Без обязательств

Сергей никогда не считал себя удачливым человеком. Да, порой ему везло и он, закопавшись со сборами, все равно умудрялся успеть на автобус, во время учебы ему несколько раз удавалось избежать недовольства преподавателей, если он забывал или ленился сделать домашку, а перебегая дорогу на красный, боясь опоздать, он ни разу не попал под машину за всю жизнь. Однако и выигранных лотерей хотя бы на пару тысяч за ним не числилось, любовь на всю жизнь еще в школе он не нашел и вообще однажды умудрился получить трещину в кости, прыгнув с ветки всего-то в полутора метрах от земли. В общем, да. Удачливым себя Сергей не считал. Но и неудачником не считал себя тоже. Не до такой степени точно! Не до того, что он, возвращаясь домой поздно вечером после закрытия кофейни, в темной арке между домами буквально на подходе к собственному подъезду напорется на недружелюбно настроенную троицу весьма сомнительного внешнего вида. Нет, серьезно, почему именно он?! Почему именно он, впрочем, стало понятно довольно быстро. — Закурить не найдется? — спросил один из парней, когда Сергей остановился напротив, поняв, что спокойно добраться до дома у него уже не получится. Вместо попыток обойти компанию Сергей решил рассмотреть парней. Однако недостаточное количество света, накатившее напряжение и — в большей мере — накинутые на головы незнакомцев капюшоны не давали этого сделать. Выяснить получилось разве что, что все трое достаточно спортивные и выше самого Сергея — и это не то чтобы ему на руку. Потому стоило начать спешно соображать, как выбраться из стремительно складывающейся неприятной ситуации. Бежать? Отдать деньги и телефон? Драться? Кричать и звать на помощь? — Не курю, — бросил Сергей и все же попытался парней обойти, но ему тут же преградили дорогу. — Да че ты с ним возишься? — влез второй парень и угрожающе сделал шаг к Сергею, доставая из кармана складной нож. — Вяжем его и звони шефу, пусть вызванивает своего белобрысого. — Погоди, не горячись, мы не знаем, он это или нет. Что ж, не похоже, что этим парням нужны его деньги и телефон. Похоже, если честно, на какие-то шпионские игры. Шеф? Белобрысый? В смысле, «вяжем его»? Они что, в паршивом боевике? Сергей нервно повел плечом. Не ему, вообще-то, спускать подобные вещи на тормозах. Перед ним явно не слишком законопослушные ребята. Которые решили выслужиться перед кем-то еще более не законопослушным? Иначе бы его не стали называть «шефом». Но что за белобрысый и зачем его надо вызванивать? Из знакомых «белобрысых» у Сергея разве что Владимир. И почему-то мысль, что он может быть как-то связан с этими парнями и «шефом» укладывалась в голове как-то уж слишком хорошо. Только вот как связан? Пара пулевых не слишком вязалась с этими гопниками с китайскими ножами в руках. Мысли летели впереди всего остального, и Сергею даже стало почти смешно от всей этой ситуации, но он только нервно дернул плечом и едва заметно отшатнулся, когда парень «Вяжем его» повернулся к нему, тыкая ножом в воздухе на уровне шеи самого Сергея. — Дружище, Владимира из Управления знаешь? Сергей изумленно моргнул. Владимир из Управления? Похоже, Сергей только что узнал о любовнике больше, чем за все прошедшее время, что они встречались. И конкретно эта информация, пожалуй, была тем, что хотелось бы узнать из первых рук, а не… подобным образом. И вот что на это ответить? Эти парни что, и правда думают, что после услышанного диалога кто бы то ни было на вопрос ответит утвердительно? Впрочем, Сергей был более чем уверен, что ему не поверят, если он скажет «нет». И никому бы не поверили. А если и да — на сегодня у них снова запланирована встреча, Владимир должен приехать меньше, чем через час, и если эти парни не дождутся того, кого ждут, дождутся самого Владимира. Подстава чистой воды. — Ну, допустим, — все же кивнул Сергей медленно, сжимая в пальцах лямку сумки. И без особой надежды, что пронесет, но в попытке дать себе время и найти пути избежать неизбежное: — Ему что-то передать? — Да нет. Мы сами передадим. Парень, кажется, ухмыльнулся под капюшоном, и в следующую секунду Сергею пришлось уворачиваться от летящего в лицо кулака. Тут же пришлось и уклониться вновь — теперь уже от рассекающего воздух лезвия. И как бы не хотелось, чтобы после этого парень неуклюже завалился в сторону и упал, тот все еще твердо стоял на ногах, едва ли сбитый с толку внезапной прытью предполагаемого… пленника? Именно так, судя по недавнему разговору. Сергей никогда не любил драки. Они казались ему слишком бессмысленными, пусть порой и неизбежными, но драться он все же умел. Если бы не научился — выперли бы из Академии задолго до того, как он окончил ее с отличием и хорошей рекомендацией для поступления на службу в Управлении. Потому что кому нужен оперативник, не способный отбиться даже от гопников вроде этих? Эти, впрочем, на банальных гопников не тянули. Слишком уж лихо махали кулаками. Настолько лихо и, что удивительно, слаженно, что Сергей, едва уклонившись от ножа, что грозил оставить алый росчерк на лице, тут же получил от другого парня под дых и почти сложился пополам от неожиданности, но на следующий выпад тело отреагировало раньше, чем на боль — пришлось отскочить в сторону, чтобы избежать удара под колени от третьего нападавшего. Тут же заломить ему руку и болезненно впечатать в кирпичную кладку — избавиться временно хотя бы от одного и поднять с асфальта выпавшей из его ладони нож. Полоснуть по руке второго, лишая оружия и его, пихнуть в грудь в попытке прорваться к выходу из-под арки, но тут же получить в нос от первого. По губам и подбородку — кажется, кровь; в глазах — цветные пятна от боли. Пока не пришел в себя — по касательной получить ножом по лицу — снова кровь и яркие пятна — и ребром ладони по запястью в попытке избавить его от ножа. Ножа не выронить, врезать кулаком, куда попадется, чтобы дезориентировать, перехватить другой рукой чужое запястье и тоже заломить руку — до хруста костей и болезненного воя, не жалея. Либо он, либо его. Осталось двое — третий уже оклемался и вновь бросился на Сергея, но тот отпрянул назад. Парень тут же, не рассчитав ни силы, ни скорости, влетел во второго, и они вместе по инерции сделали еще пару шагов. Вот оно. Либо бежать сейчас, либо его все-таки скрутят — Сергей едва ли верил в то, что действительно справится с тремя. Год без регулярных тренировок давал о себе знать: тело уже ныло, даже опуская травмы, дыхание сбилось, да и… В другом конце арки послышались шаги. Через мгновение — заливистый собачий лай. — Что тут происходит?! — басистый незнакомый голос, полный то ли страха, то ли изумления. Сейчас. Крепче схватившись за ремень сумки, Сергей выскользнул из-под арки, нырнул за угол и припустил к парадной. Следом он услышал шаги и голоса, но, кажется, его потеряли из виду — вскоре голоса стихли. Испытывать удачу и проверять верность суждения Сергей не решился и вскоре уже оказался в парадной, на всякий случай спешно захлопнув за собой тяжелую дверь. Адреналин в крови кипел и рвался наружу, только что завершенной драки, казалось, мало, и руки так и чесались врезать кому-то еще. Врезать, вообще-то, одному конкретному человеку — за все, что с Сергеем только что случилось и за все, что могло случиться, если бы не отбился; и врезать хотелось как можно сильнее. А еще — хотелось высказать все, что Сергей об этом человеке думал. И, конечно, хотелось получить вполне заслуженные ответы на скопившуюся гору вопросов. В квартиру Сергей вошел с мыслью, что отмалчиваться, несмотря на договоренность, он больше не может и не хочет. Теперь они с Владимиром просто обязаны поговорить.

***

Когда на пороге квартиры тебя встречает любовник с кровью из носа и размашистой царапиной на скуле, с шало горящими глазами и тяжелым дыханием, словно только что бежал — это, определенно, не к добру. Владимир не знал этого наверняка, но предполагал. И убедился в этом, когда Сергей распахнул перед ним дверь и заявил безапелляционно: — Ты сегодня честно и подробно ответишь мне на все вопросы, которые я задам! — тут же втягивая Владимира в квартиру за рукав и захлопывая за ним дверь. — Какого черта?.. — секундой позже выдохнул Владимир и окинул любовника внимательным цепким взглядом. Выглядел Сергей… так себе. Взмыленный, словно в квартиру влетел всего за несколько секунд до появления Владимира, с размазанной по лицу кровью после драки, с испуганными огромными глазами и подрагивающими не то от напряжения, не то от переполняющего его негодования пальцами. Услышав вопрос Владимира, впрочем, Сергей тут же взвился, растерял весь встревоженный вид и стал похож скорее на рассерженного зверя. — Какого черта? — переспросил Сергей и пихнул откровенно растерявшегося Владимира в грудь, отталкивая к двери. — Это я у тебя хочу спросить: какого черта?! Какого черта ты вваливаешься ко мне домой среди ночи с двумя пулевыми ранениями и просишь «просто вытащить и зашить»? Какого черта пропадаешь после этого на месяц, словно умер, а потом как ни в чем не бывало приглашаешь потрахаться? Какого черта на меня нападает на улице непонятно кто и собираются звонить какому-то «шефу», который потом должен «вызвонить» тебя? Какого черта ты теперь приходишь ко мне с таким невинными видом и смотришь… вот так?! С каждым новым словом Сергей все больше повышал голос, а его тычки пальцем в грудь Владимира становились все тверже и резче; в глазах разгорался огонь злобы и обиды. И Сергея можно было понять: Владимир взвалил на него непомерно много для мальчишки, который о нем ничего не знает, и которого он попросил… — И, прости, но теперь мне плевать на нашу договоренность, — да, которого Владимир попросил не задавать лишних вопросов с самого начала их знакомства. — Я хочу услышать ответы. Как-то, знаешь, не испытываю восторга от таких сюрпризов с нападениями поздно вечером в подворотне. Владимир хмыкнул и, помедлив мгновение, все же кивнул. Поговорить им и правда стоило. Давно уже стоило. Тем более, у Владимира и у самого скопилось к любовнику несколько вопросов, ответы на которые если не были настолько же необходимы, как Сергею сейчас, но которые прояснили бы, как минимум, причины, благодаря которым Владимир все еще жив. — Ладно, — через пару секунд спокойно отозвался Владимир и, примирительно вскинув руки, указал на лицо Сергея. — Нос не сломан? — Нет вроде, — проворчал тот. Не сказать, что он успокоился, но запал рвать и метать прошел, словно Сергей выплеснул основную часть эмоций и теперь готов был послушать. И поговорить — относительно спокойно. — И то неплохо. Тогда сначала займемся тобой, потом… поговорим. Теперь уже Сергей фыркнул себе что-то под нос, а затем и кивнул в согласии. Когда они оказались на кухне, Владимир первым делом посадил Сергея на стул, а сам взялся за аптечку, которую любовник уже успел достать. Теперь рассмотреть ее содержимое получилось лучше, чем в ночь, когда Сергей его зашивал: помимо жаропонижающего, капель для носа, обезболивающего, эластичного и обычного бинтов, геля от желудка и банальных зеленки-йода-перекиси там нашлись медицинские иголка и нитки, упаковка перчаток и скальпель. — Интересный набор, — заметил Владимир негромко, смачивая ватный диск перекисью и осторожно хватая лицо Сергея под подбородок. Тот скривился, но раненую щеку все-таки подставил. — Расскажешь, что именно произошло? — Да что тебе рассказывать? — вздохнул Сергей и устало прикрыл глаза, полностью отдавая свое лечение в руки Владимира. — Возвращался домой, под аркой проходил — стоят трое… Пока Сергей рассказывал, Владимир методично промывал и обрабатывал рану. Крови натекло не мало, но на деле это оказался не слишком глубокий тонкий порез от ножа, который даже зашивать не было смысла. Из носа кровь давно остановилась и сама, но из-за того, что оказалась размазана по лицу — выглядело это жутковато. Владимир осторожно стер ее с губ, щек и подбородка Сергея, а затем на всякий случай осмотрел и пощупал нос — и правда не сломан, просто разбит. — Надеюсь, ты никого не убил? — негромко уточнил Владимир на всякий случай, когда Сергей закончил говорить. Тот мрачно покосился на него. — Ты за кого меня принимаешь? — За человека, к которому у меня есть несколько встречных вопросов, — Владимир неопределенно повел плечами. — Нож не выкинул? — Нет. Вон лежит. Как только Владимир отпустил его подбородок, Сергей кивнул на кухонный стол, где рядом с раковиной лежал складкой нож. И вовсе не китайский, как он подумал сначала — по крайней мере, качество было в разы лучше предполагаемого. На тяжелой рукояти было выгравировано витиеватым шрифтом: «Г.Ц.», а на хорошо заточенном, сейчас заляпанном кровью лезвии ветвились причудливые узоры. Совсем не китайская поделка. Осмотрев нож, Владимир кивнул своим мыслям и опустил его в раковину, явно собираясь помыть чуть позже, а сам вернулся к Сергею за стол. Тот как раз закрывал аптечку, собираясь отнести ее на место, и когда Владимир открыл рот, чтобы задать вопрос, уверенно мотнул головой. — Молчи. Первым спрашивать буду я. И исчез за дверью ванной. Владимир тихо вздохнул, но даже не стал пытаться спорить. Только поднялся вновь, чтобы включить чайник. Вопросы. На вопросы придется отвечать, и отвечать честно. А это то, чего Владимир все это время пытался избежать: лишние подробности о себе. И избежать пытался именно по той причине, по которой Сергей теперь требовал с него ответы. С самого начала молчанием Владимир пытался защитить Сергея — сначала просто незнакомого невинного по сути парня, которому точно не нужны его проблемы, позже — парня, к которому он привык и которому привязался. И привязываться Владимир, вообще-то, не слишком хотел. А если и — ладно, может, самую малость — хотел, то совершенно не планировал. Ведь едва ли кому-то нужен человек, который однажды может просто не вернуться домой с вероятностью куда большей, чем кто бы то ни было еще. Едва ли кому-то нужен настолько ненадёжный человек даже для таких не-отношений, как у них. Владимир, заваривая чай, думал о том, что Сергею он теперь тоже не будет нужен. И это нормально. Сергей напуган и дезориентирован. Ему нужна безопасность, а не человек с двумя пулевыми среди ночи и компания незнакомцев, пытающихся его то ли убить, то ли похитить. Владимир хотел его защитить. Но незнание, очевидно, если и позволяет спать спокойнее, то явно не является островком безопасности. — Так кто они такие? — Владимир почти не вздрогнул от голоса Сергея, что неслышно вернулся на кухню и теперь из дверного проема наблюдал за тем, как на его кухне бессовестно хозяйничают. — На простых воришек или каких-нибудь дилеров не тянут. Питерская мафия? — Точно не мафия. Это ты им польстил, — усмехнулся Владимир. Он уже нашел чай и, достав чашки, разливал по ним кипяток. Поставил их вместе с сахаром на стол, чтобы тут же наткнуться на внимательный, задумчивый и почему-то теплый взгляд Сергея. Подтянув к себе одну из чашек, он сыпанул туда несколько ложек сахара, перемешал и поднял глаза на Владимира. Склонил голову к плечу, но выглядело это не забавно — скорее опасно, словно сокол примеривался к мыши, копошащейся в траве. — Тогда кто они? — спросил наконец негромко и взгляда от Владимира так и не отвел. Тот задумчиво посмотрел в чашку. — Судя по ножу — скажем так… телохранители человека, которого я на прошлой неделе сдал его супруге с доказательствами измены, — Владимир едва заметно поморщился. — Он любит давать своим подчиненным подобные игрушки. У нас с тобой была встреча в тот же день, когда я закончил с этим делом, так что, видимо, и проследили до твоего тогда же. Прости. — С каких пор телохранители занимаются похищениями и избиениями? — проигнорировав извинение, нахмурился Сергей. — Или тебе просто не нравится слово «наемники»? — Слишком громкое название для парней вроде этих. Они замолчали. Владимир так и смотрел в стол, задумавшись, а Сергей вполне активно цедил чай, обхватив свою чашку ладонями, словно замерз — но Владимир видел краем глаза, что его пальцы все еще немного подрагивали. Значит, скорее всего пытался скрыть нервозность. Владимир чуть улыбнулся, прячась за чашкой и наконец делая глоток. Занимательный все же мальчишка… Ругался и, кажется, готов был придушить его на месте, но вытащил пули и зашил раны; всем своим видом выражал недовольство, но спустя месяц перерыва согласился на встречу и даже остался на ночь. Теперь… теперь отбился от троих профессиональных — лично зная супруга заказчицы, Владимир почти не сомневался в этом — бойцов, а теперь… хоть и был первое время напуган, но сейчас почти успокоился и вел себя вполне обычно. И все это выглядело так, будто у Сергея была какая-то подготовка, боевая и очень хорошая подготовка и только лишь опыта недоставало. Вот только работал Сергей обычным бариста. «Кто же ты?» — Значит, ты что-то вроде частного детектива? А что на счет того, что эти парни сказали, что ты из Управления? — уточнил Сергей через пару минут молчания. Расслабившимся или хоть немного успокоенным он не выглядел, скорее стал еще более подавленным, закрытым и настороженным. — Там разве занимаются супружескими изменами? И признавайся, подстрелили тебя тоже за то, что фотографировал, что не просят? — Нет, супружескими изменами в Управлении точно не занимаются. Да, я что-то вроде частного детектива, — отозвался Владимир, наконец поднимая на Сергея взгляд, и покачал головой. — И это я занимаюсь супружескими изменами. Но только от нечего делать и если платят достаточно. Так я… по более криминальным вещам. Иногда действительно работаю с Управлением. И подстрелили меня и правда за то, что фотографировал, что не просят. Только речь тогда шла не про супружеские измены. Владимир не знал, какой реакции ждал — и ждал ли вообще. Однако то, что Сергей вдруг изменился в лице, помрачнел еще больше и как-то вдруг словно стал меньше и незаметнее оказалось неожиданностью. Сергей нахмурился, крепче вцепился в чашку, но через мгновение встряхнулся и, стараясь не показывать накатившего вдруг напряжения, кивнул, давая знать, что ответ он услышал. Склонив голову к плечу, Владимир внимательно наблюдал за Сергеем, словно это могло дать ответы на возникшие вдруг новые вопросы. И он понимал: вряд ли, если спросит, что не так, Сергей ответит ему ложью. Однако еще он понимал, что задавать этот вопрос сейчас не стоит. По крайней мере, если не хотел прямо сейчас оказаться за дверью. А Владимир совсем этого не хотел. Потому лишь как можно осторожнее сменил тему: — Значит… отбился от троих бойцов… наемников, если тебе так хочется. Сильно сомневаюсь в том, что просто повезло. Где научился так хорошо драться? — В Академии, — Сергей ответил негромко и вдруг немного заторможено. Поднял на Владимира рассеянный, почти пустой взгляд и повел плечом. — Там знаешь, как муштруют? За неуд по физкультуре вылететь можно только так. — И ты вылетел? — Закончил с красным дипломом, — Сергея слова Владимира, кажется, немного встряхнули. Он даже нашел в себе силы обиженно стрельнуть в любовника взглядом, отчего тот невольно ухмыльнулся. Очаровательно. Сергей очарователен. И в обиде своей очарователен, и с улыбкой на губах, и… любой, вообще-то. Владимир поймал себя на этой мысли и тихо выдохнул, вновь отпивая чай. Он давно уже ловил себя на подобных мыслях и настолько же давно перестал пытаться с собой бороться. Знал, что бесполезно. Подобные ненужные, совершенно неуместные мысли и непривычно теплые, ласковые ощущения можно только пережить и переждать. Перетерпеть — их и желание постоянно касаться по поводу и без перетерпеть. Иначе от всего этого не избавиться, как ни пытайся. не то чтобы Владимир хотел избавляться. просто знал, что должен. — И пули вытаскивать и раны зашивать научился там же? — догадался Владимир, и Сергей кивнул. — Ну да. Первая помощь… и не первая тоже, а то мало ли, что с тобой или товарищем на службе может случиться, — он вновь скривился и окончательно потух. А Владимир понял, что промахнулся со сменой темы. Что бы там ни было, а учеба в Академии у Сергея была тесно сплетена с неприязнью к Управлению — по крайней мере, так казалось на первый взгляд. Что могло произойти? Что-то во времена учебы? Или после нее Сергей все же какое-то время служил в Управлении, а что-то произошло уже потом? Что-то произошло с ним? С кем-то из его близких? Владимир не знал. Владимир вдруг ощутил себя на минном поле: шаг вправо, шаг влево, неосторожное движение — и все взлетит на воздух. Они с Сергеем взлетят на воздух. Молчать тоже казалось опасным. Казалось, еще пара минут тишины — и на этом все будет закончено. Но и навязывать разговор Владимир тоже не видел смысла. Оставалось только пустить все это на самотек и ждать результата. Ждать, когда Сергей уже по собственной воле исчезнет из их не-отношений. Этого не хотелось. До дрожи в пальцах и ноющей боли где-то в груди — интересно, с чего бы? — не хотелось. Но вряд ли Владимира станут спрашивать. Владимир, впрочем, и винить или осуждать не будет. Они, в конце концов, друг другу никто. Всегда были — и будет правильно, если так и останется. Сколько они так просидели в молчании, Владимир не знал. Он не следил за временем, погруженный в собственные мысли, а потому вздрогнул, когда Сергей наконец подал голос. — Так почему ты пришел тогда ко мне? Ну, с пулями? — глухо спросил он. — Я уже отвечал тебе на этот вопрос, — так же негромко отозвался Владимир и тихо вздохнул. Пожал плечами безразлично: — Мне было больше не к кому идти. Он пожал плечами безразлично, а Сергей невольно поднял брови, словно спрашивая: «Это еще что значит —не к кому?» — Совсем не к кому? — уточнил осторожно, и Владимир медленно кивнул. — Совсем. Говорить об этом не хотелось, тем более сейчас, когда Сергей напуган и когда его волнуют совсем другие вещи. Однако в глазах любовника растерянность мешалась с сочувствием и почти жалостью, с откровенным непониманием, как на подобное реагировать. Он склонил голову к плечу, но так ничего и не ответил. Только нервно укусил губу, отвернувшись к окну, и о чем-то глубоко задумался. Владимир тихо выдохнул, ощущая себя еще более напряженно, чем до этого. Мысли в голове метались и путались, но то и дело все равно возвращались лишь к навязчивому повторению идеи о том, что у Сергея скопилось уже достаточно поводов для того, чтобы разорвать с ним все связи. И это не предположение даже — неизбежный результат. Абсолютно закономерный. — Но если ты иногда работаешь с Управлением… разве тебе не должны были помочь?.. — спустя пару минут напряженного молчания Сергей наконец поднял на него рассеянный взгляд почему-то вдруг покрасневших глаз. Поджал губы, посмотрел в чашку и напрягся, когда Владимир ответил спокойно: — Это было частное расследование. Управление отказало в содействии, а скрыться было негде. Кроме тебя. — Меня что, меньше всех жалко? — Сергей криво усмехнулся. — Нет. Кроме тебя мне буквально больше не к кому было идти. У меня нет кого-то еще, кому я еще мог бы довериться в такой ситуации. И у кого было бы… достаточно безопасно. В голосе перезвоном колоколов послышались металл и пресная горечь. Сергей опустил плечи, одними губами рассеянно вторив: «Нет кого-то…» И вновь между ними повисло неловкое, вязкое молчание. Прервал его Сергей. Неловко прочистил горло и, не поднимая глаз от уже пустой чашки, произнес осторожно: — Можно тебя… попросить уйти сегодня? Я не в состоянии сейчас… И не уверен, что вообще… Пытаясь дополнить свое бессвязное бормотание и объяснить, что хочет сказать, он стыдливо опустил взгляд и тряхнул головой, чтобы волосы упали на глаза. Затем махнул рукой в сторону матраса, и Владимир медленно кивнул; он все и так понимал, Сергею не нужно было даже пытаться объясниться. Владимир нехотя поднялся, поставил чашку в раковину и, сполоснув ее, быстро отмыл от крови нож, который затем сложил и повернулся с ним к Сергею. — Я заберу? — уточнил негромко, но скорее исключительно ради того, чтобы услышать голос любовника. Убедиться, что он не настолько глубоко провалился в собственные мысли и переживания, чтобы игнорировать происходящее вокруг. — М? Да, конечно, — бесцветно отозвался Сергей, наконец подняв взгляд. — И ты прости… не провожаю. Только будь осторожен, ладно? И не сдвинулся с места. На Владимира, что в ответ медленно кивнул, он взгляд так и не поднял, только крепче вцепился в чашку и уставился в нее, больше не шевелясь. Замерев за столом поломанной куклой он теперь ждал, когда еще несколько часов назад желанный в этой квартире гость ее покинет. Владимир едва удержался от того, чтобы хотя бы убрать с лица Сергея волосы, прежде чем уйти. И, прежде чем уйти, он еще несколько долгих мгновений стоял, осознавая, как сильно, на самом деле, хочет этого человека обнять, уберечь, присвоить и никогда никуда больше не отпускать. Заставляя себя осознать, что ни разу в жизни еще не ощущал подобной теплоты и нежности, глядя на кого-то — и что, кажется, влюбился как мальчишка, зная при этом о человеке буквально едва ли больше, чем ничего. Но это все, конечно, совершенно не важно. — Тебя больше не потревожат подобным образом, — не зная, слушают ли его, все же произнес Владимир, после чего вышел в прихожую. Сергей так и не пошевелился, а со стороны выглядел так, будто внутри него что-то с оглушительным звоном разбивается на мелкие кусочки, которые больше, как ни старайся, не собрать в единое целое. Владимир не стал прощаться. Он ушел, тихо захлопнув за собой дверь.