. Ему следовало быть по аккуратнее со своими словами, если он собирался сделать сильнейшую своей союзницей.       Увидев, что стакан с алкоголем уже пуст, второй принц поставил его на стол, а после чуть наклонился в сторону генерала, произнося:       — В следующий раз, если я захочу задеть вас, напомните мне о том, в чем я виноват перед своим отцом. Я быстро приду в чувства. — Эсдес одарила его пристальным взглядом, однако Тацуми отчётливо услышал её смешок, точно она говорила: «очень интересно».       Не услышав от генерала никакого ответа, принц решил отодвинуться от неё и когда он это сделал, непроизвольно вдохнул её запах, такой морозный, смешанный с ароматом духов, пряностей и алкоголя. Довольно необычное сочетание. Это была смесь роскоши и власти, сильная и манящая.       Этот запах незамедлительно захватил Тацуми, окутывая его и проникая в каждую клеточку его сущности. Он приложил ладонь к груди, почувствовав сильное сердцебиение: сердце стучало так громко, будто оно собиралось выскочить из груди. Стучало сильно, словно барабан. Он ощущал, как кровь начала быстрее циркулировать по его организму, а вены на висках — пульсировать. Дыхание стало быстрым и нерегулярным, а грудь сжималась от напряжения. Лёгкое недоумение отразилось на лице и юноша отвернулся от Эсдес, чтобы скрыть свои эмоции, которые он не хотел показывать… только не ей, потому что не понимал действия своего организма. Тело пробило дрожью и принц подумал, что ему нужно на свежий воздух.       Используя подлокотники для опоры, его высочество поспешил подняться на ноги, но голова чуть закружилась, он зашатался и едва не упал.       — Кажется, вы перепили. — Услышал он голос Эсдес, на лице которой отразилось некоторое подобие беспокойства… или же ему показалось?       — Немного… — Ответил, ощущая духоту, которая сковывала его дыхание, — мне нужно немного пройтись.       Староста, сидевший по левую сторону от него также обратил свое внимание на наследника, и уже хотел бы подняться, чтобы помочь ему, однако Тацуми выставил руку, покачав головой, что мол нет причин для беспокойства.       — Прошу не обращайте на меня внимание. — С этими словами второй принц Империи направился в сторону выхода, уже не обращая внимание на то, что некоторые люди провожали его взглядами.       Глаза на несколько секунд нашли товарищей, которые кажется хорошо проводили время. Они смеялись и о чем-то бурно разговаривали с членами отряда Охотников, и только госпожа Куроме выглядела наиболее трезво на их фоне. Кажется, она вообще не пила. Но принц не стал останавливаться, чтобы сообщить о том, что покидает пир, пусть не о чем не думают, посчитал он.       Выбравшись наружу, Тацуми глубоко вдохнул прохладный воздух, пытаясь успокоить свою возбужденную нервную систему. Стучащее сердце начало постепенно приходить в норму, а напряжение в груди уменьшилось.       Принц смутился от своей реакции на запах Эсдес. Он подумал о возможной причине такой реакции, точнее сказать это единственное, что пришло в голову. Возможно, это было просто естественной человеческой реакцией на привлекательность и сексуальность сильнейшей, ведь все-таки она являлась представительницей прекрасного пола, а он — мужчиной. Однако, странно, что его тело отозвалось ему подобным образом, и только сейчас, учитывая то, что ему приходилось быть с ней намного ближе, чем он был сегодня.       В последнее время с ним происходили поистине странные вещи. И причину их возникновения его высочество не в силах был объяснить. Может быть он сдавал позиции?       Принц задумался о слабости своего организма, пока его глаза блуждали по окружающей природе. Вечернее солнце сказочно мерцало сквозь кроны старых лип. Все кругом словно замерло. Вдали, за горами, закат раскрашивал небо в оранжевые и фиолетовые оттенки, и легкий ветерок ласково тронул ветви деревьев.       Подойдя к каменной скамье, Тацуми сел на нее и пристально взглянул на свои руки. Вспомнился момент, когда он коснулся груди и почувствовал сердцебиение. Странное чувство, но такое знакомое… сердце стучало так сильно и глубоко, что он ощутил себя человеком, существом, созданным богом, способным испытывать столь странные и непонятные ощущения. Чем объяснялась его реакция? Нетрезвым состоянием? Тогда что отвечал разум на все те действия, которые он совершал и позволял совершать генералу Империи? Тоже всему виной было нетрезвое состояние? … или погодите, может быть помутнение рассудка? Он был безумцем? Пожалуй. Ведь только безумец будет искать объяснения и находить их в собственном бреду, не обращая внимание на факты, кричащие о низости, как бы сказал он сам. Может и в этот раз следовало сослаться на рассудок, привычку, чувственность, на ум, на сердце, и в конечном итоге ходить по кругу, обманывая самого себя. А напоследок закутаться в одеяло собственного бреда и пустить корни в землю, как зерно, которое пряталось в траве и скончалось под морозами.       — И почему я всегда нахожу вас столь задумчивым, мой господин? — Послышался девичий голосок позади него, однако Тацуми даже не обернулся.       — Наверное потому что я всегда о чем-то думаю… — Ответил он и изо рта его вырвалось лёгкий смешок.       — И что или кто на этот раз не даёт вам покоя? — Шия прошлась с левой стороны от него и остановилась прямо перед ним.       — Я сам. — Произнёс Тацуми. Ничего не приходило быстрее, чем чувство апатии, которое сменяло неразбериху в голове.       — И какими же мыслями вы пытаете свой разум, мой господин? — Проявила интерес Органический Тейгу.       — Теми, которые не дают мне покоя уже некоторое время… ты знаешь о них, ведь сама подталкивала меня к ним.       — М-м-м… — она приложила указательный палец к подбородку, немного задумавшись. — Не говорите мне о том, что терзаете свою душу мыслями о человеческих чувствах, называемых влюблённостью.       — Влюблённость? — Повторил это слово. Оно ассоциировалось только с одним человеком, которого больше не было на этом свете. И означало оно, что всегда и везде он видел один и тот образ рядом с собой; её улыбка и её присутствие заполняли сердце. — Нет… это не она. — Задумчиво произнёс принц. Эсдес не вызывала в нем те же чувства, которые он испытывал с Хлоей. Её улыбка не будила в нём теплоту, а глаза не вызывали душевную томность. Генерал была его помутнением рассудка. Паразитом, засевшем в голове и питающимся им изнутри. Ничего, что привлекало его в Хлое не было в Эсдес, только запах, такой сильный, запоминающийся, и… пожалуй холодная, временами игривая, дерзость.       — Тогда что же это такое, мой господин? — Задавалась вопросом Шия. — Одержимость, рождённая из лживых убеждений? — Предположила она. — Или может быть иллюзия? Страсть? А может быть и то и другое и третье?       — Ты не помогаешь…       — Потому что я не могу понять вас. — Просто ответила она. — Невозможно понять того, кто сам себя не понимает.       В этом Шия была права. Тацуми не мог понять, что чувствовал. Он не мог, или же не хотел, признавать то, что в последнее время испытывал к генералу Империи странные чувства. Это пугало его, вызывало внутренний конфликт. Он топтался по кругу, в поисках ответа, но так его и не находил, потому что пронизывал разум остриями противоречия…